Я подъехал к дому Петровича далеко за полночь. Остановив машину и выбравшись из салона, я открыл багажник. Вытащил из багажника тяжёлую коробку, кряхтя поставил её на землю. Поправив в багажнике заранее расстеленное одеяло, я потащил свою ношу к лавке возле самого подъезда.
Со звоном плюхнув коробку на лавку, возле бледного уличного фонаря, я распрямился и перевёл дух. Из темноты ко мне вышел Иван Петрович, протягивая руку.
— Здорово, как и договаривались, – пожав руку мужику, я указал глазами на ящик водки, стоящий тут же.
— Вот спасибо, на неделю хватит... – Петрович любовно оглядел мой подарок.
— Я там ещё десятку положил, – проговорил я, закуривая сигарету.
— Где она? – после паузы спросил я.
— Сейчас... – мужчина ушёл в темноту, за подъезд, и выкатил на свет инвалидную коляску, ту самую, которую никогда п
режде не использовал по назначению.
В коляске, в больничной робе и босиком, сидела Катя, склонив голову на грудь, с рассыпавшимися по плечам волосами.
— Как и обещал... На неделю, – проговорил Иван Петрович, глядя на ящик водки, казалось, она для него была гораздо важнее, нежели его племянница.
А может быть так оно и было.
— Ты её хорошо усыпил? – проговорил я, садясь на корточки и внимательно вглядываясь в девичье лицо.
— Хорошо, полторы таблетки снотворного дал... Тебе помочь её отнести? – Петрович облокотился рукой на свой презент.
— Я сам, – бросил я, подхватывая девушку под ноги, второю рукой обхватывая её за спину...
— Тяжёлая какая... – в шутку протянул я, отталкивая ногой коляску.
— Открой багажник, – бросил я, неся Катю сквозь темноту к припаркованному автомобилю...
— Вот так, – я уложил девушку на одеяло на бок, подогнув её ноги.
Свет от фонаря сюда почти не доходил, силуэт девушки белел неясным очертанием в темноте багажника. Поправив её робу, я закрыл багажник, пожав мужику руку.
— Ну, бывай, через неделю, как и договаривались, получишь её назад, – с этими словами я прыгнул на водительское сидение, завёл двигатель и тронулся с места.
* * *
256