— Войдите! — раздалось за дверью.
На пороге каюты застыла фигура рассыльного по штабу дивизии противолодочных кораблей.
— Товарищ капитан третьего ранга командир дивизии вызывает вас к себе! — бойко доложил рассыльный, плотно прижав ладонь к бескозырке.
— Что-то случилось? — поднялся из-за стола Жаков, буравя матроса пронзительным взглядом.
— Не могу знать! — категорично отрезал матрос.
Жаков надел фуражку, плащ и вышел из каюты. Хмурое камчатское небо встретило его мелким дождем. На дворе был июль, самый разгар лета, но ему показалось, что это сама осень уже стучится в иллюминатор его каюты.
... Они быстро шли по длинному пирсу, направляясь к флагманскому кораблю.
Перед дверью каюты комдива Жаков снял фуражку, плащ, передав их в руки адъютанта. На его вопросительный взгляд тот тут же пояснил:
— Товарищ капитан 3 ранга! Адмирал ждет вас...
Жаков вошел и увидел стоящего у торца стола адмирала, а по бокам сидящих друг против друга капитана 2 ранга со значком подводника на кителе, а напротив него — блондинку, лет сорока, с гордо вздернутым носиком, ярко накрашенными губами в темном, английского покроя, женском костюме.
— Проходите, товарищ Жаков, присаживайтесь. Я думаю, что настала пора представить вас друг другу. Ну, Виктора Николаевича Емельянова, нашего известного покорителя морских глубин на своем атомном «Наутилусе» вы, конечно, знаете. А вот с этой красивой женщиной вы вряд ли знакомы. Это Зоя Николаевна Панкратова, доктор физико-математических наук, профессор, автор темы «Фантом». Слыхали о такой?
— Извините, товарищ адмирал, не слыхал..., — смутился Жаков.
— Ничего удивительного нет. Это закрытая тема, о ней пока вскользь знаем только мы, надеюсь, что Зоя Николаевна сейчас просветит нас более подробно. Итак, слово науке, — улыбнулся адмирал, вручив поднявшейся женщине длинную указку. Та встала, быстро подошла к одному из чертежей, висящих на штативе, и указала кончиком указки на один из отсеков атомной субмарины.
— Вы, конечно, знаете, что атомный реактор не только обеспечивает большую скорость подводной лодке, но и излучает определенное количество радиации, от которой надежно защищен экипаж подлодки, но забортная вода, практически не защищена, так как многие считали, что защищать ее незачем. А зря. Под действием излучающего спектра радиоактивных лучей и частиц, вода, облученная реактором, тоже становится радиоактивной. Правда, степень радиоактивности очень мала, которой можно было бы пренебречь, если бы не работа нашей лаборатории, создавшей такие приборы, которые способны ее улавливать.
— Вы хотите сказать, что ваши приборы способны отслеживать направление движения атомохода по радиоактивному следу? — с ехидцей в голосе спросил подводник, сверкнув звездочкой героя на своем кителе.
— Именно. А что по этому поводу скажете вы, Александр Михайлович? — блондинка повернулась к Жакову, лукаво поблескивая глазами.
— Разрешите, товарищ адмирал? — повернулся тот к комдиву.
— Ну, ну. Дерзайте, юноша, — довольно улыбнулся тот.
Жаков встал, подошел ко второму чертежу-эскизу, на котором был изображен эсминец, а под ним подлодка.
— Я думаю, что Зоя Николаевна приехала к нам не ради любопытства. У нее, наверняка, в руках тема ее института по отслеживанию атомной подлодки по радиоактивному следу, — указал он на чертеж-эскиз.
— Приятно иметь дело с понятливыми людьми. Именно эта тема называется «Фантом»... улыбнулась в ответ блондинка, обозначив пикантные ямочки на щеках.
— Ну, сыны мои любезные, — поднялся адмирал, — я думаю, что тут все ясно. Роль убегающего предоставляется герою-подводнику, хотя это и не в его характере, а роль догоняющего предоставляется вам, Александр Михайлович вместе с Зоей Николаевной. Обеспечьте ее отдельной, комфортабельной каютой, помогите установить аппаратуру и окажите всяческую помощь, о которой она попросит. Технические подробности операции «Фантом» и всю положенную документацию получите у начальника штаба. Время на все ваши дела отведено — месяц. Постарайтесь уложиться. Затем жду вас с докладом по результатам испытаний... А сейчас, хозяин эсминца, приглашайте к себе эту прекрасную леди. Да смотрите, не обижайте ее...
— Меня нелегко обидеть, Сидор Матвеевич, — улыбнулась в ответ красавица.
— Тем более. Однако мое время истекло. Удачи вам, коллеги..., — адмирал пожал руки всем, провожая тройку до дверей каюты.
— Повезло тебе, Жаков, — ткнул надводника в бок подводник.
— С чем?
— С такой женщиной и на целый месяц...
— Но мы же будем работать! — погрозил пальцем Жаков.
— Безусловно. И работать тоже, — хмыкнул в ответ подводник, ускорил шаг и, догнав гостью, взял ее под руку.
— Опекаете? — улыбнулась та подводнику и, слегка повернув голову, с любопытством посмотрела на отставшего надводника.
— Хмурая личность. Не находите? — женщина слегка подмигнула подводнику.
— Ну, что вы, Зоя Николаевна! Жаков — настоящий моряк, можно сказать — морской волк, очень интересная и в некотором роде загадочная личность, его даже кое-кто называет «Наш летучий Голландец», — решил подлить масла в огонь кавторанг, создавая у научного работника нимб величия вокруг рыжеволосой головы командира эсминца.
— Знаете. А мне тоже он показался таинственным. И, кажется, что я его где-то, когда-то видела, — весело, по-детски, ответила гостья, лукаво посмотрев прямо в глаза подводника.
Жаков шагал сзади. Он не слышал их разговора, но видя, как под ее плотно обтягивающей короткой юбкой в такт каждому шагу поднимались и опускались ее ягодицы, от движения которых он никак не мог оторвать глаз, у него закипает где-то далеко в груди нетерпимо жгучее мужское чувство.
— Где же я их раньше видел? — мучительно перебирал в памяти свои похождения Жаков, продолжая созерцать движение ягодиц. Память на сей раз ему отказывала. Но он инстинктом самца чувствовал, что это «кино» он точно уже видел и даже ощущал.
... Подойдя к трапу эсминца, кавторанг отпустил локоть женщины и повернулся к Жакову:
— Ну-с, счастливец. Вручаю тебе руку самой умной и красивой женщины. Береги ее и не обижай, как сказал адмирал, — улыбнулся он, но проницательный Жаков тут — же уловил фальшь в его словах. Подводнику явно не хотелось расставаться с москвичкой, ему до чертиков хотелось умыкнуть ее на свою подлодку и сделать своей гостьей, но долг надо выполнять, тем более, что от успеха их теперешней работы зависел результат труда огромного коллектива, разработавшего эту сложную операцию под названием «Фантом» под руководством этой молодой и красивой женщины.
— Прошу, Зоя Николаевна. Только осторожней на трапе. У нас, гм..., по нему каблучками не стучат, — предупредил Жаков, помогая женщине ступить на трап. Но каково было его удивление, когда профессорша легко взбежала по нему на палубу, едва не сбив с ног шагнувшего навстречу дежурного по кораблю, готовящегося подать «Смирно!», ступившему на трап командиру корабля.
«Гм... Резвая девочка, « — ревниво подумал Жаков, видя, как профессорша уже строит дежурному «глазки». К Жакову тут же подошел старпом.
— Товарищ командир. Корабль к проведению операции «Фантом» подготовлен! — козырнул тот.
— Добро, Николай Иванович. Но сначала вам надлежит ознакомить гостью со всеми помещениями корабля, распорядком дня и прочими особенностями корабельного быта, чтобы у Зои Николаевны сложилось правильное мнение о правилах нахождения на военном корабле. Расскажите о боевых возможностях эсминца, так как это очень пригодится ей при выполнении названной вами операции. Кстати. Адмирал разрешил поселить гостью в своем салоне. За ужином в кают-компании я представлю офицерам гостью. А сейчас, Зоя Николаевна, прошу ко мне. Посмотрите, как живет командир корабля.
В каюте, блестевшей чистотой и порядком, гостья внимательно огляделась по сторонам и, усевшись на диван, с любопытством посмотрела васильковым цветом своих глаз прямо в голубые глаза командира.
— Я думаю, что нам надо более подробно познакомиться друг с другом, — сказала она, положив ногу на коленку так, что в разрезе ее юбки тут же обозначилось золотистого цвета ее бедро.
«На «Гольден-Леди» хочешь меня взять, голубушка», — мелькнула у него шаловливая мысль.
«Нет. На живую ножку. Погляди, морской сыч, как она хороша!» — мысленно ответила она.
Жаков подошел к холодильнику, вынул бутылку шампанского, тарелочку с нарезанным лимоном и колбасой и вместе с фужером поставил на стол перед красавицей, внимательно созерцающей его каюту. Себе он налил рюмку коньяку, которую поставил перед своим блюдцем с ломтиками лимона.
— Я думаю, что сии атрибуты гостеприимства не помешают нашему более близкому знакомству. Не так ли, Зоя Николаевна? — краешками губ улыбнулся моряк.
— Вы правы, Александр Михайлович. Итак, ваша биография: школа, высшее военно-морское училище, флот, где вы уже командуете этим замечательным кораблем.
— А вы после десятилетки попали в вуз на физмат, затем адъюнктура, кандидатская работа, далее — докторская и вот вы теперь руководительница новой и далеко идущей в науке темы. Не так ли, Зоя Николаевна.
— Все так, Александр Михайлович. Разве, что добавить, что мне уже 37, не замужем, детей нет, — с некоторой грустью в голосе добавила она, слегка пригубив бокал с шампанским.
— Что так? Не было возможности уделить внимание себе? — спросил он, слегка потягивая коньяк из рюмки с золотистым ободком.
— Наука требует жертв, — улыбнулась она, протянула руку к блюдечку и взяла ломтик лимона. — А как у вас на личном фронте? — глаза ее с интересом ощупывали его статную фигуру.
— Похвастать нечем. Женат. Вернее женил один господин на своей дочери. Детей тоже нет, и, похоже, уже не будет. У жены какие-то проблемы по этой части.
— Да. Тоже невеселая история. Ну, что ж, Александр Михайлович, как поется в одной песне «Не надо печалиться. Вся жизнь впереди». А сколько вам природа настукала?
— Я, Зоя Николаевна, уже в возрасте Христа. Целых 33 настучало...
— Не Целых, а... Только, Александр Михайлович. Завидую
я вам и удивляюсь. Такой мужчина, можно сказать, в самом соку, и такой скептис.
Неизвестно, чем бы закончился их разговор, который был вдруг прерван телефонным звонком. Старпом докладывал о готовности корабля к выходу в море для обеспечения выполнения операции «Фантом».
— Пойдемте, Зоя Николаевна. Я представлю вас офицерам корабля...
Представление затянулось за полночь. Гостеприимные камчадалы не хотели отпускать питерскую красавицу, изрядно угостившую ее кое-какими крепкими напитками, кетовой икрой и балыком чавычи. В ответ она села у рояля и спела им несколько модных песен под собственный аккомпанемент.
Ее хотели проводить до ее каюты, но она отказалась, сказав, что найдет дорогу сама. И она нашла ее, тихо нажав на ручку в двери командирской каюты. Гостья осторожно перешагнула порог. В каюте было темно. Женщина тихонько села на диван и стала раздеваться. Оставшись в одних трусиках, она подошла к командирской кровати и раздвинула шторки. Человек, лежащий на боку, лицом к стене, замер, затаив дыхание. Женщина прижалась к его теплой спине всем своим разгоряченным телом, обняла за шею и, приставив губы к уху, прошептала:
— Привет, Сашок-пастушок! Ты так и не узнал меня?.
— Ну, почему же не узнал. Я твою задницу, товарищ профессор, опознал еще на пирсе...
Да. Бывают в жизни такие минуты, когда случается с тобой самое неожиданное. Так случилось и с Александром Михайловичем, который узнал в этой женщине одну из своих сельчанок, опознав ее по работе этих притягательных ягодиц. Ведь это только у белобрысой Зойки, дочери председателя совхоза, была такая попка, которая в ее 18 лет лет сводила с ума не только сверстников, но и солидных мужчин, верных и крепко любящих своих жен. Бывает же такое, когда некая дива этак игриво вильнет бедром, обволакивая мужика туманным взглядом, и пропал тот, словно муха, попавшая в паутину паука. Сашку-пастушку тогда было только тринадцать. Он тоже засматривался на Зойкину попку, мечтая ее помять в прохладную летнюю ночь на сеновале, где его нередко посещали не только одноклассницы, но и девочки постарше. Ведь слава о его двадцати пяти сантиметровом члене не давала покоя многим девонькам и бабанькам в селе, на что однажды клюнула и гордая дочка председателя совхоза. Она пришла к нему ночью на сеновал, когда Сашок-пастушок уже крепко спал. Бесцеремонная девчонка хотела получить от него необыкновенное удовлетворение, оставаясь инкогнито. Когда она завалила его на спину, ухватившись пальцами за его спящий член, Сашка вздрогнул, проснулся, обхватил ее руками за голову и притянул ее губы к своим дрогнувшим губам:
— Надь! Ты? — спросил он, думая, что это опять его шаловливая шестнадцатилетняя сестренка пришла поозорничать с ним на сеновале.
— Я-я. А кто же еще! — прошептала девушка в ответ, радуясь тому, что он не узнал ее. Сашка обрадовался ее приходу. В отличие от многих девчат, его сестренка всегда вначале мастерски отсасывала ему член. Этому искусству научил ее отец, заваливая дочь на спину, когда жена уходила в темноте доить и выгонять на улицу их «Зорьку», которой надо было приобщаться к деревенскому стаду, которым летом заправлял ее младший сын. В то далекое время такие взаимоотношения считались большим грехом, который, однако, легко отмаливался греховодниками перед церковной иконой, что не мешало им впредь заниматься тем же. Новая гостья тоже начала с отсоса. Но делала она это более квалифицированно, чем его сестренка. Видимо культура секса в семье председателя совхоза была на более высоком уровне, чем в доме кузнеца. Сашка тогда посчитал это просто возросшей культурой колхозного села, совершенствуя свой секс в объятиях многих баб, количество которых явно перерастало в его сексуальное качество. Затем, когда она властно раздвинула его ноги, а возможные возражения заткнула жаркими губами, впившись в его губы, и медленно, но уверенно стала наезжать дрожащим от нетерпения телом на то «бревно», которое уже торчало между его ногами, он почувствовал себя на вершине блаженства. Ведь многие из его одноклассниц держались молодицами до первого оргазма, а потом скисали, делая вид, что продолжают трахаться всласть, в то время, когда его «Молодец» только начинал раскочегариваться. С этой молодицей, которую он сначала принял за сестру, дело пошло по новому сценарию. Доведя своим пылом его до первого оргазма, она тут же умыла этого «Молодца» своими жадными губами, направив его в свое противоположное отверстие. Пастушок еще не ведал анального секса, но когда его испробовал, то был окончательно побежден. Эта девка со знанием дела умела мастерски использовать все свои дырочки, что привело его к познанию чувства такого сладострастия, о котором не только он, но и многие мужики в его селе даже не мечтали. Такое могло не только вскружить голову и обязать мужчину совершать великие подвиги, но идти и на самые отвратительные, низкие и тяжелые преступления во имя этих несбыточных мгновений, когда ты чувствуешь себя сверхчеловеком. Зойка действительно была демоном в юбке, и она как демон растворилась в воздухе, когда он вконец обессиленный окончательно выдохся и обмяк под ее ненасытным телом. Он так и не узнал, кто же был с ним в ту ночь. И только сейчас догадался, когда услышал это далекое и почти забытое им обращение «Сашок-пастушок», которым она насмешливо называла его, когда загоняла свою буренку в его стадо. Ведь так в деревне его больше никто не называл.
— Значит, по моей заднице определил? Силен! Впрочем, ничего удивительного нет. Моя попа — известный предмет для восхищения и не только в научном мире. Теперь, я уверена, и в военном. Не так ли? — засмеялась она тихим, почти неслышным смехом.
— Правильно мыслишь, профессор. И как это я раньше не догадался, что операцию «Фантом» возглавит Зойка, дочь директора нашего совхоза, — подтвердил Жаков, медленно раздвигая ее стройные ноги.
— Эх! Милый! Наше детство кануло в Вечность. Не пора ли приступить к делу?
— А я что делаю? Приподнимите попу, мадам. Сейчас мы аккуратно снимем ваши замечательные стринги. Ах! Какой чудный аромат излучают они, — Жаков прижал ее трусики к носу и неожиданно чихнул.
— Во! Воистину ты прав. Это мой запах. Хотя там есть добавка и «Шанель номер пять», — усмехнулась она, направляя его «Молодца», который чуть не махнул в сторону.
— Ты хорошо все продумала? — спросил он.
— Что? — не поняла она.
— Я ведь и порвать могу...
— Не боись! Починим, — хохотнула она и одним махом вогнала «Бойца» на всю глубину своего «Окопа». Жаков даже опешил от такой прыти работника столь высокого научного ранга.
— Ну, что же ты притих, командир? Работай!...
— Он сказал «Поехали!». Молодец Гагарин. Думаю, что именно это он имел ввиду, когда его в космос запускали. Теперь держись, девочка...
И тут она почувствовала, как в ее теле зашевелился настоящий «Удав». Сначала он надавил на самый низ ее пещерки, затем ушел куда-то вверх, но тут же, словно обрубленный, упал вниз, больно ударив о ее тело.
— Ай! — вскрикнула она, — я знаю, что у тебя молот между ногами, но совсем не обязательно его метать именно в мою лузу, — усмехнулась гостья.
— Извини. Других «Луз» подобного калибра на корабле нет, разве, что шпигаты.
— Или иллюминаторы, — усмехнулась она, но ты давай, поехали, только без этих дурацких ударов. Выберем монотонный, поступательный, длительный режим...
— Стало быть поехали экономическим ходом? Как раз к подъему остановимся...
И он только начал медленно работать членом почти вынимая и тут же медленно задвигая его в ее щель, как неожиданно зазвонил телефон. Партнеры замерли. Затем он встал, зашлепал к столу, включил настольную лампу, взял трубку. В телефоне зашуршал испуганный голос старпома.
— Товарищ командир. Зоя Николаевна у вас?
— А в чем дело?
— Мы обыскали уже весь корабль. Ей срочный пакет из штаба...
— Давайте сюда, — приказал Жаков.
Командир корабля натянул брюки на голое тело, одел китель. В этот миг в дверь каюты постучали. Жаков открыл дверь, взял пакет.
— Вы больше не ломитесь в ее каюту, а все материалы, поступающие в ее адрес, несите мне. Уж мы как-нибудь вместе с ней разберемся, — сказал он, выпроваживая рассыльного.
Зоя отдернула занавески, встала с постели и подошла к столу. Жаков повернулся к ней и обомлел. Перед ним стояла ослепительной красоты женщина во всем своем женском величии. Загадочная улыбка Джоконды едва трогала уголки ее губ.
— Ну, что там? — спросила она.
— Операция «Фантом» начинается ровно в шесть ноль — ноль, — ответил он, не отрывая от ее тела алчущего взгляда.
— Значит у нас еще целых четыре часа личного времени, — сказала она, ложась животом на стол, уложив свою очаровательную головку на подложенные руки.
— Александр. Я готова. Ты слышал? Операция «Фантом» начинается...
— Слышал, — сдавленным голосом ответил он, сбрасывая с себя китель и кидая в кресло брюки.
Он пристроился сзади и стал вводить член. Он видел, как его «Боец» властно раздвигает ее ягодицы, уходя все дальше и дальше, словно электричка в туннель.
— Будь паинькой! Выдери меня по высшему разряду, пока я подремлю. Я так устала... — сказала она и, повернув лицо в его сторону, демонстративно зевнула.
— Ну, заяц! Погоди! — крутнулось у него в голове, и он стал накачивать ее. Работал так, что видавший виды, тяжелый, сделанный из мореного дуба стол, стал предательски поскрипывать. Чтобы долбить в самую глубину ее щели он ухватился обеими руками за ее хрупкие плечи, прижимая ее так, словно турок, насаживающий на кол, приговоренного к смерти.
— Ух! Ах! Ох! — надрывисто дышал он.
— Еще! Крепче! Глубже, — повизгивала она словно породистая сука под напористым членом огромного кобеля.
Поощряемый этой похотливой, но прекрасной самкой, он стал выкладываться, что было мочи.
— Держись, милая. Сейчас вылетит птичка! — взвизгнул он и, выхватив из ее горячего тела почти «дымящийся» член, стал энергично поливать бъющей, пульсирующей струей ее спину и ягодицы, удивляясь, что именно в этом «молочке», бесцельно капающем на пол, растраченного ради обоюдной потехи и плотского наслаждения, сейчас гибнут их будущие, может быть талантливые дети, которых так недостает их Великой Родине.
(конец 1 части. Продолжение следует)
Э. Зайцев
118