Молодёжь переместилась из холла в библиотеку, но тише стало ненамного. Дабы восстановить покой, потерявшая терпение женщина решительным шагом отправилась наводить порядок.
Ну конечно, дверь была приоткрыта! Осталась щель с ладонь шириной. В холле темно, а в библиотеке горит свет, не нужно бояться, что застукают.
Если есть возможность, какая тёща не поинтересуется, в чём ещё провинился зять?
За дверью Фредди Меркьюри громко и проникновенно убеждал, что шоу должно продолжаться. Заглянув в щель, «чопорная англичанка» Ольга Романовна от этого шоу обалдела.
По случаю дня пограничника в библиотеке проходил парад. Александр в фуражке с зелёным верхом, при галстуке и белом парадном ремне на голое тело командовал Дашей, наряженной в такую же фуражку, бюстгальтер и пояс с чулками зелёного цвета. Туфли на высоченной шпильке она надела красные. Для контраста.
«Идея, конечно, Дашкина. У этого простака не хватило бы фантазии! — похвалила дочь Ольга Романовна, наблюдая, как она марширует и задирает ноги выше головы, демонстрируя гладко выбритые прелести. — И это на каблуках! Что значит художественная гимнастика с пяти лет…»
Александр тоже оценил мастерство Даши. Это было заметно по стоящему навытяжку члену. Растительность вокруг органа отсутствовала напрочь, что визуально увеличивало его размер.
Ни с того ни с сего Ольга Романовна разозлилась: «Бесстыжий кобель, вон как пялится на Дашкину письку, разве что слюни не пускает!» — и вдруг осознала, что банальным образом ревнует. Ревнует зятя к родной дочери!
Ей стало не по себе. «Оля, Оля… Фи! До чего ты докатилась со своей дурацкой разборчивостью. Пошли спать!» Но оторваться от праздничного шоу оказалось выше её сил.
В очередной раз подойдя к мужу, Дашка с лёгкостью встала в вертикальный шпагат. Александр опустился на колено и, сняв фуражку, припал губами к набухшим розовым лепесткам. Рука Ольги Романовны помимо воли заехала под резинку пижамных штанов. Пальцы другой руки уже давно крутили затвердевший сосок…
Да… Крут характер одиночества! Ладонь лишь несколько раз скользнула по чувствительному носику клитора, и женщина, чтобы не упасть от внезапного приступа блаженства, схватилась за ручку!
— Ну ма-а-ам! — простонала Даша, увидев, как распахивается дверь, — ты… ты чего?!
Ольга Романовна с позором ретировалась. Провал был эпический! Хорошо ещё, любимый зять увлёкся вылизыванием Дашиной письки! Явление тёщи народу он видеть не мог по-любому. Оставалось надеяться, что и не слышал… А вот злоязыкая доченька завтра не преминет поинтересоваться, что в таком экстравагантном виде делала мама у двери? На сей раз — в отличие от памятного эксцесса в ванной — её позиция была лишена морального превосходства. Пижама расстёгнута, сиськи наружу, рука в промокших насквозь штанах, лицо искажено судорогой заставшего врасплох оргазма! Великолепный пример для подражания!
Ольга Романовна села на постель. Мокрый шёлк неприятно холодил промежность. Пришлось снять штаны, остро пахнущие недавним возбуждением. Хотела надеть сухие, но за ними надо было тащиться через всю комнату. Она обречённо махнула рукой, извела несколько салфеток, приводя себя в порядок, и в одной пижамной рубахе нырнула под одеяло.
Сон не шёл. Снова и снова перед внутренним взором вставала сцена оглушительного фиаско. За окном уже брезжил рассвет… Пришлось встать и принять успокоительное. Хорошая доза выдержанного виски без всякого льда — не на кухню же за ним идти! — помогла расслабиться. На грани бодрствования и сна Ольга Романовна ощутила приятное возбуждение. Александр стоял на коленях между её раздвинутыми ногами и ласкал языком раскрытый, сочащийся нектаром бутон! Тая от наслаждения, она двинула рукой, чтобы прижать его голову посильней. И проснулась….
После очередного сеанса морального самоистязания она плеснула ещё успокоительного. И опять в полусне явился Александр. Заговорщически подмигнув, продолжил начатые ласки. «Сашенька, иди ко мне!» — позвала Ольга Романовна в непреодолимом желании почувствовать в себе живой член, протянула к зятю руки и…
Рано в конце мая светает. Почти четыре часа утра, в квартире и за окнами — тишина. Изнурённая моральными терзаниями и эротическими видениями женщина поднялась с постели. Ужас! Под попой мокро, на душе скверно… Она направилась на кухню, чтобы покурить.
*
Сашка открыл глаза. Светло, на часах почти четыре. Долбит сушняк, ломит яйца, и колом стоит член. Отмечая профессиональный праздник, старший сержант запаса Гордеев принял на грудь лишнего. Он затрахал Дашку, заставив её обессилеть от череды неистовых оргазмов, а сам так и не кончил. Закономерный сухостой после перебора. Бывает… Донёс поскуливающую жену до постели, упал рядом и заснул, не успев коснуться головой подушки.
«В холодильнике есть боржом, &
mdash; вспомнил он. — Сгоняю по-быстрому!» И как был нагишом, отправился на кухню.
Открыл дверь и остолбенел, узрев у распахнутого окна стройные ноги и подтянутую, просто шикарную голую попу! Между аппетитными складками трогательно топорщились лепестки малых губ. Дорогая тёща курила, опёршись грудью о подоконник. Справа от неё стояли стакан и ополовиненная бутылка виски, лежала пачка сигарет.
— Ольга Романовна… Вы кýрите?! — «нашёлся» Сашка. Ничего глупее спросить было нельзя.
Ольга Романовна вздрогнула. Сделав пару затяжек, щелчком отправила окурок в полёт и обернулась, явив зятю упругие груди под распахнутой пижамой, плоский рельефный живот и наголо бритый лобок. Для кого она старалась, изводя растительность в интимной области? С момента развода ни один мужчина не пришёлся ей по нраву и, разумеется, не был допущен к телу.
Желание и виски взяли верх над моралью и принципиальностью. Вид устремлённого в зенит члена Александра нанёс последний сокрушительный удар этой унылой паре.
— Закуришь тут с вами! — хихикнула Ольга Романовна и спросила: — Выпьешь со мной, Сашенька?
Неслыханное прежде обращение Сашку огорошило. Он кивнул и шагнул к тёще.
— Из моего будешь? — протянула она стакан с виски. — Заодно мысли мои узнаешь.
Что там узнавать? Её мысли прочитал бы любой, у кого есть глаза. Внутреннюю поверхность бёдер Ольги Романовны покрывала блестящая влага.
Чокнувшись с зятем бутылкой, она приложилась к горлышку, сделала глоток и с одобрением смотрела, как Сашка втягивал в себя содержимое стакана.
— Ольга Романовна… Вы…
— Что я? — поинтересовалась тёща с долей стервозности.
— Вы оху... охренеть как выглядите! Как Дашкина сестра! Младшая! — выдал Сашка неуклюжий, но искренний комплимент.
— Неужели? Тогда… — Ольга Романовна набрала в грудь воздуха. — Тогда сделай мне то, что делал вечером Даше!
Глаза у Александра стали по шесть копеек.
— Куни сделать?.. — прохрипел он.
Вместо ответа тёща села на стол и развела ноги.
Сашке открылся впечатляющий вид. Розовая блестящая внутренность раковинки, обрамлённая более тёмными labia minora, лепестки которых набухли и распрямились. Он провёл кончиком языка между ними, почувствовал непривычный орехово-сливочный вкус. И поцеловал, втянув губами, налитой клитор.
Ольга Романовна вздрогнула, руки зафиксировали Сашкину голову и не отпускали до тех пор, пока оргазм не заставил женщину разрыдаться в голос. Ольга Романовна растеклась по столу. Она всхлипывала и еле слышно что-то бормотала.
От вида, вкуса и аромата дорогой тёщи член налился сверх всякой меры. Даже отогнуть его от живота было больно. Сухостой, с которым и без того следовало что-то делать, придал Сашке решительности пойти дальше, чем просила тёща.
Он поднял стройные женские ноги вверх и положил на левое плечо. Ольга Романовна посмотрела на зятя шалым отсутствующим взглядом. От мощного толчка член вошёл в тесное ущелье до упора, с силой проехал головкой по верхней стенке влагалища. Тёщу будто током ударило! В глазах, таких же серых, как у дочери, вспыхнул интерес. Она активно задвигала тазом, стараясь каждым движением попадать на головку вдруг обнаруженной чувствительной точкой. Видно было, что эти ощущения для неё в новинку. Александр помогал женской попе руками, двигая её в соответствии со своими ощущениями: выше, ниже, по кругу, вправо и влево.
Изголодавшаяся по сексу Ольга Романовна была на седьмом небе. По Сашкиным бёдрам текли потоки женского нектара. Вдруг тёща замерла на миг с испуганным лицом, попыталась отстраниться, упершись обеими руками в живот зятя. Но он, невзирая на протест, продолжил размашисто вгонять в жаркие глубины член. Накатывало ощущение близкого спуска. И тут из влагалища ударила струя! Ольга Романовна забилась, рельефные мышцы живота сокращались под бархатной кожей. Тёща хрипло стонала с блаженным лицом и слезами на глазах. Поймав благодарный взгляд, кончил и Сашка. Он долго изливал в тёщу то, что не удалось подарить любимой Дашеньке.
В этот волшебный миг сладкой парочке не было дела до остального мира!
*
— Са-а-аш, принеси водички! — мяукнула Даша, не открывая глаз. — Ну Са-а-аш!
Ответа не последовало, и она пошарила рукой. Саши на месте не было.
«Наверное, пописать ушёл… Ой, и я сейчас описаюсь!» — Даша вскочила и пулей метнулась к туалету. В туалете оказалось не занято.
Дверь в кухню была открыта, и Даше послышались мамины всхлипывания. «Господи, чего она плачет? С Сашкой поругалась?» — девушка ускорила шаг.
Она успела к финалу. Зажав ладошкой рот, чтобы не заорать от возмущения, досмотрела обоюдный оргазм, который венчал разнузданное совокупление родной мамы с родным мужем.
— Ну вы и бляди! — вынесла Даша вердикт. А потом заявила: — Никогда, вы слышите оба? Никогда я вам этого блядства не прощу!..
452