После нового года я решилась и подумав, вначале переговорила с Верой. Она выслушала меня и была не против того, чтоб помочь мне и пообещала убедить в этом всю компанию.
Состояние транса, которое мне было нужно, чтоб перейти в другой мир и пообщаться с бабушкой и мамой, я объяснять не стала, а то тогда бы меня точно сочли за сумасшедшую и перестали бы со мной общаться.
Когда Вера переговорила с Таней, то мне пришлось ещё раз объяснить, что это состояние транса мне нужно для того, чтоб вы смогли развлечься и если не против, снять всё на камеру, чтоб я тоже могла посмотреть потом. Такое моё объяснение устроило всех, и вся компания согласилась немного отступить от правил и снять свой ролик.
Чтобы пообщаться с мамой и бабушкой, мне нужно было много времени, чтоб найти их до назначенного дня и поэтому я решила начать всё с наступлением весны, то есть с первого марта. Кое – кого моя идея немного напрягла, и они засомневались, и тогда я предложила взять всю ответственность на себя. Для этого я написала небольшое письмо:
В том, что со мной произошло, прошу никого не винить. Я сама так решила, и если бы мне никто не помог, то я всё равно бы это сделала одна.
Марина.
В конце записки я поставила свою подпись и дату и подала её Вере.
– Так пойдёт. – спросила я её.
Все, прочитав её, облегчённо вздохнули.
– Вот теперь совсем другое дело – сказала Таня.
– А что мы будем делать с тобой, когда ты будешь такая, ведь ты не сможешь ходить, есть и пить и где мы тебя будем прятать – спросил Дима.
– Да делайте что хотите. – ответила я.
– Моё тело я вам отдаю на этот период в полное ваше распоряжение. – ещё добавила я, и окинула всех собравшихся взглядом. У многих было недоразумение, и какие – то непонятки.
– Ты подробно можешь нам объяснить, что мы должны и можем делать – спросила Таня и стала смотреть на меня удивлёнными глазами.
– Всё что хотите. – снова ответила я.
– Как это всё? – переспросила Таня.
Я тогда поняла к чему они клонят и взяв со стола новый лист бумаги – написала.
В то время, пока я буду находиться в трансе, а моё тело будет лежать как бесчувственное бревно, я разрешаю делать с ним всё, кому что нравится и кто что захочет. Единственное, что делать не нужно, это выводить меня из транса и причинять моему телу, какие бы ни было повреждения и травмы.
Марина
Я подала эту записку Тане и спросила:
– Надеюсь, так будет правильно и понятно.
– Да. Вполне. – коротко ответила она и зачитала всем мою писанину.
Я сидела и ждала вопросов, но их не последовало и только когда мы с Верой и Таней остались наедине, она переспросила меня.
– Ты что, серьёзно что ли, или просто решила поразвлечься.
– Неужели я похожа на клоуна – ответила я.
– Ну тогда поясни мне суть второго письма – переспросила Таня.
– Там всё написано и довольно понятно – ответила я.
Таня взяла бумажку и начала читать вслух. После того как она прочитала всё от начала до конца, она спросила меня снова
– Ты же этой бумажкой подписала, так сказать себе, сама не знаешь что.
– Ну почему же не знаю. Даже очень хорошо знаю. – ответила я и тут же продолжила.
– Я в состоянии транса могу находиться от нескольких дней и до нескольких недель. Больший период я ещё не пробовала и я не хочу, чтоб моё тело просто где то лежало и его нашли и закопали. Оно же ведь не будет ничего чувствовать и все подумают, что я просто умерла. Начнут разбираться выяснять причины и любая травма меня сразу убьёт. Под вашим присмотром я думаю, оно будет в безопасности и я уверена, что вы найдёте ему применение по назначению. Для меня польза и для вас развлечение. Вот я и разрешаю вам делать с ним всё, оно ваше. Развлекайтесь.
– Вот теперь стало более или менее понятно – ответила Вера.
– Только мы ещё пока не придумали, что будем делать – добавила Таня и окинув моё обнажённое тело с ног до головы, прищёлкнула пальцами и улыбнулась.
– Ну, раз так, то держись Маринка. Пока ты там где – то витаешь в облаках, мы такое устроим, что ты просто не узнаешь сама своё тело и уж попомни меня, твоим грудям точно не позавидует тогда никто. Она обхватила меня сзади и сжав руками мои груди, сказала:
– Вот это мячики?!
Мы все рассмеялись и пошли в душ.
Оставалось всего три дня, и мне было нужно ещё доделать всё дома и написать заявление на бессрочный отпуск по семейным обстоятельствам.
Закружившись с делами, я даже не заметила, как пролетело время и вот я закрыв свою комнату в общежитии на замок, иду на работу. Что ждёт меня сегодня вечером, я пока даже не могла представить.
После смены мы все собрались в душе у Верки, и Таньки, и стали обсуждать, с чего начать. Никто не хотел быть первым, и тогда Вера попросила Виталика и Диму выйти, пока мы тут решаем женские вопросы. Они не стали спорить и мирно спустились вниз. Но после этого все по прежнему, чего – то ждали и тогда, раз я всё это затеяла, я стала раздеваться и подала все свои вещи на хранение Тане – сказала:
– Пусть полежат, пока я не вернусь.
Таня не поняла и переспросила:
– А куда ты собралась идти? – и потом поняла, что сморозила глупость, засмеялась.
Её настрой сразу же передался другим, и напряг как то сам по себе разрядился. На улице уже было темно, и мы отправились в литейный цех. Там я первый раз потеряла сознание после наступившего оргазма, значит оттуда и должна я начать своё путешествие.
В цехе уже было темно и пробираясь в сумерках к заветному месту, формовочному участку, я случайно запнулась и упала на песок. Девчонки поняли, что это я сделала специально и это сигнал к действию. Они тут же накинулись на меня и схватив за руки и за ноги стали тянуть во все стороны. Подруги Тани и Веры стояли уже с вёдрами графитовой смазки и начали натирать моё тело, грудь и спускались всё ниже и ниже. Вот уже я перестала сопротивляться и полностью расслабилась. Их руки полные графитовой смазки уже массировали лобок и половые губы, и я застонала. К ним присоединились другие и вскоре я полностью поплыла. Я стонала, изгибалась и изворачивалась, как уж на сковородке и вот он тот момент. Волна оргазма захлестнула меня и мой мозг отключился. Мои руки и ноги ослабли, а тело обмякло и не подавая признаков жизни, спокойно лежало на песке.
Вдруг я всё эту увидела сверху, как девчонки стоят вокруг меня и спрашивают друг у друга:
– Что с ней? И тут же другая, пожимает плечами.
Таня наклонилась и взяв мою руку – подняла ей вверх. Рука выскользнула и как плеть упала на песок. Рядом склонилась Вера и они стали тормошить меня, но куда бы они, не поворачивали мою голову, и не уложили руки и ноги, они там в таком же положении и оставались.
– Она снова отключилась – сказала Таня.
– Надо подождать, это с ней часто бывает и она через час–полтора снова приходит в себя – добавила Вера.
– Давайте её хоть положим в сторонку – сказали подруги Тани и Веры, а то мало ли что, вдруг кто появится.
Они оттащили меня на формовочный участок, и положили между какими – то баками, прикрыв старыми тряпками, а потом все ушли в душ, чтоб выждать время и немного перекусить.
Для меня тоже ничего уже интересного не предвиделось и я вылетев из цеха, оставив своё тело на полном доверии своих новых подруг, улетела в неизвестность на поиск своих мамы и бабушки. Я знала, что могу положиться на девчонок, но я не предполагала тогда, что всё это затянется надолго, и причиной тому, будет их нерешительность и боязнь сознаться в своих прошлых поступках, но не буду забегать вперёд.
Просидев около трёх часов и не дождавшись меня, как обычно это было раньше, вся компания вместе с ребятами, пошла, проверить меня. Моё тело, то есть я, лежала там, где меня и положили, и даже не было признаков, что я хоть немного бы шевельнулась за эти три с лишним часа. Вытащив меня и положив на свет, Таня и Вера попытались снова привести меня в чувство, но мои руки и ноги были как ватные и не оказывали не какого сопротивления.
– Надо прочитать её письмо – сказала одна из подруг.
– Точно – повторила Таня и достала из кармана свёрнутый вчетверо листок бумаги.
Отойдя ближе к свету, она стала медленно читать, чтоб было всем слышно и понятно:
В то время, пока я буду находиться в трансе, а моё тело будет лежать как бесчувственное бревно, я разрешаю делать с ним всё, кому что нравится и кто что захочет. Единственное, что делать не нужно, это выводить меня из транса и причинять моему телу, какие бы ни было повреждения и травмы.
Марина
– Значит, у неё всё получилось – радостно вскрикнула одна из подруг Тани и Веры
– Да. Наверное, ты права – сказала Вера.
– Ну и что нам теперь делать с её телом? – так многозначительно добавила Таня.
– Раньше она сама его таскала, куда мы ей скажем или куда она захочет, а теперь нам придётся таскать его и прятать, пока она там где – то летает – уже более сердито и с возмущением сказала Вера.
Тут в разговор вступили, перебивая друг друга две девушки, работающие в литейном цехе.
– Если что, то можно у нас спрятать, есть такие места, где неделями никто не появляется.
– У вас сильно пыльно и грязно – сказал Димка, молчавший до этого.
– Надо её к нам перетащить и у нас спрятать – сказала Вера.
– У нас она долго не может находиться, её могут найти или электрики или механики, они везде лазят – возразила Таня.
– Я знаю одно место. Там её никто не найдёт – внёс в разговор свою лепту Виталька.
– Где это – почти в голос спросили Димка и Вера.
– В каждом ряду между станками в полу есть канал закрытый решётками. Он используется для слива отходов: Масла, мазута и всякого такого. Туда никто никогда не заглядывает – объяснил Виталик.
– Точно, там её никто не увидит. Пусть пока полежит, а потом перевезём куда – нибудь – сказал Димка.
– А кто её потом отмывать то будет – возразила Таня.
– Да никто. Вернётся и сама отмоется – продолжал настаивать на своём Виталик.
– И ты хочешь, чтоб наша подруга несколько дней лежала в этой мазуте – заступилась за меня и Таню – Вера.
– Ну ведь Таня же сейчас сама прочитала : Марина разрешает делать со своим телом всё, что мы захотим, чтоб оно не лежало как бесчувственное бревно. И поэтому мы должны его постоянно разминать и массажировать, чтоб Маринка не залежалась.
– Ты это про Марину сказал или про её тело – спросила Вера.
– И про то и про другое. Я не знаю, как в данный момент про неё говорить. Ведь её рядом с нами нет, и тут же она есть – сумбурно объяснил Виталик.
– А ведь он прав. Марина сама нам сказала, что мы можем делать, кто что захочет – сказала одна из подруг Веры и ей поддакнули ещё до этого молчавшие две подруги.
(я специально не называю имён четырёх девушек, чтоб не запутаться в героях и в дальнейшем я их буду просто называть подругами)
– А что, у вас есть предложения – спросила Таня.
– Нет. Но давайте пока её намажем графитовой смазкой и спрячем в этот канал. Пусть до выходного полежит, а там что – нибудь придумаем. Может, у кого что – то появится, а то утро скоро и рабочий день начнётся – сказала одна из подруг.
– Да, действительно. Она права – согласилась Вера и Таня.
После этого Ребята ушли в цех, чтобы открыть решётки, а девчонки начали мазать моё тело графитовой смазкой. Потом они положили меня, т. е. моё тело, на какую – то тряпку и отнесли в свой цех. Канал был довольно глубокий, сантиметров сорок и я т. е. моё тело, легло в нём вполне свободно, даже немного осталось места, чтоб мимо протекала сливаемая жижа. Рядом находились пресс Веры и Тани. Накрав лицо чистой тряпкой, чтоб на него ни что не попало, Дима и Виталька закрыли обратно решётки и затёрли следы, оставшиеся после открытия. Смотрелось вполне правдоподобно, но для уверенности немного помахали метлой.
Посмотрев на часы, все разошлись по своим цехам, чтоб немного отдохнуть перед сменой и новой рабочей неделей.
В течении дня Вера и Таня постоянно посматривали на канал в ожидании что – нибудь услышать, но было тихо и кругом раздавался только грохот маленьких и больших штампов и прессов. Несколько раз подъезжал Димка и Виталька, а в обед проверили как у нас дела – подруги.
После обеда случилось небольшое ЧП. Сломался пресс напротив Вериного, и потекло масло. Ремонтники начали собирать его с полу и сгонять с плит в пустые вёдра и сливать сквозь решётки прямо в канал, где лежала я, т. е. на моё тело. Вера заволновалась и подбежала к Тане.
– Да вижу уже – ответила она
– Ладно, хоть не на область лица льют. Что – то мы об этом не подумали – сказала Вера.
Вскоре всё закончилось и Вера с Таней облегчённо вздохнули. Через час приехал Димка, и они рассказали ему:
– Сейчас ремонтники прямо на Маринку вылили четыре ведра масла собранного с пола.
– А куда хоть вылили то – спросил Дима.
– Примерно в области живота – уточнила Таня.
– Ну это не страшно – отмоется. – успокоил Димка и уе
хал.
Всю неделю присматривали за решётками и даже раза два Димка и Виталик, оставались на ночь, чтоб вскрыть и проверить – всё ли нормально. Пока всё шло хорошо. Никто ничего не предлагал и не советовал, как быть дальше и что со мной, т. е. моим телом, делать.
В выходной снова все собрались в цехе и вытащили меня, т. е. моё тело, наверх. Всё тело было в мазуте и масле: волосы, руки, ноги и даже грудь. Только лицо было чистым, потому что оно лежало чуточку выше, и было закрыто.
– Ну что, так и будем на неё смотреть – сказала одна из подруг.
– Она действительно была права. Ведь мы за неделю ничего не сделали, о чём просила Марина – сказала Вера.
– Надо хоть её размять – добавила одна из подруг и тут же присела рядом.
Положив руки на живот, она стала растирать блестевшую жидкость и разгонять её по всему телу – используя её как крем для массажа. К ней присоединились ещё двое, и вроде бы всё сдвинулось, как Таня, массировавшая мою грудь, отскочила в сторону. Все сразу обратили на неё внимания.
– Что случилось? – спросил кто то.
– Её тело тёплое, но оно не такое как раньше – ответила она.
– А какое оно? Спросили другие девчонки, которые тоже массировали ноги и руки.
– Её грудь растягивается. – ответила Таня.
– Как это?
– Как будто она из воска или пластилина сделана – уточнила Таня.
Все передвинулись и присели возле груди. Димка положил руку и стал гладить её. На удивление всем она стала медленно расползаться в стороны, но поверхность её оставалась упругой, а кожа такой же гладкой. Димка убрал руку и тоже самое, проделал на ногах и руках. Там кожа была точно такая же, но так не расплывалась.
– Это, наверное, всё из – за масла и мазута и кто его знает, что там ещё намешано – сказала одна из подруг.
– Да перестаньте вы. – возразил Виталька.
– Сами знаете, что если бы было так, то мы сейчас все давно бы уже растворились или расползлись как пластилин на солнышке – сказал Димка.
– А давайте её на улице спрячем – предложила одна из подруг.
– Ты чё?! Сбрендила. Там же снег. Она замёрзнет – возмутилась Таня.
– А по моему, ей всё равно, снег или дождь, мазут или грязь. – вяло зевая сказал Димка и отошёл в сторону.
Сев на скамейку, он продолжил:
– Она же вам всем сказала, что делайте что хотите, значит ей по барабану ваша погода, и где вы её будете прятать. А вы завернётесь и опять своё – ей будет больно или холодно.
– А ведь он прав. – сказала одна из подруг
– Мы тут голову ломаем, что и как делать и куда её положить и чем укрыть, а она там над нами смеётся – вступилась другая из подруг.
– Ладно. Давайте не будем спорить, а вытащим её на улицу и положим в снег, а потом и посмотрим, кто прав, а кто нет. Кто за. – встал со скамейки Дима и подошёл ко всем с поднятой рукой.
Кроме Димы руки подняли все, за исключением Веры и Тани.
– А вы что? – спросили их.
– Мы воздерживаемся – ответила Вера за двоих.
Положив меня, т. е. моё тело, на тряпку, они вынесли его из цеха и положили в снег, а потом запорошили сверху, чтоб случайно его не увидели охранники и убедившись, что всё нормально, вернулись обратно.
Три часа прошло незаметно, и ребята решили проверить – всё ли нормально. Девчонки присоединились к ним. Я лежала в снегу, как ни в чём не бывало. Моё тело было таким же мягким и даже тёплым, но лишь немного похолодевшим от холода.
– Ну что я вам говорил – выпалил обрадовавшийся Димка.
Все подходили и трогали меня в разных местах и почему то делали это молча.
– Ну что дальше? – снова спросил Димка.
– А давайте её тут оставим до утра, а там посмотрим – предложила одна из подруг и все согласились. Даже Вера и Таня не возмущались. Они засыпали меня, т. е. моё тело, снова снегом, и ушли в цех. Многие хотели спать, и было решено, всем отдохнуть до утра.
Утром всех разбудила Верка.
– Вы чё спите? Уже светло и время одиннадцатый час доходит.
– Ну и что тут такого – ответил спросонья Виталик.
– А как же Маринка – домогалась Вера.
– Да что с ней случится и кому она нужна – ответила одна из подруг.
Сон конечно был нарушен, и все стали нехотя вставать. Спали кто где, скамейки, диван, а ребята спали на полу, бросив на него старые тряпки. Все были в рабочей одежде и на чистоту сильно внимания не обращали.
Около двенадцати часов, когда охранники садились обедать, все тихонько вышли на улицу и подошли ко мне, т. е. моему телу. Она лежала там же и ничего не изменилось. Стряхнув снег и подхватив тряпку со всех сторон, меня снова занесли в цех и положили в углу за мусорным баком, так на всякий случай.
– Ну и что теперь будем делать? – спросил Виталик.
– У меня есть предложение. Надо спрятать её на улице и если что, то после работы задержимся и перепрячем – предложила одна из подруг.
– А где? – спросил Димка.
– Возле кочегарки куча разного хламу после ремонта. Пока всё не растает, её никто трогать не будет. – предложил Виталик.
– Но там же люди ходят – возразила Вера.
– Зато знаешь, как прикольно будет. Они будут идти мимо и не замечать её, ведь она вон какая чёрная. – согласилась одна из подруг.
– Это точно. Надо только её немного замаскировать, руки там, ноги прикрыть и голову тоже, а на остальное пусть смотрят – добавил Димка. И все засмеялись.
Вера и Таня поняли, что с их мнением уже никто не считается и махнув на всё рукой – отошли в сторону.
– А вы чё, обиделись что ли. – спросила подруга постарше.
Она была моя ровесница и очень несчастна. Первый муж у неё сам убежал к любовнице, а второго любовница увела со скандалом и она уже два года жила одна и не переваривала удачливых и симпатичных. Тут ей предложила Вера и наверное наплела ещё про меня невесть что, вот она и решила отыграться на мне – думая, что я одна из таких, заевшихся и взбалмошных девиц. А так в компании в основном все были по той или иной причине несчастливы и обижены на судьбу и дома никого никто не ждал. Это всё конечно лирика, но она из жизни.
– Да на что нам обижаться, делайте что хотите, ваше право – сказала Таня.
– Да. Наше. Нам его Маринка дала, и ты сама это знаешь – возразила всё та же подруга.
Обсуждения продолжались ещё минут двадцать, и было решено, завтра вечером перед началом рабочей недели спрятать меня, т. е. моё тело, в куче хлама и мусора возле кочегарки.
– Ну а сейчас что будем делать – спросила, подошедшая Вера.
– Впереди почти полтора дня, кто что хочет, тот то и пусть делает – сказала одна из подруг.
– Не ходить же нам строем под их руководством – и кивнув в сторону Веры и Тани, добавила вторая.
Димка был всех ближе к моему животу и тут же съёрничал.
– А можно посмотреть, у неё там так же кожа растягивается – и показал пальцем мне между ног.
Тут же раздался лёгкий подзатыльник от Веры и все рассмеялись.
– Да я пошутил – стал оправдываться Дима.
– А что. Пусть посмотрит. Ему может это интересно. – заступилась подруга постарше.
– Я тоже с удовольствием посмотрю, из какого теста слеплены, молоденькие и смазливые. – тут же добавила и подошла к Диме.
Вера поняла, что за неделю напряжения от неизвестности все были раздражены, и нужно было смягчить обстановку, пока не накинулись на Маринку и не растащили её по частям. Она махнула рукой и отошла к Тане. Та всё ещё сидела и наблюдала за всем происходящим со стороны и не знала, что делать дальше.
Все остальные облепили меня, т. е. её тело, с обеих сторон и что – то там разглядывали.
Через полчаса Димка позвал их.
– Вера, Таня – идите сюда скорее.
Они встали и подошли почти вплотную. То, что они увидели, привело их в шок. Я, т. е. моё тело, лежало на полу, а ноги были раздвинуты в позе шпагата. Вера знала, что я никогда этого сделать не могла, но это были цветочки. Половые губы были раздвинуты в стороны и оттянуты от влагалища сантиметров на пять, а само влагалище было раскрыто и имело диаметр не менее шести – семи сантиметров и оставалось в таком состоянии и даже не пыталось сжаться.
– Вы что сделали? – спросила Таня.
– Так, ничего – ответила старшая подруга.
– Да ничего особенного. – сказал Дима.
– Я раздвинул половые губы и стал их оттягивать. Они так же растягивались, как и грудь, только медленнее, а она взяла из бака пустую бутылку, и вставила её туда, и он показал на старшую подругу, а потом на влагалище.
– Ну и что теперь нам делать дальше, а вдруг сейчас Маринка вернётся, а мы такое с ней сделали – сказала Вера.
– Да ничего не будем делать, так и скажем, что она сама хотела, чтоб мы делали всё с её телом, пока она будет где то там парить или летать. – сказал Виталик и с ним согласились почти все, кроме Веры и Тани. Они снова воздержались и отошли в сторону. К ним подошла одна из подруг и присев рядом сказала:
– Ну чего вы девчонки? Маринка же сама разрешила нам делать всё, что мы захотим и если мы этим сейчас не воспользуемся, то вряд ли нам удастся найти ещё кого, кто бы на такое согласился. Пойдёмте к нам, я уверена что Марина не будет на вас за это обижаться, а наоборот может спасибо скажет – и взяв Таню и Веру за руки, она потянула их ко всем.
Таня взглянула на Веру и подмигнув ей сказала:
– А может и правда, ну её вместе с её причудами. Пойдём ко всем – и подхватив Веру под локоток они вместе подошли ко всей компании.
Там уже вовсю, разворачивались душещипательные события. Старшая подруга всё же смогла протолкнуть пустую бутылку во влагалище, и теперь была занята другим Маринкиным отверстием. Прокручивая бутылку, и качая её из стороны в сторону, ей всё же удалось вставить и протолкнуть наполовину. Её попыталась сменить другая подруга, но она сказала, что сама это сделает и надавив посильнее почти протолкнула бутылку в прямую кишку и лишь донышко сантиметра три зияло, как круглое окно. Удовлетворённая собой, она встала и отойдя в сторону сказала:
– Вот так им бл…м надо, чтоб чужих мужей не уводили.
Все рассмеялись и посмотрели на её работу.
Отодвинув всех в сторону, Вера подошла ко мне и посмотрела, что натворили её подруги.
– Ну вы что, совсем с ума по сходили. Как мы потом их доставать будем.
Вера присела и ухватив одну бутылку, вытащила её и развернув в рука – ухватилась за горлышко и снова вставила её обратно.
– Так будет удобнее вынимать, или кто не согласен – и отошла в сторону.
Вторую бутылку заменила одна из подруг. Это был переломный момент в спорах и разногласия, а дальше всё пошло совсем по другому. Остаток дня они не отходили от меня, т. е. моего тела, и продолжали расширят моё влагалище, и задний проход. Кто – то искал бутылки большего размера, а кто пробовал вставить другие предметы обихода имеющие овальные края. Дима увлёкся массажом моей груди и она уже отвисла почти на десять сантиметров и превышала пятый размер. Позже меня, т. е. моё тело, снова измазали всякими отходами или как сказать правильно, продуктами нефтепереработки, а на ночь вытащили на улицу и положили в снег уже без тряпки и даже зарыли лопатами. После ужина все пошли искать место для ночлега.
Рано утром всех разбудила своими воплями Танька.
– Я Маринку во сне видела, я Маринку во сне видела – трандычила она каждому встречному.
Кода мы все собрались вместе и успокоили её, она наконец то нам рассказала, что она видела.
– Значит так. Сплю я и вижу. Подходит ко мне Марина и говорит – «Наконец – то вы разобрались, ведь я же вам говорила» и тут же исчезла – рассказала Таня и замолчала.
Наступила тишина, и никто не решался что – то сказать. Эту ответственность, нарушить тишину, на себя взяла Вера.
– Вы оказались правы и нам надо перед вами извиниться, что мы не так думали и заблуждались. Простите меня.
– И меня тоже простите – тут же подскочила и сказала Таня.
– Ну что, продолжим – потерев руки, сказал Виталик.
– А что сегодня будем делать? – спросил кто – то из подруг.
Целый день они таскали меня, т. е. моё тело по цеху, толкая его в разные уголки. Искали место, чтоб спрятать и насобирали столько грязи, что я теперь даже в облике человека, была на него не похожа. Вечером они разобрали некоторые комки на куче мусора и положили меня, т. е. моё тело, на неё. Раздвинув руки и ноги и замаскировав их всяким хламом, было трудно понять, что там такое лежит. На живот положили горелую доску, а во влагалище и заднем проходе так и оставили засунутые бутылки и только горлышки виднелись. Лицо и голову тоже прикрыли досками и обложили камнями. Всё было закончено. Со стороны выглядело просто замечательно. Оттянутые груди выглядели как лоскутки промасленной ветоши лежащей на горелых досках. Бутылки, как вмороженные в кучу мусора, сияли оттаявшими на солнце горлышками, а видневшиеся части рук и ног напоминали остатки жердей или несгоревших поленьев. Посыпав немного песком и сажей мою скульптуру, все отправились спать.
Продолжение дальше…
215