Огонь сухо потрескивал в мраморном зеве камина, загороженном фигурной железной решеткой, и его красноватые отблески плясали по розовым стенам, словно феерические видения.
Он легко опустил свою взрослую любовницу на землю. Его грудь вздымалась от бега, на глаза упала прядь черных, вьющихся волос.
Луиза потянула за пояс халата, и тяжелая махровая ткань быстро соскользнула с его плеч к ногам.
Не мешкая, Павлуша потянул за подол платья вверх, и молодая женщина послушно подняла руки, помогая избавиться от одежды.
Они стояли друг напротив друга совершенно голые, счастливые в своей молодости и предвкушении сладостных удовольствий сексуального единения.
Юноша первым нарушил их зачарованный ступор, протянув руку к мягкой груди Луизы.
Она невольно опустила глаза и ахнула: колоссальный ствол уже торчал вертикально, с пунцовой головки сползла кожица крайней плоти, а внизу тяжело покачивались огромные, набухшие от переполнявшей их спермы яички.
– Подожди, я тебя смажу, – сказала Луиза, доставая с каминной полки небольшой тюбик с гелем.
Прозрачная, вязкая жидкость покрыла весь его член блестящей, тонкой, как патина, пленкой.
Тем временем, его любовница повернулась к нему спиной и забралась в мягкое кресло – качалку, встав на сиденье коленями и прижавшись грудью к спинке. Кресло угрожающе качнулось вперед, словно пытаясь сбросить возбужденную наездницу.
Но сильная рука Павлуши уже ухватилась за один из подлокотников кресла, остановив неминуемое падение женщины.
– Никаких прелюдий! – полуобернувшись, скомандовала Луиза. – Я все еще полностью раскрыта после нашего утреннего соития.
Она раздвинула обеими руками свои полные, безупречно гладкие и круглые ягодицы, предъявив взору юноши то самое отверстие, о котором шла речь.
Оно действительно зияло и потому выглядело, как кратер небольшого вулкана. Опухший валик обрамлял розовые складки в центре которых была видна внутренность ее прямой кишки. От красноватых отблесков языков пламени и розового свечения шелковых стен гостиной круглое отверстие казалось багровым.
– Не надо так выпячивать дырочку, Луиза, ты меня пугаешь, – хриплым от возбуждения голосом произнес Павлуша.
Вместо ответа женщина сильно сжала мышцы сфинктера, и зиявшая дыра мгновенно сомкнулась, как диафрагма фотообъектива, превратив только что раскрытое отверстие в блестящий мускульный узелок правильных очертаний.
– Так лучше? – спросила она, продолжая играть своим натренированным анальным мускулом, то раскрывая его, то вновь смыкая, отчего казалось, будто ее похотливое отверстие ехидно подмигивает юноше, устав ожидать, когда им наконец будет совершенно мощное проникновение в заднепроходные глубины его взрослой любовницы.
– Ну, держись! – Павлуша схватил в кулак свой гигантский член и навел его на играющий анус Луизы.
Несмотря на видимое несоответствие размеров, все 27 сантиметров сразу же гладко скользнули между выпуклых белых ягодиц до самого упора, пока его курчавый лобок не был остановлен ее упругой задницей.
У – у – у – ф! – округлила глаза Луиза.
Она вновь почувствовала себя заполненной мужской плотью до предела, и сладостное ощущение невесомости начало распространяться от ее немеющих сосков по всей груди и вниз, к пылающему основанию живота, где рдеющий скользкий клитор уже проталкивал свою возбужденную головку наружу из под сладок набухшего чехла.
Павлуша разжал пальцы правой руки, и кресло качнулось вперед, увлекая с собой Луизу, чей задний проход заскользил мягким кольцом вдоль блестящей кожи фаллоса, увитой синими, вздувшимися венами.
Когда кольцо натолкнулось на расширенные, как жабры, края головки, оно еще сильнее раздалось в стороны, но за долю секунды до того момента, когда его член был готов выпрыгнуть из ускользающей тесноты Луизы, юноша уверенной рукой остановил кресло и качнул его в обратную сторону, надвигая на собственный член жаркий и скользкий в своей изысканной тугости футляр.
А – а – а! – молодая женщина изо всех сил сжала спинку кресла.
Жесткая лобковая курчавость Павлуши царапнула по тонкой коже ее ягодиц.
Он вновь выпустил подлокотник, и кресло плавно пошло вперед, обнажая его блестящий от смазки член.
Стоп. Кресло медленно пошло назад.
Опять вперед. И вновь назад.
Луиза плотно прикрыла веки, сосредоточившись на собственных ощущениях.
Как всегда при анальном сексе, особенно с таким большим пенисом, как у Павлуши, ей нестерпимо захотелось в туалет по большому. Но она знала, что именно это чувство и было предвестником мощного анального оргазма. Надо было вовремя расслаблять и напрягать кишечник, как это делается при испражнении, и тогда постепенно подступала черная, безумная волна животного уд
овольствия, не сравнимого ни с чем, даже с самым острым ощущением от раздражения клитора или влагалища.
Главное – раскрываться, как цветок, навстречу вторгающемуся члену, и сжимать его кулаком сфинктерных мышц при обратном движении. И так, раз за разом, сжимаясь и расслабляясь, можно было достичь наконец полного забвения сексуального экстаза.
Павлуша уже кончил один раз утром, поэтому сейчас мог продержаться значительно дольше.
Он методично качал кресло вперед и назад, насаживая и снимая молодую женщину со своего крепко торчавшего члена. В его движениях появилась некоторая механичность.
Неожиданно в камине с треском лопнул сучок, что в полной тишине гостиной прозвучало, как хлесткий пистолетный выстрел.
Павлуша вздрогнул и пропустил момент, когда ему надо было ловить падавшее вперед кресло.
– Ай! – вскрикнула Луиза.
Она едва успела отдернуть руки и вжаться лицом в мягкую подушку спинки, когда кресло с грохотом рухнуло, переворачиваясь и сбрасывая с себя развратную хозяйку дома, предававшуюся извращенному сексу с юным соседом по даче, пока ее муж пребывал в заграничной командировке.
Павлуша испуганно застыл посреди комнаты.
К счастью, мягкий персидский ковер и подушки кресла – качалки значительно ослабили падение, и Луиза совершенно не пострадала.
Как только она это поняла, ее охватил истерический беззвучный хохот, скорчивший все тело в безумных судорогах. Она каталась по полу и захохотала в полный голос, не в силах остановиться.
Через минуту к ее звонкому смеху присоединился гулкий баритон ее юного любовника.
– Ха – ха – ха! – отдавалось эхом по всей гостиной.
– О – хо – хо – хо! – у Павлуши от смеха навернулись слезы на глаза.
Несколько минут прошло в безумном веселье, потом они вроде бы начали успокаиваться после неожиданной разрядки.
В этот момент Луиза встала на четвереньки, поднимаясь с упавшего кресла, и внезапно для себя громко выпустила газы от скопившегося в кишечнике воздуха, несомненно закачанного туда благодаря поршневым движениям пениса.
Их охватила еще более сильная истерика.
Павлуша хватал воздух ртом и держался за живот, скрючившись в три погибели. Его славная эрекция пропала, и член безвольно болтался в воздухе крупной и длинной сарделькой.
Шум в гостиной привлек горничную, она тихонько приоткрыла дверь и рассматривала в узкую щелку свою голую хозяйку, стоявшую на коленях возле поверженного кресла, и молодого человека, совсем еще юношу, одаренного, как она тут же заметила, в изумлении вытаращив глаза, огромным мужским инструментом правильных пропорций, блестевшим в ярких отблесках огня от покрывавшей его от толстой головки до самого корня смазки.
Горничная облизнула внезапно пересохшие губы и дала самой себе поручение улучить момент и познакомиться с одаренным юношей поближе.
– О – ох! – Павлуша рухнул на диван, вытирая слезы. – Теперь пойдем кататься.
– Но мы не кончили, – все еще слабо хихикая, ответила Луиза.
– Потом. Я сейчас не могу, буду все время вспоминать и смеяться. У нас еще весь вечер впереди. Ведь твой муж прилетит только завтра?
– Завтра, завтра! – недовольно буркнула молодая женщина. – Ты мне обещал десять раз, а получится только семь, да?
– Хорошо, вечером я тебя трахну три раза, – уверенно заявил юноша. – Вернемся к семи и будем трахаться три часа, до десяти вечера, договорились?
– Я подумаю, – надувая губы, промолвила его любовница.
Она прошла к камину и сняла с мраморной полки фотографию своего мужа. Прижав ее к груди, Луиза несколько раз прошлась с ней вдоль комнаты, затем звучно чмокнула портрет в рамке и аккуратно поставила его обратно на место.
– Я очень люблю своего мужа, – сообщила она изумленно наблюдавшему за всей этой процедурой Павлуше.
– И очень жду его и скучаю. Поэтому не могу отпустить тебя так рано. Мы будем заниматься сексом четыре часа: с семи до одиннадцати. А пока ты вставишь мне в попу кожаный член, чтобы мне не было так скучно на катке.
Луиза вышла из гостиной и вернулась через две минуты, неся крупный кожаный бракмар в шлее из тоненьких ремешков с современными застежками на «липучках».
Молодая женщина встала перед диваном на четвереньки, и ее юный любовник ввел черного, глянцево поблескивавшего монстра в ее размягченный задний проход полностью.
Луиза сама пропустила ремешки между ног и вокруг пояса, аккуратно подтянув подпругу и соединив «липучки».
Она встала и прошлась по гостиной. Ее походка немного изменилась, ей приходилось шире расставлять ноги при ходьбе.
– Божественно! – сообщила Луиза юноше, следившему за ее движениями с дивана. – Даже не знаю, как я буду кататься.
– Ничего, если станет совсем невтерпеж, вернемся с катка на час раньше, – успокоил ее Павлуша.
Он взял ее за руку и увлек в спальню – одеваться.
192