Сонный коллектив кумушек на лавке и примкнувшего к ним инвалида Рубахо разбудил истошный женский вопль. Взбодрившись, дворовой актив заинтересованно задрал головы вверх. Крик повторился на высокой ноте.— Кажись, в шестьдесят второй... — определил первым Рубахо.
— Валька орёт, — подтвердила глухая Петровна с первого этажа.
— За что ж её так? — выразила общую озабоченность жена управдома Федоткина и пытливо оглядела товарок.
Между тем, к первому женскому голосу добавился другой, ниже тоном, но не менее истеричный:— А-а, тварь паскудная... Борька! На помощь! Скорее!
— Верка — свекровка Валькина, — охотно пояснила Петровна Матвеевне из третьего дома. Та с пониманием часто-часто закивала головой.
Пенсионер Рубахо возбуждённо вскочил на ноги и, потирая руки,
уверенно заявил:
— Писец Вальке, вдвоём они её враз уделают!
— Где она, сука?! — рявкнул сверху баритон так, что внизу вздрогнули.
— На кухне! — донёсся плаксивый голос свекрови. — Под столом прячется. Ты её шваброй, Борь, шваброй, гадину такую!
Бабы многозначительно переглянулись.
Донёсся страшный удар. Завизжала Валька. <а hrеf="https://bеstwеаpоn.ru/">эротические рассказы Ещё удар, сильнее прежнего: звон битого стекла, яростная ругань, грохот падения тяжёлых предметов...
— Промазал! — досадливо сплюнул Рубахо, но поймав осуждающие взгляды женщин, быстро добавил: — Слава богу...
Никто не заметил, как из подъезда шмыгнула серая тень и скрылась в зелёной траве.
Весьма кстати из-за угла вынырнул и затесался среди болельщиков потный участковый.
— Мать, тащи топор! Не уйдёт, — азартно неслось сверху. — Я выход перекрыл. На пятаки порубаю!
Побледневший полицейский, матерясь и ожесточённо дёргая кобуру, рванул в подъезд.
— Первым делом — Борьку! Без суда и следствия — у него топор, — напутствовал инвалид.
Петровна мелко крестилась...
186