Её звали Элизабет. Она была тридцати пяти лет от роду и проработала у нас в семье восемнадцать лет, придя в качестве моей няни. Можно сказать, она заменила мне мать, которую я видел гораздо реже ее. Но я взрослел, и нуждался в ее заботах все меньше и меньше, поэтому постепенно она стала помощницей во всём!
Конечно, по роду своей работы она постоянно находилась со мной в контакте. Начиналось все со случайно увиденного, а потом присутствовало элементарное подглядывание. В те времена мечтой все жизни было желание искупаться с ней или принять душ: потереть ей спинку; поласкать, якобы моя мочалкой, ее прекрасное тело; потрогать, наконец, влажную и такую нежную кожу... Но, увы, что не дано — то недоступно. А вот спать вместе с ней в одной постели иногда приходилось.
Запомнился мне день рождения матери. Мы отдыхали на даче, и она собрала гостей там. Около одиннадцати вечера меня отправили спать и, засыпая, я долго слышал отголоски праздника. Гости решили остаться. Спальных мест на всех не хватало. Элизабет пришлось уступить свою комнату, и она легла со мной.
Я жаворонок. В то утро проснулся с рассветом и обнаружил Элизабет, спавшую рядом со мной! Прошедшая ночь не принесла прохлады было жарко. На ней была одета коротенькая и тонкая кружевная ночнушка. Постынёю, которой она укрывалась, сползла, и ее божественное тело было как на ладони. Налитые груди с большими сосками просто продавливали тонюсенькую эластичную ткань. Я залюбовался ею, разглядывая сквозь белье пленительные изгибы тела. К тому же, самый низ сорочки задрался почти до пупка, открывая ее соблазнительные и таинственно-привлекательные прелести. Сквозь малюсенькие светло-синие трусики был хорошо виден треугольник кучерявых волосиков на лобке. Некоторые из них даже выглядывали из-под кантов с боков. Чуть раздвинутые ноги позволяли рассмотреть ее гладкие бедра, а потом, когда я приблизился, — и рельефные выпуклости ее гениталий. Не сказать, что мне это было незнакомо! Но одно дело — фотографии в журналах и совершенно — другое увидеть такое в реальной жизни! Вдохнуть и ощутить запах женщины, исходящий именно оттуда, из таинственного и такого привлекательного места!
Я не решился ее потрогать, хотя и порывался. Но оконтурить ее выпуклости и впадинки своей ладонью, только чуть-чуть не касаясь ее кожи... дух, захватывало! А еще чувство опасности и недозволенности, которую я нарушал. В один момент мне показалось, что она проснулась... Я замер. Сердце стучало в груди молотом. Даже сквозь ткань и воздушную прослойку я чувствовал жар ее тела. Но ничего не произошло, она спала. Настоящее запрещенное эротическое приключение для того возраста. Да и вся она в утреннем полумраке казалась какой-то нереально-прекрасной застывшей нимфой из сказки. И не подумайте, что я был развратник. Просто, наверное, пришел срок, да и вызвала она у меня скорее неэротические чувства, а желание познания запретного.
* * *
Я помню, как лежал в полудреме в постели накануне своего дня рождения. Мои мысли были далеко. Я думал о завтра. О том, что родителей опять нет дома. Их не будет завтра, а скорее, еще целую неделю. Все как всегда. Дорогие подарки, заменяющие родительское внимание. Кокетство Кати, с которой у нас, по ее словам, «аmоur», не заходящая дальше робких поцелуев. Одиночество в толпе, и только Элизабет, понимающая меня.
Я всегда восхищался ее прозорливостью или «материнским чутьем» на мою меланхолию. Она всегда появлялась, когда была мне нужна. Подойдет, сядет рядом, погладит по голове или просто молча обнимет, прижимая к теплому телу. И всегда станет хорошо и покойно. В такие минуты понимаешь, что ты не один в этом мире. Она меня вырастила и выпестовала. Именно она сделала меня тем, кто я есть!
И вдруг открылась дверь и вошла она, Элизабет... На ней был коротенький пеньюар и несколько свечей в руках. Она молча прошла по спальне, расставляя и зажигая их. Шагая по комнате, она демонстрировала гибкость тела, свое умение поигрывать бедрами так, что я «поплыл»! Потом подошла к моей постели и плавным движением сбросила одеяние на пол. Я лежал и сквозь полуприкрытые глаза при неровном свете свечей смотрел на нее. Мне казалось это сном?! Легкие колеблющиеся тени на ее обнаженном теле. Соблазнительное покачивание при каждом движении упругих полушарий грудей. Набухшие темные соски и черноволосый треугольник на ее подбритом лобке смотрелись ирреально. Я твердил себе, что я сплю и это сон! И боясь шевельнуться, чтобы он не закончился!
Она наклонилась ко мне, я ощутил запах духов. Ее мягкие губы нашли мои и слились в поцелуе. Таком сладко-горячем и многообещающим. Я задрожал от возбуждения и желания. Буквально пил ее поцелуй, пытаясь поймать язычок-змейку, хозяйничающий у меня во рту. Мое тело словно одеревенело, не слушаясь меня. На простыне четко обрисовался бугор. Эрекция не заставила себя ждать. Когда она оторвалась от меня, я попытался что-то сказать, но Элизабет запретила это, приложив свой пальчик к моим губам. Она стала покрывать поцелуями моё разгоревшееся лицо и тихонько шепнула в ушко: «Милый. Это подарок! Лежи и молчи. Я все сделаю сама!». А ее руки в это время гладили мою грудь и живот. И когда пальчики сжали мой сосок, я охнул. Чтобы чуть позже уже застонать по-настоящему, ощутив, что ее рука скользнула в мои трусы. Элизабет прихватила рукой член, мягко теребя и гладя его. Я лежал, раскинув в стороны руки нервно, сжимая от сладострастия скомканную простынку. Никогда я еще не испытывал подобного! Не прекращая поцелуи, ее губы, скользнули по шее и переключились на грудь. Она облизала мои ставшие твердыми соски, и снова поцеловала в губы.
Покрывало улетело на пол, а губы добрались до живота. Пока ее влажный язычок рисовал на моем животе щекочущие загогулины, шаловливые ручки стянули с меня трусы. И через мгновение мою напрягшуюся плоть ожег поцелуй. Обнажив головку, она ласкала ее, лизала, проводила по ней мелко-вибрирующим кончиком языка. И я, воспринимая эти безумные, первые для меня, оральные ласки, стонал не переставая. А когда она взяла его в рот, и он мягко скользнул по языку, я не выдержал. Мышцы пресса напряглись и я «выстрелил» спермой со всем накопившимся напряжением в ее рот. Она даже не остановилась, высасывая до капельки всё моё семя. Оторвалась она всего лишь на секунду и, посмотрев мне в лицо, сладко причмокивая, прошептала: «Вкусно!». И опять вернулась к ласкам.
Мой быстро поникший член безвольно ворочался под напором ее языка. Но она явно была волшебницей! Уже через пару минут я понял, что он опять встает. И уже через пять минут она оседлала меня! С эффектным хлюпающим звуком она опустилась сверху, а мой фаллос втиснулся в ее узкую дырочку. Это было так... Как можно описать свой первый в жизни: глоток холодной родниковой воды; вдох холодного океанского воздуха; ощущения греющего солнца? Я не знаю!
Потом она посидела, чуть покрутилась, устраиваясь поудобнее, и замерла. Её грудь тяжело вздымалась, мышцы живота подрагивали, а глаза были закрыты. Возможно, она, прислушиваясь к своим ощущениям, или обдумывала что-то? А для меня время остановилось. Я, широко раскрыв глаза, смотрел на нее как на богиню, снизошедшую до простого смертного в своих повседневных делах. Буквально кожей я чувствовал, как колотится ее сердце, ощущал на себе ее дыхание. Мне до ужаса захотелось ее потрогать, провести пальцами по белому, в бликах от свечей телу. Ощутить пальцами упругость и мягкость ее груди... и я протянул руку.
И как только мои пальцы коснулись, ее соска она застонала, и начала медленно двигаться, чуть приподнимая ягодицы.
— Да, — простонала она, — погладь их, обе!
— Можно? — и не ожидая ответа, уже протягивая вторую.
— Нужно... это так приятно, — прошептала она сквозь вырывающиеся у нее стон
ы, откинув голову чуть назад, а сама, наклонившись вперед.
— Они... у тебя такие мягкие и горячие, — прошептал я, гладя пленительные полушария.
— Ох-х... сильнее, сожми их, — шептала она, ускоряя свои движения.
Не выполнить просьбу женщины, звучавшую как приказ, да еще в таком положении, это как совершить воинское преступление. И я сжал ее груди, прикрыв их ладонями. Стон, и она задвигалась еще быстрее, нанизываясь на мой фаллос.
— А теперь сожми и покрути соски, только нежно, — подсказала она.
В голове у меня шумело, зазвучала музыка, и билась мысль: «Она здесь, сейчас, со мной занимается любовью!». Я чувствовал: как мой член, скользит внутри вверх и вниз; как мягко шлепают бедра об ее ягодицы; а под руками дрожат и перекатываются нежные горячие груди с твердыми, как фасолины сосками. Доселе неизвестное чувство соития, сопричастия к чему-то прекрасному окатывало меня. Я даже стал чуть подаваться вверх, когда она с выдохом опускалась вниз. Как же мне было хорошо!
Продолжая скакать на мне, она одной рукой уперлась мне в грудь, а вторую завела за спину, коснувшись моей мошонки. Словно разряд тока прокатился по мне, я аж вскрикнул. Весело рассмеявшись, она наклонилась вперед, почти легла на меня, покрывая поцелуями лицо, чтобы через минуту опять сесть и продолжить скачки.
Через некоторое время — пять минут или час она остановилась; и, упираясь в мою грудь руками, стала медленно приподниматься. Создавалось впечатление, что она преодолевает огромный вес и большое нежелание делать это. Я опять замер. В моей пустой до звона голове промелькнуло: «Всё! Она наигралась со мной. Сейчас встанет, уйдет и... «. Одолевая какое-то внутреннее сопротивление она, охнув, снялась с моего жеребца, откинулась назад и села у меня между ног. Не останавливаясь, встала на колени начала отползать назад. Ее нежные ручки тут же завладели членом и начали ласку. Одна рука обхватила ладошкой ствол, двигаясь вверх-вниз, а вторая опустилась сверху на головку, совершая вращательные движения. А когда я ещё на фоне света свечи я увидел ее колеблющуюся вперед-назад высоко поднятую круглую попку...
Я вторично не выдержал, живот скрутило, и струя семени ударила в ее ладонь. Еще раз засмеявшись, она нагнулась, и стала вылизывать головку все еще дергающегося органа. Сказать, что это было приятно, мало. Подобрать термин трудно, но я был на верху блаженства.
— Ты молодец, — произнесла она, подползая и ложась рядом со мной. Её голова расположилась на моем плече, а роскошные груди колыхались, когда она устраивалась чуть бочком рядом. Потом одна из них успокоилась на простыне, упершись своим твердым и таким горячим соском мне вбок, а вторая возлегла на моей груди.
—? — я погладил прижатое ко мне тело.
— Хорошо держишься для первого раза. — Её рука пробежала по моему животу.
— Что? — Не понял я, стискивая сосок. Второй рукой поглаживая ее спину, около поясницы.
— (Стон). А у тебя, что раньше были женщины? — удивилась она.
— Н-е-т... — пришлось сознаться мне. — И я не думал, что ты...
— Я не человек? Не женщина? Или ты против? — ее ноготки нежно царапавшие волосики на моем лобке впились в кожу...
— У-у-ух, — выдохнул я, чувствуя новое возбуждение, желание и просто поцеловал ее. Плавно запуская руку между ее бедер. Горячая влажность окутала пальцы.
— О-ох, (опять стон), как хорошо. Поласкай, так хочется... — еепальчики опустились ниже, а ноготки уже царапают ствол члена и его головку.
Она чуть раздвигает ноги, и я начинаю гладить пальчиками ее киску. Глянцевая скользкость розовой расщелин меня просто притягивает. Даже отсюда я чувствую терпкий запах, запах женщины. Он взывает к действию, и мой орган начинает вставать. Мне очень хочется поближе рассмотреть там все! Набравшись смелости, спрашиваю:
— Можно я... там... ближе... поласкаю, — кивая вниз.
Загадочная улыбка Джоконды и легкий взмах согласия, перешедший в очередной поцелуй. Оторвавшись от ее губ, сползаю вниз. Она поворачивается на спину и разводит ноги шире, допуская меня к своему лону!
Я провожу пальчиком по ее животу, чуть взлохмачиваю черные волосики лобка и наклоняюсь. Делаю глубокий вздох, стараясь запомнить околдовывающий меня запах. С нежностью достойной обращению с младенцем, развожу в стороны большие половые губы и... Неожиданно для себя целую открывшуюся прелесть. Непросто касаюсь губами, а с ласкающим языком. Эффект получился потрясающий, я даже сам не ожидал... Как только я прикоснулся, она вздрогнула, а когда там зашевелился еще и мой язык, застонала. Ее руки охватили мою голову, прижимая ее к лону. Нежные пальчики ерошили волосы, а сама она выгибалась дугой, с силой вжимаясь в моё лицо.
Она стонала, перемежая стоны бессвязными вскриками: «Да! Сильне-е-е... Еще!», а сама то приподнимала бедра, то падала на кровать. Ее пальчики приобрели твердость стали, ухватившись за мою голову. Мой язык вылизывал таинственную щёлку, исследуя все ее пространство: вот попалась горошинка клитора, и меня с остервенением вдавило в промежность; вот мягкие складки внутренних губ; а вот мой язычок провалился в горячее отверстие! Не задерживаясь нигде подолгу, я стал выписывать язычком цифры, в этой своеобразной тетради, сдавая экзамен на зрелость. Это так захватило и возбудило, что я не сразу понял, произошедшее. Мои ласки привели к закономерному исходу — оргазму!
Стон вдруг перешел в крик, ее живот напрягся, а по окаменевшему прессу побежали волны судорог. Она кричала, выталкивая из легких воздух. Белоснежные бедра то приподнимались над простыней, то падали обратно! Она еще пыталась удержать мою голову в непосредственном соприкосновении с киской, но была не в силах. Её тело билось предо мной, соскользнувшие с головы руки сжимались, комкая, покрывало. А я, протянув вперед руку, ухватил, выкручивая ее сосок. И она захлебнулась в крике! Я даже испугался. Ее рот открытый и перекошенный в гримасе сладострастия пытался кричать, но в легких не было воздуха. И только тихий сип оглашал комнату.
Тело в который раз приподнялось, опираясь только на голову и пятки. () Полные бедра, промежность и живот дрожали... Потом она рухнула на постель, делая судорожный вздох... И, в этот момент я вонзил в ее тайное логово, свернутый трубочкой напряженный язык! Вскрик, тело пошло вверх, чтобы тут же бессильно осесть вниз, крик перешел в бульканье, и она отрубилась на пару секунд от перевозбуждения.
У меня от всех этих эксцессов образовался такой стояк! Что я мог, пожалуй, проделывать дырки в предметах, если бы хотел! Но хотел-то я другого. Оторвавшись от созерцания прекрасных метаморфоз, я лег на неё сверху. Мой член по проторенной дорожке скользнул внутрь, преодолевая ритмические спазмы мышц, и заходил внутри! Все, произошедшее до этого, не шло ни в какое сравнение, с тем, что я ощущал сейчас. Ритмические сокращения, дрожь ее тела, шлепки обнаженных тел друг о друга и жаркий поцелуй, в котором мы слились...
И это все не могло продолжаться долго! К бурному финалу мы пришли вместе. Я чуть раньше, а буквально через секунду она! Её сжимающееся влагалище просто выдаивало из меня сперму, мы кричали, подбадривая друг друга, и стонали в унисон... А потом я просто лежал на ней, не в силах пошевелить даже пальцем. И она, лежа подо мной, и была расслабленно-неподвижной. Потом я почувствовал, как теряющий возбуждение член буквально выдавило из вагины, и я тяжело сполз набок рядом с Элизабет.
Было так хорошо, и легко, но меня окутывала такая усталость, что, похоже, я отключился, уснул прямо сразу. После в полусне я слышал, как она после душа укладывалась рядом. От нее приятно пахло ромашкой, а тело было еще влажным. Помню поцелуй и... провал в сон, как в глубокий обморок.
Молох 2014 год для www..ru.
123