Дверь клетки открылась.
— Идем со мной!
К ошейнику Насти прицепился поводок. Мужчина потянул, наплевательски относясь к состоянию девушки. Она была измождена, не могла ходить, а то и ползала с трудом. Синяки под глазами, худая, в оборванном тряпье, бывшем когда-то модной одеждой. Она не помнила, как давно попала сюда. Она уже совсем свыклась, что ее регулярно забирают в какую-то комнату без окон, где ее бьют или насилуют.
Мужчина тянул за поводок, а Настя просто ехала по гладкому полу. Грязные стены, местами следы крови, полутьма. Мужчина остановился возле большой двери и постучал. Дверь открылась. Из нее вышли тяжелые ботинки, все измазанные чем-то желтым. Пахнуло какими-то миазмами.
— Привет, Кашевар.
— Добрый день – мужчина, названный Кашеваром, был очень учтив.
Впрочем, в его голосе ощущался некий налет безумия. Учтивого безумия.
— Снова на процедуры? – спросил Кашевар, явно подразумевая Настю.
— Да. Думаю, сегодня уже в последний раз. Потом к тебе, и кончатся ее мучения.
— Дайте посмотреть – Кашевар присел рядом с девушкой.
Она собрала остаток сил, чтобы поднять голову и посмотреть на него. Кашевар был каким-то непонятным. Невысокий, коренастый, с внешностью какого-то мексиканца. Добродушное лицо, передник палача весь измазанный чем-то желтым, зеленые перчатки до локтей, испарина на лбу и глаза безумца, заинтересованного новой жертвой.
— Слишком худая – Настя все еще ощущала болезненные пощипывания, пусть уже и не так, как это было в первые дни здесь. – Слишком худая.
— Ладно, Кашевар. Ее подвезут потом.
Мужчина пошел дальше, продолжая волочь Настю за собой. Кашевар постоял еще чуть, глядя им вслед, затем насвистывая что-то вернулся к себе в комнату.
— Ну, куда вы? Куда вы вылазите? Не надо вам обратно! – крикнул он кому-то и дверь за ним закрылась.
Она знала эту комнату. Она часто бывала тут. Мужчина посадил ее на стул с дыркой.
— Пять минут на туалет.
Лязгнули кандалы, забирая свободу у ее ног и рук. Противно скребя о пол, под стул подсунулось старое ведро.
Настя не ощущала ног, не ощущала таза. О каком вообще туалете речь, если она не чувствует там ничего. Кажется, ноги и руки еще немного слушаются ее, но вот весь остальной организм.
Она подняла голову, посмотрела на яркий свет.
— Получается? – рядом появился ее насильник. – Нет?
Сильный удар по голове вырубил Настю из сознания.
Она очнулась несколько мгновений спустя. Она все еще сидела, но теперь поза изменилась. Она сидела на столбике. Столбик был вставлен в ее анальное отверстие. Настя медленно опускалась, все сильнее насаживаясь на столбик под своим собственным, совершенно ерундовым весом.
— Плохо идет – сказал голос сзади, руки легли ей на плечи и надавили.
Внутри живота что-то отдалось тугим давлением, и Настя чуть просела.
— Не спеши – сказал другой, женский голос.
В круг света перед глазами девушки вошла женщина. Она был одета так же, как и Кашевар. Она взяла какой-то предмет и опустила куда-то за поле зрения Насти. Что-то делая там, где по идее находилась промежность Насти.
— Чувствуешь это? – продолжая свои движения, спросила женщина.
Настя лишь запрокинула голову, блуждая по комнате затуманенными, уставшими и уже почти не видящими глазами.
— Не чувствует. Ладно.
Между ног Насти началось какое-то движение. Потом пришло тупое давление, кто-то дергал ее, стало теплее.
Через несколько минул женщина встала. Послышался звук открывающейся бутылки пива.
— Люблю свежий, вырезанный соленый клиторок с пивом – сказала женщина. – И влагалищные ткани очень хороши, будто бекон свежей нарезки.
— Я больше предпочитаю молочные железы – ответил мужчина. – Но тут нечем поживиться, а если я отрежу даже это несчастье, то Кашевар мне потом плешь проест, что ему отдали очередной кусок мяса. Ну ты знаешь, как он любит варить свои каши.
— Уши тоже неплохие.
— Вот их и попробуем.
Мужчина снова подошел к Насте. С левой стороны головы сначала стало очень холодно, потом резко потеплело, плеснуло красным цветом.
— А какой ты соус берешь? – спросил мужчина.
— Попробуй этот.
Послышалось смачное хрустение.
— Вкусные хрящики.
— Отрежь мне второе.
Теперь уже с правой стороны плеснуло красным. Настина голова моталась из стороны в сторону.
— Опять ты мне приволок почти труп – сокрушался Кашевар. – Ладно. Как уж есть.
Мужчина ушел. То, что осталось от когда-то живой девушки безучастно лежало на столе и ожидало своей участи. Последним
оставшимся глазом, она попыталась осмотреть комнату. Все было в пару, было очень жарко. Тут и там стояли большие бидоны. Под бидонами горел огонь. Некоторые бидоны парили и булькали. Другие были явно пусты. В иных закипала вода.
— Что же мне с тобой приготовить?
Настя перевела взгляд туда, где суетился кашевар. Он стоял возле большого бидона. На соседнем столе стояли какие-то посудины, наполненные непонятно чем. С другой стороны, на более длинном столе лежала пара молодых людей.
— Нужно взять какой-нибудь рецепт, который подчеркнет то, что осталось от вашей большой любви.
Кашевар листал какую-то большую книгу.
— О, вот! Думаю, этот рецепт подойдет лучше всего.
Кашевар говорил спокойно, с какой-то долей энтузиазма шеф-повара, совсем не присущей данному моменту.
— Сначала тебя – он взял на руки девушку и засунул ее в бидон. – Нет, нет! Не пытайся выбраться. Уже бесполезно. Не порть мне творческий процесс!
Он несколько раз ткнул большой поварской ложкой в бидон, отсекая вялые попытки девушки выбраться. Затем он просто несколько раз ударил. Послышались глухие удары. Попытки девушки прекратились.
— Теперь сахар.
Кашевар засыпал компонент в бидон.
— Рис и пшено в равных пропорциях.
Он добавил еще два компонента.
— Теперь тебя – он взял парня на руки и засунул в бидон так же, как раньше девушку. – Ну зачем тебе назад?!
Назидательно потряс своей ложкой над бидоном.
— Ты ведь больше не человек. Просто мясо и телесная оболочка. Зачем тебе сюда? – он ударил ложкой.
Руки, пытающиеся выбраться из бидона обмякли.
— Возвращайся обратно – Кашевар затолкал руки парня обратно в бидон. – Теперь воду.
Он отошел к кипящему бидону. Одев перчатки, он ухватился за ручки и кряхтя потащил бидон с кипящей водой к первому.
— Ну, вот. Почти все – приноровившись, Кашевар начал переливать кипяток в бидон с будущим «блюдом».
Из бидона послышался вялый визг, возня, удары по металлу.
— Вот, вот, болтайтесь, перемешивайте, но не сильно! Не сильно, я сказал!
Закончив переливать кипяток, кашевар взял свою ложку и сунув в бидон, несколько раз промешал, прилагая силу.
— Все! – он утер пот со лба. – Теперь на большой огонь до закипания и потом провариться еще часа полтора.
Под бидоном вспыхнул огонь. Кашевар прикрыл крышку и затянул фиксирующий кожух. Из бидона донеслись вялые вскрики, удары по стенкам. Понемногу все утихло, вода забурлила. Из отверстия для сброса пара, начал подыматься жетловатый пар.
— Вот и все – Кашевар удовлетворенно потер руки и повернулся к Насте. – Теперь твоя очередь.
Он взял новый бидон. Подкатил к нему стол, на котором лежала безучастная девушка.
— Слишком мало, слишком мало – проводя какие-то манипуляции с девушкой, проговаривал Кашевар.
Он убрал от нее руки, перчатки были все в крови.
— Пора – он взял ее на руки и одним движением запихнул в бидон.
Настя упала на дно. Наверху осталось отверстие, где был виден свет, лицо Кашевара, слышно какие-то его бормотания. Вокруг были холодные стенки последнего пристанища. Под девушкой растекалась красная лужица, продолжающей сочиться крови.
— Это! – сказал Кашевар, и Насте на голову посыпалась банальная овсянка.
Каша засыпала девушку до половины.
— Еще это – в бидон попал сахар. – И это.
Неприятной белой тучей плюхнулся какой-то порошок с молочным запахом. Послышалось скрежетание волочимого другого бидона. Затем еще возьня и дно начало нагреваться.
— «Вот и все» - промелькнуло в голове, а над горлышком бидона нависло другое и кипяток хлынул внутрь.
Все заполнилось и смешалось в однородную массу. Среди всего этого была и Настя, будучи уже на последнем издыхании от многочисленных травм, измождения и ожогов. В бидон сунулась ложка.
— «Сварили из меня кашу»
Ложка с усилием провернула субстанцию вместе с Настей несколько раз, закручивая все и увлекая девушку с каждым разом все глубже. Дно еще больше нагрелось, крышка наверху закрылась.
— «Все»
Кашевар отряхнул руки, снял свои резиновые перчатки, собрал тряпки, бывшие когда-то Настиной одеждой и бросил их в печь.
— Нужно еще хотя бы два блюда – делая пометки у себя в книге, бормотал он.
Инспирировано прохождением Wildlands и набросками на Гуро тематику, и фильмом "Мученицы".
Наброски того, чего я пугалась в плане полного контроля по части БДСМ игрищ между хозяевами и рабыней, когда очень плотно сидела на этой тематике.
430