Он предложил показать карьер в этом лесу — ей, недавно приехавшей в этот город, очень хотелось найти какие-нибудь такие приятные местечки, где можно было бы гулять в свободное время одной или вот так, с новыми знакомыми.
Узкие тропинки, по которым они шли к карьеру, редкие другие гуляющие, идущие навстречу, легкий разговор ни о чем. Все это будило в ней состояние спокойствия, доверия, расслабленности, поэтому когда он предложил свернуть с тропинки, чтобы сократить путь и показать карьер с самой красивой точки обзора — она послушно пошла за ним. Через несколько минут пути через лес, по хрустящим под ногами иголкам и шишкам, она уже потеряла тропинку из виду, а он то и дело оглядывался по сторонам, пытаясь, видимо, вспомнить ту самую, короткую дорогу к карьеру.
Она даже не заметила тот момент, когда он оказался сзади нее — ведь всю дорогу она шла следом за ним. Легкая дрожь пробежала по спине, когда он неожиданно коснулся сзади ее бедра. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы взять себя в руки и повернутся к нему лицом, убрать его ладонь от своего тела. Точнее, попытаться все это проделать — как только она начала разворачиваться, он положил вторую ладонь ей на плечо, сжал и надавил так, чтобы остановить ее движение. Ее руки, пытающиеся перехватить его он легко откинул, а на повторную попытку сопротивления сжал оба ее запястья у нее за спиной.
Она снова попыталась взять себя в руки и вспомнить, что нужно делать в таких ситуациях. В первую очередь — ей требовалось сохранить силы для бегства, в силе он явно ее превосходит и ей не удастся его даже оттолкнуть. Он воспринял то, что она перестала сопротивляться иначе — убрал свои руки и сказал: «Вставай на колени!». Возмущение и страх накрыли ее от этого требования так, что она не смогла пошевелиться. «На колени!» — обе его руки надавили ей на плечи и коленки, и так дрожавшие от волнения, легко поддались. Он подтолкнул ее вперед и ей пришлось встать на четвереньки. Теперь не было шанса даже на побег.
Он дал ей всего несколько мгновений, позволяя осознать, что происходит и понять свою позицию перед ним и продолжил наслаждаться властью над ней — встал так, чтобы зажать ее талию между своих ног, не давая даже пошевелиться, медленно приподнял подол ее юбки и спустил с нее трусики. Она пыталась хотя бы податься вперед или переставить колени, в которые впивались все те же хвойные иголки и облетевшая кора, но ему достаточно было сжать ноги на ее талии сильнее, чтобы напомнить ей, кто хозяин ситуации. Она знала, что сквозь ее быстрое и глубокое дыхание вот-вот начнут проступать стоны удовольствия, но из-за бешено колотившегося сердца не слышала ничего вокруг... до того момента, когда над ее спиной не проскользил звук ремня, вынимаемого из петель. Она не могла видеть, что происходит дальше, но она слышала каждое его движение — сложил ремень вдвое и слегка хлопнул им по своей ладони.
Между звуком свиста, и звуком шлепка не прошло даже мига. Ударил в первый раз даже не слишком больно, но она сразу почувствовала, как горит кожа там, где приложился ремень. Второй раз ударил сильнее, она резко подалась вперед и стон наконец прорвался сквозь ее дыхание. Еще несколько шлепков по ее попе — она все так же инстинктивно подавалась вперед, но продолжала стонать от удовольствия и уже сама не дожидаясь, пока он подтолкнет ее своими коленями на место, возвращалась в позу, которую он для нее определил вначале.
Он дал ей несколько секунд, может быть сам наслаждаясь тем, как краснеет и набухает ее кожа. Но стоило ему почувствовать, что она расслабляется, он резко сжал ее ребра ногами и хлестнул ремнем по ее бедрам значительно сильнее и тут же сказал: «Тихо, моя девочка!» — потому что на эхо шлепка отозвалось эхо ее стона.
Порка продолжалась еще несколько минут — методично, не давая ей ни привыкнуть к боли, ни расслабиться, он шлепал ее ремнем по попе то сильнее, то чуть легче. Когда он остановился и отбросил ремень в сторону она не смогла почувствовать облегчения, зная, что это еще не финал. Однако, он высвободил ее из тисков своих коленей и чуть отошел в сторону. Нельзя было не воспользоваться ситуацией и она начала подниматься на ноги, как он снова надавил ей на плечи и подтолкнул в спину: «Стой так!». Теперь он встал на колени сзади и расстегнул брюки. Провел рукой по ее промежности снизу вверх, используя ее смазку вместо лубриканта, положил другую ладонь ей на поясницу, придвигая ее ближе и ввел палец внутрь.
Боль. Сильная и стыдно-приятная протекла волной по всему ее телу, она снова застонала. На каждое его движение она отзывалась инстинктивной попыткой отодвинутся и тут же прогибалась сильнее, чтобы позволить ему проникать глубже. Ему хватило нескольких движений такой прелюдии и он достал лубрикант. Не дав ей теперь даже чуть-чуть остыть, он прижал головку своего члена к ее попе и сильно надавил, проталкивая его вглубь и обеими руками резко притянул ее плечи, чтобы войти до конца. Ей пришлось настолько сильно прикусить губы, чтобы не закричать, что в обычной ситуации это было бы слишком больно, но сейчас все ее ощущения были там, где двигался он. «Прогнись!» — снова надавил ей на поясницу и, проскользив рукой к ее шее, взял ее за волосы. Двигался, сначала медленно, почти полностью вынимая член и входя глубже и глубже с каждым разом. Но желание обоих нарастало и он ускорился, его движения стали резкими, но все еще такими же глубокими. Он стянул ее волосы так, чтобы она максимально прогнула спину и она почувствовала, как он заполняет ее внутри еще больше, еще сильнее. И все ее мышцы напряглись, пропуская через себя сокращения оргазма. Он дождался, когда ее тело расслабится и вынул член. «Теперь можешь встать. Пойдем, я покажу тебе карьер!»
281