Читатель нынче умный пошел, сам может разобраться, кто правду пишет, а кто выдумками самолюбие свое тешит. Просто сразу хочу предупредить, что рассказываю о том, что пережил сам, а человек я вполне обычный, далеко не Аполлона и член у меня не 30 см +. И девушки, героини этих историй, не были супермоделями и счастливыми обладателями стоячей груди четвертого размера, сочетавшейся с осиной талией, ногами от ушей и неуемным желанием поскорее отдаться любому мужику, чтобы заниматься с ним сексом все ночи напролет. Они тоже были вполне обычными.
На дворе начало 80-х. Советский Союз еще крепок и разваливаться не собирается, но уже понемногу сдает свои позиции загнивающему Западу. На улице все больше людей в джинсах и футболках с надписями на английском языке, из кассетных магнитофонов звучат чуждые нам рок и диско, и даже появились первые отечественные видеомагнитофоны «Электроника ВМ-12». Правда смотреть на них практически нечего, если ты не любитель фильмов с Брюсом Ли, Чаком Норисом, Ван Дамом и прочими мастерами восточных единоборств. Еще в моде всякие страшилки, типа «Экзорциста» и «Американского оборотня в Лондоне». Народ активно меняется кассетами, организуя что-типа стихийного видедопроката, при этом одна кассета за неделю успевает пройти через десяток рук перед тем, как вернуться к своему настоящему владельцу.
А бывает, что и не возвращается, бесследно канув в этом видео омуте. Обычно владелец не остается внакладе, и в качестве компенсации получает кассету с каким-нибудь другим фильмом. Обмен не всегда равнозначный, но тут уж как повезет! Моему однокурснику Сереге повезло. Его кассету с Брюсом Ли кто-то заиграл, а вместо нее предложили взять на выбор любую из новых поступлений в «обменный фонд». Выбор был небольшой, и мой приятель долго колебался прежде, чем принять предложение, взяв в результате фильм с ничего не говорящим ему названием, написанным от руки карандашом прямо на кассете. Видели бы вы его глаза, когда он на следующий день появился на лекции в институте! На кассете было порно — страшная редкость по тем временам — при этом в отличном качестве. Сколько лет прошло, а я помню каждый сюжет этого полуторачасового фильма. Понятно, что по современным меркам в нем не было ничего выдающегося, но тогда он представлялся нам шедевром зарубежной порноиндустрии. Серега берег кассету как зеницу ока и даже мне, своему лучшему другу, дал переписать ее только после долгих уговоров. И так случилось, что она сыграла важную роль в моей жизни.
Аллочка Турусова была самой красивой девушкой на нашем курсе. Жгучая брюнетка с зелеными глазами, ногами от ушей и стоячей грудью третьего размера. Когда на занятиях по физкультуре она выходила из женской раздевалки в синих шортиках, обтягивающих роскошные ягодицы, и белой маечке, сквозь которую виднелись коричневые ореолы сосков, вся мужская половина курса буквально исходила слюной. Все институтские ловеласы толпами увивались за ней, но безуспешно. Причем Алла не была скромницей и тихоней. Она с удовольствием ходила на вечеринки, флиртовала с молодыми людьми и благосклонно принимала от них комплименты и разные знаки внимания, но при этом никто из моих приятелей не мог похвастаться, что получил от нее в замен что-то более значимое, чем поцелуй в щечку у подъезда ее дома после совместного похода в кино или театр.
Другие девушки на курсе безоговорочно признавали ее лидерство в плане красоты, причем без всякой ревности, так как выяснилось, что мальчиков Алла у них отбивать не собирается, а общаться с ней было приятно в силу ее легкого характера. Скажу честно, в моих сексуальных фантазиях Аллочка занимала не самое последнее место. Мне представлялось, как я снимаю с нее маечку, высвобождая упругие груди, припадаю к ним губами, затем стягиваю вниз синие шортики... Думаю, на курсе не мне одному мерещились такие картинки. Но о том, чтобы добиться ее взаимности, даже думать было нечего. А я и не думал. Видя, как эта неприступная крепость легко справляется с осадой, предпринятой очередным воздыхателем, я твердо решил для себя, что даже попытки предпринимать не буду. Возможно именно поэтому к третьему курсу именно меня связывали с Аллой тесные приятельские отношения. Можно сказать, мы стали друзьями и на наших студенческих посиделках в общаге или на свободной квартире у кого-нибудь из однокурсников частенько проводили бОльшую часть времени в обществе друг-друга.
— Знаешь, Леха, — сказал мне однажды Серега, — а ведь у тебя есть шанс оприходовать Алку. — Видимо, заметив удивление в моих глазах, он добавил. — Смотри сам. На всех вечеринках вы вместе, конспекты у вас одни на двоих, чуть что непонятно, она сразу тебя помочь просит. На семинарах и лекциях вы рядом сидите. Кавалеров своих она всех отшила. Скажешь нет?
— Брось, — отмахнулся я, но Серега настаивал. — Она же нормальный здоровый человек, значит ничто человеческое ей не чуждо. Девчонки они такие же как мы. Думаешь им трахаться не хочется? Хочется и еще как, только им повыпендриваться надо. И Алке тоже.
— Ага, — скептически усмехнулся я, — я заметил, как ей хочется! Назови мне хоть одного с нашего курса, кто к ней не подъезжал. И что в результате?
— Ты!
— Что я?
— Ты к ней не подъезжал.
— И не собираюсь.
— Ну, и дурак, — махнул рукой Серега. — Чего ты теряешь-то? А, что касается «хочется — не хочется». Уверен, что Алка с парнями встречается ну, или встречалась. Просто она не такая дура, чтобы романы в институте крутить. Тут любой, кому удастся с ней переспать, на следующий день об этом по всем курсам раззвонит.
Эти слова заставили меня задуматься. В последнее время я действительно замечал, что в поведении Аллы произошли кой-какие изменения. На улице она часто брала меня за руку, а сидя в аудитории, тесно прижималась ко мне своим бедром так, что иногда мне даже приходилось отодвигаться. Со стороны нас, наверное, вполне можно было принять за пару. У меня самого стали закрадываться мыслишки, не попытаться ли мне затащить эту недотрогу в постель, но я гнал их от себя.
— Понимаешь, — я решил довериться Сереге, — боюсь, что я все испорчу. Мне иногда самому кажется, что стоит попробовать. Но если не получится, конец нашей дружбе, а я этого не хочу.
— Понятно, — кивнул он головой, — тогда тебе надо действовать наверняка.
— Как это наверняка.
— Ну, придумай что-нибудь. Устрой ей романтическое свидание, свечи там, музыка, танцы, вино... Дальше сам знаешь. Обнимашки, поцелуйчики... Если она начнет отбрыкиваться, обернешь все в шутку, а если почувствуешь, что она готова пойти дальше, тут уж не теряйся.
Целый день на лекциях, по дороге домой и уже дома я никак не мог забыть этот наш разговор. Убирая учебники в ящик стола, я бросил взгляд на лежавшую в дальнем углу кассету с фильмом, который мне дал переписать Серега. В голове у меня мелькнула шальная мысль... Ну, а почему нет? Чем этот план хуже того, что предлагал мой друг? На мой взгляд, у него было одно, но очень важное для меня преимущество — если он сорвется, то на нашей с Аллой дружбе это, скорее всего, никак не скажется. И я решил действовать.
На следующей неделе родителей позвал справлять день рождения на даче дядя Женя, институтский приятель отца. Обычно мы ездили туда всей семьей, но в этот раз я отвертелся под благовидным предлогом. Таким образом, вопрос с местом и временем решился. Оставалось заманить к себе Аллу. Это тоже удалось сделать достаточно легко. Через неделю намечалась контрольная за семестр, и она сильно переживала по ее поводу, поэтому мое предложение подготовиться к контрольной вместе, она встретила с явным энтузиазмом. Когда мы пришли с ней ко мне домой, поначалу она напряглась, узнав, что в квартире мы одни. Видимо, у ней закрались какие-то нотки подозрения, но мой серьезный настрой на подготовку к контрольной и соответствующая деловая атмосфера сделали свое дело, и она успокоилась. Я же был как на иголках и старался не смотреть на ее длинные ноги, которые едва прикрывала короткая светлая юбка, и на распахнутый воротник бежевой блузки, открывавший взору ложбинку между грудями. После двух часов занятий я предложил сделать перерыв и принес с кухни тарелку с бутербродами, вазу с фруктами и бутылку сухого вина. Мы оба проголодались, поэтому быстро умяли бутерброды и сидели на диване, болтая и попивая вино из бокалов. То ли от выпитого, то ли от того, что в комнате было достаточно тепло, щеки у Аллы разрумянились. Она что-то рассказывала, весело смеясь, положив мне руку на плечо и то расстегивая, то застегивая верхнюю пуговку на своей блузке. Я же почти не слушал ее, поглядывая на часы. Стрелки показывали уже шесть, когда раздался телефонный звонок.
— Звоню, как и обещал, — услышал я знакомый голос Сереги, когда снял трубку.
— Да, мама! Конечно, мама! Обязательно. Не переживай! — громко произнес я.
— Все. Пока! — также громко добавил я и потом тихо прошептал, — Спасибо, Серый!
— Что-то случилось? — поинтересовалась Алла.
— Да, ерунда, — отозвался я. — Мама занимала у знакомой деньги, но забыла отдать, а той они срочно понадобились. Я убегу на полчасика максимум, встречусь с ней у метро, передам деньги и вернусь.
— Может мне с тобой? — предложила Алла.
— Да, зачем? Вернусь, продолжим наши занятия. А ты пока отдохни, можешь фильм какой-нибудь глянуть по видику. Вон видишь кассеты (Серегина кассета лежала сбоку в стороне от других). Посмотри, может тебе что-нибудь понравится, — я натянул ботинки и выскочил из квартиры.
Вернулся я минут через пятнадцать. Намотал несколько кругов вокруг дома и поднялся пешком на седьмой этаж. Сердце мое бешено колотилось, когда я тихонько вставлял ключ в замочную скважину. Слегка толкнув дверь я прислушалась к звукам внутри квартиры. От того, что я услышу, зависело многое. Сперва мне показалось, что мой план не сработал, я ничего не услышал, но затем до моего слуха донеслось какое-то неясное бормотание. Бесшумно прикрыв дверь, я на цыпочках прокрался по коридору и остановился у стены сбоку от открытой двери. Мне был виден только край дивана, на котором сидела Алла, но зато вид на экран телевизора был просто отличный. Аллилуйя! Там было именно то, что я ожидал увидеть.
>Пышногрудая блондинка стоя на коленях заглатывала член одного из своих партнеров, в то время как второй засаживал свой агрегат в ее мокрую вагину. То, что я принял за бормотание, оказалось приглушенными причмокиваниями и урчанием, которое издавала девица, насаживаясь горлом на член. Я видел эту сцену уже сотни раз, но никогда она не казалась мне столь возбуждающей. Тем более, что я явственно слышал доносившееся с дивана прерывистое дыхание Аллы и какие-то шуршащие звуки. Первое, что мне пришло в голову, это попытаться незаметно заглянуть в комнату, но я благоразумно сдержался. Она точно заметила бы меня, а это не входило в мои планы. Но и не посмотреть, чем она там занимается, я тоже не мог. Несколько секунд я пытался найти выход, как вдруг заметил, что ближний ко мне край дивана отражается в стеклянной дверце серванта, на нижней полке которого стоял телевизор. Я сделал шаг в сторону и увидел Аллу. Мне была видна ее голова и тело до пояса. Еще пару сантиметров вбок, шаг назад, и вот она вся как на ладошке. Конечно, если я видел ее в стекле серванта, то и она могла заметить меня, но ей было явно не до этого. Она не отрывала взгляд от экрана телевизора, с затуманенным взором наблюдая за происходящим там. Ее юбка была задрана выше пояса, ноги широко расставлены, белые трусики болтались на щиколотках. Одной рукой она сжимала свою обнаженную грудь, освободив ее от чашечки бюстгальтера, а второй ласкала себе промежность. Конечно, деталей в стеклянной дверце серванта я рассмотреть не мог, но и от общего плана у меня перехватило дыхание. Член в штанах мгновенно напрягся, просясь наружу. В этот момент блондинка на экране поменяла позу. Она уселась верхом на член, который секундой раньше был у нее во рту, и навалилась грудью на своего партнера, выставив вверх свою задницу. К ней сразу же пристроился третий участник этой милой групповушки, не без усилия пропихнув свой член ей в анус. Рука Аллы в промежности начала двигаться энергичнее, и мне даже показалось, что я слышу хлюпающие звуки. Понаблюдав еще некоторое время за этой картиной, я тихонько отступил назад в глубь коридора, подошел к входной двери и приоткрыл ее. Затем щелкнув пару раз щеколдой, имитируя звук открывающегося замка, и громко хлопнул дверью.
— Это я, — нарочито веселым тоном заявил я громким голосом. Из комнаты донеслись шорохи, топот ног и звук выгружаемой из видеомагнитофона кассеты. — Черт! Шнурок в узел завязался! — соврал я, давая Алле еще немного времени.
Когда я вошел, она сидела на диване, сжав ноги и держа в руках бокал с остатками вина. Она успела привести себя в порядок. Бюстгальтер был на месте, блузка застегнута, юбка опущена, но на щеках ее горел лихорадочный румянец, а глаза сияли каким-то неестественным блеском.
— Как ты тут? Не скучала? — поинтересовался я садясь с ней рядом на диван и придвигаясь поближе. Вместо ответа она покраснела еще сильнее и сделала большой глоток вина из бокала. — А я вот скучал! — Я протянул руку, взял бокал и поставил его на столик.
Затем положил руки ей на плечи, притянул к себе и поцеловал в губы. Ее инстинкты сработали раньше, чем Алла успела что-нибудь сообразить. Обвив меня руками за шею, она страстно и, я бы сказал, яростно ответила на мой поцелуй, прижимаясь ко мне своей грудью. Я чувствовал как ее язычок временами раздвигает мне губы, оказываясь у меня во рту. Поначалу меня даже удивил такой напор, но потом я вспомнил, чем она только что занималась, и ее возбуждение уже не казалось мне таким удивительным. Поняв, что тратить время на нежные ласки особого смысла нет, я расстегнул пуговицы на блузке и, засунув руку под бюстгальтер, начал мять ей грудь. Она была упругой как резиновый мячик, только теплый и приятный на ощупь. Оторвавшись от ее губ, я приподнял чашечки бюстгальтера и выпустил обе груди наружу. Два белоснежных холма, увенчанный коричневыми вершинами сосков, уставились на меня. Они представляли собой почти идеальные полусферы тугие и сочные, а соски уже стояли как каменные. Припав ртом к одной из них я облизал этот чудный камешек, взял его в рот и стал посасывать. Пальцами правой руки я сжимал и покручивал сосок другой ее груди. Алла охнула, откинула голову назад и вдруг забилась в конвульсиях, дергая тазом. Я не сразу понял, что она кончила. Только когда она затихла и расслаблено повалилась спиной на диван, я понял, что произошло.
Пока она приходила в себя, я расстегнул молнию сбоку на юбке и снял ее с Аллы, затем стянул с нее насквозь промокшие трусики и блузку с бюстгальтером. Минуты три она лежала неподвижно с закрытыми глазами и безвольно вытянутыми вдоль тела руками. Я любовался ее телом, торопливо стаскивая с себя одежду. А полюбоваться, как я уже говорил, было на что. Даже когда она лежала, грудь ее торчала вверх. Плоский живот лишь подчеркивал крутизну бедер, а чуть раздвинутые ноги открывали волшебный вид на ее вагину. Волосы на лобке она не брила, но они росли у нее так аккуратно и были такими короткими, что напоминали мягкую шерстку какого-то животного, несмотря на то, что как и на голове они были черными как смоль. Среди этой шерстки выглядывала в складках кожи розовая пуговка клитора. Он был похож на маленький гриб, высунувшийся свою головку из-под палой листвы.
Блестящие от смазки розовые губы прикрывали вход во влагалище, манившее своей неизведанностью. Я не мог поверить своим глазам. Неужели это правда! Неужели это та самая недотрога Алла, героиня моих юношеских сексуальных фантазий, лежит голая у меня на диване. Дотянувшись, я провел пальцем ей по вагине, слегка касаясь половых губ. Алла вздрогнула и сжала ноги. Ее глаза открылись, в них была какая-то непонятная для меня смесь возбуждения, стыда и вызова. Она смотрела на меня и как бы со страхом ждала, как я поступлю, но одновременно и призывая взглядом уже сделать что-нибудь. Я наклонился к ней и поцеловал, продолжая скользить пальцами между ее половых губ. Не знаю, что у нее там было на уме, но ласка сделала свое дело, и ноги Аллы снова разошлись в стороны, облегчая мне доступ к ее влагалищу. Все мои пальцы скоро стали мокрыми от ее соков. Мой стоящий торчком член требовал решительных действий.
Встав на колени у нее меду ног, я согнул их в коленях и развел пошире в сторону, придерживая за лодыжки. Приставив налившуюся кровью головку члена к ее вагине и слегка раздвинув половые губы, я провел членом вверх до клитора и затем снова вниз. Грудь Аллы заколыхалась, она чаще стала дышать и снова закрыла глаза. Пару минут я двигал членом, проводя его между половых губ, но не погружая во влагалище. Потом, повторяя те же самые движения, стал касаться головкой клитора, каждый раз при этом Алла вздрагивала и шумно охала. В какой-то момент, помогая себе рукой, я просто прижал головку к клитору, быстро двигая тазом. Алла начала стонать и двигаться мне навстречу, широко распахнув бедра и пытаясь поймать влагалищем мой член. Посчитав это за приглашение, я приставил головку к входу во влагалище и медленно надавил. Она наполовину проскользнула внутрь, Алла попыталась снова сжать ноги, но я успел ухватить ее за лодыжки и не дал ей этого сделать. Ее влагалище, несмотря на обилие смазки, которая чуть-ли не капала из него, оказалось удивительно узким. Я чувствовал как мой член тесно зажат со всех сторон и с трудом пробивает себе дорогу вглубь. Все же спустя полминуты я сумел пропихнуть его почти на треть, как вдруг он наткнулся на неожиданное препятствие. Я не сразу сообразил, что это такое. Только по легкой гримасе боли, пробежавшей по Аллиному лицу, я догадался, в чем тут дело. Она снова открыла глаза, и в них я опять увидел вызов, но на этот раз смешанный с мольбой.
— Ты девственница? — спросил я ее шепотом. И хотя она кивнула головой в ответ, эта мысль никак не могла уместиться у меня в голове. Кто бы мог подумать, что первая красавица курса, которая могла заполучить себе любого парня, стоило лишь поманить его пальцем, дожила до двадцати лет, оставаясь девственницей? Я растерялся, не зная, что мне делать дальше? Конечно, я хотел трахнуть Аллу и все для этого подстроил с кассетой. Но откуда же мне было знать, что у нее никого до меня не было? Я рассчитывал совсем на другое. Все эти мысли роем пронеслись у меня в голове. С ужасом я почувствовал, как мой член слабеет и становится мягким.
— Дурачок! — прошептала Алла. — Не бойся! Я хочу, чтобы мы сделали это с тобой сегодня!
Она потянула меня на себя и обняв за шею нежно поцеловала в губы. Прижимаясь пахом к ее влагалищу, я оперся на руки, отвечая на ее поцелуй. Алла погладила меня рукой по спине, затем поцеловала в шею, спустилась чуть ниже и стала покрывать поцелуями грудь. Когда она коснулась губами соска, по мне как будто пробежал электрический ток, а член, по-прежнему остававшийся в ее влагалище, непроизвольно дернулся. Уловив это движение, Алла снова поцеловала мой сосок. Член опять отозвался на эту ласку. Взяв сосок полностью в рот, Алла принялась посасывать его, периодически щекоча язычком. По моему телу пробежали мурашки, а член опять встал. Опустившись на локти, я припал губами к губам Аллы, одновременно надавливая членом на тонкую преграду, мешавшую ему проникнуть внутрь. Он медленно двинулся вперед, преодолевая сопротивление, вдруг Алла громко ойкнула, а член проскользнул внутрь ее влагалища по самые яйца.
Я замер, позволяя ее привыкнуть к новым ощущениям, затем плавно начал двигать тазом вперед и назад, совершая короткие и медленные фрикции. При этом я постоянно поглядывал на лицо Аллы. По началу его несколько раз искажали гримасы, затем оно разгладилось, залилось румянцем, а еще, несколько минут спустя, на нем появилась блаженная улыбка. Дыхание ее стало частым, она тесно обхватила меня рукам и начала двигать тазом в такт с движениями моего члена. Мне давно уже хотелось разрядиться и я убыстрил темп, всовывая каждый раз глубже и глубже свой член ей во влагалище. Почувствовав приближение оргазма, я хотел выдернуть член и кончить Алле на живот, но она обхватила меня своими ногами и не позволила мне это сделать. Мысленно махнув на все рукой, я сжал губами ее твердый и теплый сосок и кончил в бывшую недотрогу Аллочку, испытав неземное блаженство.
Конечно, это было далеко не последнее наше с ней сексуальное приключение.
201