1540 год, Англия, замок герцога Саффолка
Слуги затаились, испуганно поглядывая на двери кабинета, из-за которых доносились страшные крики двух мужчин. Они вот уже, который час кричали друг на друга, словно два барана, столкнувшиеся на одном мосту. Послышался грохот разбившейся вазы и ее осколки разлетелись по всему полу.
Чарльз Брэндон, 1-й герцог Саффолк — фаворит и зять английского короля Генриха VIII Тюдора, тяжело вздохнул, устало качая головой. Его лицо, покрытое мелкими морщинками, было ярко-красным от безустанных попыток убедить своего старшего сына Генри в своей правоте, однако тот был таким же упрямцем, как и его отец. Генри — граф Линкольн (титул, который ему пожаловал король) был довольно красивым мужчиной в самом расцвете лет. Ему едва исполнилось 30 лет, он был высокого роста, с длинными каштановыми волосами, орлиным носом и карими глазами, сейчас горевшими огнем от злости на отца, который принуждал шантажом к нежеланному браку с какой-то сопливой девчонкой. А как же его Мария, которая сейчас ждала его в замке? Конечно, логически он понимал, что рано или поздно им сыграют, словно марионеткой на арене политики, заставив вступить в союз с какой-нибудь серой мышью, отец которой будет выгодным союзником для королевства. Но в глубине души он все, же надеялся, что сможет избежать такой участи и женится на той, которую сам выберет себе в жены. Но, увы, пришло это время, и теперь он не хотел так просто сдаваться и признавать свое поражение. Сосредоточенно рассматривая осколки вазы, он громко вздохнул и, сверкнув гневно глазами, согласно кивнул:
— Хорошо, отец... Что ж, я возьму в жены эту соплячку, и заделаю ей наследника, но после этого, сразу, же отправлю ее в Ноффолк, подальше от себя!
— Ну, вот и славно, мой мальчик... — проговорил Чарльз, тяжело усаживаясь в кресло с высокой спинкой и устало потирая глаза. — Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что нам нужна поддержка этого чертового Уиллоуби! Мальчик мой, в наше время не стоит пренебрегать такими связями, так что, сыграем свадьбу, она подарит тебе наследника, ну а потом можешь делать что хочешь, главное, мы объединим наши семейства, вот и все.
Генри вздохнул и коротко кивнув, направился к двери:
— Я сам отправлюсь за своей суженой, можешь отправить послание с просьбой ее собраться как можно быстрее. Через две недели сыграем свадьбу, а на следующей, объявим официально о нашей помолвке. Да и предоставь подготовку церемонии матушке, она уж точно будет рада такому событию! — он криво усмехнулся и вышел, громко хлопнув тяжелой дверью.
Слуги тут же заметались, создавая видимость работы, и кидали испуганные взгляды на графа, который сейчас был темнее грозовой тучи. Одно его утешало во всем этом, что с Марией он может не расставаться, а продолжать их интимную связь, наполненную страстью и пылкостью. Вспомнив о ее нежном и мягком теле, Генри глубоко вздохнул, ощутив напряжение в паху. Черт, вот уже неделю он торчал здесь, стараясь убедить отца в том, что предстоящий брак ничего им не даст, но сегодня отец сыграл последними козырями, поставив сына перед выбором: свадьба или нищенское существование до конца жизни, да еще и где-то в глубинке. Черт, черт, черт! Будь проклята та девчонка, которая должна была стать его женой!..
*** **** ***
Гнедой жеребец летел по полю, поднимая за собой клубы черной грязи после дождя. Его грива и хвост взметались в такт движениям мощного тела, из ноздрей вырывался пар, а глаза сверкали. Его хрупкая наездница была так же возбуждена быстрым галопом своего любимца, которого она просто обожала всем сердцем. На ней был одет черный жакет и обтягивающие черные брюки — наряд, который шокировал всех окружающий, так как было совершенно немыслимо, чтобы девушка, да еще дочь такого уважаемого человека как Уильям Уиллоуби, 11-го барона Уиллоуби де Эрзи, носила его. Однако тот снисходительно прощал все ее шалости, и многое позволял своей малышке, которая пользовалась его добротой. В свои восемнадцать лет она умела великолепно ездить верхом, фехтовать, стрелять из лука, лазить по деревьям ну и все то, чего не должна была уметь девушка знатного происхождения. Кэтрин была довольно высокого роста, отчего, всегда комплексовала, так как при дворе над ней всегда посмеивались, и за спиной шутили, злорадно отзываясь о том, что леди Кэтрин похожа на длинную соломину. Девушка знала об этих сплетнях и сейчас абсолютно не реагировала на них. Конечно, в детстве, ее задевали такие насмешки сверстников, но сейчас она была такой, какая есть и остальное ее не волновало. У нее были длинные волосы чернее самой ночи и большие глаза шоколадного оттенка, загорелая кожа, так как она любила частенько загорать нагишом на берегу небольшого озера.
Она осадила своего коня возле большого дерева и с легкостью спрыгнула на землю, потянувшись, словно пыталась достать до самого неба. Быстро оглянувшись, девушка убедилась, что поблизости никого нет, и выскользнула из надоевшей одежды, оставшись абсолютно нагой. Ее тело было гибким и стройным, узкая талия, округлые бедра, длинные ноги и небольшая грудь. Каштановые волосы между ног мило закручивались, скрывая за собой бутон женственности. Кэтрин медленно провела руками по своей груди, улыбнувшись томной улыбкой, когда ощутила, как соски затвердели от прикосновения ее теплых пальцев. Потом она стала опускать одну руку ниже, пока шаловливые пальчики не дотронулись к трепещущему клитору. Девушка тихо вздохнула, лаская свой бутон, представляя, что когда-нибудь к ней вот также будет прикасаться мужчина, которого она полюбит и который, несомненно, будет любить ее. Она ощутила влагу, и дикое желание пронзило все ее невинное тело, жаркие волны накатывали на нее одна за другой, и Кэтрин чаще задышала, пока дразнила свое лоно нескромными ласками, закусив нижнюю губку, чтобы не закричать. Сейчас она была похожа на дикую пантеру, выгнувшую спину в истоме.
Именно такой и увидел ее Генри, который в это время свернул с дороги, дабы немного передохнуть. Он направлялся в замок барона Уиллоуби, чтобы познакомиться со своей будущей женой и забрать ее с собой, отчего его настроение было довольно паршивым. Он издали заметил привязанного к дереву скакуна, оценив его красоту и грациозность, и зацепив за куст поводья своего жеребца, тихо направился на шум плескавшихся волн. И именно в этот момент он заметил на берегу прекрасную нимфу, которая смело ласкала свое абсолютно нагое тело, а вода озера плескалась у ее ног. Волосы девушки разметались по спине, и легкий ветерок шаловливо играл с ними. Глаза незнакомки были закрыты, а нижняя губка прикушена, ноздри ее раздувались, и девушка тихо постанывала от откровенных ласк. Генри аж затаил дыхание, ощутив, как его член становится твердым, а желание, словно громом оглушило его. Он тихо шагнул к девушке, которая даже не услышала его шагов и, накрыв своей ладонью ее руку, ласкающую заветный бутон, другой запрокинул ее голову и впился в губы зачарованной Кэтрин страстным поцелуем, проникнув теплым языком в ее рот, пока его пальцы, сжимая ее стали ласкать девушку между ног. Вот он проник одним пальцем вглубь и стал неистово ласкать девушку, которая запылала словно бушующий огонь, прижимаясь к неожиданному гостю, который словно появился из ее эротических снов и теперь стоит здесь и ласкает ее обнаженное тело, доставляя ей удовольствие в тысячу раз лучше, чем она сама себе.
Его губы не отрывались от ее, одна рука неистово ласкала ее грудь, а другая играла с ее влажным лоном, которое сейчас горело огнем и истекало соками желания. Кэтрин бессознательно отвечала на неистовые поцелуи мужчины, выгибаясь ему навстречу, ощущая, как что-то твердое и упругое упирается ей между ног, и вдруг с испугом отскочила в сторону, словно очнувшись от прекрасного видения. Ее глаза были широко раскрыты, дыхание отрывисто вырывалось из груди, щеки раскраснелись, бедра были влажными от ласк, а грудь горела и пылала, губы распухли. Вскрикнув, девушка молнией схватила свои вещи и подбежав к коню, как была нагая, так и вскочила в седло и со всей силы хлестнула своего любимца в бока пятками, заставив того рвануть галопом прямо с места. Генри все еще стоял на берегу там, где так неистово ласкал сказочную нимфу, которая так самозабвенно отдавалась ему и вдруг так же неожиданно исчезла. Он, было, подумал, что усталость и жгучее солнце сыграли с ним злую шутку, но на песке отчетливо виднелись следы босых ног, а на берегу была брошена длинная лента для волос, отливающая золотом. Медленно подняв ее, Генри прижал ленту к губам, все еще пребывая в возбужденном состоянии. И даже Мария так его не возбуждала, как это сейчас сделала прекрасная незнакомка. Ну, что ж, значит, если она живет где-то здесь поблизости, то он непременно ее найдет и тогда они обязательно закончат то, на чем сегодня так неожиданно остановились. Он поднес все еще влажные пальцы и вдохнул аромат девушки, решительно направившись к своему коню. Для начала ему нужно было закончить с делами, ну а потом можно и развлечься...
*** **** ***
Мария возлежала на кровати, громко постанывая от ласк двух мужчин, которые сейчас ласкали ее тело. Их налитые мускулами руки мяли ее пышную грудь, бедра, ягодицы, и девушка страстно отвечала на их ласки. Вот один из них накрыл Марию своим телом и мощным толчком проник в ее податливое тело, пока второй направил свой член в ротик девушки, она выгнулась, словно кошка и стала с неистовством отвечать на их движения. Сейчас у нее из головы вылетели грустные мысли о своем любовнике Генри, которого она пыталась завлечь в узы брака, но ее надежды рухнули, когда на днях, они нежились в этой самой кровати после длительных ласк, он сообщил ей, что должен жениться на какой-то там Кэтрин Уиллоуби, о которой Мария слышала. Они даже поссорились и вот теперь она трахалась с двумя своими охранниками, которые неотступно ходили за ней везде, пугая окружающих своим грозным видом. Девушка громко закричала, когда Леон в последний раз глубоко проник в нее и, издав протяжный стон, уступил место своему товарищу, который перевернув девушку, приподнял ее бедра и беспрепятственно скользнул в ее горевшее лоно, начав очередной дикий танец, сминая ее грудь, щипая соски и продолжая долбить ее киску. Мария схватилась за его шею, откинув голову ему на плечо, и сама с дикостью отвечала на его выпады, подстроившись под бешенный ритм Джима.
«Ничего, милый, рано или поздно ты будешь моим, Генри... Будешь... Ооо... эти два самца просто супер... « — она удовлетворенно откинулась на подушки и жестом приказала своим охранникам уйти. Те быстро собрались и оставили свою госпожу в одиночестве...
... Кэтрин все еще пряталась в своей комнате, пылая смущением и страхом. Как она могла такое допустить?! Боже, она вела себя как последняя шлюха, готовая расставить ноги перед первым встречным, пусть даже он был таким красавцем, как тот незнакомец! Вначале она думала, что ей просто это снится наяву, просто ее воображение, затуманенное желанием, рисует такое, но когда его пальцы проникли в ее лоно и доставили ей неземное блаженство, девушка вдруг осознала, что это все происходит в реальности. Она готова была уже все прекратить, но уж слишком ее молодое тело подпало под власть несокрушимого желания. В самый последний момент, когда она готова была пасть к его ногам, девушка все же смогла прийти в себя и ужаснулась происшедшему. Она чуть не отдала свою девственность незнакомцу, а ведь совсем скоро она должна выйти замуж за того, кого выбрал ей отец. Конечно же, в их времена были разрешены всякие интрижки и связи, но только после свадьбы, ведь девушки благородного происхождения должны были дарить свою невинность мужу в первую брачную ночь, и если вдруг оказывалось, что невеста не была девушкой, муж имел право расторгнуть брак, и на всю семью ложилось клеймо позора. О, Кэтрин, что же ты чуть не наделала?! И девушка, которая не привыкла плакать, сейчас разрыдалась, словно маленькая девочка, сотрясаясь всем телом от нахлынувших слез.
Такой ее и застала мама, которая пришла сообщить дочери о приезде жениха. Женщина подбежала к рыдающей дочери и, обняв ее, стала укачивать словно ребенка, шепча какие-то слова утешения, чтобы Кэтрин успокоилась, но та еще больше затряслась в истерическом плаче. Такой ее никогда еще не видела мать, поэтому ее сердце сжалось от боли за свою дочь, которой и так в жизни не очень то и везло. Женщина решительно встряхнула Кэтрин, заставив ту посмотреть на нее, и строгим голосом проговорила:
— Кэтти, детка, а ну-ка соберись! Когда я выходила замуж за твоего отца, то тоже страдала, но видишь, у нас с ним все наладилось и мы теперь словно друзья! Так что, если не будешь глупышкой, то сможешь наладить хорошие и теплые отношения со своим мужем...
Девушка вдруг стала неустанно хохотать, поняв, что мама подумала, будто бы она сокрушается из-за предстоящей свадьбы с незнакомцем. А женщина непонимающе смотрела на обезумевшую дочь, которая сейчас смеялась и рыдала, не выдержав, женщина взяла кувшин с водой, набрала воды в рот и резко выплюнула ее на девушку, которая моментально пришла в себя, все еще тяжело дыша от истерики и хохота.
— Итак, юная леди, у вас есть полчаса на приготовления к предстоящей встрече! Через полчаса, отец ждет тебя в своем кабинете... — и с этими словами она величественно вышла из комнаты, пропустив туда горничных, которые должны были помочь девушке одеться подобающим образом.
... Генри сидел в большом кабинете напротив барона, который в свои года выглядел еще довольно солидно, и медленно пил бренди отличного качества. Они уже обсудили все детали предстоящего бракосочетания, договорились об оформлении всех необходимых документов о передаче приданого Кэтрин своему будущему мужу, и теперь вели ничего не значащий разговор. Мыслями Генри все еще витал возле озера, где его пленила прекрасная незнакомка, посулившая ему несказанное удовольствие, и исчезнувшая, оставив его неудовлетворенным. Ну, ничего, после знакомства со своей суженой, вечерком он постарается разыскать нимфу и уже тогда точно овладеет ее соблазнительным телом. «Черт возьми, да сколько можно ждать девицу?!» — раздраженно подумал Генри, в который раз бросая взгляд на большие часы. Кабинет был просторным, по стенам тянулись шкафы, доверху набитые книгами, большое окно было завешено тяжелыми шторами, скрывавшими солнечные лучи. Барон сидел за большим столом, забросанным всевозможными бумагами. Он дружески подмигнул будущему зятю:
— Женщины... Не переживайте, мой мальчик, она скоро явится! Я очень надеюсь, что выйдя за вас замуж, моя Кэтти превратиться в настоящую леди, а то... — барон не успел договорить, так как двери распахнулись и в кабинет вошла его супруга в сопровождении высокой девушки. Генри поднялся с кресла и внезапно, когда внимательнее рассмотрел Кэтрин, был ошарашен тем, что сейчас перед ним стояла та самая нимфа, которую он встретил возле озера и так пылко ласкал! Девушка вспыхнула, очевидно, также узнав незнакомца, и ее глаза испуганно расширились.
Граф медленно выдохнул, его глаза сузились, заблестев огнем гнева, так как он не был готов получить в жены распущенную девицу, которая готова отдать свое тело любому прохожему, даже не узнав его имени! Шлюха! И сколько у нее уже было до него партнеров? Ладно, с этим он разберется, но сейчас его больше волновало вновь возникшее желание проникнуть в ее горячее лоно... Кэтрин же стояла, словно громом пораженная, такого она не ожидала, и теперь прекрасно заметила недобрый блеск его глаз. Да он был красивым и сильным мужчиной, но также и властным и принципиальным, это она сразу в нем рассмотрела. И за этого человека она должна была выйти замуж... Что же ей суждено с ним познать в браке? И смогут ли они стать друзьями, как ее родители?
— Ну, вот и моя малышка, леди Кэтрин! Ты очаровательна, и я, надеюсь, отныне, как только выйдешь замуж, станешь примерной женой и леди! Однозначно забудешь все свои молодые шалости, которые я тебе прощал...
— Д-да папа... я... я постараюсь... — запинаясь, проговорила Кэтрин, сглотнув подступивший к горлу ком.
— Я вижу, молодые люди, несомненно, понравились друг другу! — прощебетала баронесса и вновь затараторила какую-то чушь, которую ни граф, ни девушка не слышали, продолжая каждый думать о своем. — Идемте же!
Генри заставил себя вернуться к реальности и понял, что их пригласили за обеденный стол. Столовая была уютно обставлена с красивой мебелью, на стенах была цветочная лепнина, потолок покрывал замысловатый узор, а пол блестел идеальной чистотой. Стол был сервирован на четверых, и ломился от избытка блюд. Граф медленно подошел к Кэтрин и, взяв ее дрожащую руку, подвел к стулу. Помогая сесть, он невзначай коснулся ее обнаженного плеча, отчего по телу девушки вспыхнули искры желания. Сейчас на ней было одето платье, скрывающее ее женственную грудь и руки. Юбка была длинной и каркасные кольца, доставляли девушке огромные неудобства, но такова мода. Кэтрин абсолютно не любила такие вещи, в которых не то что ходить, но и дышать удавалось с трудом, а о еде и вообще нечего говорить, когда корсет туго затянут и грудь перетянута железной пластиной, то каждый проглоченный кусочек был просто пыткой. Именно поэтому девушка пользовалась каждой возможностью, чтобы переодеться в мужской костюм и беспрепятственно мчаться на своем жеребце.
Граф же в это время пытался вслушиваться в беседу барона, односложно отвечая на его вопросы, пока глазами медленно раздевал свою невесту, которая сидела прямо и пылала, словно пламя от смущения, очевидно разгадав его мысли. Он криво усмехнулся ей, приподняв бокал вина в приветливом жесте, отпил и вновь ответил ее отцу.
— Дорогая, не хочешь ли ты показать графу оранжерею? — проговорила ее мама, ласково намекнув, что им бы не мешало остаться наедине, хоть это и нарушало правила приличия. Но они, уже, по сути, почти муж и жена, и баронесса была уверена, что молодым людям на данный момент нужно пообщаться наедине, чтобы свыкнуться друг с другом. Барон немного поворчал, но его женушка знала каким образом на него повлиять, и вот уже молодые шли по длинному коридору, ведущему в оранжерею. Оба молчали, каждый думая о своем, лишь мельком поглядывая друг на друга, словно малые дети.
Оранжерея была довольно большой и уютной, стеклянные стены, увитые различными растениями, всевозможные цветы, распространяющие аромат, по центру фонтанчик и скамеечки. Они остановились подле фонтана и продолжали хранить тягостное молчание. Наконец, граф заговорил первым и его слова словно кнут хлестнули девушку:
— Так значит, моя будущая жена оказалась местной шлюхой?! Как интересно... И позволь узнать, милая, сколько же мужчин перебывало между твоих ножек?
От таких резких и необоснованных обвинений Кэтрин потеряла дар речи, лишь широко распахнутыми глазами смотря на графа, который сейчас был похож на затаившегося тигра, готового в любую минуту разодрать свою жертву, если та неверный шаг сделает. Девушка была рада тому, что на ней в данный момент было надето проклятое платье, сковывающее любое ее движение, и она не может дать достойный отпор этому болвану, который так посмел оскорбить ее. Нет, он конечно прав в своих упреках по поводу ее аморального поведения на берегу озера, но это не дает ему права считать ее падшей женщиной! «Мерзавец! Да как ты мог только подумать?!... « — она мысленно осыпала его всеми знакомыми ей словами, которые не подобает знать молодой леди, но сейчас ее мало это интересовало.
— Неужели у моей ненаглядной невестушки отсох язычок? — ядовито спросил Генри, приблизившись вплотную к гордо поднявшей голову девушке, и взял пальцами ее подбородок, закинув голову немного назад. Его большой палец стал медленно очерчивать контур дрожавших губ Кэтрин, которая словно онемевшая статуя стояла перед ним, пока его вторая рука скользнула по спине и спустилась к ягодицам, прижав тело девушки к себе. Граф впился в плотно сжатые губы девушки, заставив ее приоткрыть ротик и его язык словно коршун ворвался во внутрь, начав неистово исследовать влажные глубины рта. Кэтрин была шокирована, смущена, взбешена и в тоже время, возбуждена. Девушка не могла поверить, что такой резкий натиск мог настолько ее возбудить, пробудить в ней раннее спавшее желание неистовой силы, отдававшееся между ног горячим пламенем. Мысли путались и растекались, тело горело, а голова шла кругом, пока губы графа терзали ее рот. Девушка стала задыхаться, и вот он на миг оторвался от ее распухших губ, дав возможность вдохнуть воздух, и вновь впился жгучим поцелуем, в то время как его умелые пальцы быстро расшнуровали шнуровку лифа, освободив из тесного плена груди Кэтрин, которая аж вздохнула с облегчением. Не переставая целовать девушку, Генри принялся ласкать напрягшиеся соски, отметив про себя, что молодая леди уже вся пылала в огне страсти, а он лишь поцеловал ее. Значит, в постели эта крошка должна быть просто фурией, если она так быстро воспламеняется. Это его радовало, что его будущая жена будет прекрасной любовницей в их супружеской постели и к черту всех ее бывших любовников! Он заставит ее думать только о нем одном и желать только его! С этими мыслями он еще неистовее стал ласкать раскрасневшуюся грудь Кэтрин, которая уже еле держалась на ногах, крепко вцепившись в его плечи, дрожа от переизбытка эмоций и желаний.
Время словно замерло и исчезло для них обоих, заставив забыть обо всем, предоставив этих двоих лишь друг другу. Идеально уложенные локоны выбились из прически и теперь обрамляли пылающее личико девушки, ее губки распухли и налились, словно алый бутон, глаза горели янтарным огнем. Граф с неистовством рванул платье вниз, обнажив трепещущую Кэтрин, и втянул воздух, дабы не потерять голову.
— Моя маленькая нимфа... Еще там на озере я возжелал тебя что есть силы... И теперь я намерен овладеть тобой сию же минуту... — он рванул девушку на себя и, сев на скамью, усадил ее лицом к себе на колени, широко разведя ее ножки. Его пальцы без труда скользнули во влажные глубины трепещущего лона, заставив Кэтрин застонать и выгнуть спину. Она прикусила нижнюю губку, ощутив, что начинает растворяться в его умелых руках, и вдруг его оскорбительные слова всплыли в ее затуманенном сознании. Этот человек, который должен был стать ее мужем, считал ее всего лишь распутной и податливой шлюхой, и теперь она сама подтвердила его слова, потеряв голову от одного лишь поцелуя! Девушка со всей силы уперлась в его грудь и, оттолкнувшись, отлетела от него на безопасное расстояние, приведя мужчину в некоторое замешательство. Кэтрин видела его удивление, медленно сменившееся гневом, но сейчас она была рассержена не меньше его.
— Что все это значит, нимфа?! — ледяным тоном спросил он, продолжая пожирать взглядом ее нагое тело, которое раскраснелось от его ласк.
— Вы... вы... омерзительны... И я требую, чтобы вы... больше никогда не смели меня трогать и... — Кэтрин не успела договорить, как он с молниеносной скоростью оказался возле нее, и схватив ее за волосы, резко дернул голову, запрокинув ее лицо, чтобы она видела его пылающие гневом глаза.
— Запомни раз и навсегда, нимфа, ты ничего не можешь от меня требовать! Тебе ясно?! Через две недели мы с тобой поженимся, и вот тогда я смогу тебя трогать, когда захочу и где захочу! А сейчас иди в свою комнату и приведи себя в порядок. — С этими словами он жестко поцеловал ее и, оттолкнув от себя, стремительно вышел из оранжереи, оставив Кэтрин в смятении и ужасе, зародив в ее душе страх к нему.
Девушка ощутила холод, пронзающий все ее тело до самых костей, а на душе было омерзительно от того, как низко она пала, позволив вот уже второй раз совершенно незнакомому мужчине ласкать себя. Что же она наделала? И что теперь ее ждет? Ведь она ясно поняла, какое впечатление о ней составил ее будущий муж, а в мужском мире нет хуже деяния, чем потерять девственность до свадьбы. И как бы ты потом не оправдывалась, тебя всю жизнь клеймят шлюхой. Зато вот мужчинам все позволено в этом плане и они, даже гордятся своими победами в отношении завоевания многочисленных девушек, которых привыкли менять словно перчатки. И она уверена, что и у графа было множество женщин, а вот ее он теперь воспринимает как собственность. Но нет, не бывать этому! Она не позволит так с собой вести! «К черту эту свадьбу!» — решительно подумала Кэтрин и, собрав свою скомканную одежду, выскользнула через черный вход, дабы ее не увидели слуги или, не дай Боже, родители. Хотя, она была уверена, что ее милая матушка специально добилась их уединения, но она, видимо, делала это из добрых побуждений, чтобы сблизить молодых людей. Но бедняжка и не подозревала, что они уже имели возможность близко познакомиться друг с другом, однако теперь это знакомство сыграло против ее любимой дочери...
***** ***** *****
— И что же ты намерена делать, Мари? Уж не думаешь ли ты, что граф променяет выгодную партию на тебя? — спросила ее подруга Даниэлла, возлежа на удобной софе и выбирая спелый персик из хрустальной вазы, стоящей на маленьком столике подле нее. Мария сидела в кресле, откинув голову на спинку и мотая босой ножкой. Ее рыжие волосы были схвачены в высокий хвост гребнем из слоновой кости, который привез ей Генри из одного своих многочисленного путешествия. Мыслями она сейчас пребывала в его сильных объятиях, вспоминая его поцелуи и ласки, способные разжечь неудержимый огонь желания. Да, он был одним из ее лучших любовников, и также богатым наследником, с большими связями и перспективами. За таким лакомым кусочком многие гонялись, чтобы заполучить его, но лишь ей одной удалось заманить его в свои сети интриг и желаний. И вот уже на протяжении нескольких месяцев они были пылкими любовниками, и все шло хорошо, до тех пор, пока не вмешался его папаша, настояв на браке с какой-то там дочерью чертового барона. Видите ли, этот брак для них является выгодным соглашением и сыграет важную роль в политике страны! Но как, же ее мечты и надежды?
— У меня есть одна идея, милочка... Ну, а там посмотрим... Кстати, я слышала, что эта девица абсолютно не во вкусе моего Генри, так что, заделает он ей ребенка и отошлет куда подальше, а мы с ним будем и дальше жить при дворе!
— Неужели ты настолько уверена в своих силах? — спросила Даниэлла, слизывая сок с пальчиков.
— Да!!! И к черту разговоры об этой несносной девице! Не хочешь развлечься Дани?! — лукаво спросила Мария, зная, что ее замужняя подруга также была не против наставить старику-мужу рога. Та хихикнула в ответ и согласно кивнула, тогда Мария позвонила в колокольчик и на пороге сразу же появились ее неизменные охранники Джим и Леон, которые готовы были выполнить любой приказ своей госпожи. Девушка поманила пальцем обоих к себе и, широко расставив ножки, открыла их взору свою бритую киску, приказав взглядом опуститься мужчин на колени. Те беспрекословно пали подле нее и взяв ее ножки, стали гладить их и целовать ее розовые пальчики, пока Мария ласкала себя, постанывая от удовольствия.
— Дани, дорогая, иди к нам... — простонала она, когда палец Джима глубоко проник в ее разгоряченное лоно, начав там неистовый танец, заставляя девушку стонать громче от пронзающего удовольствия. Даниэлла была невысокого роста с белокурыми волосами и ярко-голубыми глазами. В 18 лет ее отдали замуж за графа, которому было на тот момент пятьдесят лет, и который любил жестокий секс с применением всевозможных пыток для своей юной жены. Несколько раз девушка беременела, но так и не смогла подарить своему извращенцу-мужу наследника, от чего не раз страдала. Но взрослея с каждым годом, девушка поняла, что может позволить себе связи на стороне, которые помогали ей просто не сойти с ума. И вот теперь она частенько пользовалась услугами охранников своей подруги.
Мария продолжала стонать от ласк Джима и Леона, когда к ним присоединилась Даниэлла и впилась поцелуем в губки Марии, которая с пылкостью ответила на него, запустив руки в белокурые волосы девушки. Их язычки сплетались, порхая словно бабочки, Дэни тяжело задышала, когда Леон проник рукой под подол ее длинного платья и стал мять ее округлые ягодицы. Вот его палец проник в ее влажную пещерку и стал неистово ласкать девичье лоно, заставляя девушку выгибать спину и стонать от наслаждения.
— Ммм... ООО... ещеее... — стонала Даниэлла, покачивая бедрами в такт движений руки Леона, который сейчас переключил свое внимание на обнаженную грудь Марии и с упоением сосал правый сосок, при этом продолжая ласкать рукой вторую девушку. Все четверо тяжело дышали, взмокли и уже не разбирали, кто кого ласкает, хаотично сдирая друг с друга остатки одежды. И вот они уже кубарем завалились на широкую кровать, продолжая неистово ласкать друг друга. Мария схватила голову Дэни и стала целовать распухшие губы подруги, а Джим тем временем, резким движением вошел сзади Мари, вонзившись до самого конца и начал с усилием долбить истекающую любовным соком киску госпожи, которая хаотично мяла груди Дэни. Леон же опрокинул Даниэллу на спину и, высоко задрав ноги девушки, мощным толчком вонзился в ее жаждущее лоно, заставив бедняжку вскрикнуть от секундной боли, но потом девушка уже сама начала отвечать на его движения, хватаясь за подушки, и выгибаясь навстречу любовнику.
Еще долгое время оргия длилась, пока утомленные от ласк и соитий, молодые люди не уснули, переплетясь ногами и руками, напоминая змеиное кубло...
**** ***** *****
Утро выдалось таким же мрачным и пасмурным, как и настроение Кэтрин, которая плохо спала и была просто обессилена мыслями о том, как бы избежать ненавистной свадьбы. И лишь под утро девушка решила, что лучше всего просто напросто сбежать из дома. У нее имелись некоторые драгоценности, которые она могла бы продать, и этих денег хватило бы на первое время. Ну а там, как сложится дальше жизнь, она не знала, да и не хотела об этом заранее думать. Пусть что будет, но она не позволит с собой обращаться, словно с безвольной куклой! С такими решительными мыслями девушка вышла из своей комнаты, в который раз проклиная неудобные платья, сшитые по последней моде. Ее локоны были заправлены под чепец, обшитый жемчугом и бриллиантами, гармонировавшем с платьем цвета синего моря, усеянным множеством мелких камней и прошитом золотыми нитями. Длинные рукава спускались почти до самого пола, а китовый корсет неимоверно сжимал грудь, делая фигуру правильной формы, как это было принято модой того времени. Девушка абсолютно не понимала, зачем нужны такие жертвы, когда каждое движение дается с трудом, каждый вдох нужно изрядно контролировать, а о том, чтобы сидеть в таком наряде на стуле, вообще речь не шла?! В тысячный раз проклиная веяния моды, Кэтрин завернула за угол и внезапно наткнулась на широкую грудь своего жениха, который как раз вышел из своей комнаты. Девушка тут же вспыхнула, прикусив губку, и попыталась обойти Генри, но тот ловко преградив ей путь, загнал девушку к стене.
— А как же насчет доброго утра, нимфа? — прошептал он, склонив голову к ее ушку и подув в него, пока его рука мягко легла на ее туго обтянутую талию. Кэтрин от одного лишь его легкого прикосновения пришла в смятение, ощутив, как предательское тело стало откликаться на его прикосновение. — Я вот всю ночь думал о тебе, Кэти... О том, как уже через считанные дни смогу полноправно овладеть твоим телом... А ты, думала обо мне, или же до сих пор мечтаешь о ком-то другом?!
Его слова, произнесенные шепотом, хлестнули ее словно кнутом, и девушка уперлась руками в его грудь, стараясь оттолкнуть своего жениха, но он лишь плотнее прижался всем телом к ней, склонив голову, и впился настойчивым поцелуем в ее ротик, заставив впустить свой язык внутрь. Кэтрин протестующее застонала, но он лишь стал глубже ее целовать, заставляя задыхаться от нехватки воздуха, да еще и платье играло ему на руку, так как девушка была лишена возможности полноценно сопротивляться такому напору со стороны графа, который вжал ее в стену, приподняв немного над полом, продолжая неистово целовать несчастную.
Но вот он также резко оборвал свой поцелуй, как и начал его, оттолкнув от себя дрожавшую девушку, губки которой раскраснелись и припухли от его поцелуев. Генри чувствовал, как его член стоял дыбом, требуя продолжении, но силой воли он заставил себя остановиться, благо он не был юнцом, который не может контролировать свое тело.
— Вижу, ты как всегда готова в любой момент раздвинуть свои ножки, моя дорогая! Ну что ж, надеюсь, после свадьбы ты будешь пускать в свою постель только меня одного, и поверь, я смогу заставить тебя забыть о твоих предыдущих любовниках, нимфа!
— Я смотрю, вы слишком самоуверенны, ваша светлость! — ответила оскорблением на оскорбление Кэтрин, которая уже смогла оправиться от натиска графа, и теперь приняла воинственный вид, гордо вздернув подбородок, и пронзая взглядом ненависти своего обидчика, который лишь посмеялся над ее таким невинным выпадом и, потрепав девушку за щеку, предложил ей свою руку, превратившись в галантного кавалера.
— Идем же, не хорошо заставлять твоих родителей ждать за обеденным столом! — и с этими словами он повел невесту в столовую, где их уже поджидали ее родители. Вновь потекла ни о чем не значащая беседа, но мыслями Кэтрин была далеко отсюда. Она знала, что через три дня из городского порта отплывает корабль в Америку, на который она во, чтобы то ни стало, должна была попасть. Всего три дня вытерпеть оскорбления жениха, а потом она исчезнет из его жизни. Правда при этом пострадают ее родители, но она прекрасно понимала, что у отца большие связи и покровитель сам король, поэтому он с легкостью может замять возникший скандал, так что ее совесть была, немного успокоена тем, что она не слишком большой ущерб нанесет репутации своим родителям, которых она всегда любила. Сейчас ей нужно было тщательно подготовиться к побегу, собрать необходимые вещи и драгоценности. А еще предстояло самое страшное, это состричь свои шикарные локоны, чтобы быть более похожей на мальчишку. Ну, это не такая уж и беда, ведь волосы вновь отрастут со временем, так что нечего было распускать сопли по этому поводу. Решено! Она бежит, а там пусть что будет, ей все равно!
Генри в это время внимательно наблюдал за сменой эмоций на прекрасном личике своей невесты, которая ковыряла вилком в тарелке, так и не прикоснувшись к еде. Он не мог понять, чем эта девица так смогла его пленить, ведь в ней не было ничего сверх необычного. Но при одном лишь взгляде на нее, у него член твердел и наливался кровью, а желание начинало бить ключом в груди. А еще ему не давали спокойствия подозрения насчет нравственности девушки, которая с такой легкостью чуть не отдалась ему на берегу озера, когда он с таким откровением ласкал ее нагое тело. Но, ведь и его Мария не была девственной, когда он в первый раз овладел ею, хоть она и пыталась скрыть этот факт от него. Да, ему было хорошо с ней, он не мог насытиться ее пышными формами, но когда повстречал свою нимфу, то просто слетел с катушек, преследуемый ее образом и днем и ночью. Ну да ладно, ему осталось продержаться всего лишь неделю, пока шли приготовления к официальной части бракосочетания, и он может невинно шалить со своей невесточкой, которая сейчас явно что-то замышляла. «Что ж, поживем, увидим, что ты задумала моя нимфа!... « — про себя подумал Генри, пригубив вино и послав девушке страстный взгляд, заставив ее щечки покрыться румянцем, что ему очень нравилось и умиляло...
**** ***** *****
Капитан Ричардс раздосадовано сплюнул на пол каюты, толкнув сапогом обмякшее тело своего юнги, который пребывал в обмороке после причиненного над ним насилия. Многие знали о слабости капитана «Жоржеты» к юным мальчикам, которых он заманивал на свой корабль юнгами, а потом во время плавания насиловал мальчишек, многие из которых просто потом не возвращались из плавания. Капитан был жестоким человеком, и каждого, кто смел ему перечить, с яростью наказывал, поэтому, его команда, никогда не смела, обсуждать его увлечения.
— Черт, еще один сопляк отдал копыта! А, черт бы его побрал! Тим! Убери этого с глаз моих, и найди другого парнишку на место юнги! Да побыстрее! У нас осталось мало времени до отплытия!
— Слушаюсь, капитан! Все сделаю, как положено, сэр! — Тим отсалютовал капитану, но про себя уже заскрипел зубами, так как прекрасно понимал, что слава капитана уже давно опередила его, и теперь вряд ли кто-то из парнишек согласится идти в подчинение капитану «Жоржеты». Что ж, у него было в распоряжении два дня, так что можно было подыскать того, кто еще не слыхал о странном капитане...
... Кэтрин сидела перед зеркалом, держа в руках ножницы. В последний раз она провела рукой по шелковистым волосам, спускающимся до самой талии и решительно схватив первую прядь, быстро остригла ее, потом вторую, третью и так до тех пор, пока длинные локоны не усеяли вокруг нее пышный ковер. Теперь девушка смотрела на свою коротко остриженную голову, улыбнувшись своему отражению, словно пытаясь подбодрить саму себя. Ну что ж, что сделано, то сделано, теперь волосы не вернуть, останется ждать, когда они вновь отрастут... Натянув костюм мальчишки-слуги, который она выкупила в деревеньке неподалеку, Кэтрин убедилась, что стала абсолютно похожей на паренька. Осталось лишь перетянуть грудь и выпачкать лицо сажей, чтобы скрыть девичье лицо. Вуаля, и в зеркале на нее смотрел хитрый паренек по имени Кэт! «Прекрасно, Кэтрин, теперь тебя никто не узнает! Как только стемнеет, пора выдвигаться в путь... Я уверена, что все получится как надо!» — с этими мыслями девушка упаковала небольшой узелок со сменной одеждой, всякими принадлежностями и в самой глубине спрятала часть драгоценностей, а остальные заложила за пазуху. Теперь осталось ждать темноты. К ужину она не спустилась, сославшись на девичье недомогание, дабы отвадить на сегодня своего назойливого жениха, который в очередной раз смог застать ее в врасплох и покрыть поцелуями ее лицо и шею, вновь пробудив в ней ответное желание, а потом, отвергнув ее, напомнил о ее морали и добродетели, чем заставил девушку в очередной раз убедиться в том, что она поступает правильно, избегая замужества с этим мерзавцем.
Полная луна ярко освещала скрытую тропинку, ведущую в конец сада, где находилась маленькая калитка, увитая диким виноградом. Девушка пробиралась словно кошка, стараясь избегать ярких мест, и постоянно оборачиваясь, боясь, что вот-вот ее кинутся искать. Но в доме все было тихо, обитающие мирно спали в своих постелях, и Кэтрин в последний раз кинула взор на свой отчий дом, который теперь вот так вот тайно, словно преступница, покидала, и не знала, вернется она сюда когда-нибудь. На душе было тоскливо, но девушка решительно смахнула набежавшую слезу, и, выскользнув за калитку, помчалась как ветер, стараясь покрыть как можно большее расстояние от дома. Своего коня она оставила в конюшне, так как прекрасно понимала, что не может простой нищий парнишка, которого она изображала, ездить на племенном скакуне. Теперь Кэтрин превратилась в Кэта, выглядевшего на восемнадцать лет. Дорога была долгой и утомительной, но вот, в конце концов, она добралась до города, расспросив дорогу до порта, Кэтрин прямиком направилась туда, перекусив на ходу корочку хлеба, который успела прихватить с собой.
А в это время сзади появился Тим, который страшился возвращаться с пустыми руками на корабль. Но ничего не поделаешь, уж лучше получить пару тумаков от сердитого капитана, чем висеть на рее повешенным, когда его словят за побег с корабля. Внезапно его внимание привлек шагающий впереди паренек, жующий корку хлеба. Он был молод и высок ростом, но худощав, однако, он прекрасно мог понравиться капитану Ричардсу.
— Эй, парень! Ану-ка, стой! — позвал Тим, довольно улыбнувшись, так как сразу было видно, что парень не из местных, хотя по виду и нуждался в деньгах.
Кэтрин не сразу поняла, что обращаются именно к ней, но оглянувшись, увидела лишь здоровилу с повязанным красным платком на голове в грязной одежде. Во рту у нее все пересохло, но, судя по призыву незнакомца, он явно принял ее за парня, так что ей пришлось и дальше играть свою роль. Демонстративно сплюнув на землю, Кэтрин равнодушно спросила:
— Че надо, мистер?
— Слушай, парень, нам на корабль очень нужен юнга... А я вижу, ты не прочь подзаработать деньжат. Так вот, давай-ка я отведу тебя к нашему капитану корабля, и уверен, что он не откажется взять тебя в свою команду!
— Неее, мне надо в Америку, мистер... — деловито протянула Кэтрин, еще раз смачно плюнув на землю, и провела грязным рукавом под носом, при этом громко шмыгнув им.
— Так мы и плывем туда! Только «Жоржета» сегодня отплывает в Америку, так что, у тебя будет двойная выгода, парень! — Тим про себя умолял, чтобы этот мальчишка согласился, тогда капитан не будет сильно прессовать его за нерасторопность. Жаль, конечно, пацана, так как он не знал, какой участи подвергается на корабле, и что его ждало впереди, но здесь уж ничего не поделаешь. Таков уж был их капитан, дававший предпочтение парням, а не сладким девахам, с которыми так любил кувыркаться Тим, не понимающий вкуса капитана Ричардса. Ну, это дело личное каждого, и не ему в них вмешиваться, а приказ он должен исполнить во чтобы то ни стало.
Кэтрин в это время ликовала про себя, так как не могла поверить в такую удачу, что она без труда попадет на корабль и доберется в Америку, о которой много слышала, и в которой можно было запросто скрыться от преследования. Все складывалось удачно, и девушка согласно кивнула, посчитав, что работа юнги будет не слишком тяжелой и утомительной, а долгое плавание она сможет перенести. Главное только было не открыть свою тайну, иначе не избежать беды, но она была уверена, что сможет до последнего скрывать свое существо.
... «Жоржета» плавно покачивалась на волнах, поражая своей массивностью и величием. Паруса еще были сложены, а мачты тихо скрипели в такт движениям корабля. На палубе суетились матросы, готовившиеся к отплытию в открытое море, затаскивая последние запасы воды и еды. За ними с капитанского мостика наблюдал Ричардс. Это был высокий мужчина сорока лет, с черной бородой, скрывающей пол лица. Его глаза голубово оттенка контрастировали с волосами иссиня-черными волосами. Тело было покрыто многочисленными шрамами, полученными в пьяных драках или в столкновениях с пиратами. Это был мужчина суровых правил и законов, не любящий, когда с ним перечили или спорили. За годы совместной работы, его команда прекрасно сплотилась и всегда беспрекословно выполняла любой приказ капитана, которого и уважала, и в тоже время, боялась. Кэтрин ощутила некий холодок страха, когда его взгляд коснулся ее лица и медленно сполз по фигуре. На долю секунды она решила, что он разоблачил ее обман, но капитан Ричардс лишь поманил ее пальцем к себе, и когда девушка подошла, спокойно произнес:
— А Тим молодец, что смог найти такого замечательного юнгу... Прошу на борт, мой мальчик. Путь будет долгим и трудным, но, я думаю, ты справишься со всеми трудностями. Не так ли, парень?
— Да, сэр, я постараюсь! — бодро отсалютовала Кэтрин, немного успокоившись, поняв, что ее обман не был раскрыт.
— Как твое имя, и сколько тебе лет?
— Кэт, сэр, и восемнадцать исполнилось недавно! — оттараторила девушка заготовленную заранее фразу. По дороге она успела придумать правдоподобную байку о своей жизни, но как оказалось, здесь больше ее имени и возраста никого не интересовали подробности из ее личной жизни.
Ей показали крохотную каюту, в которой Кэтрин суждено было прожить все плавание, но девушка не была изнежена, и сейчас была на седьмом небе от счастья, что смогла так ловко все прокрутить...
**** ***** *****
... Генри с яростью отшвырнул стул, испугав леди Патрисию, которая буквально минуту назад перестала рыдать. специально для. оrg Весь дом стоял на ушах, когда стало известно о побеге молодой леди Кэтрин, которая должна была на следующей неделе стать женой графа. Никто не мог понять такого поступка с ее стороны, кроме самого жениха, который сейчас был похож на разъяренного льва, метавшегося в клетке из угла в угол.
— Боже, какой позор! — простонал отец нерадивой невесты, прекрасно осознавая все последствия необдуманного поступка своей свободолюбивой дочери. — Видимо, я слишком мягко воспитывал свою дочь, и вот к чему это привело! Нам нужно время... а еще я прикажу своим людям никому не проговориться про исчезновение Кэти...
— Я сам найду ее, можете не сомневаться! — прошипел Генри, ощущая злость и раздражение на свою нимфу, которая так с лихвой вскружила ему голову, и посмела сбежать от него. Но он достанет ее из-под земли, перевернет всю Англию, но доставит обратно Кэтрин, и тогда они поженятся, а там уж он быстро научит ее уважать его!
Стремительными шагами граф направился в комнату девушки, и замер, ощутив все еще присутствующий в ней аромат Кэтрин. Его кровь забурлила, но силой воли он подавил возникшее желание, и стал внимательно осматривать комнату. Вещи были на месте, лишь шкатулка была открыта и пуста. Значит, девушка имела при себе некоторые драгоценности. Внезапно на полу под столиком его цепкий взор заметил черную прядь, теперь он не сомневался, что строптивица могла запросто поменять свой облик на мужской. «Вот же дьяволица! Значит нужно искать парня, хм, думала перехитрить меня, нимфа? Да не на того напала, милая! Вот только дай-ка добраться до тебя, а там уж ты станешь у меня покорной и шелковой... « думал Генри, подхватывая длинный локон волос и засовывая его в карман.
Приказав оседлать своего коня, граф сразу же помчался по направлению в Лондон, решив, что его сбежавшая невеста могла направиться именно туда, так как это был большой город, в котором можно было бы спрятаться и затеряться среди его грязных улиц и улочек.
**** **** *****
Первые три дня плавания прошли для Кэтрин спокойно. В ее обязанности входило помогать коку на камбузе, драить полы и обслуживать за обедом капитана с его офицерским составом. Девушка выполняла свою работу качественно и старательно, чем заслужила уважение со стороны кока по имени Арон, который был невысокого роста, лысеющий и с половиной зубов. Готовил он отвратительно, но для капитана всегда ухищрялся сделать какой-нибудь деликатес. Несколько раз Кэтрин замечала на себе взгляд капитана Ричардса, который можно было назвать пожирающим. Но девушка отмела от себя эти мысли, в очередной раз, убедившись, что до сих пор ее никто не раскрыл. Так время потекло медленно, за бортом корабля неизменный пейзаж составляли волны и небо. Вечерами команда собиралась на палубе и развлекалась различными играми, выпивкой и танцами с песнями, пока капитан с офицерами решали вопросы в его огромной каюте.
В один из таких вечеров Кэтрин как обычно собирала посуду со стола, чтобы унести ее на камбуз. Девушка не обратила особого внимания на то, что офицеры все как один покинули каюту по негласному кивку своего капитана, прекрасно поняв намерения того развлечься с новым парнишкой, который успел понравиться многим членам корабля. Им было жаль его, но они ничего не могли поделать с этим, а потому мужчины направились на верхнюю палубу, чтобы напиться там с остальными членами команды. Капитан тихо поднялся из кресла и встал у двери, преградив дорогу девушке, которая вопросительно на него посмотрела.
— Ну что ж, Кэт, за эти дни ты славно себя проявил, мой мальчик... Однако, я взял тебя на свой корабль не только для того, чтобы ты носил грязные тарелки и драил палубу... Видишь ли, мой хороший, я давно за тобой наблюдаю, и с каждым разом убеждаюсь, что ты сильный и крепкий малый, именно такой, какой мне и нужен... — его голос был низким и убаюкивающим. Кэтрин непонимающе на него смотрела и удивилась, когда он стал расстегивать пуговицы на своей рубашке.
— Поставь тарелки на стол, Кэт и подойди к своему капитану, мой мальчик. — приказал он, обнажив свою покрытую черными волосами грудь. Девушка была шокирована таким поведением, впервые столкнувшись с человеком, которого привлекали мальчики, а не девочки. Она, конечно же, отдаленно слыхала о таких чудаках, но никогда не предполагала, что судьба кинет ее в объятия такого человека. Во рту у нее пересохло, а в висках застучала кровь, мешая сосредоточиться и принять правильное решение.
— Сэр... мне кажется... я думаю... вы, наверное утомились... Ээээ...
— Кэт, будь умницей, и сделай то, о чем я пока прошу по хорошему, иначе... — он медленно стал надвигаться на девушку, которой пришлось отступать от него, пока она с ужасом не ощутила за собой стол, на который наткнулась.
Капитан хищно улыбнулся, и потянул свои ручища к ней, тогда Кэтрин изловчилась словно кошка, и, увернувшись, отбежала от него подальше, все еще держа в руках зазвеневшую посуду.
— Вижу, Кэт, ты не хочешь по хорошему доставить удовольствие своему капитану. Что ж, у меня есть более весомые аргументы, как склонить тебя перед собой. — капитан снял со стены большой кнут с устрашающей рукоятью, усеянной драгоценными камнями и, ловко развернув его, сделал незримое движение рукой, раздался свист, и вот уже конец кнута с силой обвился вокруг талии девушки, которая испуганно вскрикнула от неожиданности и боли, когда капитан рванул ее к себе. Тарелки с грохотом упали на пол, разлетевшись по всему полу, в то время как девушка отчаянно пыталась вырваться из цепко державшего ее жгута.
— Капитан! Остановитесь! Вы делаете ошибку, сэр! Прошу вас, я... — она не успела договорить, когда мощные руки капитана сжали ее с неимоверной силой, лишив ее возможности нормально дышать, а его губы, скрытые густой бородой набросились облизывать ее лицо. Девушка в ужасе ощутила, как его руки стали мять ее ягодицы, скрытые лишь тонкой тканью брюк, пока его рот терзал ее губки. Кэтрин не знала, что ей делать, ведь он думал, что она парень, а теперь он узнает ее обман! И что тогда он с ней сделает? «Нет, он не должен меня раздеть, иначе все пропало!» — лихорадочно думала Кэтрин, стараясь увернуться от его лапающих рук. Она заметила на краю стола забытый нож и стала пытаться до него дотянуться, пока капитан пыхтел и сопел над ее ухом, перебирая ее остриженные волосы. Еще чуть-чуть, и вот долгожданное орудие оказалось в ее руках, девушка резко взмахнула, но капитан был закален в многочисленных битвах, и поэтому во время смог увернуться от смертельного удара, и лезвие лишь краем скользнула по его руке, оставив красную полоску пореза.
— Ах ты, щенок! — проревел он и с силой нанес удар в живот девушки, которая задохнулась от адской боли, согнувшись пополам. Кэтрин глотала воздух открытым ртом, когда капитан резким движением развернул ее лицом к столу и прижал к нему, зажав ее ноги так, чтобы она не могла вырваться из его плена. С ее губ срывались протестующие звуки, но Ричардса это не волновало. Мальчишка сам виноват в том, что лишился права на всякие там нежности. Сейчас он всадит ему по самые яйца, чтобы преподать урок на будущее. Капитан стал стягивать штаны с парнишки, и уже стал облизываться при виде идеально округлой попки. Кэтрин вновь стала сопротивляться, но он с силой дернул ее голову, ударив об стол, от чего в глазах у нее все потемнело, и она стала терять сознание, сквозь темноту лишь расслышав удивленный возглас капитана:
— Что за черт?! — Ричард уставился на полуобнаженного Кэта, который оказался девчонкой. Но как такое может быть? Его, капитана «Жоржеты» обманули, надули как лоха! Он со злостью швырнул обмякшее тело девушки на свою кровать, даже не позаботясь о том, чтобы прикрыть ее наготу. Ричардс уставился на выпавший из брюк девушки носок, которым та имитировала член в штанах, и весело рассмеялся, признав хитрость и находчивость девчонки.
Ее нужно было бы кинуть в руки своей команды, но отчего-то он не решился этого сделать. Ему просто стало интересно, что заставило молоденькую девочку переодеваться в парня и убегать в Америку, которая была полна опасностей. Ну, об этом они поговорят, когда девица придет в сознание, видимо хорошо он ее приложил, раз она так долго еще не очухалась. Черт возьми, а член все еще горел огнем, и тогда он достал его из штанов и собственноручно доставил себе удовольствие, кончив на забрызганный остатками еды и посуды ковер.
... Кэтрин медленно приходила в себя, ощутив боль от полученных побоев. Она испуганно села на кровати, с вскриком укрывшись лежащим рядом одеялом, и со страхом наблюдая за капитаном, который сидел в кресле напротив и курил трубку. Он выпустил очередное кольцо дыма и, усмехнувшись, весело проговорил:
— Да не волнуйся ты так, детка! Ваши девичьи прелести меня абсолютно не волнуют... Даа уж, здорово ты провела меня и мою команду, девочка, восхищен! Вот только на кой черт тебе сдался весь этот цирк, а?
— Я... я... сбежала из дому... — пролепетала Кэтрин, покраснев от его слов и того, что этот мужчина не скрывал своих нестандартных увлечений. — И самым лучшим способом было принять облик мальчишки, так как молодой девушке опасно путешествовать самой.
— Ну да, ну да, согласен... Черт возьми, по-хорошему, я должен был бы отдать тебя своим парням, которые ну просто испытывают слабость к хорошеньким девушкам! — при этих его словах Кэтрин вся сжалась, внутренне молясь, чтобы этого не произошло, и капитан Ричардс сжалился над ней.
Мужчина в очередной раз хихикнул, а потом стал серьезным и строго проговорил:
— Значит так, девочка, вот что мы сделаем. О твоем обмане будем знать только мы вдвоем с тобой, иначе я не смогу ручаться за твою безопасность на протяжении всего плавания. Это раз. Во-вторых, мы будем и дальше поддерживать твою легенду... Ну и наконец, в-третьих, ты будешь периодически ночевать в моей каюте для поддержания наших отношений, иначе мои парни заподозрят неладное... Согласна? — он вновь выпустил клуб дыма и внимательно посмотрел на смущенную и испуганную девушку, которая почему-то ему понравилась. Он стал воспринимать ее как дочь, о которой всю жизнь мечтал.
Кэтрин все взвесила, и приняла единственно правильное решение, согласившись на условия капитана, который оказался уж и не таким плохим человеком, несмотря на его оказанную к ней ранее жестокость. Если бы девушка, конечно, знала, сколько до нее мальчишек загубил этот «добрый» по ее мнению человек! Но сейчас ее больше волновала своя безопасность, так что Кэтрин согласно кивнула в ответ мужчине, который одобрительно кивнул.
— Итак, детка, я все же хотел бы получить исчерпывающую информацию о том, что же заставило тебя покинуть свой дом и бежать, куда глаза глядят? — спросил он, давая понять, что так просто не отстанет от нее без ответа на свои вопросы. И тогда девушка все ему рассказала как на духу, излив свои чувства и тревоги, опасения и обиду. Капитан слушал внимательно, не перебивал ее сбивчивый рассказ, видя, как девушка переживает, и боится своего жениха. Но мужчина уже прожил большую и бурную жизнь, поэтому прекрасно понимал вспыхнувшую страсть между молодыми людьми. Когда-то и у него в молодости был любимый, который погиб в одном из сражений. Именно с Жаном он впервые ощутил то самое жгучее желание, от которого сейчас бежала эта смелая девочка, испугавшись нахлынувших на нее новых ощущений.
— Вот так я и оказалась здесь... Я думала, что смогу безопасно доплыть до Америки, и никто не раскроет мой обман, пока вы... — она потерла ушибленное место, чем вызвала громкий хохот Ричардса, вытиравшего слезы.
— Ох, детка, тебе просто повезло попасть ко мне на корабль... Да уж, ну что ж, я таков каков есть, и ничего с этим не могу поделать... Ну да ладно, ложись ка спать, а я пройдусь по палубе, подышу свежим воздухом и подумаю, как могу тебе помочь. — с этими словами, мужчина поднялся, потушил трубку, вытрусив пепел в специальную урну, и вышел за двери, плотно прикрыв их за собой, оставив Кэтрин одну.
Девушка с облегчением вздохнула, не веря, что судьба вновь дала ей счастливый билет, и она теперь может спокойно доплыть до желанного материка, дабы поскорее раствориться в его глубинах и скрыться от своего мучителя. Но вот беда, при одном только воспоминании о нем, ее тело загорелось огнем, груди налились, а сосочки затвердели, между ног стало влажно, когда девушка вспомнила его ласкающие пальцы, которыми он доставлял ей неземное блаженство, когда прикасался к ее лону. Кэтрин откинулась на подушки и просунула руку под одеяло, нащупала клитор и стала его ласкать, закусив губку и прикрыв глаза, воскрешая в памяти образ графа...
**** **** *****
Мария выбежала навстречу Генри, когда тот въехал в ворота своего замка, усталый и злой, словно сам черт. Вот уже вторую неделю он не мог найти свою невесту, подняв все свои тайные спецслужбы и шпионов, которые никак не могли обнаружить ее след. Было очевидно, что девчонка покинула пределы Англии, иначе бы его верные псы мигом отыскали беглянку. Что ж, это немного усложняло задачу, но для графа не было ничего невозможного! Найти Кэтрин было для него теперь, делом чести. А вот когда он отыщет маленькую мерзавку, посмевшую отвергнуть его, тогда граф покажет, кто ее господин и хозяин! Она надолго запомнит урок послушания! «Черт побери, нимфа! Я доберусь до тебя, вот увидишь!» — думал он, раздраженно наблюдая за своей любовницей, которая уже была возле него. И как это она раньше могла его так быстро возбудить? Сейчас Генри лишь ощутил обычное животное желание, так как все это время его преследовал образ его Кэтрин, которой он хотел, во что бы то ни стало, овладеть, насадить ее на свой вздыбленный член до самого конца и вынудить кричать незабвенно от наслаждения.
— О, мой дорогой, граф! Я так за вами скучала! — томным голосом промурлыкала девушка, прижимаясь к телу любовника, и потершись бедрами о его бедра, давая понять, что не прочь прямо сейчас развлечься с ним.
— Мари, я тоже рад тебя видеть, моя маленькая ведьма... — солгал граф, склоняя голову, дабы поцеловать уже раскрывшиеся навстречу губки. Их языки сплелись в глубоком поцелуе, начав излюбленный танец.
— Пойдем же скорее, Генри, и ты продемонстрируешь мне, насколько сильно ты за мной соскучился! — Мария буквально потащила его в замок, не обращая никакого внимания на слуг, которые лишь качали головой, прекрасно зная, чем молодая госпожа занималась в его отсутствие. Но это не их дело, так что они, молча, занялись каждый своими обязанностями, предоставив хозяевам самим разбираться в своих запутанных отношениях.
А тем временем, Мария уже затащила графа в спальню и, словно дикая кошка, накинулась на него, срывая с его плеч дорожный плащ, покрытый пылью и грязью, потом ее ловкие пальчики принялись за многочисленные пуговицы на его одежде, пока ее зубки покусывали шею графа, мявшего ягодицы девушки, прижимая ее бедра к своим. Вот они уже оба были освобождены от одежды, которая теперь грудой валялась в стороне от их обнаженных тел. Генри с силой запрокинул голову девушки и стал неустанно терзать ее распухшие губки, словно пытался за что-то наказать, но Марии нравилась его жестокость, и она застонала, когда он резким движением приподнял ее и, прижав к дверям, одним движением проник в ее истекающее любовными соками лоно.
— Ооооо, мой хороший... даааааа... ооооо — стонала Мария, пока он вонзался в нее, терзая одновременно ее полную грудь. Девушка все громче стонала, подстроившись под его бешенный ритм, царапала его плечи и громко закричала, когда Генри в последний раз насадил ее на свой член и неожиданно выскользнул, кончив прямо девушке на живот. Мария подхватила драгоценные капельки семени и эротичным движением облизала свой пальчик, проведя язычком по опухшим губкам. Генри глубоко и тяжело дышал, прекрасно осознавая, что сейчас на ее месте представлял совершенно другую. Что же это с ним происходит? Еще никогда он так себя не вел по отношению к женщине, стараясь каждую удовлетворить, а здесь он повел себя словно голодный самец, увидевший самку, и тут же накинулся на нее.
— Мммм, у меня такое ощущение, милый, что ты сейчас где-то далеко от меня... С тобой все в порядке, Генри?
— Да, чертовка моя, все замечательно... Просто устал с дороги, прости... — ответил он, направившись в большую ванную комнату, считавшуюся просто роскошью в то время. Там его уже ожидала теплая вода, которую заботливые слуги успели наносить, когда хозяин еще только въезжал в ворота замка. С наслаждением погрузившись в воду, граф откинул голову на бортик ванны, закрыв глаза. Перед его взором тут же появился обнаженный образ Кэтрин, ласкающей себя пальчиками, и призывно зовя его по имени. Черт возьми, да это же какое-то наваждение, просто навязчивая идея! Нет, он все же доберется до этой девчонки, или он не граф Линкольн, прямой наследник самого герцога Саффолка, приближенного к королю!
— Милый, ты меня слышишь? — мужчина встряхнул головой, стараясь вернуться в реальность, где его донимала уже начавшая надоедать любовница, от которой нужно срочно избавляться. Девушка сердито брызнула водой ему в лицо: — Ты хоть слышал о том, что я тебе сказала?!
— О чем, детка? — попытался он отшутиться, но тут же получил мягкий шлепок по лбу.
— Дурак!
— Хм, леди, позвольте напомнить вам о том, что как вам повезло родиться женщиной, иначе я был бы вынужден вызвать вас на дуэль! Ну да ладно, о чем ты там ворковала, дорогуша?
Мария демонстративно надула губки, и, скорчив печальное личико, проговорила заранее выученную фразу:
— У нас будет ребенок, Генри...
— Что? Как? Не может быть!
— Ах, ты разве не знаешь, как зачинаются дети, дорогой?! Да, вот и у нас через пять месяцев будет малыш... Разве ты не рад, Генри? — и Мария выбежала из комнаты, громко при этом всхлипнув, оставив мужчину ошарашено смотреть ей вслед.
«Ох, братец, ты и влип!» — пронеслось у него в голове. Он медленно встал, закутался в тяжелый бархатный халат, и направился в комнату. Мария лежала на кровати, отвернувшись от него, чтобы скрыть свою хитрую улыбку, продолжая играть роль крайне расстроенной особы.
— Послушай, Мари, ты ведь прекрасно знаешь, что я обязан жениться на другой, и что наши с тобой отношения, это всего лишь временный период...
— Чтоо?! Да как ты смеешь мне такое говорить?! — возмутилась Мария, вскочив с кровати и гневно уставившись на своего любовника, у которого даже ни один мускул не дрогнул на лице. Девушка глубоко и часто задышала, потом скривившись, закрыла лицо руками и упала на колени, громко всхлипывая и причитая: — И что мне теперь делать? Я опозорена навеки! Не замужем, да еще и с ребенком на руках... О, Генри, ты не можешь так со мной жестоко обойтись! Я ведь люблю тебя...
Граф раздраженно стал ходить по комнате, он прекрасно понимал, что ее репутация уже давно не была ни для кого секретом, что его брак с Кэтрин, дочерью барона Уиллоуби, который был выгоден для обеих сторон, не мог подставиться под удар, как бы ему не было ранее хорошо с этой малышкой, что сейчас горько рыдала в его ногах. Мысли графа быстро работали, и, взвесив все за и против, мужчина подошел к Марии, поднял ее на ноги, и хорошенько встряхнул девушку, чтобы привести ее в чувства.
— Послушай, детка, вот что мы сделаем. Я устрою твой брак с моим кузеном Николосом. Ему уже давно пора жениться, а ты для него будешь замечательной парой, да и видеться мы с тобой сможем беспрепятственно, и наш ребенок не родиться бастардом... Ну а мне нужно жениться на той соплячке, дочери барона, иначе отец лишит меня всего что я имею, да и в глазах короля я низко паду и попаду ему в немилость... Ну, а ты же понимаешь, что я не хочу такой развязки?
Мария печально осознала, что ее коварный план по заманиванию любовника в свои сети замужества, с крахом провалился, и что этот волевой человек никогда не поступится своим принципам. С другой стороны, его кузен Николос, также был довольно выгодной партией для замужества, хоть и не таким как граф, но все же, она могла убить двух зайцев одновременно, приобретя еще одного классного по слухам любовника. А также продолжать встречаться с графом, уже официально, как родственники, и при этом свободно заниматься любовными утехами друг с другом. Ну а там, когда эта стерва понесет от Генри, он отправит ее подальше, в самый отдаленный свой замок на краю Англии, где та будет жить в одиночестве, пока ее супруг будет развлекаться при дворе короля.
— Хорошо, дорогой... Я вижу, для тебя так будет лучше... А я все готова сделать, чтобы тебе было хорошо! — промурлыкала Мария, зазывно улыбнувшись графу, и обняв его за шею, девушка припала к его губам, облегченно вздохнув, когда его сильные руки обняли ее и прижали к своему торс
у.
Генри немного успокоился, когда девушка с легкостью приняла его предложение, да и кузен его будет не против, когда он предложит ему кругленькую сумму в приданое к неожиданной невесте. Ну а ребенка он будет обеспечивать должным образом, только в виде дяди, а не отца. Но вот когда он найдет свою нимфу, вот тогда он наградит ее своим законным наследником, которого потом заберет с собой и будет его воспитывать, пока его жена будет жить в одном из его загородных домов...
**** **** *****
Прошло четыре месяца с тех пор, как Кэтрин покинула дом родителей и бежала от своего ненавистного жениха, который безустанно преследовал ее долгими одинокими ночами в эротических снах. Девушка не могла понять, каким образом они так тесно связались друг с другом, но каждый день она боялась, что граф вот-вот найдет ее здесь. Волосы Кэтрин за это время немного отросли, и теперь забавными кудряшками обрамляли ее личико, выгодно подчеркивая ее глаза. Каждый день она тренировалась навыкам самообороны, и была рада, что никто со стороны не диктовал ей того, как и в чем она должна ходить, какие манеры приличия соблюдать. Вот уже четыре месяца она жила в небольшом домике Ричардса, расположенного недалеко от поселения индейцев племени ирокезы, которые не трогали капитана, так как он не трогал их. Они ничего не видели странного в том, что бледнолицая леди шаталась по их землям в мужском одеянии, носилась галопом на одолженном у них мерине, и практиковала боевые навыки. Им было на все это наплевать, лишь бы их не донимали.
В скором времени Кэтрин немного раздружилась с некоторыми индийскими девушками, которые учили ее языку, а она их английскому. Также они показали ей, как стирать белье в озере, как готовить простые блюда и вышивать индейские узоры на ткани. Им было весело друг с другом, хоть иногда и не могли понять смысл слов, отчего всегда громко хохотали. Так проходили ее дни, несколько раз приезжал капитан проведать свою леди, которая теперь заменила ему дочь, и каждый раз он привозил ей подарки. Очень скоро Ричардс повстречал молодого человека, и между ними вспыхнули чувства, и девушка была рада за своего капитана, который словно помолодел лет на двадцать. Но вот когда наступала ночь, и Кэтрин ложилась в постель, перед ней вновь всплывал образ графа, красивого, надменного и страстно желающего ее. Во снах девушка всегда пыталась убежать от него как можно дальше, но каждый раз он догонял ее, хватал в свои крепкие объятия и обрушивался терзающими поцелуями на ее губки. Кэтрин пыталась вырываться, но их силы были не равны, и он каждую ночь овладевал ее жаждущим телом. И каждое утро девушка со стоном просыпалась, стараясь прогнать преследующий образ от себя, окунаясь в дневные заботы и хлопоты.
Время здесь текло медленно, и лишь омрачались события слухами о набегах индейских племен на колонистов, которые пытались поселиться на чужих землях, а также происходили стычки между разными племенами, пытавшимися отвоевать больший кусок земли. Благо, здесь в отдалении от всех, Кэтрин была пока в некоторой безопасности.
И вот в один из таких обычных дней, когда девушка сидела в обществе Метэйнэй, что в переводе означает «Птица, которая поет при дневном свете», данное ей за ее красивый и глубокий голос, к ним присоединился капитан Ричардс. Девушка с радостью подскочила и обняла своего друга, поцеловав того в щеку, отчего тот громко захохотал, в шутку шлепнув Кэтрин чуть ниже спины, и протянул ей большой сверток.
— Снова подарок, капитан? — задорно спросила та, разворачивая многослойную обертку, и достав красивое платье легкого покроя с широкими разлетающимися рукавами, приталенной юбкой и квадратным вырезом.
— Ну, не мог же я приехать к своей девочке с пустыми руками! — ответил тот, вынув из-за пазухи свою любимую трубку с табаком. Они стали мирно беседовать, делясь разными впечатлениями, как неожиданно на поляну вышел гость, которого меньше всего ожидала увидеть Кэтрин...
**** **** *****
... Николос недовольно что-то проворчал, когда немного успокоился и взвесил все за и против такого неожиданного предложения своего кузена. С другой стороны, он ведь ничего не терял от свадьбы с беременной любовницей своего брата. Да еще он слыхал про нее, что она была страстной штучкой, готовой раздвинуть свои ножки перед любым сильным самцом, а он любил таких крошек. Да еще и сумму денег в приданое он получит кругленькую, и сможет погасить карточный долг.
— Ну ладно, ладно, уболтал, Генри... Так и быть, спасу и твою честь и честь моей неожиданной невесты! Давай же выпьем за наш союз! — с этими словами он разлил бренди и залпом выпил свою порцию, а потом еще раз наполнил бокал, и так же без растягивания, отправил жидкость в рот.
— Я знал, что ты согласишься, дружище! Тем более, я уверен, этот брак будет выгодным для вас обоих...
— Да, и я уверен, но вот только вот что я тебе скажу, кузен. Как только я женюсь на твоей красотке, ты должен сразу же порвать с ней отношения! Я не потерплю, чтобы мне наставлял рога мой же собственный брат, я ясно выразился!
— Более чем ясно, друг! — весело ответил Генри, который решил сам покончить с этими надоевшими отношениями. — Ну а ребенка, который должен будет родиться, я буду помогать воспитывать в роли дядюшки, если ты не против, кузен!
— Договорились! — ответил Николос и налил новую порцию алкоголя.
На этом они распрощались, и Генри вернулся в замок, чтобы обрадовать поджидающую его любовницу. Свадьбу решили сыграть не отлагая, и уже через неделю было добыто официальное разрешение всех сторон на этот брак, и сыграно торжество. Невеста, как и подобает молодой леди, играла роль невинной девушки, скромной и застенчивой, пока гости вокруг веселились, пили и провозглашали тосты в честь молодых. Николос был такого же высокого роста, как и кузен, только волосы его были темно-русыми, орлиный нос и большой волевой подбородок... Глаза были стального оттенка, горевшие озорством и хмелем, а еще желанием, когда он смотрел на свою молодую жену, которая сейчас сидела за праздничным столом.
— Пойдем со мной, моя птичка... — прошептал он ей на ушко, лизнув его при этом языком, отчего девушка вздрогнула, и посмотрела на него с другой стороны. Теперь ведь он был ее законным супругом, и имел полное право заниматься с ней сексом, а она была, в принципе, и не против этого. Улыбнувшись в ответ, Мария согласно кивнула, и приняла его руку, когда поднималась со стола.
— Вижу, молодым не терпится пораньше залечь в супружескую постель! Выпьем же за силу и стойкость жениха, чтобы она его не подвела в эту ночь! — прокричал кто-то пьяный за столом, и все гости дружно засмеялись, подначивая мужчину, который подхватил на руки вскрикнувшую жену, и понес ее в спальню под дружеские шутки и аплодисменты.
— Мой господин, неужели это было обязательно? — недовольно спросила девушка, когда Николос внес ее в спальню и швырнул на широкую кровать.
— О даааа, моя птичка! Ты теперь моя жена, и теперь я буду решать, как нам покидать обеденный зал! — отшутился мужчина и накрыл ее своим мощным телом. Его руки сразу же стали задирать многочисленные юбки жены, которая глубоко и часто задышала, когда его пальцы накрыли выбритое лоно и проникли в нее, а его губы накрыли ее и стали играть с ее шаловливым язычком. В следующее мгновение, Николос даже не удосужившись раздеть супругу, вогнал свой член до самого конца, заставив девушку вскрикнуть от секундной боли, так как она не ожидала такого напора, но потом подхватила его темп, и вот они уже пыхтели и стонали от взаимного удовольствия, сминая покрывала и простынки под собой.
— Уумм... как хорошо, мой господин... мммм... — простонала Мария, когда муж в очередной раз вонзился в ее разгоряченное лоно и кончил, обрушившись и придавив ее к постели. В следующую секунду он уже громко храпел ей на ухо, отчего девушка пришла в ярость, оскорбленная таким неуважительным поведением своего мужа в их первую брачную ночь. Черт возьми, идиот! Он отымел ее словно какую-то шлюху, а теперь как ни в чем не бывало, уснул! Мария злобно проскрежетала зубами, и, напрягшись, столкнула тяжелое тело с себя. Она встала с кровати, оправила одежду, и, убедившись, что муж от алкоголя и секса крепко спит, тихо выскользнула в полутемный коридор. Снизу еще раздавались пьяные крики и смех, музыка играла и кто-то запевал фальшивым голосом, но Мария не обращала на это никакого внимания. Девушка крадучись направилась в расположенную по соседству комнату, в которой, как она знала, остановился Генри, и тихо вошла внутрь. Его еще не было, поэтому она, с трудом раздевшись, нырнула в прохладную постель, намереваясь дождаться своего любовника.
А Генри тем временем сидел в кабинете и выслушивал доклад своего шпиона, которому наконец-то удалось напасть на след его сбежавшей невесты. Значит, Америка! Вот он дурак! Ха, да и она хитрая лисица, думала, что сможет от него спрятаться на самом краю света! «Ну, уж нет, нимфа! Ты отныне принадлежишь мне, а я свое никогда не упущу! Я же говорил, что найду тебя!» — он криво усмехнулся и, заплатив кругленькую сумму шпиону, забрал все бумаги с подробными отчетами. Вызвав своего слугу, граф отдал приказ разыскать капитана одного из своих быстроходных кораблей и снаряжать его в плавание немедленно. Другим приказом был сбор его личных вещей, а также подготовка к плаванию его личного жеребца, с которым граф не разлучался нигде.
Дав распоряжения и убедившись, что они начали выполняться, граф поднялся в отведенную ему комнату, чтобы хорошенько выспаться перед дальней дорогой. Не глядя на постель, мужчина разделся и плюхнулся плашмя на кровать, как вдруг услышал тихий вскрик. Повернув голову, Генри тут же получил мягкой подушкой в лицо и гневно уставился на Марию, которая сейчас лежала в его постели обнаженная:
— Что ты здесь делаешь, детка?
— Вообще-то жду тебя, идиот! — сердито ответила та.
— Но ты, ведь, сейчас должна развлекаться со своим супругом?
— Ха, мой, как ты говоришь, супруг, сейчас дрыхнет как дитя! Он быстро трахнул меня, и уснул, а я ведь так привыкла к долгим ласкам... — с этими словами, девушка потянулась к Генри и, склонившись, впилась поцелуем в его губы, пока ее ладошки все ниже спускались по его упругому животу вниз. Внезапно он перехватил ее руки и оттолкнул девушку от себя, которая непонимающе заморгала, наблюдая за рассерженным графом.
— Возвращайся к своему мужу, Мария! Сейчас мне нужно выспаться хорошенько, а завтра я отплываю в Америку за своей невестой, которую наконец-то разыскали мои люди, так что, спокойной ночи.
— Чтооо?! Да как ты смеешь прогонять меня, свинья! Значит, избавился от меня и все? Значит, продал меня с ребенком своему кузену, и думаешь, что теперь можешь отвергнуть меня? Подлец!
— Послушай меня, Мари, я не намерен наставлять рога своему брату! Ты можешь и дальше иметь любовников, думаю, он будет не против, но, увы, теперь не меня! Так что, иди в свою комнату, дорогая! И прощай!
Мария не могла поверить в то, что только что ее отверг граф, которого она отчасти по своему любила и пыталась всевозможными путями завлечь в узы брака, чтобы добиться должного положения и власти в обществе при дворе. Даже солгала про беременность, но тот и тут не повелся, а продал ее замуж за Николоса, который сейчас дрых в своей комнате. Девушка схватила свою скинутую одежду, и со слезами на глазах, выскочила из комнаты графа, поклявшись про себя отомстить ему за свои разбитые мечты...
***** ***** ****** *****
... Кэтрин с испугом уставилась на появившегося, словно из ее снов графа, который сейчас стоял здесь и ехидно улыбался, видя ее растерянность и ужас в глазах. Наконец-то он добрался до своей нимфы, которая припеваючи жила здесь с очередным любовником, годившимся ему в отцы, а не в мужчину, который ласкал и нежил ее юное тело. Ну, ничего, он заставит девушку забыть обо всех ее прежних мужчинах, заполнит ее только собой и заставит подчиняться только ему! Мужчина ощутил новый прилив желания, когда окинул медленным взором ее стройное и упругое тело в мужском одеянии. Ее волосы мило закручивались кудряшками, которыми сейчас играл теплый ветер, золотистый загар придавал ее глазам более глубокий оттенок. Генри словно бы раздевал мысленно свою нимфу, которая стояла перед ним и трепетала от его откровенного взгляда. Жар наполнил все ее тело, и Кэтрин ощутила, как по спине пробежали мурашки, но в следующую минуту девушка заставила все же, взять себя в руки.
— Как ты нашел меня? — спросила она, облизнув пересохшие губы.
— Неужели ты думала, нимфа, что сможешь скрыться от меня? Глупышка! Правда, мне пришлось чуть дольше повозиться с твоими поисками, однако, как видишь, они увенчались полным успехом!
— Ааа, так это и есть тот молодой человек, от которого ты бежала, детка? — вмешался в разговор капитан, признав графа довольно красивым мужчиной. Метэйнэй в это время бесшумно скрылась, поняв, что сейчас является нежеланным свидетелем в этой встрече бледнолицых. Правда она заметила, как испугалась незваного гостя ее подруга, но отлично знала, что девушка в случае опасности, сможет постоять за себя.
— Думаю, капитан, если не ошибаюсь, вы можете быть свободны. Оставьте нас побеседовать наедине. — он даже не глянул в сторону мужчины.
— Нет, Ричардс! Не уходите! — взмолилась девушка, прекрасно понимая, что не может оставаться сам на сам с этим человеком, который с легкостью мог выбить ее из колеи равновесия.
— Девочка моя, мне кажется, вам пришло время поговорить и обо всем обсудить свои отношения... Доверься своим эмоциям, и все встанет на свои места! — поучительно ответил капитан, склонил голову и ушел, оставив растерявшуюся беглянку со своим неожиданно появившимся женихом.
Генри стал медленно приближаться к девушке, которая напоминала сейчас испуганную лань, загнанную в угол свирепым тигром. Кэтрин стала пятиться назад, понимая, что ей нужно бежать от графа, который уже был совсем близко, и тогда она резко рванула от него, спасаясь бегством. Ее ноги были обуты в мягкие сапоги из оленьей кожи, поэтому ничего не сковывало ее движений, и она неслась, словно ветер, лишь ругая себя за то, что сегодня отвела своего мерина на луг пастись. Сзади она услышала тихий свист, но старалась еще быстрее бежать, чтобы успеть скрыться в лесу, до которого еще было далековато. Кровь застучала в висках, дыхание сбилось, но она упорно двигалась к спасительному укрытию, когда сзади раздался топот мощных копыт и вот уже в следующее мгновение ее подхватили сильные руки и усадили в седло скакуна графа. Кэтрин громко завизжала и стала стараться выскользнуть из крепких рук, которые с силой удерживали ее за талию, пока конь не перешел на медленный шаг.
— Тише, нимфа... От того, что ты сопротивляешься, ничего не изменится... Ты принадлежишь мне, и ты это прекрасно понимаешь, моя девочка... — зашептал он ей на ухо, в то время как одна его рука накрыла ее грудку и стала ласкать сквозь легкую ткань белой рубашки, а второй он развернул ее лицо к себе и впился уничтожающим поцелуем в ее губки. Кэтрин застонала, осознавая, что начинает терять самообладание и растворяться в его крепких руках, отвечая на его неистовый и жгучий поцелуй. Конь тихо фыркнул, качнув головой, словно возмущался тому, что происходило сейчас на его спине, однако молодые люди потерялись во времени, растворившись в объятиях друг друга. Кэтрин вспыхнула и задрожала, когда его пальцы прокрались за вырез рубашки и теперь ласкали ее затвердевший сосок, пока граф неустанно целовал ее распухшие губки, словно пытался выпить из нее последнее дыхание. Голова шла кругом, ноги и спина занемели от неудобства, но настойчивые ласки продолжались, воспламеняя все ее тело.
Генри же упивался своей легкой победой, прекрасно видя, что Кэтрин возбуждена, и жаждет получить его целиком. Ох уж и нимфа, ненасытная и горячая! Она отлично ему подходит, и сможет развлечь его до тех пор, пока не надоест ему, или же не забеременеет. Ну а там, он найдет себе новую любовницу, готовую предоставить ему свои услуги. А пока он был до предела накален своей нимфой, которую сейчас страстно ласкал, с упоением слушая ее тихие стоны. Внезапно его скакун громко фыркнул и забил копытом, отчего графу пришлось ухватить уздечку, чтобы сдержать взволнованного коня. Он вновь попытался завладеть распухшими губками Кэтрин, но момент был уже упущен и чары над девушкой развеялись, вернув бедняжку в реальность. Она резко оттолкнула руки графа, и с ловкостью соскочила с седла, помчавшись по направлению к домику, где лежали ее боевые ножи и подаренный ей Ричардсом каливер (облегченное фитильное ружье — по весу нечто среднее между аркебузом и мушкетом, — из которого стреляли без опоры на сошку), который был всегда заряжен на всякий случай. Она еще не решила, что будет лучше, пристрелить сразу этого мерзавца, или же порезать его на кусочки, но девушка знала, что не может больше подпускать к себе этого мужчину, который действовал на нее словно наркотик, одурманивая, опутывая сетями страсти и лишая ее самоконтроля.
О Боже! Она так жила беззаботно эти месяцы, а теперь не знала, что ожидает ее впереди. «Кэтрин, что теперь делать? Ну же, думай, пока граф не примчался за тобой!» — она металась по домику, предварительно заперев двери изнутри, хотя и понимала, что эта преграда временная и при желании, Генри мог запросто попасть внутрь. Но шло время, минута текла за минутой, а вокруг стояла тишина. Не было слышно топота копыт его скакуна, да и шагов никаких не раздавалось. Лишь слышно было, как бьется ее сердце, а руки вспотели, держа каливер наготове. А граф так и не явился, и девушка была удивлена этим, ведь он был явно человеком, который не терпел поражения. А вдруг с ним что-то случилось? Нет, ей абсолютно плевать на него! С такими противоречивыми чувствами, Кэтрин провела весь остаток дня, а когда наступила ночь, вспомнила, что с самого обеда у нее во рту не было ни крошки еды, и девушка достала запасы сыра и мяса, отломила большой кусок хлеба, и быстро перекусив, улеглась спать, на этот раз, забывшись глубоким сном без сновидений, придерживая у изголовья оружие.
Солнечные лучи разбудили спящую девушку, и Кэтрин потянулась, словно кошка, изогнув спину. Она встала, переоделась в подаренное ей Ричардсом платье, которое было легким и не сковывающим движения, песочного оттенка, выгодно подчеркивающем все достоинства фигурки девушки. Как же хорошо было обходиться без всех этих ненужных предметов туалета, таких как, корсеты, китовые и железные пластины, скрывающие очертания груди, подъюбники и каркасы, подушки и всевозможные ленты. Волосы она расчесала гребнем, и немного пощипав щечки, чтобы придать им румяный оттенок, с осторожностью вышла из дома, захватив с собой один из своих ножей. Поблизости никого не было, и Кэтрин с облегчением вздохнула, решившись пойти и набрать воды из ближайшего озера. Взяв большой кувшин, девушка уже было направилась к воде, когда на дороге показалась большая повозка, а на ней сидели два человека. В одном из них, она признала свой ночной кошмар, графа, а второй был ей незнаком. Немного успокоившись от того, что Генри в этот раз был не сам, Кэтрин спокойно дождалась, когда те подъедут. Сзади к телеге был привязан неизменный спутник графа, недовольно фыркающий от того, что его привязали и заставили медленно тащиться. Генри с легкостью соскочил, не отводя взгляда от своей нимфы, которая сейчас гордо вздернула подбородок и воплощала собой воинственную амазонку, готовую уничтожить его одним лишь презрительным взглядом. Ну, ничего страшного, со временем он приручит ее и сделает шелковой и послушной! А сейчас у них было дело поважнее, чем пустые размышления.
— Доброе утро, нимфа! Вижу, ты сегодня словно готовилась к моему приезду, это радует! — подшутил Генри над ней, довольно заметив вспыхнувший огонек в ее взгляде.
— Катился ты бы обратно туда, откуда приехал!
— Хм, как не вежливо с твоей стороны обращаться так к своему будущему мужу, нимфа! Кстати, позволь представить тебе святого отца Патрика, который любезно согласился обвенчать нас прямо сегодня без соблюдения всех традиций, в силу сложившихся обстоятельств. Но уверяю тебя, милая, как только мы вернемся в Англию, то сразу же, сыграем более торжественную свадьбу с гостями и прочей ерундой, какую ты пожелаешь! — с этими словами, граф подошел к остолбеневшей девушке, и крепко сжав ее руку, подвел к стоявшему отцу Патрику, который смущался такого разговора между молодыми.
— Прошу вас, отец, начинайте свой обряд! — попросил он, обхватив одной рукой талию Кэтрин, которая все еще не могла поверить в то, что здесь происходит.
— Да, да, конечно... — он достал библию и стал произносить стандартные слова и клятвы, которые они должны были повторять за ним, и каждый раз граф крепче сжимал талию девушки, когда та пыталась что-то возразить или опровергнуть, причиняя ей боль. И вот уже через десять минут святой отец Патрик объявил торжественно, что теперь они муж и жена, и граф может поцеловать свою невесту.
Кэтрин уперлась в его широкую грудь, пытаясь увернуться от его губ, но он резким движением схватил ее за волосы и, дернув с силой, впился в ее рот, заглушив протестующий крик девушки, которая стала барабанить мужчину по груди кулачками, стараясь оттолкнуть его от себя. Но Генри лишь хмыкнул и еще более страстно стал целовать молодую супругу, пока отец Патрик тихо не кашлянул, дабы привлечь внимание графа, увлекшегося своей женой.
— Прошу прощения, ваша светлость, но мне пора возвращаться...
— Да, конечно, спасибо вам, и примите наш скромный подарок в вашу казну. — с этими словами граф достал увесистый кошелек и вложил его в протянутую руку священника, который произнес быстрые слова поздравлений и благодарности, и сев в телегу, покатился обратно в городок.
Кэтрин вся дрожала, кипя яростью и ненавистью к своему теперь уже мужу, который сейчас самодовольно смотрел на нее и был рад такому событию дел. Девушка сжала рукоять ножа, который был спрятан в складках юбки платья:
— Ублюдок! Мерзавец! Свинья! Как ты мог так со мной поступить?! Этот брак не может считаться законным! И я клянусь, что добьюсь его расторжения! — кричала она, пылая праведным гневом, пока граф спокойно стоял и смотрел на нее.
— Ты закончила, Кэти? Тогда иди сюда, и поцелуй своего мужа и господина, каковым теперь я являюсь для тебя, нимфа! И скажи спасибо, что я простил тебе твои оскорбления, брошенные тобой в мой адрес!
— Да ты... ты... ты... ооооо... я даже не могу подобрать слов, чтобы сказать кто ты такой есть! Ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу! И я не буду твоей женой, уж лучше умереть на месте, — и с этими словами Кэтрин достала нож и попыталась пронзить им себя, но Генри был натренированным бойцом с отменной реакцией, и он, в доли секунды очутившись возле нее, с силой заломил руку за спину, заставив разжать пальцы и выбросить нож. Тогда Кэтрин с криком нанесла ему пощечину свободной рукой и тут же отлетела в сторону, когда получила ответную пощечину от графа, который сейчас был до предела разъярен. Еще никогда ему не приходилось бить женщину, а теперь он ударил свою собственную жену в день их бракосочетания. Черт возьми, она, словно одурманила его, так, что он напрочь потерял голову и плохо соображал, что делает!
— Идиотка! Клянусь всеми святыми, нимфа, если ты еще когда-нибудь посмеешь сделать попытку причинить себе или мне боль, я не ручаюсь за свои действия! Надеюсь, ты меня хорошо поняла, Кэти? — спросил он у испуганной девушки, которая сейчас потирала покрасневшую щеку, и пребывающую все еще в каком-то забытье.
Кэтрин медленно кивнула в ответ, стараясь привести мысли в порядок. Теперь она была загнана в тупик, и не видела, как из него выбраться. Теперь она была женой этого ненавистного ей человека, который возомнил себя ее хозяином еще до женитьбы на ней. И им теперь нужно было жить вместе бок о бок, и делить все радости и невзгоды и бла, бла, бла, что там еще говорилось в принесенных ими клятвами. Кэтрин прекрасно понимала, что не сможет расторгнуть этот брак, так как слишком много времени пройдет перед тем, как они вернуться в Англию.
Генри тем временем подвел коня к ней, и, подхватив опустошенную девушку, усадил в седло, а сам вскочил сзади нее, и направил коня в сторону сворачивающей от дороги тропы. Кэтрин молча сидела, прямо держа спину, словно натянутая тетива, и удивилась, когда увидела, что они выехали к одному из озер, укрытому густыми зарослями кустов.
— Зачем мы сюда приехали? — дрожавшим голосом спросила девушка, хотя и понимала подсознательно ответ.
— Ну а теперь мы должны скрепить наш союз, нимфа... Но для начала ответь мне на вопрос, скольких мужчин ты ублажила до меня?
Кэтрин вспыхнула в ярости, разгоревшейся в ней моментально, и резко ответила вопросом на вопрос:
— А зачем вы женились, ваша светлость, на шлюхе? Какая вам разница, сколько мужчин я пускала в свою постель? Десятки или сотни? Вам то, что с этого? — и жгучие слезы хлынули из ее глаз, когда он резко рванул девушку на себя и обрушился на нее, словно коршун, старавшийся разорвать на кусочки свою жертву. Его губы мяли ее губки, а руки с силой сжимали ее ягодицы, вдавливая ее бедра в свои. Девушка стала сопротивляться и попыталась укусить графа, но тот в ответ лишь больно дернул ее за волосы и стал срывать тонкое платье, дабы поскорее обнажить дрожащее тело вырывающейся супруги. Девушка кричала, билась, царапалась, но силы были неравными, и все ее слабые удары моментально отсекались и возвращались ответной болью. Нет, не так она представляла себе свою первую брачную ночь! А теперь ее пытался изнасиловать собственный же муж, который сейчас был похож на обезумевшего. Вот он повалил ее на скомканное платье и с силой раздвинул напряженные ноги Кэтрин, которая глубоко и часто дышала, стараясь сопротивляться до конца.
— Я заставлю тебя забыть про всех мужчин, нимфа! Отныне и навеки ты принадлежишь мне, Кэти! — и с этими словами граф резким движением пронзил невинное лоно девушки, прорвав девственную плеву, и стал неистово долбить извивающуюся под ним девушку, которая кричала от боли и унижения.
Он словно сорвался с цепи, его руки были повсюду, губы терзали ее грудь, а бедра неистово двигались, причиняя Кэтрин жгучую боль. Девушка обмякла и уже почти не сопротивлялась, отдавшись вволю его тела, которое просто подавило ее. Казалось, прошла целая вечность после того, как ее муж насильно овладел ею, но вот он в последний раз вскрикнул и кончил, с силой прижав ослабленное тело супруги к своей вспотевшей груди. Генри понемногу стал приходить в себя, смутно вспоминая, как тесно было в ее лоне, как что-то встретило его на пути вторжения, как дико закричала девушка, когда он глубоко вонзился. Его вдруг осенила неожиданная догадка, и граф приподнявшись на локтях, взял заплаканное лицо девушки в руки и внимательно всмотрелся в ее потухшие глаза:
— Ох, нимфа, почему ты не сказала? — прошептал он, подхватив губами скатившуюся слезинку.
— А ты... ты поверил бы? — прошептала она и вздрогнула, когда он скатился с нее в сторону. Генри окинул взглядом запачканные бедра Кэтрин, на которых алели размазанные пятна крови, свидетельствующие о его догадке. Мужчина втянул в себя воздух, ощутив себя последним мерзавцем, который изнасиловал свою невинную супругу, посчитав ее шлюхой, только из-за каких-то своих внутренних подозрений и ложных предположений и выводов. Какой же он дурак!
— Прости... черт возьми, нимфа, я был действительно идиотом... Прости! — он медленно встал и аккуратно поднял девушку на руки, сморщившись, когда услышал ее слабый стон. Он вошел в кристально чистую воду и стал заходить все глубже, пока не оказался на достаточной глубине, после чего нежно поставил Кэтрин и стал смывать с нее недавние следы насилия. Девушка обессилено склонила голову на его сильное плечо и не делала попыток сопротивляться, так как уже и так было ясно, что это пустая трата времени. Она стала понемногу расслабляться, когда его руки с нежностью омывали ее тело, и уже в следующее мгновение девушка не могла поверить в то, что ее тело стало иначе отзываться на его прикосновения, что привело ее в некоторое замешательство.
— Поверь, Кэти, в следующий раз уже не будет этой боли, а лишь неземное наслаждение... — гортанно прошептал Генри ей на ухо, и стал покрывать поцелуями ее изогнутую шею, спустившись к ключице, а потом и к груди, захватив в рот левый сосочек. Его язык ласкал напрягшуюся вершинку, а зубы легонько покусывали ореолу, заставляя девушку трепетать от новых ощущений, которые теперь были ей приятными.
Кэтрин задрожала, ощутив разливающийся по телу жар, наполняющий каждую клеточку трепетом, когда его горячие губы, язык и зубы играли с ее сосками, переходя от одного к другому. Голова кружилась, мысли путались, смешиваясь в какой-то неразборчивый гул, и Кэтрин зажмурилась, признав полную капитуляцию своего неискушенного тела, которым сейчас так ловко манипулировал ее муж, распаляя все больше и больше внутренний огонь страсти. Девушка не могла поверить в то, что может испытывать блаженство после того, как он силой только что овладел ею. Это ведь неправильно! Ненормально! Она ненавидит его! Ооооо, но как, же блаженны его прикосновения и поцелуи!
А Генри тем временем стал круговыми движениями ласкать ее выгибающуюся спину, бедра, ягодицы, продолжая терзать сосочки, наслаждаясь ее вкусом и нежностью, ликуя про себя, что это совершенство досталось лишь ему одному. Он сотрет из памяти своей женушки первый неудачный раз, заставит забыться в его ласках, покорит ее и приручит. И к тому времени, как они вернуться в Англию, его жена будет полностью ему принадлежать, в этом он не сомневался. А сейчас он откинул мысли и вот его губы накрыли ее полураскрытые губки, жаждущие его поцелуев. Его язык ворвался и стал сплетаться в диком танце с ее язычком, пока руки ласкали ее дрожавшее тело.
Кэтрин тяжело дышала, стараясь вдохнуть воздуха и вернуться в реальность, но окружающий мир плавно уплывал от нее, оставив девушку в сильных руках мужа, который сейчас заполнил все ее сознание. Но вдруг его пальцы нежно коснулись лона, и Кэтрин тихо вскрикнула, сжавшись в тугой комок и прижавшись к его груди головой, прикусив нижнюю губу. Граф немного сморщился, поняв, что ей все еще неприятны прикосновения, так как нежная плоть была изранена.
— Шшшш, все хорошо, нимфа... — С этими словами он вновь поцеловал ее, увлекая за собой в мир страсти и желания, уводя от болезненных ощущений. Теперь его руки более нежно гладили ее тело, губы покрывали ее шею, ключицу, грудь легкими поцелуями, напоминающими крылья бабочки. Вот он уже приподнял ее чуть повыше над водой, и сомкнул губы вокруг ее соска, вырвав из груди девушки тихий стон. Продолжая покачивать ее, ласкать и распалять, Генри вновь осторожно прикоснулся к ее лону, накрыл его ладонью и стал нежно ласкать, стараясь дать жене время привыкнуть к таким прикосновениям.
Ее щеки пылали, глаза потемнели, дыхание вырывалось из груди стонами, когда Генри уже более откровенно стал ласкать девичье тело. Между ног Кэтрин ощущала уже пламя желания, а не боли, и теперь ее бедра инстинктивно стали прижиматься к его ласкающей руке, требуя большего удовольствия. И ее муж тут же подчинился, осторожно введя вовнутрь один палец, резко втянув в себя воздух, так как уже плохо мог контролировать свое бушующее желание. Но он должен немного потерпеть и дождаться полного освобождения своей молодой жены, которая все еще из последних сил старалась противостоять ему. Это он видел в смене ее выражения, в огне глаз, прикусе губы. Ее руки напряженно лежали на его плечах, в то время как он нежно ласкал ее женственный бутон, притягивая девушку к себе. И вот тот долгожданный момент наступил, когда битва была окончательно проиграна и его нимфа полностью и всецело погруцзилась в мир страсти и желания, взорвавшись, словно пороховая бочка. Ее руки вцепились в его волосы, мокрые от воды, бедра стали неистово прижиматься к его ладони, а глаза полыхали неутолимым огнем.
Генри фыркнул и стал неистово ласкать, готовое принять его тело, терзать ее губы, шептать какую-то неразборчивую чепуху, с упоением слушая ее всхлипы и стоны. И когда уже оба были взведены до предела, граф заставил девушку обнять себя ногами, и подвел свой вздыбленный член к ее вратам в рай.
— Держись, нимфа! — прорычал он, и с силой вонзился в нее, заставив Кэтрин застонать, так как он для нее все еще был большим. Но теперь боль быстро сменилась блаженными импульсами, и Генри ощутил, как ее плоть сжимается вокруг него, сдавливая и приводя в эйфорию.
Мужчина сделал один осторожный выпад, потом другой, третий, и вот уже он стал набирать более быстрый и резкий темп, удерживая свою супругу за талию, ноги которой крепко обвивали его, а руки запутались в его волосах. Их дыхание слилось, сердца стали биться в унисон, вода вокруг плескалась и бурлила от такого дикого и неистового любовного танца. И вот уже через миг Генри с криком в последний раз вонзился в тесное лоно и бурно кончил, прижав дрожавшую девушку к себе. Так они еще долго стояли, пока граф не восстановил окончательно дыхание и не смог себя контролировать. Крепче сжав свою нимфу, Генри так и не покинув ее лона, стал медленно выходить из воды.
— Ох, нимфа! И что ты со мной творишь, милая? — прошептал он, аккуратно ставя супругу на песок, и приподняв ее голову за подбородок, нежным поцелуем прикоснулся к ее опухшим губам. Было видно, что Кэтрин все еще в каком-то шоке от произошедшего, все еще блуждающая в стране грез и страсти, и слабо понимает суть происходящего с ней в данный момент.
Ее глаза были затуманены, кожа порозовела, а губки припухли от его поцелуев. Граф провел большим пальцем по нижней губке, и подхватил жену на руки, от чего девушка тихо вскрикнула. Он быстро чмокнул ее в нос и направился к своему скакуну, который мирно пасся возле широких кустов. Он как всегда недовольно фыркнул, но хозяин лишь присвистнул, и лошадь успокоилась. Тогда Генри усадил девушку в седло, а сам быстро собрал разбросанные вещи, запихнул их в седельную сумку и вскочил позади Кэтрин, крепко прижав девушку к обнаженной груди.
— Мы ведь голые! — прошептала Кэтрин, поежившись от прохладного ветерка, но ее муж лишь громко засмеялся и пришпорив коня, направил того к домику.
— Помнится, однажды тебе это маленькое обстоятельство не помешало, когда ты голая ускакала на своем коне... — прошептал он ей на ухо и лизнул шею, приведя жену в трепет.
— С вашей стороны, ваша светлость, было грубостью напоминать леди о таком... эээ... постыдном поступке... И притом, вы сами были виновны в том, что я не смогла привести себя в порядок!
— Ха! А вы, моя дорогая женушка, были виновницей в том, что я еще полдня не мог нормально ходить! — парировал он, довольно отметив, как вновь запылали ее щечки от стыда и смущения.
Солнце уже садилось за горизонт, когда они вернулись к пустынному домику. Соскочив на землю, Генри немного поморщился, ведь все же ездить в жестком седле без одежды не очень-то и приятно. Но тут он заметил, как его нимфа посмеивается над ним, и глаза его заблестели недобрым огнем. Девушка испугалась и попыталась соскочить с лошади с другой стороны, но его ловкие и крепкие руки уже успели обхватить ее тело и стащить, прижав к себе.
— Вздумала смеяться над своим мужем, нимфа?! За это полагается очень жестокое наказание, дорогая... — прошептал он и подхватив вырывающуюся девушку на руки, направился к дому.
— Пусти меня! Сейчас же отпусти! Ты... ты... самый ужасный... противный... болван из всех кого знаю! — кричала Кэтрин, когда он резко бросил девушку на кровать и накрыл ее тело своим.
— Мне кажется, я именно тот болван, как ты выразилась, который стал твоим законным супругом, и я требую уважительно относиться ко мне, малышка... Ну, а за такие вот оскорбления с вашей стороны, ваша светлость, вас необходимо наказать хорошенько...
Кэтрин громко вскрикнула, когда он сел на кровати, подхватил ее как пушинку и запрокинул к себе на колени так, что ее попка оказалась у него на виду. Девушка стала отчаянно вырываться из его сильных рук, но граф на это не обращал внимания, и лишь еще крепче прижал ее спину рукой, а второй нанес шлепок по ее обнаженным ягодицам.
— Ай! Отпусти меня, мерзавец! Клянусь... — она не успела договорить, как второй шлепок наполнил комнату звонким эхом и девушка вновь вскрикнула, но больше не от боли, а от того унижения, которое она сейчас испытывала. Еще никто и никогда ее не шлепал и не наказывал, а теперь вот собственный муж, который лишь недавно вначале изнасиловал, потом заставил сойти сума от желания, а теперь вот шлепал ее, словно она была малым ребенком. Жгучие слезы наполнили ее глаза, и вот она притихла в его руках, ожидая очередного шлепка, но его ладонь лишь нежно стала ласкать горевшую кожу, разминая ее и утешая.
— Кэти, моя нимфа, запомни, каждый раз как ты вздумаешь бунтовать против меня или оскорблять, мне придется тебя шлепать... Хотя, признаюсь, это занятие меня сильно заводит, малышка... — с этими словами он повернул девушку к себе лицом, и завалился на спину, притянув супругу к себе, которая притихла в его объятиях.
Кэтрин была смущена, рассержена, удивлена, сбита с толку. Эмоции сменялись со скоростью света, и голова от этого шла кругом и болела. Ведь все это время она ненавидела его, ненавидела за его отношение к ней, за то, что он стал причиной ее побега из отчего дома, за то, что женился на ней против ее воли! Но там, в озере, он смог свести ее сума, смог заставить забыть обо всем на свете, и она как дурра отдалась ему в руки, а теперь он унизил ее!
Комната наполнилась сумраком, извещая о том, что на улице уже стемнело, но молодые люди продолжали, молча лежать на кровати, каждый погрузившись в свои размышления. Никто из них не знал, как сложится их дальнейшая судьба, но сейчас им было хорошо здесь, на краю света.
***** ***** *****
Единственный факел освещал темное помещение. В закаулках слышался шорох и писк прятавшихся крыс, готовых накинуться в любой момент на сидевшего возле стены мужчину. Его лицо заросло черной бородой, волосы слиплись и космами свисали на глаза, а руки были скованы тяжелой цепью. Вот уже не один месяц он сидел в тюрьме, и каждый день мечтал о мести человеку, который засадил его сюда. О дааа, он выберется отсюда! И тогда, ублюдок пожалеет о том, что вообще родился на свет! Или он не Вэйн, лорд Драмселверн! Хоть и бывший, хоть и разоренный, хоть и убийца! Но он лорд! И не должен здесь сидеть и гнить, пока его враг — граф Линкольн Генри радуется жизни!
Он сплюнул на грязный пол и в очередной раз отогнал крысу от ноги, которая пыталась его укусить.
— Прочь, хвостатая, пока я сам тебя не сожрал! — заорал он, стараясь выместить на бедное существо всю свою ненависть.
Но вот послышались приглушенные голоса и звуки приближающихся шагов. Кого там еще черти носят ночью? Наверное нового бедолагу привели, когда шаги остановились возле его камеры. Скрипнул замок, и несколько фигур вошли в помещение тесной комнаты.
— Эй, встань, к тебе посетители! — прогремел стражник и пнул ногой Вэйна, который злобно оскалился и неохотно встал.
Он удивленно окинул три фигуры, закутанные в черные длинные плащи. Две были громадными, а вот третья явно принадлежала хрупкому полу. И что это им здесь понадобилось?
— А ты изменился, Вэйн! — проговорила маленькая фигура, и мужчина узнал этот мелодичный голосок.
— Аааа, сама главная шлюха Линкольна пришла меня здесь проведать! И чем я заслужил такое внимание, леди? — с сарказмом спросил Вэйн, прекрасно зная, что перед ним стоит Мария. Как-то он попытался завлечь ее в свою кровать, но девушка любила богатеньких, так что отшила его как молокососа.
— Ну а ты все такой же грубиян, каким я тебя помню, дорогой... Ну да ладно, я здесь не для этого. У меня к тебе дело, и если ты согласишься на меня работать, обещаю, что не останусь в долгу... Теперь я по-своему богата, и смогу озолотить твои карманы!
— Ха! Дорогуша, не хочу тебя, конечно, огорчать, но как видишь, мы в тюрьме, так что поищи себе в другом месте прислугу.
— Мммм, прислуга... забавненько... Но видишь ли, если бы ты согласился, то уже сейчас бы был на свободе, ну а так, что ж, я разочарована тому, что не смогла тебя убедить. Прощай! — и с этими словами Мария стала выходить из камеры, прекрасно зная, что Вэйн передумает.
— Стой! Чего сразу так заводиться?! Ладно, я готов на тебя работать, лишь бы ты вытащила меня отсюда! — пробурчал мужчина, и Мария довольно хмыкнула...
... После длительных гигиенических процедур, Вэйн предстал перед Марией во всей своей былой красоте, несмотря на то, что значительно потерял вес в тюрьме и был бледен. Но девушка не сомневалась, что хорошая еда, спортивные упражнения и солнце, вернут мужчине прежний вид и силу...
**** ****** ******
... Кэтрин медленно просыпалась, ощущая разливающееся тепло по телу. Ей было очень хорошо и уютно, а чьито нежные руки ласкали ее грудь, и она почувствовала, как затвердели сосочки, а между ног стало влажно. Девушка тихо застонала, и приоткрыла глаза, встретившись с темными глазами своего супруга, горевшими огнем желания. Он не произнес ни слова и прильнул в страстном поцелуе к ее сомкнутым губкам, заставив их приоткрыться и впустить жаркий язык. Девушка попыталась отстраниться от него, оттолкнуть его руки, несмогтря на пробудившееся в ней ответное желание, но он с легкостью завел ее руки над головой и с еще большим рвением стал терзать ее рот. Кэтрин попыталась сбросить его с себя, но его тело было словно каменным, крепким и упругим, и вдавливало ее тело в перину. Генри потерся о ее бедра, давая понять, что его член готов наполнить ее лоно, доставив очередное неземное блаженство, но его супруга была все еще сердита и на него и на себя, поэтому еще более отчаянно стала сопротивляться его ласкам.
Граф лишь довольно хмыкнул и продолжая удерживать ее руки, стал медленно спускаться губами по ее шее, груди, задержавшись на левом сосочке, потом двинулся дальше по плоскому животику и еще ниже. Кэтрин замерла, когда его губы и язык стали скользить по ее лобку, отчего девушка покраснела и напряглась. Генри отметил факт того, что она уже не сопротивлялась, а замерев, лежала под ним, пока его губы не накрыли ее лоно.
— Нет... не надо... что ты... — ее голос стал хриплым и дрожащим, а лицо и шея залились румянцем от стыда, ведь то, что он сейчас с ней делал, было возмутительным, но, несмотря на это, доставляло ей небывалое и неземное блаженство. Потерявшись в новых для себя ощущениях, девушка инстинктивно выгнула спину и чуть шире раздвинула бедра, тихо вскрикнув, когда его горячий язык проник в ее лоно, пока руки графа мяли и ласкали ее грудки.
Кэтрин громче застонала и закусила губу, запустив свои руки в его густые волосы, словно требуя чего-то большего. Ее сознание затуманилось, и вновь он сумел унести ее с собой в мир чувственности и желания, заставив сейчас обо всем забыть, выкинуть все мысли из головы и полностью отдаться своим ощущениям, растекающимся по телу жаркими волнами и дрожью. Он с упоением слизывал ее любовные соки, заставляя молодую супругу, сходить сума от нахлынувшего потока желания. Он старался как можно дольше растянуть этот момент, чтобы доставить ей блаженство, сдерживая свой порыв ворваться в ее тело, заполнить ее до отказа, утонуть в ней. Генри и сам не мог понять нынешней ночью того, что с ним происходило. Он проснулся под утро и долго наблюдал за своей нимфой, которая мирно прижалась к его плечу и тихо посапывала во сне. А он неподвижно лежал и думал, каким образом она смогла так его покорить. Ведь, по сути, в ней не было ничего необычного, абсолютной красоткой ее нельзя назвать, однако что-то в ней его притянуло с первых секунд их знакомства. Тогда на берегу озера он не смог сдержаться, когда увидел эту сказочную нимфу, ласкающую себя в самом интимном месте, и прямиком направился к ней. А в момент, когда они оба достигли пика, нимфа ускакала от него, но вместе с этим, смогла глубоко засесть у него в голове.
И вот теперь он женился на Кэтрин, которая сейчас распалилась до предела и уже не сдерживаясь, вскрикивала каждый раз, когда его настойчивый язык проникал в ее жаркие и влажные глубины, а острые коготки царапали его спину и плечи. Мужчина приподнялся на локтях, окинув страстным взором свою супругу, глаза которой были крепко зажмурены, рот приоткрыт, щеки горели ярким огнем, а волосы кудряшками обрамляли ее. Она, протестуя, простонала, когда лишилась чудного момента, и граф нежным движением проник пальцем, вновь исторгнув из ее горла сладострастный стон.
— Нимфа, ты такая сладкая, моя девочка... Я так тебя хочу, малышка... — зашептал он ей на ушко, и, взяв ее ручку, направил ее ладонь к своему вздыбленному члену, глубоко втянув воздух, когда ее теплые пальчики нерешительно сомкнулись вокруг его ствола. Кэтрин разомкнула веки и стала наблюдать за ним, ощутив свою власть над своим всемогущим супругом, который сейчас, очевидно, испытывал такое же удовольствие. Кэтрин вначале нерешительно, а потом уже более смелее стала скользить ладонью по его возбужденному члену, поражаясь про себя его размерам и тому, как идеально он помещался вчера в ней, доставляя такое удовольствие.
Генри напряженно задышал, его пальцы стали быстрее скользить в ее лоне, а губы впились в ее ротик. Их руки и ноги переплелись, простыни скомкались, тела взмокли, но молодых людей это сейчас не волновало, так как они безраздельно были поглощены друг другом, отдавая и отдаваясь один другому. Дыхание сбилось, сердца гулко стучали, тела слились, и вот уже когда Кэтрин думала, что большего удовольствия не может получить, ее муж резким толчком ворвался в нее, и девушка громко ахнула, когда он погрузился до самого упора. На долю секунды он замер, встревожено посмотрев в ее лицо, так как вчера он лишил ее девственности, и, наверное, ей все еще немного больно, но ответом ему был лишь подъем ее бедер, давший ему понять, что супруга готова к стремительному танцу. И тогда граф перестал себя сдерживать, и ринулся в атаку, вонзаясь в ее лоно, заставляя нимфу кричать и стонать, всхлипывать и мычать, пока его горячий и твердый член долбил ее лоно. Ее коготки впивались в его кожу, голова металась по подушке, ноги обвили его спину, а глаза ее потемнели от бури страсти, накрывшей ее. И вот яркая вспышка, тысячи звезд зажглись перед глазами, и Кэтрин рухнула в бездну оргазма, окутавшего ее с ног до головы, выдавливающего из нее воздух, разрывающего все внутри, заставляющего девушку сотрясаться и всхлипывать от испытанного блаженства.
Мужчина в последний раз вонзился и замер, прижавшись всем телом к жене, и заполнил ее своим горячим семенем, впившись в ее раскрытый ротик. Так они пролежали еще очень долго, пока окружающий мир не дал о себе знать недовольным ржанием коня графа, который был забыт на улице еще вчерашним вечером. Кэтрин пошевелилась под графом, который немедленно скатился с нее, и прижал к себе, не выпуская из объятий.
— Ох, нимфа, клянусь, если и так дело продолжится, то я не доживу до старости! — пошутил Генри, чмокнув жену в макушку.
Девушка нахмурилась, и постаралась отодвинуться, но он не дал ей этого сделать. Волшебный миг развеялся, словно пепел на ветру, и реальность ворвалась стремительным штормом в ее мозг. Она снова отдалась ему, снова позволила этому человеку овладеть своим телом, снова потеряла голову и обо всем забыла! Дура! Как могла заниматься сексом с человеком, которого ненавидела и презирала, который разрушил ее привычную жизнь?! И теперь она лежит рядом с ним, абсолютно голая и уставшая от пылкой страсти, поглотившей их обоих. Ну, уж нет, в следующий раз он так просто не сможет ее добиться, хватит идти ему на уступки, она не игрушка, с которой можно делать все что хочется! Он должен будет считаться и с ее мнением и желанием! Хотя, признаться, ей нравилось заниматься с мужем сексом, и несмотря ни на что, она действительно получила огромнейшее удовольствие.
За окном уже совсем рассвело, и солнечные лучи заполнили небольшую комнату, все еще пропитанную запахом секса. Кэтрин настойчиво высвободилась из рук мужа, который протестующее проворчал, но девушка не обратила на него никакого внимания. Все же, им нужно было поесть, привести себя в порядок, да и подруга могла зайти в гости к ней. Девушка торопливо натянула на себя нижнее белье, сложенное на низком стуле, надела брюки из коровьей кожи, мягкие мокасины и просторную рубашку, вышитую индейскими узорами, которые научила ее Метэйнэй. Волосы она расчесала широким гребнем, и, взяв ведро, молча, вышла на улицу, чтобы набрать воды из озера. Она с облегчением вдохнула свежий воздух, и похлопала по морде скакуна, который все еще был не распряжен и сердито фыркал, недовольный тем, что хозяин так беспечно к нему отнесся.
— Потерпи, дорогой, сейчас я все сделаю... — ласково прошептала Кэтрин, и поставив ведро на землю, стала уверенно распрягать коня, который был очень высоким и сильным, под стать своему хозяину. Она так увлеклась, что даже не обратила внимания на мужа, который все это время наблюдал за ней в дверях. Граф удивился, что его конь так спокойно отнесся к его жене, ведь никто кроме графа не мог с ним сладить, а теперь вот его супруга спокойно распрягает коня, что-то рассказывая тому тихим и мелодичным голосом. Генри глубоко вздохнул, ощутив новый прилив желания, и был поражен этому. Еще ни одна женщина не могла его настолько сильно возбудить как его нимфа, которой он уже не первый раз овладел, но от этого не перестал ее еще больше желать. Собрав в кулак всю свою волю, он смог все же усмирить свое тело, и продолжить наблюдать за нимфой, которая отставила в сторону тяжелое седло, что чуть не упало ей на ноги, потом сняла уздечку и накидку. А когда справилась, то наконец-то заметила графа, который облокотившись об косяк двери, спокойно наблюдал за ее хлопотами.
— И давно ты тут стоишь, как истукан? — сердито спросила девушка, подхватив вновь ведро.
— Я удивился тому, что Гром подпустил тебя к себе, Кэти! Лишь я один мог с ним справиться, а теперь моя супруга околдовала также и моего коня, поразительно нимфа! — отшгутился граф, поежившись от ее холодного обращения к себе. Он явно видел ее злость, бушующую в ней, но не мог понять ее причины. Ведь лишь короткое время назад эта девушка страстно кричала под ним и умоляла о большем, оставив на его спине кровавые отметины, а теперь была холодна и чужда. Что с ней происходит, черт побери!
— Я за водой, а ты можешь пока разжечь печь, если, конечно, умеешь это делать! Или без слуг вам не обойтись, ваша светлость?
Генри нахмурился, вновь его жена проявляла к нему свое неуважение и выказывала презрение. Что ж, вчером он напомнит ей о том, как нужно обращаться со своим мужем и господином. Мужчина вновь испытал волнующее напряжение в штанах, но решил дать супруге немного времени для отдыха от его сексуальных порывов. Ха, нимфа считает его изнеженным и не привыкшим к работе?! Ну что ж, тогда он разочарует свою малышку!
Кэтрин пришла к озеру, на берегу которого вчера впервые потеряла девственность. Теплый песок все еще хранил на себе следы борьбы, и девушка решила не вдаваться в воспоминания. Ведь последующие разы она сама расставляла ноги перед графом, стоило тому лишь погладить или поцеловать ее. Но теперь она этого не позволит ему сделать, уж лучше пусть изобьет ее, но она не дастся ему добровольно! Погрузив ведро в воду, Кэтрин набрала кристально чистую воду, и вернулась в домик, где уже горел огонь в печи, а граф чистил лежавший на столе картофель.
Он улыбнулся ей, мол, видишь, могу я кое-что делать, и девушка лишь фыркнула в ответ. Набрала воду в чайник, поставила его греться, а сама вымыла почищенный картофель и вложив в небольшой котелок, добавила немного воды, специй и небольшой кусок вяленного мяса. Через полчаса они быстро умяли свой завтрак, перешедший плавно в обед, выпели крепкого кофе, который графу несильно пришелся по вкусу, убрали посуду, и вышли во двор. Графу было немного непривычно вот так вот бездельничать, ведь он привык заниматься дома счетами, бумагами, разбирательствами и так далее, а здесь ничего этого не было, кроме, конечно его строптивой супруги. Генри довольно улыбнулся, дав себе мысленно слово, что они не покинут Америку, пока его женушка не покорится ему всецело. И пусть весь мир катится к чертям!
— Итак, чем бы вы хотели заняться, ваша светлость?! — спросил Генри, подойдя к супруге и чмокнув ее в носик, отчего девушка отскочила, словно ужаленная.
— Мне абсолютно плевать на то, чем вы собираетесь заниматься, граф, а я намерена навестить свою подругу, так как она, видимо, боится вашего присутствия!
— Хм, осторожнее, нимфа... Или ты забыла вчерашний урок?
— Нет, я все прекрасно помню, ваша светлость, однако, смею вас заверить, что более не позволю вам так с собой обращаться! И нечего мне угрожать! — яростно прошипела она, направляясь к тропинке, что вела к поселению Метэйнэй, но не успела и пройти пяти шагов, как крепкая рука ухватила ее за талию и прижала к груди.
— Что случилось, нимфа? По-моему, нам с тобой лишь недавно было очень хорошо, а теперь ты ведешь себя, словно ведьма, вставшая не с той ноги?!
— Ха, и ты еще претворяешься, что ничего не понимаешь! — закричала Кэтрин, стараясь вырваться из его рук. — Ты, который лишил меня всего, теперь считаешь, что я обязана тебе подчиняться! Я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу!
Она ловко извернулась и нанесла ему сильный удар по голени, приведя его в некоторое замешательство, а сама помчалась прочь от него, стараясь не думать о последствиях. Но вот ее вновь схватили сильные руки и они оба повалились в пыльную землю. Девушка извивалась, пиналась, пыталась вырваться, но граф был гораздо сильнее и натренированное, и вот уже ее руки крепко сжаты над головой, а тело вдавлено в жесткую землю. Глаза Генри горели яростным огнем, не предвещающим ничего хорошего для его жены, которая все еще делала слабые попытки сбросить великана с себя. Они оба тяжело дышали, но их тела уже пылали страстным огнем, и вот буря желания с новой силой обрушилась на молодых людей, захватив обоих и унеся их в мир страсти и блаженства. Его упругие губы накрыли ее ротик, язык стремительно ворвался в влажную глубину, а руки стали неистово гладить все напряженное тело девушки, пока то не отозвалось ответной реакцией. Граф скользнул губами по щеке, потом пробрался к ушку, и тихо прошептал хриплым голосом:
— Ты моя, нимфа, и так будет всегда, хочешь ты этого, или нет... — с этими словами он вновь впился в ее рот, заглушив ответные слова, вобрав в себя ее протестующий стон, а руки его уже пробрались под полы рубашки и накрыли ее холмики, сжимая и потягивая напряженные сосочки. Его бедра терлись о ее, давая понять, насколько сильно он вновь желает ее, и Кэтрин ощутила вновь полную капитуляцию своего предательского тела, которое воспламенилось от настойчивых ласк мужа, который прекрасно знал свою власть над ней.
— Нет! Нет! Нет... — она постаралась оттолкнуть его руки, вновь вырваться из его власти над ней, но ее супруг резким движением перевернул девушку лицом вниз, и не успела та опомниться, как он сорвал с нее кожаные брюки и панталончики, и, вот его ладонь, с силой опустилась на ее попку. — Аааай!! Нет! Ненавижу!
Но он вновь и вновь шлепал ее, придя уже в неконтролируемую ярость от того, что эта женщина стала единственной в мире, на которую он поднял руку.
Она была его женой, она была его нимфой, сумевшей свести его сума, сумевшей покорить и воспламенить до предела. И вот уже второй раз подряд он шлепал ее, словно малого ребенка. Но теперь он выливал на ее ягодицы накопившуюся злость, не обращая внимания на то, что девушка громко кричала и проклинала его, угрожая всеми мыслимыми и невероятными расправами с ним за это. Девушкуа пребывала в шоке, они находились на пыльной земле, одежда испачкалась, кусты не так уж и защищали их от посторонних глаз, хотя тут и были места пустынные, но мимо могли проходить индейцы. А она была в таком срамном виде со снятыми штанами, прижатая к ногам графа, который нещадно шлепал ее по уже онемевшей попке.
— Хватит... прошу... — простонала Кэтрин, сдерживая слезы отчаяния, боли и обиды за свою гордость.
— Черт бы тебя побрал, Кэти! Еще никогда я не выходил из себя! — он, прижал ее спиной к себе, обхватив руками за талию, и стал покачивать, стараясь утешить всхлипывающую нимфу, которая дрожала всем телом. Он был и сам шокирован тем, что только что сотворил с ней, но с другой стороны, если родной отец не научил дочь послушанию, тогда эта роль досталась ему, ее законному мужу. Генри нежно погладил ее, но девушка постаралась вновь освободиться из его рук, отстраниться, прошептав слова ненависти к нему, и новая волна ярости захлестнула его, накрыв с головой. Уже не обращая никакого внимания на ее чувства и желания, Генри поставил жену на четвереньки, удерживая одной рукой и, расстегнув свои брюки, вонзился в лоно Кэтрин, которая протестующее закричала. Но он, с силой рванул ее голову за волосы, заставив приподняться девушку на колени, пока его восставший член вонзался в нее, разрывая, растягивая и одновременно возбуждая. Его руки крепко и сильно, сжимали ее бедра, придавая им необходимый темп, зубами он впивался в нежную кожу шеи, плеча, потом вновь опустил девушку на четвереньки, и ускорил движения, просунув руку под низ, лаская клитор, от чего Кэтрин громко застонала, и признала свое полное поражение, хватая открытым ртом воздух, громко крича и всхлипывая от нахлынувших ощущений. Кожа на попке все еще горела, но каждое прикосновение теперь к ней возбуждало еще больше и сильнее, темп стал безумным, пыль вокруг стояла столбом, тела взмокли и покрылись липкой грязью, но супругов это не останавливало. Сейчас они напоминали диких спаривающихся животных, которые были всецело поглощены друг другом, своей страстью, ненавистью и еще каким-то неведомым для них чувством, которое для них было новым и все еще непостижимым...
***** ****** ******
Николос разлегся на широкой кровати, наблюдая за своей женой, которая сейчас причесывала волосы, готовясь ко сну. Он был доволен ее телом и страстью, но отчего-то пустота внутри его была довольно навязчивой и заставляла мужчину хмурить брови. Он не был сентиментальным чудиком, однако все же ему хотелось большего в отношениях с женщиной. Нет, не с супругой, так как он прекрасно понимал, что его жена продажная шлюха, готовая раздвинуть свои ножки перед любым кошельком денег, и вышла она за него лишь потому, что за это ей заплатил его братец. В последние дни Николос прекрасно понял, что никакой беременности и близко не было, когда застал служанку, которая тайком выкидывала окровавленные тряпки из их спальни. Он ухмыльнулся, ведь несколько дней она не подпускала к себе его, мотивируя тем, что плохо себя чувствует из-за беременности. Ох уж плутовка, эта чертовка! Ну, ничего, сегодня ночью ей не отделаться так просто от него.
— Оставь волосы распущенными, детка, и иди ко мне... Сегодня ты выглядишь гораздо лучше и свежее, так что, думаю, мы сможем исполнить супружеский долг!
Девушка немного замялась, ведь у нее еще был последний день женского недомогания, и она не могла ему раскрыть эту тайну, иначе он поймет, что никакого ребенка нет, и она обманом заставила жениться на ней.
— Ммм, видишь ли, мой супруг, я еще не совсем хорошо себя чувствую и...
— По-моему, я попросил тебя подойти ко мне, детка?!
— Ник, я и правда не могу... Думаю, через пару деньков я смогу себя получше чувствовать, но сейчас...
Он рывком поднялся с кровати и в миг оказался возле нее, схватив девушку за руки. Мария вскрикнула от такой неожиданности, а он проворно пробрался одной рукой под полы ее ночной рубашки и проник в панталончики, нащупав там тряпочку. Девушка закусила губу, но гордо вскинула голову, выдержав испытующий взгляд мужа, который глубоко засопел, когда получил доказательства ее лжи. Он с размаху ударил ее по лицу так, что та отлетела на несколько метров от него, и упала на стоявший неподалеку стул. Мария вскрикнула от неожиданности, и схватилась за горевшую щеку, со страхом наблюдая, как Николос медленно стал к ней приближаться, кипя от ярости за то, что они с братом так чертовски лажанулись, когда поверили этой сучке, которая провела их как малых юнцов. Черт! Он женился на ней, не только из-за хорошего вознаграждения, но еще и чтобы все-таки спасти честь своего брата, а теперь оказалось, что она пустышка. Ну да ладно, он сам забрюхатит эту цыпочку, чтобы знала свое место.
Его жена все еще сидела на полу, когда он подошел к ней и с силой рванул ее, поставив на ноги. Ловким движением Николос сорвал с нее ночнушку, панталончики и швырнул на кровать, прижавшись всем телом к ней. Девушка не могла поверить, что обычно веселый и спокойный Николос сейчас напоминал разъяренного зверя, готового разорвать свою жертву. Ей было страшно, и в тоже время, возбуждало в ней все ее низменные инстинкты, им когда его палец настойчиво проник в ее лоно, она выгнулась ему навстречу, раздвинув еще шире ножки, давая понять супругу, что готова принять его в себя, вобрать до самого конца. Мужчина оскалился, наклонился к ее уху, и злым шепотом прошептал ей:
— Отныне ты будешь спать лишь со мной, маленькая стерва, и забеременеешь от меня. А если я узнаю, что ты еще с кем-то спишь помимо меня, пеняй на себя... Ты все поняла? И еще, не советую принимать никаких средств против беременности, иначе убью. Это будет тебе небольшим уроком, как обманом женить на себе мужчину! И запомни, ты будешь рожать детей до тех пор, пока я не захочу остановиться, милая...
— Ты не можешь со мной так поступить!
— Могу и поступлю, детка! — с этими словами он не предупреждая вонзился в нее, заполнив до отказа и стал резкими толчками вдалбливаться в нее все глубже и глубже, заставив жену кричать и корчиться под ним от наслаждения.
Мария принимала его в себя с охотой и радостью, ведь он был одним из лучших ее любовников, конечно же, после Генри, которого она любила и ненавидела одновременно, который так быстро отверг ее, лишив всех надежд на прекрасное будущее, отдав замуж за братца, раскрывшего сегодня ее тайну о ребенке. Теперь супруг намеревался обрюхатить ее своим семенем, наградить ее ребенком и продолжать осеменять ее, словно породистую кобылку. А еще он запретил ей других любовников, но она была слишком падкой до любовных игр, поэтому этот запрет просто проигнорировала. Что же касается ребенка, что ж, она подарит ему первенца, ну а потом можно и схитрить, сославшись на то, что не сможет больше иметь детей. Но об этом она подумает потом, а сейчас ее голова кружилась от ощущений, ее киска принимала удары, а член мужа окрасился ее кровью. И вот он зарычал и кончил в нее, придавив всем телом к перине.
Мария погладила его по волосам, пробежалась кончиками пальцев по его упругой спине, плечам рукам, пресыщенная и довольная, словно кошка, получившая лакомство. Сейчас она вернулась мыслями к Вейну, которого смогла тайно освободить из тюрьмы, задействовав некоторые связи. Теперь она спрятала его в охотничьем домике Николоса, прекрасно зная, что им никто не занимается и не интересуется. Там мужчина набирался сил, упражнялся и готовил план мести своему врагу. Нет ничего страшнее, чем обиженной женщины, лишенной своей любви и променянной на другую! Хоть и банально, однако действенно! Девушка тихо рассмеялась, чем привела в замешательство супруга, который приподнял голову. Он нахмурился, заметив на ее щеке след от удара, но она должна быть благодарна, что он вообще не убил ее на месте.
— Ммм, нам нужна теплая ванна, дорогой... — промурлыкала Мария, потершись о него, давая ему понять, что они стали липкими от смеси крови и спермы, а также пота.
— Угу, пойдем. — Николос встал, подал руку жене, и они в обнимку направились в ванную комнату, где стояла лохань с остывшей правда водой. Но оба не обращали на это внимания, и вот уже купание превратилось в очередное животное совокупление, когда он усадил ее на себя, и теперь девушка дико скакала на его бедрах, откинув голову назад, и громко выкрикивая его имя, пока мужчина ласкал и терзал ее пышную грудь, колыхавшуюся такт ее движений. Вода расплескивалась и разливалась, но их это не волновало, так как были увлечены диким извечным танцем страсти и желания.
196