Своей семьи нет, хотя трагедии в этом нет никакой. Просто в юные годы об этом как-то не задумываешься, а потом как-то не до этого: работа, где на тебя вешают все, лишает свободного времени, и настроения на выходе для «романтиков» уже никакого... Смотрю на себя в зеркало и на фото 10-летней давности, когда к выпускным готовилась? Это как в ту игру играть: «Найдите 10 отличий»! При этом ничего общего! 2 разных человека! Тогда пышногрудая, с щечками-яблочками, попой, ныне высохшая оглобля со впалыми щеками и опавшей грудью... Мило? Мне, мол, Света, как ты выглядишь, стройная, высокая! М-ля... Усохшая, я, шучу!!! Только волосы цвета темного каштана так же вьются...
Годы же идут, счастья семейного хочется, и зарплаты по больше... А ни того, ни другого! Прынц, ты где? А те финансы, которым меня так настойчиво учили, на деле утекали сквозь пальцы: за коммуналку, на еду, на какие-то мелочи, коим и радоваться разучилась...
Не от щедрости своей душевной сдавала комнату в своей «трешке», доставшейся мне от родителей. Могла бы и вовсе квартиру сдавать, но... Взрослая я, чтобы с родителями жить уже, своего угла хотелось! Сдавала студенткам, и хотя конфликтов друг другу не чинили, но была рада, когда те съезжали.
Да и денег тех с этой сдачи так себе...
Аню я «приютила» со второго курса. Забавная малыха, к которой я, сама того не ведая, успела привязаться. Тому было несколько причин: училась она на том же факультете и специальности, что и я 10 лет назад! И даже преподаватели у нас были те же. В общении была простой и немного наивной, как и я в ее годы... Но самое главное: внешне мы были как-то похоже! Смотрю на нее, и себя вспоминаю лет 10 назад! Грудки еще стоячие, попа, щечки... И волосы цвета каштана! Если сказать кому, что мы сестры, так и поверят же! Аня и шмотки мои даже носила, из которых я вышла, но которые еще были в «тренде». Да и я прониклась к ней почти сестринскими чувствами.
На летней практике перед последним курсом она тоже жила у меня. Тогда же я узнала от нее «страшную тайну»: у Ани появился мужчина! Как звучит, а? Не парень, там, и не мальчик, а целый мэн! Потому что был старше нее лет на 10, во как! Ходила Анька все лето окрыленная, возвращалась поздно, тихарилась в комнате с мобильным, и даже дома, было, не ночевала... Но предупреждала, что ее не будет.
Я все понимала, с вопросами не лезла, и была счастлива за нее. Как старшая сестра увлечениям младшей.
— Как зовут мэна-то? — поинтересовалась я однажды.
— Дмитрий! — просияла Аня.
— Митяй, значит, — определила я.
— Дмитрий Александрович он, — отчего-то обиделась Анька.
— Да шучу, шучу...
Последний, выпускной курс, золотая осень... Себя вспоминаю, более юную и наивную, считавшую, что у меня впереди целый горизонт! А оказалось — непаханое поле!
И Анька жила теми же мечтами. А я не хотела их разбивать и кидать о землю.
«Дмитрий Саныч» обещал похлопотать за Аню и устроить ее по специальности в отдел банка, где и сам трудился начальником смежного отдела! Вот подфартило девке!!!
Рада была за нее, конечно, но горло отчего-то сдавила ревность, тоска, обида и зависть! Блин, у одних все, а у меня квартира трехкомнатная, за которую совместными усилиями платим...
Но Аня клялась, что век меня помнить будет! За то, что приютила, накормила и спать уложила...
Верила ей, конечно, а как же? Все так и было! Порой ей и деньгами помогала, и пусть Анька говорила, что все вернет, и пыталась вернуть, но я их тут же сводила на коммуналку: жалко мне было деваху, да и деньги там не те были, чтобы за них спрашивать...
Однажды накануне выходных Аня призналась мне, что поскольку у них с «Дмитрием Санычем» все серьезно, она бы хотела меня с ним познакомить! Вот чести-то?
— Ты лучше спроси, нет ли у него в друганах кого из управляющих банком?! — пошутила я, но на встречу согласилась.
— Ты же у меня здесь самый близкий человек, которому я могу доверять, — призналась Аня, и ее слова тронули мое сердце. — Хочется и твое мнение услышать о Диме...
Назначили встречу в субботу в городском кафе.
Честно сказать, для меня должно было быть по фиг, что это за «Митяй Саныч» прихлестнул за Анькой-малолеткой, но сердце стучало с волнением. Все-таки человек — мой ровесник, и как мы будем контачить? Я даже опасалась, что помимо того, что явно буду лишней при их встрече, так еще могла бы и все испортить, ляпнув чего не потребное...
Но каково было мое удивление и изумление, когда в «Дмитрие Саныче» я узнала своего сокурсника по универу Димку Евсеева! Блин, какой такой Дмитрий Саныч?! Чуяло мое сердце — Митяй, он и есть Митяй!
Димка Евсеев, душа компаний, он бы и мое сердце мог зацепить, если бы не его природная скромность! Все-таки парням надо быть более напористыми, что ли? А он был вежлив и учтив... Умен, да, был оригинален в мышлениях, владел гитарой. С ним было легко и просто, даже в походы с ним ходили вместе и рубали тушенку одной ложкой на двоих! Хороший парень, но...
Я скорее испытывала к нему дружескую симпатию, чем что-то более близкое, хотя он ко мне тянулся, что было видно.
Признаюсь, мы даже переспали с ним. Дважды!
Оба раза по пьяни. Ну, знаете, как это бывает: выпили на общей вечерине, гормоны прут, а не с кем... А Митька — чем не вариант, не урод ведь! Но ничего личного, ведь секс на одну ночь, как тот секс, что не повод для знакомства!
Правда он-то ко мне воспылал желаниями после первого раза, ведь и раньше смотрел на меня с придыханием. Я лишь могла ответить ему взаимностью, но не более того. В голове устойчиво звучало: «Не то, не то, не то...»
После выпускного мы с ним практически не пересекались. Практически, потому что все бегом да бегом... Увидимся на лету, махнем друг другу, и ладно! Правда, Димка меня не забывал поздравлять с праздниками и днюхами (моими), а лишь его благодарила и желала того же и по тому же месту!
Слышала, что он в банке работал, но как-то не сопоставляла его, его работу и его связь с Аней до сего момента. А оно вот как вышло!
Когда Дима подошел и на меня вытаращился, я ему только подмигнула, чем не мало смутила «малую», а потом просто добила фразой:
— Че, Димка, на молоденьких потянуло?!
Мы классно посидели в тот вечер. Если до встречи я боялась оказаться лишней в их дуэте, то вскоре я поняла, что именно Аня выпадала из нашей компании. Димка-то, конечно, ее обходил ухаживаниями, но не сводил с меня глаз, и позабыв про светские манеры взрослых людей мы наперебой пичкали друг друга и потешали Аню воспоминаниями студенческой молодости: «А помнишь...», «А помнишь... «.
На какое-то время Аня оставила нас по нужде, и мы остались с Димкой одни.
— Ну так что ж ты, запал на Аньку-то? — спросила я.
Он смущенно улыбнулся.
— Да, есть такое...
Забавно было за ним наблюдать в тот момент. Взрослый мужчина, а нянчился с дитем! Однако при этом он вдруг так посмотрел на меня, что моя улыбка потускнела. Он словно бы хотел мне признаться в чем-то личном, но к нам вернулась Анюта.
Когда мы вернулись домой, Аня все домогалась у меня, что я считаю о Диме?
— Ань, главное, что вы любите друг друга, а для меня... Я ж тебе когда еще сказала: «Митяка, он и есть Митька!»
— И все-таки он классный! — мечтательно сказала Аня, и я не стала ее в чем-то разубеждать...
... С этих пор мне стало спокойней и надежней за Аню, даже когда она возвращалась домой поздно. Или вообще не возвращалась домой.
— Митька... — находила я верный ответ!
... Однажды уже в ноябре Аня обратилась ко мне с глазами, полными слез и надежды. Выходило, что у Димы какие-то проблемы с родней (они жили вместе), и он подыскивал ночлежку. Конечно, я не могла отказать другану, особо, когда за него хлопотала малая.
— Светка, какая ты прелесть! — она обняла меня, прижавшись щеками к щекам.
Вскоре пришел Димка, и я поняла, что он не выдумал историю с родней. Вообще у него было не просто там: родители требовали от него высоких результатов в работе, и даже должность начальника одного из банковских отделов в его 32—33, не была для них показателем. А еще вместо того, чтобы найти себе достойную спутницу, связался с какой-то студенткой-нимфеткой! В общем, Димка чмо полное, по версии родни!
И ушел Димон в блуд...
Шутка!
Нормальный он пришел, трезвый, просто очень подавленный. Конечно, если бы Аня, вряд ли бы я оставила гостя в квартире на ночь, но я вошла в положение и оставила их в комнате на ночь, предупредив, чтобы не шалили!
Комнаты наши разделяла панельная стена, и когда я легла спать, мне было слышно, как шепчутся «молодые». С тем и засыпала, пока посреди дремы меня не встрепенул стон... или полукрик, не поняла точно.
Но я открыла глаза и прислушалась. Не то с улицы кричали, не то...
Я вновь услышала его!
Стон и размеренный скрип-хруст кровати и шорох простыней явно шел из комнаты Ани. Они хотели сохранить тайну из своих отношений, но стены, которые можно было и кулаком прошибить, совсем не задерживали звуки...
И прыснула от смеха, прижавшись лицом к подушке. Едва одолела желание постучаться в стену и сказать, чтобы вели себя тише...
Еще некоторое время я тупо лежала в темноте, прислушиваясь к Анькиным полустонам и шороху трущихся о простыни тел, и в какой-то момент ощутила, как трепетно забилось мое сердце.
Надо же, лежу тут одна, а за стеной страсти кипят! Закипело и у меня внизу живота, и чтобы хоть как-то «охладиться», я тронула себя между ног.
Я часто прибегала к мастурбации, как способу разрядки, хотя понимала, что лучше крепких мужских объятий и ощущения тела рядом быть не могло.
Постанывания Аньки за стеной подогревали мои фантазии. У меня аж пересохло во рту от возбуждения.
Почему-то захотелось разведать, чем так усердно занимались молодые, но я боялась потревожить их, если поднимусь.
Так я пролежала еще некоторое время, но очередной Анькин полустон положил этому конец.
Я не удержалась и мягко соскочила с кровати: знала же, какие пружины скрипят!
Босыми ногами я вышла из комнаты, не создавая шума, и миновав коридор, подплыла к их комнате. Аня лишь прикрывала дверь на ночь, и я застыла возле нее, сдерживая дыхание.
Одновременно с интересом я тяготилась опасностью разоблачения. Как потом объясниться, если мое присутствие перестанет быть тайной? Я чуть приоткрыла дверь, насколько это было возможным, чтобы обеспечить себе лучший обзор, но при этом находясь в глубокой тени коридора.
Благо, у молодых горел ночник, и пусть его свет был тусклым, но он создавал возле них сферу видимости, а вот меня они не могли увидеть, ослепленные к тому же светом лампочки.
Анька лежала на кровати на спине, одетая в ночнушку, закатанную почти до шеи. Ее полноватые ноги были широко расставлены и согнуты в коленях, а меж них, покоилась голова Димки, который с упоением, достойным похвалы и восхищения, делал своей возлюбленной приятное своими губами и языком.
Он подлизывал Анюту, а та блаженствовала, поглаживая его голову. Наверное, когда его язык проникал в нее глубже, она и выдавала стоны, не дававшие мне покоя.
Я невольно позавидовала ей, и взревновала! Ну почему у нее был любимый мужчина, который мог сделать ей приятное, а я таилась во тьме коридора, теребя пальчиками свой орган!
А Димка — гад! Научился же он доставлять девушке удовольствие! Или это было только в отношении Аньки? Ну мне-то он точно так не делал! Я хоть и была под шофе, но такие подробности помнила! Тогда он как-то быстро вставил, установив меня рачком, скоренько кончил, и тут же иссяк...
А для Аньки он уже старался минут 10...
Тем временем Димка приподнялся и полез на Аню, удерживая вес тела на руках.
Они так жарко целовались, что меня буквально обдало волной их страсти!
Я взмокла между ног, а дыхание стало прерывистым, и я невольно закусила губы, боясь, что меня могут услышать.
Димка налег на нее сверху, продолжая раскачиваться на согнутых руках. Я видела, как характерным мягким движением он вошел в нее, на что Аня ответила позывом. Однако они сами боялись быть разоблаченными, и Аня прикусила ладошку, чтобы звук наслаждения не вырвался из ее ротика.
Они занимались любовью в миссионерской позе, и Димка накатывал на нее, и с каждым его входом Анюта постанывала, как бы и не пыталась сдержать свои стоны. Ночнушка все еще была высоко закатана, позволяя разглядеть торчащие вверх остроконечные груди.
В какой-то момент Дима вошел в нее слишком глубоко, и Аня выгнулась, застонав!
Я была уверена, что в тот момент ей было глубоко плевать на то, могла ли я услышать ее через стену, и что она могла разбудить меня. Девка явно так кайфовала, что ей даже хотелось быть услышанной, и сделала это на зависть мне!
Димка тут же зашептал ей, чтобы она вела себя по тише, но Аня сама заглушила его слова жгучим поцелуем.
Я видела, как сплелись их губы и слышала влажное шмяканье бедер навстречу друг другу...
В какой-то момент Димка и сам потерял над собой контроль. Он приподнялся на руках, продолжая отрабатывать быстрые поступательные движения тазом, а Аня закинула ему руки за шею, обхватив ее.
Она смотрела ему в лицо, когда ее вдруг настиг очень сильный оргазм, который она не смогла сдержать, как бы не пыталась, и как бы сам Димка не просил ее быть тише.
— А-а-а-а... А-а-а... — я видела, как исказилось ее лицо и как бедра свели судороги.
Даже если бы я была за стеной, я бы все услышала, а тут явилась очевидицей.
— Моя маленькая женщина... — Димка облегчился, и налег на Аньку.
Они еще долго и очень шумно целовались, постепенно теряя силы, а я никак не могла отвести от них взгляд.
При этом меня саму сотрясала дрожь, а ладонь слиплась от смазки.
Ночник продолжал гореть, когда я потянула дверь на себя, оставляя любовников на едине в их сне...
Я вернулась в постель, но сон долго не шел. Меня гнобили и ущемленная гордость, и обида за свое положение, и ревность с завистью в отношении Ани и Димы... А как же? Шморгалка малолетняя снимала у меня комнату в полцены да еще и смела трахаться с мужчиной почти у меня на виду! Ведь наверняка догадывалась, что я буду слышать ее стоны и ахи-охи, скрип кровати и пылкие признания, и даже наверняка желала этого!
А Митька тоже хорош! В глазах застыла картина его поклонения ее пи*денке и как называл ее своей маленькой женщиной, когда, наконец, кончил...
А я все это время мастурбировала ладошкой в темном коридоре, да покусывала вторую, чтобы не выдать себя...
Мне было горько и обидно за себя и свое положение, в то время как эти двое могли любить друг друга и радовались своему преимуществу.
Я уже понимала, что отношения между мной и Аней не будут прежними, но понимала и то, что Анька-то не виновата в произошедшем. Ну любила она своего мужчину, а он ее... Это же прекрасно! Молодые, нетерпеливые, что поделать?
Но при этом я понимала, что не могу обмануть себя. Меня колола и грызла зависть к чужому счастью, и я ощущала, как в глубине души эти двое смеялись надо мной.
Было обидно до слез, но даже слезу я не могла из себя выжать...
Так и крутилась в постели с боку на бок (час-два?), пока не услышала чьи-то шаги в коридоре. Кто-то брел на кухню, что ли?
Я почему-то подумала про Аню, и меня разобрала такая злость, что я решила спустить на нее всех своих бесов! За то, что она была молода и красива, за то, что была счастливей, за то, что не давала мне уснуть и за то, что швындалась по комнатам, мешая покою...
Я уже представляла, что зажму ее в туалете или на кухне, и как тресну ее по щекам со словами: «Хорошо потрахалась, шкура!»
Я не понимала, что руководило мною, и я даже была устроить скандал, но войдя на кухню, я застала на ней... Димку. Тот жадно хлестал воду прямо из-под крана.
Почувствовав, что рядом кто-то есть, он оглянулся, и вздрогнул, не ожидая увидеть меня: так близко и так неожиданно.
— Свет... ка... Т-ты?..
— Еще кого-то ожидал?
Он замялся с ответом.
Я обнаружила, что он был полностью обнажен, и пытался прикрыть ладонью свои гениталии. Он бы и хотел пройти мимо меня, но я плотно стояла в дверях. Забавно, одетая лишь в ночнушку, я имела преимущество перед полностью голым мужчиной, который словно бы стеснялся своего положения.
Я беззастенчиво взяла его за руки и оттянула их от его достоинства.
— Что ты там прячешь?
Он не сопротивлялся, и даже как-то безропотно открылся мне.
Я некоторое время смотрела на его член, а потом, подойдя ближе, положила ему руки на плечи.
На кухне было темно, но нам удавалось смотреть в глаза друг другу.
— Ты пойдешь ко мне, — совсем потеряв рассудок, важно сказала я.
— К... куда... — смутился он. Это был не мужик, а какой-то подросток, над которым довлела взрослая женщина.
— В комнату! — кратко пояснила я.
Надо было видеть Димона. Он что-то пробубнил, в том числе и про Аньку, но не стал перечить мне, а опустив плечи поплелся в мою комнату.
Вот именно из-за его такой безропотности, я и не хотела видеть с собой такого спутника жизни. Это для Ани он казался мужчиной, а для меня — мужчинка, Митька, управляемый и ведущийся на мои убеждения.
По хорошему гнать бы его надо было среди ночи во двор, за то, что мне спать не давал, но сперва я хотела...
Черт, я просто хотела потрахаться!
С мужчиной, который меня некогда любил.
По взрослому!
И еще хотелось просто отомстить Ане. Пусть знает, кто в доме хозяин!
Я-то понимала, и не оправдывала себя и свой поступок, в котором было столько предосудительного и бесчестного, и которому не могло быть оправдания, но во мне бурлили гормоны, которые освобождали во мне паскудную бабскую сущность, которую я и не ожидала у себя обнаружить!
Мы зашли в комнату, и Димка сам лег на кровать.
Я торопливо насела на него, придавив к кровати, словно бы опасаясь, что он может уйти. Он уже был взведен, а мне только того и было надо.
Не то скользнула на него, не то он легко просочился в меня, но в нашем совместном порыве кровать так затряслась разболтанными болтами, что аж стены заходили ходуном!
Дима входил в меня до конца, или это я принимала его до самого основания, но его лицо исказилось от непередаваемого удовольствия. Куда там до меня его Аньке?!
Это подтвердил и сам Димка, шептавший мое имя в этот момент.
Он держал меня за груди, называя мое имя как некую божественную персону, и я горделиво приподняла голову, когда он, не выдержав, приподнялся, припадая губами к моей груди. Да, она была уже не идеальна, сдала со временем, и уступала остроконечным конусам Ани, но я гордилась тем, что она помутнила сознание моего любовника.
Он опять опустился на кровать и достаточно громко испустил полустон-полувздох, который вполне мог бы потревожить его «маленькую женщину», мирно сопящую в соседней комнате.
Он взял меня за голову и чуть наклонил ее, на себя, глядя мне в лицо.
— Света... Светочка... — подрагивали его губы.
Мне вдруг стало так дико и задорно, что я не сдержалась, и надрывно простонала в ответ. Меня охватила такая эйфория, что мне было бы решительно все равно, что бы произошло, если бы сейчас в комнату вошла Аня.
Пусть видит, что я тоже могу и умею наслаждаться жизнью! И пеняет сама на себя: на что рассчитывала, когда притащила в квартиру мужчину, который любил меня до сих пор?!
Дима шумно сопел подо мной, лаская мои груди, и ничуть не собирался сдерживаться сам или попытаться меня усмирить.
Наверное, ему самому в ту минуту было все равно, что Аня могла спалить его. Он был со своей любимой женщиной, о близости с которой мечтал еще со времен универа...
Утолившись позой наездницы, я решила сменить дислокацию. Ничего особо не выдумывая, я просто села задом-наперед, чтобы теперь Дима мог видеть мою спину и задницу.
Я принялась наяривать тверк на его члене, а он зво
нко хлестанул меня по попке. Я охнула, чем запросто могла разбудить Аньку.
В этот момент Димка поймал мой ритм, и мы увлеклись друг другом.
Пружинил под нами матрац, подмахивая на наши движения.
Я была настолько без ума от охватившей меня энергии, что не сдержалась от нервного смеха, коим скрывала возбуждение. То чего мне так не хватало, реализовывалось, точно во сне...
Я чувствовала, как кончает Димка, как он стонет где-то позади меня, и уже готова была смахнуть с его члена, но он сам ухватил меня за плечи, словно бы удерживая на себе. Я расслышала его слова-молитву:
— Пожалуйста... Свет... Светочка...
Он искал во мне разрядки, и я готова была дать ему ее.
Да и меня саму сотрясал оргазм, которого я не могла достичь подручными средствами.
Я задрала голову к потолку, откинув корпус назад, а Димка обхватил руками мои груди, потом плечи, и приподнялся, покрывая мой затылок и видимую часть плеч поцелуями своей страсти.
Я чувствовала, как жидкость его семени стекала на покрывала по мои ногам и заду, и когда мы повалились на кровать, он продолжал стискивать меня, все еще шепча мое имя. Плел и еще какую-то чушь из прошлого, мол, я (то есть, он) помню все, и что если бы он тогда... Что если бы я (то есть, я на этот раз) тогда дала согласие...
Все это было в прошлом, и пусть мне льстили такие воспоминания, но эмоции постепенно отступали, и мне захотелось спать.
Того же я пожелала и Диме, отправив его к Анне, чтобы та ни о чем не догадалась...
А утром меня донимало чувство вины и тревоги. Что если Аня все узнала? Или обо всем догадалась? Мне стало ее жалко... Она верила мне и любила Диму, а мы жестоко предали ее, каждый по своему.
И получалось что я, я, сама разрушила ее счастье и надежды, а также покой Димки, который так рассчитывал на Аню, но повелся на инстинкты и мужскую слабость.
Когда мы увиделись с Аней на кухне, она прятала от меня взгляд, точно в чем-то провинилась.
— Аня, все хорошо? — сердце мое билось птицей в клетке. Я чувствовала, что придется держать перед ней ответ.
— Да, — зарделась Аня. — Мы тебе не сильно ночью мешали?
Взгляд ее был пугливый и какой-то виноватый.
Я поняла, что сон Ани был настолько крепок, что ему не могли помешать и земные толчки в 10 баллов!
— Нет, а мы? — сорвалось с моих губ.
Анька засмеялась, воспринимая мои слова за шутку, и я ощутила необычайное спокойствие и душевное равновесие, которое буквально сбивало с ног.
На кухне появился Димка, но глянув на меня, тотчас отвел взгляд. Эх ты, глаза твои бесстыжие!
Я потрепала Аню за щечки, и пожелала удачного дня!
... Конечно, я поняла, что судьба даровала мне шанс, и всякий раз я думала о том, насколько была близка к тому, чтобы обрушить счастье дорогого мне человека. Да, привязалась я к Ане, а она так доверяла мне... Я испытывала стыд и чувство вины перед ней, а она так ничего и не знала о той ночи, когда все были на грани провала. Я не хотела ее больше ни ревновать, ни завидовать ей.
Пусть будет счастлива!
С Димкой мы пересекались несколько раз все вместе, и он избегал смотреть мне в глаза, чувствуя неловкость, а я вела себя так, как если бы ничего не произошло. И одно время мне казалось, что все действительно прошло.
Но однажды я вернулась с работы значительно раньше. Фактически со второй половины дня я была свободна, а Аня должна была быть дома.
Я видела, что в большой комнате горел свет, что подтверждало мои мысли. Если Аня была дома, то входные двери она обычно не закрывала изнутри, и потому я не достала ключ и не стала звонить.
Но едва переступив порог квартиры, я разобрала характерный звук пружин и девичьи оханья, к которым подмешивался мужской сопот.
Я сразу все поняла, но вместо того, чтобы аккуратно повернуть в сторону выхода, влекомая интересом, я очень осторожно подалась в сторону комнаты Ани, дверь в которую была распахнута.
Любовники расположились на кровати так, что мне можно было наблюдать за ними без боязни угодить под их обзор, даже если бы кто-то и почувствовал на себе постороннее внимание.
Димка валялся на кровати, а Аня восседала на нем, расставив ноги так, словно бы собиралась присесть на толчок. Он ухватил ее обоими руками за коленки, и шумно сопел, не отводя взгляд с ее лица.
Наверное, они только недавно начали, поскольку на Ане все еще был одет лиф, который она не торопилась снять.
Аня перестала раскачиваться на нем и сменила позу, приняв стандартную наездницу. bеstwеаpоn.ru При этом она чуть наклонилась, и Димка с упоением втиснул лицо между ее грудей, отчего Аня задорно засмеялась.
— Моя маленькая женщина... — донеслось до меня
Я вновь ощутила себя «брошенкой». Димка терял над собой контроль, и я слышала хлюпанье Анькиной вагины, когда в нее входил Димкин член, и срывающийся хрип-стон самого Димы. Анька накатывала на него бедрами, прижимая его голову в своей груди, и тот возбужденно дышал, не в силах освободиться.
Неужели Анька так завела и завладела им? Вспоминал ли Димка обо мне в предшествующие их совокуплению минуты?
И пусть я дала себе слово не ревновать и не завидовать Аниным успехам, я чувствовала, как на меня накатывало бессилие и обречение одиночества. Не ровен час, и Анька переедет к Диме, а я останусь одна в 4-х углах на три комнаты...
Пружины матраца заскрипели под напором разгоряченных тел, и я услышала частый утробный звук, издаваемый Аней: «У-у-у-у... Уу-у-у-у... У-у-у-у-у»
Я заглянула в комнату: Аня оседлала его, но полулежала на нем, а он во всю долбил ее, и дышал ей на ухо теплыми признаниями:
— Моя маленькая женщина...
Я покинул квартиру до того момента, пока они не успели кончить.
Сперва хотела дать им время придти в себя, сходить куда и развеяться. Но ноги не держали, и я просто уселась на скамейку у подъезда.
Был уже ноябрь, но в город пришло потепление, я могла и повременить с возвращением домой.
Отчего-то грустный ноябрьский пейзаж напомнил мне мое заунывное положение. У Ани был еще душевный рассвет и расцвет сил; молодел с ней и Димка... Я на их фоне была осыпавшимся древом, над которым моросил дождь.
Отчего-то так стало жаль себя, что готова была выть, как та Анька, только не от накатившего оргазма, а бесконечной тоски!
Я вернулась в квартиру, когда «молодые» уже привели себя и свою комнату в порядок. Даже как-то и не скажешь, что между ними что-то происходило, а я и вида не подала о том, что мне было известно...
Вечером Аня сказала мне, что Дима уезжает на несколько дней в командировку. Почти на неделю. Я не подала вида, но подумала: правда ли это? Вдруг у него есть кто-то еще, и таким нехитрым способом он просто пытается уйти в загул. А еще подумал о том, что его могло стеснять мое присутствие...
Димка все еще прятал от меня глаза при встрече, как если бы пытался скрыть известную нам обоим тайну.
Однако я все же решила проверить информацию, и как-то набрала его рабочий телефон. Но мне и правда ответили, что Дмитрий Александрович будет отсутствовать до конца следующей недели. Я еще уточнила, был ли он в командировке, и мне ответили положительно.
Нельзя сказать, чтобы я сразу же во все поверила, но и не думала я и о том, что Димка продумал командировку так, чтобы одурачить всех. Наверное, у меня стала развиваться мания...
Его звонки бодрили Аню, и она жила ими от связи до связи. Подолгу беседовали по вечерам, и я слышала, что Аня признавалась, что очень по нему скучает и очень его любит.
Это бы умиляло, если бы и у самой меня был повод для радости! А Дима даже не удосужился передать через Аню привет для меня...
... В тот поздний вечер я уже отключила свет, готовясь засыпать, как сумела расслышать тоненький стон за стенкой. Даже не стон, а словно всхлипывания, которые меня насторожили.
Я затаила дыхание, прислушиваясь...
Звуки повторялись с периодичностью, пару раз скрипнула кровать, и меня стал донимать интерес.
Я очень тихо и осторожно скользнула с кровати и пробралась к Аниной комнате.
Молодая красивая девушка лежала на спине, ее ноги были широко расставлены и согнуты в коленях, точно бы в ожидании мужского входа. Одной ладошкой она теребила себя между ног, другой поглаживала груди.
Возбуждение одолевало ее, и она не могла ему противостоять! Оно и понятно — организм требовал, и отсутствие партнера она не без успеха восполняла собственными силами.
Я слышала ее постанывания и всхлипы, и чувствовала, как на меня накатило.
Анька мастурбировала по необходимости, для меня же это было вполне обыденным для снятия стресса и разрядки. Но наблюдая за ней я испытывала почти сестринское к ней внимание и понимание ее женской сути.
Аня кайфовала наедине с собой. Интересно, какими мыслями и воспоминаниями она подогревала свое настроение?
Я осторожно вернулась в комнату и тихо легла.
Кровать же в комнате Ани еще несколько раз скрипнула, потом все стихло...
... Утро мы встретили как не бывало, и я, конечно, промолчала о том, чему была свидетелем. А Аня заметно преобразилась: щеки полыхали здоровым румянцем, груди были полны соками жизни и женской гордости.
Надо бы и мне по чаще мастурбировать. Хотя бы к груди пусть что прильет!
... В тот день, ожидая приезда Димки, Анька была сама не своя. Шутила без поводов, долго крутилась у зеркала, подбирая наряды, да все посматривала на часы. Я наблюдала за ней с неизменной улыбкой на губах, поскольку считала забавным ее поведение.
«Маленькая влюбленная женщина! — думала я. — Димка правильно это подметил в ней!»
Их встреча была бурной и полной на эмоции. Молодые никак не могли насмотреться и налюбоваться друг другом, а я явно была лишней в их компании. Дима явно рассчитывал остаться на эту ночь у нас в гостях, а я и не была против, если честно.
Потому что видела, как этого хотела Аня.
Я даже сама предложила ему это, мол, оставайся, а то Анька не переживет новой разлуки. Аня смеялась, глядя на своего суженного полными любви глазами, а Димка как-то замялся, не выдержав моего взгляда.
Вечером мы смотрели какой-то молодежный хоррор, устроившись перед ТВ в большой комнате, и хотя фильм был интересным и мы активно обсуждали происходящее, точно в кинотеатре при выключенном свете, от моего потаенного внимания не уходило, что молодые увлечены друг другом. Особо не сиделось Аньке, да и Дима то и дело прилагал ручки то к ее пятой точке, то ухватывал Аню за бедрышко, то пытался задеть грудь.
Не терпелось им остаться наедине, и Дима явно поторапливал исход намечающихся событий, когда объявил, что пойдет примет душ.
Минут через 10 он вернулся, а следом пошла и Аня, хотя в фильме началась самая кульминация. С Димкой мы не общались: мне было интересней досмотреть фильм! Да и что я могла ему сказать? Пожелать хорошо потрахаться?
Вернулась Аня, одетая в ночнушку, и уселась с Димкой, поджав под себя ноги. Я буквально ощутила, как он завелся, созерцая ее коленки, а сама Аня источала едва улавливаемый аромат женских флюидов.
Фильм завершился, но должен был начаться новый ужастик, и моя компания сказала, что с удовольствием его посмотрит. Я могла бы и остаться, но зная, что закончиться фильм поздно, решила быстро ополоснуться... Оставив молодых следить за сюжетом, я пошла в ванну.
Здесь можно было умыться только паром после того, как тут побывала Аня!
Я быстро приняла душ и уже была готова выйти, как вдруг меня посетила одна мысль. Что если разыграть их? Я оставила душ включенным, что должно было отвлечь их внимание.
Я осторожно вышла из ванной, и затаила дыхание.
Я слышала шум возни в зале и возбужденное дыхание Ани вместе с возмущенным голосом Димки.
— Аня, ну зачем ты так? Погоди немного... У тебя же есть комната!
Она не ответила, а только просмеялась.
— Аня, ты какая-то неуправляемая... Ну спалимся же... мля... Светка сейчас придет!
— Не придет, слышишь, вода льется...
Я чуть высунула голову.
Аня повалила его на диван, на спину, а сама уже почти взгромоздилась на Диму сверху. Бороться с ней он не мог, и поддался ее напору. Я видела, как Аня вставила в себя его напряженный ствол.
— Какая ты сексуальная... — шептал Димка. — Только бы Светка не вошла...
— Я успею...
Она крепко насела на него, начав раскачиваться, и в этот раз я не выдержала.
Я влетела в зал, и даже Аня не сразу поняла, как изменилась обстановка. А когда ее глазки удивленно округлились и ротик приоткрылся в поисках слов оправданий, я уже перемахнула через голову изумленного Димки и насела на нее сверху.
Я села ему прямо на лицо и плотно сжала ноги, так, что его голова оказалась словно бы в тисках. Он дернулся всем телом, но смахнуть с себя меня у него бы не было сил, в то время как на его бедрах восседала Аня.
— Попались?! — я хищно сверкнула глазами. — Продолжай, малая, а ты... — я обратилась к Диме, посмотрев под себя: — тоже давай, не отлынивай!
Я еще не знала, как оценит мою выходку Аня, но она вдруг дико заржала, и пустила таз и бедра вскачь, наяривая на беспомощном Димке.
Я быстро поняла причину такого ее настроения: теперь ей не приходилось таиться и сдерживать себя и свои порывы. Молодость и желание брали свое, и глаза Ани просияли, когда она с благодарностью посмотрела на меня.
Димка пыхтел подо мной, силясь освободить лицо и подышать, но я еще крепче вжалась в его фейс, и это словно бы заставило его работать активней. Он сам пустил бедра и член навстречу Ане, проникая в нее глубже, в то время как его язык и губы стали подлизывать меня между ног. Быть может, не так, как некогда Ане, но меня устраивала такая форма куни.
А решила дать ему подышать, и чуть приподнялась.
Морда Димы раскраснелась, глазки заслезились, и едва он вдохнул чистого воздуха, как я вновь насела на него. Последнее, что он видел, это мой зад, за которым так любил наблюдать во время спаривания!
Я обратила лицо к Ане и подмигнула ей, мол, все нормально, подружка.
Счастливая Анька сама потянулась ко мне руками, и заключила в них мою голову.
Я никогда и мыслей не допускала, что могу целоваться с девушкой, и реакция Ани вызвала у меня двойственные чувства. С одной стороны, я по прежнему считала это не нормальным. Но Аня жила вольными экспериментами молодости. И я уступила ей в этом.
Не могу сказать, что мне понравилось, или я ощутила нечто особое. Скорее наоборот, и я даже попыталась оттянуть ее от себя, но Анька всосалась в мои губы такой пиявкой, что я не могла совладать с ней!
Быть может, со стороны мы казались парочкой страждущих друг друга лесбиянок со стажем, но это было не так. В какой-то момент я просто поняла, что не могу оттянуть от себя Аню, и подыграла ей с ответным поцелуем в губы, и тогда она ослабила хват моей головы и вскоре вовсе отпустила меня.
Но перед собой я видела искрящиеся глаза и открытую улыбку молодой девушки, которой надлежало стать счастливой молодой матерью и любящей женой, и то, что сейчас я позволила ей не сдерживать свои желания, было для нее великим даром, а ее поцелуй — благодарностью мне!
Я улыбнулась ей, и сама вновь потянулась к ее губам: не потому, что так захотелось, а затем, чтобы показать мое с ней единство.
Анька продолжала высоко подскакивать на члене своего мужчины, в то время как я плотно накрывала своей «кисулей» и попкой лицо своего любовника.
Димка сопел подо мной, несколько раз силясь вырваться, чтобы подышать, и в один из таких моментов я обернулась к нему, глядя сверху-вниз.
Ну и морда у него была! Красная, напряженная... А в глазах страсть и немая мольба: ему было не приятно заниматься любовью в таких условиях. Но меня разобрал смех, и я вновь насела на него, закрывая его лицо.
Невольно вспомнила, как он подлизывал Аню, когда я впервые наблюдала за ними, вот пусть теперь сделает это для другой женщины, которую тоже называл любимой.
Димка вцепился мне ладонями в попу, силясь не то оттянуть ее от лица, не то скинуть меня с себя, а я от неожиданности ухватила Анюку за вздрагивающие груди, сжав их до побеления.
Ее тело выгнулось от боли, и в ее глазах отразился испуг и тревога — она была готова кричать от неприятного ощущения, — но закричала от охватившего ее чувства восторга, близкого к оргазму. Она как-то неприлично громко заржала, голос то и дело срывался до вскрика, а глаза закатились так, что я невольно отпустила ее груди и обхватила за плечи, тряся малую так, будто бы хотела вернуть ее в чувство.
Я действительно испугалась за ее состояние, не оценивая его, как оргазм в таком его проявлении.
Аня повалилась на кровать, все еще глубоко и возбужденно дыша.
Мельком я заметила, что член Димы еще дыбился, отблескивая смазкой Ани.
Я же смахнула с Димкиной морды и склонилась над Аней.
В голове пролетело несколько мыслей, каждая из которых была страшнее предыдущей. Я реально считала, что Анне пора было вызывать скорую: она дышала, точно астматик, и этот ее взгляд...
Но я не успела даже пошлепать ее по щекам, как Анька прозрела, глянув на Диму.
— Чего ты ждешь? — это был голос уже взрослой женщины, а не студентки-практикантки. — Свете тоже надо...
Я не успела толком понять, что Аня имела ввиду, да и реакция Димы была неожиданной. Он так поддался своей малолетке, что невольно я задалась вопросом: кто же в их отношениях был старшим?
Я успела отставить зад, заняв позу, и Димка, быстро вошел в меня, активно заработав тазом.
В ту минуту я даже не задумалась, что буквально только что Дима занимался любовью с Аней, и его член еще был в ее смазке. Теперь она смешивалась с моей влагой...
Аня лежала на спине, глядя мне в глаза, а я не могла отвести взгляд от нее.
В голове крутились две противоречащие друг другу мысли: зачем Аня так легко мне отдает своего мужчину, ведь так нельзя! Но, Боже, моя дорогая Анюта, как ты права, что позволила мне сделать это!!!
Димка напирал, его сотрясало, ноги почти не держали, но руки крепко цеплялись за мое плечо и левый бок.
Я чувствовала, что он кончит, но и сама уже текла под его нажимом...
Аня не отводила от меня глаз, поглаживая по голове...
Я сделала шажок перед, в то время как Димка прижимал мой таз к себе, и в тот момент, когда его влага потекла вдоль моих ног, я налегла на Аню, и наши губы вновь слились в благодарственном поцелуе.
Димка отвалил от меня, Аня же прижала мою голову к своей груди, и я чувствовала, как она улыбается...
... Самое интересное, что утром ни я ни Аня не чувствовали ни вины, ни недосказанности по событиям вечера. Мы даже стали как-то духовно еще ближе...
А вот Димка все не решался встретиться со мной взглядом, да и с Аней был как-то покладисто вежлив, а не уверенно сдержан. Ха, еще бы! Мы использовали его, как хотели!
Но от меня не мог уйти и тот момент, как Димка шепнул мне на ухо: «Света, любимая...», но чтобы этого признания не было слышно Ане, я заглушила его стоном.
Но ведь признание было? Было, Дима, было...
... Иногда мне становиться страшно и пусто на душе при мысли, что рано или поздно Дима сделает свой выбор. Между нами...
Я не люблю его, но вижу, что он никак не может меня забыть и старается делать для меня, своей любимой женщины, все, на что способен. Хотя бы в плане секса...
Но его любви хватает и на Аню, копию меня самой в более юные годы. Ее он называет своей маленькой женщиной, и от этих слов Анька тает и цветет. Она очень привязана к нему, очень его любит и верит ему.
А секс под ее надзором с другой? Ну так эксперимент, как она как-то рассказала. Пусть под ее контролем и с той, кому сама Аня очень доверяет... Логика, однако!
А может, выбор сделает и сама Аня. Ведь рано или поздно ей захочется обладать Димой единолично.
Но пока... Пока она позволяет мне использовать своего мужчину, как любовника, и наблюдая за нами, не испытывает ревности.
Или я, не таясь, наблюдаю за тем, как она занимается любовью с любимым человеком, и сама завожусь от той страсти, которая накрывает Аню в тот момент.
А может... Может, самой пора бы определиться, что делать и как жить дальше? Тянуть текущий момент, обманывая Аню, Митьку, да и себя (чего уж...) или двигаться дальше, искать своего принца и радость в жизни?
Кто подскажет?..
276