— Нет, Дим, подожди, так нельзя. То, что было в сауне, ты же не воспринял это, как… Это была моя работа, и я позволила себе лишнее.
Только чтобы успокоить ее, я сказал «полуправду»:
— нет конечно, Анют. Я пришел узнать, как у тебя дела с твоим салоном, и просто навестить.
Аня сразу расслабилась, и повеселела.
— Я тебе очень благодарна, за то, что ты сделал для меня, вот и эмоции через край… извини.
Я сам не понял, что я хотел от нее, был какой-то порыв…. А бежал-то чего, сломя голову? Ну, красотка, очень даже. Ну, видел ее голой, минет, массаж…. Это никакая не любовь.
«Не веди себя как мальчик», — сказал я сам себе.
— А я к тебе приходила, когда ты в коме был. Ты тогда даже глаза открыл.
— Я все помню, это ты меня и разбудила, я тогда понимать стал, что вокруг происходит. Что-то почувствовал, когда ты меня за руку держала. Было так тепло на душе….
Аня, все таки не удержалась, и поцеловала меня еще раз.
— Дим, а пойдем домой? — Она это сказала так, словно это был и мой дом. — Я все равно закрываюсь. Накормлю хоть тебя, а то после больницы кожа да кости.
Если бы мама сейчас услышала Аню, съела бы и не подавилась. Она откармливала меня эти две недели, как на убой.
— Пойдем, подруга, — сказал я, окончательно решив для себя, кого я хочу видеть в лице Ани.
— Пойдем, друг! — В тон мне ответила она, и засмеялась.
Дома, Аня, как и обещала, накормила до икоты. Я прошелся по квартире, рассматривая фото на стенах и шкафы с книгами. У книг, впрочем, я долго не задержался, все сплошь медицина. «Висцеральная терапия», «Остеопатия», «Массаж гуаша» и прочее.
Аня подошла сзади, прижалась и обняла, сцепив руки у меня на животе.
— Интересно?
— Ничего не понятно. Вот, только это и понимаю. — Я показал на книгу «Эротический массаж».
— Хочешь сделаю? — вдруг загорелась этой идеей, Аня. — Только вечером. Останешься у меня сегодня?
— Как я теперь могу отказаться?
Я потянул на себя фотоальбом.
— Можно?
— Смотри уж. Я сама не люблю разглядывать.
Я открыл, посмотрел на Аню в возрасте пупсика, потом садик, школа, белые колпаки мединститута, и перевернув следующую страницу, увидел Машу, жену Игоря Владимировича.
— Она что, с тобой училась? — Спросил я, показывая на Машу.
— Машка-то? Да, на курс младше. Не понимаю, как она оказалась в нашей компании. Мальчишки, наверное, затащили. Я близко с ней не общалась.
— А ты знаешь, что она жена Игоря Владимировича?
— Да, знаю. У нее всегда все проще по жизни. Я по сауне с голой задницей хожу, а она в это время в высшем свете вращается. Если бы встретились тогда, я бы со стыда померла.
— Как же так получается, ты красивая, образованная….
— Столько комплиментов от тебя сегодня! — Аня уткнулась мне в затылок, и изобразила «нюхающего ежика», пощекотав меня своим дыханием. — А так и получается. Она всегда знала, под кого лечь. И сессии так сдавала. Когда я, после института утки в больнице выносила, она уже косметическим салоном управляла. Как сейчас говорят, «насосала». Да и в косметологию ушла, потому что не знает больше ничего.
— Так значит, скорее всего, она с Игорем не по любви, а по расчету?
— Уверена. А Игорь Владимирович производит впечатление хорошего человека, хотя, говорят, он подмял под себя почти весь город.
— Да, ты права, я с ним хорошо знаком. Просто он бизнесмен, а в этих кругах слабину давать нельзя. Поэтому, про него и говорят, что попало. Слушай, а давай я тебя с ним познакомлю поближе, сходим в гости? Это тебе точно не помешает.
— Ну, наверное, можно, — задумчиво проговорила Аня.
— Тогда завтра и пойдем, чего тянуть.
Не вязалась у меня эта история с Машей. Она была всегда скромная, приветливая. Даже стало обидно за Игоря.
— Ой, что-то я устала сегодня, столько пациентов!
— Тогда давай отложим массаж, а то, как в том анекдоте — «домой приходишь, а там станки, станки».
— Ну, как хочешь. Пошли… спать?
Настал тот щекотливый момент, когда надо решать, как все пойдет дальше.
Анюта, похоже, этим не заморачивалась.
— Спальня знаешь где, иди в душ.
Я помылся и улегся в кровать, в ожидании. Анюта повозилась на кухне, потом послышался плеск воды в ванной, и она вошла в спальню в короткой ночнушке. Не дав себя разглядеть, сразу выключила свет.
Мы лежали по разные стороны кровати и молчали. Я уже было подумал, что надо бы просто уснуть, но Анюта, вдруг, неуверенно спросила:
— Спишь?
— Нет.
— О чем ты думаешь?
Этот извечный женский вопрос всегда меня смущал. Не ответишь же, «потолок разглядывал».
— О нас, — решился я.
— И что надумал?
Она меня пыталась к чему-то подвести.
— Ну, я думал о сексе, — честно признался я.
Анюта вздохнула, и сказала:
— Я тоже. У меня уже сто лет не было. Только я боюсь, потому что.... Ну, не по любви, не правильно это. Хотя… мне не везет с мужиками. Так и останусь одна, похоже.
— Обязательно кого-нибудь найдешь. С твоей-то красотой и умом….
— Димка, не смущай меня!
Аня подвинулась поближе, и подперев голову рукой, стала меня разглядывать, поглаживая шрамы на животе. Глаза уже давно привыкли к темноте, и я видел даже маленькую родинку у нее на шее. Я неуверенно положил ей руку на плечо. Она подалась еще немного вперед. Я погладил, и Аня, закрыв глаза, потянулась ко мне губами.
Трусы и ночнушка полетели в разные стороны, и мы, не разнимая губ, ласкали друг друга руками, перекатываясь по постели. Я подмял Анюту под себя, и она широко раздвинула ноги.
— Давай скорей, — прошептала она. — я так ждала этого, почти два месяца.
«Все-таки ждала».
Я осторожно стал вводить член. У нее там было очень узко, что при таких ее формах, было неожиданно.
— Осторожно, не порви меня…. Он у тебя совсем не малыш.
Она, закусив губу, наблюдала, как я проталкиваю член, то отступая, то снова надавливая. Наконец, я вошел почти на всю длину и, похоже, уперся в матку. Анюта глубоко вздохнула и охнула. Она, вдруг, задвигала мышцами влагалища, волнами массируя член, и одновременно вращая бедрами. Такое со мной было впервые. Я задвигался, с трудом сдерживаясь, и Анюта издала стон, похожий на плач, крепко сдавливая мне член влагалищем. Конечно, я не выдержал, и кончил, частыми толчками заливая в нее сперму.
— Это было потрясающе, — сказал я, выдыхая. — Где ты этому научилась?
— Чему? — Не поняла Аня.
— У тебя там мышцы так двигались, сжимались и разжимались, меня, прям, засасывало.
— А что, так больше никто не умеет?
— Я таких уникумов не знаю. У тебя вагина тоже массажистка?
Аня обняла меня, повалила на кровать, и легла сверху.
— От твоих комплиментов я скоро загоржусь, и задеру нос…. И давай считать, что это был секс по дружбе?
***
Утром, я договорился с Игорем, что мы подъедем после обеда, чтобы не доставлять ему неудобства.
— Очень жду, обязательно приходите! Я обижусь, если не придете. — Приглашал он нас как-то подозрительно настойчиво.
Не хотелось вылезать из постели, и мы провели там все утро. Я еще раз испытал это невероятное ощущение, как Анюта умеет «управлять мышцами». Потом, чуть не проспав, собрались и поехали.
Аня разглядывала все вокруг, видя теперь дом с парадной стороны.
— Вот это хоромы! Зачем столько места для двоих?
— Вот потому ты и бедная, раз спрашиваешь.
— Да, — вздохнула она. — Так уж воспитали.
Игорь вышел во двор, где мы его дожидались, и разведя руки в стороны, поприветствовал:
— Привет тебе, о вернувшийся к жизни, отрок! Здравствуй, Аня. Как бизнес?
— Спасибо вам, Игорь Владимирович, чтобы я без вас делала!
Анюта поцеловала его, и опустив глаза, покраснела.
Игорь, смущаясь, проворчал:
— Ну, что вы все…, я тут ни при чем. А для тебя я просто Игорь.
И задумался, невольно остановив взгляд на Аниной груди. Опомнился, помотал головой, и сказал:
— М-да… пойдем в зимний сад, у меня там птички живут, обстановка самая располагающая. Выпьем по чуть-чуть. Аня ты что предпочитаешь? Коньяк подойдет?
— Мне все равно, я мало пью.
— Ну, про тебя знаю. — Взглянул он на меня.
«У Игоря похоже, «бес в ребро», как он на Анюту смотрит». — Подумал я, усмехаясь.
Мы присели за столик, разлили по пузатым бокалам, и Игорь стал интересоваться Аней, задавая вопрос за вопросом, всякий раз, когда она рассказывая, останавливалась.
— Ну, теперь ты говори. — Сказал Игорь, положив мне руку на плечо.
Аня, поняв, что расспросы окончены, спросила, где можно помыть руки.
«Долго же ей пришлось терпеть».
Как только Аня ушла, Игорь, как мальчишка смущаясь, спросил:
— Слушай, вы часом с Аней не того…? Не пара?
— Нет, Игорь, мы просто дружим. Она очень хорошая.
— Да, я вижу. Домашняя такая. Есть у нее истинная женственность внутри… и снаружи.
— Вот-вот, я то же самое чувствую. Игорь, Аня училась вместе с Машей… — решил я, все-таки, завести об этом разговор. — Вы не подумайте, я сплетни не люблю. Но, и Аня врать не будет.
И коротко рассказал, что я узнал от Анюты про Машу.
— А кстати, где она? Я думал, мы все вместе посидим.
— Наверное там, где ей веселее. — И добавил:
Да, знаю я, Дима. Много слухов. Вот только проверять не хочу…. Опять бобылем, а тут хоть какой-никакой, но, живой человек.
Игорь помолчал, и спросил:
—Ты не собрался ли мне помочь с этим делом? Димка, не лезь! Знаю я тебя, спаситель угнетенных и обездоленных. — погрозил он пальцем.
— Разводиться просто так, без причины не хочу, жалко мне, результаты моей долгой трудовой деятельности, делить с ней пополам, а детей у нас нет. Вижу уже давно, что ей только деньги нужны. Ну и пусть. Старею я, Дима. Хотя там, — он показал глазами, — я еще о-го-го! А причина в чем? Зарядка по утрам!
Он засмеялся, похлопывая меня по плечу.
Увидев, что Аня возвращается, Игорь улыбаясь, встал, и взяв Аню за руку, отодвинул стул, помогая ей присесть.
«Да, любовь такая штука, не знаешь когда случится». — Подумал я и добавил: «и сия пучина поглотила их, в один момент».
Игорь развлекал Аню разговорами, а я все думал о том, как я ошибся в Маше, и предупреждение Игоря не лезть в это дело, только раззадорило меня.
Когда прощались, Анюта и Игорь не только пожали друг другу руки, но и смеясь, троекратно поцеловались. И одновременно прокричали:
— на счастье!
Нашли уже в чем-то общий язык. Видимо, я многое пропустил, думая о своем.
Пока ехали домой на такси, Анюта, в мыслях находясь где-то далеко, мечтательно рассказывала:
— хороший дядька, веселый. И живчик такой. Все время украдкой мне в вырез глазами стрелял. Ну, и видно, что очень образованный, с ним интересно.
— Совет вам да любовь!
— Дурак ты, Димка! У него жена есть.
Она шутливо пихнула меня в бок, обняла, и положила голову на плечо.
Дома у Ани я позвонил всем, кто мог меня потерять, и сказал, чтобы они «этого не делали».
—Я все еще живой, и кормят меня не хуже, — ответил я на вопрос мамы.
Прокручивая за ужином в голове сегодняшний разговор с Игорем, я спросил Аню:
— он тебе… нравится, Анют?
— Да, даже больше чем нравится, — просто ответила она. — Если бы со мной рядом был такой человек, я была бы счастлива.
«И не слова про деньги и достаток». — Подумал я про себя, решив в этом деле с Машей, как можно быстрее разобраться.
А спали мы сегодня, просто обнявшись. Я, видя задумчивое лицо Анюты, к ней не приставал. С ней было здорово даже просто лежать рядом. Гладить по голове, вдыхать запах волос, и смотреть, как она засыпает.
***
На следующий день я вернулся к Алёне. Мы долго стояли у порога, пока сестренка крепко обнимала меня, и вытирала слезы.
— Наконец-то! А я маме названиваю, спрашиваю, где он. А он, оказывается по бабам ходит.
— Ничего и не по бабам. Она хорошая девушка, и мой друг.
— Давай, давай, рассказывай. Димка завел себе девчонку!
Я подробно рассказал Алёне про эти два дня у Ани.
— Волнами, говоришь? Алёна заулыбалась. — Ты должен меня с ней познакомить, я тоже так хочу научиться.
— Да с удовольствием!
— И, не лез бы ты, Димка в это дело с Машей. — Сказала она, в точности как Игорь. —Мало тебе шрамов? Сами разберутся.
Она легко погладила два, розовых еще, шрама.
— Не могу я так это оставить. У них же любовь, видно сразу. Только они ни себе, ни друг другу, еще не могут признаться. И Аня не пойдет на это, пока Игорь женат. Она очень положительная девушка.
— Что ты можешь сделать? Во-первых, она тебя знает. Как ты собрался за Машей следить?
— Надо действовать в лоб, не скрываясь.
— А что ты ей можешь предложить, чтобы она с тобой переспала?
— Почему со мной? Я даже и не думал об этом. Надо ей что-то такое предложить, от чего она не сможет отказаться, и, например, потребовать «награду», — скрытно посмотреть, как она с любовником трахается, и записать на телефон.
— Братик, ты совсем того? Ну что за наивность? Она не пойдет на это никогда. Только подумает, что ты какой-то вуайерист, и потом близко к себе не подпустит. И что ты ей можешь такого предложить? У тебя ничего нет, а у нее, все, что она пожелает.
— Вот это вопрос. Пока не знаю.
— Сырой план, и детский. Но, у меня есть кое-какая идея…. Надо заставить ее саму развестись с Игорем!
***
Алёна, как-то вечером, привела гостя. Высокий молодой человек, лет тридцати пяти. Про таких говорят «жгучий брюнет». Голубые глаза, прямой нос и эспаньолка, с приподнятыми вверх усиками. Я сначала подумал, что он иностранец. Испанец или француз. И я был недалек от истины, Георгий оказался наполовину французом, по отцу. Алёна называла его Гошей, а сам он представился, назвав себя на французский манер, «Гош, финансовый аналитик». По-русски он говорил очень чисто, при своем безупречном французском.
— Вот, братик, Гоша согласился помочь.
— Только потому, что мадмуазель очень красивая.
— Да, Маша очень не дурна собой, как ты уже видел на фото.
— Я говорю про тебя, Алёна. — Он послал ей воздушный поцелуй.
— Ну, перестань, Гоша. Я не поддамся твоим чарам. — она слегка смущаясь, положила свою руку на его ладонь, и тут же убрала.
— Гоша у нас известный ловелас! План такой, — сразу перешла к делу, Алёна. — Гоша «случайно» знакомится с Машей, и «влюбляется». Делает ей предложение, и зовет жить во Францию. Уверена, она клюнет. У нас тут с иностранцами напряженка, да и уехать из нашего захолустья во Францию, кто от этого откажется, да еще и под крыло богатых родителей Гоши? Когда Маша созреет, и подаст на развод, под напором такого настойчивого и красивого француза, — Алёна посмотрела ему в глаза, и улыбнулась. — Гоша исчезнет, ему через пару месяцев, все равно надо возвращаться во Францию.
Она нерешительно добавила:
— Хорошо бы и запись измены сделать… на всякий случай, если что-то пойдет не так. — ты пойдешь на такое, Гоша?
— Без пр
облем.
— И она останется ни с чем… подло это как-то. А как же деньги? — Спросил я Алёну.
— Какие деньги?
— Ну, Маша девушка с запросами, ее надо будет в клуб сводить, и в ресторан, и еще бог знает куда.
— Не беспокойся, — Гоша подкрутил свой ухоженный ус. — Деньги есть. Я неплохо зарабатываю, и mon papa мне очень помогает.
— План, конечно, не рассчитан на два дня. И даже не на неделю. Но, у Гоши есть еще время, пока он работает с нашим банком.
Гоша еще уточнял какие-то детали у Алёны, а я клевал носом, и в разговоре не участвовал.
— Пойду спать, спокойной ночи.
Улегся у Алёны в спальне, и задремал. Через час меня разбудили крики Алёны из моей комнаты:
— О, Гошик! Vite, vite! Mon bon!
«Вот откуда, оказывается, у нее пробудилась тяга к французскому. Встретились два аналитика».
Гош, прямо-таки, «драл» ее. Он резко вдыхал и выдыхал, вставляя и вынимая член, диван ходил ходуном. Я закрыл уши подушкой, но это было бесполезно:
— Гошечка! Да! Бляяяя… ать... ах! Я уже…. — Алёна, судя по возгласам, собиралась кончать.
Что-то хрустнуло, ударилось об пол, и раздался смех Алёны.
— Гошка! Мы его доломали!
— Merde!
«Диван мне сломали, придурки».
***
Гоша, в первые две недели еще появлялся несколько раз, рассказывая, как идут дела. Каждый раз оставаясь на ночь, он «драл» Алену. Это было долго, шумно, с криками, и Алёна ходила после этого, как сытая кошка.
Еще через неделю он пришел, и потребовал объяснений:
— Дорогая Алёна, расскажи мне, пожалуйста, почему к mon papa, пришли из марсельской полиции, с запросом из России? Куда ты меня втянула?
Мы с Алёной непонимающе переглянулись. Неужели, у Маши, такие «длинные руки»?
— Но ты же ничего не натворил?
— Да, но мне это долго пришлось объяснять отцу.
— Не знаю. Может Маша… хотя это просто невероятно.
— Хорошо. Вот, что ты просила. — Гош нехотя протянул Алёне флешку. — Я обещал.
В тот раз он не остался ночевать.
Алёна расстроенная, воткнула в ноут флешку, и мы приготовились смотреть запись. Две минуты ничего не происходило, пустая кровать, и на стене большая черно-белая фотография какой-то красотки в стиле «ню». Потом мы услышали смех Маши и нетерпеливое бормотание по-французски. Они вошли в спальню, и Гош все время повторяя «о, Мария, Je t'aime», начал ее раздевать. Они долго целовались лаская друг друга, и Гош, подхватив Машу на руки, осторожно положил ее на кровать. Надо сказать, что Маша и Гош смотрелись вместе очень красиво, с такими фигурами только сниматься в порно. Гош зарылся головой между Машиных ног, и она сладко застонала, схватив его за волосы.
— Гош, любимый мой!
Он лег на нее, и медленно и нежно вошел….
Алёна со злостью выдернула флешку.
— Тебе не показалось, что у них все по-настоящему, Алён?
Она кинула флешку на пол и стала ее топтать, пытаясь раздавить. Больно ударившись пяткой, Алёна зашипела, и расплакавшись, убежала в спальню, хлопнув дверью. Мне дали понять, что я ночую сегодня у себя.
Гош больше не появлялся, и вообще, пропал. Пропала и Маша, что было совсем уж неожиданно.
Я каждые выходные ездил к Анюте в гости, заодно пытаясь выяснить, что у нее с Игорем. И после пропажи «фигурантов нашего дела», я поехал к Игорю, осторожно разузнать про Машу. Но сначала заехал к Анюте.
— Как у тебя дела Анют? С Игорем общаетесь? — спросил я, уже который раз за месяц.
Анюта опять усадила меня за стол, и устроила пытку едой.
— Да ничего такого, Дим. А что может быть? Он женат, а я так не могу…. Только кто-то повадился цветы присылать, и я подозреваю кто это, — она загадочно улыбнулась. — То розы огромные, то лютики-васильки какие-то…. Однажды вместе с цветами принесли томик стихов Бунина. Он их очень любит, я знаю. Но, что толку? За что мне такое испытание? — Она, вдруг, заплакала.
— Все у вас будет хорошо, не переживай.
Я гладил ее по плечу, пока Аня уткнувшись мне в грудь, поливала слезами рубашку.
— Пойдем со мной…. — Она настойчиво потянула меня за руку в спальню. Хочу еще раз… по дружбе! Или ты против?
Раздался звонок в дверь. На пороге стоял… Игорь, с цветами.
— Кыш отсюда, — зыркнув на меня, сказал Игорь, не терпящим возражения тоном. — Жди меня… нас внизу.
Я быстро оделся и скатился по лестнице, сев на лавочку возле подъезда. Там я провел двадцать минут, разглядывая Лексус Игоря, с сидящим на месте водителя одним из тех охранников, с которыми меня связывало много неприятных моментов. Кажется Костя… или Слава. Не важно.
Через двадцать минут, они вышли.
— Все потом, нам некогда. Нам срочно нужно ехать. Подъедешь к нам в субботу, нам нужно поговорить.
«К нам? Не понял. К кому это, к нам?»
Анюта молчала, и смотрела на меня светящимися от счастья глазами.
***
Алена, проверяя почту на ноуте, вдруг, стукнула себя по коленке, и выругалась:
— Черт, черт! Димка, иди сюда! Читай.
Я приник к экрану.
«Chère Aliona! Спасибо тебе за незабываемые ночи! Твоя восхитительная le cul, и сладкие nichons свели меня с ума. Я очень благодарен тебе, за то, что ты познакомила нас с Марией. Мы живем в Марселе, и у нас скоро будет свадьба. Так что, твой план удался.
Affectueusement, Gauche.
À la fin: Удали, пожалуйста, запись».
Я заорал, обнимая сестренку:
— Алёна! Это значит, что у нас все получилось!
И понял, почему Игорь приходил к Анюте. Он сделал ей предложение.
— Да, но не получилось у меня…. Ну, что же мне так не везет с мужиками! Я сама все испортила. И ты тоже хорош! Из-за тебя я пожертвовала собой, своей….
— Перестань. Зачем тебе нужен тот, кто восхищается только твоей попкой и сиськами? — Спросил я, наконец-то вспомнив, что такое le cul и nichons по-французски.
— Может ты и прав, братик….
***
Я поехал, как и договаривались к Игорю, в субботу. Анюта, оказывается, тоже была у него. Или как теперь правильно? У себя дома? Они встретили меня вдвоем, Аня держала Игоря под руку, не отпуская.
— Заходи, — проворчал Игорь, и крепко обнял меня. Раньше он себе такого не позволял. Аня постеснялась меня целовать, и только пожала руку.
— Спасибо тебе, — сказал он, когда мы расположились в креслах большой гостиной.
— За что это?
Я сделал вид, что не понимаю, о чем речь.
— За Анюту.
Он нежно погладил ее по руке. Аня смотрела на нас, ничего не понимая.
— Я знаю, что это ты, не отпирайся. После нашего разговора, я нанял, все-таки, людей, чтобы… гм… подробнее узнать, чем живет Маша. Они вышли на француза, который вертелся рядом. Выяснилось, что он тут в командировке, работает в банке, где трудится Алёна. Они даже во Франции его проверили, расторопные ребята. Дальше, как дважды два, стало понятно, откуда уши растут. И я не стал тебе мешать. Но, если бы ты стал шантажировать Машу, я бы тебя остановил, и задницу надрал. Но, ты оказался умнее, очень элегантный план. Я, пожалуй, до такого бы не додумался. Что самое ценное, Маша ничего не поняла, это было целиком ее решение. Ты и ее не обидел, и нам помог.
Я вспомнил, что как раз и хотел шантажировать Машу, и опустил глаза.
— Это Алёна придумала….
— Не важно. Лишний раз убедился, что сестра у тебя, умный человек.
— Дима, как ты мог…, — прошептала Анюта.
— Успокойся, любимая. Если бы я не захотел, ничего бы не было. Но, тогда и мы, не были бы вместе, а я так этого хотел. Дмитрия винить не надо. Наоборот, мне придется когда-нибудь, этот долг отдать.
***
Свадьба в доме у Игоря была шикарная, не смотря на небольшое количество гостей. Я был свидетелем со стороны Анюты, Алёна со стороны Игоря.
Уже украли и вернули обратно невесту, напоили меня из ее туфельки водкой, прошли дурацкие конкурсы, и свадьба, из разудалой и пошловатой гулянки, превратилась в посиделки по интересам. «Молодые» удалились, предоставив гостям возможность допить и догулять.
Алена флиртовала с каким-то парнем, который звал ее купаться в бассейн, и я, не зная, куда себя деть, собрался пойти спать. И вдруг, услышал:
— Наташ, эти забери, у меня поднос полный.
Я резко повернулся и меня накрыло дежавю: Катя-Наташа, в форме горничной, собирала бокалы со стола.
«Почему меня преследует эта семейка? За что?».
Я, сам не зная зачем, схватил столовый нож и сжал в кулаке. Подошел сзади, и спросил, делая паузы между словами:
— Как. Тебя. Зовут?
Катя-Наташа обернулась, и с опаской смотря на нож, ответила:
— Наташа. Что вы…
Я увидев маленькую родинку на левой щеке, выронил нож, и он звеня покатился под стол. Этой родинки у Кати не было. Все еще не веря, спросил:
— Где ты была три месяца назад?
— В первой городской больнице. Но, почему вы спрашиваете?
— Я знаком с твоей сестрой, которая хотела меня убить….
— Так вы тот самый Дмитрий, который спас меня!
Она удивленно подняла брови, и улыбнулась.
— Никого я не спасал, меня самого хотели убить.
— Да, но если бы не вы… слушайте, я сейчас уберу, и буду свободна. Давайте поговорим. Пожалуйста!
«Опять, давайте поговорим…. Да что ж такое?»
Наташа убежала, неся поднос на кухню. Вернувшись через десять минут, она выглядела совсем по другому. Наташа переоделась в джинсы и мешковатый свитер, из которого небольшими бугорками топорщилась грудь.
— Давайте пойдем куда-нибудь, я все-таки, тут не гость.
Прихватив со стола початую бутылку коньяка и два бокала, я повел ее в нашу с Алёной комнату, где мы должны были переночевать. Дежавю не отпускало меня. Опять похожая комната, и те же лица. Я, на всякий случай, не стал закрывать дверь. Усадил Наташу на кровать, а сам сел в кресло, ближе к двери, все еще чего-то опасаясь. Плеснул в бокал и протянул Наташе. Она понюхала и сморщившись, сделала маленький глоток.
— Во-первых, я тебя не спасал, и ты не первая, кто меня необоснованно благодарит, во-вторых, я не знаю, зачем я согласился на этот разговор.
— Дмитрий, вы….
— Давай на ты, и просто Дима.
— Спасибо. Дим, я еще раз хотела поблагодарить тебя за то, что меня вытащили из этого ада. Если бы она тебя тогда не… я бы до сих пор сидела бы в психушке.
Ее передернуло от воспоминаний.
— Я пришла к ней на свидание, и принесла ее вещи. А она затащила меня в туалет, и стала раздевать. Она сильнее меня, и била меня в живот, и по лицу…. Оставила мне больничную одежду и убежала. Сколько бы я не доказывала потом, что я не Катя, мне никто не верил…. Три раза в день таблетки, все было как в тумане.
Наташа напомнила мне Полумну из «Гарри Поттера». Такая же спокойная, и мыслями где-то не здесь. Она вдруг встала, и подошла ко мне. Я напрягся, мне не хотелось получить по голове лампой еще раз. Как-будто на что-то решаясь, постояла, наклонилась и поцеловала. Я взял ее за бедра и притянул к себе, посадив на колени. Наташа, не отрывая губ, попыталась снять с меня пиджак, но в кресле не так уж и просто это было сделать, и я перенес ее на кровать. Пока она, лежа извивалась, стягивая с себя свитер и джинсы, я успел раздеться, и лег рядом. Ни слова не говоря, она раздвинула ноги, и покраснев даже грудью, отвернулась, пряча глаза.
Потянуло сквозняком, и я обернулся. В комнату вошла Алёна со словами:
— Дим, я тебя везде ищу, ой!
Она, смотря в пол, пробормотала:
— извините….
Все равно, она уже испортила этот волшебный момент, поэтому я прикрыл Наташу одеялом и сказал:
— Заходи уж….
Она повернулась, и смотря на Наташу, подошла.
— Это моя сестра Алёна, а это Наташа.
— Я поняла, — сказали они одновременно, и засмеялись.
Алёна села на кровать, и погладила Наташу по голове. Она как котенок, потерлась щекой о ладонь сестренки, и замерла, прикрыв глаза от удовольствия.
— Сколько же тебе пришлось пережить, бедная девочка!
Наташа, до сих пор спокойная, заплакала. Алёна прилегла рядом, обняла ее, и прижав голову к своей груди, стала убаюкивать, как ребенка.
— Закрой дверь.
Я закрыл, и обернувшись, с изумлением увидел, что Алёна успела снять платье, и уже залезла к Наташе под одеяло.
Наташа смотрела на меня расширенными глазами.
— Я стесняюсь….
— Извини, братик. Погуляй немного.
Я оторопев от такого поворота, оделся, с трудом затолкал вставший член в штаны, и вышел.
«Алёна отобрала у меня девушку! Где это видано? И что теперь?»
Я слонялся по коридору, не зная, что мне делать. Махнул рукой, и решив освежиться, пошел в бывшую «холостяцкую», в бассейн.
«Что она себе позволяет? Ну, сестренка!»
Вошел в сауну, и увидел двух лежащих на шезлонгах, совершенно голых и пьяных теток, лет под пятьдесят. Мне было уже все равно, я вошел и присел, облокотившись о стену.
«И тут облом. Не буду же я голым купаться при этих…»
Одна из них подняла голову, и заметив меня сказала второй:
— Тань, у нас кавалер!
Вторая, ойкнув, стала прикрываться.
— Да ладно! Строишь тут из себя целку. О, да это же свидетель! А что же ты по традиции не со свидетельницей в кроватке? Молодым деток надо, нехорошо.
Я, рассматривая их рыхлые тела, с заросшими по самый живот лобками и отвисшими сиськами, грустно ответил:
— Она у меня девушку увела.
Тетки ошалело посмотрели на меня, и загоготали, хватаясь за животы.
— Вот кино! Насмешил!
Та, которая первая меня заметила, встала, и вплотную подошла ко мне. Причесав пятерней свои заросли, спросила:
— Может с нами тогда, малыш? Мы женщины опытные.
Я смотрел как вода капает с ее отвисших сисек мне на пиджак.
— Нет спасибо.
«Этого еще не хватало».
— Ну и зря!
Я вышел, от греха, и пошел к себе в комнату. На встречу спускалась Алёна.
— Ты что творишь? — накинулся я на нее.
— Тише ты! Все в порядке. Если ты, чурбан деревянный, ничего не заметил, то мне жаль тебя.
— Что?
— У нее в глазах такая боль и тоска… мне ее так жалко стало.
— Я бы и сам ее….
— Что? Трахнул бы? Ей ласка нужна, болван. Я ее только гладила. Ты что, подумал, что мне от нее секс нужен? Иди уже, она спит. Утром разберетесь, кто кого… трахнет. И если ты ее обидишь, я тебя убью! — Крикнула она уже мне вдогонку.
Я вошел в комнату, и раздевшись, лег, обняв Наташу. И уснул.
Проснулся от того, что Наташа щекотно водила пальцем мне по лицу.
— Доброе утро. Извини меня за вчерашнее. Но, Алёна, она такая…. Она напомнила мне маму. Мне так ее не хватает….
Больше ничего не объясняя, села на мой член, с трудом засунув его в себя, и медленно задвигалась, ловя немигающим взглядом каждую эмоцию на моем лице….
После того, как она с громкими стонами кончила, я, помня наставления Алёны, крепко прижал ее к себе, и стал гладить по голове. Но, нам не дали понежиться в постели. Вошла Алёна, на этот раз постучав. Поставила поднос с кофе и булочками на столик, сдвинув так и не допитую бутылку, и громко сказала:
— Доброе утро! Завтрак в постель! Наташ, я сказала Игорю, что ты едешь к нам в гости, и он дал тебе отпуск!
Наташка откинула одеяло, и голышом подбежав к Алёне, обняла ее, повиснув на шее. Сестренка улыбаясь, подмигнула мне, и погрозила кулаком.
Смотря на Наташу, я понял, что влюбился. «Любовь такая штука...».
318