Через 2 недели после ее появления у меня в конторе случился корпоратив, и мы с Ольгой волею случая оказались за одним столом. Разговорились и как-то сразу между нами установилось удивительное взаимопонимание. Несмотря на разницу в возрасте, у нас оказались одинаковые интересы. Нам даже нравились одни и те же фильмы и книги. Мы одинаково оценивали различные события, происходившие в нашей стране и за рубежом. Я не форсировал отношения, но еще через пару недель, мы оказались в одной постели...
Марина чуть-чуть ревновала, но недолго. Потому что сама встретила мужчину, с которым у нее начался бурный роман, обещавший продлиться на годы и десятилетия. Павлу было 35, и он был успешным бизнесменом.
В общем, на прошлой неделе мы сыграли 2 свадьбы в один день. Пышных торжеств никто не хотел, поэтому народу было немного: лишь самые близкие. А сегодня мы все вчетвером отправлялись в свадебное путешествие на уединенный тропический остров. Несмотря на мои протесты, все оплачивал Павел.
И вот мы садимся в самолет, который унесет нас на две недели в райские места, к новым приключениям...
* * *
Остров был небольшой, но очень живописный. Зеленые пальмы, почти белый песок и невообразимо голубой океан. Мы поселились в большом и очень уютном бунгало, обеспеченном всем необходимым. Кроме нашего, тут был еще с десяток подобных строений, но все они были разнесены по береговой линии достаточно далеко, чтобы отдыхающие не мешали друг другу. Кроме того присутствовал и обслуживающий персона, хотя за две недели, насколько я помню, мы никого из них не встретили. Где они жили на острове, или как сюда попадали, мы не знали, да нас это и не интересовало. Главным было то, что возвращаясь к обеду с пляжа, мы находили в бунгало идеальный порядок, а холодильник был набит свежими продуктами и напитками.
С первого дня между нами установились прекрасные взаимоотношения. Это и не удивительно: Оля с Мариной, едва познакомившись, сразу стали лучшими подругами, да и нам с Павлом всегда было о чем поговорить. Наши девчонки, не сговариваясь (а может и сговариваясь), загорали и купались исключительно топлесс. Это и стало темой нашего с зятем разговора, который случился на третий день.
Мы сидели в тени пальмы, пили холодное пиво и смотрели, как радостно плещутся в воде наши полуголые нимфы.
— Вот что мне больше всего в Маринке нравится — свободная она. Раскрепощенная, не зажатая, — задумчиво произнес Павел.
— Она всегда такой была. А моя что, хуже?
— С Ольгой другая ситуация, я считаю. Она ведь топлесс перед родным отцом не ходит.
— Вот ты о чем!
— Ага. Она никогда тебя не стеснялась в этом плане?
— Ну почему. До 18 лет все как у всех было. А потом..., — И я рассказал зятю об истории с нарывом, естественно утаив все интимные подробности. Просто, что мне пришлось купать ее и менять пластырь, —. .. а после такого, сам понимаешь, уже глупо чего-то стесняться. Само собой, голышом по дому она не ходила, но на пляже, как сейчас, могла спокойно раздеться.
— Тогда все понятно. Но у меня сразу второй вопрос возник. Когда ты эти процедуры делал, ну... ты ж мужик, понимаешь меня? Естественные реакции, которые мы не можем контролировать были?
— А сам как думаешь?, — уклонился я от ответа.
— Витальич, ну давай откровенно, а? Вот у меня, например, на твою жену встал. И не раз за эти дни. Да и я тебя не раз в таком состоянии видел.
— Паш, сам же говорил: «Естественные реакции, которые мы не можем контролировать». Маринка у меня очень красивая.
— Хотел бы ее снова голой увидеть?
— Честно?
— Само собой!
— Ну тогда я и от тебя откровенности жду, если что.
— Заметано.
— Скажу так: не мечтаю, но не отказался бы.
Казалось, что мой ответ ему не очень понравился.
— Паш, ну и ты поделись тогда чем-нибудь.
— А я на них все смотрю последнее время, и представляю, что они сексом друг с другом занимаются.
— Думаешь могли бы?
— Сдружились они здорово. Почему нет?
— А присоединиться не хотел бы?
— Какой нормальный мужик от такого откажется. Черт! Не лишнее сказал?
— Не парься. Нормально все. Завидую тебе даже. Я о таком даже мечтать не могу.
— Ну да. В твоем случае это как-то неправильно будет, хотя...
— Что «хотя»?
— Лично я ничего криминального в таких отношениях не вижу.
— Оба на! Прогрессивный подход. Ты в смысле отец с дочерью?
— Я вообще. Об инцесте. Если соблюдать разумные меры предосторожности, то, почему бы и нет?
— Знаешь, ты говоришь с позиции человека, который никогда с этим не сталкивался вживую. Я ж бываю на порносайтах (хотя, как Олю встретил — бросил) и представляю, что рассказы и видосы на эту тему имеют кучу сторонников. Но в реале, думаю, все не так просто...
Зять вдруг стал очень серьезным и тихо и задумчиво сказал:
— Ну да... Все так...
Мы сменили тему, так как увидели, что к нам идут наши девочки.
— Допили свое пиво?, — весело спросила Оля, сгоняя ладонями капли воду со своих загорелых в тон тела грудок, — может домой пойдем? Скоро солнце сядет. Чего вам бы вечером сегодня хотелось?
Она, конечно, имела в виду ужин, но я решил воспользоваться ситуацией и подкинуть перчинки:
— Нам с Пашей хотелось бы посмотреть, как вы целуетесь друг с другом.
— Да легко, пап!, — со смехом ответила Марина.
Девушки повернулись лицом друг к другу, наклонились в пояснице и чмокнулись в губки. У них это вышло так естественно, словно они это репетировали раньше.
— Не совсем, конечно, то, что хотелось, — вступил зять, — но для первого раза пойдет.
— Ты на что меня подбиваешь?, — приняв шутливо-грозную стойку руки в боки спросила дочка, — мы только поженились, а ты уже себе рога примеряешь?
— С девочкой не считается!
Наши половинки пошептались, раздался звонкий взрыв хохота, и Оля объявила:
— Хотите — поцелуемся по-настоящему, но... если вы тоже поцелуетесь. Можем и больше показать, но исключительно на паритетных основаниях. Так каков будет ваш отрицательный ответ?
— Наш отрицательный ответ будет «нет»!
— Тогда и вы не дождетесь. Никаких двойных стандартов! Все по-честному!
Этот несерьезный разговор имел весьма серьезные последствия. Он разрушил тонкую грань между темами, которые можно обсуждать и темами, на которые говорить с посторонними не принято. Хотя, какие мы посторонние?
Весь вечер после ужина мы обсуждали и делились мнениями о лесбийской любви, сексе втроем, свинге и свободных отношениях. Любопытно было то, что противников подобных вещей среди нас не нашлось, хотя никто и не признался, что хотел бы попробовать нечто подобное по-настоящему. Разговор возбудил всех. Едва мы с Олей оказались в своей спальне, как буквально набросились друг на друга. Мы предавались такой страстной любви, что не замечали ничего вокруг, кроме разве что громких характерных стонов Марины из-за стенки. Стоны эти придавали особую пикантность и очевидно немало подняли градус как мне, так и моей жене.
Когда я кончил во второй раз, за стеной было уже тихо.
— Мы их сделали!, — прокомментировала Оля этот факт, — слабые бойцы.
Я тоже так думал, но, как выяснилось позже, ошибался. Почти под утро меня разбудили крики из соседней спальни. Оля, благодаря свое молодости, крепко спала, но я ее все же разбудил. Кричала моя дочь:
—. .. Да Пашенька! Да! Еби меня в зад! О-о, как ты ебешь! Еще! Еще!! Трахай меня! Да-а! Прямо в жопу! Да! Да-а!!
Мы заворожено слушали эту похабщину, и в какой-то момент я заметил, что Оля рукой начала ласкать себя между ног.
— Тебе нравится это слушать?
— Да, это так заводит... Черт, сама не ожидала...
Безумная идея вдруг осенила меня.
— А пошли посмотрим?
Жена неожиданно легко согласилась. Мы выбрались из спальни, вышли из дома и неслышно подкрались к окну комнаты, где происходило так интересующее нас действо. Марина стояла на четвереньках на кровати, а сзади ее яростно сношал Павел. Моя дочь извергала такие словесные перлы, что даже я немало смутился. Представляю, что творилось в голове моей более юной супруги! Но возбуждало это гораздо больше. Оля стояла у самого окна, я пристроился сзади. В какой-то момент она сама шепнула через плечо: «Вставь в меня».
Я легко вошел в ее сочащуюся дырочку и начал неспешно двигаться внутри. Это продолжалось около минуты. Но вдруг моя Маришка подняла голову и посмотрела прямо на нас. Оля дернулась, но я крепко ее держал. Она сделала еще одну попытку и снова безрезультатно. Но в третий раз моя жена сама двинула задом мне навстречу, чтобы я вошел как можно глубже. Я положил руки на груди уже не сопротивляющейся супруги и начал размеренно ее трахать. Марина, увидев это, улыбнулась. Мы занимались сексом вчетвером на виду друг у друга. И только Паша оставался в неведении, так как его глаза были закрыты от удовольствия. Едва он кончил, мы с Олей от греха подальше отошли от окна, и закончили свое дело уже в спальне. Позже, лежа обнявшись в постели, мы обменялись впечатлениями:
— Это было нереально возбуждающе! Я впервые в жизни так кончила!, — призналась жена.
— Ты орала на весь остров!
— Мне так стыдно. Как я буду смотреть им утром в глаза?
— Думаю, надо просто не подавать виду.
— Легко сказать.
— Ты справишься. К тому же им тоже есть чего стесняться.
— Это точно! Тебя тоже это все возбудило?
— А то!
— Что именно?
— Все. И то, что я смотрю на трахающихся людей, и то, что одна из них моя дочь. И то, что она смотрит на меня. Все это...
— Представляю себе. Не понимаю только, как это может нравиться? Я имею в виду анальный секс... Хотя, не похоже, что Марина симулировала. Интересно...
(За прошедшие полгода я так и не сумел склонить Олю к аналу. Пытался неоднократно, но каждый раз встречал твердый отпор.)
— Она точно не симулировала.
— Саш, я тоже хочу попробовать.
— Уверена?
— Да. Только не сегодня, ладно? Я очень устала.
— Как скажешь, любимая...
Я проснулся около 11 утра. Оля все еще спала, изможденная ночными делами. Тихонько выбравшись из спальни, я направился в столовую, где застал убитую горем дочь.
— Мариш, что случилось?!, — бросился я к ней.
Она подняла на меня заплаканное лицо:
— Вот и кончилась моя семейная жизнь, пап! Что я наделала?! Дура! Дура-а!!
Я подсел рядом и обнял ее за вздрагивающие от рыданий плечи.
— Да расскажи ты толком! Что произошло?!
Марина, захлебываясь слезами, сбивчиво поведала мне о своей беде. Отдыхая после последнего секса, Паша спросил ее, каким образом она пристрастилась к аналу. Дочка все еще была не в себе после мощнейшего оргазма и ляпнула, не подумав: «Папа приучил». Это поразило ее мужа настолько, что он даже не стал больше ничего слушать, а просто ушел. И где он сейчас — неизвестно.
— Он теперь точно меня бро-о-осит!, — причитала дочь.
— Хватит рыдать!, — как можно увереннее громко сказал я, — Ничего еще неизвестно! Успокойся, выпей чего-нибудь. Я сейчас найду его и поговорю.
Зятя я нашел за зарослями в дальнем конце нашего пляжа. Пока я искал его, я продумывал, как построить разговор, с чего начать, что возразить. Но весь мой стройный план рухнул от первого его вопроса:
— Садись, Саш. Давно это у вас?
— Я вчера рассказывал про нарыв. Тогда все и случилось в первый раз.
— Я так и подумал...
— А два года назад все закончилось. Понимаешь...
— Не надо ничего объяснять. Я ВСЕ понимаю. У меня просто в голове никак не укладывается, как получилось, что мы с Маринкой нашли друг друга. Мистика просто. Вероятность «0».
— Ты о чем?, — я был сбит с толку.
— Я служил во флоте. Тогда еще 3 года срок был. Отпусков не было, увалов не давали. Без баб на стену лезли. Даже онанизмом украдкой приходилось заниматься, чтоб на смех не подняли. Кубрик тесный, все на виду... И вот в конце второго года мама ко мне приехала. У нас в части типа гостиницы было для таких случаев. Дали нам 3 дня. Из номера мне запрещено было выходить. Мама меня, само собой, напоила в первый вечер. Я размяк, ну и выложил ей всю эту историю о своих страданиях. В общем, пожалела она меня... Пьяный я был, не соображал ни хера. А утром сквозь землю готов был провалиться. И прикинь, сам себя ненавидел, убиться хотел, но как маму рядом с собой в постели увидел — все! Ничего с собой поделать не мог... В общем, трахались мы все три дня с перерывами только на обед и сон. Мама уехала, а я себе долго еще места не находил. А потом сам себе нашел оправдание, что сексуальная голодуха во всем виновата, физиологическая потребность организма и все такое. Успокоился, короче. Но за месяц до дембеля мама приехала еще раз, и... все повторилось, бля. Она потом призналась, что так хорошо, как со мной, ей никогда раньше не было. Потому и не смогла устоять.
Я дембельнулся, вернулся домой. Бухал неделю. Сначала с родственниками, потом с корешами. Ебал все, что движется. И изо всех сил старался избегать мамы. Но она пришла ко мне сама. Понимаешь, Саш, она была очень красивая женщина...
— Она и сейчас красивая.
— Да, но в то время ей больше 32—33 никто не давал! А ей 41 уже был. И я вдруг осознал, что теряю рядом с ней над собой контроль не с голодухи! Я реально ее хотел, как женщину!
Он помолчал, а потом продолжил:
— Папа, само собой, ничего не знал. И сейчас не знает. Ты третий человек на планете, которому это сейчас известно. Но едва мы оставались наедине, (а это было часто, отец был машинистом и часто уезжал), как кидались друг на друга. Она хотела всего, и позволяла мне все. Говорила, что если бы не я, то она наверняка изменила бы отцу с другим мужчиной. Хотелось ей перед началом увядания вкусить женских радостей по полной. Говорила, что я сделал ее счастливой, а я все равно мучился угрызениями все больше. Но, как в анекдоте, кололся, плакал, но продолжал жрать кактус...
Через пару лет все закончилось само собой, как у тебя с Маринкой. Прошло уже больше n лет, но я до сих пор таскаю на душе этот камень. Считаю себя моральным уродом и так далее. Считал, вернее... И вот узнаю, что я не один такой. Что живет на планете такой же человек, пусть и девушка, которая тоже прошла через подобное. И что мы с ней встретились, и поженились! Это невероятно!
— Этому человеку очень плохо сейчас. Она думает, что ты ее бросишь.
— Черт, Саш!!!, — вскочил Павел, — Так чего ты сразу не сказал?! Где она?
— Была в бунгало.
— Я побежал. И не ищите нас! Сами найдемся...
Он умчался прочь, поднимая босыми пятками фонтанчики песка.
Я вернулся в бунгало. Марины с Пашей уже не было. Ольга еще спала. Я сварил кофе и вернулся с ним в спальню.
— Олюшка, просыпайся, моя хорошая.
Она сначала открыла глаза, потом сладко и долго потянулась и села в кровати. Простыня сползла вниз, обнажая столь любимые мной грудки с задорно торчащими чуть в стороны сосочками. Я подал жене кофе, она лучезарно улыбнулась и взяла чашку двумя руками, нежно поблагодарив меня. Оля не спеша пила бодрящий напиток, а я лежал рядом и просто смотрел на нее.
— Где все?
— Гуляют. Просили не искать и не беспокоить.
— А чо так?
— Им нужно время, чтобы поговорить и привести в порядок головы после ночи. Не ты одна боишься посмотреть кому-то в глаза.
— Ты им сказал, что мы слышали? Зачем?!
— Без моей подсказки они бы ни за что не догадались, — с иронией ответил я
— Ну да. Но там все нормально уних?
— Нормально, не переживай. Ты сама-то как? Не стыдно уже?
— Стыдно, но теперь уже легче, когда ты рассказал про них...
— Оль, я тебя хочу, — игриво сказал я, медленно стаскивая с жены простыню.
— Ну погоди-и! Дай кофе допить!
— А потом что будет? Я помню о твоей просьбе и готов...
— В попу не дам! Не сейчас.
— Я подожду... А кисонька пососет мне?
— Кисонька пососет, — в тон мне ответила Оля
— Кисонька любит сосать?
— Кисонька очень любит сосать. Котик женился на хуесоске.
— Фу-у, какая кисонька грубая.
— А котику не нравится грубая кисонька?
— Котик подумал и решил, что ему очень нравится грубая кисонька.
— Тогда может быть котик лучше выебет свою кисоньку в ее пизденку?
— Котик обязательно это сделает в другой раз, но сейчас котик хочет, чтобы кисонька пососала ему хуй. Котик хочет кончить кисоньке в рот, и хочет, чтобы кисонька все скушала.
— Кисонька с удовольствием все скушает.
Мы дружно рассмеялись после этого дурачливого диалога. Оля допила кофе и наградила меня роскошным миньетом. Потом мы легко позавтракали и вдвоем отправились на пляж. Резвились как дети, пока не устали, что не помешало нам заняться на обратным пути сексом у одной из пальм.
По моей просьбе, Оля готовила обед голышом, при условии, что я буду на шухере и сразу предупрежу ее, когда вернутся Паша с Мариной. Но их все не было, и обедали мы вдвоем. Потом пошли отдыхать к себе и снова предались любовным утехам. Проснулся я опять раньше жены. Солнце уже садилось, значит было около 6 вечера.
В столовой Маринка уплетала огромный бутерброд.
— Привет, па. Оля спит еще?
— Ага. А Пашка где? Как все прошло?
— Все замечательно. Он тоже спит, а я вот тебя жду. Поговорить.
— Ну давай поговорим...
Я открыл холодненького пива и сел напротив дочери.
— Пап, я ему все рассказала про нас с тобой. Ты не сердишься?
— Нет. А он?
— Он тоже мне все рассказал. То же, что и тебе, но подробнее немного. Получается, что мы — «Муж и жена — одна сатана». Я сейчас тако
е облегчение испытываю.
— Я тоже. Но из-за того, что у вас все хорошо.
— Пап, а скажи... О чем ты думал, когда ночью смотрел на нас? Только честно.
— Мне хотелось оказаться рядом.
— Мне тоже, пап... Чтобы ты был рядом. Вы вдвоем со мной. Я конченая извращенка, наверное.
— Это не так, золотце. Я сегодня много думал об этом. Ты ведь любишь Пашу?
— Конечно!
— И меня, надеюсь?
— Как ты можешь такое спрашивать, пап?!
— Ты любишь двух мужчин, но в нашем случае никакого любовного треугольника тут нет и быть не может. Мы с Пашей никогда не станем соперниками, ведь так?
— Так.
— Тогда я не вижу в этом ничего страшного. Ты не извращенка. Разве извращение хотеть любимого мужчину?
— Пап, ты так все понятно раскладываешь.
— Оно так, но, увы, это невозможно. Боюсь, что ни Павел, ни я на такое не согласимся. Павел врядли захочет делить свою женщину с другим, а я не смогу так поступить, потому что очень люблю Олю и не смогу так с ней поступить. Но в любом случае, укорять себя за такие желания мы не должны...
— Ты думаешь проблема только в этом?
— А в чем еще?
— Наверное ни в чем. Но это НЕ проблема. Дело в том, что Паша тоже хочет...
— Что?, — я не верил свои ушам.
— Вернее — не хочет... Не хочет, чтобы мы с тобой разрывали отношение. Я секс имею в виду. И он совсем не против делить меня с другим мужчиной, если им будешь ты.
— Я так понимаю, что после того, как все открылось, Пашины тормоза отказали?
— Ты даже не знаешь, насколько отказали! Паше нравится твоя жена, пап. Очень нравится. Ты понимаешь о чем я?
— Вижу, вы с ним обо всем уже договорились? Но есть ма-аленький нюансик! Оля.
— Я поняла и отвечу. Но потом... Пока мне надо знать самое главное: Паша и Оля? Ты, Паша и Оля? Я, Оля и ты? Я, Оля и Паша? Наконец, мы все вместе? Ты готов к этому? Не так! Ты хочешь этого?
— Я очень хочу, но...
— Никаких «но». У нас с Пашей есть план, и ты должен знать...
И Маринка немедленно посвятила меня в свой с мужем заговор. План был не без изъянов, но он мог сработать. Я хорошенько подумал и дал свое заключение:
— Я в деле!
— Я люблю тебя, пап!, — Маринка выскочила из-за стола, прыгнула мне на колени и впилась в мои губы жарким поцелуем. Первым за последние 2 года...
* * *
На следующий день, после ужина Маринка предложила развлечение — конкурс на звание короля или королевы острова. Идея всеми была принята на «ура». И вот моя дочь стояла с исписанным листком бумаги в руках и излагал правила:
— Значит, конкурсов будет 4. Все творческие. Причем я такие придумала, чтобы мужчины преимущества не имели. То есть на пальму на скорость лезть не надо будет. Итак, первый — лучшая программа на оставшиеся 10 дней отдыха. Каждому дается бумага, ручка и 20 минут времени. Второй — приготовить лучший тропический коктейль. Каждый готовит по 4 бокала крепостью не более 10 градусов, чтобы мы к концу конкурса под стол не упали. Третий — конкурс костюмов. За полчаса исключительно из местных природных материалов, нужно придумать и сделать себе костюм. Важное условие — кроме этого костюма никакой другой одежды на участнике быть не должно. И, наконец, последний конкурс — экзотический танец в экзотическом костюме. После каждого конкурса все ставят друг другу оценки от 3 за 1 место, до 1 за третье. За себя голосовать нельзя. По результатам подсчета голосов после всех конкурсов, определится король или королева конкурса. Теперь о призе. Победитель становится полным властелином острова до завтрашнего захода солнца. Все остальные обязаны выполнять любые, ЛЮБЫЕ его приказания. Кроме того, король выбирает себе королеву, а если будет королева, то короля соответственно. Спутник победителя не имеет право (даже по приказу победителя) отходить от своего господина далее, чем на 3 шага, должен холить и лелелять господина, предупреждать его желания и исполнять любые его прихоти. Вот так! Все согласны?
Ответом были бурные аплодисменты и пожелания начать немедленно. Оля подвоха не почувствовала: конкурсы были остроумными и веселыми, приз тоже казался ей вполне адекватным. В то время, она естественно, даже не подозревала, что король был нами определен заранее, и что королевой он выберет не свою, а чужую жену.
Чтобы создать полную иллюзию честной борьбы, в первом и втором конкурсах победила Оля (по правде сказать — заслуженно), но Павел отставал от нее лишь на 2 балла. Выпитые коктейли создали нужное настроение, когда настала пора третьего состязания. Я знал, что здесь моя супруга с треском проиграет, но само дефиле от этого менее интересным не стало. По договоренности мы все готовились в разных комнатам, а потом по сигналу Маринки синхронно вышли в гостиную. На Оле была закрытая юбка из пальмовых листьев и аналогичное жабо на плечах. Завершал наряд венок из красивых тропических цветов. Очень мило, но моя жена явно проиграла дочери в сексуальности. На Марине был лишь передник из тех же листьев, оставлявший попку совершенно открытой, а вместо жабо было ожерелье типа гавайского, что позволяло видеть грудь конкурсантки во всей ее красе. Я нанес на лицо и грудь угольком из очага боевую раскраску и сделал юбку из длинной сухой травы. Сделать юбку густой времени не было, поэтому мое причинное место было дополнительно прикрыто широким листом. Но всех переплюнул Пашка. По примеру диких туземцев, он надел на свой член трубку из куска ствола бамбука подходящего диаметра и подвязал ее к талии тонкой лианой. Его яйца при этом были на виду. Появление зятя вызвало бурную реакцию дам, которые визжали и улюлюкали от восторга. Неудивительно, поэтому, что он заслуженно набрал 9 баллов из 9 возможных и обошел в общем зачете Олю с ее 4 баллами, сразу на 3 очка.
Последовавшие затем общие экзотические танцы закончились таким безумным разгулом веселья, что позже никто долго не мог отойти от смеха. Апогей наступил, когда у Паши порвалась подвязка, и его член в трубке начал уморительно прыгать в такт его безумным танцевальным движениям. Мы с Олей задыхались от хохота, держась друг за друга. Марина вообще упала на пол и дрыгала ногами, позабыв, что под передником у нее ничего нет.
В итоге королем предсказуемо стал Паша. Это был запланированный результат, но для его достижения не потребовалось никаких махинаций. На голову ему торжественно была водружена «корона» из картонной коробки, и поданные преклонили перед ним колени, ожидая первого решения своего господина.
— Вы все заслужили моей милости за свое смирение, — как можно торжественней начал Паша, — Король доволен вами и решил исполнить по одному любому вашему желанию, если это в его силах! Но сейчас королю одиноко. Ему нужна королева. И я решил...
Он выдержал длинную драматическую паузу, а затем объявил:
— Своей королевой я решил сделать... прекрасную... Ольгу!
Оля тут же с недоумением посмотрела на меня. Я лишь улыбнулся в ответ.
— Встань моя королева и припади к ногам своего короля!
— Я... я... можно мне с Сашей поговорить?
Павел был готов к такому развитию событий.
— Это и есть твое желание?
— Да, мой король.
— Исполнено! Даю тебе 10 минут. Найдешь меня в моей опочивальне. А ты, честная служанка, — обратился он к Марине, — следуй за мной.
Они ушли, оставив нас наедине.
— Саш, но это же все несерьезно?
— Мне показалось, что он был серьезен.
— Но я думала, он Марину выберет. Почему меня?
— А я тебе не говорил, что ты очень красивая? Оль, ты ОЧЕНЕЬ красивая!
— Не надо шутить! Ты понимаешь, что я почти сутки отходить от него не должна. Это же бред! Я, получается, и спать с ним буду?
— Получается, так...
— Я тебя не понимаю. Ты так спокойно это говоришь. Он же может попросить, что угодно!
— Уверен, что попросит. Оль, все честно. Он победил, против правил никто не возражал. Ты же не собираешься все испортить? Не надо. На ближайшие сутки ты полностью свободна от обязательств передо мной, так как принадлежишь другому. Мы все с этим согласились, и ты тоже. Что бы ни случилось... ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ, я никогда не стану осуждать тебя за это. Клянусь! И не стану любить тебя меньше. Просто расслабься и оттянись. Отнесись к этому, как к волнующему приключению.
— А если он захочет трахнуть меня?
— Я бы на его месте захотел. А теперь поставь себя на мое место. Думаешь, я меньше переживаю? В медовый месяц мою жену будет трахать другой! Я обо всем этом еще во время конкурсов думал. И знаешь что... Считай меня кем угодно, но меня это возбудило! И, уверен, тебя тоже! Прошлая ночь показала, что ты грязная девчонка. Когда мы в окно подглядывали. И я понял, что люблю тебя из-за этого еще больше!
По возникшему в глазах жены нездоровому блеску я понял, что не ошибся относительно нее. И следующая фраза еще больше утвердила меня в этом.
— А если он захочет, чтобы ты и... Марина?
— Тебя и это возбуждает?, — я быстро сунул руку ей под юбку и уверенно угодил пальцами в нужное место, — Возбуждает, солнышко! Твоя дырочка не умеет лгать! У тебя уже по бедрам течет. Иди, моя хорошая, к своему королю. И служи ему верно до заката солнца. А что будет — то будет.
— Саш, ты правда не будешь сердиться... если что?
— Я буду сердиться, если тебе не понравится.
Она нежно поцеловала меня и медленно пошла прочь. Потом резко вернулась обратно и кинулась мне на шею.
— Я не могу так. Не могу тебе врать! На самом деле, я рада! Рада, что он выбрал меня! И я хочу, чтобы он использовал меня, как игрушку. Но это ничего не значит, поверь! Я все равно люблю и буду любить только тебя! Ты веришь, Саш?
— Я верю. И ты не представляешь, как здорово, что ты сказала мне это.
Горячо поцеловав меня напоследок, она быстрым шагом удалилась в сторону спальни Павла и Марины.
* * *
В одиночестве я пребывал недолго. В одном переднике из листьев появилась моя дочь.
— Скучаешь?
— Ага. Где твое дивное ожерелье?
— Наш король издал первый указ: до конца его правления на твоей жене не должно быть ничего, кроме этого самого ожерелья.
— Интересно... И что там сейчас происходит?
— Ха! Думаю, что прямо сейчас, пап, у тебя начинают расти рога.
— И чему ты так радуешься, поганка?
— Тому, что ты, наверное, захочешь «отомстить», — после этого Маринка вдруг стала серьезной, подошла ко мне и прижалась всем телом: — Пап, я хочу тебя! Я все эти 2 года тебя хотела, но боролась с собой. А сейчас не нужно бороться. И тебе не нужно! Пойдем!!
Она схватила меня за руку и потащила на улицу
— Ты куда?
— Не здесь. Не хочу им мешать, и чтоб нам мешали.
Маринка потянула меня вглубь острова, и я сразу догадался о цели нашего похода. Метрах в 300 от бунгало в зарослях была спрятана маленькая ветхая хижина. Я был там всего один раз, когда в первый день обследовал окрестности. Хижина не была заброшена: я нашел там маленький холодильник с водой и неширокий топчан, застеленный свежей простыней. Очевидно, по замыслу устроителей, это было место, где могла уединиться какая-нибудь парочка, отдыхающая в бунгало с большой компанией. Такая секс-хата.
— Ты откуда об этом месте узнала?, — спросил я, когда мы вошли внутрь, отворив болтающуюся дверь из тростника.
— Мы вчера, когда с Пашей гуляли, нашли! О! И простынку сменили уже, — обрадовалась она.
— И чем это, интересно, вы тут занимались?
— Пап, хватит трепаться! Просто трахни меня! И не парься ни о чем. Я на таблетках.
Она сорвала с себя передник, легла на топчан, подняла и широко раздвинула согнутые в коленях ноги, ухватив их за лодыжки. Ее вагина широко раскрылась мне навстречу, блестя от смазки. Я тут же отделался от своей юбки, оперся руками о топчан над телом дочери и одним уверенным движением загнал в нее свой член по самое основание. Марина взвыла от наслаждения.
— Ё-оооооб!!! Да-а-а!!! Еби меня-а-а-а!!!
И я начал остервенело долбить ее узкое лоно. Я напрасно боялся кончить слишком быстро. Как ни сильно я был возбужден, моя дочь была возбуждена сильнее. Она кончила буквально через несколько фрикций и забилась подо мной в агонии сильнейшего экстаза. Чуть позже к ней присоединился и я, наполнив ее любовный сосуд неимоверным количеством жидкости. Мы долго еще лежали слившись, как животные, пока Марина не уперлась мне в плечи ручками, давая понять, чтобы я встал. Я опустился на пол, а дочка так и осталась лежать с бесстыдно раскинутыми ногами и разверзнутым зевом влагалища.
— Хочу, чтобы ты смотрел на меня, — прерывисто сказала она.
Словно под гипнозом, я смотрел, как из ее постепенно сужающегося, иногда судорожно сжимающегося отверстия вытекала моя сперма, медленно сползала вниз по промежности и собиралась на простыне лужицей рядом с приплюснутыми ягодицами. Впитывалась этой простыней и расползалась по ней темным влажным пятном.
— О чем ты задумался?, — прервала дочь мою медитацию
— Я смотрю на пизду своей дочери, которую я только что выебал. Как из нее вытекает сперма... Это очень красиво.
Марина счастливо засмеялась.
— Мне нравится, что ты назвал ее «пиздой». Хочу, чтобы ты всегда так говорил.
— У тебя волшебно-прекрасная пизда, доченька, — мой член вновь стал наливаться кровью, — ты вся прекрасна!
— И ты можешь любоваться этой красотой хоть до самого утра. Нам никто не помешает.
... Во второй раз мы уже никуда не торопились. Соскучившись по Маринке, я наслаждался ее телом не спеша, словно пил ее по капле. Ни один квадратный сантиметр ее кожи не остался без поцелуя или нежной ласки. Ни одна складочка, ни один сокровенный уголок. Мы словно вернулись в прошлое на 2 года, и радовались каждому мгновению вместе. Уснули мы лишь под утро, изможденные до предела.
Разбудили нас оглушительные трели птиц. Солнце уже почти стояло в зените. Сполоснувшись вместе в летнем душе, что был рядом с хижиной, мы, нагие, как Адам и Ева, отправились в бунгало.
Паша хлопотал с завтраком. Увидев нас, он широко улыбнулся.
— Вижу, вы неплохо провели время?
— Да, мой господин, — поклонившись сказала дочка, — И я выполнила твое повеление.
— О! Уже не король! Сегодня утром я добровольно отрекся от престола. Так что можете быть свободны в своих поступках. Но все равно интересно: ты порадовала своего папочку так, как я сказал?
— Ага. Всеми своими дырочками. А где Оля?
— Делает вид, что спит. Думаю, Саш, тебе надо ее навестить.
Я тотчас направился в спальню Паши. Оля не спала и встретила меня виноватым взглядом, натянув простыню до самого носа. Я хотел ее поцеловать, но она увернулась от моих губ.
— Что случилось, сладкая? У тебя все хорошо?
— Нет, — грустно ответила она, — Я — клятвопреступница.
— Какие слова! И какую клятву ты нарушила?
— Быть тебе верной женой, пока смерть не разлучит нас. Но еще недели не прошло...
— Тогда у меня хорошие новости: ты не нарушила клятву. Верная жена не должна обманывать мужа. А ты не обманывала. Я ведь знал, где ты, с кем и чем занимаешься.
— И ты не был против?
— Олюшка, неужели ты думаешь, что если бы я был против, что-нибудь произошло бы? Меня тревожит только две вещи...
— Что?
— Тебе было хорошо... с Пашей?
— Да, очень... Не так, как с тобой. По-другому. Но тоже очень хорошо.
— Тогда я спокоен за это.
— А какая вторая вещь?
— Ты не хочешь знать, где я был всю ночь?
— С Мариной?
— Да. И мы... занимались сексом всю ночь.
Я ожидал чего угодно после этих слов, но только не того, что моя жена просто улыбнется и спокойно скажет:
— Я знала. Я чувствовала. И это ведь не первый раз у вас?
— Нет. Мы были любовниками почти год. Давно. И сейчас это случилось снова.
— Женское чутье не обманешь. Я честно всегда подозревала, что вы были любовниками. Вы и оставались ими всегда, хотя, может, последнее время и не занимались сексом.
— И что дальше?
— Ты о себе и Марине?
— Я вообще.
— Вообще? Я не знаю, Саш. Знаю только, что мы не должны делать того, чего не хотим.
— А чего ты НЕ хочешь?
— Я не хочу, чтобы ты с дочкой разлучался. Понимаешь о чем я?
— Думаю, да.
— Не хочу целочкой, как дура оставаться. (Специально для) Я о своей попочке. И не хочу, чтобы кто-нибудь страдал. Это все, наверное. А вот чего я хочу... Тут список побольше будет.
— Времени нам хватит...
* * *
В последний вечер на острове на всех накатила грусть. Завтра улетать, в пыльный город, к работе, житейской суете... Мы сами не заметили, как пролетел остаток отпуска. Жили все это время одной счастливой семьей, слившись с природой и друг с другом. После той памятной ночи, мы больше не обременяли себя одеждой и прочими условностями. Теперь это было ни к чему.
На веранде бунгало происходило сейчас такое, о чем еще пару недель назад никто из нас даже и мечтать не мог. На перилах были расставлены свечи в стеклянных сосудах. В углу был сервирован маленький столик. Мебель была раздвинута по стенам, а все свободное пространство на полу было устелено одеялами.
Паша сидел, прислонившись к стенке и медленно цедил холодное пиво. Моя жена, стоя на четвереньках, не спеша сосала его член. Я расположился позади, также неторопливо потрахивая ее в попку. Марина лежала рядом, раскинув ноги. Одной рукой она ласкала себя, а другой — Олину киску. Такая передышка ей была необходима, ведь буквально 15 минут назад мы с зятем довели ее до оргазма, трахнув в обе дырочки сразу, пока сама она вылизывала мою жену.
За прошедшее время мы действительно отбросили все условности и привыкли называть все своими именами. К тому же, такая манера общения очень заводила наших девочек. Поэтому никому не резануло слух, когда Паша вдруг спросил:
— Блин, Саш, твоя жена охуенно сосет! Дашь мне ее после отпуска на недельку попользовать? А ты дочку забирай.
— Если девочки не против...
— Я двумя руками, обеими сиськами, ртом, пиздой и задницей — ЗА!, — весело ответила Маришка.
— Спать с тобой с удовольствием буду, — оторвалась от миньета Оля, — И сосать твой хуй, хоть целый день, но любить не обещаю. Я верная жена и только мужа люблю.
— А и не надо. Я жену свою ни на кого ее не променяю.
Мы дружно рассмеялись. Впереди была новая интересная жизнь...
196