Девушка жаждя получить ответы на то, что произошло с ней минувшей ночью, продолжила чтение. И ничто на свете не могло ей помешать. Её решительность была такова, что даже если мир будет проваливаться в тартарары, она пока не увидит последнего слова, взгляд будет оставаться прикованным к дневнику.
НОЧЬ РОЖДЕСТВА
Шатающейся походкой я вышла из особняка, где при моём активном участии был сорван бал. Я была нага, если не брать в расчёт пятна крема, разбросанные по телу, и украшающие его фамильные драгоценности. Без какой – либо застенчивости я шла по центру города, благо была глубокая ночь. Несмотря на трескучий мороз, мне не было холодно. Я всё ещё была под впечатлением бурной оргии. Галлюциногенные грибы держали меня в цепких объятиях, а выпитое без меры шампанское кружило голову. В моих движениях была торопливость. Если бы не знала что это я, то подумала что это Золошка, которая так спешно покинула бал, что при бегстве потеряла не только туфельку, а и всю одежду.
Следом за мной шёл поручик. Из одежды на нём были одни усы. В руках у него были две бутылки шампанского. За локти его держали две полуодетые девицы. Предполагаю, что они также были под кайфом. Как говорится с кем поведёшься от того и наберёшься. Кроме того что он их целовал и дышал на них перегаром, так ещё вдоволь напоил золотым дождём, в который без сомнения попали взявшие в плен его разум мухоморы.
Увидев карету, я замахала руками. Кучер вылезшими из орбит глазами смотрел на меня, на поручика и на его девиц. За всю жизнь он ни разу не видел, чтобы голыми прогуливались на трескучем морозе, да ещё в рождественскую ночь. Перед тем как сесть в салон я бросила ему снятое с пальца золотое кольцо.
Вихрем мы домчались до моего дома. Не доходя до крыльца, Ржевский завёл свою старую песню о том, с каким наслаждением он мне засандалит, будто ему было мало секса на балу. Да у меня до сих пор пизда была провисшая, и любое прикосновение к ней вызывало боль. Остановившись, я его смерила таким взглядом, что он невольно попятился назад. В этот момент из конюшни донеслось ржание лошади.
– Поручик, — произнесла я задорным голосом, томным взглядом сверля его. — Если хотите мне… пардон, засандалить, предлагаю скачки на лошадях. Если вы первый вернётесь сюда, я ваша. Если же нет, то говоря вашим языком, извольте – с.
– Мадам – с, — в глазах поручика вспыхнули огоньки азарта. — Я ради вас готов – с скакать хоть – с всю ночь! Куда скачем – с?
– До площади и назад! — решительно я вывела из конюшни белоснежную кобылу.
Запрыгнув в седло, я пустила Облачко в галоп. Позади я услышала кряхтение и стоны Ржевского. Улыбка озарила моё лицо.
«Как же не повезло поручику!» — пронеслось в моей голове, а из груди вырвался звонкий смех. Причиной его было то, что моему кавалеру пришлось сесть в седло коня ротмистра; другого в конюшне не было. Как же болело его очко после встречи с ним несколько часов назад. Невольно я попала в сладкий плен яркого воспоминания о том, как похотливый Валет, когда Ржевский хотел заняться сексом с моей кобылой, всадил в анус его свой полуметровый хуй.
– Представляю, как поручику больно от тряски в седле! — хохотала я, голая несясь на белоснежной кобыли по улицам ночного города. У меня было такое ощущение, что я амазонка.
Торжество моё было недолгим. Ржевский на пегом жеребце скоро обогнал меня. Радостно он мне махал рукой, я же яростно сверкала глазами. Поручик уже думал, что победа в его кармане, но он недооценил Валета — коварного и похотливого коня. Тот после того как выскочил на площадь так резко развернулся, что его обнажённый наездник вылетел из седла.
Ржевский, постанывая от боли, застыл раком, что похотливому коню и надо было. Когда я оказалась на площади, Валет свой огромный окаменевший пенис по самые яйца вогнал в задний проход своего всадника. Невероятной силы крик пронзил морозный воздух. От него казалось, сейчас рухнут стены окружающих домов. Облачко, испугавшись, встало на дыбы. Я же держась за живот, хохотала, наблюдая за тем, как жеребец ротмистра насилует поручика.
Через полчаса мы были дома. Поручик, держась правой рукой за очко, издавая протяжные стоны, с трудом передвигал ногами. А ещё он горестно сокрушался, что его сегодня дважды изнасиловал один и тот же конь. Лишь после третьей бутылки шампанского он начал приходить в себя.
По случаю Рождества мы решили устроить праздничный банкет. После первого же выпитого бокала в голове у меня помутилось, и я вновь оказалась во власти безумия. Думаю, блуждающий в моих жилах после бала галлюциноген активизировался от алкоголя. А ещё я нисколько не сомневалась в том, что поручик вновь мне в шампанское подлил спирт. Как бы там ни было, но я вновь устроила голые танцы на столе. А затем я разлеглась на нём. Как же мне было хорошо. С наслаждением я размазывала по пышной груди крем, снятый мной с верхушки высокого торта.
Ржевский и его две девицы, которые к этому времени остались без одежды, склонились надо мной. Упругими грудями с крупными сосками они помогали мне размазывать крем. А поручик в свою очередь его слизывал языком с вишенок моей груди.
Юные обнажённые девицы, звонко смеясь, пышными сиськами размазывали по мне крем. Язык поручика опускался всё ниже и ниже. Поелозив им по моему аккуратно подстриженному лобку, он переместился на вульву. Облизав половые губы, он пальцами раздвинул их. Его окаменевший пенис уже готов был вторгнуться в моё лоно.
– Ну, уж нет! — вскричала я, оттолкнув ногой Ржевского. — Чёрта – с два ты получишь мою киску! Ты же проиграл скачку!!!
Поручик обескураженно смотрел на мои плотно сдвинутые ляжки. Не унывая, он вновь принялся слизывать крем с моих пышных грудей. А затем он жестами попросил голых девиц активно возбуждать меня. Они начали энергично водить руками по моим соскам, животу, лобку. А для того чтобы усилить эффект они сиськами тёрлись об моё тело.
Мой кавалер, этот усатый чёрт, снова оказался у вульвы. Его пальцы устремились к клитору. Он его массажировал всё активней и активней. Я стонала, извивалась всем телом, но его член в вагину упрямо не пускала.
Поручик, разозлившись, начал рукой делать матерные надписи на моём лобке. К этому занятию скоро подключились и девицы. Они писали, что я блядь, что меня надо ебать, стрелками показав куда именно. Но мне сейчас было не до этого. От их активных действий я была в плену оргазма. Сладостно постанывая, я кончала и кончала.
Когда страсти поутихли, мы вернулись к банкету. Выпив ящик шампанского, мы перешли на спирт. Мы пили его как сапожники, даже не разбавляя водой. Что затем началось… Как говорится ни в сказке сказать, ни пером написать. Это был настоящий кошмар! Жуть! Ужас!!!
Алкоголь ударил нам в головы, вскружив их. Он заставил нас пуститься в неистовую пляску. Мы танцевали как грешники на раскалённой добела сковороде. Нагота и похоть нас пьянили. Мы прыгали на столы, на стулья, на кресла. Что мы только на них не вытворяли: становились раком, промежностями садились на спинки, гениталиями тёрлись об них.
Я, танцуя на столе, засунув пальцы в пизду, ногами раскидывала в стороны пустые бутылки и пиалы с блюдами. Поручик в это время руками хватал голых девиц за сиськи, ягодицы и вульвы. Те в свою очередь облизывали его нагое тело.
Мои руки зарылись в торте. Резко подняв их вверх, я принялась раскидывать вокруг себя крем. А затем все мы вместе им начали кидаться, целясь в интимные места. После каждого попадания в цель меткий стрелок тут же слизывал с
тела соперника свой сладкий снаряд.
Мы как кони носились по комнате, попами и сиськами давя воздушные шарики и руками разрывая ленты серпантина. Танец безумия взял нас в плен. Поручик, кружась с голыми девицами, по очереди загибал их, всаживая им по самые яйца. Пока одну трахали вторая лизала его анус.
Я, спрыгнув со стола, присоединилась к ним. Сначала я облизала попку и соски одной девицы. Затем отодвинув вторую, я принялась страстно облизывать яйца Ржевского. В это время юные красотки облизывали мне вульву и анус.
Пенис поручика превратился в огромный кол. С радостью я его заглотила, ощутив залупу гландами. Я его сосала как леденец. Активно я головой водила вверх – вниз пока мой рот не наполнился горячей спермой. Жадно я проглотила сладкий нектар любви.
Ржевский, вытащив член из моего рта, поставил меня раком. Все его надежды засадить мне по самые помидоры потерпели крах. Я ему рукой показала на окно, сквозь которое была видна конюшня. Взглянув на неё он, погладив словно охваченное пожаром очко, с понурым видом стал мне делать куни. Он сосал мой клитор и сосал, я кончала и кончала. Затем я ему руками принялась мастурбировать член. Девочки присоединились ко мне. Глаза наши вспыхнули радостью, когда из него как из брандспойта ударила сперма.
Мощная струя обдала наши лица. Как и девочки, языком я слизывала нектар с алых губ, ощущая, как он стекает с моего лба и щёк; как он с подбородка капает на груди, обжигая крупные соски. Следующие несколько минут я сперму ладонями размазывала по телу. Распределив её тонким слоем по лицу, сделав маску, я страстно ей мазала шею и полусферы пышной груди, втирая в них. Затем я проделала то же самое с животом, бёдрами и аккуратно подстриженным лобком.
Я руками водила по себе и водила, взглядом выпрашивая поручика, чтобы он всю меня искупал в сперме. Но он в этот момент уже был одержим другой идеей. Надев на пенис презерватив, он по очереди вставлял его в вагины стоящих раком девиц. После того как он кончил то надул резиновый фрак для фаллоса. Сделав из него воздушный шарик, он принялся им играть в волейбол.
Все мы включились в новую секс игру. Друг другу мы пасовали надутый презерватив, по стенкам которого бежали потоки нектара любви. Несколько минут порно волейбола и в комнате было всё перевёрнуто. А после моего отчаянного удара он развязался. Выпуская воздух и брызгая во все стороны спермой, он ракетой летал по комнате, пока не повис на верхушке ёлки, скрыв собой стеклянного ангела.
Ржевский устремился следом за презервативом. В метре от ёлки он споткнулся об перевёрнутый стул и вперёд голым задом полетел на неё. От неистового воя затряслись стены. Уши заложило. Ягодицы поручика оказались нанизанными на ветви ели. После того как мы его оторвали от них он яростным взглядом смотрел на меня. В случившемся он винил меня. Ведь это после моего удара презерватив залетел на рождественское дерево. А когда он обнаружил, что его филейная часть усажена длинными иглами, то завыл громче прежнего. В этот момент он вспомнил и про скачки на жеребце ротмистра и вспомнил про то, что я ему не хочу давать.
Мой кавалер, желая отомстить, поставил меня на четвереньки. Он заставил меня ржать, а ещё сел мне на спину, будто наездник на кобыле. А чтобы я беспрекословно его слушалась, он взял плеть и принялся меня стегать по ягодицам. Их пересекли вспухшие красные полосы. Я неистово кричала. Как цирковая лошадь я бегала по кругу, будто на арене. На этом мои мучения не закончились. Поручик снял с моей шеи жемчужное ожерелье и всунул его в анус, при этом крича: «Смотрите, какой у моей кобылы жемчужный хвост!» Мне же в этот момент казалось, что в мой задний проход налили огня.
Наши безумные порно развлечения скоро перешли на новый уровень. Поручик в сладкие дырочки своих кобылок засовывал разные фрукты и овощи. Вынимая, он надкусывал их. Мы же мастурбировали ими. Ещё он нас поил золотым дождём. А в один из моментов он всех нас поставил раком и вставил в наши анусы свечи – фонтаны. Когда он их поджёг, начался такой фейерверк, что от него вспыхнула ёлка. Пытаясь потушить её, он плеснул на неё вином, из – за чего пламя в разы увеличилось. С горем пополам, в сопровождение оглушительных воплей, мы погасили её, чуть не завалив, Она стояла перекошенная и разила запахом дыма.
С криком я налетела на Ржевского, слегка поколотив его. В отместку он меня поставил раком и начал стрелять по мне пробками шампанского. Как же они больно врезались в мою сладкую попу, оставляя круглые синяки. Часть из них, срикошетив, отлетела в ёлку, разбив несколько из уцелевших на ней шаров.
Поручик, увлёкшийся моей экзекуцией, громко смеясь, откупоривал бутылку за бутылкой, перед этим интенсивно взбалтывая их. После каждого выстрела он немного отходил назад. В конце концов, его утыканный иголками голый зад столкнулся с входной дверью. Он так взвыл от боли, что казалось, сейчас вылетят стёкла. Его крик чем – то мне напомнил призывное ржание кобылы.
Обернувшись, я сквозь открывшуюся входную дверь увидела, что из конюшни выскочил Валет. Галопом он приближался сюда. Поручик, стонущий от боли на четвереньках об этом ничего не знал. Для него стало полной неожидоностью то, что толстый полуметровый фаллос коня ротмистра, причиняя адскую боль, глубоко вошёл в его задний проход. Повернув голову, он простонал: «Это же надо один и тот же чёртов жеребец за сутки меня трахает уже третий раз!!!»
На лице Ржевского было такое отчаяние, что казалось, наступил конец света. Я же не в силах удержаться громко захохотала.
– Поделом усатому развратнику! — прохрипела я сквозь слёзы смеха.
Что было дальше покрыто глубокими снегами. Я чётко помню лишно одно, что поручик, этот усатый чёрт, лёг под ёлкой. Там он придавался сексу с обнажёнными красотками, уплетавших за обе щеки конфеты из подарочных коробок. А ещё он там трапезничал. Ножом он вскрывал консервные банки и им же по – гусарски откупоривал бутылки шампанского — срубал горлышки.
У меня перед глазами вновь повисла белая пелена. Мне страстно захотелось бурного оргазма. Подойдя к своему кавалеру, я предложила ему мне засандалить. Мутным, хмельным взглядом, скользнув вокруг, он произнёс:
– Мадам – с, пардон – с, но сандалий я не наблюдаю – с…
Затем он снял с себя сапог, раздвинул мне ноги, и с силой засунул его во влагалище…
Ростова закончив чтение дневника, гневным взглядом посмотрела на Ржевского, спящего под ёлкой в окружении пустых бутылок шампанского и консервных банок.
– Поручик!!! — девушка так громко прокричала, что голый кавалер, оторвав лицо от вульвы безмятежно спящей юной девицы, приподнял голову.
– Мадам – с, — мутный взгляд поручика упёрся в разъярённую Наташу.
– Что это такое??? — Ростова рукой показывала на свой лобок исписанный матерными надписями. — Отвечай!.. — осеклась она после того как сделав шаг по направлению поручика увидела себя в зеркале. Полуобернувшись, она в ужасе застыла. Её бёдра и ягодицы густо были покрыты багровыми полосами и множеством круглых синяков. А из её ануса хвостом свисало жемчужное ожерелье. Ещё она увидела на ёлке чулки спящих возле поручика голых девиц. — А, так вы ждёте, когда Святой Николай принесёт вам подарки…
Глаза Наташи превратились в два раскалённых угля, так и пышущих жаром ярости.
– Считайте, вы их дождались, девушка, выдернув из вагины сапог, нагнувшись, подняла с пола плеть. — В первую очередь это касается тебя похотливый усатый чёрт!!!
Разъярённой тигрицей Ростова подскочила к Ржевскому. Как же она его неистово хлестала плетью по утыканному длинными иглами голому заду. После каждого удара она приговаривала:
– Это тебе за бал, где ты как мартовский кот пошёл за первой же юбкой! Это за надписи на моём лобке! Это за перевёрнутый дом! Это за спаленую ёлку! Это за жемчужный хвост! Это за сапог в вагине! Это за ночную порку! Это за мой позор!!!
Ещё долго из дома Наташи Ростовой доносились полные боли пронзительные крики и горестные стоны поручика.
207