У меня же в крови растекалась какая-то странная эйфория. Попу пекло и щипало, но, как только я вспоминала, что со мной делал профессор, внутри всё сладко сжималось и перехватывало дыхание. Я глупо улыбалась себе и чувствовала невероятную легкость. Хотелось кричать, как я люблю этого мужчину! Мне сейчас было абсолютно безразлично, есть ли у этого мужчины ко мне ответные чувства. И какие они. Меня переполняла уверенность, что всё у нас получится.
Казалось, никто не заметил моего отсутствия: все разбились кучками и что-то обсуждали, пили алкоголь, пряча бутылки по сумкам. То, что Сергея Борисовича не было некоторое время, сыграло студентам только на руку — они успели быстренько напиться. Ну, а какой студенческий поход без алкоголя?! На природе как-то пьянит по-особенному, быстро и незаметно, чувствуешь свободу и легкость и ощущаешь себя частью природы.
Я огляделась: Светка всё еще была в компании Мишки. Кажется, он тоже только сегодня разглядел в ней женщину: изучал глазами ее фигурку и, кажется, был очень даже доволен визуальным ощупыванием. Они что-то пили из сумки Мишки и негромко разговаривали, каждый раз склоняясь друг к другу. Да, Мишка времени не теряет, быстро он забыл свою пышногрудую пассию.
Ленка сидела в компании двух парней, которые безуспешно пытались добиться ее внимания, и казалась задумчивой и даже злой. То ли от того, что компания ей не нравилась, то ли что потеряла внимание Мишки, то ли скучала без Сергея Борисовича. «Вот опять сейчас будет к нему приставать, сучка!» Меня опять скрутила ревность, хотя немного мягче, ведь только что он со мной занимался сексом. Со мной, а не с фигуристой красоткой!
Но, что странно, когда на поляне появился Сергей Борисович, Ленка продолжала сидеть с каменным лицом и только залпом выпила пластмассовый стаканчик вина и затянулась сигаретой, оглядывая моего мужчину с вызовом.
— Ну что, успели напиться? — весело спросил профессор у студентов. — А теперь прячем алкоголь — преподаватель пришел. Хватит, я и так вам дал время...
Я улыбнулась в кулачок: как же, специально он уходил! Ленка громко хмыкнула и демонстративно забрала у соседа стаканчик с вином, выпив и его.
Сергей Борисович принес гитару, и все девчонки, как по команде, облепили его, рассевшись кружком, споря за место рядом с профессором. Я сидела напротив него — это было самое выгодное место, так как его взгляд часто упирался в меня.
Он начал играть. Его голос, глубокий, завораживающий, разлился по лесным окрестностям: «У ночного огня, под огромной луной Темный лес укрывал нас зеленой листвой. Я тебя целовал у ночного огня. Я тебе подарил половинку себя... «.
Я просто растеклась... от его голоса, от понимания, что поет он для меня. И обо мне, хотя песня уже очень стара, но никогда не потеряет актуальность.
Многие девчонки, влюбленно глядя в рот профессору, мечтали о великой любви, а кто-то и о самом Сергее Борисовиче. Я же чувствовала себя избранной, хотя он и обращал свой взор к разным девчонкам, от чего те краснели или в ответ игриво подергивали бровками.
Видя, как певец собирает женское внимание, мальчишки тоже изъявили желание сыграть и спеть. Пошли песни вразнобой: и «Сплин», и «Сектор Газа», и «Ария», «Кино», «Жуки», и другие. Пить студенты не перестали, всё так же пряча алкоголь и напиваясь «из-под полы». Они подпевали всё громче.
Вечерело, поляну укрывал сумрак, лица собравшихся освещал костер и угли в мангале, на котором готовился шашлык. «Легкий» ужин для уставших студентов, ведь на природе кушать хочется всегда!
— А кто рискнет купаться? — вдруг предложили самые напившиеся девчонки.
— Мы! — поддержали другие.
— Только будьте осторожнее, — лишь успел предупредить профессор на ходу раздевающихся девчонок. Им как будто дали сигнал раздеваться, и они охотно это проделывали, видимо, желая увидеть смущение на лице Сергея Борисовича и других мальчишек. — Далеко не заплывайте!
На улице было довольно тепло, но вечером температура всё же снижалась. Да и май всё-таки! Но подвыпившие студенты всегда готовы открыть купальный сезон.
Чуть дальше, где был песок, раздались вскрики, смех и плеск растревоженной воды. Светка с Мишкой унеслись в том же направлении.
Я же только удивлялась им, кутаясь в свою теплую кофту. Меня бил озноб, выпоротая попа с каждым движением давала о себе знать. Пойдя в кустики по нужде, я обнаружила, что кое-где трусики прилипли к попе кровавыми коростками, попу палило, а свежий воздух пробивал на крупную дрожь. Меня трясло, когда я вернулась на свое место, стуча зубами.
— Настя, подойди, — вдруг услышала напряженный голос профессора. Я обошла оставшихся, которые кружились вокруг снятого с мангала горячего шашлыка, и подошла, склонившись к нему. Он положил свою ладонь на мой лоб. — У тебя жар! Иди приляг, нечего здесь мучиться, — он был расстроен.
— Иди в мою палатку, там разложен надувной матрас, будет теплее, чем в вашей, на голой земле... — говорил громко, чтоб все слышали, почему я буду спать не у себя.
Я обернулась: у всех были печальные лица, словно они, действительно, переживали, что я не приму участие в этом празднике жизни.
— Поешь сначала... Представив еду, я почувствовала тошноту — есть точно не хотелось. Я помотала головой.
— Спасибо, Сергей Борисович, я пойду...
Взяв одеяло из своей поклажи, я протопала в дальнюю палатку Сергея Борисовича. Всё-таки решив снять штаны, так как они натирали мою многострадальную попу, я закуталась в одеяло по самые уши. Всё тело словно кололо мелкими иголками, я дрожала. Вот так реакция на порку! Видимо, это всё из-за огромной дозы адреналина.
Я уснула практически моментально, как только согрелась, сожалея только о том, что меня сейчас не обнимают теплые руки профессора
... Моё лицо нежно гладили — я открыла глаза, не сразу поняв, где нахожусь, но понимая по прикосновениям, что мне ничто не угрожает. Сквозь ткань палатки просвечивал оранжевым пятном костер, и я сразу увидела сидящего рядом Сергея Борисовича.
— Я ждала Вас... — улыбнулась я, потираясь щекой о его ладонь. Он хмыкнул, типа «вижу, вижу, как ты ждала». Я откинула край одеяла и протянула руки. — Обнимите меня.
Холод сразу заставил меня задрожать. Темный взгляд профессора пробежался по моей фигуре, задержался на голых ногах и вернулся к лицу. На миг мне показалось, что он сейчас откажется. Мало ли, вдруг, пока я спала, Ленка или еще кто увел моего мужчину! Но Сергей Борисович вдруг встал и, быстро сняв штаны, нырнул под одеяло, закрыв меня собой полностью. Я замерла, с наслаждением ощущая тяжесть его тела на себе. Он положил локти с двух сторон от моей головы и нежно чмокнул в губы, нависнув надо мной.
— Как ты себя чувствуешь? — неподдельная забота сквозила в его голосе. — Я перестарался с розгами? Подрал твою шкурку... Надо было лучше подготовить пруты.
— Нет, нормально. Это просто... перенапряжение. — Хорошо, — он уткнулся носом в мою шею и глубоко, с наслаждением вдохнул. — Я соскучился...
— Я тоже, — толкнулась сомкнутыми бедрами в его пах, твердость в его трусах не заставила усомниться в твердости его слов. Он вдруг лизнул мою шею от ключицы до ушка, я съежилась от щекотки и тихо рассмеялась.
— Я ж не мылась целый день! — чуть возмущенно сказала я, сама подставляя шею снова.
— Ты сумасшедше вкусная! Сводишь меня с ума, чертовка! — он снова меня лизнул и сам весело хмыкнул от моей реакции.
— Сними трусики...
Не надо было просить меня дважды — изогнувшись под ним, я стянула трусики к коленям. Тут же его рука оказалась на моем лобке, палец погладил расщелинку и проник внутрь. Желая чувствовать его глубже, я чуть раздвинула бедра и практически насадилась на его палец.
— Ох, Настяааа... Ты и правда ждала меня, — выдохнул он с улыбкой и прижался к моим губам. Его язык раздвинул мои губы и закружился с моим языком. Его палец заходил во мне, до упора, на самой глубокой точке чуть поддевая вверх. Я стонала в его губы, а он иногда покусывал меня, когда я делала это особенно громко.
— Пожалуйста... — я уже безумно хотела почувствовать в себе его член, прижималась всем своим телом к нему.
— Что ты хочешь, девочка?... Скажи. Я хочу это слышать... — настойчиво шептал он мне в губы. — Чтоб Вы трахнули меня... Сергей Борисович...
— Я и так тебя трахаю, — он чуть отстранился, продолжая терзать меня пальцами. Я облизнула губы, и его глаза еще больше загорелись в темноте.
— Трахните меня, пожалуйста, профессор, своим хуем! Я хочу безумно... — я тяжело дышала, но чувствовала, что сказала то, что надо, от этого улыбка заиграла на моих губах.
— Чертовка! — он вытащил из трусов член и приставил его к моим мокрым нижним губкам.
— Что ты со мной делаешь?! — медленно проник пол
ностью и замер, шевельнув своим железным поршнем у меня внутри. Я выдохнула стон.
— Я просто люблю Вас.
— Глупенькая моя, меня нельзя любить — я слишком стар и слишком извращен для тебя... — он не двигался во мне, нежно целуя короткими поцелуями мое лицо. — Но добровольно у меня нет сил от тебя отказаться.
— И не надо! Просто трахайте меня! Пожалуйста, не останавливайтесь... — я шевельнула бедрами, и он застонал, как от легкой боли.
— Моя девочка, — он вышел почти полностью и вновь проник. — Сведи ножки.
Я привыкла ему подчиняться и поэтому сразу исполнила его приказ, зажав член бедрами, когда он находился во мне. Это было улетно, когда во мне двигался его ствол, задевая чувствительную бусинку сверху. Размеренно и глубоко, сжимая мои ноги своими крепкими бедрами.
— Ты чудесная, моя сладкая... Ты — моё счастье! — шептал он, поедая мои губы, глотая моё дыхание.
Это было необходимо мне слышать. Я всё-таки не просто для траха! Я — его счастье. Он поймал ртом мой громкий крик, удерживая моё бьющееся под ним тело, продолжая врываться в меня, теперь уже короткими резкими толчками.
— Вы мне... ужин... принесли? — слабо улыбнулась я, чувствуя его приближающийся финал.
— Боже... девочка моя...
Он вышел из меня, я с благодарностью приняла член в рот, пососав его головку и облизнув по кругу. Он толкнулся пару раз и задрожал бедрами, выплескивая в мой рот молочный ужин. Я проглотила всё и улыбнулась.
— Поели — можно и поспать?...
— Ах ты... — он тихо рассмеялся. — Значит, я тебе спать мешал?
— Конечно! — засмеялась я в ответ. — Ложитесь рядом, я хочу спать в Ваших объятиях. Он натянул трусы и лег сзади меня, спиной к стенке палатки. Обнял, вдохнул запах моих волос.
— Сейчас отдохну немного и вновь не дам тебе спать. Трусы можешь пока не надевать.
— Звучит многообещающе, — хихикнула я и, действительно, оставила трусики спущенными.
— Хулиганка! — мужская ладонь скользнула под мою кофту, лифчик и сжала грудь.
— Вы ушли, там многие еще остались сидеть?...
— Им уже не до меня! Напились и трахаются по кустам, — усмехнулся мужчина.
Словно в подтверждение его слов вдруг к нашей палатке быстро подошли, голова моей Светки проникла в проем.
— Насть... — зашептала она, — ты не спишь? — и тут же столкнулась с моим чуть испуганным взглядом — профессор так и не снял свою руку с меня, но напрягся всем телом. Не успела я ответить, как рядом со Светкой возникла голова Мишки.
— Ну чё? — спросил он ее, потом повернул голову к нам. — Ооо! Сергей Борисович, а палатка вроде не настолько мала, — понимающе усмехнулся он, пьяно улыбаясь.
— Не забывайся, Михаил! — он приподнялся на локте.
— Я замерзла, попросила меня согреть, — промямлила я, пытаясь объяснить наши тесные объятия.
— Понятно-понятно! — ухмылка так и играла на его довольной роже.
— У нас просьба... Все палатки заняты, а в кустах трахаться не прикольно! — быстро объяснил ситуацию Мишка. — Мы недолго...
Сергей Борисович весело хмыкнул от его «недолго», Мишка сразу посерьезнел:
— И никто не узнает про Ваши здесь обнимашки... — Мишка скривился, словно ему было противно видеть нас с профессором под одним одеялом, угроза прозвучала вполне конкретно.
Я не нашлась, что сказать, спиной чувствуя, как напряжен Сергей Борисович. Приняв наше молчание за согласие, Мишка втолкнул Светку в палатку, что она клюнула носом в надувной матрас и одним движением стянул ее штаны, под которыми уже не было трусов.
— Извините, — хихикнула Светик, обращаясь к нам, и я поняла, что она очень пьяна. Что даже решилась трахаться в присутствии преподавателя! Конечно, у нас было такое, что кто-то приводил парня на ночь, а другая делала вид, что спит, но чтобы так!
Сергей Борисович снова лег рядом, рука его вернулась на мою грудь под одеялом. Взяв сосок между пальцев, покрутил.
— Это даже интересно... — прошептал мне в ухо. — Наблюдай за ними порно рассказы. ..
Я замерла. От предчувствия пикантного внизу живота снова заныло.
— Где ты там?! — Мишка полазил рукой в промежности девушки и достал из штанов свой член, который мне сегодня уже довелось видеть даже ближе. Светка слабо застонала под ним, подав признаки жизни. То ли настолько была пьяна, то ли было стыдно быть громкой.
Мишка сразу резко вошел в нее, словно пригвоздив к матрасу, и быстро задвигался. Матрас под нами начал раскачиваться. В Светке хлюпало и чавкало — видимо, они начали эти потрахушки еще на улице. И эти звуки меня очень возбудили вкупе с тем, что я вживую наблюдала сейчас чужой секс, откровенно пялясь на трахающуюся парочку. Поэтому я сразу благосклонно восприняла проникшую между ножек ладонь профессора. Я согнула одну ногу, и профессор распахнул мои колени, окрыв полный доступ ко мне. Трусики сползли к щиколоткам. Его палец погрузился в меня.
— Возбуждает, да, девочка? — усмехнулся и прижался к попе своим окаменевшим членом, давая знать, что и его возбуждает эта ситуация.
Уже два пальца вошли в меня, медленно проникая и выходя, размазывая мои соки практически мне до пупка. И снова проделывая этот мокрый возбуждающий путь. Я нетерпеливо толкнула попой, и профессор, долго не ожидая, вошел в меня до упора и замер. Медленно вышел и вновь погрузился — я чувствовала каждый сантиметр его плоти, плотно обхватив член влажными стеночками.
Мишка, словно не замечая нас вообще, пялил Светку, уже приподняв ее на коленки. Она охала и всё так же смачно хлюпала. Иногда ей, видимо, становилось неудобно из-за нашего присутствия: она оборачивалась к своему любовнику, шепча: «Может, уйдем?». Он лишь качал головой и ускорялся в своем отбойном ритме, отчего Светка захлебывалась стоном и падала вновь лицом в матрас.
Профессор неторопливо вспахивал меня изнутри, глубоко и чувственно, целуя мою шею сзади, под волосами. Со стороны было практически не заметно, чем мы занимаемся под одеялом.
Его рука проскользнула под меня в районе талии, легла на лобок, один палец чуть вошел в меня, то лаская чувствительную кнопочку сверху, то чуть входя. Профессор вновь сложил мои коленки, зажав тем самым свою руку между моих ног, мокрый член прошелся до моей попки, еще раз нырнул в меня, и снова размазал наши соки. Я поняла — Сергей Борисович хочет меня в попку. Меня это немного смутило: в таких обстоятельствах — и в попку!
— Может, не надо? — шепнула я ему, но он лишь поймал мои губы, смачно засосав их и закружившись горячим языком с моим. Эта его страсть сразу отмела все мои сомнения — я чуть выставила попу, помогая ему протиснуться в меня.
Головка вошла, и я охнула, привыкая к его размерам там. Он замер, уперевшись лбом в мое плечо, пальчики его активно задвигались во мне, расслабляя меня, так, что я вскоре сама двинулась ему навстречу. Бедрами вперед — его пальцы входят в меня, бедра назад — член проникает в мою попу глубже, пальцы ласкают клитор. Какие чудесные качали! И я закачалась на них, всё больше увеличивая амплитуду проникновения в меня.
Трахающаяся перед глазами парочка стала одним движущимся охающим пятном, к которому я уже совсем потеряла интерес.
— Нет, только не в жопу! — услышала я Светкин голос и тут же болезненный стон, еще и еще. Мишка вонзился в ее задницу сразгона. В том же ритме, что и трахал до этого, потерзал девушку еще минуту и, наконец, натянув ее по самые яйца, задрожал и заохал на ней, вжав всем своим телом в матрас.
Я тоже насадилась попкой на член, почувствовав промежностью поджатые яички. А теперь пальцы вглубь на всю длину. Да, да, да! Действительность уносилась от меня всё дальше.
— Мы уходим, спасибо... — услышала я голос Светки и увидела, словно сквозь дымку, их удивленные глаза, видимо, пытающиеся понять ситуацию под нашим одеялом. Но ответить я уже смогла. Мой «ага» вышел протяжным «а`аааа», тело свело судорогами наслаждения, и я забилась в руках профессора.
— Плохо ей... горячка... — улыбка профессора возле моего уха. Видимо, она далась ему нелегко: его готовый взорваться член сжимали тиски моей попки.
— Из... извините, — заплетается язык Светки.
— Идите, идите... Я справлюсь.
Видимо, они вышли, потому как профессор переворачивает меня на живот, двумя руками разводит мои ягодицы, что отзывается острой и какой-то очень вкусной болью, и вонзается в попку. Еще, еще. И глубоко, словно пронзая меня насквозь. Вдруг стискивает меня в объятиях, проникнув полностью, и я чувствую, как горячие струи его семени разливаются во мне, и он рычит в моих волосах.
Профессор целует мою шею, плечи, спину. Я чувствую его улыбку и сама хихикаю:
— Вот так заглянули к нам гости!
— Да, чудесно...
Выходит из меня и спускается поцелуями ниже по позвоночнику. Замирает около попы, видимо, осматривая ее, и целует ягодички, разводит их ладонями. Я чувствую, как из меня струйкой вытекает его семя, и мне кажется, это жутко возбуждающее зрелище для моего извращенного профессора. Улыбаюсь.
— Я люблю Вас... — шепчу, не в силах пошевелиться, и проваливаюсь в сон. И то ли уже во сне, то ли еще нет слышу: «И я тебя»...
145