Щёлкнул замок. Яркое тёплое солнце заливало кухню, и я уже хотела сорваться и побежать встречать моих дорогуш, поочерёдно вися у них на шее и целуя в подставленные аленькие губки. Но гул и шум от скидываемых одновременно многочисленных пар обуви не сопроводил закрывание двери со стороны квартиры. Это меня насторожило - обычно такое случалось редко и являлось следствием прихода максимум двух жителей этой квартиры. Я обернулась и увидела в проходе кухни Диму. Его вид меня огорчил - он был пьян. Держась за косяки, он весь сиял и его вожделение доходило до меня вместе с запахом выпитого им спиртного.
Он прошёл в недра нашей огромной кухни, поочерёдно смотря то мне в глаза, то на мои шорты, больше похожие на куски ленточки, обтягивающей ягодицы. Я пожурила себя за столько откровенный выбор, но далее мои мысли прервали Димкины руки, крепко захватившие меня и его пламенные речи, перемежавшиеся с протяжными стонами и полувздохами от непреодолимой похоти, охватившей его.
- А ты почему один, прелесть моя?
- Ребята остались, я ушёл - сказал, что хочу побыть с тобой.
- Малыш, я обед готовлю, видишь? Ребята придут, кушать захотят.
- Я... Я сам всё приготовлю... Сам, слышишь?. ..
Далее последовало изложение его сексуальных взглядов на меня. В моих планах было мило его отшить под объективным предлогом приготовления обеда на нашу большую и дружную семью, по-матерински заботливо раздеть его и уложить спать.
Но он прервал моё составление плана, подхватив меня на руки. Дальнейший путь я уже знала - длиннющий коридор, затем крайняя комната налево, или направо. В первом случае всё произойдёт в моей комнате, во втором - в комнате ребят, среди нескольких неубранных кроватей с раскиданными простынями и валяющимися дисками и журналами на них, среди накиданных хаотично джинсов, ремней и нестиранных футболок с ярлычками или кричащими надписями скейтбордических фирм.
- Дима, ты же пьяный, как бобёр! Я не хочу...
- Я умираю... Хочу тебя... Пожалуйста. Я люблю тебя. Люблю... Больше жизни...
Все свои доводы он подкреплял умелыми отточенными годами действиями. В армии он был бы самым быстрым - за время сгорания спички он успевал бы не только раздеться сам, но раздеть и весь батальон вместе с его командиром.
Нет, обычно бывает очень даже заводящая прелюдия, но сегодня доза выпитого алкоголя была прямо пропорциональна величине его животного желания. Дыша мне в лицо парами его обожаемых мартини и коньяка, он быстро закинул мои ноги себе на плечи. "Самые красивые ноги те, что лежат у меня на плечах" - поговаривал он.
Проникновения его были ужасны. Глубоко и слишком быстро. Временами он высовывал свой язык из моего рта, чтобы жутко простонать и сказать что-то нечленораздельное, но судя по блаженному выражению его глаз, что-то очень хорошее.
Мои стоны выходили грубыми и отрывистыми - я пыталась сказать ему, что мне всё это не нравится, но из-за совершенно бешеных толчков согласные звуки не издавались.
Иногда Димка поправлял мои ноги у себя на плечах. Я вцепилась трёхсантиметровыми типсами ему в спину, чувствуя сдирающуюся кожу. На его левой лопатке следов наших любовных утех видно не было - оно было полностью покрыто татуировкой, а вот правое его плечо всегда несло на себе четыре длинные царапины.
Он задыхался и что-то шептал мне, его Принц Альберт создавал неприятные ощущения в неподготовленном влагалище - без прелюдий смазки практически не было.
- Дима. Дима, мне больно.
Он не слышал. Из просто животного превратился в какую-то трахающую секс-машину.
Мне стало обидно. Я лежала и ждала, пока всё это кончится, и я смогу пойти на кухню и продолжить готовить супчик для моих мальчиков. А потом театрально строить обиженную принцесску, когда будем сидеть за столом и этот оболтус будет влюбленно смотреть на меня своим затуманенным и довольным взглядом. И после этого следующий секс будет снабжён просто поражающей воображение прелюдией.
А сейчас я лежу с высоко закинутыми вверх ногами и чувствую Димкин стальной член внутри себя, его Принца Альберта, задевающего за стенки и тяжёлое сопящее дыхание у себя перед лицом.
Темп остался неизменным. Откуда столько силы? И без того раскиданные простыни превратились в скомканную гору. Я с удовлетворением заметила, что начинаю увлажняться и получать удовольствие. Я закрыла глаза и отдалась ощущениям.
Правда про рот мой Димочка уже забыл - он уткнулся лицом в постель между моей шеей и плечом, и в мой рот попадали только его длинные потные волосы.
Я сразу же вспомнила анекдот, в котором корова жалобными глазами смотрит на зоотехника-осеменителя, после своей миссии выходящего из коровника, и спрашивает: "А поцеловать?". Помню, как хохотала до слёз над этим анекдотом, рассказала ребятам, и на довольно продолжительное время эта фраза стала в нашем большом семействе родной и доводящей до коликов в животе.
Дима продолжал сопеть и вталкивал в меня свой член так, как будто от глубины проникновения зависит его жизнь. Лицо он теперь уже поднял надо мной, и его волосы плотной ширмой закрывали моё лицо. Наконец он вспомнил о беспричинно забытом рте, что немного завело меня. Стонать он стал просто нестерпимо, и я подумала, закрыты ли окна в комнате.
Теперь удовольствие я получала практически полноценное. Его совершенно животные вопли сводили меня с ума - женщина ведь любит ушами. Ритм стал просто запредельным, и, зная все его повадки несколько лет, я поняла, что скоро он кончит. И тут же вспомнила о том, что ничего не глотала, да и этот оболтус не надевал резинового друга всех влюблённых. Только посоветовать кончить мне хотя бы на живот я не успела, а почувствовала разливающееся внутри меня сперматогенное тепло.
Дима моментально обмяк и навалился сверху. Я обрадовалась, когда предположила, что он наконец заснул, но когда стала выбираться из-под него, он обхватил мои виски ладонями и стал жадно целовать, успевая говорить что-то получленораздельное.
- Отпусти меня и ложись спать! - разозлилась я и оттолкнула его.
Его пьяный похотливый мозг это распалило и он стал облизывать меня, оставляя свою липкую, но такую родную мне слюну на моих щеках, шее, руках. И я поняла, что это ещё не всё.
Смешивая всё со своим рассказом о том, как он меня любит, параллельно он уговаривал меня позволить ему прелесть анального удовлетворения. Я, как человек с нетрадиционным взглядами на жизнь и на секс в частности, предпочитала этот вид секса любому другому, но в данной ситуации посчитала это неприемлемым и попыталась выбраться из-под Димки и пойти наконец готовить ребятам обед.
Но в его руках всё-таки оказалась баночка со смазкой, которая всегда стояла на самом удобном месте, откуда её можно было достать простым движением руки. Её даже для приличия никогда не прятали в тумбочку - чтобы в любой момент она могла придти на помощь моей прямой кишке. Это омрачило меня. Подставлять свой зад под здоровенный член пьяного потного, пусть и любимого, мужчины, сейчас мне было не приоритетно.
Я строго сказала "Нет", и в очередной раз попыталась выбраться из на 80% покрытого татуировками, тела.
Поток уговоров посыпался на меня как жёлуди на кабанчика, и тут же я оказалась в коленно-локтевой позе. Умению Димы делать всё быстро и оперативно я всегда поражалась.
Я покорно свесила голову вниз, ощущая знакомые движения скользкого пальца в заднице.
- Дима, не надо. Я не хочу, - поделилась я с ним своими переживаниями, повернув голову вбок и глядя на его восставший член.
В ответ на это он размазал остатки смазки по моим ягодицам и обхватил бёдра двумя руками, примериваясь. Затем отпустил одну руку, проводя ребром ладони между ягодиц, останавливаясь и проталкивая палец внутрь. Я издала стон. Он набрал ещё смазки и ввёл два пальца. Для моего разработанного ануса это было смехотворно. Недавно мы с Димочкой посетили магазин сексуальных игрушек - мне очень хотелось найти что-нибудь интересное для анального секса - я этот вид секса люблю настолько, что одного члена мне мало. Поэтому Дима подарил мне здоровенный ребристый дилдо, по форме разработанный специально для женского ректума. Ничто не делает его член таким каменным как зрелище этой розовой прозрачной игрушки в моём задике.
Я наклонилась ещё ниже, приготовясь принять его член сразу и целиком. По алкогольной дискоординации одной рукой он попасть не мог, а две применить не в состоянии - надо было раздвигать ягодицы. Я пожалела его и пришла на помощь - раздвинула всё сама. В момент проникновения наш дикие стоны слились и мне показалось, что мы на этом и кончим. Но сначала он смог протолкнуть только головку, потом у него что-то сорвалось и член выскользнул. Дима нетерпеливо стал всовывать его снова, но руки его слушались плохо. Я разозлилась и встала с четверенек на корточки, взяла его за плечи и мягко уложила на кровать.
- Пьянь ты моя, - продолжив долгим поцелуем свою мысль, я дала ему понять, что беру ситуацию в свои руки, несмотря на первоначальное нежелание сношения с ним.
Серебряное кольцо мягко сияло на конце его прелестного члена. Я пару секунд уделила на созерцание оного, затем повернулась задом к нему, взяла член и спокойно на него села. Вошёл мягко и плавно - технику безболезненного проникновения члена в прямую кишку я знала, можно сказать, синтезировала её из собственных проб и ошибок, поэтому сейчас Дима просто задыхался от наслаждения.
Я руками упёрлась в кровать между его широко раскинутых волосатых протатуированных ног и начала свои "насаживания на шампурик" - как ласково называла я это действо. Но моего управления этому обалдую оказалось мало - он взял меня за талию и стал насаживать меня сам. Я почувствовала, что заливаю своими выделениями и его, и кровать. Волосы мои раскидались и закрыли лицо, я наклонилась и издавала протяжные визжащие звуки. Член двигался превосходно, Дима уже знал, насколько глубоко надо вводить смазку, поэтому болевых ощущений я не испытывала почти никогда. Его пальцы крепко вцепились в мои бока, просто вминаясь к тело. Он стонал так, что от одних этих звуков я готова была кончать часами.
Пот сделал тело блестящим и скользким, Димкины руки скользили, но он упорно продолжал насаживать меня на свой член.
Когда по его совершенно неконтролируемым движениям и воющим стонам я поняла, что он почти готов, он перевернул меня на четвереньки и задал такой темп, что я боялась вылететь с кровати и шлёпнуться об стенку напротив. Стоны перешли в рёв, земная скорость в космическую и, о чудо!, мы кончили практически одновременно - я сразу же после того, как ощутила внутри себя густую теплую массу. За мгновение до этого я услышала слабый из-за приличного расстояния щелчок дверного замка и упала на кровать. Дима выдохся настолько, что, упав на меня, был неспособен больше подняться, поэтому мне пришлось быстро вылезать из-под его потного липкого тела, и хватать первые попавшиеся вещи.
Накинув Димкину футболку, скрывая залитые спермой бёдра, я, мило и по-детски скрестя ручки, большими синими глазами смотрела на вошедшего в комнату брата.
- Привет, малыш, - сказала я, и из чисто эстетических соображений не полезла целоваться.
Он улыбнулся и немного виновато спросил:
- Помешал? На минутку бы позже, да, крошка?
Я только засмеялась и бегом рванула в ванную. Остановившись у её двери, я виновато сказала:
- Обед я вам ещё не закончила.
194