Больше всего девка не осмеливалась, что за лето Дима познакомится с новой девкой и будет с ней открывать мир наслаждений. Благодаря этому она подумала провести время с пользой и вернуться в город загорелой, с отросшими волосами (где то она слышала о том, что ребятам нравятся длинные локоны волос) и опытной. Для этого она, в тайне от родокой, привезла с собой книгу о том, как начать желанной и распечатала из интернета много полезных советов, которые собиралась изучить вдали от всевидящего ока родокой.
Кентов здесь у Марины еще не было, и она брала с собой книгу и уезжала на велосипеде к озеру. Лето выдалось жарким, воздух был наполнен запахами цветов, скошенной травы и душистой земляники.
Обойдя стороной приличное озеро, у которого обыкновенно собирались толпы народа, она подъехала к небольшому пруду, поросшему высокой травой по краям и окруженному высокими деревьями.
Здесь, сняв верх от купальника, Мариночка улеглась на спинку загорать, приподняв и согнув в коленке правую ножку. Она закрыла глазенка и погрузилась в сладенькую дрему. До ее слуха доносился лишь цокот цикад, жужжание шмелей и детские восторги вдалеке у озера. Легкий ветерок обдувал тело, а солнышко ласково припекало кожу. Марина не увидела, как задремала.
Ей снился Дима, ласкающий ее сиськи. Под его ладонями соски ее затвердели, сиськи высоко поднималась от глубоких вздохов. Что—то влажное очертило ореол на грудке, и Марина сладенько стонала.
Сильная рука гладила складочки на ее теле, от чего все тело охватывали мурашки, и неожиданно начали палец проскользнул сквозь поросшие почти пробивающимся пушком складочки половых губок и задел какую—то невообразимо классную точку. Тело Марины бросило в жар, по спинке пробежала сладенькая дрожь, а внизу все увлажнилось. Уже ощущая, что наслаждение наступает наяву, а не во сне, но еще не в силах преодолеть сонную негу и открыть глазенка, Марина раскинула ножки пошире, отдаваясь соблазнительным утехам. Когда дерзкий палец, смоченный ее соками, без труда проник в ее лоно, она даже не упустила возможность удивиться, почему этому не препятствовала ее девственность. Движения пальчика ввели ее в некое подобие транса, она уже охала в полный голос, извиваясь всем телом под жаркими солнечными лучами. И неожиданно начали, когда ей показалось, что вот—вот что—то должно было произойти, чувство наполненности покинуло ее.
Приоткрыв глазенка, она заметила неясную фигурку небритого мужики, с вожделением глядящего на нее. Марине начало стыдно — она валялась перед незнакомцем обнаженная, да еще стекала и застонала, как последняя шлюшка, и страшно — вдали от всех, одни в лесу, он поскольку возможно сделать с ней все, что захочет! Наконец, ей начало мерзко — он был ровесником ее отца, и в его внимание горел огонь решительного влечение удовлетворить свои потребности. А больше всего Марине было обидно своей девственности, которую она пожалела неделю назад для ненаглядного Димы.
Все такие фантазии промелькнули в ее голове, пока мужика стягивал с себя шорты. Марина с ужасом глядела на его обнажившийся писюн, до того большим он ей показался того как ее одноклассника. Она прикинула свои шансы сбежать, но босиком по лесу далеко не убежишь… И все же она сделала последнюю попытку — подскочила на своем покрывале, но была шустро схвачена его сильнейшими ручками и прижата к широкой волосатой бюст.
От запаха настоящего самца у Марины закружилась голова. То ли от отвращения, то ли от возбуждения, ее тело предавало свою хозяйку. Только начинающая проявляться сексуальность и гормоны жаждали ощутить в себе тот внушительный орган, испытать его силу и отдаться на милость победителя. Но разум усиленно сопротивлялся, подкидывая нелицеприятные образы не впервой молодости парней с рынка, встречающих ее, молодую блондиночку, жадными сальными взорами и неуважительным улюлюкиванием. Этот тоже был смугл, черноволос и имел на бюст, шее и ручках толстые колечка волос.
Она начала вырываться из его объятий, но елозание привело к тому, что он еще больше возбудился и сильно зажал свой твердый хуй к ее нагретому на солнышко нежному бедру.
Словно прочитав мысли Марины, незнакомец перевернул ее на животик и принялся смачивать своей слюной ее упругий анус попки. Марина не догадывалась, наслаждаться ли ей сохранности девственности, ужасаться ли воздействиям насильника или огорчаться оттого, что проснувшаяся в ней страсть не найдет выхода. В страхе крепкой боли, она желала уже отдаться и перевернуться так, как показывают во всех молодежных фильмах, как мужика, поняв ее непокорность по—своему, с силой задвинул ее ягодицы, максимально открывая дрожащее отверстие, придавив ее своим тяжелым телом. Мариша зажмурилась, из ее горла вырвался хрип боли, когда твердый хуй стал вероломно влезть в ее святая святых. Вовсе не так она представляла себе секс, по крайней мере, никакого наслаждения она не почувствовала, только острые приливы боли, отвращение к своему насильнику и влечение, типа ее используют, как проститутку. Тут, его пальчики небрежно прикоснулись до ее лона, и Марину подхватила волна вожделения. Раз за разом ее пробивал словно бы насквозь огромный писюн ее насильника, а Марина вилала ему, и не могла сдержать сладеньких застонов.
Еще, еще, еще, еще… бешено стучало в ее висках единовременно с каждым толчком. Ее клитор превратился в голый провод, казалось, еще момент — и она взорвется. Мужика сменил позицию — что ж Марина усевшая в вертикальном положении, насаживаясь уже самостоятельно на его толстый хуй, одной ручкой он продолжил стимуляцию ее клитора, а другой ожесточенно мял то одну, то другую мягкую податливую сиськи, до боли сжая промеж пальчиками комочки ее сосочков.
Вот, наконец, ее тело получило долгожданную разрядку, несколько секунд она еще по инерции продолжала подпрыгивать на своем насильнике, а вскоре и он с глухим рычанием низвергнулся в девку теплыми тягучими потоками пряной спермы.
— Ну как, понравилось, Афродита? — с легкой иронией спросил мужика.
— А как вас зовут? — Марине собственный вопрос показался наиглупейшим, но слово, как говорится, не воробей...
— Андрюшка, — усмехнулся он. — Я вижу, тебе понравилась наша игра. Желаешь поймать еще приличный кайф?
Марина засомневалась. Андрюшка (или, как было бы правильнее выразиться, дядя Андрей) был ей противен, но вот он так шустро орудовал той своей штукой, что отказываться не желалось. Конечно, она, по—видимому, лишится своей девственности, но зато он научит ее, как доставить мужике наслаждение, и тогда среди ее сверстниц точно не будет ни одной, кто мог бы потягаться с ней в мастерстве.
— Вижу, дама согласна, — хищно оскалился Андрей. — Тогда пойдем купаться.
Он подхватил ее на ручки, засмеявшись ее неуместным попыткам прикрыть от него свою сиськи, отбросил ее руку и губками мягко ущипнул за правый сосочек. У Марины вырвался вздох, а внизу животика опять принялась подниматься горячая волна возбуждения. Она закрыла глазка и представила, что это Дима ласкает ее сиськи. Странно, но образ Димы уже не был для нее подобным непонятно—пленительным и возбуждающим. Мысли об Андрее заводили ее с пол—оборота, а ее мальчик казался небольшим и неумелым.
Андрюшка помыл свой внушительный орган, помог умыться Марине, они малость поплавали, отдыхая и расслабляясь. И вот, ее уже несут обратно на покрывало, гладя в расслабляющем ритме ее тело.
— По началу ты должна возбудить мужику, — произнес он, пододвинув свой писюн ко рту Марины и малость потершись головкой о ее губки.
Женщина разомкнула губки и провела язычком вдоль его ствола, вскоре втянула его в себя насколько могла и закашлялась. Андрюшка продемонстрировал ей, как надо двигаться, и стал с упоением ебать Мариночку в рот. Его писюн пропах сексом, Марине даже казалось, что этот пряный терпкий запах его и ее возбуждения витает вокруг них в жарком воздухе. Она упивалась его слабостью, Марине казалось, что она возможно сделать с ним все, что захочет. Внезапно до ее слуха донесся какой—то всхлип от ближайших кустов. Она подняла глазки и заметила, как один из мальчишек с озера подсматривая за ними, дергает вверх—вниз ручкой в области промежности.
Еще раним утречком Марина бы сгорела со стыда при мысли о том, что ее застали в подобном положении, но в эту минуту то, что за ее похотливым поведением наблюдает третий, невероятно ее возбудила. Андрюшка тоже понял, что за ними подглядывают, и повернул голову Марины так, дабы их наблюдателю были заметны все детали того, как красненькая головка появляется и исчезает в Маринином ротике. Она демонстративно лизала хуй мужики, то ускоряя, то замедляя темп, проводя своим языком по уздечке и периодически вбирая в ротик его яички. Откуда в ней родились эти инстинкты, Марина не догадывалась, но по реакции Андрея соображала, что все делает правильно.
Наконец, Андрей отстранил от себя девку, опрокинул ее на спинку и одним рывком глубоко вошел в ее лоно. Мариша сжалась от боли, но Андрей, не переставая, пытался двигаться внутри нее. Спустя пару минут монотонных движений Марину окутала сладенькая нега, а когда Андрей пальчиками начал стимулировать ее анус попки, проникая сразу в оба отверстия, ее унесло на волнах невероятного удовольствия. Сквозь прищуренные веки, она наблюдала за тем, как подсматривающий пацан, затаив дыхание, завороженный, словно в трансе, жадно ловил каждое их движение.
— Глубже, яростней! — выкрикивала она, не стесняясь, с упоением вбирая в себя всего мужику. Он отвечал ей невнятным рычанием, вырывающимся из него в такт их рваному дыханию. Еще до того, как они оба завершили, юноша сбежал.
— Приходи завтра, — вкрадчиво проговорил Андрей, одеваясь, — повторим наши подвиги.
Но Марина больше не приходила к пруду. «Это было временное помешательство, вызванное жарой, — подумала она. — Я должна вести себя больше».
И, несмотря на такие мысли, еще очень долго перед сном призывала она в своей памяти этот денек, представляя разные эротические сцены с участием Андрея, кончая каждый раз и пообещая больше никогда об этом дне не вспоминать.
169