Двое медленно шли, держа друг друга за руки, пыльные аллеи парка привычно ложились им под ноги, точеные ноги девушки изящно и грациозно перешагивали небольшие лужицы. Они молчали, боясь спугнуть то странное очарование, охватившее их, каждый думал о чем-то своем, при этом понимая спутника. Он остановился, осторожно обняв ее за талию... и задохнулся от нахлынувшего восторга — она, чистая и светлая, была в его руках! Он обнял ее покрепче, она прижалась к нему изо всех сил, ощутив напряжение, сковавшее его, он вдохнул аромат ее волос, ласково поцеловал в обе щеки и медленно отстранился, понимая, что на них смотрят.
— Может пойдем обратно? — прошептал он, касаясь губами ее уха. В ее глазах сверкнули озорные блестки.
В квартире царила тишина, нарушаемая только негромким тиканьем часов на кухне. Смакуя каждое мгновение, проведенное вместе, они неторопливо прошли через гостиную, и тут она выпустила его руку.
— Подожди здесь... — она скрылась за дверью.
Он немного подождал и зашел вслед за ней в комнату, и остановился на пороге.
Она стояла у окна: мягкий рассеяный свет точечных ламп выхватывали ее из полумрака, и она казалась ему ожившей богиней из греческих мифов. Соблазнительно зашуршал халатик, сброшеный с плеч к ее ногам, — медленными шагами она перешагнула через него, продолжая не отрываясь, смотреть мужчине в глаза, подошла к кровати и легла.
Отвернувшись, он повернул ручку выключателя, погасил свет, подошел к кровати, сел на край, спиной к ней. Некоторое время посидел так, наблюдая через светящееся окно, как в небе подмигивает ему звезда, и прислушиваясь к дыханию девушки. Обернулся через плечо. В синеватых сумерках комнаты, будто написанные художником Возрождения, вырисовывались соблазнительные женские очертания.
Он стянул через голову рубашку и лег рядом с девушкой, сзади. Откинув прядь волос, он начал покрывать поцелуями тонкую шею. От этого у нее побежали мурашки по коже, она прижалась всем телом к нему. Он принялся целовать ее спину, с удивительно чистой и нежной кожей. По телу девушки пробегали волны наслаждения, подчиняясь жадным мужским ладоням, она по-кошачьи извернулась повернулась к нему. Он стал водить
приоткрытыми губами по ее тоненьким ключицам, впадинке у горла, а сильные руки поглаживали ее тело.
Вся кровь его огненным водопадом мгновенно хлынула вниз. Завалив ее на подушку, он стал целовать ее грудь — и она, застонав и обхватив его руками, закрыла глаза и запрокинула голову, что-то лепетала и вздрагивала.
Он зашарил рукой у кровати.
— Только не зажигай!
— Почему?
— Ну не надо, хорошо?
— Да почему же? Ты такая красивая, я хочу тебя видеть...
— Нет!!!
— Ну вот, приехали...
— Ты будешь обо мне думать... и вообще...
— Ты что, перестань!
— Ой, нет-нет...
Короткая борьба за право жить при свете завершилась поражением сил тьмы.
Она громко ахнула. Он отстранился, жадно поглядел на лежащую в неге девушку и хищно навис над ней. Он набросился на нее, как доисторический волк. Он кусал ее нежную грудь, упираясь одной рукой в матрац, а другой придерживая под лопатками, вырывая у нее крики страсти и боли, потом отпускал ее на секунду и смотрел на искаженное сладкой мукой, раскрасневшееся прекрасное лицо. Она, не успев перевести дух, тянула его голову к себе и прошептала:
— Еще...
В ответ он тихо зарычал. Она фыркнула, а затем вздрогнула:
— Ой, больно! Тише... тише...
Видимо, он немножко сошел с ума. Не прекращая ласкать ее руками, впился губами в ее губы.
А когда через час уговоров, обещаний, поцелуев, вскриков, объятий, жаркого дыхания, судорожно сжатых кулачков, зажмуренных глаз, медленно, со стоном, раскрывающихся губ и дрожащих на искаженном нетерпением лице ресниц, слабого лепета, в котором только тот, кто сейчас тискал это нежное и милое существо, мог разобрать слова благодарности, когда она лежала, все еще вздрагивая под его ладонью, наконец, когда терпеть больше было невозможно, он прижал ее сверху и минут пять они испытывали кровать на прочность.
И Вселенная взорвалась, на мелкие кусочки, они брызнули во все стороны галактики, а невыразимо прекрасное ощущение длилось и длилось, очень нескоро начало ослабевать, тускнеть, и он обнаружил, что в его руках на измятой кровати самая прекрасная и чистая девушка всей Вселенной, а тот нежный огонь, что зажегся в нем, очутись от в открытом космосе, мог бы согреть всю Вселенную...
186