– Я его наверное запеленаю, – сообщила я Насте с Ларисой, – У вас найдется для Вити две простынки?
– Запеленаешь? Семилетнего?! – изумилась Лариса.
– Ага, – подтвердила я, – Чтобы не мог достать руками писюнчик. Так любит его под одеялом трогать. Я сегодня утром Витю за этим занятием застала.
– Таких конечно лучше пеленать, – улыбнулась Настя, – Как ты его еще отучишь заниматься рукоблудством.
Лариса принесла мне две простыни и я принялась застилать ими пеленальный стол.
– Забирайся на стол! – скомандовала я мальчишке, закончив приготовления к пеленанию.
Витя забрался на стол, чуть не плача от обиды.
– Садись вот сюда, – указала я, – Ага, попой на марлю. А тепер ложись на спинку, вот так.
– Ты и марлю из дома захватила, – удивилась Настя.
– Надо переходить на марлю – сказала я, –. Чтобы не привыкал к удобным подгузникам. Ребенок должен чувствовать, когда описался.
– Правильно рассуждаешь, – улыбнулась Лариса, – Только обычно это относится к семимесячным, а не семилетним, как твой Витя. Смех, да и только. Пеленаешь семилетнего мальчишку по всем правилам, как грудного.
– А что еще остается делать, если он трогает писюнчик, – вздохнула я.
– Вот эту палочку? – со смехом спросила Настя, бесцеремонно пощупав Витин маленький хоботок, – Маленькие мальчики не должны трогать писульку.
– Что покраснел? – улыбнулась я, – Подумаешь, нянечка потрогала писюнчик. Только мы его можем трогать. А тебе этого делать нельзя. Помнишь, что я тебе утром сказала? Если будешь трогать свой писюнчик, он у тебя засохнет и отвалится.
Открыв стоявшую на пеленальном столе баночку с детским вазелином, я принялась тщательно мазать им Витин лобок.
– Ничего, что я мажу его вашим вазелином? – спросила я у Ларисы, – Хочу как следует помазать между ножек, чтобы усилить водоотталкивающие свойства кожи, если будет лежать мокрым. Просто уверена, что он во время дневного сна описается.
О причине своей уверенности – подсыпанном Вите в сок мочегонном – я тактично промолчала.
– Хоть всю банку на него потрать, – пожала плечами Лариса, – Нам этого вазелина не жалко.
– Вот так помажем складочки, – с улыбкой приговаривала я, – И писюнчик тоже. Обмажем со всех сторон Витину маленькую палочку. А теперь поднимем ножки вверх и помажем попу.
Я задрала детские ноги вверх и хорошенько помазала Витю вазелином между ягодичками, не забыв углубиться в дырочку.
– Что у нас осталось? Вот этот маленький мешочек? – улыбнулась я и, набрав на пальцы большой комок вазелина, принялась мазать им Витину мошонку.
Мальчишка так ерзал и вырывался, что мне пришлось сильнее прижать ему к животу ноги.
– Хорошенечко помажем яички, – ласково приговаривала я, играясь пальцами с мальчишечьими шариками, – Что такое? Почему мы начали дрыгать ножками?
"Хватит дразнить его щекокой, – решила я, заметив, как приподнялся Витин писюнчик, – А то мальчишка прямо сейчас, на столе пустит струйку. Будет конечно прикольно, но лучше пусть писает в пеленки. Кстати, сейчас мы и о больших делах позаботимся". Я вынула из кармана упаковку слабительных свечек и быстро сунула одну Вите в попу.
– Оля! – укоризненно покачала головой Лариса.
– Так переживаешь, как будто тебе придется стирать эту марлю, – улыбнулась я.
Я опустила Вите ноги.
– Писюнчик вверх, как положено, – сказала я, и задрав вверх мальчишечью палочку, ловко обернула Витю между ног марлей.
После этого я быстро запеленала его в две простынки, затянув каждую потуже.
– Как ты с ним ловко, – улыбнулась Лариса, – Сразу видно, есть опыт.
Я довольно оглядела результат – аккуратный сверток, из которого торчала только Витина голова.
– Какой ляля, – улыбнулась я, сунув Вите в рот соску, – Только чепчика не хватает.
– У нас есть, – сказала Настя, – Трикотажный, так что и на твоего налезет.
Настя принесла кружевной чепчик и я одела его семилетнему мальчишке.
Мальчишка выплюнул соску, явно собираясь ролтестовать, но я пихнула пустышку ему в рот.
– Забыл, что с соской нужно делать? – строго спросила я, – Только попробуй еще раз ее выплюнуть. Весь день проведешь в этих пеленках.
Бросив на меня испуганный взгляд, Витя принялся старательно сосать пустышку.
– Раз, два, взяли, – улыбнулась я, попытавшись поднять мальчишку со стола.
– Сейчас я тебе помогу, – сказала Лариса.
Мы с Ларисой отнесли Витю в одну из свободных детских кроваток.
– Действительно поместился, – усмехнулась я, – А теперь поднимем обе решетки, как положено. Что ты на меня так смотришь? Все малыши спят с поднятыми решетками. Посмотри на Колю с Вовой – у них обе решетки подняты. Не говоря уже о маленьком Артёмке. Всё! Закрывай глазки и спи.
Я отправилась вслед за Ларисой на
кухню. Вернувшись через пять минут в зал, чтобы проверить Витю, я обнаружила, что он еще не спит. Мальчишка недовольно кряхтел и пытался ворочаться – насколько это позволяли ему тесные пеленки. Я прекрасно знала в чем дело, но притворно изобразила на лице недоумение.
– Почему наш малыш еще не спит? – тихо спросила я мальчишку, – Наверное голодный. Сейчас я принесу тебе молочко.
Я сходила на кухню и вернулась к Вите с наполненной молоком детской бутылочкой. Заставив мальчишку выпить все до последней капли, я снова сунула ему в рот соску.
– Не спит? – спросила подошедшая ко мне Настя, – Может его что – то беспокоит.
– Даж не знаю, – сказала я, стараясь сохранять серьезное лицо.
– Ага, так уж ты не знаешь! – тихонько засмеялась Настя, – Одного взгляда на ребенка достаточно.
– Неужели снова хочет какать? – улыбнулась я, – Что, Витя, хочешь по – большому?
Мальчишка молча кивнул, густо покраснев.
– Так в чем дело? – с улыбкой посмотрела я на Витю, – Какай в марлечку. Для этого тебя ей между ножек и обернули. Наверное уже так успел туда надуть. Сейчас пощупаю.
Я откинула одеяло и положила ладонь на Витины пеленки, как будто собралась их щупать, хотя сама просто сильно нажала мальчишке на живот, наблюдая за его реакций.
– Вроде сухой, – пожала плечами я и снова нажала Вите на живот.
После полминуты такого "массажа" я добилась своего – мальчишка не выдержал и громко обкакался.
– А ну – ка признавайся, что ты только что сделал? – улыбнулась я, с победным видом посмотрев на Витю.
Продолжая держать ладонь на Витиных пеленках, я неожиданно почувствовала под ней теплоту.
– Что, уже успел обкакаться? – с улыбкой спросила подошедшая к Витиной кроватке Лариса, потянув носом воздух.
– Ага, только что покакал, – подтвердила я, – А как надул в свой марлевый подгузник!
Настя приложила ладонь к Витиным пеленкам рядом с моей и понимающе улыбнулась.
– Ничего себе, – сказала она, – Надо срочно менять пеленки. Или переоденешь его в одноразовый подгузник, как остальных?
– Не собираюсь ничего ему менять, – заявила я, – Пусть так спит.
Я накрыла Витю одеялом и ушла на кухню. Проверив мальчишку через пять минут, я обнаружила его лежащим с открытыми глазами, правда еще через пять Витя уже спал.
Проспали дети где – то часа полтора. Мы с Ларисой и Настей сидели на кухне, болтая о всякой всячине. В – основном конечно обсуждали Витино наказание.
– Проснулись, – вздохнула Лариса, прислушавшись к происходящему в зале.
Настя с Ларисой встали из – за стола и быстрым шагом отправились в зал. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними.
– Сухие? – спросила Лариса у нянечки, когда та пощупала Коле с Вовой подгузники.
– Вова сухой, а Коля немножко пописал, – доложила Настя, – Совсем чуть – чуть. Пока можно не менять.
– А вот мне своим сейчас серьезно придется заняться, – усмехнулась я, подходя к Витиной кровати, – Представляю, в каком у него состоянии марля между ножек.
Настя помогла мне отнести семилетнего мальчишку на пеленальный стол и я начала осторожно разворачивать Витины мокрые пеленки. Неожиданно раздался звонок в дверь. Побежав открывать, Лариса через полминуты вернулась в комнату в сопровождении молодой женщины с грудным ребенком на руках.
– Привет, девчонки, – улыбнулась женщина.
– Здравствуйте, Ирина, – кивнула ей Настя, – Давайте мне Вашего Алёшу.
Я осторожно развернула Витин марлевый подгузник.
– Ничего себе! – шутливо ужаснулась Лариса.
– Просто ужас, – сказала Ирина, – Это ж надо было так обкакаться.
– Это еще ничего, – улыбнулась я и подняв Витины ноги вверх, вытянула из – под мальчишки грязную марлю, – Видели бы Вы, что он в прошлый раз устроил.
– Так это у него не в первый раз? – с изумлением спросила Ирина, уставившись на моего мальчишку – По возрасту вроде уже не должен ходить под себя. Кстати, не знала, что вы и таких больших к себе берете. Думала – только малышей. Этот уже должен в школе учиться. Хотя судя по состоянию его попы ему самое место здесь, в ваших домашних яслях.
Все дружно засмеялись.
– Сейчас я этой грязной попой серьезно займусь, – улыбнулась я, доставая из стоящей на столе коробки мокрую салфетку.
Я принялась аккуратно вытирать мальчишке попу детской салфеткой.
– Ой, я только сейчас обратила внимание, – неожиданно удивилась Ирина, – Вы что его пеленали?
– Ага, запеленали на время дневного сна, – с улыбкой подтвердила я, – Чтобы не трогал себе писюнчик. Ну и в наказание за то, что утром обкакался.
Начисто вытерев мальчишку между ягодичек, я выдавила на пальцы немного крема и, по прежнему держа Витины ноги задранными вверх, принялась мазать ему попу. Лежащий на спине мальчик беспокойно ерзал, пытаясь увернуться от моих пальцев.
– Он у меня так боится щекотки, – с улыбкой сказала я, размазывая белый крем по Витиной мошонке.
123