Последнее время меня стали одолевать мысли о садо-мазо. В свои двадцать лет мне казалось, что я испытал все, кроме этого. В начале моей половой жизни само это словосочетание оставалось за чертой дозволенного. Но потом что-то произошло в сознании, и я стал бредить этим.
Что я только не предпринимал, чтобы удовлетворить свои желания: засовывал в задницу бутылку из под Колы, в канал члена вводил толстую вязальную спицу, перетягивал себе яйца, искал партнеров с большим членом. Но все эти мероприятия только на какой-то миг удовлетворяли меня, а потом фантастические желания опять овладевали мной. И только страх перед неведомым мне садистом не позволял мне искать приключений на свою голову и другие части тела.
Наконец моя чаша терпения переполнилась, и я вышел в интернет в поисках того, кто мог бы мне оказать помощь в моих фантазиях. Предложений было много. Но мне то не нравились лица предлагавших свои услуги, то не подходил возраст. Словом, я был привередлив. Но вдруг на одной из страниц сайта знакомств я обнаружил объявление молодого мужчины, которое заинтересовало меня. Возраст – тридцать лет, симпатичный, длина члена – двадцать сантиметров. «Фантастическая ночь в стиле садо-мазо». Подпись «Палач», и далее электронный адрес.
Я тут же написал ему сообщение, что хотел бы провести с ним ночь и приложил свое фото в обнаженном виде. Для скорости общения я сообщил ему свой ник в Скайпе. Весь вечер я был, как на иголках, пока не дождался от него ответа. Он вышел по Скайпу, спросил, сколько мне лет и попросил показать себя по видео. Я включил видеокамеру и так как был в одних трусах, без труда показал ему себя голышом. Он тоже включил камеру, но мне был виден только его брюшной пресс и приличный бугор в плавках. Еще он спросил о моих желаниях, и я ответил, чтобы было интересно, но без сильной боли, крови, синяков и царапин.
— Хорошо, - сказал он. – Как насчет вечера пятницы на всю ночь и субботы? – Я ответил положительно. – Тогда жди меня у Парка Победы в семь вечера. Только одно условие: выполнять все мои приказания. Захвати литровую бутылку хорошей водки. Это весь мой гонорар. Красная мазда. – И он отключился.
В назначенное время я стоял у входа в парк с пакетом в руках, куря одну сигарету за другой. Была поздняя осень, и было довольно таки прохладно. Темнело. Наконец подъехала красная машина, но я никак не мог разобрать марки. Дверь распахнулась, я сел в салон и поздоровался.
— Поверни голову вправо. – Тон был приказным. Он надел мне повязку на глаза, и машина тронулась с места. – Отключи свой телефон. – Я достал телефон из кармана и на ощупь отключил его.
— К чему такая таинственность? Я надеюсь, мы не будем совершать преступление? – спросил я.
— Помолчи. Теперь говори, как можно меньше. Я не люблю лишних слов.
Видимо, чтобы я потерял возможность ориентироваться, он по всей вероятности покружил по городу. А потом мы выехали и помчались по какому-то шоссе.
Наконец мы остановились. «Сиди» - сказал он мне, а сам вышел из салона. Сквозь шум работающего двигателя, я услышал какой-то скрип. Наверное, открыл ворота. Он опять занял место за рулем, мы проехали несколько метров и он снова вышел из машины. Затем, когда ворота были закрыты, мы проехали не более ста метров. Выключив двигатель, он сказал: «Выходи».
Я вышел из машины и услышал характерное включение сигнализации. Он взял меня за руку и повел, предупреждая, что впереди ступеньки. Наконец мы вошли в дом, он включил свет и разрешил мне снять повязку.
— Постой пока здесь, - незнакомец куда-то удалился. Когда глаза привыкли к свету, я огляделся.
Я находился в прихожей какого-то дома. Сняв куртку и шарф, я повесил их на вешалку и, продолжая ждать своего незнакомца, я присел на стул. В доме было тепло и уютно.
Он появился минут через пятнадцать. На лице у него была черная кожаная полумаска, торс перепоясан черными кожаными ремнями, на запястьях кожаные браслеты. Вместо трусов были кожаные джоки с клапаном на кнопках впереди. На ногах короткие кожаные сапожки. На руках гоночные кожаные перчатки без пальцев. Прямо приведение какое-то. В руках у него была плетка-семихвостка.
— Раздевайся здесь полностью, - приказал он. Я спросил, как мне к нему обращаться и он ответил «Босс». Когда я остался в одних трусиках, он велел их тоже снять и даже носки. – В доме тепло и даже теплые полы.
Он повел меня по коридору. Мы прошли мимо нескольких дверей и у одной остановились.
— Надеюсь, ты чистый? – Я подтвердил, что мылся перед встречей. – Хорошо. Но кишечник промыть необходимо.
Мы вошли в ванную. Он подошел к смесителю, подсоединил полутораметровый тонкий шланг с пипкой на конце. Босс велел мне залезть в ванну, нагнуться и раздвинуть ягодицы. Осмотрев мой анус, он вставил наконечник от шланга в него и стал заливать в меня теплую воду.
Промыв мои внутренности трижды, Босс убедился, что из меня выходит чистая вода и это его удовлетворило. Вымыв руки, мы вышли из ванной, и пришли, как выяснилось, на кухню. Здесь он достал мою водку из пакета и, налив себе полный, а мне половину стакана, велел мне выпить и выпил сам. Я спросил разрешения закурить. Босс разрешил, но сказал, что следующая сигарета будет только, как поощрение.
Мы поднялись на второй этаж. Он открыл ключом одну из дверей, и вошли в довольно таки большой зал. Мне показалось, что я очутился в пыточной времен Ивана Грозного. С потолка спускались веревки и цепи, в углу стояла какая-то кушетка с ремнями. У другой стены – огромный деревянный крест с прикрепленными на концах кожаными ремнями для рук и ног. Рядом на четырех ногах стоял станок, типа спортивного «козла».
У другой стены стеклянный шкаф с набором каких-то никелированных приборов и огромных фаллоимитаторов и дилдо. Рядом настоящее гинекологическое кресло. Стояли еще какие- то спортивные тренажеры. Босс подошел к какому-то пульту и стал нажимать соответствующие кнопки. Полилась органная музыка, а потолок заполыхал красным цветом с разными оттенками. Стены комнаты от потолка до пола были задернуты темно-синими шторами.
— Ну, что. Начнем, пожалуй. – Он подвел меня к шкафу, поставив спиной к нему, открыл дверцы и стал что-то искать. Он одел мне ошейник с острыми шипами наружу, затем особыми прищепками, соединенными между собой цепочкой, защемил мне соски, а цепочку при помощи карабина прикрепил к ошейнику. Далее он взял никелированное кольцо, типа хомута, и одел мне его на основание члена вместе с яйцами и стал закручивать винт, пока кольцо плотно не обхватило мое хозяйство. Другим кольцом он обхватил мошонку и тоже завинтил так, что мне показалось, кожа на мошонке должна лопнуть. Было больновато, но приятно.
Босс подвел меня к деревянному кресту и закрепил при помощи ремней руки и ноги. Причем ноги были закреплены на особых распорках, которые, видимо, крепились к горизонтальной перекладине. Он завязал мне глаза, а в рот вставил кляп – пластмассовый шарик с резинками через затылок.
Я услышал лязг цепей и понял, что поднимаюсь вверх. Ноги оторвались от пола, и я почувствовал себя распятым и висящим на кресте. Жуткое ощущение!
Босс открыл мою верхнюю плоть и под основание головки вставил хомутик и зажал винт. Затем он на кольцо, что обжимало мои яйца, подвесил какой-то груз, так что казалось, они оторвутся к чертовой матери. На кольцо, которое обжимало головку, тоже подвесил груз.
— Повиси пока так. И не беспокойся: твои гениталии не оторвутся. Они и не такое могут выдержать.
Я услышал, как хлопнула дверь. Значит, он вышел из пыточной.
Отсутствовал он, наверное, минут тридцать. У меня уже затекла шея, так как шипы на ошейнике не давали возможности ее наклонить – шипы сразу вонзались в кожу. И сдавливало грудь. Все распятые на кресте умирали обычно от удушья.
До моего слуха дошел лязг цепей, и я начал опускаться. Ноги коснулись пола, и я почувствовал облегчение. Он снял меня с креста и подвел к другому приспособлению. Расстегнув мой ошейник и отцепив от него цепочку, идущую к соскам, он велел наклонить голову, и моя шея попала в какую-то выемку. Руки мои он сам положил в выемки поменьше размером. Сверху он положил такую же доску с выемками и закрепил ее. Получилось, что я нахожусь в колодке. Чтоб мне удобно было стоять в таком положении, мне пришлось сделать шаг назад и широко расставить ноги.
Грузы, прикрепленные к моим гениталиям, продолжали их оттягивать. Босс вынул кляп изо рта и сказал, что я могу немного постонать. И начал охаживать мои ягодицы своей плеткой. Оно вроде и не больно, хвостики плетки были сделаны из какого-то мягкого материала, но через некоторое время моя задница стала гореть, и теперь каждый удар воспринимался больнее. И я действительно начал стонать. Сколько времени продолжалась эта пытка я даже не могу сказать. Мне казалось, очень долго, что я даже перестал ощущать удары плетью.
Наконец он освободил меня от колодки, снял повязку с глаз и положил на кушетку. Я посмотрел на свои яйца и ужаснулся – они были уже синего цвета. Головка члена была багровой. Он сказал, что ничего страшного, что вся программа научно обоснована и вреда от этого не будет. Босс снял грузы и ослабил кольцо, обжимавшие мошонку. Облегчение было блаженным.
— Ты молодец. Первое испытание выдержал. Пойдем на кухню, и ты сможешь покурить.
Проходя мимо ванной, Босс поинтересовался, не хочу ли я помочиться. Я действительно уже давно хотел отлить. Мы зашли вместе, и он смотрел, как из канала, зажатого кольцом, вырывается струя мочи. Он посмотрел, как я обмываю член и мою руки. Мы вышли из ванной, и пошли на кухню. Причем Босс шел впереди, и его открытая задница мелькала у меня перед глазами.
Он опять налил водки, мне поменьше, себе побольше и мы выпили без закуски. Я с большим удовольствием закурил, присев на стул, хотя задницы своей не чувствовал, она все еще горела. Босс тоже закурил, хотя мне показалось, что делает он это не по-настоящему, а просто пускает дым.
Он стал расспрашивать меня про мою жизнь, но потребовал отвечать односложно. Давно ли я даю в попку? – С шестнадцати лет. – Что люблю в однополом сексе? – Все. – С кем живу? – Сейчас один. – Как часто брею лобок и мошонку? – Раз в неделю. – Какой самый большой член я принимал в себя? – Двадцать два сантиметра. – Мочу пьешь? – Пробовал. – Золотой дождь приемлешь? – Да. - Остальные вопросы, если они были, я уже просто не помню.
После перекура мы опять очутились в пыточной. Босс закрепил мне на запястьях и лодыжках кожаные браслеты, застегнув их очень туго. На каждом браслете имелся карабин и я понял, что он меня будет подвешивать. Он прикрепил к каждому браслету по цепи, идущие с потолка через блоки, и стал поднимать, сначала ноги, а потом и руки. И я оказался горизонтально висящим с широко разведенными ногами и руками, но так, что суставы не выворачивались. Босс стал между моих ног, потрогал пальцами мой анус, затем смазал его чем-то и всунул анальную пробку, причем с явно широким основанием. Затем он опять присоединил цепочку к кольцу под головкой и прикрепил груз, который висел почти у самого пола. При этом он сказал, что удлинит мой пенис сантиметра на два. Теперь он стал хлестать меня плеткой по ребрам, сначала с одного бока, потом с другого. Каждый удар я сопровождал стоном.
Перестав орудовать плеткой, Босс открепил кольцо, которое зажимало мои гениталии, и из меня вылетел вздох облегчения. Но цепочка, идущая от моей головки к полу, продолжала так и висеть, а пенис под грузом разделил мою мошонку пополам. Он взял пальцами одно мое яичко и стал запихивать его под лобок, потом второе таким же образом оказалось там, и я почувствовал, как они давят на лобок изнутри. Но, честно говоря, было приятно.
Затем он опять надел на меня ошейник, отцепил цепочку с грузом от пениса, а вместо нее прикрепил другую, более короткую, второй конец которой прикрепил к ошейнику. Теперь цепочка тянула мой член, и мне приходилось как-то выгибаться, чтобы ему было полегче. Босс вытащил из меня анальную пробку, и я даже почувствовал сквознячок, прошедший через заднее отверстие.
Он поинтересовался моим самочувствием и я ответил, что все пока в норме, но я уже не чувствую своих сосков. Тогда он отцепил прищепки и опять я почувствовал облегчение. Но я рано обрадовался. Босс порылся в шкафу и принес какие-то резиновые присоски. Он приставил одну к моему соску, выпустил воздух, и она впилась в меня, как пиявка. То же он сделал со вторым соском. Я почувствовал, как они набухают.
Затем Босс вставил в мой анус какую-то пластиковую трубку, не толще наконечника спринцовки, и в меня стал закачиваться воздух. Вначале это было приятно, но минут через пять я думал, что лопну, как надувной шарик и даже вскрикнул. Тогда он вытащил трубку из меня, и я услышал, как воздух вырывается из моего отверстия. В это время он сразу же вставил анальную пробку, и оставшийся воздух теперь распирал мой живот. Создалось впечатление, что я хочу на горшок, но я знал, что благодаря очищению кишечника, там ничего нет.
Он ослабил цепи, прикрепленные к ногам, и я остался висеть на одних руках, что было не совсем приятно. Через несколько минут Босс опустил меня так, что кончиками пальцев я касался пола. Он снял цепи с ног и отцепил цепочку от головки. Вытащив мои яички из под лобка, кожаным ремешком он опять связал мои гениталии и туго закрепил ремешок, на котором имелся карабин. Он прикрепил карабин к одной из цепей и стал натягивать цепь, да так, что я подумал, сейчас все мое хозяйство оторвется. Стоять было очень неудобно: точка опоры только кончики пальцев. Он оставил меня в таком положении и вышел.
Но отсутствовал он недолго.
— Хочешь повисеть на своих гениталиях? – спросил он. – Ты не беспокойся, они выдержат. Уже не раз проверено.
— А если нет? – спросил я со страхом.
— Не бойся, я тебя подстрахую. – Он ослабил цепи, и я стоял на полу всеми ступнями. И опять Босс прикрепил цепи к ногам, и я оказался вторично горизонтально подвешенным. Теперь она натянул цепь, прикрепленную к гениталиям, и ослабил цепи рук и ног.
И действительно я висел только на гениталиях. Босс вообще ослабил цепи рук и ног, и все мои шестьдесят килограммов держались на члене и мошонке, правда, с перевесом в сторону головы. Но продолжалось это недолго. Но Босс успел меня сфотографировать – мелькнула пару раз фотовспышка. Он опять натянул цепи, держащие руки и ноги, и ослабил цепь, идущую к гениталиям. Вытащив из меня анальную пробку, он вставил два довольно таки крупных шарика, соединенных между собой. И, опустив меня на пол, освободил от всех цепей и ремешков. Я осмотрел свое хозяйство, вроде все на месте.
— А стоять хоть после этого будет? – спросил я.
— Будет, не ссы. Я тут не одного поднимал и более тяжелых, чем ты. Молодец. Не трус. Теперь можешь рассказать друзьям, если захочешь, конечно, что висел на собственных гениталиях. Фото я тебе скину по электронке. Ты опять заслужил сигарету.
Я попросил его, чтобы он опять заправил мои яички вовнутрь, что мне это нравится. Босс ловко с этим справился, но посоветовал, надолго их там не оставлять. И показал, как нужно их заправлять, чтобы они не вываливались опять в мошонку. Осмотрев себя, я увидел, что мошонки фактически нет, ее кожа расправилась, и теперь у меня висел только пенис. Босс сделал несколько фото,
на которых я позировал без мошонки.
Идя на кухню, я ощутил в себе, что шарики постоянно перемещаются, но идти не мешают. Опять выпив водки и закурив, я спросил у Босса про эти шарики. Он объяснил, что они со смещенным центром тяжести и поэтому постоянно в движении, и пообещал вставить гирлянду подлиннее. Я расставил ноги и дотронулся до ануса, из него торчала пластиковая петелька.
— Спать не хочешь? – спросил он меня. Я ответил, что пока нет, и в свою очередь поинтересовался временем. – Только одиннадцать, - ответил он. – Давай, выпьем кофе. Ты мне нужен бодрым.
Пока он готовил кофе, я подумал, что я всего здесь три часа, а кажется, что прошла вся ночь. После кофе мне удалось еще выкурить сигарету, Босс на это не обратил внимания.
Вернувшись в пыточную, он приказал мне лечь на кушетку. Ручные запястники он закрепил за ножки кушетки, а к ножным закрепил деревянный круглый брусок длиной, наверное, более метра. В центре бруска было ввернуто кольцо. Босс карабином прикрепил одну из цепей и начал поднимать мне ноги, пока мой таз не стал отрываться от кушетки. Он закрепил цепь, и я представил себе свой вид: я с поднятыми и широко разведенными ногами и анус виден во всей красе. Он подошел ко мне и сделал так, что мои яйца опять оказались в мошонке.
Босс потянул за петельку и шарики один за другим выскочили из меня. Но через несколько секунд он вновь стал вставлять их в анус. Только это были другие шарики, большего диаметра. Один, два, три… Я насчитал восемь шариков. Если они по пять сантиметров в диаметре плюс соединение между ними – это более сорока сантиметров. Куда там все это поместилось?
— Ну как ты? - спросил Босс, я ответил, что пока нормально. – Хочешь попробовать походить? – Я согласился. Он опустил мои ноги, освободил руки и повел в другой угол, где стоял тренажер пешей ходьбы. Я встал на резиновую дорожку, а Босс включил тренажер. Сначала я пошел мерным шагом, потом он увеличил скорость и я шел уже быстро. Он поинтересовался моими ощущениями. Я сказал, что шарики постоянно в движении и, как мне кажется, массируют простату.
Он еще увеличил скорость, и я уже перешел на легкий бег. Я сказал ему, что такое ощущение, что я их могу потерять. Но он заверил меня, что никуда они не денутся, сфинктер их не выпустит обратно без посторонней помощи.
Он остановил тренажер и опять велел лечь на кушетку, приведя все в исходное состояние: ноги черт знает, где, а руки у ножек кушетки. Он опять стал охаживать мои ягодицы плеткой, иногда попадая и по яйцам. И мне пришлось опять стонать.
Закончив эту экзекуцию, он начал по одному выдергивать из меня шарики. Обратно они шли хуже, сфинктер выворачивался наружу. Выдернув все шарики, он показал мне гирлянду. Она длиной была не менее полуметра. Но мой анус отдыхал недолго. Босс опять вставил в него анальную пробку, но большего диаметра. Я подумал, что к концу наших игр, мой анус сможет свободно принять бутылку от шампанского, настолько он будет растянут.
Я попросил его снять ошейник с шипами. Он расстегнул этот проклятый ошейник, но нацепил другой, с цепью и защелкнул на нем маленький замок. Прямо раб, да и только.
Опустив мои ноги, он сказал:
— Я тебе сейчас сделаю укол в мошонку. Получишь новые ощущения.
— А, может, туда не надо? Мало ли что.
— Если ты мне доверился, то доверяй до конца. У меня имеется медицинское образование и в мои планы не входит калечить тебя, - ответил он строго. Он снял ремешок с гениталий и отошел к шкафу.
Вскоре он подошел ко мне, держа в руках одноразовый небольшой шприц и вату с антисептиком.
Протерев мою мошонку, он сказал: - Это не больно. Потерпи. – Он снял наконечник с иглы и проткнул иглой кожу мошонки между яичками. Надавив на поршень, он впрыснул в меня какую-то жидкость. Вынув иглу, он опять протер антисептиком место укола. – Сейчас там станет очень горячо, но это недолго, всего пару минут. Потом все пройдет.
Через несколько секунд жжение в мошонке началось такое, что, казалось, там адово пламя. Хотелось руками помять ее, но руки были привязаны к ножкам кушетки. Лежа на этой кушетке, я извивался, как змея на сковороде. Но Босс, наблюдая за моей реакцией, успокаивал меня, что сейчас все пройдет.
И действительно, через две-три минуты жжение прекратилось, и я почувствовал себя очень комфортно. Но появилось другое какое-то ощущение внизу живота, которое я никак не мог охарактеризовать.
— Полежи так еще минут пять, отдохни. А потом пойдем, перекурим, - сказал Босс.
Правда, только минут через десять он стал меня освобождать от всех пут. Он помог мне встать и подвел к одной из стен. Включив яркий свет, он отдернул занавесь, и за ним оказалось зеркало во всю стену.
— Ну, как? – спросил он. Боже мой! Я себя не узнавал. Моя мошонка отсутствовала, а вместо нее, между ногами висел розовый шар с размером с хороший грейпфрут. Кожа на этом шаре была натянута, как на барабане. Босс снял присоски с сосков, и я ужаснулся. Они были такими большими и стояли так, как у хорошей женщины. Он несколько раз сфотографировал меня в разных позах.
— Не беспокойся. Через несколько часов все станет на свои места и вернется в исходное состояние.
— Я если не станет? – спросил я.
— Не волнуйся. Я знаю действие препарата. Ко мне многие обращаются, чтобы я сделал инъекцию, когда идут, например, на нудистский пляж. Некоторые даже просят, чтобы такой размер сохранился в течение двух дней. Но это, конечно, перебор.
И взяв меня за цепь ошейника, он повел меня на кухню. Идти было неудобно, шар, висящий внизу, отскакивал то от одного бедра, то от другого. Казалось, что яички плавают внутри шара, но это создавало приятное ощущение.
Сидя на кухне и куря после дозы водки, он предложил мне следующее:
— Если хочешь, я могу сделать инъекцию в ствол члена, и он тоже увеличится в размере. Будешь выглядеть, как половой гигант с такими яйцами. – Я ответил, что не уверен в том, что этого хочу. Подложив ладонь под шар, я попробовал его на вес. Да, тяжеленькими стали мои яйца.
— Босс, а вы потрахать меня в задницу не хотите? – спросил я его.
— Успеем еще это сделать. А иначе у меня пропадет интерес к садизму, - ответил он.
И опять мы в пыточной комнате, как назвал я ее про себя. Он велел мне лечь на мат и стал опоясывать ремнями в районе лопаток и внизу живота. Перевернув меня на спину, он кожаным ремешком опять опоясал мои гениталии и очень сильно затянул застежку. Поднеся металлический груз, он закрепил его к ремешку и опять перевернул меня на живот. Подцепив к ремням цепи, Босс стал поднимать меня вверх. Мое тело оторвалось от пола, и он поднял меня на два метра. Груз, прикрепленный к гениталиям, тянул их вниз. Босс раскачал груз, и он болтался, как маятник, угрожая оторвать мое хозяйство. Босс сделал несколько фото с разных ракурсов.
Он опустил меня вниз и отцепил груз от гениталий.
— Ну, что, хочешь еще повисеть на своих гениталиях, только теперь попой вверх? – И не дожидаясь моего ответа, Босс перевязал ремешок, который обхватывал мое хозяйство, и прикрепил к кольцу еще одну цепь.
Тут я действительно испугался. Но в это время я почувствовал, что мои гениталии понимаются вверх между ногами со стороны задницы, и я отрываюсь от пола. Приподнял он меня не высоко и тут же поднатянул цепи, на которых я держался раньше, видимо, используя их, как страховку. Сделав несколько фото на память, Босс опустил меня на пол и освободил от всех цепей и ремней.
— Ты теперь понял, насколько крепки гениталии? Кстати, ты в туалет не хочешь? – спросил он.
— Да вроде нет. С таким шаром вместо яиц, мне кажется, я вообще ссать не смогу.
— Еще как сможешь. Сейчас все сделаем, - сказал он и велел мне лечь на кушетку. Затем он принес воронку с резиновым загубником и графин с водой, литра два, не меньше.
Вставив загубник мне в рот, он начал заливать в воронку воду и, чтобы не захлебнуться, мне пришлось ее пить. Когда все два литра уместились у меня в животе, Босс поинтересовался моим состоянием. Вроде пока не тянет, ответил я. Тогда он опять ушел за водой. Из истории я знал, что в средние века пытка водой была одной из самых страшных: в человека вливали огромное количество воды и, крепко перевязав гениталии, не давали возможности выпустить ее из организма.
Он принес еще два литра воды и, влив ее всю в меня, велел встать и походить по залу. Пока я ходил, я подумал, что уже ночь, правда, спать не хочется, я нахожусь, черт знает, где и позволяю издеваться над своим телом ради сомнительного кратковременного удовольствия.
Тут как раз и мочевой пузырь дал о себе знать. Я подошел к Боссу и сказал, что готов пойти в туалет. Сказав, что в этом нет необходимости, он усадил меня на высокий стул, вроде барного, и пошел к своему шкафу.
Он принес какие-то резиновые шланги и пластмассовое ведерко. Взяв в одну руку мой пенис, второй он ослабил кольцо под головкой и снял его. Затем надавив на головку так, что открылся вход в канал, начал вводить в него тонкую резиновую трубку. Он объяснил, что это катетер специально для забора мочи и пока он будет его вводить, может быть немного неприятно. Но я это уже испытывал, когда вводил в канал вязальную спицу.
Я чувствовал, как заостренный конец катетера, пройдя по каналу, во что-то уперся. Босс повращал им в разные стороны и, найдя далее свою дорогу, катетер проник в мочевой пузырь. Наружный конец катетера он вставил в резиновый шланг, который опустил в ведро. Но моча почему-то не шла. Тогда он взял конец шланга в рот и высосал из него воздух. И я почувствовал, как моя горячая моча полилась через катетер в ведро, и мочевой пузырь стал получать облегчение. Мне пришла в голову мысль приобрести такой катетер, они, наверное, в любой аптеке продаются, и использовать иногда его дома, когда наступит приступ мазохизма.
Наконец моча кончилась. Босс вынул катетер из меня и сказал, чтобы я попробовал пописать в ведро, чтобы узнать все ли из меня вытекло. Но как я не напрягался, кроме нескольких капелек из меня ничего не полилось.
— Тебе, наверное, надоела эта анальная пробка? Нагнись и упрись в кушетку, - велел он и вытащил ее из меня. – Что тебе поставить, опять шарики? У меня есть гирлянда в десять шаров диаметром шесть сантиметров. – Я согласился. Босс, смазав мне анус, быстро засунул все десять шариков и, подергав за петельку, убедился, что все в порядке.
— Бери ведро и шланги, и пойдем на кухню. – И он опять за цепь повел меня вниз.
Я настолько привык к своему «грейпфруту», что мне даже стало приятно, когда он при ходьбе отталкивался от бедер. Попробовав придерживать его рукой, я убедился, что когда он висит под своим весом, намного лучше. Узнать бы, что за препарат ввел Босс, и научиться ставить уколы, можно было бы дома иногда такое практиковать.
Гирлянда в десять шариков при ходьбе доставляла некоторое неудобство, но в то же время было приятно ощущать, как они во мне перемещаются.
Бросив шланги и катетер в ванну, я вылил мочу из ведра в унитаз и сполоснул ведро. Увидев на стуле мои трусики, я попросил Босса подождать и, надев их, попытался упрятать в них свой шар. Он стоял рядом и наблюдал за мной. Было, конечно, комично такие узкие трусики натянуть на мой «грейпфрут», я посмотрел на себя в зеркало и отказался от этой идеи. Посмотрев, кстати, на соски, я увидел, что они спали меньше.
Мы опять выпили водки и покурили. Босс поинтересовался, привык ли я к такой мошонке? Ответив положительно, я добавил, что хотел бы иметь ее всегда такой. И спросил про препарат.
— Тебе это не обязательно знать. Если еще захочешь, позвонишь, пересечемся где-нибудь, и я тебе сделаю инъекцию. У меня в машине всегда с собой врачебная медицинская сумка с препаратами и шприцами. – Он налил еще водки. – Ну, что спать еще не хочешь? Еще поиграем?
— Если вы не против, Босс, - ответил я.
— Мне кажется, что ты зря отказываешься от инъекции в ствол члена. Уверяю, тебе понравится. Ведь в мошонку ты тоже не хотел, а сейчас рад. – Я ответил, что теперь согласен, если он гарантирует, что потом все будет в порядке.
В пыточной я улегся на кушетку. Сначала Босс опять поставил мне присоски на соски. Он тоже обратил внимание, что они стали уменьшаться, а ему, наверное, этого не хотелось. Потом он повозился у своего шкафа и вернулся ко мне, держа в руках шприц и вату. На этот раз шприц был побольше, кубиков на пять. Сделав подкожную инъекцию, Босс велел немного полежать.
Через некоторое время я почувствовал, как мой член начал оживать. Нет, он не возбуждался, но состояние было такое, как при возникновении эрекции: кожица стала натягиваться, а сам ствол прямо на глазах стал толстеть и увеличиваться в размерах. Чудеса, да и только.
Я встал с кушетки и подошел к зеркалу. Мои гениталии выглядели очень внушительно. Прямо Мухтар Сафаров какой-то. А в это время Босс уже нацеливал на меня фотоаппарат. Перед съемкой он снял с сосков присоски и сделал несколько снимков.
— Ну, и на сегодня последний фокус. – Он приказал мне лечь спиной на мат. Опять между ногами закрепил круглый деревянный брус и за имеющееся в нем кольцо закрепил цепь. И поднял меня за ноги от пола примерно на метр.
Когда он подошел ко мне, его клапан на трусах оказался напротив моего рта. Он расстегнул его и вывалил свой внушительный член. Он велел его взять, как можно глубже в рот, но не сосать. Сам он сделал то же самое с моим членом, просто подержал его во рту и выпустил. Потом языком прошелся по моему «грейпфруту». Приподняв мое тело выше, он, покусывая, пососал мои соски. Было и больно, и приятно одновременно. Потом он опять поставил на них присоски.
Я видел, как он засунул свой член в трусы и застегнул клапан. Опустив меня на пол, он отстегнул ремни на лодыжках и разрешил мне, если хочу, конечно, помастурбировать. Я начал дергать свой увеличенный член, А другой рукой поддерживал свой шар, слегка барабаня по нему пальцами. Босс присел над моим лицом, и я полизал его анус.
Кончив, так и не добившись хорошей эрекции, и залив свой живот и грудь спермой, я хотел пойти в ванную и смыть это все с себя, но он не разрешил. Пусть, мол, подсохнет.
Затем он отвел меня в соседнюю комнатушку, где стоял один диван с подушкой и тонким одеялом. Босс сказал, что спать я буду тут. Я кивнул, но он потребовал, чтобы я лег при нем. Когда я распрямился в полный рост на этом диване, он сковал мне лодыжки мягкими наручниками, а цепь от ошейника просунул в кольцо, которое было вмуровано в стену, и тоже защелкнул ее на замок. Эти меры предосторожности он объяснил тем, что не терпит, когда ночью кто-то бродит по дому. На прощанье он мне сказал, что долго спать он мне все равно не даст. Он укрыл меня одеялом, выключил свет и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Впервые я лег спать, покрытый засохшей спермой, с десятью шариками в прямой кишке и со скованными ногами. Еще и с ошейником с цепью, который невозможно снять без ключа от замка, и присосками на сосках. Мне хотелось поразмыслить, зачем мне все это нужно, но я так и не смог это сделать, так как почти мгновенно отключился.
(Автор не советует читателям повторять все те эксперименты, что описаны героем рассказа)
BERLI.
179