И прерывать этот разговор нельзя было ни в коем случае. Впрочем, никто не сетовал на слишком долгую проволочку – ожидание было приятным. Офисные красавицы и красавцы щеголяли друг перед другом в праздничных нарядах, флиртовали, шутили, юморили. Имели право: позади – полгода изнурительной, каторжной «гонки на выживание». И долгожданная победа: основной конкурент – журнал «Модный интерьер» – наконец-то сошёл с дистанции, не выдержав бешеного темпа. И теперь победителей ждал суперприз. Интересно, каким же он будет?
Кто-то доделывал кое-какую работу, не успев её завершить за короткий полурабочий день. Кто-то просто бродил из угла в угол в ожидании желанного торжества. Кто-то скрашивал досуг шутками, анекдотами и взаимным лёгким заигрыванием. А кто-то...
– Знаешь, какой у меня длинный и толстый?! – Вадик дурашливо ухмыльнулся, проведя ладонью по ширинке модных брюк. – Если уж и всажу, то до самого дна достану! Глубоко, крепко и надолго! Девки говорят: кайф неимоверный! Они все тут только и мечтают ко мне в постель прыгнуть! Сразу тебе и удовольствие, и протекция! Да только я чихать хотел на них на всех. Мне ты нужна! Ну так чё, Виолочка? Будем дружить? Или как?
– Или как! – отрезала собеседница, густо покраснев...
Огромный кабинет шеф
а сейчас, в отсутствие хозяина, мог бы впервые за всё время существования стать свидетелем интимной сцены. Мог бы, если бы её потенциальная участница не оказалась такой упрямой.
– Хе-хе! Вот бля, некорректно сформулировал вопрос. Будем дружить или да?
– Может, хватит уже?
– Не, я не понял! Ты чё тут из себя строишь, шестёрка дешёвая?! Ты знаешь, сколько я перетрахал таких, как ты, и сколько покруче тебя?
– Вот и... трахайте дальше тех, кто покруче! А меня оставьте в покое!
– Ты чё ломаешься, поблядушка мелкая?! Тебе напомнить, кто я и кто ты?!! Напомнить, блядь?!! – недавно ласковый голос внезапно стал резким и грубым.
– Помню сама!
– Э! Куда разогналась?!! А ну стоять! Стоять, сука, я сказал!!!
– Закричу!
– Я тебе щас закричу, на хуй!
В ответ раздался звук оплеухи. Хлопнула дверь, и по паркету дробно зацокали высокие каблучки.
– Ну, сучонка, ты встряла! – раздалось ей вслед. – Серёга! Серый! Придержи эту шалавку! Ты чё, оглох, ушлёпок?!! Я к кому обращаюсь?! Встать, сучара, когда я с тобой говорю!!!
«Серый», пожилой охранник, дежуривший в вестибюле, сердито нахмурился и с укором взглянул на уже успевшего крепко поддать молодого нахала – директорского племянника.
– Вадим Андреевич, держите себя в руках.
– Ты на кого тявкаешь, пёс шелудивый?! Захотел с носаря под хвост, да?!! Я тебе это мигом устрою. Под забором с голоду подохнешь! Забыл, кто я?!
– Здесь вы пока ещё никто.
– Чё?!! Всё, пидорюга, ты влип!!!
Вадик бросился на Сергея с намерением схватить его за грудки. Но спустя секунду волчком крутнулся на месте, согнулся пополам и протяжно застонал:
– Всё! Ты нарвался, пидор старый! Завтра будешь в подземке милостыню клянчить!
– Это будет завтра. А сегодня я делаю то, что должен. Успокоились?
– Пусти! Пусти, урод!
Ощупывая недавно заломленную руку, злой, угрюмый и взъерошенный, как мокрый петух, Вадик поспешно скрылся с места поражения и снова спрятался в дядином кабинете. Достал из мини-бара бутылку «Хеннесси» (дядя держал эксклюзивный коньячок для переговоров с вип-клиентурой), свинтил крышку дрожащими от волнения и злости пальцами и жадно отпил из горлышка с десяток больших глотков.
(Продолжение следует)
320