После торжественного выпуска, на который она всё-таки не пришла, мне сунули в руки конверт, на котором стояло название корабля. Согласно выписке из приказа, специально красным цветом нанесённой на конверт, выпускнику следовало на него прибыть в течение 24 часов. Опоздание считалось попыткой ускользнуть от назначения, что наказывалось «ссылкой в разряд ниже». Чего мне крайне не хотелось. Как не хотелось потерять её. Но все мои старания по её поиску были тщетными. Она растворилась в этом муравейнике мегаполиса, оставив после себя только одно — воспоминания. Нежные, волнующие воспоминания, которыми мне жить на этом корабле какое-то время. «С него либо списывают, либо люди идут наверх. Третьего не дано. Тебе, счастливчик, повезло. Капитан Жаре умеет дубить кожу!» — С такими ободряющими словами напутствия дежурный офицер каботажного челнока стукнул по красной кнопке открытия переходного шлюза между челноком и «Лупином», который в справочнике значился как «Торговый транспорт тяжёлого типа, проект КД — 4355».
Капитан покрутил пальцами в воздухе, снова принялся рассматривать меня. Привыкший стоять часами перед нашими кураторами, старшими преподавателями, офицерами, мне было наплевать на то, как он смотрит и сколько он смотрит. Я стоял, как положено выпускнику школы пилотов — прямо, с достоинством, молча изучая какую-то высушенную гадость на стенке каюты. Что же это было до того как попало на стенку?
— Значит, так. — Капитан откинулся, почесал себе бок. — Ты молодой, наглый, хочешь всего и сразу. Но ты начнёшь с трюма. Через полгода посмотрим что ты и на что годен. — Он крутанулся на кресле, застопорив своё вращение толком ноги в стенку каюты. — Вот такая хрень чуть не сожрала меня. Когда я такой же наглый как ты попробовал её поймать. Теперь она украшает мою каюту, а не я удобрил почву на Кселосе. Капитаном хочешь стать?
— Хочу. Для этого поступал в школу..., — моя позиция была проста, чётка и имела заранее подготовленные аргументы.
— К чёрту твои аргументы с сантиментами! — Прервал меня Капитан, словно знал, что я хочу сказать. — Достаточно твоего «да». А для этого «да», для того чтобы стать капитаном, нужно всё знать. От последнего болта в трюме, до дырочки от микрометеорита на антенне и как это починить. Понял? А, если понял, пошёл в трюм. — Он стукнул по столу, громко крикнул в пустоту. — Павел! Принимай новенького. И смотри, чтобы как следует его учил. Сам проверю! — И повернувшись ко мне, неожиданно с теплотой сказал. — А ты иди, иди. И удачи тебе, молокосос.
Так началась моя служба на корабле не то чтобы моей мечты, но уже ближе к звёздам, и не в каботажном флоте, и не на планете.
«Трюмные» на кораблях самые буйные, сильные люди. Работа в условиях невесомости, неисправности револьверного механизма подачи контейнеров к разгрузочному люку, да и просто само название «трюмные» сформировало определённое отношение к ним на кораблях. Их побаивались, но, не считая важными людьми, просто относились индифферентно. Ну, есть такие люди на корабле, да и ладно. Главное, не иметь с ними конфликтов. В барах на площадках, планетах на них также косились, стараясь не задевать. В противном случае, за одного вставали все. И неважно с какого ты корабля. «Трюмные» это клан. Такие побоища могли остановить либо капитан, либо уже полиция. Если она была в досягаемости. В такую вот кампанию я попал, начиная дорогу к капитанскому креслу, золотым шевронам, привилегии подписываться своим собственным именем примерно таким образом « Николас Хромов, капитан корабль «Яркая звезда» или что-то вроде того.
Капитан знал своё дело хорошо. На корабле была дисциплина, порядок, действовали все технические регламенты, да и не только они. Вопрос вневахтового времени был решён также.
Дело в том, что на кораблях, особенно таких как тяжёлые транспортные корабли, приветствовалась работа семейных пар. Но были и так называемые «свободные» обоих полов. Нанимаясь на корабль, они должны были пройти особый медицинский осмотр, подтвердить, что у них нет заболеваний типа «красного песка» или «трясучки», а также они свободны от всякого рода паразитов. И только после такого обследования бригадой корабельных медиков они получали штамп, позволяющий вступать на борт.
С женщинами было проще. Они, как правило, следили за здоровьем, были более стрессоустойчивыми, старались держать всё в чистоте. Поэтому, их охотней брали в экипажи. С мужчинами были проблемы. Квалифицированных специалистов отслеживали, сманивали, охраняли от «перекупщиков». Остальные пробивались сами. А самых отчаянных пьяниц, драчунов, разгильдяев отправляли куда-нибудь на новые планеты, где им предоставлялась возможность «реализовать» себя на благо общества на поверхности этих планет.
У капитана на корабле был бар, прекрасная зона отдыха с бассейном, небольшая спортивная площадка, отдельные каюты для отдыхающих, на случай если у них появилось желание уединиться. Что было очень важным фактором, ведь на борту было равное количество мужчин и женщин, а капитан сквозь пальцы смотрел на отношения во вневахтовое время. Единственное чего он не одобрял так это склоки, драки. С виновными разбирались просто. В ближайшем порту виновника, по чьей вине произошла, и участников списывали с корабля, без выходного пособия. На попытки выбить эту сумму списанным совались в нос уведомления, что сумма пошла на погашение задолжности, образовавшейся в результате — а дальше шёл длинный перечень разбитых чашек, сломанного инструмента, приборов. И возразить было невозможно. Капитан имел право наложить штраф на члена команды, если тот, по своей неосторожности, привёл в негодность прибор или инструмент. Хотя всё везде списывалось, обменивалось, дополнялось, это был железный аргумент для расчёта виновников «в ноль».
Всё это выложил сопровождающий меня «трюмовой» по имени Люк. Нажав на нужный себе и мне этаж, он вывалил на меня столько информации и задал такую кучу вопросов, что когда дверь лифта за мной закрылась, я выдохнул с облегчением. Мда, как же с таким живут?
И тут произошла встреча от которой моя жизнь на корабле, имевшая довольно сумрачные перспективы как в плане карьеры, так и в плане обыденной жизни, стала немного светлее. В тот момент, когда я вступил на палубу, где размещались «трюмные», навстречу попалась пара женщин, нёсших на плечах что-то нетяжёлое, но гибкое и оттого крайне неудобное. Увидев меня, они, остановившись, сбросили на пол это что-то гибкое.
— Смотри, новенький! — Они вытерли руки о комбинезоны, подали их мне. — Меня зовут Ольга, а меня Эльза.
— Здравствуйте, меня зовут Николас. — Я пожал обеим руки. — А кто из вас кто?
Они захихикали. Действительно, обе были так похожи! Одинаково рыжие, одинакового ростика, фигурки были одинаковыми — с первого взгляда не увидишь разницу. Близнецы.
— Выбирай! — Они кокетливо состроили мне глазки, подхватили что-то гибкое и пошли, посмеиваясь надо мной.
Симпатичные чертовки! Фигурки, что надо. Общительные. Кокетничают. Но кто из них Эльза, кто Ольга? И какая между ними разница?
Павел не стал меня грузить информацией. Только ткнул в руки Положение о службе, ещё какую-то брошюрку. А потом повёл к моей каюте. На моё удивление она оказалась на одного человека и достаточно просторной. Поймав мой удивлённый взгляд, Павел усмехнулся, кивнул на правую стенку.
— Там, капитан. А там, — кивок в другую сторону, — спасательные капсулы. И весь этот этаж заселён. Весь экипаж, скажем так, тут. А такая каюта тебе полагается по твоему статусу. Хотя не очень понимаю почему. Осваивайся.
— Понятно. — Что ж, забота Капитана о людях на лицо. — А когда на вахту?
— Не терпится? — Павел усмехнулся снисходительно-презрительно.
— Просто люблю ясность. — Отрезал я. Он мне не понравился своим таким вот подходом. — Когда заступать?
— Сегодня отдыхай. — Он кивнул на часы, висевшие на стенке каюты. — До девяти утра следующих суток.
По корабельному времени было утро, хотя с планеты я прибыл в полдень. Благодаря этой разнице, у меня есть полный день на отдых и ознакомление? Гм, интересно! Есть время на ознакомление.
— Свою личную маску получишь у Ольги завтра. — Павел стукнул по окошку, за которым виднелась дежурная кислородная маска. — Если что, попользуешься этой. Ну, отдыхай.
Оставшись один на один с каютой, своим чемоданом и большим баулом, я постоял посреди, оглядывая каюту. Ничего лишнего, ничего недостающего. На стенке контрольные панели, бортовая трансляционная сеть. Ага, вот схема палуб корабля. Ну-ка, ну-ка. За разглядыванием этой схемы меня и застала одна из «близняшек».
— Привет! Изучаешь? — Она положила на стол пакет. — Завтрак закончился, но на кухне удалось собрать кое-что. Вот перекуси.
— Лучше изучите её! — В проёме каюты появился незнакомый мне мужчина. — Я старший корабельный врач. — Ну, да. На тяжёлых транспортниках с командой в сто человек и более, чем сотня полагалось пятеро врачей различного профиля. И один из них должен быть старшим корабельным врачом. — Девушка занятная по всем вопросам. Особенно в этом...
— Наговариваете на меня! — Ольга или Эльза фыркнула, прошла между нами, с сердитым видом шагнула в коридор. — Старший корабельный врун!
— Резкая оценка. — Усмехнулся врач в закрытые двери. — Но ты будь с ней поаккуратней. Взрывная штучка эта Эльза.
— Учту. — Я не знал, что делать дальше. Вообще-то, надо было пригласить сесть, выпить. Но выпить у меня с собой не было. Бутылку, выданную мне в школе в качестве подарка на выпускной, изъяли сволочи-таможенники, которым, видно, не было чем похмелиться.
— Пойдём ко мне в медблок. Мне надо провести осмотр тебя, составить учётную карточку, да и всё такое прочее. Заодно поболтаем. — Врач потянулся, словно только что проснулся. — В условиях корабля такие вот движения следует делать как можно чаше. Снимает напряжение в мышцах.
— Пойдёмте. — Там, видимо, мне дадут более взвешенную информацию. — С собой что брать?
— У нас всё есть. Твою медицинскую карточку из школы... Короче, она уже лежит у меня.
Как я говорил, на больших кораблях работали семейные пары и «свободные». Если с парами было всё ясно, то со «свободными», капитаны управлялись каждый по-своему. Если с мужчинами ситуация была понятна, то вот с женщинами... Если говорить проще, они были как «доступные женщины» те, что гуляют с мужчинами. Но не проститутки. Те берут деньги, а эти просто проводят время с теми, кого они выбирают. В этом разница и в этом проблема. Из-за их свободного выбора, нежеланием идти с теми, кто проявил к ним интерес, возникали стычки. До убийств же никогда не доходило. А если такое случалось, то по неписанному закону «смерть за смерть» с виновником случался несчастный случай, например, он кончал жизнь самоубийством, выбрасываясь в открытый космос. По Кодексу таких осуждали на каторгу, куда-нибудь на новые планеты, астероиды. Но доживавших до суда были единицы.
Поэтому, чётко понимая, что за конфликт спишут, такие стычки, как правило, «топили», скрывая тот или иной конфликт, а также их последствия. Также и на «Лупине» к врачам шли с синяками, какими-то ушибами. Врачи много вопросов не задавали, лечили, но невольно информация о склоках просачивалась к ним, оседая в их головах. Из которых, как я понимаю, капитан иногда извлекал нужную ему информацию. Врачам ведь тоже надо существовать, копить деньги на спокойную старость где-нибудь на новой планете с уже завершённым процессом терраформинга.
Работа сначала оглушила меня своими масштабами, гигантскими цепями, мощными лапами манипуляторов. Особое впечатление произвёл основной инструмент коррекции работы цепного механизма подачи контейнеров — кувалда. Я с трудом её поднял, тогда как «трюмные» спокойно перекидывали друг другу это произведение технической фантазии корабельного механика. С изогнутой ручкой, чуть кривоватой дырчатой головкой, внутри корабля она весила прилично. Во внешней обшивке корпуса, ближе к космосу она практически ничего не весила. Отчего «трюмовым» приходилось проявлять изобретательность при выколачивании из стоявшего механизма застрявших кусков металла, какой-то прочей ерунды, невесть откуда попадавшей в звенья цепи.
Вот и сейчас, веся вниз головой, хотя где тут верх, где тут низ?, мы с Григорием дубасим по цепи, выбивая довольно солидный кусок мусора, залетевший в звено.
— Давно пора поставить на это чёртово окно уловитель мусора!!! — Григорий протягивает мне кувалду, хватается за страховочный трос, подтягивая себя обратно к поверхности обшивки.
>— Надо, конечно! — Я прихватываю ручку кувалды, на местном жаргоне «штопор», надеваю петлю на руку. Этот тип скафандра позволяет хватать только большие предметы, сковывает движения. Поэтому, если «штопор» сорвётся в открытый космос, за него придётся платить. Мизерная сумма, но всё-таки сумма. — Ну, держись!
От удара кусок плющиться неохотно, но десяток ударов выбивает большую часть «пробки» в сторону открытого зёва контейнерного бункера. Цепь благодарно вздрагивает, начинает двигаться, плюща остаток мусора. А нам пора обратно на корабль. Неспешно переговариваясь, проверяя по пути состояние датчиков, обшивки, мы идём вдоль дорожки с жёлтыми полосками по бокам, щёлкая карабинами страховочных тросов на тонких нитях накопителя антенны, опутавшей всего «Лупин». Идти не так тяжело, как долго. Входной шлюз в секторе «Б один-один» не работает, механики всё ещё возятся с дыркой от мусора, отчего нам приходится обходить практически весь бок нашего корабля. Туда и обратно. С нашей «тропы» видно как небольшое облако мусора, удалявшееся от нашего транспорта, уже окружается мусорщиками-автоматами, работавшими манипуляторами. Помимо крупных кусков в облачке плыло много маленьких точек двадцати пяти литровых бочек. Как видно, у разгружавшегося в соседнем секторе контейнеровоза взорвался контейнер с алкоголем. Редко, но такое бывало. В космосе чего только не бывает? Тем более, если это алкоголь. Страховая всё покроет, а что удастся выловить транспортникам, мусорщикам этой планеты, останется им. Как не крути, полтора процента на непредвиденные события, происшествия уже заложено в каждый акт фрахта, как и премия за доставку груза без страхового случая. Всё посчитано, всё включено.
Шлюзование прошло штатно. Потные, уставшие, мы встали в ниши докования спиной, повозились, подцепляясь к автоматам разряжания. Есть! Щёлчок, приятный голос «Эльвиры» сообщил, что процесс разряжания начался, а в скафандр пошёл знакомый бортовой воздух. Всё, вахта закончилась. Теперь отчёт, отметка о выходе с вахты, а там душ и спать. Разгрузка завершена, а погрузку начнут только через три часа. Но это уже другая вахта, другие члены экипажа будут, матерясь, цеплять манипуляторами неудобные контейнеры, ставить их на платформы, вставлять в цепь, которая оттащит эти платформы вглубь нашего «Лупина». А мы, выпив, будем спать. После выхода в скафандрах обязательно следует выпить «грог Стива» — изобретение нашего старшего врача, поспать, хотя бы полчаса.
Третий месяц «стажировки» в трюме подходил к концу, мои мышцы от ежедневных занятий со «штопором», тренажёрах, бассейна стали приобретать нужную для «трюмных» массу, упругость, силу. Вот, доверили «стучать пробки». Росту, можно сказать, профессионально. Каюта приветливо приняла меня, тут же перейдя в режим уютного вечернего освещения. Задав время пробуждения, я, как был — мокрый после душа, с размаха упал на кровать, щёлкнул клапаном на стакане с грогом «Стива». Спать! Через двенадцать часов на вахту. Каюта медленно растворялась в полупрозрачной дымке сонливости, в какой-то момент совсем источилась до полянки, окружённой высокими деревьями. Солнечные лучи ни придумать.
***
«Лупин» получил хороший фрахт, отчего капитан Жаре был в прекрасном настроении. И его решение о моём переводе на новую должность, очевидно, было принято именно под влиянием этой удачной сделки. Каюту я не поменял, а вот работа была совершенно другой, если сравнивать её с «трюмной» работой. Помощник начальника службы двигательных, комплексных регениративных систем требовала от меня столько, что шкуродёрные занятия по двигательным системам в нашей школе мне показались детскими забавами. На корабле этого проекта каждый сектор, каждый отсек имел генерирующие системы, энергоисточники, регенерирующие системы и так далее. И каждую из них тощий, с большими очками в кармане комбинезона начальник службы Вальтер знал. Немыслимо, но это факт. Оглядев меня со всех сторон, он покачал головой, вздохнул.
— Видно пагубное влияние «трюмного» периода жизни. — Вальтер говорил медленно, словно размышляя. Такая манера говорить меня забавляла. — А в нашем деле возможность залезть в самую узкую щель является обязательным условием. Так как?
— Что как? — Я не понял его мысли.
— Что делать будешь? — Вальтер стукнул по стенке, из-за которой доносился смех. — Застрянешь ведь!
— Ну, не знаю. — Действительно, что отвечать на такой вопрос? — Наверно, не полезу туда, где застряну. Засуну дроида.
— Ага. — Вальтер криво усмехнулся. — Ладно, обживёшься.
Его ремонтная группа состояла из двух секций. Первая работала по комплексным системам, вторая обслуживала основные и вспомогательные двигательные установки. Реактор обслуживался не им, а отдельной группой, подотчётной только капитану. Покрутив меня по штатному расписанию, Вальтер определил меня в группу по комплексным системам. Чему я был очень рад. Там работала приглянувшаяся мне женщина, которая очень и очень напоминала мне Фантазию. Хотя прошёл месяц, а я предпринял меры по поиску подходящей кандидатуры на роль незнакомки Фантазии, следов настоящей так и не были обнаружены. С врачами, которые знали многое о делах этого небольшого подвижного города в космосе, я не говорил, побаиваясь, что «утечка» сработает против меня. В таких вещах, когда дело касается твоего ментального здоровья, пилоту или тому, кто хочет стать пилотом, лучше всего помалкивать, смотреть по сторонам, контролируя каждый свой шаг.
— Слушайте все! — Капитан Жаре появился на экранах ретрансляционной сети. — Все знаете, что мы получили фрахт на поставку горы контейнеров на одну из планет Гелиоса. Работы будет много, постараемся сделать доставку одним разом. Работы начнутся через пару дней, что потребует стабильной работы всех. А посему. — Капитан откашлялся. — Чтобы не видел болтающихся без дела! Начальники служб ко мне. Всё!
— Ёмко. — Отреагировала Фира, поправляя сумку с инструментами на плече. — Пошли стажёр.
— Не стажёр, но пошли. — Помощник начальника службы не стажёр, верно ведь?
— Для меня ты стажёр. — Фира шла впереди меня, помахивая маской. — Но ты не бойся. Системы требуют внимательного отношения. Сначала познакомься с ней, уясни основные принципы действия, а потом уже бери в руки инструмент.
— Так это каждая система требует такого подхода. — Зачем она говорит столько пустого? Прописные истины. — А чего их бояться?
— Систем? — Фира остановилась возле перехода, задрала голову. — Похоже, что тут.
Заявка на нестабильную работу вентиляционной системы у медотсека, привела нас на два уровня ниже отсека. Тут стоял распределительный короб, коммутационный узел и прочая механика с электроникой системы вентиляции этого блока.
— Полезешь первым? — Она щёлкала карабинами, закрепляя на себе наборы инструментов.
— Так чего их мне бояться? — Я помог ей закинуть за плечи шланги, закрепил кислородные патроны.
— Лучше настороженно к ним относиться. — Фира поправила маску. — Не знаешь, в какой момент, что найдёшь в этом сплетении труб. Полезу первой, ты второй. Если застрянешь, не паникуй, зови меня. Вытолкаю. Понял?
Инструктаж исчерпывающий! Смотря на двигающийся передо мной зад Фиры обтянутый комбинезоном, мне ужасно захотелось пощупать его. Просто протянуть руку, потрогать его, почувствовать, как упруго отзывается её «пятая точка фиксации». Фира была замужней женщиной, супруг работал в команде по защите корабля, отчего многое не позволялось. Если я мог, например, потискать Кьер или другую «свободную», а они только шутливо могли треснуть тебя, то Фира била точно, выверено, без малейшего признака на кокетство. Сам видел как день назад она сломала нос парню из вновь набранных, когда тот посмел попробовать потискать её грудь, прижав к стенке. От удара парнишка упал, кровь брызнула по лицу, а Фира перешагнула через него, словно ничего не произошло.
К её удивлению все системы работали отлично. Буркнув «опять эти микрофильтры» она проползла дальше, встав в широком проёме трубы воздухотока, идущего вверх. Следом подполз я. К моему удивлению мы оба вместились в проёме. Только стояли очень тесно друг к другу. Если бы не изолирующие маски, надетые по технике безопасности, мы могли бы свободно потереться носами о щеку другого. Приподнимись Фира на цыпочки.
— Придётся лезть наверх. — Фира вздохнула, невольно нажимая на мою грудь выпирающими на комбинезоне грудями. — Высоты не боишься?
— Слушай, Фира. — Такой вольности себе с ней никто не позволял, как успел я заметить. — Давай без подколок. Ведь это контрпродуктивно. А если отвечу?
— А ты смотрю не робкий. — Она нажала на меня грудью. — А?
Я запустил свои руки сзади, ухватил её за попку. Она ответила мне, как я и ожидал, упруго.
— Даже так? — Не то спросила, не то угрожающе предупредила женщина. По глазам это было трудно понять.
— Давай лезь наверх! — Руки мои подтолкнули под её попку, поднимая вверх. — Станешь мне на плечи, а там и траковая дорожка.
— А зачем нам это? — Её голова уже была на уровне моей. Глаза смеялись, но лицо было спокойным. Перед стеклом моей маски закачался карабин «паучка» — приспособления для движения в таких трубах. — Давай запустим.
— Давай. — Признаюсь, я отпустил её с сожалением. Она во мне будила точно не чувства коллеги к коллеге.
Паучок деловито расправил ножки, постоял несколько минут, получая информацию от главного компьютера по маршруту, а потом прыгнул вверх, потянув нас за собой. Она первая, я второй. В какой-то момент у неё ослабла хватка карабина, она соскользнула вниз, оседлав мои плечи.
— Удобно? — Мне-то что? Я уже привык к нагрузкам во время стажировки у «трюмных».
— Давно на мужчинах верхом не каталась. — В тон ответила она, возясь с карабином. — Что за чёрт с этим карабином?
Два фильтра работали нормально, а вот с третьим были проблемы. Он молчал. Сломался? Фира проверила его тестором, но все системы не отреагировали.
— Мда, придётся разбирать! — Фира потащила из набора инструментов отвёртку.
Мы сидели на краю разветвления трубы воздухотока, свесив ноги в горизонтальную шахту. Датчик на маске показывал наличие половины нормы кислорода, высокий уровень запылённости, отсутствие связи с главным компьютером. К тому же темнота уходящих в никуда труб за нашими спинами так и подталкивала нырнуть вниз. Навстречу потоку воздуха, свету.
— Что же такое с ним? — Фира покрутила снятый фильтр, хмыкнула, сунула в глубины своей ремонтной сумки, достала новый. — Установишь?
— Давай. — Установка фильтра, работа быстрая. Раз, два, три. Контрольный импульс, пробежали точки контроля состояния, фильтр задышал.
В мастерской Фира вытащила фильтр, бросила на монтажный коврик. По инструкции мы должны были сдать его на первой же техплощадке. Но рачительные контейнеровозы ремонтировали всё, что могли своими силами, а что не могли, обменивали. Мало ли что в космосе болтается в зонах разгрузки?
— Посмотришь? — Она села, вытянула ноги, откинулась назад, подставив лицо по дувший тёплый ветерок. — Мне отдохнуть надо. Устала.
— Конечно, посмотрю. — Мне самому было интересно, что с этим прибором произошло. Системы работают, фильтр не работает. В тонких пластинках фильтра что-то блеснуло в свете осмотрового лазера. Ого! На ладонь от удара о бок блока мембран выпала крошка-бриллиант, аналогичный тому, что оставила после себя Фантазия. Интересно.
— А руки у тебя крепкие. «Штопором» накачал? — Она шевелила пальцами ног, морщась от какой-то боли в ступне. — Чёрт! Не проходит! Неделю назад ударилась, до сих пор болит.
— А пошли к врачам? — Крошка отправилась к своему братцу из-под моей кровати. — Могу на руках отнести, если что...
— Вот, без «если что». — Она встала, но тут же села обратно. — Хотя, давай-ка свою руку стажёр. Доковыляю с твоей помощью.
Её руки были приятно тёплыми, сухими, а волосы щекотно кололи мне щёку. У самых дверей медблока нас встретил старший врач, возвращавшийся с довольно озабоченным видом.
— Травма? — Он дёрнул носом, словно принюхивающаяся собака. Свистнул, вызывая коллегу из-за стеклянной переборки. — Идите, вас примут сейчас же. — И уже ко мне. — У вас какие прививки есть? Стандартные?
— Так. — Действительно, какие прививки у меня есть? — Стандартные.
— Понятно. Прививка нужна. На Гелиосе обнаружен возбудитель «крапивки». Местные говорят, принесли с Римских территорий.
— А я тут причём? — Если нужно делать прививки, пускай делают. К чему эти дурацкие вопросы?
— Утверждена группа контролёров из десяти человек, которая будет спускаться на Гелиос три. Ты среди них. От работы отстранён. Пошли, сделаем прививку.
Вот так новость! Спускаться из всей команды будут только с десяток человек. А как же другие? Разве команда не имеет права на день-другой отдыха на планете?
179