"ни рыба ни мясо", как часто говорил мне отец, регулярно гулявший от мамы налево и
потому, как мне казалось, многое понимавший в женщинах. И правда, никаких
выдающихся частей у меня не было: ни объемной груди, ни выпирающей попы, ни даже
острого носика -- чем в школе я очень смущалась и всегда краснела, когда подруги
рассказывали мне о том, как они отправляют свои ню-фотографии кто парням, а кто
мужчинам постарше и обеспеченнее. Последнее, конечно, меня не сильно интересовало --
денег у моей семьи было более чем достаточно (в детстве я думала, что не зря же папа
так часто ездит в командировки, но позже я поняла, что если он не столько пахал, сколько
бороздил богатых кошелок своим хуем) -- но я ощущала стойкий девичий недоеб. Я
объелозила все папины подушки, так что мама потом ругалась на него, что он во сне
пускает слюни, я обнюхала весь его гардероб от галстуков до трусов, и конечно я
регулярно мастурбировала всеми столовыми приборами, втайне надеясь оказаться
застуканной папой. Парни в школе также мною не интересовались, мне было особенно
обидно, когда на задних партах даже самые никчемушные из них смотрели на телефонах
порно и дрочили через штаны, а на все мои самые отчаянные попытки соблазнить их
игнорировали и проходили мимо в туалет. Тогда я даже не предполагала, что однажды
ощущу себя настоящей фараонской женой, или хотя бы его наложницей.
Поняв, что в Украине секса мне не светит, я обратила взор на другие страны, где с
девушками ситуация обстоит намного хуже, чем у нас. С деньгами проблем у меня не было,
безвиз также помог, поэтому как только мне исполнилось 18 я отправилась в секс-турне по
странам третьего мира и везде находила горячий, сочный отклик: меня отжаривали
шашлыком на кавказе, так что только помидоры торчали из моей горячей печки;
заправляли мою киску спермой, как шаурму соусом в армении, нашпиговывали, как утку
маленькими, но очень вкусными китайскими хуйцами, так что моя смазка, запекаясь,
стекала вниз как жир; пускали по кругу производственного конвейера на одной паштетной
фабрике в Индонезии; давили все мои прелести как виноград на Сицилии – я и вошла во
вкус и всем пришлась по вкусу. Однако каждый раз, возвращаясь из очередной поездки в
самолете, я своим все еще забрызганным спермой нутром чувствовала, что была для моих
ебарей лишь едой, использованной, потребленной и со всех щелей отработанной и тут же
забытой, я не чувствовала глубины проникновения даже когда мне казалось, что негр с 30-
сантиметровым членом уже вот-вот порвет мне матку или когда дубинка, засунутая мне в
попу иранским полицейским, казалось, проникала в мой желудок. Однажды только было
иначе и я почувствовала обожания, когда гладили во всех-всех местах, как корову, в
переполненном индийском поезде -- но корова для индийцев была священным животным,
поэтому дальше дело не пошло, да и гладили меня еще совсем дети, у которых толком-то
и не стояло.
В Египет я поехала совсем в других целях: туда отправил нас с мамой на отдых папа -- я
согласилась, чтобы восстановить свои силы после недавней поездки на юг Африки,
полежать на солнышке и дать загореть синякам на теле и залечить разрывы влагалища и
легкие анальные трещинки в целебной морской воде. Так я и провела почти всю неделю,
вокруг были, в основном, русские, поэтому на мою внешность, тем более изрядно
попорченную непристойностями, никто не засматривался -- да я и сама не пыталась кого-
либо зацепить.
К концу недели я захотела немного окультуриться и решила съездить к египетским
пирамидам, дорога была долгая, в автобусе моя пизда так растряслась на кочках и
вспотела от 50-градусной жары, что я была готова тереться о каждый камень – но людей
вокруг было слишком много, поэтому уличить момент и полноценно удовлетворить себя
мне не удавалось. Когда мы приехали на место, я быстро отбилась от своей группы и как
сумасшедшая стала бегать по местности в поисках мужчин -- у пирамид публика была
разнообразнее и я надеялась найти хотя бы кого-нибудь из местных, чтобы он помог мне
облегчиться, неважно как. Однако Египет это мусульманская страна, поэтому в таком
публичном месте я везде получала игнор и отказ: я видела, что все меня хотели, но никто
не мог себе этого позволить в этом месте и в это время, что еще больше возбуждало меня
так, что аж ноги сводило. От гида к гиду мне становилось всё невыносимее и я уже
надеялась, что меня заберет полиция и отправит в сексуальное рабство, предварительно
оприходовав, я даже задумалась о женском обрезании, практикуемом в этой дикой стране
— - но неожиданно мне повезло. Чуть старый египетский экскурсовод, чахлый, лысоватый и,
на вид, слишком заумный одиноко смотрел по сторонам, растеряв всю свою группу,
которой надоел его скучный рассказ и кислая физиономия -- но для меня он показался
поистине фонтаном, оазисом в пустыне -- а я для него. https://bestweapon.ru Не спросив даже его имени, я
заговорила с ним о сексуальной жизни фараонов древности -- тупой и смешной намек,
знаю, -- но на него это сработало неожиданно сильно. Он тут же стал много, обильно и
нудно говорить о фараонах
как богах, умирающем и воскресающем боге Осирисе, глубокой
связи культов плодородия и смерти, и прочей ботанщине, которую мне хотелось поскорее
прервать, -- и я смогла лишь чудом найти правильный подход, ни мозгом, ни ртом, но лишь
лихим стоном напухших губ моей манды я произнесла: "А не могли бы вы мне показать?.."
— - не зная, что именно я хотела увидеть.
Он, казалось, сразу меня понял и сказал, что мне несказанно повезло, потому что гидом он
только подрабатывает, а на самом деле он археолог, историк и доктор наук, поэтому
может провести меня внутрь пирамиды Хеопса. Я аж вся загорелась и охотливо
согласилась, он, увидев мой азарт тоже что-то смекнул, сверкнул глазами, взял за руку и
торопливо повел за собой. Мы прошли в запретную для туристов, да и вообще всех живых
зону, в лабиринт тоннелей внутри пирамиды, спускаясь по извилистым проходам и на
каждом повороте я невольно сжимала бедра, представляя как член моего спутника так же
медленно и извилисто, как мы сейчас, продвигается внутрь в мою вагину. Когда мы
спускались, мы все больше покрывались древней пылью и в какой-то момент мой спутник
сказал мне, что я очень похожа на мумию жены фараона. Я смутилась, но в темноте он не
заметил этого и повел меня дальше. Воспользовавшись темнотой обстановки, пока мы
шли, я сбрасывала один предмет одежды за другим, пока на мне не остались одни только
трусики, мокрые и оттого пропитанные тысячелетней пылью настолько, что в них сложно
было узнать предмет одежды или вообще ткань. И одновременно с тем мы пришли: перед
нами был маленький темный зал, в центре которого находилось возвышение, в котором
когда-то лежал фараон. Мой спутник зажег факел на стене, все залилось светом и зал,
расписанный золотом, засиял -- но гид обомлел не от этого: он обернулся и увидел меня,
совсем голенькую, грязненькую и побитую, как труп в морге.
Без лишних слов мы принялись за дело -- и хотя моя голова в тот момент была совершенно
пустой, потом, спустя время, я достроила, о чем, должно быть, тогда думал мой партнер.
Он дрожащими от волнения руками стал торопливо, с нетерпением раздеваться, он был
низкий, худой и слабосильный, как будто зачахший в юношестве фараон Тутанхамон, но
единственное, что меня в нем тогда интересовало -- его хуй -- меня почти не разочаровал:
он оказался длинным, в меру толстым и удивительно прямым -- идеальный вариант для
анала и интересный для ротовых утех, хотя и для моей манды в тот момент вполне себе
подходящий инструмент. Я жаждала, чтобы он сделал со мной хоть что-нибудь и он
нашелся, сделав нечто совершенно эдакое: он положил меня на спину в центральное
углубление, причем, сколько я не пыталась занять комфортное положение, он продолжал
придавать моему телу одну и ту те позицию, как будто по стойке смирно: опираться на
лопатки, выпрямить спину, шею, руки и ноги. Я по привычке мечтала раздвинуть их шире и
шире, чтобы как можно быстрее начать интенсивно ебаться, но мой гид, с фриковской
неуклонностью продолжал возвращать их на место, даже не снимая с меня трусики. Я
была его мумией, замухрышкой, попорченной, подгнившей как снаружи так и внутри -- но
смотря на меня, он воображал, как и при взгляде на мумию то, как я выглядела когда-то
давно, до всех губительных процессов произошедших в моем теле -- на меня в
первозданном виде и я вспоминала детство, когда я, как все девочки, была очень
смазливой и чаяла, чтобы папа меня заметил. Мой гид не гладил, не мял моё тело, лишь
смотрел с восхищением и в то же время несмотря на неудобное положение ног, он сразу
принялся питься впихнуть в меня свой скипетр прямо через трусики. Несмотря на обилие
смазки, было очень туго, больно, сладко больно, но он не сдавался и я до сих пор
благодарна ему за каждую фрикцию. Сантиметр за сантиметром мои он вгонял мои
грязные трусики глубже и глубже, они вбирали в себя мой сок, но его выделялось намного
больше, поэтому процесс не останавливался, а лишь шел дальше -- и вместе с ним я также
погружалась глубже и глубже в свою память. Песчинки песка царапали мою слизистую,
заражали её древними венерическими болезнями, но мне было все равно, я потеряла
всякие ориентиры и стала простым объектом, который кто-то проносит через
пространство и время. В какой-то момент его член прорвал ткань и в тогда я не
сдержалась и забилась в конвульсиях, но он не останавливался и как настоящий фараон
продолжал через боль насиловать меня, свою сегодняшнюю наложницу, а я не смела
возразить, хотя понимала, что не смогу прикоснуться к своей киске еще месяц после
такого. Но с другой стороны, я уже тогда понимала, что ничего лучше в сексе со мной уже
не случится. В тот момент, когда он достиг мига и кончил глубоко внутрь, его сперма даже
не показалась мне горячей, наверно, потому, что само моё нутро горело тогда в сотни раз
сильнее -- и в ту же секунду зал озарился светом сверху. Как я узнала потом, такое
случается по хитрой придумке египетских архитекторов только на короткое время раз в
году, в день весеннего равноденствия, когда жизнь в природе воскрешается и
перебарывает смерть. Я сладко растеклась и забылась, так что, была в ту секунду готова
быть похоронена заживо с моим фараоном, здесь и навсегда.
194