Вкусные домашние рецепты
TrahKino.me
порно 18
СЕКС ВИДЕОЧАТ РУЛЕТКА
Gay Porn Videos HD XXX Bareback Tube Free Movies
Порно для телефона на mobxxx.org
Новое порно видео смотреть бесплатно на pornokrik.fun

Новогодняя сказка. Часть 1

Случилось это на самом закате Перестройки: Заканчивался 1989-й год; я работал в одном НИИ инженером 1-й категории. В те времена перед Новым годом сотрудникам института частенько давали подработать. Профсоюз предлагал добровольно нарядиться Дедом Морозом и отправиться поздравлять сотрудников института, у которых есть дети. За каждого охваченного подарком ребёнка платили какую-то смешную сумму. Но если поздравить сразу много детей, сумма получалась уже не символическая, а вполне приличная. Как комсомолец и человек остро нуждающийся в денежных знаках, я взял на себя торжественное обязательство поздравить 20 детей!

Перед отправкой, добровольцы собрались в кабинете профорга. Пять Дедов Морозов, пока что в штатском, получали мешки с подарками. В некоторых будущих Дедах Морозах я с удивлением узнал своих коллег, причём один был колоритный грузин, и по-русски говорил с трудом. Профорг сразу высказал опасения, что ребёнок может попасться нервный, впечатлительный, и Дед Мороз с грузинским акцентом может вызвать психологическую травму в неокрепшей детской душе. Вобщем, грузинских детей тоже отдали мне, и я стал счастливым обладателем списка из тридацти пяти душ. Мой список уже был больше любого класса в средней советской школе!

Когда подошла моя очередь получать мешок с подарками, профорг решил меня прилюдно отметить:

 — Товарищи! Всем брать пример с Петра Сергеевича! Он добровольно вызвался поздравить тридцать пять детей!

 — Передовик! Стахановец! — послышались одобрительные возгласы и даже раздались жидкие и непродолжительные апплодисменты.

 — Справитесь, один-то, а Пётр Сергеевич? — обеспокоенно спросил профорг.

 — Конечно! — заверил я. Деньги ни с кем делить решительно не хотелось.

 — И всё-таки, я думаю, что вам лучше пойти не одному, — сказал он.

 — Почему? — заволновался я.

 — Там же наливают, — терпеливо разъяснил мне один незнакомый Дед Мороз,

 — красивая русская традиция:

 — Вы пойдёте со Снегурочкой! — торжественно объявил профорг. В комнату вошла смазливая девчонка лет семнадцати в черном свитере и короткой юбочке, — познакомтесь, это Катя, наша, то есть теперь ваша Снегурочка! Катя — студентка, она у нас на практике, но тоже выразила желание участвовать в праздничных поздравлениях!

Катя — крашеная блондинка с густым слоем косметики на лице, даже не удостоила меня взгляда, зато по строю прошёл завистливый ропот, и это уже было приятно!

Следующим кадром, я нашёл себя на заснеженной улице Гоголя в большой синей шубе со снежинками, которая была с чужого плеча и явно мне велика. На плече у меня был тяжеленный мешок, из которого в плечо впивались машинки и колючие пальцы кукол. Я был Дед Мороз — сказочный герой и горький пьяница, если верить народным преданиям. Рядом стояла моя Снегурочка в элегантной коротенькой шубке и шапочке на меху. На её лице читалось презрение ко мне, смешанное с желанием уйти поскорее домой. Я разложил список, как карту боевых действий.

 — Куда пойдём? — спросил я.

 — Мне всё равно, только пойдёмте скорее, а то я совсем замёрзну, — подала нетерпеливый голос девушка. Я взял карандаш и проложил маршрут от института до дома. Последние тридцать пятые дети были моими соседями.

Кто знает, в каком я буду состоянии? А так — вот он дом!

Вопреки ожиданиям, наливать нам не спешили. Родители радужно нас встречали, брали подарки и торжественно выпроваживали. Лифтов тоже почти не было. Даже если они и были, то не работали — обычная ситуация в советских домах перед Новым Годом. Когда мы поднимались по лестнице, я бесстыдно пялился на свою Снегурочку. Из под коротенькой шубки были видны красивые коленки в тёмных колготках. От постоянных подъёмов по лестнице, она зарумянилась и расстегнула на груди шубку. Мой взгляд постоянно попадал в этот вырез.

Наливать начали ближе к Новом году. Сначала я обрадовался и даже выпил залпом рюмку водки. Однако, закусывать подносить не спешили, и я понял, что долго так не продержусь. В двенадцатой по счёту квартире я вручил подарок бабушке, поздравил её с Новым годом и торжественно удалился под руку со Снегурочкой, провожаемый печальным взором ребёнка и радостным взглядом бабушки.

На шестнадцатой лестнице нам встретились панки. Они сидели прямо на ступеньках и заунывно играли песню "Звезда по имени Солнце» группы "Кино». Увидев нас, они страшно обрадовались.

 — О! Дед Мороз! А какая у тебя классная Снегурка!

Несколько человек забрали у меня мешок с подарками, а ещё двое подошли к Кате. Но тут Снегурочка проявила редкую активность. За несколько секунд она сложила на них столько мата, что неформалы застыли в недоумении. Она вырвала у них мой мешок и ушла из этого подъезда.

 — Ничего себе, — восхищенно пробормотал я.

 — А чего с ними лясы точить: Я в общаге живу, так всякого навидалась: Им только дай волю: Эти-то ещё смирные, сразу видно: А у нас только зазеваешься, как сразу трахнет кто-нибудь в темном углу: У нас на соседнем этаже живут азербайджанцы. Столько девчонок отымели, и ничего не докажешь: Скажут сама дала!

 — А у тебя-то парень есть? — спросил я, открывая дверь в новый подъезд.

 — Ага: только с другого факультета: Купит мне в кафе-кондитерской пирожок с чаем, а потом за это всю ночь трахает: Я поэтому тут с вами и торчу, чтобы хоть немного подработать:

Нам открыли дверь, и мы поздравили ещё одного малыша. Его мамаша вышла нас встречать в красивом китайском халате, еле прикрывающем её великолепную грудь без лифчика. Халатик буквально трескался на ней, так что я почти не мог говорить. Всё говорил её мальчик, терпеливо рассказывая мне стишок про ёлочку, и ещё какие-то стишки не в тему, а я в это время поедал глазами его мать. Когда мамаша нагнулась над мешком, я увидел всё, о чем мечтал в тайных эротических снах. Я сразу понял — такой красивой груди я ещё никогда не видел! Она была аппетитной, правильной формы с красивыми розовыми сосками. Пользуясь тем, что у меня были косматые дедморозьи брови, мой нескромный взгляд остался незамеченным. Однако что делалось у меня внутри — одному Богу известно!

Огромный вихрь нерастраченной сексуальной энергии бушевал в моём сердце, не давая думать ни о чем другом: Из квартиры я вышел как на ватных ногах: Мне потребовалось сесть на подоконник, чтобы не упасть.

 — Давай передохнем, — предложил я Снегурочке.

 — Давайте, — пожала она плечами, — я смотрю вам понравилась хозяйка дома:

 — Да, — честно признался я.

 — Понятное дело, такие буфера, — согласилась Снегурочка. Я посмотрел в окно. Оно выходило во двор-колодец, и очень близко к нам были окна противоположной стены. В окне переодевалась девушка. Яркий свет хорошо освещал её. Она медленно сняла блузку, расстегнула лифчик, за которым оказалась небольшая, но очень апетитная грудка. Я понял, что ещё немного и не выдержу: Просто взорвусь! Полгода воздержания настойчиво давали себя знать. Я бросил взгляд на свою Снегурочку. Она курила.

 — Слушай, — сказал я, — если у тебя такие проблемы с деньгами, я могу тебе помочь:

 — Что:? — презрительно спросила она, выдыхая густую струйку дыма.

 — Я могу дать тебе денег, если ты поможешь мне:

 — Как? — спросила она, скептически наклонив голову. Я замялся. Как это называть я не знал.

 — За интим что ли? — спросила она, сама найдя подходящее слово.

 — Ну да:

 — Ага, щас, всё брошу! Нашёл себе дурочку: Ишь деловой какой! Пошёл ты знаешь куда? Сказать куда?

 — Я знаю куда: — поспешил я остановить. .. её, — ты думаешь я тебя купить хочу? Отнюдь! Я просто предложил тебе акт дружеской взаимопомощи. Я тебе помогаю материально, а ты мне: так сказать физически:

 — Так! Закрыли тему! — оборвала Катя, — пошли уже, засиделись.

Остальных детей мы обходили молча. Мои реплики повисали в воздухе, да и желания говорить больше не было. Меня отшили, и на душе было тяжко: Мы обошли ещё пятерых детей и постепенно дарить подарки стало некому.

Почему-то подарков оказалось меньше, чем детей, видимо кому-то мы вручили два. Возможно я подарил дополнительный подарок той мамаше с грудью (о чем я не жалею), а может быть той бабуське, что поила меня коньяком (только не это!). Так или иначе, но дарить мне ничего не пришлось. Родители сами приготовили девочке куклу, а мальчику настольный футбол. Они лишь хотели, чтобы их вручил я.

"Только не перепутать, детям мороженное, бабе цветы! » — повторял я про себя, доставая игрушки из мешка и путаясь в своей непомерно большой шубе. Когда я вручал девочке футбол, меня слегка качнуло.

 — О футбол! — обрадовалась девочка и убежала с ним играть.

 — О кукла:??? — удивленно заныл мальчик и скривился, как от лимона.

 — Это кукла Маша! Ты посмотри, её можно раздевать и: А впрочем с Новым годом! — поспешно сказал я и скрылся за дверью, увлекаемый Снегурочкой.

Когда мы оказались на лестнице, было уже начало двенадцатого. Мы раздали все подарки, и даже посох и мешок кому-то отдали. Я был теперь налегке, и оставалось только дойти до дома, чтобы там тихо справить Новый год. В конце ноября меня бросила девушка, уйдя к какому-то кооперативщику, и я остался совсем не у дел. Встречать новый 1990-й год с родителями мне не хотелось, и я решил встретить его в гордом одиночестве.

 — Ну вот и всё, — сказал я Кате, — мы славно поработали и славно встретим Новый год.

 — Тебе-то хорошо, — сердито сказала она, — а у меня в холодильнике шаром покати: Опять одна водка будет и на закуску селёдка: Как обычно напьются все сегодня, а утром не будут помнить кто кого трахнул: Так на прошлый

Новый год моя подруга залетела неизвестно от кого. Кто-то ею хорошо попользовался, пока она спала:

 — Да ты же сама отказалась, — сказал я, — а так бы встречала праздник при деньгах.

 — А сколько? — деловито спросила она.

 — Двадцать пять: — робко сказал я.

 — Ну это ещё куда не шло: — вдруг сказала Катя, — если ещё хотите, то можно:

 — А где?

 — А тут есть чердак?

Мы поднялись на самый последний этаж. Он был не жилой. Здесь жители ближайших этажей хранили всякую дрянь — старые лыжи, санки, стол без одной ноги, стулья без сидений и ящики непонятно с чем. Свет там не горел, и лишь тусклый лучик с предыдущего этажа не давал наступить полной темноте.

Я посмотрел на неё. Катя смотрела на меня в упор. Я снял бороду и несмело её поцеловал, а она мне ответила. От неё пахло дешевой советской косметикой, пудрой. Я почувствовал на губах вкус её помады и привкус никотина от сигарет "Опал», которые она курила.

 — Ну как будем: сзади? — спросила она несмело, — я в юбке, так что можно:

Наверное в самом страшном похмельном сне никому не могла бы привидеться такая утопия — Дед Мороз, который трахает снегурочку в подъезде дома!

Однако да, это было! Картина новогоднего абсурда наяву!

Я снял с неё шубу и сложил на ящики. Катя крепко упёрлась руками в стену. Я задрал её юбочку вверх, приспустил вниз колготки вместе с трусиками, которые были заштопаны в нескольких местах. Её попка была узкой и почти не выпуклой, как у мальчишки, но тем не менее вполне апетитной. Я достал член и приставил к ней. Катя застонала, а я нащупал рукой заветной дырочку и вошёл внутрь.

 — Осторожней! — попросила она, — я не привыкла так сразу!

По телу прокатилась сладкая истома: Я стал делать поступательные движения. Мой дружок расправился внутри неё, стал крепким и горячим. Катя молча терпела его в себе, на её лице было сосредоточенное выражение, будто она что-то пытается вспомнить. Мне было приятно, но уж больно непривычно. Подъезд: Эхо: Снизу постоянно доносились чьи-то голоса: Кончить всё не получалось. Катины сапоги скользили по полу, выложенному жёлтой сортирной плиткой. От частых толчков член часто выскакивал, попадая не туда.

 — Всё у меня попа замерзла! — вдруг сердито сказала Катя, — давай в рот?

 — Давай, — сразу согласился я, уже слабо веря, что из этого вообще что-то получится. Она резво натянула трусики обратно, потом расправила колготки и опустила юбочку; поспешно влезла в свою шубку.

 — До чего же холодно! — стучала она зубами, — ну ладно, давай по быстрому:

Она села передо мной на корточки и взяла в руку мой член. От переживаний тот совсем сник. Катя его поцеловала, и он слегка воспрял духом, отправляясь в её теплый ротик. Постепенно он снова стал самим собой, распрямился и даже стал упираться в её горло. Я положил Кате руку на голову и стал направлять её движения, то учащая, то замедляя.

Действовала она вполне профессионально, ни разу не коснувшись его зубами. Когда я уже почувствовал приятное жужжание где-то в глубине завестных недр, хранящих запасы семенной жидкости: снизу раздался шум. Я вздрогнул. Глянул вниз через перилла. По лестнице поднималась большая компания, освещая путь бенгальскими огнями, как гномы в сказке про Белоснежку. Гномы что-то пели, и явно шли к нам. Я понял, что даже орального оргазма мне не видать:

 — Кать, они сюда идут, надо прекращать: — сказал я.

 — Может давай по быстрому? — спросила она, не вынимая члена изо рта.

 — Я так не хочу:

Она встала и вытерла губу носовым платком.

 — Замечательно! Оттрахал меня, дал член отсосать, а теперь уходим? Я что тебе что шлюха какая-нибудь дешёвая?

Но к нам уже поднимались. С гордым видом Дед Мороз без бороды и

Снегурочка с размазаной косметикой прошестовавали мимо шумной компании.

Они молча проводили нас квадратными от удивления глазами.

 — Слушай, Кать, а пойдём ко мне? — предложил я, когда мы очутились на улице, — или у тебя другие планы?

 — Пойдем, — сразу согласилась она, — других планов нет.

Идти далеко было не надо. Я жил в доме напротив. Мы поднялись ко мне на второй этаж. Я открыл дверь, зажёг свет. Из зеркала на меня глянуло незнакомое лицо Деда Мороза, и разгоряченное лицо Снегурочки. Волосы у неё на лбу слиплись, щёки горели.

Мы сняли униформу новогодних персонажей и снова стали похожими на самих себя. Я накрыл стол, порезал колбаску, достал шампанское.

 — Ну и бардак у тебя! — насмешливо сказала Катя, а потом добавила, — почти как у нас в общаге!

Мы вместе засмеялись. Я щёлкнул ручкой черно-белого телевизора "Рекорд». На экране возник преславутый Миша Горбачёв с бокалом шампанского.

 — Желаю вам в новом, тысяча девятьсот девяностом году: — послышался такой знакомый характерный голос президента. Я достал из ванны бутылку "Советского шампанского», хлопнул пробкой. Густая пена побежала в бокал, тут же заструившись через край: Мы выпили шампанского, раздался бой курантов. Катя вдруг зашлась смехом.

 — Что такое? — спросил я с подозрением.

 — Ты забыл отклеить брови, — хохотала она, — ты похож на старичка-Лесовичка!

А потом, спустя час, мы легли спать. Погасив свет, я лёг под одеяло. Тихонько приоткрылась дверь, и на пороге показалась хрупкая фигурка. На ней были только лифчик и трусики. Неслышно, будто кошка, девушка прошла к моей постели и забралась под одеяло. Я почувствовал холод её ног и тепло губ: Я прижал к себе эту девчонку, которую был старше на десять лет, крепко обнял, поцеловал. Она ловко перевернулась, села на меня сверху. Её светлые волосы почти полностью скрывали лицо. Я провёл руками по её бедрам, поднялся выше, обхватил грудь, она казалась колючей через кружевной лифчик. Катя сняла его через голову — вместо застежки у него была резинка на спине. Её грудь была небольшая, но красивая. От холода соски затвердели. Я взял один в рот, стал ласкать язычком, лаская рукою вторую грудь. Катя застонала, её пальцы заскользили по моим волосам.

 — Здесь лучше, чем в подъезде, — прошептала она, и мы снова улыбнулись друг другу. Она легла на спину, и я стянул с неё трусики. Они были разного с лифчиком цвета, совсем ветхие. Она была такой красивой без одежды: В её лице появилось что-то детское и покорное, отчего она была ещё прекрасней и казалась беззащитной. Я целовал её нежное, ещё детское тело, а она отвечала на мои ласки так охотно и нежно, что я уже пожалел о той неудачной попытке в подъезде: Почему же я сразу не пригласил её к себе, зачем хотел купить?

Катя перевернулась на живот и подняла попку, как кошечка.

 — Я ещё так люблю, — сказала она игриво. Я обхватил её попку двумя руками, притянув к себе эту кошечку. Мой член без труда вошёл в неё, будто бы растворяясь в этом теплом раю. А она двигалась навстречу мне то быстро, то наоборот очень медленно. Потом она засопела, как хомячок и её попка опустилась вниз, и я вместе с ней. Она тихо застонала, почти не двигаясь.

 — Не останавливайся, быстрее, быстрее, — шептала Катя, — да ещё, ещё!

Из её груди вырвался мощный стон, её тело встряхнула мощная судорога. Я довёл девушку до оргазма.

 — Боже, как хорошо: — шептала она, сжимая и разжимая пальцами простыню.

Я поцеловал её шейку, погладил маленькую, почти детскую попку. Она снова забралась на меня сверху. Я обхватил руками её грудку, а она направила мой член внутрь себя. Затем, как лихая наездница, она скакала на мне верхом, обуздывая моего верного мустанга: Я же тоже подпрыгивал от её мощных толчков, держась то за её грудку, то за попу. То, что я сдерживал так долго, наконец дало себя знать! Мощная горячая струя ударила в неё:

Катя соскочила с члена и ловко перехватила её ротиком, обхватив головку одними губами. Новые и новые струи влетали в её мягкий ротик и бесследно исчезали в нём, она глотала всё до последней капельки, временами глядя на меня шалыми зелёными глазами:

Я стонал, рычал, ревел: Давно уже у меня не было такого мощного оргазма. Секс с бывшей девушкой давно уже стал обыденностью, а тут новые чувства заставили меня взглянуть на секс по новому, как на открытие, как на величайшее счастье, как на праздник! Я как будто отрывался в этот миг от земли, паря где-то высоко-высоко, в небесных сферах, где горячо благодарил Бога, что он подарил мне этот праздник!:

Когда всё стихло, Катя достала член изо рта и посмотрел на меня ласково и немного покровительствено.

 — Да, долго же ты терпел! — сказала она пораженно, — я чуть не захлебнулась в этом водопаде! Ну ты даешь:

 — Как классно: — прошептал я, — ты просто чудо!

 — Я знаю, все так говорят, — сказала она, устраиваясь на моём плече. Её юное горячее тело грело меня в этой новогодней темноте. Засыпая, она прошептала мне:

 — А ничего, что мне ещё шестнадцать?..

Я тоже уснул почти сразу, и в эту ночь мне снились только яркие и цветные сны!

Новый 1990-й год встретил меня серым пасмурным утром. За окном таял снег, была слякоть. Девушка сидела рядом уже одетая. На её лице не было косметики, и она выглядела совсем иначе, чем вчера, её естественная красота была добрее.

 — Я пошла, а ты спи, — ласково сказала она, — денег мне твоих не надо.

Мне тоже было очень хорошо!

Я рассеяно проводил её и подошёл к окну. Её маленькая фигурка возникла ненадолго на остановке и почти сразу скрылась в жёлтом автобусе. Больше я её не видел. Новогодней сказке нет места в повседневной жизни...

181

Еще секс рассказы
Секс по телефону - ЗВОНИ
- Купить рекламу -