Одно дело, что я предполагал, а Бог располагал, и мои планы рушились на ходу. Я был уверен, что мне удаться запрыгнуть на поезд, и тогда я в любом положении – уеду, пусть, даже, если меня оштрафуют. Но в этот раз все было против меня, ни одна проводница меня не пустила в свой вагон, хотя до этого случая мне удавалось уехать, и я в этот раз хотел так поступить. Больше мне нечего было ожидать, и я не знал, что мне делать, транспорт уже не ходил, и я не знал как мне дальше действовать. Первый час ночи: вокзал и улицы опустели от провожающих и гуляющих. У меня был только один выход это остановиться на ночлег у родственников, и рядом к этому вокзалу проживала моя родная тетя. Мне нужно пройти темными проулками, чтобы попасть к ней.
Я понимал, что в такой поздний час все спят, и мне придется упорно стучаться, чтобы меня впустили на ночлег. Тетя жила с семьей в старом бараке недалеко от Волги. Расположен он в красивой старинной части города, с этого места виден центр города, как на ладони. Я у тети был очень редко, так как знал, что у нее было очень мало места для проживания. С ней в небольшой двухкомнатной квартирке кроме ее семьи жил брат и мать ее мужа. В другой комнате проживала тетя Лара со своей семьей, и кроме её законного мужа – дяди Юры у них было два сына, мне двоюродные братья.
Старшего звали Лёней, который был мне ровесником, а младшего звали Тарасом – он был младше меня на четыре года. Решил идти к ним, но такое положение дел меня очень тревожило, как меня примут, и где я буду спать в их очень тесных пенатах?
Решил посетить вокзальный туалет, от расстройства живот урчал и требовал освобождения. Как и любой туалет встретил меня своими запахами и вмонтированными в пол унитазами, которые располагались по обе стороны от входа. Толчки разделялись только стенками, и дверей у них не было. Спустив брюки с трусами по колени, я уселся на корточки на крайний толчок, который был более – менее чистым и стал присматриваться к окружающей обстановке. Только теперь увидел, что напротив меня сидит парень и тоже, как и я справляет нужду. Присмотревшись к нему, я заметил, что он кроме всего прочего еще и дрочит. Мне стало так стеснительно, что готов был провалиться сквозь землю. Мы встретились взглядами, он мне даже подмигнул и продолжал надрачивать свой стояк.
Парень был красивым, лет под двадцать. На такое я не был готов, у меня процесс не пошел, словно, меня застопорило. Я и сам не раз мастурбировал в туалете таким способом, и мне нравилось, но что попаду в такую ситуацию и в ночное время – не ожидал. Наблюдая за ним, как он дрочит, и у меня сразу стал наливаться кровью мой дружок. Вспомнил как я стал использовать школьный туалет, чтобы подрочить и этому меня приобщил Серега Иванов. Он учился классом младше, и однажды попав на перемене в туалет я увидел, как он дрочит свой хуёк сидя на толчке. Я попробовал такой метод и мне он понравился. Оргазм у меня был наисильнейший, и сперму я спускал, если удавалось, прямо в очко или на пол. Лужица спермы растекались на кафельном полу, это я делал специально, чтобы видеть ее вылет.
Его дружок был небольше моего – где – то под 18 лет сантиметров и залупа как моя. Мне стало нравиться его нахальство, и мы уже не стеснялись, а больше соревновались: он улыбался, а я вторил ему. Так меня захватил такое сексуальное наваждение, что все мои неудачи просто ничего не теперь значили. Прошло какое – то время, наверное, не более пяти минут, как мы стали визави. Мне было приятно смотреть на него, меня в нем нравилось все и особенно его бесшабашность. Он первый выстрелил своими залпами на кафельный пол туалета: сколько было белесых струек – сосчитать не мог, но это продолжалось несколько секунд. Парень стрелял в пространство туалета спермой, как я когда – то такое практиковал в школе или в деревне перед зеркалом, и так мы соревновались с кузеном Кириллом, а затем и с друзьями в школе.
Я понял, что у меня тоже немаленький запал и что смогу его удивить. Парень ждал мой выстрел, видел по его настроению. Он облизывал свои сексуальные губы, что еще больше меня возбудило. И вот настал миг, который понятен всем искушенным ребятам. В глазах туман и неописуемый оргазм: вижу, как от меня, где – то за метр образуются на полу лужицы моей спермы. Ноги едва удерживают меня на корточках, дрожь и сладостные токи блуждают по телу. Он мне показывает, что поддерживает меня и поднимает большой палей вверх. Выстрелы моей малафьи чуть – чуть не достают до его мутных лужиц, но, это мой наисильнейший и прекрасный оргазм. В это время в туалет вошло несколько посетителей и заняли писсуары, которые как раз располагались по стенке возле наших толчков. Не знаю, заметили ли они нашу сперму на полу, но мне не хотелось, чтобы нас застукали.
Выдавив последнюю каплю спермы и пописав еще раз, я быстро натянул на себя брюки. Парень сделал тоже самое, только он несколько раз потряс обмякшим дружком предо мной, как бы прощаясь, и еще раз надавил на головку, из которой вышла мутная капелька спермы, он размазал ее по голове и та сразу заблестела. Убрав дружка в белые трусики, и застегнув молнию на джинсах, мой визави затем удалился, и я его уже больше не видел.
Придя в себя, я вышел не площадь вокзала, вовсю светила луна, и я решил двигаться в сторону теткиного проживания. Миновав темные проулки и закоулки, где при лунном свете в высоких зарослях сирени я оказался возле одноэтажного деревянного старого барака. Теткино крыльцо было посереди барака, и я стал стучаться, звонка у них не было. Дверь мне открыла тетя Лариса. Хорошо, что она еще не спала, так как занималась консервированием овощей на зиму. Она не ожидала, что я так поздно заявлюсь к ним. Но встретила, как родного сына, и предложила испить чайку. Мы с ней говорили о житейских делах, и я ей рассказал о себе, и почему не смог уехать, и что ночевать на вокзале не было никакого смысла, так как идущие на Москву поезда здесь не останавливались. Потом оказалось, что дядя Юра – ее муж работает путейцем на ж/д путях, откуда я только что пришел.
Подошло время укладываться спать: она мне сказала, что я буду спать на одном диване с братом Тарасам. В этих условиях я никогда еще не спал, тем более, что была небольшая комнатка. В моей голове уже зарождались определенные планы, и о них будут рассказано ниже.
Место мне досталось на раздвинутом диване, где уже спал Тарас. Рядом в этой же комнате на кровати спали родители, и нас разделял с ними лишь небольшой проход. Я попал к ним в то время, когда Лёньки не было, он в это время гостил у наших родственников в деревне, и на днях тоже должен приехать на учебу.
Для меня ночевка в чужих постелях всегда было испытанием, и я долго не засыпал, в голове в такие минуты чего только не прокручивается. Тарас спал, и я старался ему не мешать, но вот одеяло было одно, и мне пришлось себя накрыть, чтобы не быть обнаженным. В домашних условиях я всегда спал нагишом и мог, если было желание – подрочить. Такое удовольствие я делал себе очень часто и не один раз за ночь. Даже вне домашних условиях я старался не забывать удовлетворятся мастурбацией.
Немного хочу рассказать о Тарасе – моем кузене, с которым я был ещё мало знаком, так как считал его младшим из всех братьев, и его увлечения могли быть другими. Я больше общался с Ленькой, когда встречался по каким – то событиям в наших родственных отношениях. Это больше получалось летом в деревне или зимой в рождественские праздники, а так только по какой – то случайности. Я его давно не видел и не представлял – каким он стал. Он уже учился в седьмом классе, и похож был Тарас на своего отца, а Лёнька на мать. Я с родными бывал у них только для того, чтобы покататься по Волге на их моторной лодке. Ночевать у них не было возможности, поэтому виделись редко, а если и виделись, и то у кого – нибудь из родственников по каким – то праздникам.
Родители любили отдохнуть где – то невдалеке за городом на природе. Это для нас ребят было самым радостным событием, так как покататься на моторке было желанием у всех. Тарас тогда был
еще совсем маленьким и не таким приметным, а мы братья уже что – то помышляли и старались приобщаться к сексу. Деревенские наши похождения были похожи, как теперь говорят, на гомосексуальность, и мы старшие уже при интимных отношениях позволяли по возможности совокупляться. В деревенской бане такое случалось очень часто и то не каждый раз.
Только стоило кому – то из ребят заговорить о сексе или что – то в этом роде, как все членики наливались такой эрекцией, что ничего не оставалось, как доказать всем, что ты уже мужчина. У меня такое случилось в первый раз с Витькой мои двоюродным братом, когда мы оказались с ним в его новой деревенской баньке самыми первыми. Тогда – то и мы испробовали секс, а началось сначала с мастурбации, но чем дальше в лес, то больше дров. Так мы привыкли к этому, что даже и не представляли себе без этого. Витька старался быть только в пассивной роли, и мне приходилось тратить много сил, чтобы удовлетворить себя и его. Я разработал его попку до такого состояния, что мой дружок влетал в него без всякого усилия. Я тоже хотел, чтобы он меня тоже поимел, но у него никак не получалось, и мне пришлось довольствоваться только активной ролью.
Так держалось какое – то время, пока с нами не стал участвовать Кирилл тоже любитель острых ощущений, и он любил ебаться в любых условиях. Его природа как бы создала для этого, и я всегда наслаждался и хотел быть при его оргиях. Мне нравились красивые парнишки, а если они еще были сексуальны и, тем более, такими как Кирюшка.
Потом до меня дошло, что Кирка такое приобрел, а может и получил от своей матери. Она была красива и очень любила мужчин. Она мне сама нравилась, и я сам старался до неё как – то случайно дотронуться. Она всегда с какой – то хитростью на меня смотрела и не препятствовала потрогать ее тело. О ее похождениях я слышал от других своих братьев. Мне и самому казалось, что такую женщину мог не заметить только слепой. Еще в детские годы, когда спал с ней в одной постели, так как спать в ее маленькой комнатке, больше было негде, и проявил свою сексуальность. Тогда – то она утром при Кирилле рассказала, что мой «соловей» всю ночь терся о ее ляжку и попку.
Я тогда покраснел, как рак, но ничего не мог сказать. На самом деле такое было со мной, редкий случай, когда я не возбуждался, эротомания в меня вселилась очень рано и проявлялась в таких ситуациях. Это, если не удавалось мастурбировать, то поллюция доказывала, что я упустил такую процедуру. Сейчас я еще был школьником, который заканчивал последний год ученичества. С Тарасом я все же виделся, но так, мельком, мне показалось, что его подменили.
Тарас уже был старше, чем я его видел до этого, и он был рослым парнем, немного не доставал до меня. Моя голова кипела мыслями – «что делать в этих условиях?». Парень был хоть куда: накаченный не по годам, его закалила сама житейская остановка. Жить возле реки и иметь свою моторку дело хлопотное. Ему проходилось помогать отцу: таскал мотор, канистры с горючим к лодке и различные работы по хозяйству, только заготовка дров отнимала немало сил, может, это превратило его в такого статного юношу.
И вот теперь я с ним в одной постели… Тарас понял сразу, что в его постели появился гость, и знал что это я. Когда мы пили чай с тетей, он мог слышать наш разговор, и что я буду в его постели.
Я стал привыкать к создавшейся обстановке и строил в голове свои планы. Снова прокрутил недавнюю вокзальную историю с парнем и во мне стали проявляться сексуальная возбужденность. Я повернулся к Тарасу и положил руку на его бедро, будто мне её некуда было девать. Я всегда возбуждался, когда возле меня был объект совокупления. Мой писун уже торчал, как ему и стоило в такой ситуации, и упирался в теплую и упругую попку. Несколько минут я лежал и фантазировал всякие приятные возможности, а затем развернулся, чтобы узнать и почувствовать его сексуальные возможности. Я уже понимал, что он проявит себя.
Через некоторое время он стал проявлять ко мне свои пристрастия и повернувшись в мою сторону. Его петушок выпирает из плавок и незаметно трётся об меня. « Вот это он дает» я не ожидал, что такое будет происходить в эту случайную ночь. Я не знаю, что он думал в этот момент, но мне это нравилось. Не стал торопить себя, а как бы стараюсь подчиниться его воле. Это продолжалось не так долго, его рука уже залезла в мои боксеры. Я, конечно, уже был возбужден, и мне хотелось, чтобы это быстро не кончалось. Сердце моё билось так, что казалось, что выскочит. Я очень впечатлительный и страстный для такого дела …
Я побаивался, что нас могут услышать его родители, но по исходящим храпам с их стороны было понятно, что они глубоко спят. Мне не терпелось начать наши прелюдии, и только стянув с себя трусы, мы, освободили наших петушков. Соприкосновение наших губ привело нас к такой сексуальной страсти, что сдерживать себя было очень сложно в таких стесненных условиях. Родители могли услышать наши оргии, и тогда прекратились бы наши утехи.
Но не так страшен волк, как о нем говорят, вот и мы забыли обо всем, действовали страстно и решительно. Ни слова – только одни действия, его губы всасывают мои, а я стараюсь засосать его. Мы голые, чувствуется наше напряжение, тела раскалены, и уже руки скользят по потным телам. Я не знал, что он так страстно будет это делать, но я упивался его напористостью и не мешал ему действовать, давая, свободу его действиям… Мне вспомнились мои гомосексуальные похождения, но мой партнер был младше Тараса. Звали моего первого сексуального насладителя Вовкой.
Сколько у меня с ним было таких наслаждений, что я сам не мог понять, где он мог этому научиться, но, что он со мной вытворял тогда, не мог забыть при всех своих дальнейших совокуплениях с другим
и пацанами. Не могу вспомнить не одной ночи, где бы он не проявил свои сексуальные фантазии, и которые бы не воплотил в реальность. Он сам первый налез на мой стояк, я даже и сам не знал, что так можно совокупляться, это было как с девчонкой. Только с ним я понял, что есть такие возможности и, что с мальчиком также можно трахаться и получать наслаждение. Я никому о нем не говорил, чтобы к нему никто не мог прикасаться. Он был красив сам собой от природы, он сам этого не сознавал, а его сексуальные пристрастия, может, и были заложены в нем с этой красотой. Он выделялся среди других ребят и хотя, вряд ли они были менее симпатичными, но он был особенным. Его сексуальность и подвела его, но об этом я узнаю позже от его учительницы через годы, когда буду в том городке и встречусь с ней.
Оказалось, что его она застала в классе, где он со своим одноклассником ебался прямо в попу. Она постеснялась мне прямо говорить эти слова, но я понял, что они голыми совокуплялись прямо на парте. Она донесла директору, и его исключили из школы. Я тогда уже не учился в этой школе, и ничего не знал о нем, так как поменял место жительства. Те школьные годы были самыми счастливыми, где у меня была любовь с моим красивым и любимым Володькой. Таких пацанов я больше не встречал, но я угадывал интуитивно, что хочет тот или иной мой соблазнитель.
Тарас стал моим очередным парнем, с которым я совершал свой сексуальный порыв. Я ничего не могу поделать, когда такое происходит со мной. Я понимал, что надо действовать и, что у меня есть такая возможность. Вот как получилось, и в этот раз с братом Тарасом, и мне удаться удовлетворить наши сексуальные амбиции. Он и сам желает этого, все его действия были сексуальны.
– Ты где такому научился? Я не ожидал, что ты так быстро вырастишь. Старался ему шептать на ушко, а заодно язычком теребить его мочку.
– Мы с Лёнькой уже давно это делаем. Не бойся, я хочу с тобой, ты давно мне нравишься из наших братьев. Мне Кирилл рассказывал, что ты хороший партнер, и что любишь трахаться. Он недавно был у нас, мы были на сеновале и там дали волю своим перчикам. Теперь ты в моих руках, и я хочу, чтобы мы провели ночь хорошо.
Я не мог ожидать таких слов от него, « это же паренек всего семиклассник и такие мысли?!».
– Ты мне тоже нравишься, ты такой стал симпатягой, что, пожалуй, все девчонки здесь твои.
– Да … есть соседка, мы с ней балуемся. Я был с ней в сарайчике, это возле туалета. Ты видел его, он у нас на улице.
– Как, ты с Лёнькой…? Вроде по нему не скажешь, что он на такое способен.
– Ты только не говори, а то он просил меня молчать. Как ты думаешь, мы с ним с детства в одной постели. Это стало нашим постоянным делом, вот он уже с месяц в деревне, и мне уже никого пока нет… Его еще Кирилл научил, он мне рассказывал как они между собой трахаются.
– Тебе повезло, что я оказался с тобой… не думал, что ты созрел…
– А как … родители, они же, небось, нас услышат?
– Не бойся у них тугоухость, мама от ткацких станков почти оглохла, а отец еще с детства переболел...
Я старался его гладить, попка вообще была воплощением моих мыслей. Понимал, что разговоры ничего не дадут. Вообще – то такие дела происходят без слов: нужны – только руки, члены и губы, они сами знают, что делать. Полирую его малыша, он небольшой, но такой твердый, что чувствуется, что им можно пронзить любое препятствие. Мой стояк усилился, когда он его взял своими твердыми пальчиками. Тарасик так его мучил в своих кулачках, что вытерпеть такое испытание было сложно. Я был на пороге извержения, и проведи он еще несколько раз, я просто бы выстрелил залпом. Мне казалось, что у меня и малафьи не хватит, так как только недавно спустил в вокзальном туалете.
Не знаю что произошло, но Тарас быстро развернулся и пристроил его к своей дырочке. Смазка делала свое дело, и я стал скользить писуном возле его горячего «вулканчика». Я тыкался и водил между приятно – выпуклых ягодиц, но не спешил влезать. Понимал, что не смогу выдержать и спущу – не доставив нам сладостного секса. Он старался прикоснуться к моим губам, я и сам это делал, чтобы как – то приглушить его тихий стон. Дрочу его малыша, что он им вытворяет? я креплюсь, чтобы не потерять разум. Со мной такого, пожалуй, не было давно, что и говорить, мозг кипит от таких чувств. Кто не испытывал этого с трудом поймет мое состояние, когда в руках такое удовольствие.
С силой засосал его губу и одновременно вошел в него так резко, чтобы он не мог очухаться. Такого блаженства в тугой дырке брата не ожидал, но по его состоянию и звукам понял, что он принял меня. Его сфинктер работал, как кулак, сжимая моего дружка своим горячим объятьем. Если бы он был в моей жизни первый, то я не мог бы ни с чем сравнивать, но это было новое чувство. Не прошло и минуты, как он выстрелил из своего перчика. Мой кулак сразу почувствовал горячую жидкость. Я на всю раскрываю его залупку, стараюсь дольше продлить его оргазм. По его телу пробивается конвульсивные судороги, чувствую на себе и сдерживаю себя, но я, и сам на пределе. Какого же мне, когда я чувствую эрекцию брата, и его сперма уже становится липкой. Он мне так приятен, и все мои мысли и действия только наслаждение. Тело гладкое и потное, упругое и волнующие…
Я такой же, ничем не отличаюсь от него, на моем месте любой бы так поступил. Я готов его целовать и облизывать, щупать и гладить, и такое накатило на меня наваждение, что от Тарасовых поступков, сам растлеваюсь, получаю массу ощущений, которых никогда еще не получал. Он старается меня щупать, трогает как может, так как находится подо мной… Сливаюсь с ним в одном порыве нашей страсти, терпеть такое не могу, такое не может вытерпеть ни одно существо.
Я на всю катушку вхожу в его анальный лабиринт, вцепившись в его бедра, и с силой натягиваю на себя… Он сам помогает мне и поддает так, что наш раскладной диван ходит ходуном. Как жеТарас хорош, одно наслаждение и несравненные с другими чувства. От вспотевших тел происходит хлюпающие звуки, мне они нравились всегда при сношении – они нас соединяют и возбуждают.
– Хоооооро – шооооо, – только и слышу его протяжный шепот с приглушенным стоном.
– Да, кайф…. Ты просто чуууу…. доооо! – только и мог выдавить я из себя.
В это время из меня вырвалось тугая мощная порция спермы, прямо в его горячее жерло. Мне показалось, что я весь в этот миг в нём растворился. Я, просто, стал ощущать такой оргазм, что передать такой момент не возможно. Я заряжался его энергетикой и сексуальностью, как заряжаются батарейки от розетки. Я что – то громко выкрикнул и простонал – промычал, но родители Тараса не проснулись, спали как убитые. Эупаруния (так называется одновременный оргазм партнеров) превратила нас в одно полноценное тело, когда ты чувствуешь все что происходит с ним, а он – тебя. В неописуемое наслаждение уносит нас эта идиллию. Сколько времени прошло после, я не понял, только от такого секса мы тут же заснули. Был израсходованы до последней капельки наш задор и сексуальные эмоции. Выжатые лимоны – так можно было назвать наше состояние.
Сон был крепкий и мы с ним проснулись, когда в комнате уже никого не было. Я проснулся первым и понял, что я натворил что – то такое, что мне будет стыдно и исправить уже будет не возможно.
Шторы на окнах были раздвинуты, и солнце врывалось своими лучами через заросли фруктовых деревьев в нашу комнату. Я рассмотрел, что кровать родителей была заправлена красивым покрывалом. «Значит все на работе, и только мы одни остались в комнате» так я определил обстановку. За перегородкой, разделяющей наши комнаты, доносилась музыка из репродуктора. Я пришел в бодрое состояние и стал рассматривать лежащего рядом с собой Тараса. Одно дело темнота, а тут утро, и, теперь виден наглядно мой обнаженный Тарасик, с которым провел эту ночь. Раскрыв его тело полностью, стараюсь больше рассмотреть его молодое тело.
Провел рукой по его телу и во мне загуляли мурашки, «какой же он красивый и складный». Дотронулся до его упругой попке и проник прямо в потную промежность. Он сразу отозвался, и его ягодицы как бы судорожно встрепенулись. Мне было так приятно, что мой дружок моментально стал набирать эрекцию. Им играюсь промеж его булочек, и как бы приглашаю его к сексу. Смазкой, что стала из меня выделяться, уже обильно смочил ею между ягодиц и хочу войти в него. Тарас сам помог своим кулачком затолкнуть в дырку мой стоячий на всю выправку хуек. Мне так приятно, что нет таких слов, чтобы передать такие чувства. Его горячий анус ещё сырой от моей спермы, и мне нравится, что он готов, чтобы я ещё раз его потрахал. Успел ухватиться за его дружка и дрочу, чтобы он тоже наслаждался со мной, и. чтобы больше получил оргазма.
– Сильнее, не бойся – шепчет мне Тарас, – хочешь, я рачком встану.
– Ну, ты даешь, … я не прочь.
Он уже стоял попкой кверху, и я при таком обзоре не могу насладиться им, такого красивого и сексуального пацана я не мог ожидать. Немного волосиков возле ануса и они слиплось от предыдущего с ним секса. Язычком провожу в промежности, и тереблю им его сфинктер, и стараюсь проникнуть в него глубже. Язык у меня становится тоже твердым и проникает глубоко. Ему нравятся мои проделки. Голова снова кипит от эрекции и впечатлений. Его мошонка покрыты шелковистым пушком, и она свисает как спаренные персики. Промежность его не такая как у Кирилла, с которым мне больше приходилось трахаться, как раз мы активно еблись в такие годы, как сейчас Тарасу. У Кирилла очень рано появились волосики на лобке и все вокруг, я тогда не мог похвастаться таким богатством, но сперма у меня была уже в 3 классе. У него лобок покрыт кудряшками и такие пушистые, что хочется пощупать.
Тарас был загорелым, и только попа была светлее от трусиков, что и привлекало меня еще большее, казалось, что она девственна. Какой – же запах от него исходит, что меня возбуждает, и моя эрекция усиливается с каждой секундой. Только теперь убедился, что «резьба»его ануса была сорвана, но ни сколько не утратила своей привлекательность. Узнав от него о том, что они с братом давно этим занимаются, она доказывала, и мне было видно, что дырочка не такая, что я видел у парней – девственников. Я предположил, что она была увеличена только от частого секса, но и от попадания в неё других предметов. Он вытворял со мной сейчас такое, что потом долго не мог очухаться. Тарас потрясал меня своими знаниями, даже, угадывая мои мысли, воплощая тут же.
Я напяливал его на свой стояк по – доброму, но, чтобы ему было и приятно.
– Спускаю, – промолвил я, ели сдерживая свой оргазм. Он за доли секунды вывернулся из – под меня и ухватился заголовку члена, чтобы я не спустил раньше. Он заглотил залупку глубоко, до самой глотки. Что со мной творилось в этот момент – не могу передать, но моя сперма стреляла в его сексуальный ротик. Он управлялся так умело, что я понял, что он и это умеет делать.
– Ты просто кудесник, – промолвил я, когда очухался от очередного оргазма. Он продолжал облизывать и заглатывать остатки моего нектара, хотя, понимал, что там уже ничего уже нет. Но и такое действие меня не переставало возбуждать. Это так было приятно: его язычок играл с моими дружком и яичками, как это делают любители лизать леденцы. Смотря на него, во мне все трепетало, куда только подевалось моя стеснительность после таких выходок.
Рухнул на диван, потеряв всякие физические и эмоциональные возможности, на несколько минут. Тарас прижался и гладил меня и продолжал тереться пенисом о мое бедро. Я понял, что он еще не спустил еще сегодня, но мне захотелось теперь, чтобы он меня попробовал.
– Малыш, – вылетело у меня почему – то, – тебе слабо выебать меня, как шлюху, я так хочу....
Я ухватился за его писун и сам стал подставлять в промежность, чтобы он удобно пристроился. Его твердый и скользкий дружок постепенно стал проникать в меня. Было немного больно, но я решился сам на такое, и я уже не помнил, кто меня последний раз трогал. Мой сфинктер стал расходиться, и я чувствовал его в себе, и стал, даже, им подыгрывать. Слава Богу, что в это время нам никто не мешал, и мы могли проявлять свои сексуальные возможности. Он прижимался своим передком и входил в меня глубоко. Настал момент, когда его дружок напрягся до предела и он стал спускать. Я понимал его и представлял, как он ощущает свой оргазм. Он спустил в меня и повалился на меня. Даже у меня в этот момент получился оргазм, но спермы было немного. Я тоже рухнул вместе с ним.
На стене висели большие часы, когда я увидел время, то было около полудня.
– Тараска, мне же надо ехать, а то мы никогда не расстанемся. Электричка будет через полтора часа, надо успеть на нее, чтобы хотя бы до Александрова добраться, а там на другую… до Москвы.
Мы снова крепко обнялись, присосались, я успел поставить засос на его груди, а он мне. Договорились, чтобы он приехал на каникулы ко мне и тогда продолжим.
– Лёньке не говори о нас, а то он будет ревновать. Кирюшке можно, он – другое дело, мы с ним давно уже ебемся. А ты клёвый парень, не мог подумать, что с тобой будет так хорошо. Не надо никаких девчонок, хотя и они не помешают, до кучи всё сгодиться. Я тебя познакомлю, когда приедешь…
– Ты мне вообще … нет слов… Кайф. Кирка был прав… – запинаясь в своих мыслях и не зная, как выразить свой восторг Тарас.
Он был так же сексуально красив, и мне предстояло с ним сейчас расставаться.
Мой писун был красный и побаливал после такого секса, но я нисколько не жалел, что так получилось. В комнате пахло нашей спермой и потом, но я уже не думал об этом. Напялив быстро на себя одежду, не подмываясь, так как условия не позволяли, и, распрощавшись с Тарасом, пошел таким же путём, как прошлой ночью, на вокзал. Тарас желал бы меня проводить, но я не хотел, чтобы он терял время, скоро с работы должен возвратиться его отец. Они должны отправиться на реку к своей лодке, чтобы рыбачить. У него и без меня было много всяких обязанностей до прихода родителя, на столе был целый список поручений…
История нисколько не придумана, только приобрела свою словесность...
(есть продолжение этого рассказа)
237