— Привет, Катя не у тебя?
— Привет, нет.
— Я волнуюсь.
— Давай я тебе перезвоню через несколько минут.
Мужчина набрал номер Саши.
— Катя у тебя?
— И вам доброе утро. Да.
— Дай ей трубку.
— Она в соседней комнате, дверь закрыта.
— И что? У тебя ноги отказали?
— Сейчас... — Послышался стук и скрип открываемой двери.
— Тебя, Геннадий.
— Алло...
— Долго прятаться собираешься?
— Не знаю.
— А я знаю. Если ты сейчас же не вернешься в номер к своей матери, то мы с тобой больше не увидимся.
— Но я не знаю как себя с ней вести! — Прокричала в трубку девушка.
— Веди себя с ней как обычная дочь своей матери. Извинись перед ней, можешь не конкретизировать за что. Все наладиться.
— Вы правы, наверно... А если она все-таки захочет, чтобы Вы меня выпороли?
— Ну, тут уж сама решай.
— Хорошо, спасибо.
Мужчина повесил трубку и перезвонил Лизе, успокоив ее. Геннадия уже стало напрягать, что он занимается какой-то ерундой, поиском людей, мирит семьи и тратит на них свое личное время. «Еще один заскок этой семейки в таком стиле и нужно будет гнать их от себя ссаными тряпками» — думал он.Собравшись с мыслями, девушка все же отправилась в свой номер. Открыв дверь своим ключом, она испугалась порыва матери, которая буквально набросилась на нее, заключая в объятия. Катя в ответ обняла ее и, они одновременно расплакались.
— Доченька, я так волновалась! Не делай так больше! Не убегай! Или хотя бы телефон не отключай!
— Прости меня, мама... — Всхлипывая, отвечала Катя. — За все прости, я была не права...
Слова дочери еще больше растрогали Лизу, ее дочь с подросткового возраста никогда не признавала свою вину. Она заплакала еще сильнее, не в силах сказать ни слова. Под «неправотой» Кати каждая из них понимала что-то свое, но без конкретики, и такие извинения их обоих устраивали.
Вскоре, Лиза ослабила хватку, и Катя отпросилась в душ. Немного придя в себя, она спросила разрешения отдохнуть и, возможно, поспать. Женщина, не привыкшая к такой вежливости дочери, конечно же, разрешила ей закрыться в своей комнате.
Ближайшие пару часов Катя не спала, она просто лежала глядя в потолок и обдумывала свое будущее. С одной стороны, общение с Геннадием скоро и так должно было закончиться, вместе с ее каникулами. Но девушку влекло к нему и физически, и психологически. Маму она хоть и любила, но за последние дни она сильно разочаровалась в ней, вплоть до некоторого отвращения. В чем-то она не узнавала ее, в чем-то не понимала. «Буду брать от жизни все!» — в итоге решила девушка.
Лиза, в свою очередь, вытерев слезы и освежившись, все же решила, что пока дочь пришла к ней с повинной, ее нужно брать «тепленькой». От своего неожиданного и жестокого желания проучить дочь поркой, она решила не отказываться. Она вновь позвонила Геннадию:
— Да!
— Привет еще раз. — Сказала женщина и на заднем плане услышала, хлюпающие и чмокающие звуки. — Эээ... Я отвлекаю тебя?
— Нет, просто тут Наташка мне сосет. — Громко объявил мужчина, чтобы женщины по обе стороны трубки услышали его.
— Кто!? Наташа!? А как... Почему...
— Ты всю историю хочешь услышать?
— Нет, прости. Звоню сказать, что Катя вернулась. Я все еще хочу, чтобы ты ее выпорол. — Решилась сказать эту фразу вслух Лиза.
— Хорошо. Приходите через два-три часа. — Сказал Геннадий и повесил трубку.
За десять минут до этого в его дверь позвонили.
— Открыто! — Крикнул он со своего любимого дивана. И даже не удивился, когда на пороге появилась Наташа, он был уверен, что она вернется. Все они возвращались, и будут возвращаться.
— Привет.
— Ну, привет, коль не шутишь. Зачем пожаловала?
Женщина прошла в дом и встала в паре метров от мужчины.
— Я хотела сказать, что взяла отпуск за свой счет... На 5 дней...
— Я рад за тебя, правильно сделала! Лето, отличная погода, нужно отдыхать, загорать, купаться.
— Ну, ты же понимаешь, что я имею ввиду! — Немного раздраженно сказала женщина.
— Возможно. Но я могу ошибаться. Поэтому хочу услышать твою версию.
— Я хочу... Я хочу стать твоей на ближайшую неделю...
— Похвально.
— И это все что ты мне скажешь?! — Снова возмутилась Наташа.
— Да, потому что я не вижу, что ты хочешь этого. Обычно мне говорят это немного в ином виде.
Женщина все поняла, намеки Геннадия были для нее ожидаемы, она лишь ждала, пока он их озвучит более прямо. Положив сумочку прямо на пол, она стала снимать белую блузку, поочередно расстегивая пуговицы. Наташа с утра еще сомневалась, как ей быть и сначала приехала на работу, где через некоторое время, решившись, написала заявление на отпуск.
Расстегнув все пуговицы, она сняла блузку, продемонстрировав белоснежный лифчик и ровный коричневый загар на его фоне. Затем она разулась, аккуратно отставив туфли в сторону. Еще несколько секунд и юбка, расстегнутая сбоку, сползла по ее бедрам. Оставшись в одном белье, она сделала шаг вперед, переступая через одежду.
Не увидев в глазах мужчины ответа и инициативы, она поняла, что нужно продолжать. Заведя руки за спину, она расстегнула лифчик и отбросила его назад. Ее соски предательски стояли, выдавая ее возбуждение и заинтересованность в такой «игре». От трусиков было избавиться сложнее всего, но вскоре и они полетели в сторону, оголив белый выбритый буквально вчера лобок. Посмотрев на мужчину, она снова не услышала от него ни слова. Тогда, вспоминая вчерашний день, Наташа опустилась на колени, прямо на том же месте и, завела руки за голову, ощутив уже знакомое дискомфортное чувство стыда, опустила взгляд.
— Другое дело. Умница! — Наконец, похвалил ее мужчина. — Рассказывай.
— Что?
— Ты знаешь что. Ты готовила этот монолог. — Разбираясь в психологии, сообщил ей Геннадий. И женщина почти сразу продолжила:
— Когда я вернулась домой, я тут же встретила там Диму и почувствовала себя преданной. — Начала свой рассказ женщина. — Высказала все, что о нем думаю, о том, что он оставил меня тебе. Мы поругались. Но быстро признали свою неправоту и помирились. Он стал приставать. Я не отказала. Секс оказался очень пресным, и я не то, что не кончила, а даже не возбудилась. Я давно разочаровалась в нем, как в любовнике. Я захотела тебя, несмотря на всю ту боль и унижения, которым ты меня вчера подверг. Сегодня с утра я окончательно решилась на этот шаг.
— Дима в курсе?
— Нет.
— Сообщи ему сам.
— Нет, ты сообщишь, но позже, вечером. Тащи сюда свой грязный рот, моя сука!
Женщина послушно подползла к нему на коленях, сама достала член из шорт и, не раздумывая, взяла его в рот...
Мужчина улыбнулся, ощутив прикосновение горячего рта на головке возбужденного члена. После разговора с Лизой, он набрал номер Светы и произнес в трубку:
— Привет, приезжай через пару часов, у меня намечается очередная серия приключений развратной семейки! Сегодня будет весело и необычно! Что? Да, это снова Наташа сосет. Сама пришла, не поверишь!
Старательно работающая у него между ног женщина не могла поверить в другое: в то, что она так быстро проникла какой-то странной преданной симпатией этому жесткому мужчине, и всего на третий день знакомства, с радостью и старанием сосет ему член, позволяя допускать в свой адрес унизительное обращение! порно рассказы Причем, эти оскорбления слышат еще и посторонние люди, а она, в свою очередь, не противиться этому, терпя и проглатывая эти колкие высказывания в свой адрес. Геннадий продолжал:
— Да, поделюсь с тобой, конечно! А у нее есть выбор? Кстати, возьми с собой свою игрушку для девочек, она нам сегодня очень пригодиться! Все, отбой, до встречи! А ты быстрей соси, сука, не спи!
Наташа послушно ускорила движения ртом. Мужчина на пару минут погрузился в свои мысли, подумав о четырех женщинах, которые делали ему минет за последние двенадцать дней, сравнивая их способности. Конечно, искушенная и опытная Света была вне конкуренции. Катя была очень старательна, но малоопытна. Опыта у Лизы и Наташи в их сорок лет было тоже не так много, да и старательность уступала молодей девушке, но зато, их Геннадий почти не жалел и использовал «по полной программе». Оторвав голову женщины от своего члена, он велел ей лечь прямо на кухонный стол на спину, свесив голову вниз. Несмотря на отсутствие разнообразия в сексуальной жизни, Наташа почти сразу догадалась о том, что ей предстоит. Она и желала попробовать и одновременно боялась этого. Поэтому, когда к ней приблизился голый мужчина, покачивая большим и влажным от ее же слюны членом, то она взмолилась:
— Только аккуратно, пожалуйста, я не... — Геннадий не дал ей договорить, он просто взял рукой член и уверенно направил его в приоткрытый рот женщины.
— Шире! Еще шире, сука! — Уткнувшись головкой в ее язык, он сначала с минуту водил ею по нему, заставляя ее нервно сглатывать слюну в этой очень неудобной и непривычной позе. Затем член небыстро, но уверенно, пошел в наступление, уткнувшись в горло.
Наташа тут же закашлялась и попыталась руками оттолкнуть мужчину, упершись в его ноги. Он отступил, но не сразу, а через пару секунд, наслаждаясь мучениями женщины. Наташа тут же перевернулась на живот и, прокашлявшись, умоляющим взглядом посмотрела на Геннадия. Но тот сказал лишь два слова:
— Назад! Быстро!
Женщина, немного помедлив, все же перевернулась на спину, опустила голову и приоткрыла рот. Сейчас она была уже немного готова к будущему дискомфорту, но уткнувшийся в ее горло член снова вызвал у нее рвотный рефлекс. Испытывая возможности своего организма, она все же решила терпеть до невозможного. Давясь, она ощущала, как толстый горячий предмет медленно по сантиметру проникает в ее горло всю глубже. Когда она уже слегка затряслась от недостатка воздуха, мужчина сам вышел из ее рта. Женщина снова перевернулась на живот и прокашлялась. По ее лицу протянулись нити слюны, которые увлек за собой вынимаемый член. Восстанавливая дыхание, она пару раз сплюнула на пол, причем случайно попала на ногу Геннадия. К ее радости, он не подал виду, что почувствовал это, поэтому она сама, без указаний приняла предыдущую позу.
Мужчина снова вставил ей в рот свой неутомимый член, но после очередного раза, когда женщина поперхнулась и стала отталкивать его, понял, что в настоящий момент его это абсолютно не возбуждает. Дрессировкой этой суки и тренировкой ее способностей заниматься совсем не хотелось. Он разозлился на нее и себя одновременно, и рявкнул на Наташу:
— Слезай, дрянь бестолковая! — Испугавшись, женщина тут же спрыгнула на пол и слезящимися глазами посмотрела в лицо Геннадию. Но успев увидеть в нем только лишь ярость, она тут же почувствовала, как он рывком поставил ее перед столом, грубо наклонил, буквально ударив ее грудью о деревянную поверхность и, приподнял за ягодицы, таким образом, что ей пришлось привстать на носочки.
Воздух дома пронизал ее резкий и громкий вскрик, это член мужчины, в одну секунду проскользнул в ее мокрое влагалище и достиг матки. Задержавшись в таком положении пару секунд, Геннадий уткнул свою жертву щекой в стол, а руки заломил ей за спину, прижав тыльные стороны ладоней к лопаткам. Неподготовленное к такой растяжке тело женщины тут же заныло, но ощущения в возбужденном терзаемом отверстии быстро заставили забыть об остальном дискомфорте. Мужчина принялся буквально долбить Наташу, вбивая свой мощный член в ее непривыкшее к грубости влагалище. Она стала кричать в полный голос. В крике было все: и боль, и удовольствие, и эмоции, и мольбы трахать ее сильнее, и просьбы прекратить это насилие, все слилось воедино.
Возгласы женщины только распаляли Геннадия, и он невольно сравнил их с эмоциями своей знакомой сексуальной блондинки. Женщины вполне могли посоперничать между собой в громкости и тональности криков, и совсем неудивительно, что их услышал сын хозяина дома.
Сергей вышел из своей вечно закрытой комнаты и подошел к лестнице, ведущей со второго этажа вниз. С нее открывался отличный обзор на часть кухни, где в десяти метрах от него, как раз и разворачивались эти громкие события. Его абсолютно голый отец, трахал не менее обнаженную знакомую ему женщину, грубо шлепая своими бедрами по ее ягодицам. К радости парня, он не видел член собственного отца, а только то, как напрягаются сильные мышцы на его ягодицах и торсе. Но по истеричным крикам и звонким шлепкам он понимал, что отцовский член просто раздирает терзаемое влагалище.
Совокупляющаяся парочка была развернута к Сергею в пол оборота, а лицо Наташи как раз было направлено в сторону парня. Сначала он испугался, что она заметит его, но по ее мутному блуждающему взгляду он понимал, что она в данный момент не может сосредоточиться ни на чем вокруг, кроме своей дырки.
Через пару минут, Геннадий ненадолго остановил движения, перенося вес с затекшей ноги на другую, тогда женщина замолчала и внезапно сфокусировала взгляд прямо на Сергее. К его радости, она не выдала его, а только лишь продолжила свой ор в то же мгновение, как член вторгся в нее под новым углом. Однако, теперь Наташа немигающим взглядом смотрела прямо в глаза Сергея, продолжая безостановочно орать. Он, понимал, что она сейчас действительно ничего не понимает и не соображает. Даже если бы перед ней сейчас стоял не один парень, а рота солдат, то она, наверняка, отреагировала так же. То есть никак.
Крики заводили Геннадия все больше, а сдерживаться и продолжать эти терзания он не хотел. Поэтому при первом же подступлении оргазма, он максимально усилил амплитуду движений, напрягаясь всем телом и вбивая член в лоно женщины, как будто в какой-то безжизненный кусок мяса. От такого у Наташи перехватило дыхание и сил не осталось даже на то, чтобы кричать. Зато, как только мужчина выплеснул первую порцию спермы прямо в нее, по своему обыкновению, резко прекратив возвратно-поступательные движения и сжав тело женщины руками еще сильнее, она разрядилась таким криком, что даже опытнейший Геннадий в недоумении опустил на нее свой взгляд.
Возбужденного от всего увиденного Сергея тут же сдуло обратно в свою комнату. Поэтому он не увидел, как полностью излившись в лоно женщины, его отец отпустил Наташу, и та обессиленно сползла прямо на пол к его ногам. Не ожидая, пока она придет в себя, он протянул ей ту из них, которую она неосторожно оплевала и приказал:
— Вылижи!
Тело женщины продолжало подрагивать от послеоргазменных сокращений мышц, но сил, чтобы открыть рот, высунуть язык и вылезать подъем мощной ноги ей все же хватило. Попив воды, перед тем как уйти в свою комнату, Геннадий бросил:
— Сделай что-нибудь поесть, а я пойду, отдохну, сегодня будет насыщенный день.
Женщина осталась одна, сидящая прямо на попе на прохладном паркете, с разведенными в стороны ногами. Из ее измученной приоткрытой дырочки медленно вытекала вязкая густая жидкость. Через пару минут, держась за стол, она с трудом поднялась и проковыляла к раковине. Включив теплую воду, она промыла промежность прямо на кухне, а затем, убрав напор горячей воды, обтерла все лицо холодной. Глядя в свое нечеткое изображение в кухонном шкафчике она тихо произнесла вслух:
— Ну, ничего себе...
Немного придя в себя, она открыла холодильник и стала оценивать содержимое, пытаясь придумать, чем можно порадовать мужчину, подарившего ей такие оргазмы. Ее мозг отказывался нормально соображать и вскоре, умный холодильник звонко запищал, оповещая о том, что его дверца открыта уже дольше минуты. Спохватившись, она подумала: «Ну не гречку с сосисками же мне готовить», поэтому она не придумала ничего более оригинального, чем пицца, готовить которую она умела и любила.
Когда она сделала тесто, подготовила ингредиенты и соус и уже была готова окончательно оформить блюдо и отправить его в духовку, к ней со спины подошел Геннадий. Он прождал ланча дольше получаса и возмущенно спустился вниз, узнать о причинах нерасторопности Наташи. Женщина не слышала, как подошел мужчина, поэтому шлепок, который от души отвесил ей мужчина по голой попе, застал ее врасплох и дико перепугал. Она звонко крикнула и подпрыгнула на одном месте. Повернувшись в сторону обидчика, она увидела недовольное лицо любовника, а ягодица запылала от умелого и точного удара. Женщина открыла рот в недоумении и желании высказать мужчине то, что она о нем думает, но он опередил ее:
— Ты не только бестолковая, но и медленная сука! Ты не поняла мой приказ?
— Поняла... — Замямлила Наташа, испугавшись тона мужчины. — Я решила сделать пиццу...
— Я вижу, что не блины. В следующий раз думай головой и распределяй время, не заставляй ждать! Сделай пару бутербродов с кофе и побыстрее!
Бросив раскатанное тесто, голая женщина забегала вокруг Геннадия, формируя бутерброды и воюя с кофеваркой. Мужчина с интересом и легкой ухмылкой наблюдал за ней. А когда та, наконец, вручила ему дымящуюся чашку и тарелку с нехитрым угощением, то он просто молча развернулся и снова оставил ее одну, немного опешившую от его поведения.
Наташа всегда мыла посуду в резиновых перчатках, аналогичные она нашла и здесь, под раковиной. Пока в духовке румянилось тесто и от высокой температуры попискивали овощи, она решила вычистить за собой стол и вымыть посуду. Она совсем потеряла счет времени, поэтому, появление следующего посетителя она тоже не услышала. Это Света решила наведаться чуть раньше, ее водитель умело пригнал машину прямо к входу во двор дома Геннадия.
Как всегда, по-хозяйски войдя в дом без стука и звонков, она, услышав звуки на кухне, прошла прямиком туда, предварительно сняв туфли. В обеденном помещении она обнаружила голую женщину, намывающую поверхность. «Ах вот какие горничные у Генки!» — подумала она, но узнав со спины новую знакомую своего любовника, сказала в слух другое:
— Так-так-так! Кто это у нас тут!?
Наташа в очередной раз за день нервно вздрогнула и боязливо повернулась. Увидев в трех метрах от себя знакомую блондинку, она тут же смутилась. Привыкнуть к своему новому положению она пока не могла. Поэтому промолчала, лишь прикрывшись руками в резиновых перчатках. Света продолжала:
— Новая шлюшка-Наташка!
— Света, я не...
— Молчи, дрянь! Я знаю, кто ты, сука! Ты та, которая отнимает у меня внимание моего любовника! Ух, если Генка позволит, то я с тобой сегодня развлекууусь!
— Я тебе ничего не сделала! — Испуганно произнесла Наташа, прижимаясь голой попой к холодной раковине, наблюдая, как блондинка приближается к ней.
— Может и не сделала, зато я сделаю! Убери руки!
Оцепеневшая женщина отказывалась демонстрировать наглой девушке свою грудь и выбритый лобок, тогда Света решила воспользоваться методами Геннадия, закатив Наташе чувствительную пощечину. Руки Наташи немного ослабли, и блондинка сама развела их в стороны. Снова отойдя на шаг, она осмотрела фигуру и, помотав головой, ухмыльнувшись, сказала:
— Ну, так себе. Стара ты уже для развлечений! — Затем она вытянула руки перед собой со своим вечно идеальным маникюром и нежно провела восемью коготками по груди сверху вниз, в конце больно цапнув женщину за соски. — Но ничего, твоим сиськам и дыркам достанется от меня! Жди, сучка!
Развернувшись, Света ушла наверх, к Геннадию, оставив Наташу наедине с очередной порцией безумных мыслей в голове.
Когда пицца была готова, женщина аккуратно разрезала ее на классические восемь кусочков и положила на большой поднос. Взяв его, она поднялась в комнату, в которой регулярно насиловали, трахали, били и заставляли испытывать неземное наслаждение сразу несколько девушек и женщин.
Она застала Геннадия и Свету прямо на кровати. Мужчина с интересом смотрел какой-то фильм по спутниковому каналу, а блондинка, запустив одну руку к себе узкие короткие шортики, медленно ласкала себя средним пальцем. В другой руке, она держала полувставший член мужчины, освобожденный из его шорт. Она просто водила по нему и мошонке своими холеными пальчиками и, не давая полностью возбудиться или опасть. Этой кошке всегда нужно было с чем-то играть, иначе она вечно скучала.
— Свершилось чудо! — Сказал мужчина, на мгновение скосив взгляд на поднос и снова уставившись в телевизор.
— А вот и наша сучка! — Приоткрыв глаза, констатировала Света.
«Да, рады меня здесь видеть!» — подумала Наташа, но промолчала.
— Дай попробовать, раз так старалась. — Сжалился над ней Геннадий и протянул руку за куском пиццы.
Поставив поднос на кровать в ногах любовников, женщина взяла один кусок и аккуратно вложила его в ладонь мужчины.
— Мм, вкусно! — Взгляд мужчины отразил удивление и интерес.
— Дай попробовать. — Властно сказала Света. Мужчина протянул свой надкусанный кусок, но блондинка отвернулась. — Нет, пусть сучка меня покормит.
— Наташ, Света тебя вежливо попросила покормить ее. Вложи кусочек пиццы в ее очаровательный ротик.
Женщине ничего не оставалось, кроме как, взяв второй кусок, поднести ее ко рту девушки. Та, в свою очередь, специально чтобы позлить Наташу, прикрыла глаза и несколько секунд наслаждалась движениями своих пальцев между ног. И только потом соизволила приоткрыть рот, чтобы женщина сама поднесла к нему пиццу.
— Встань на колени и корми меня. — Проговорила наглая девушка, прожевав первый кусок.
Постояв в нерешительности некоторое время, Наташа все же опустилась на колени и, дав блондинке сделать второй укус, опустила руки.
— Руки вытяни и не опускай! — Злорадствуя добавила разлегшаяся королева.
По ощущениям женщины, в унизительной позе с протянутыми руками она простояла около пяти минут. Руки быстро затекли, и она пыталась их менять, но каждый раз натыкалась на шипение Светы и грозный взгляд Геннадия. В ее голове зародилась мысль: «не на многое ли я соглашаюсь, всего лишь ради жесткого и сумасшедшего секса?».
Когда блондинка, наконец, прикончила свой кусок, в дверь позвонили. Все трое тут же оживились, и Геннадий произнес своим женщинам:
— Быстро вниз, собирай свою одежду и одевайся. Ты тоже приведи себя в порядок, а я пойду открывать.
Он натянул на себя футболку и не спеша спустился, не обращая внимания на повторные звонки.
Когда прошло два с половиной часа с момента звонка Геннадию, Лиза постучалась в комнату дочери и, дождавшись ее одобрения, вошла. Катя все же беспокойно задремала, поэтому сейчас лежала под одеялом.
— Дочь, я решила тебя наказать. — Женщина пыталась придать себе грозный вид и говорить твердо.
Катя вздрогнула, она все же боялась, что это случиться. Вернее боялась не боли, а той необычной и странной ситуации, когда мать ведет свою дочь на экзекуцию, а потом участвует в ней или смотрит со стороны. Девушка искренне надеялась, что ее мама одумается, но судя по всему, этого не произошло. Конечно, она должна была разыграть удивление и недоумение.
— Как?
— Выпороть...
— Ты, что!? Мне же не семь лет!
— Я тебя никогда и не порола. В том числе и в семь лет.
— А вчера?
— А вчера до порки было далеко, ты меня выбесила.
— Ты меня тоже.
— Не пререкайся. Вчера я пыталась тебя отшлепать. У меня не получилось. И все закончилось... Тем, чем закончилось... — В ужасе вспомнила вчерашний день женщина.
— И что теперь?
— Теперь тебя накажет другой человек, у которого не дрогнет рука.
— И кто же он?
— Геннадий...
— Ого! Ты в своем уме!? — Развивала свои театральные способности девушка.
— В полном. Тебя пора поставить на место.
— Да ты даже сформулировать не можешь, за что ты меня хочешь избить! Ты просто хочешь мне отомстить, вот и все!
— Думай что хочешь, но выбирай сама: либо тебя сегодня как следует выпорют, либо ты отправляешься во взрослую и самостоятельную жизнь, будешь жить отдельно, на свои деньги. Восемнадцать тебе уже есть, а постоянно волноваться за тебя, тратить свои нервы и краснеть за тебя мне надоело. Я столько сил и времени потратила на тебя и твое воспитание, а ты постоянно бухаешь и ноги раздвигаешь перед всеми подряд! Выбирай...
Катя растерянно задумалась. Такого она не ожидала. Она действительно не была готова к самостоятельной жизни. Она училась, не работала, сходу заработать даже на съемное жилье было непросто, а богатенького парня у нее не было. Оставалось одно, подвернуться необычной экзекуции и перетерпеть это.
Не дождавшись ее ответа, Лиза произнесла:
— Одевайся, через десять минут выходим. И одень хоть трусы приличные, а не те в которых ходишь на пляж!
Хорошо, что мать не знала, что ее дочь трусы на пляж хотя бы одевает, а в остальное время бегает голопопой. А от новостей про остальные увлечения дочери у нее могло стать плохо с сердцем. Лиза ожидала дочь в коридоре. Не прошло и десяти минут, как Катя тоже вышла к ней, но подходить близко она почему-то опасалась.
— Пойдем.
Выйдя из номера и спустившись на лифте, всю дорогу до злосчастного дома они молчали. Катя шла
параллельно матери, но в паре метров от нее. Она чувствовала себя обиженной девочкой, которую хотят незаслуженно наказать за проделки. При этом вся ситуация все больше будоражила и волновала ее.
Бурную гамму чувств испытывала и Лиза, как будто добровольно ведя дочь на расстрел к фашистам. Ей было жалко ее, но она сама пыталась побороть в себе это чувство. Пыталась быть твердой и решительной, но это получалось у нее плохо. Просто невозможно в один прекрасный момент в ее возрасте изменить свой характер и отношение к окружающим устоям. Этот отпуск стал для нее настоящей проверкой на прочность и глубоким познанием себя самой.
После третьего звонка в дверь, Геннадий, наконец, открыл ее. На пороге стояла Лиза, а из-за ее спины виднелся профиль взволнованной девушки.
— Здравствуйте, гости дорогие, с чем пожаловали?
— И ты здравствуй. Ты знаешь, зачем мы тут. — Не переняла его саркастический тон женщина.
— Ну, догадываюсь. Проходите, коль не шутите.
— Спасибо. Предлагаю не затягивать процесс, а то дело для нас новое, необычное и мы все смущены. — Взяла быка за рога Лиза.
— Хорошо. Присаживайтесь на диван, подождите, я подготовлюсь. Но еще раз переспрошу: все, что сейчас произойдет — дело добровольное? Потом у меня не будет проблем ни с одной из вас, ни с полицией? — Мужчина лукавил, и это понимала каждая из присутствующих дам, но каждая со своей стороны, зная сущность Геннадия. Но они принимали правила игры.
— С моей стороны, проблем и претензий не будет, ведь я сама тебя об этом попросила. А вот Катю и спрашивать не надо. Только что она сама дала мне свое согласие на это, выбрав наказание, вместе самостоятельной взрослой жизни.
Катю разозлила такая формулировка фразы, и она с ненавистью посмотрела на мать. Она бы рада была бы уйти от нее, и начать, как та выразилась: «самостоятельную взрослую жизнь», но отсутствие перспектив и возможностей ее останавливало. Девушка промолчала.
— Хорошо, ждите. Но условия проведения данной процедуры будут моими. Изменения, не принимаются.
— Что за условия? — Удивленно спросила Лиза?
— Скоро увидите. — Мужчина вышел из дома.
Катя сменила злость на недоумение и снова уставилась на мать, на этот раз удивленно. Та выглядела так же растерянно, поэтому лишь пожала плечами. Вскоре он вернулся, прижимая к себе и неся перед собой большую деревянную скамью. Поставив ее посреди комнаты, он пояснил.
— Проведем процедуру так, как это издревле было принято на Руси, и у крестьян, и у зажиточных людей. Девушка прилюдно раздевается, ложиться на скамью, и терпит наказание до самого конца. Поскольку для вас это в новинку, я свяжу Кате руки и ноги, чтобы она не вырывалась. Предмет наказания выберу я сам, а вернее вы мне в этом поможете. При порке будут присутствовать две посторонние дамы, во-первых, для того, чтобы засвидетельствовать добровольность экзекуции, а во-вторых, для определенного антуража. Вопросы, предложения? У матросов нет вопросов. Что ж, приступим. Сейчас я схожу за нашими секундантами.
Мужчина ушел на второй этаж, а Лиза с Катей глубоко задумались. Женщина о том, что слишком уж серьезно Геннадий подошел к этой процедуре и все только усложняет, но от него можно было ожидать чего-то подобного. А девушку стало уже немного потряхивать от настоящего страха перед поркой, к которому добавлялись стыдливые ощущения от самого процесса предшествующего и сопутствующего ей. Кстати, она вдруг отметила для себя, что само слово «порка» Геннадий не произнес ни разу.
Мужчина быстро вернулся в зал, но уже в сопровождении двух дам, которые очень необычно смотрелись на фоне друг друга. Света была опрятна и ухожена, но на ней была легкая футболка с глубоким вырезом и короткие джинсовые шортики и рваными краями. Наташе больше бы подошел ровный макияж и прическа блондинки, при ее деловом наряде, но она была вся взлохмачена и всклокочена, а другой одежды у нее не было.
— Всем привет! — Фамильярно, в своем стиле, поздоровалась Света.
— Здравствуйте. — Почти одновременно сказали Лиза с Наташей. Катя предпочла промолчать.
— Хорошо, что все присутствующие уже знакомы друг с другом, кто-то дольше, кто-то меньше. Каждая из четырех женщин при этом подумала о чем-то своем.
Лиза и Катя не могли понять, как же так быстро мужчина прибрал к рукам себе эту замужнюю женщину, хотя сами они так же, пали перед его чарами в первый же день знакомства. Наташа, в ответ не могла сопоставить в голове, что Геннадий, так же как и ее, поочередно мучает и трахает родных мать и дочь. На Свету Катя посмотрела более-менее буднично, а вот Лиза даже с некоторой опаской. И только сама блондинка была серьезна снаружи, а внутри нее прыгали веселые чертики, эта поездка на юг, благодаря Геннадию стала для нее очень необычной и оригинальной.
— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! — Прервал растянувшуюся на несколько секунд тишину мужчина. — Кстати, Лиза, объясни всем присутствующим причину нашей встречи. Катя, встань!
Девушка не ожидала, что ее заставят подняться, как перед вынесением жестокого приговора, но все же медленно поднялась.
— Я хочу, а вернее мы должны... — Неуверенно начала ее мать, — Наказать Катю за ее непристойное поведение, не достойное для уважающей себя восемнадцатилетней девушки. За ее развратный образ жизни. Надеюсь, что наказание даст ей понять, что она была не права. Научит уму-разуму. — Как-то глупо мотивировала весь процесс Лиза, но она волновалась не меньше дочери.
— Что же, пусть будет так. — Отреагировал Геннадий. — Не будем больше тянуть, на правах организатора, роль ведущего беру тоже я. Катя, давай затягивать не будем. Желаю тебе достойно перенести это наказание и вынести из него правильные выводы.
Девушку как будто отчитывали за плохие оценки в школе. Ее уже начали сильно раздражать вся эта ситуация и все присутствующие люди.
— Раздевайся догола. — Добавил мужчина.
Почему то Катя надеялась, что ей не придется полностью раздеваться. Хотя голой ее не видела только Наташа, но на ее мнение девушке было наплевать. Наибольшее неудобство и стыд девушка все же ощущала от того, что оголяется перед матерью. Сняв туфли-лодочки и аккуратно отодвинув их ножкой в сторону, она взялась за верх футболки и стянула его через голову. На нее внимательно смотрели 4 пары глаз. Когда она сняла и бросила на диван юбку, то Лизе вдруг захотелось все прекратить, она тоже стала чувствовать дискомфорт от того, что ее дочь оголяется перед посторонними женщинами и мужчиной. Но глядя, как ее дочь уверенно избавляется от одежды, она молча продолжала наблюдать за процессом.
Геннадий впервые с начала знакомства с Катей увидел на ней обычные трусики и лифчик. От них она избавилась не так легко, как от остальной одежды. Но вскоре и они оказались на диване, а девушка предстала всем присутствующим полностью голой. Мужчина и блондинка буднично посмотрели на ее голое тело, оценив лишь только контраст белой кожи на лобке и груди с красивым и ровным загаром по всему телу. Большую часть отпуска девушка и провела в голом виде, но все же солнцу она подставлялась только в купальнике. Наташа завистливо посмотрела на спортивное и подтянутое тело Кати, которая была младше ее больше чем в два раза. Особенно она восхитилась молодостью и свежестью ее упругой груди с небольшими и аккуратными сосочками, которые топорщились то ли от прохлады, то ли от возбуждения. Лиза тоже позавидовала телу дочери. Стыд за положение и внешний вид дочери стал плавно переходить в некоторую гордость перед остальными присутствующими за внешние данные Кати.
— Прекрасно. Ложись на скамью всем телом, на живот. — Продолжал мужчина.
Катя послушно опустилась на прохладную поверхность дерева и вытянулась в струнку, свесив с нее только руки. Вид ее молодого тела в таком ракурсе тоже был хорош, поэтому все женщины не отрывали от нее взгляд. Лишь мужчина выудил откуда-то пару мотков веревки и принялся быстро и умело привязывать ноги девушки. Ее руки он связал под скамьей, и немного подумав, привязал девушку и за поясницу, еще больше ограничив ее подвижность. После всеобщего молчания мужчина продолжил:
— У меня есть на выбор несколько девайсов для наказаний. Я люблю использовать все из них. Но, чтобы внести некоторую интригу, я предлагаю сыграть в лотерею.
При этом мужчина стал выкладывать на диван поочередно классические предметы для экзекуции: кожаный ремень, сломанные им с утра прутья, бамбуковую палку-трость, плетку-семихвостку и некоторое подобие короткого кнута. Все женщины без исключения с некоторым ужасом посмотрели на эти приспособления. Они не были видны лишь Кате, ей и последовал следующий вопрос Геннадия:
— Катя, назови цифру от одного до пяти.
— Три. — Тихо ответила девушка.
— Жаль, я надеялся на другой выбор. При использовании этого девайса тебя можно будет бить только по попе и ляжкам, но никак не по спине. — При слове «бить», Катя с испугом заерзала на скамье. Раньше, когда ее Господин наказывал ее, то делал это хоть и жестко, но быстро и без дополнительных прелюдий, а тут подготовка к процессу сама по себе стала испытанием для нее.
— Лиза, наказание должно быть жестким? — Женщина не ожидала обращения в свой адрес и вздрогнула.
— Да...
— Тогда назначаю пятьдесят ударов.
— Жестким, а не жестоким! — Испугалась такой цифры Лиза. Наташа тоже от удивления раскрыла рот.
— Это не жестоко. Да и это не сексуальные игры, а наказание. — Слабо успокоил присутствующих мужчина. — Я нанесу первые двадцать ударов, а затем каждая из вас сделать по десять.
— Нет! — Подала голос Наташа! — Я не буду участвовать в этом!
— Я тоже не буду бить собственную дочь палкой! — Сочетание четырех последних четырех букв резануло по ушам всем присутствующим. А Катя вдобавок подумала: «Твою мать... Значит палка».
— Хорошо, тогда ваши удары нанесет моя помощница, Света.
— Я не против. — Хищно ответила блондинка и ощутила на себе злобные взгляды Лизы, Наташи и Кати, которая даже не поленилась приподнять для этого голову.
— Кто бы сомневался... — Подумала Катя, а Лиза произнесла эту фразу вслух.
— Вот и отлично. Не будем оттягивать процедуру, но и торопиться во время нее тоже не будем. Катя, ты должна будешь считать удары. Если собьешься или ошибешься — придется начать сначала. Плач, кричи, если хочешь, это не воспрещается. Приступим.
Мужчина подхватил с дивана длинную и тонкую трость и подошел к лавке сбоку. Катя сжалась в предвкушении болевых ощущений, а вместе с ней сжались и остальные женщины, в том числе и Света.
Примерившись, мужчина нанес умелый удар прямо по центру ягодиц. На попе тут же загорелась красная полоса, которая с каждым мгновением стала понемногу темнеть.
— Я жду! — рявкнул он на девушку.
— Один! — громко ответила она.
Второй удар лег параллельно первому на полсантиметра ниже.
— Два. — Более спокойно произнесла Катя. Хотя ушибленные места уже горели, но боль была вполне терпимой.
До седьмого удара девушка не проронила ни одного лишнего звука. Света уже успела подумать, что ожидала большего от этой процедуры, а Лиза выдохнула с некоторым облегчением. Но когда трость попала в складку кожи под ягодицами Кати, она громко вскрикнула, но отчеканила очередной порядковый номер. Света оживилась. Дойдя до середины бедра, мужчина стал подниматься выше, иногда попадая по предыдущим красным следам, что стало выбивать из девушки новые звуки.
— Ай! Пятнадцать...
— Ай-ай! Шестнадцать...
— АаА! Семнадцать...
— Айййй! — Восемнадцать!
— АААА! Девятнадцать! — Она стала прокрикивать номер все громче.
— Уууу! — Взвыла она на двадцатом ударе.
— Разминка закончена, теперь возьмемся всерьез.
Обе женщины, кроме Светы с ужасом посмотрели на ярко красную полостатую попу девушки. Мужчина обошел скамью с другой стороны, и продолжил экзекуцию.
Удары по ощущениям Кати стали чуть ли не в два раза сильнее, но она ошибалась. Просто кожа на попе была уже разогрета, а Геннадий не стал снижать усилие.
Девушка тут же стала кричать в полный голос, а на двадцать пятом ударе из глаз брызнули слезы. На двадцать седьмом она зарыдала, а на двадцать девятом рыдания и вовсе перешли в истерику. У Лизы тоже навернулись слезы от жалости к дочери, и она уже хотела прекратить порку, но у нее почему-то не хватало для этого психологических сил. После крика дочери во все горло, на тридцатом ударе она сама закричала:
— Я не могу на это смотреть! — И выбежала из дома.
Дождавшись, пока Катя произнесет последнюю заветную цифру, мужчина сказал Свете:
— Продолжай сама, я пойду к Лизе во двор, а ты закрой за мной дверь. — Последние слова были адресованы раскрасневшейся от волнения и других переживаний Наташе.
Когда за Геннадием закрылась дверь и женщина закрыла ее на замок, она услышала приказной тон блондинки:
— Проверь, чтобы все окна были зашторены. — Когда Наташа обошла все помещение и прикрыла окна, она услышала неожиданную фразу: — А теперь раздевайся.
— Зачем? — Испуганно произнесла она.
— Устроим небольшую лесби-вечеринку!
— Но я... Я не лесбиянка, я не хочу.
— Я тебя не спрашиваю, сука, что ты хочешь, а что нет! Если через тридцать секунд я не увижу тебя перед собой голой, клянусь, ты сменишь эту малолетнюю шлюшку на скамье! Вперед!
Подстегиваемая повелительным тоном и угрозами в свой адрес, женщина принялась торопливо скидывать с себя одежду. Она совсем забыла, с чего начались ее приключения в этом доме, и у нее не возникло ощущения какой-то нереальности происходящего. Не возникло мысли о том, что она просто может взять и уйти, бросив этот странный садо-мазо кружок. В данный момент она была напугана перспективой собственного наказания.
— Так-то лучше! — Улыбаясь, произнесла Света, наблюдая, как Наташа быстро осталась в чем мать родила. И тут же, блондинка стала скидывать и свою одежду. Вскоре в гостинной все три девушки были полностью обнажены, хоть и находились в абсолютно разных положениях. Катя молча и почти без интереса слушала то, как Света издевается над новой «игрушкой», боясь лишь ее жестокости при следующих двадцати ударах.
— Сядь в кресло и дрочи свою пизду! — Отдала очередной неожиданный приказ блондинка и бросила на пол в ее сторону принесенный с собой страпон.
Наташа не знала, чего ждать от этой сумасшедшей подтянутой красотки, поэтому села в кресло, немного раздвинула ноги и приставила головку искусственного члена к своей выбритой дырочке.
— Теперь продолжим с тобой, Катенька! — Своим мурлыкающим голосом произнесла голая экзекуторша.
— Света, я прошу, не сильно! — Взмолилась привязанная девушка!
Присев напротив лица Кати и выразительно посмотрев в ее лицо, блондинка сказала тихо и уверенно:
— Не забывайся, мелкая сучка! Не забывай кто я, а кто ты! Не забывай, зачем ты здесь! Вспомни, что тебя сюда привела собственная мать, которая тоже рада поиздеваться над тобой, потому что ничего другого ты не заслуживаешь! — При этом Света, окончательно войдя в роль грубой и безжалостной стервы, просто плюнула в лицо Кате, заставив ту вздрогнуть. Девушка встала и не увидела, как по лицу Кати снова покатились слезы, но на этот раз не от боли, а от унижения.
Наташа, на автомате ввела в свое влагалище выданный ей девайс и старалась не привлекать к себе внимания, чтобы не навлечь в свой адрес гнев блондинки. А Света подняла стек и, подражая Геннадию, заняла позицию рядом с Катей. После первого удара Катя промолчала, но ее тут же взбодрил возглас:
— Считай сука, или начнем сначала!
— Тридцать один. — Проговорила девушка и в ее голосе послышались еле сдерживаемые рыдания.
После следующего удара, который неумело нанесла Света, Катя уже закричала в полный голос, да так, что ее услышали во дворе и Геннадий с Лизой, и Сергей в своей комнате. Когда его отец начинал такие шумные «игры», он всегда предпочитал отсиживаться и даже не пытался подсматривать за ними.
Тридцать второй удар довел Катю уже до рыданий и истеричных всхлипываний, сквозь которые очень тяжело было называть последующие порядковые номера. Ее попа горела так, как будто с нее сдирали кожу, боль не утихала даже после ударов, а не только во время них. Наташа в ужасе наблюдала со стороны за молодыми девушками и боялась издать хоть звук. Ее бездействие заметила Света и прикрикнула на нее:
— Тебя тоже огреть, ленивая тварь!? — Женщина тут же активно и неумело задвигала страпоном в своем влагалище.
Происходящее ее ничуть не возбуждало, поэтому движения резинового предмета доставляли ей лишь неприятные ощущения. А вот Света, наоборот, прекрасно вжилась в роль. Каждый день знакомства с Геннадием и наблюдения за его действиями учил ее чему-то новому, но в первую очередь, делал ее более грубой и циничной по отношению к другим девушкам. Вот и сейчас она просто кайфовала от своих манипуляций и своего положения.
Нанося по два-три удара в минуту, и дойдя до сорокового удара, она обошла Катю с другой стороны. Лицо привязанной девушки было совсем мокрым и красным от боли и постоянного напряжения. Всем вокруг кроме Геннадия и Светы хотелось, чтобы эта экзекуция скорее закончилась, даже Сергею в своей комнате стало тяжело слышать эти громкие крики.
Последние десять ударов Катя помнила плохо. Единственное, что приходило ей в голову потом, это то, что она верещала так, что Света заткнула ей рот ее же футболкой и допорола ее под безумное мычание истязаемой девушки. Закончив экзекуцию, блондинка согнала Наташу с кресла, заняла ее место и приказала вылизать себя. Такого опыта за всю сорокалетнюю жизнь у женщины еще не было, и приобретать его она не стремилась, но боясь гнева блондинки, она послушно опустилась перед креслом на колени и стала неумело вылизывать ее большие половые губы.
Тем временем, Лиза тоже стояла голой на коленях и ублажала ртом своего доминанта. Ее положению предшествовал следующий диалог:
— Не могу слышать ее крики... — Призналась женщина, выйдя из дома.
— Ты же сама этого хотела. — Резонно заметил Геннадий.
— Хотела, но не так же жестоко! Она все же моя дочь!
— Что сделано, то сделано. Ты нашла в себе силы, привела ее, добилась заслуженного наказания. Оно свершилось, а вернее свершается. — Поправил себе мужчина, услышав громкий крик Кати. Лиза при этом поморщилась и закрыла руками уши.
— Я уже жалею, что сделала это...
— Если бы жалела по-настоящему, то прекратила бы эту процедуру. Пойдем, рассчитаешься со мной за услугу.
— За какую? — Удивленно спросила, женщина, пропустив мимо ушей очередной приглушенный крик дочери.
— За организацию воспитательной порки и ее успешную реализацию. Видишь ли, дочка-то у тебя очень сексуальна и привлекательна. А я все-таки половозрелый мужчина, поэтому мне нужна разрядка. Поскольку ее телом по прямому назначению воспользоваться я не могу, совместим приятное с полезным: твою расплату ртом за услугу и мое сексуальное облегчение.
Он как всегда говорил прямо с упором на физиологию, в то время, как Лиза все еще пыталась руководствоваться чувствами и ощущениями.
— Но я не могу сейчас...
— Почему?
— Слушай, там мою дочь... Порют... А я тебе в это время сосать буду?
— Да, именно. Поэтому, как раз, пока они не закончили, советую тебе побыстрее раздеться, встать на колени и приложить все усилия, чтобы я кончил как можно скорее.
Делать нечего, Лиза в очередной раз пожалела, что связалась с Геннадием, но, быстро перебрав в голове все факты, скинула платье, оставшись в одном белье и босоножках. Опустившись на колени перед мужчиной у знакомого стола, где она не так давно уже активно работала своим ртом, женщина услышала в свой адрес очередную грубость:
— Что-то ты совсем обленилась! Уже и раздеваться тебе лень. А мне лень тебя учить и перевоспитывать. Поэтому давай, отсасывай по-быстрому и проваливай из моего дома. Чтобы я больше тебя здесь не видел! — В его голосе слышалось искреннее недовольство и разочарование. — Я неясно сказал? Вываливай свое вымя из лифчика и соси быстрее!
Лиза действительно поочередно достала из лифчика свои полные груди и взяла в рот член мужчины, который несмотря на его разочарование Геннадия стал быстро набирать силу. Возможно, этому способствовали усиливающиеся крики Кати, которые быстро стихли, благодаря импровизированному кляпу.
От разнообразных оральных ласк Геннадий и Света кончили почти в одно время, ублажающие их женщины быстро выдохлись, и каждая из них была вынуждена помогать себе руками, чтобы довести партнеров до оргазма.
— Одевайся и проваливай.
— А... Как же Катя? — Спросила раскрасневшаяся Лиза, глядя на мужчину снизу вверх.
— Я смажу ей задницу и отпущу.
— Я подожду.
— Жди, но не в моем доме и не моем дворе. Я тебе все сказал, проваливай. — При этом мужчина застегнул ширинку и уверенными шагами, получив свое, подошел к крыльцу, открыл дверь своим ключом и быстро скрылся в недрах дома.
Приведя себя в порядок, опешившая Лиза, все же послушалась мужчину, и, выйдя из его двора, уселась на ближайшей лавочке, метрах в пятидесяти от дома.
Внутри, Геннадий застал следующую картину: усталая Наташа с влажным от ублажения блондинки лицом, сидела все там же, на полу. Света вставив в свою мокрую дырочку часть страпона, которая предназначалась «активной» девушке, и, зафиксировав его, нагнулась над ярко красной попкой Кати.
— Чем занимаетесь? — С интересом спросил мужчина.
Оглянувшись в его сторону и проверив, что он вернулся один, Света сказала:
— Одну сучку допорола, вторая меня вылизала, вот теперь хочу премировать Катю за хорошее поведение парой оргазмов. — Как-то буднично доложила она.
— Так и скажи, что тебя Катины крики возбуждают. — Усмехнулся Геннадий.
— Раскусил ты меня, Геночка! Ничего от тебя не скроешь! — При этом, голая девушка, нащупав головкой страпона вход в Катино влагалище, принялась с силой вгонять его внутрь.
Катя была привязана в той же позе, и при вторжении в свою дырочку, она вновь замычала в свой кляп. Во время того, как Наташа вылизывала ее мучительницу, девушка немного пришла в себя, прекратив истерику и восстановив дыхание. Но новые прикосновения к ее телу снова заставили ее застонать от боли: все выпоротые места в одно мгновение заныли от прикосновений Светы. Но блондинка не обращала внимания на реакцию Кати, наоборот ее нечленораздельные звуки только воодушевляли новоявленную садистку. Геннадий с некоторым удивлением сел в кресло и, как собаку, стал поглаживать Наташу по голове.
Свете было нелегко трахать привязанную девушку. Ей приходилось делать это полуприсев, делая в таком положении возвратно-поступательные движения, опираясь руками на поясницу девушки. Катя сжимала ягодицы, поэтому блондинке пришлось использовать все возможности своего спортивного тела, чтобы сношать свою жертву в приличном темпе. В любом случае, она не заботилась о Катиных ощущениях, ее целью был собственный оргазм, который не заставил себя долго ждать. Удерживая страпон сильными мышцами влагалища и двигая тазом, Света кончила всего за несколько минут, за что и удостоилось похвалы хозяина дома:
— Ну, ты даешь, Светочка! Таких садисток-нимфоманок я еще не видел!
— Фуф! — Блондинка сидела прямо на полу, рядом с привязанной Катей и, сжав ноги, приходила в себя после очередного бурного оргазма. — Сама в шоке! Пойду, полежу, а то что-то ноги меня не слушаются. — Она с трудом встала на ноги, расставила их, вынула из себя мокрую игрушку и на подкашивающихся ногах, не одеваясь, пошла наверх.
Геннадий подошел к Кате, вынул мокрую от слюны и слез футболку из ее рта и коротко спросил:
— Как ты?
Девушка так и не ответила ему, обидевшись на весь мир в целом и всех присутствующих в этом доме, в частности. Мужчина аккуратно смазал ее выпоротую попку специальной мазью, которая ускоряла восстановление и заживление кожи, при этом снижая болевые ощущения. Блестящая попа стала похожа на красное натертое восковое яблоко.
Когда ее развязали, Катя аккуратно, но уверенно встала и тут же принялась собирать свою одежду, не глядя на оставшихся в комнате взрослых людей. Натягивая трусики, девушка даже издала еле слышимый стон, но, не снижая скорости, продолжала одеваться. Когда вся одежда и обувь оказалась на своих местах, Катя морщась от боли, не оборачиваясь, молча вышла из дома.
— Вот так вот, ухаживаешь, заботишься о ней, а тебе «не здрасьти, не до свидания». — Шутливо произнес Геннадий, вполне ожидая такой реакции от девушки.
— Жестоко ты с ней, я поражена.
— Цыц! Или займешь ее место! Держи телефон, звони мужу, предупреждай, что тебя сегодня не будет.
— Как ты, доченька? — Спросила Лиза, вставая со скамейки навстречу Кате, которая неуверенной походкой шла мимо. Девушка не ответила. Тогда мать постаралась обнять ее за плечи, но та, оттолкнув ее руки, отшатнулась и пошла в сторону санаторного номера...
130