В ресторане было человек двадцать, все были голые, но это нисколько не мешало им ужинать. Нас посадили возле сцены. Официант принес нам то, что мы заказали и графинчик той самой настойки. Я осмотрелся: все пили ее без опаски. Значит, дело не в настойке, тогда в чем же? Успокоившись, я разлил ее по стаканам, и мы потихоньку за ужином выпили всю настойку. Спустя некоторое время я стал сожалеть об этом. С нами стало твориться то же, что и после первого раза, но только намного сильнее. Нам стало жарко, хотя к вечеру на улице стало прохладней. С соседних столиков поглядывали на нас с любопытством.
В это время заиграла музыка, и некоторые пары стали танцевать на небольшой площадке перед сценой. Это были самые возбуждающие танцы, которые я когда- либо видел. У многих руки лежали на половых органах партнеров, другие плотно прижимались друг к другу, пытаясь войти друг в друга. При всей эротичности танцев, было очевидно, что супружеские пары танцуют в разбивку.
Лена смотрела на все это широко открытыми глазами и глубоко дышала. К нам подошел мужчина средних лет и, поклонившись, пригласил Лену на медленный танец. Я не возражал, и они стали танцевать в полутора метрах от меня. Его член уперся в живот жены и мешал им, но он рукой опустил его между ее ног и, ухватив за бедра, прижал ее к себе.
Она ахнула, оглянулась по сторонам и посмотрела на меня каким-то ошалелым взглядом. Некоторое время она о чем-то думала, покусывая губу, потом, положила руку ему на плечо, развела ноги и, глядя мне в глаза, другой рукой ввела его член в себя. Он резким движением ввел член до упора, вызвав в ней глухой стон. В таком состоянии они пытались танцевать прямо передо мной.
Я, не выдержав, подошел к Лене сзади и, немного присев, осторожно ввел головку члена в ее задни
й проход. В это время я почувствовал толчки со стороны ее партнера, и мой член стал входить все глубже и глубже, поднимаясь вверх по кишке. Жена застонала и, обняв его, стала целовать в губы, в ответ он засунул ей в рот язык, и они стали сосаться.
Прижавшись к жене, я выпрямил ноги, и мой член, упершись через кишку в матку, прижал ее отверстие к уретре партнера. Спустя пару минут таких танцев, он, глядя ей в лицо, произнес: «Я сейчас...». В ответ она притянула его к себе и выдохнула: «В меня». Член партнера стал толчками вливать сперму в прижатое к нему отверстие матки.
По резким сокращениям ее сфинктера я понял, что Лена кончает одновременно с ним. Ритмичные сжатия сфинктера вызвали мое бурное извержение в ее прямую кишку, и я, сам того не желая, толчками еще сильней прижимал ее матку к торчащему колом члену партнера. Она закричала, струя горячей жидкости брызнула из нее и, вытекая оттуда, растекалась по нашим яйцам и ногам. Мышцами влагалища и сфинктера Лена одновременно выдаивала наши члены. Мы застонали, мой стон перешел в рычание, а Лена зарыдала, повиснув на партнере. Мы стояли дрожа, прижавшись друг к другу и не находили в себе силы оторваться друг от друга.
Повернув голову ко мне, Лена простонала: «Я все приняла в матку, сегодня самый опасный день». Я, не вынимая члена, прошептал ей: «Родная моя, если это случится, в том моя вина наравне с твоей. Мы потеряли голову, но не нашу любовь. Счастье мое, Я люблю тебя больше жизни». Слезы закапали из ее глаз, она хотела поцеловать меня, но два члена, вставленные в нее, не давали ей повернуться. Мы вынули из нее члены, и по ее ногам потекла моя сперма. Она прижала рукой влагалище, не давая вытекать сперме партнера, растеряно посмотрела на себя, и спросила меня: «Что же теперь делать?».
Продолжение следует
218