Мы поселились в двухместном номере в трехзвездочной гостинице. Мне в восемнадцать лет не очень удобно было спать в одной комнате с мамой, но отец настоял.
Сразу только вселились, отправились на пляж. А там... Толпа народа, бесконечные детские вопли и мусор под ногами. Зато море! песок! солнце. Накупавшись всласть, я вернулся на берег и сел под тент-зонтик, потому что загорать не любил. Я смотрел, как загорает мама. Она крутилось на месте подставляя солнцу спину, живот, бока.
На маме был голубой раздельный купальник, и она имела право его носить. В сорок лет она обладала шикарной фигурой.
Тонкая талия и широкие бедра, большие грудь и попа подтянуты с минимальным участием пластического хирурга, полные стройные ножки годились для модели статуи Венеры. Ее аристократическое лицо с тонким носиком и чувственными губами заставляло засматриваться на его хозяйку.
Когда мама решила, что загорать хватит, мы отправились в ресторан гостиницы обедать. Там также было шумно и тесно, но хоть жратва приличная. Оказалось, что из-за купания у меня разыгрался зверский аппетит.
Потом мы поднялись в номер, переварить обед перед вечерним купанием. Я улегся на свою кровать, мама села рядом прислонившись своей мягкой попой к моему боку. Я чуть не задохнулся от обилия приятных впечатлений. Все мои силы уходили на то, чтобы не пялиться на мамину грудь, обтянутую белой футболкой, ее толстые ляжки и не вспоминать те тайные мечты обо мне и маме, что посещали меня едва ли не каждую ночь.
Мама погладила меня по плоскому накаченному прессу и сказала:
— Сына, нам надо серьезно поговорить.
Я только подбородком мотнул, мол, начинай. Я боялся рот открыть: так засмотрелся на маму, что выдавить из себя мог бы только хрипы.
— Ты ведь любишь меня?
Я кивнул.
— Очень-очень любишь?
Опять я кивнул, как деревянный истукан.
— И даже готов помочь мне в очень деликатном деле?
Кивок.
— У нас ведь хорошая семья, правда? — спросила мама, но подтверждений от меня больше не требовала. — Мы с папой любим друг друга и тебя очень сильно, живем дружно, но... Сына, в жизни всегда есть эти поганые «но»... Жизнь людей состоит не из одного высокого духовного общения, мы ведь по сути очень плотские существа, плоские... Между мной и папой давно нет той африканской страсти, благодаря которой ты появился на свет, осталась только нежная привязанность, а ведь мне всего сорок, сына, и я очень люблю мужчин... Они меня, кажется, тоже... Видел, как пялились на пляже...
Я с мучительным трудом заставил себя кивнуть.
— Сколько это еще продлится? — риторически спросила мама. — Лет пять, максимум... Дома я не могу позволить себе никаких похождений, сам понимаешь, а время уходит очень быстро, к счастью тебе этого пока не понять.
Мама протянула руку и похлопала меня ладошкой по щеке.
— Умница мой, пойми!... Может это мой последний шанс почувствовать себя востребованной и желанной, помоги мне, сынок, не упустить этот шанс! Отец видимо что-то такое чувствовал, поэтому приставил тебя присматривать за мной. Сынок, позволь мне на время этого отпуска стать вновь холостой, молодость вспомнить...
— Ты, — произнес я, и подождал, пока ко мне вернется голос, — ты хочешь ходить... в гости... к мужчине... мужчинам?!.
— Малыш, нет, — мама улыбнулась мне, как маленькому, — ты не знаешь, на что способны свихнувшиеся от похоти самцы. Мало ли на что можно нарваться. Нет, если я встречу мужчину, которому я понравлюсь, а он мне, я приду с ним сюда. Я понимаю, это тяжело принять, но все гостиницы переполнены, я не могу снять другой номер. Помоги мне сынок, — мама навалилась на меня и обняла, — а я денег тебе дам...
Я собрался с силами и оттолкнул маму, она вскочила на ноги и с тревогой посмотрела на меня.
— Мама, нет, — я вскочил с кровати. Меня колотило, буквально тряс озноб. Такое услышать!... От любимой, обожаемой мамы, которую слушался всю жизнь беспрекословно и чьему каждому слову верил. — Мама, нет!
— Что, нет? — оборвавшимся голосом спросила она и опустила голову.
— Не надо мне денег! Я просто тебе помогу! (Мама счастливо заулыбалась, не веря своему счастью) Ты такая красивая мама, ты будешь иметь бешеный успех! Тебе все эти мужланы обязаны поклоняться и следы ног целовать! Я не буду препятствовать твоему счастью и всякая тайна умрет вместе со мной...
Мама порывисто обняла меня, но я не спешил ей ответить.
— Вот только... — пробормотал я. — Мама, помоги и ты мне...
Она расцепила объятия и вопросительно на меня посмотрела.
— Если ты, если мужчина... Я ни разу не видел настоящего любовного... акта... Мама, разреши мне посмотреть, пожалуйста!
Она смотрела на меня, расширив свои прекрасные голубые глаза.
— Ты хочешь подглядывать за мамой?
Я кивнул. Мама подумала, помолчала.
— Хорошо сына, поможем друг другу — два добрых друга-извращенца... И как... как ты собираешься это делать? Необходима конспирация, не под кровать же мне тебя прятать.
Мне нравился ход нашего бредового разговора. Ни слова не говоря, я подошел к стенному шкафу, расположенному у изножий кроватей, и открыл одну из панелей. Благодаря тому, что я не очень высок, мог бы встать внутри шкафа в полный рост, либо сесть там на пол, поджав ноги. Сунув руку в темные глубины шкафа, я улыбнулся маме:
— Место наблюдателя.
Мама одобрительно кивнула.
Она вернулась с танцпола около полуночи и не одна. За два часа до этого я уже занял свою позицию. Постелил коврик, чтобы можно было вставать на колени, и выпил мерзавчик коньяка, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Коньячок обжег желудок и придавил меня к полу.
Когда я услышал шум отпираемой двери, то поднялся на колени и сдвинул дверную панель шкафа сантиметра на три. Никакого палева и достаточный обзор, если конечно мама не потащит нового знакомого в ванну. Этого не произошло.
Вошедшие — мама в своей любимой блузке и мини-юбке и здоровый мужик выше ее на голову в рубашке и брюках — не стали включать свет. Но заоконные огни курортного рая и без того достаточно освещали всю комнату. Мама подвела мужика к своей кровати и принялась с ним страстно целоваться. Зная, где я, она специально расположилась ко мне боком для лучшего обзора. Как следует обсосав губки мамы, мужик оттолкнулся от нее.
— Люда, я очень хочу тебя, — прохрипел он и, нажав маме руками на плечи, заставил опуститься ее на колени.
Я не отрываясь глядел на все это, едва не втыкаясь в обзорную щель глазом. Мои шорты давно были спущены, и я яростно массировал свой член, стараясь не пропустить ни одной секундочки шоу и все их запомнить. Ведь вот-вот сбудется моя мечта, и я увижу голую маму под мужиком.
Тем временем мама расстегнула мужику штаны и, выпустив его бивень на волю, стала жадно его насасывать, заглатывая целиком и страстно облизывая головку. Она чавкала и пускала слюну, этого мужик не мог долго выдержать, я бы тоже не смог. Мужчина поднял мать под мышки и повалил на кровать. Для первого захода он даже юбку с нее не стал снимать. Задрал ее повыше и широко раздвинул маме ноги. Я едва не задохнулся от страсти, когда увидел, как мужчина, опираясь на одну руку, второй аккуратно, но твердо заправил свой член в мамину писю. Потом он слегка раздвинул ноги, и мне стало видно, как он входит и выходит из ее сладких глубин. Трусики так же остались на маме...
453