Направляюсь к дверям и тут встречаю Мишку 3ельмана, который входит в зал с какой-то девицей. Мишку я знаю давно, ловкач, каких надо поискать, а девицу вижу впервые, но сразу определяю, что она иностранка. Ей где-то под 30, высокая, светловолосая, в темно-синем длинном вечернем платье с разрезом на бедре.
Мишка заулыбался, мы поздоровались и он представил мне свою даму:
— Фрау Гертруда Дитц — экономический советник из Германии. — Я кивнул фрау, а Мишка мне тихонько добавляет: — Второй день у нас и по-русски почти ни черта не понимает.
Мы подошли к столику. Немка, увидев шампанское, оживилась, и мы выпили. Затем Мишка отвел меня в сторонку и умоляюще говорит: — Выручи, будь другом. Мне эту фрау навязали, чтобы я ее с нужными людьми познакомил, а у меня срочное дело. Никак не могу ее за собой тащить. Забери ее!
— А я что с ней буду делать?
— Отвези ее в отель. Ну там, покажи немного Москву... Ей очень хочется Москву посмотреть, никогда у нас не была. Прокати ее по Садовому... Понимаешь, тут дело срывается... Выручай, не бросишь же ее одну!
Мишка — человек нужный. Я посмотрел на немку, на часы, чертыхнулся про себя и согласился избавить Мишку от лишней обузы. Мы вернулись к скучающей немке, Мишка меня представил ей по английски, как солидного предпринимателя и, сказав: — Ауфидерзейн, — быстро смылся.
Английским я еще кое-как владею, а по-немецки — ни бум-бум. Фрау вертит головой, улыбается, публику рассматривает, а я стою рядом и думаю, что мне с ней делать? Решил последовать Мишкиному совету и приглашаю ее на выход:
— Битте... Плиз... Летс гоу...
Немка понимающе кивает, и мы вместе вежливо топаем в гардероб. Там я деликатно помогаю ей надеть шубку, и мы выходим на улицу.
— Ю вонт то си Москоу? — спрашиваю немку. — Я., я... Хотел, — отвечает и радостно
улыбается, словно Я ей кремлевскую звезду собираюсь подарить.
Завернули мы за угол на стоянку, открываю я свой «Опель» и обходи-тельно приглашаю немку в машину. Она садится рядом, и мы поехали. Понимаю, что пассажирку надо как-то развлекать, показывать, рассказывать, но языковой барьер мешает. Я то по-английски, то по-русски бросаю отдельные фразы, что-то пытаюсь ей показать, а она улыбается, головой кивает и всем довольная. В машине тепло, шубку свою распахнула и коленкой голой светит. На вид не скажешь, что красавица, но есть в ней что-то притягивающее. Наверное, потому что иностранка.
Сделали мы круг по Садовому, поворачиваю я на Тверскую и спрашиваю немку про отель, чтобы ее туда отвезти. А она мне:
— Нихт отель..., — — и давай объяснять, что хочет со мной пообщаться по вопросам бизнеса. Видно, действительно решила, что я тот человек, который ей нужен. Так, по крайней мере, я понял. Не хочет, значит, время зря терять. А какое может быть общение? Во-первых, вечер, а во-вторых, о каком бизнесе мне с ней говорить? Я даже не знаю, что ее интересует и зачем она приехала в Москву? Может, ей Мишка чего-то наобещал, так где сейчас тот Мишка?
А фрау тоже в английском не очень сильна. Лопочет, мешает слова, но я понимаю, что ей с моей фирмой хочется познакомиться. Ну о фирме и речи быть не может, а что-то надо все же предпринять. Тут я подумал о традиционном русском гостеприимстве, которое так славится на Западе, и решил организовать нечто вроде ужина. Якобы, для более близкого делового знакомства. Квартира у меня свободная была. Подумал, посидим там немного, пообщаемся, может, действительно эта немка нужной окажется. Мы с зарубежными партнерами хоть и не имеем дела, но лишнее знакомство не помешает. В бизнесе это всегда нужно и полезно.
Повернул я, остановился около магазина и прошу немку подождать. Взял шампанское, сыр, ветчину, добавил кое-что на десерт и повез фрау к себе. А по пути объясняю ей, что у нас будет деловой ужин. Она кажется, понимает и согласно улыбается. Чувствуется, что дама одновременно и деловая, и воспитанная.
Квартира у меня такая, что и с деловыми людьми можно встречаться, и интимные встречи проводить. Снимать такую — удовольствие хоть и дорогое, но необходимое. Это как явка у чекистов, где со своими встречаются. Удобно и безопасно.
Привожу я, значит, немку сюда, помогаю ей шубку снять и усаживаю в кресло перед телевизором. А сам быстренько на кухню ужин готовить. Слышу — гостья сама начала осваиваться, потому что вода за дверью в туалете зашумела. Ну, понятно, женщина, с холода... Хорошо, что сама нашла, то что ей нужно. Я чайник вскипятил, еду по тарелкам на подносе разложил и обратно в комнату. Сидит моя немка перед телевизором, смотрит какую-то ерунду и ждет. Я улыбаюсь приветливо, столик быстренько накрыл, разлил по бокалам шампанское и предлагаю ей выпить. А сам пытаюсь объяснить, что в России так принято отмечать начало делового знакомства.
— Ай ноу... понимать..., — кивает фрау головой и улыбается.
То ли она голодная, то ли там у них принято «на шару» заправляться, но моя фрау с удовольствием подметает таpелки, а я, раз она «ферштейн», коньячка ей подливаю. Ну а себе нет, потому что планирую ее в отель отвезти. А она, холера, сообразительная, мне на мою пустую рюмку показывает, чего это я, мол, не пью? Пришлось и себе добавить.
Сижу я напротив, поглядываю на немку и начинают мне в голову грешные мысли приходить. А она, как нарочно, улыбается, раскраснелась и бедром своим голым меня дразнит. Ну и о чем-то пытается со мной говорить. Я как попугай, только головой киваю, потому что все pавно мало что понимаю из ее вопросов. Но вижу, что довольна и ей нравится.
А дальше я не понимаю, кто из нас первым захотел. Я-то привык так начинать вечера с девочками, вот и нахлынули на меня нужные ассоциации, но как она решилась — понятия не имею. Может, она тоже решила начать знакомство с Россией с русского секса? Увидела, что, мы вдвоем, что есть постель, выпивка... Да и вообще, баба — есть баба! Немка она, русская, или какая другая. Если муж далеко, то почему бы ей с молодым парнем не поразвлечься? Увидела на тумбочке «Пентхауз» и заулыбалась. Ну, я ей журнал и протянул, вот, смотри, на немецком.
— Я..., — кивнула она и начала листать журнал. А затем что-то с улыбкой спрашивает.
— Ес, — говорю, — Вери вел, гелс.
— Ю любит фройлен?
— Ага, — киваю, а сам на нее вопросительно смотрю, как она среагирует. Бабенка сексапильная, зад у нее такой вызывающий и спереди ее природа формами не обидела. Как раз то, что надо!
— О, —&nbs
p;смутилась она, но не растерялась. Что-то выдала мне на немецком и смотрит на меня с улыбкой. Думаю, нет, языком я с ней не договорюсь, надо действовать иначе. А самому страшновато. Не своя, все-таки. Попробуй потом докажи, что я не пытался ее изнасиловать.
— Дансе? — спрашиваю, предлагая ей потанцевать.
Заулыбалась, то ли соглашается, то ли нет. Ну а я встал, кассету поставил и приглашаю ее. Поднялась она, и мы прижались друг к другу.
Платье у нее тонкое, белье под ним чувствуется, а еще лучше ощущаю ее горячее плотное тело. Вижу, что не брыкается и начинаю хотеть ее по настоящему. Прижимаюсь к ее животу, чтобы и она это почувствовала. Но ничего ей не говорю, потому что здесь слов не надо. И она замолчала. Ноги осторожно под музыку переставляет, но внутренне, чувствую, напряглась, и не поймешь, о чем думает. А, думаю, была не была, начну!
Наклоняю я голову, касаюсь губами ее шеи и свою ей на грудь ложу. Язык любви — язык интернациональный, и тут не надо мозги сушить, что-то придумывая. Она вздрогнула, что-то мне шепнула свое, но, главное, не оттолкнула. Значит, я, как говорил наш покойный вождь, верной дорогой иду. К светлому сексуальному буду-щему.
— Дид ю лав ми? — тихонько спрашивает она и смотрит на меня с интересом.
— Ес, вери лав, — шепчу я в ответ, а сам уже по ее голому бедру шарю, с ощущени-ем, словно на Эйфелеву башню лезу. И страшновато, и заманчиво. Уже трусики ее плотные нащупал, но тут она меня отстранила и давай от волнения по-немецки что-то тарабанить. Я понимаю, что она согласна, но не пойму, чего она хочет. Знаю, что у немцев гигиена на высоте и все они там за бугром СПИДа боятся.
Достаю из тумбочки презервативы, показываю ей, а затем говорю по-английски про душ. Покраснела, смутилась, заулыбалась, но кивает, что поняла.
— Бuтте, — и дверь в ванную ей показываю.
— О, секс: ю из:, — ну а дальше я не понял, что она имела в виду. Но двери ванной сама открыла, и сама закрыла за собой. О кей, дело будет!
Пока она плескалась, я постель приготовил, свет поубавил и шторы задернул поплотнее. Ну и сам до плавок разделся. И возбуждаюсь до предела не столько от предстоящей близости, сколько от того, что впервые настоящую иностранку иметь буду. Как они, эти немки любят? По всему кругу, или скромно? Секс-фильмы и журналы у них грубые, а как в жизни? Решил я сначала скромненько, а там по ней смотреть буду.
Входит она в комнату, сиськи на виду, а живот спереди полотенцем прикрывает. Ну — обычная баба, никакого заграничного лоска в ней не осталось. И смотрит, совсем как наши на меня. Хочет и стесняется немного. Я ей руку протягиваю, подхо-жу, полотенце отбрасываю и веду на ложе любви. Она мне опять что-то пытается сказать, но я и понять не стараюсь. Что нужно говорить, если уже голая в постели? Тут надо молча ноги раздвигать и показывать себя. Тем более, что и я уже с себя все снял и выставил перед ней свой настоящий русский член. Может и не такой, какой ей хотелось увидеть, но для нее импортный. А значит — высокого качества! И секс, понимаю, я ей тоже должен продемонстрировать по высшему разряду, чтобы родину не опозорить в ее глазах. Баба, вижу, мне похотливая попалась, глазки в тумане, пыхтит, как паровоз, и сердце в груди прямо трепещет. Да и кошечка ее стриженая вся в соку, несмотря на то, что только что подмылась.
Припал я к ее телу и давай его губами метить. Знаю, что они там сексом избалова-ны и стараюсь как могу, чтобы ей балдежно было. И соски языком массирую, и между грудей ее лижу, как теленок, и членом трусь об нее. Словом полный комплект выдаю. Ну и она реагирует соответственно. Рукой меня обнимает, точно как в секс-фильме «я: я:» шепчет, и ногами нетерпеливо совает. Я ее широкие бедра обнимаю, и очень мне хочется ее как лошадку поставить. Уж очень нравится мне такая поза с широкозадыми телками. Но как ей это предложить, не знаю. А она меня уже за схватила, дергает его, царапает ногтями и к себе тянет. Созрела!
Заломил я ее ножки себе на плечи и начал ее долбить да не просто, а протяжно так, с паузами и чтобы поглубже. Завертелась она подо мной, заметалась и про СПИД забыла. То на меня посмотрит, то к потолку глазки закатывает, а потом и вовсе закрыла их. Потонула в сексе. И у меня голова кругом идет, но держу себя, чтобы раньше времени не поплыть. Не хочется с этим удовольствием быстро проститься. Ну а самого мысль не покидает ее на коленки поставить, чтобы и себе полный кайф подарить.
Чувствую, поехала она. Вскрикивает, всю ее дугой выгибает, и я в ней уже как по льду летаю. Видно, уже рожала, потому что широковатая для меня. Глубину чувст-вую, а стенки — не очень. Ну и решил я ее повернуть. Поняла, как юная пионерка быстро повернулась и выставила мне свой ослепительный широкий зад. Но только я имел в виду совсем не то, что она. Как видно, у них, у немцев, такая поза с иным видом секса связана. Что значит другая культура. Не сразу и поймешь.
Короче. Я вниз, а она меня легонько рукой оттолкнула, голову повернула и чего-то говорит. А потом видит, что я не понимаю и снова не туда лезу, взяла сама мой скользкий член и выше направляет. Давай, мол, сюда! Ну я еще больше обалдел и въехал, куда ей хотелось. Да так легко, что даже удивился. А ей это и надо. Завыла еще сильней и давай мне активно помогать. Во, думаю, дает! Ее что, к нам советни-ком по сексу направили? Ну исам от такой оригинальности тащусь. Даже кончил раньше, чем хотел. Но догадался, не сразу вытащил, а дал ей еще побалдеть.
Довольная она, мне улыбается, сияет вся от блаженства и пытается сказать, что ей было хорошо. Ну и в ванную торопится. Отпустил я ее, дух перевел и думаю, что дальше делать? И сам не могу оставаться, потому что жена дома ждет, и ее в отель вести надо. Но и фрау моя решила, что на сегодня хватит. Вышла уже одетая и мне намекает, чтобы я себя в порядок. привел. Я быстренько ополоснулся, оделся, со стола убрал и опять ей в прихожей шубку подаю. Улыбается она, достает мне из сумочки свою визитку на немецком и протягивает. Я ей даю свою, говорю, что все было «вери вел» и мы спускаемся вниз. Она сияет, такая свободная, ну точно как и наша баба после этого приятного дела. Одна ведь у них, у всех, психология. Коли понравилось, так зачем это скрывать. Я обещаю ей звонить, и мы садимся в машину.
Довольный тем, что престиж России не уронил, я подвез ее к отелю, по-гладил ласково по коленке и мы, как юные любовники, нежно потрогались губами. Она пролепетала, что очень рада нашему знакомству и выпорхнула из машины, как птичка. Сумочкой махнула, послала мне воздушный поцелуй, и к дверям. Ну и я порулил домой.
Назавтра я Гертруде позвонил, но ее на месте в представительстве не оказа-лось, затем я зашился в делах, мотаясь по всей столице, а когда недели через две Мишку случайно встретил, то он сказал, что моя фрау улетела к себе в Германию.
Понравилась она мне, но в Эссен к ней я, конечно, не полечу. Надеюсь, что она еще прилетит, и мы расширим сексуальное сотрудничество. К обоюдной выгоде, естественно, как равноправные партнеры.
179