Ну, как ЭТО было в первый раз... Постараюсь вспомнить... Хотя будет и небезинтересно написать (а кому-то — почитать) предисторию нашей первой ночи.
К тому времени мы с Илюшиком встречались уже пару месяцев. Мне было n, ему — 22. Познакомились мы летом в «Детском оздоровительном лагере». Я была «пионеркой» в старшем девичьем отряде, Илюшик — вожатым у мальчиков. В лагере ничего предосудительного, конечно, быть не могло, всё было в рамках приличия. Максимум — поглаживание моей спинки, сначала через футболку, чуть позже и под майкой (но БЕЗ расстёгивания лифчика и снятия трусиков; грудь и киска были под строжайшим запретом). Могли лежать вокруг костра, голова на коленках, поглаживая ножки... Причём, ласки были только со стороны Илюшика, я в то время и не подозревала, что мужчины тоже нуждаются в ласке.
После приезда в город наше общение продолжилось, мы начали встречаться. В центральном парке, на самой его окраине мы облюбовали одну из скамеек. На ней мы познавали себя, друг дружку, своё тело и тело партнёра. Даже сейчас невольно намокаю, когда вспоминаю эти долгие, невероятно нежные, страстные, не совсем целомудренные и от того чаще всего «мокрые» вечера. Мы садились на нашу скамейку и начинали обниматься. Очень скоро простых, целомудренных объятий нам стало уже недостаточно, и я помню тот вечер, когда его губы впервые коснулись моих. Да-да, в лагере, из-за различия в наших «статусах» мы так и не позволили себе поцеловаться, чтобы Илюшика не привлекли за «совращение малолетней»! Сначала мне было просто щекотно. После первых поцелуев губы мои сильно опухли и болели неимоверно. Но через пару свиданий это «дело» стало мне даже нравиться. Скоро в один из вечеров рука его уже гладила мою грудь. Сначала через блузку. Маечки и топики я специально не носила на наши свидания — была, в принципе, готова (но, естественно, стеснялась) чтобы не оказаться «при случае» с голым телом от пояса и до шеи, благодаря задранной майке. Потом его пальчики как-то незаметно осмелели, расстегнули пуговички, и проникнули за чашечку лифчика. На мою грудь впервые легла мужская ладонь. Илюшик не мял мою грудь, не сжимал её со всей силой, как это показывают в некоторых порно фильмах. Нет. Каждый вечер его ладошка ложилась на грудь сверху, ближе к ключице, и, нежно лаская, оттягивая чашечки бюстгальтера, постепенно перемещалась вниз на мои соски. Я так подозреваю, что он чувствовал своей ладошкой, как они при этом напрягаются и твердеют.
К этому времени я уже не могла просто безучастно сидеть с открытыми глазами. Моё возбуждение нарастало, дыхание учащалось, я уже не могла «нормально» целоваться, т. к. плотно сжимала губы, стараясь удержать рвущийся наружу стон наслаждения. Не буду лукавить: мне это нравилось, и меня это возбуждало. Мои трусики, естественно, намокали. Губы Илюшика перемещались на мою шею. Как он мне признался спустя годы: моё прерывистое дыхание, тепло моей кожи и дрожь моего тела сводили его с ума. Он тоже закрывал глаза и еле сдерживался, чтобы тут же не кончить прямо себе в трусы. А я тактично старалась не обращать внимания на тот сильно заметный бугор, который каждый вечер вырастал у него в штанах. Нежно и почти незаметно Илюшик вытаскивал мою грудь из бюстгальтера, обхватывал по-очереди губами соски и, нежно покусывая, ласкал их язычком. Сначала я стыдилась своей оголённой груди. И боялась, что нас могут увидеть. Но желание чувствовать на себе Илюшикины губы постепенно увеличивало моё возбуждение и побеждало мой стыд. Лифчики у меня были все тугие. Поэтому моя грудь, один раз вынутая из чашечки, уже сама собой спрятаться не могла, и Илюшик ласкал её, не поддерживая рукой — рука его в это время продолжала ласкать моё тело, обычно где-то в районе между пупком и малюсенькими трусиками. Там едва заметным пушком начиналась вершина моего волосяного треугольничка, который я всегда аккуратно подбриваю над влагалищем. Позже я стала покупать и надевать на наши свидания лифчики с пуговицей спереди. Помню, как в первый раз это приятно удивило и сильно обрадовало Илюшика. Необходимость в прежней возне отпала — теперь он просто расстёгивал пуговку спереди, и моя грудь оказывалась «на свободе», в его полном распоряжении.
Время шло, и ласки груди становились всё нежнее, настойчивее и откровеннее. С каждым свиданием я чувствовала, что расслабляюсь всё больше и больше. И желание ещё более нескромных ласк постепенно охватывало меня. Не знаю как, но Илюшик мгновенно это угадывал, и его ласки также становились смелее. Поглаживая мой живот, его пальчики периодически, словно невзначай, проникали за пояс юбки и касались моих трусиков. Несколько дней ушло на «борьбу» между моим целомудрием и желанием почувствовать «там» его пальчики. И, наконец, последнее победило. Настал тот день, когда сил сопротивляться своему желанию уже не осталось, и я даже не заметила, как невольно раздвинула ножки, тем самым приглашая Илюшика к более откровенным ласкам. Господи, какой же наивной дурочкой я была! Я боялась, что Илюшик, почувствовав, что мои трусики такие мокрые, вдруг решит, что я описалась! Мне было стыдно от одной только мысли об этом!!! Мне не совсем была понятна причина того, что во время свиданий с меня так сильно течёт. Поэтому мне приходилось носить ежедневные прокладки. И я не хотела, чтобы Илюшик натолкнулся на них своими пальцами. Это было одной из причин, по которой я, во время наших первых свиданий, не допускала его руку до своих трусиков.
Не знаю почему, но расстегнуть ремешок своей юбки я так и не решалась. Из-за этого Илюшику было не совсем удобно ласкать меня. Его пальчики с трудом доставали только до моего клитора, который у меня очень чувствительный. И на первых порах мне этого вполне хватало. Илюшик ласкал меня до тех пор, пока я не кончала, крепко ухватив его обеими руками за запястье. Я не могла определить, чего больше мне хотелось в тот момент: вытащить его руку из трусиков и прекратить эту сладкую пытку, или удержать её там, наслаждаясь ласками его пальчиков. Мой оргазм сопровождался глубоким, прерывистым дыханием. Боже! Что это были за оргазмы!!! К тому времени я уже довольно часто мастурбировала, доводя себя каждый раз до конца. Но оргазм от Илюшикиных пальчиков был более красочным, что ли. И фактор риска быть «застуканными» так же играл свою роль. Когда Илюшик вынимал, наконец, руку, я совершенно ясно чувствовала знакомый запах своих соков на его пальцах. Не помню когда, но н
астал момент, когда мне безумно захотелось сунуть в рот его пальцы и облизать их один за другим, наслаждаясь своим вкусом, как я это проделывала один на один во время мастурбации. Но опасение того, что Илюшик воспримет это моё желание как извращение, удерживало меня от этого поступка.
Я приводила себя в порядок, и мы шли гулять. После петтинга меня всегда переполняло чувство нежности и благодарности за доставленное удовольствие. Я хотела ответить Илюшику тем же, но не знала как. Со временем я заметила, что, лаская меня, Илюшик очень тесно прижимается ко мне своим бедром, стараясь коснуться моей руки. Позже я осмелела и, пока Илюшик ласкал меня, я гладила через брюки его набухший член. Прислушиваясь к тому, как Илюшик отзывается на эти ласки своим прерывистым дыханием, я поняла, что действую правильно. И с этого момента мы ласкали друг дружку уже одновременно. Меня смущало только одно: я никак не могла понять (и это меня здОрово обижало!), почему через некоторое время Илюшик прерывал мои ласки и довольно резко убирал мою руку со своего члена?! Почему он не позволял себе просто расслабиться и кончить так же сладко, как кончала я?! Я боялась, что делаю что-то неправильное, и ему не нравится. Позже Илюшик признался мне, что он не хотел «опозориться» и просто напросто обкончаться в трусы.
Девушка я была благовоспитанная и на свидания ходила в платьях, сарафанах, блузках, юбках, т. е. брюки «в девичестве» я одевала очень и очень редко. Для наших встреч это оказалось очень практично и удобно. Подолы у меня обычно были широченные. Под ними, при желании, можно было спрятать всё, что угодно. Илюшик не преминул этим воспользоваться. Как только я позволила ему ласкать свою киску, он начал пробираться к ней «снизу», т. е. мне приходилось каждый раз прикрывать подолом его руку. Поэтому даже случайный прохожий не сразу мог догадаться, что рука Илюшика где-то под моим подолом. Самое интересное, что Илюшик, почему-то, никогда не отодвигал в сторону трусики, чтобы добраться до моей киски. Он всегда предпочитал, чтобы ткань прикрывала его ладонь. Помню день, когда его ладошка впервые легла и полностью накрыла мою киску. Внутри всё запульсировало, я довольно сильно содрогнулась всем телом и еле удержалась, чтобы тут же не кончить. Теперь вся моя киска была в его полном распоряжении. Илюшикины пальчики теперь не только играли с моим клитором, но периодически, будто бы нечаянно, «проваливались» в горячую глубину. Я была при этом настолько влажной, что постоянно твердила про себя: «Хоть бы не было слышно этого предательского чавкающего звука!» Кстати, спустя годы выяснилось (Илюшик признался мне), что именно чавкающие звуки моей киски, которые всё же иногда «предавали» меня, особенно возбуждали его! Он признался мне впоследствии, что они так заводили его, что он готов был кончить и безо всякой дополнительной стимуляции. Интересно, что я ещё долгое время так и продолжала ласкать член Илюшика через штаны, все никак не решалась высвободить его и поласкать «на свежем воздухе». Не помню точно, что тогда удерживало меня: то ли моя природная застенчивость, то ли то обстоятельство, что я не совсем тогда ещё понимала, как нужно ласкать мужчину.
Это сейчас мы понимаем, что то, что мы «вытворяли» называется «петтингом»; тогда нас просто очень тянуло друг к дружке, и мы просто старались сделать друг другу приятное при этом. Странное дело, но Илюшик до сих пор не позволял мне вытаскивать его член из штанов. А мне так хотелось поласкать его «вживую», не через ткань штанов. Почувствовать тепло его органа, погладить его кожу, ощутить его твёрдость в своей ладони. Уже в то время мне было особенно интересно понаблюдать за самим «процессом»: как маленькая невзрачная на первый взгляд писюлька, покоящаяся на двух шариках (и всё это «хозяйство» спокойно умещается у тебя в ладошке) превращается в довольно внушительного вида толстенькую жёсткую колбаску, которую не всегда возможно обхватить пальчиками. К тому времени я уже знала, что мужчина, занимаясь сексом, вставляет свой член в женское влагалище. Поэтому мне очень хотелось взглянуть воочию на один из таких «экземпляров», чтобы представить себе, как эта штука может «там» поместиться. Каждый раз от этой мысли у меня в животе начинали порхать бабочки.
В этом парке была детская площадка с разными качелями-каруселями. И там был маленький домик, который мы облюбовали для «фривольной части» наших свиданий. Да, через некоторое время нам стало не хватать «пионерского» петтинга. В домике, слегка укрывшись от посторонних глаз (стенки были сделаны из широких досок с громадными щелями), скрючившись «в три погибели» (домик явно не был рассчитан на наш рост), мы решались на более откровенные ласки. Там Илюшик впервые стянул с меня трусики до самых коленок, и я ощутила его нежные пальчики, которым уже ничего не мешало, на своих влажных губках. Пальчики были нежными, но очень опытными. Они никогда не оставляли ни меня, ни мой клиторок в покое до тех пор, пока я не кончала, изливаясь в Илюшкину ладонь своими липкими соками. Именно там я осмелилась и сама стянула брюки с Илюшика, впервые сжав в своих руках его горячий напряжённый член, весь в «слюнках» (как мы в шутку называем смазку на члене, вытекающую при возбуждении) и вытащила его из трусов «на свободу». Раньше я чувствовала это напряжение только через платье, брюки, позже — через трусики. Я вытаскивала это грозное, как мне тогда казалось, Илюшикино орудие, нежно обхватывала шелковистый ствол, и ласкала свои мокрые губки его горячей головкой. В то время я старалась не терять головы и строго следила, чтобы он ни в коем случае не проник в меня. Я считала, что это священное действо (потеря девственности) должно произойти как-то красиво, торжественно. Наивная... Даже в мыслях не было, что всё равно смогу «залететь» если что. Я зажимала член между своими ножками недалеко от киски. Илюшик ритмично прижимался ко мне, его член елозил у меня между бёдер, и буквально после нескольких движений, он кончал. Его сперма, естественно, стекала по моим ногам, и большая её часть оставалась на моих трусиках. При этом он громко стонал и дрожал всем телом — так сильно мы были возбуждены. После таких встреч, особенно зимой, было довольно неприятно возвращаться домой в мокрых от его обильной спермы трусиках, и я боялась застудить свою киску. Иногда, в «особо опасные дни» (я заранее его об этом предупреждала) Илюшик в момент оргазма вытаскивал член, и сперма брызгала на дощатый пол домика. Он рассказывал потом, что, возвращаясь домой, ему тоже приходилось прикрывать от родителей мокрые пятна на своих брюках. Однажды мы забыли в этом домике ремень от моей юбки. Мы тогда всё шутили: «Вот и потеряла я пояс девственности!»...
217