А дальше случилось чудо. Ленкин отец получил новое назначение именно в тот город, где жили мы, мало того, поселили его в тот же дом и даже подъезд, где проживала наша семья, на второй этаж. Представляю, какова была радость друзей, встретившихся после нескольких лет разлуки! Крепкая дружба двух мальчишек переросла в не менее крепкую дружбу двух семей. Ленку определили в ту же группу детского сада, что и меня. С тех самых пор все и началось. Частенько случалось так, что отводил в садик или забирал нас оттуда только один из взрослых. Наши родители были (да и сейчас есть), как одна семья.
Был какой-то праздник и родители собирались пойти в компанию. За отсутствием бабушек и дедушек, девать нас, детей, было некуда. В то время нам было по шесть лет – уже довольно самостоятельные человечки. Взрослые раскинули мозгами, потом привели Ленку к нам, накормили как следует, показали, что нам можно пожевать, если проголодаемся, сказали, что вечером вернутся, велели бардак в квартире не устраивать и ничего не бояться. Потом ушли, закрыв снаружи дверь на ключ.
Мы с Ленкой хорошо знали друг друга, давно уже нашли общий язык и, потому, нам не составляло труда придумать, во что поиграть, чем заняться. Мы не скучали. День прошел, солнце село. Нас потянуло в сон, тем более, что днем, как обычно было в садике, мы не спали. Вдвоем мы забрались на диван, улеглись на подушечки, немного полежали, я, кажется, начал погружаться в сон, как услышал голос подружки:
— Сереж, а давай поиграем в маму с папой?
— Как? – помедлив пару секунд, не желая выбираться из сладких пут дрёмы, спросил я.
— Я покажу, - с готовностью ответила она.
Лена уселась на колени и продолжала заговорческим голосом:
— Я видела, папа с мамой, когда ложатся спать, папа ложится сверху на маму и делает так…
С этими словами она улеглась на меня, лежащего на спине, и стала делать толкающие движения своим лобком в мою промежность.
— Им нравится, - закончила она и просяще добавила: - Давай попробуем…
Во мне проснулось любопытство.
— Давай, - ответил я.
Ленка слезла с меня, мы поменялись местами. Я подобно ей, улегся на нее.
— Ой, тяжело, - пропищала она.
Я приподнялся, упершись руками, пристроил своё интимное место к ее лобку и сделал несколько толкательных движений. Ничего не произошло.
— Они, когда это делают, раздеваются, - не унималась Ленка: - Давай разденемся?
Задав вопрос, она сама без промедления начала раздеваться, я последовал за ней, но когда дело дошло до трусов, что-то меня остановило. Я еще никогда не оголялся перед девчонками и какое-то непонятное ощущение тяжести появилось в груди.
— Ты чего? – нисколько не смущаясь, уже голая спросила Лена.
Я тушевался еще несколько секунд, и, наконец решившись, снял трусы. Между ног болтался мягонький детский писюн. Я взглянул в промежность к подружке, ничего подобного там не было. Я тогда уже откуда-то знал, что у девочек по другому, но, что ТАМ у них разрез, из которого "вываливается" непонятно что, не ожидал.
Мы опять заняли прежние позы. Ленка раздвинула ножки, я улегся между них, пристроил свой висящий гениталий к ее письке, они прилипли друг к другу и я начал толкаться. Опять ничего не происходило. Зачем это взрослые так делают, что от этого хорошего? Мы тогда так и не поняли. Попробовали повторить еще несколько раз – ничего… Я слез с Ленки, ничего не говоря, мы посмотрели друг на друга, оделись, улеглись на подушки и уснули.
Родители вернулись, когда мы уже спали, тревожить нас не стали, только укрыли одеялом. Так, впервые мы проспали с ней вместе всю ночь… За Ленкой пришли утром.
Потом пошла привычная жизнь.. Еще не один раз после этого нас смело оставляли вдвоём, но больше к игре в папу с мамой мы не возвращались, казалось, совершенно потеряв к ней интерес. Но это было не так.. По крайней мере, я иногда вспоминал тот вечер, пытался подсмотреть за своими родителями, но ничего не получалось, они не предоставляли мне такую возможность.
Время не стояло на месте, мы пошли в школу и с первого класса сидели за одной партой. В школу и домой всегда ходили вместе. Никто над нами не шутил и не смеялся, в классе хорошо знали о дружбе наших семей и то, что мы живем в одном подъезде, потому, что почти со всеми теперешними одноклассниками прежде ходили в один детский сад.
И вот мы в четвёртом классе. Наступил праздник Нового года, зимние каникулы! Теперь, отправляясь в компании, наши родители, иногда, стали брать нас с собой. Но в этот раз Ленка немного простыла, и, взрослые не захотели рисковать – зима, мороз. Второго января они с друзьями собирались отметить праздник, а тут ребёнок захворал. Со мной провели беседу, попросив остаться с Леной. Я согласился, сразу – не очень было охота участвовать во взрослом застолье, чувствуя себя обузой. Я со своего четвертого этажа отправился на второй.
Родители уехали. Какое-то время мы занимались всякой ерундой, а потом Ленка спросила:
— А помнишь, в папу с мамой играли?
— Помню.
— Я теперь знаю, видела, как они это делают.
Подружка мне рассказала, что, оказывается, все это время она пыталась разобраться, почему у нас ничего не получилось. Иногда ей удавалось подсмотреть и, только совсем недавно, она видела, как ей казалось, главное.
— У папы ОН в это время торчит вот так, - Ленка опустила свою руку себе в промежность, сжала в кулачек и выставила почти вверх указательный пальчик и продолжала, - а у мамы там, – она показала себе между ножек, - есть дырка, я в бане видела.
Я был поражен её открытием. С некоторых пор я и сам замечал, что мой писюн умеет иногда напрягаться и торчать. Обычно это было либо утром, когда я просыпался, либо, когда он испытывал на себе постороннее воздействие. Я этого стеснялся и старался не замечать. От Ленкиного рассказа опять навалилась та, уже забытая, томящая тяжесть в груди, писюн напрягся, не подчиняясь мне, безо всякого к нему прикосновения. Это тоже возымело на меня действие, заставив поверить подружке.
— Я пальцем пробовала себе – приятно, - добавила она и тут же спросила: - Давай попробуем?
— Давай, - охотно согласился я..
— Раздеваемся, - коротко подытожила Ленка.
В квартире было очень тепло и мы смело начали раздеваться, как тогда, забравшись с ногами на диван. Я опять застрял на трусах. Смущал торчащий писюн. "Если я этого не сделаю", - подумал я, - "то ничего не будет". А так хотелось вкусить неизвестного. Трусы были решительно сняты и отброшены. Ленка взглянула ко мне между ног и удовлетворенным голосом сказала:
— Да, вот так должно быть!
Я кинул взгляд к ней туда же. Голенькая девчоночья пися напоминала открывающийся цветок, нежные розовые лепестки которого настойчиво пытаются выбраться из тесной коробочки. Её вульва еще была не совершенна, но уже обладала притягательностью дерзко выпирающих внутренних половых губ из под внешних, размера которых, казалось не хватало, чтобы прикрыть наглую развратность полового органа этой девчонки. Я смотрел как завороженный. Мышцы у основания моего писюна стали подергиваться, раскачивая его. Вся его сущность чего-то требовала, но я еще не понимал чего. Ленка, казалось, не обращая на это внимание, села на попку, прислонилась к спинке дивана, поджала к себе широко расставленные ноги, согнулась так, чтобы мне и ей сомой была видна её промежность и сказала:
— А у меня вот как…
Она запустила туда руки, раздвинула половые губки, и, мне открылся вид на маленькую дырочку внизу, уходящую вглубь.
— Вот сюда надо вставлять, - продолжила она. – Попробуем?
— Как?
В моем вопросе содержалось не понимание, как в такой позе я смогу подлезть к ней и удивление от осознания того, что в письку девочек можно что-то вставлять. Без слов Ленка завалилась на спину, оставляя раздвинутыми и поджатыми в коленях ножки, переняв, видимо, эту позу у мамы во время подсматривания. Своими руками она опять раздвинула нежные губки, сказала:
— Давай.
Я навис над ней в той же позе, как мы это пробовали когда-то: на вытянутых руках, стараясь навести свой орган между ног. Я конечно ничего не видел, тыкался в слепую и не попадал, казалось, в легкую цель. Чуть назад, смещение, вперёд – опять не туда. Повинуясь инстинкту женщины, Ленка одной рукой поймала неумелый писюн и подтянула ко входу. Сразу почувствовалось, что его головка уткнулась куда надо. Нежная плоть не сопротивлялась, а приветливо расступалась перед ним, впуская в мягкую волшебную неизвестность.
— Надавливай, - велела она.
Я подался корпусом вперед. К моему восторгу писюн пошел внутрь, неизвестные мне доселе ощущения захватило! Сначала было довольно больно от впервые слезающей с головки кожицы, но я не подал вида, чтобы не опозориться. Потом боль прошла. Я стал чувствовать обжимающие пенис внутренние стенки мягкой вагины. Погрузил свой членик в Ленкино влагалище на сколько смог и замер в ожидании чего-то.
— Ну, чего ты, двигай туда – сюда, - сказала она, убрав уже к тому времени свои руки от наших гениталий.
Я подался назад, опять вперёд, опять назад. Получалось здорово. Моему детскому члену это действо понравилось. Захотелось вводить его до самого конца, я опустился на локти, поза несколько изменилась, я пристроился поудобней и, о восторг, писюн вошел в вагину по самые яички! Приятных ощущений прибавилось, я задвигался энергичней, раскачивая Ленку. Она закрыла глазки, лежала молча и только сопела, щечки её порозовели.
Сколько это продолжалось, не знаю. Вдруг я почувствовал, как мой членик словно раздувается, пытаясь лопнуть. Половой инстинкт заставил меня участить движения, я задвигал попой, гоняя «поршенёк» во влагалище своей подружки, интуитивно добиваясь чего-то большого! Вдруг его всего пронизала дрожь, зародившаяся у корня. Он начал дергаться, тепло вспыхнувшее в низу живота стало распространяться по всему организму. Я даже дернулся несколько раз всем телом в такт с ними. Мои щеки загорелись. Когда спазмы сокращений уменьшились, я подвигал еще несколько раз писюном в вагине, чувствуя, как он слабнет.
Пережитое впервые наслаждение половым актом требовало "продолжение банкета", вынимать уставшего "дружка не хотелось", но он так ослаб, что сам стал выжиматься стенками влагалища. Я вывел писюн, оказавшийся мокрым. Сел на колени между расставленных по прежнему ножек. Ленкина писька тоже не осталась сухой, я даже в первый момент подумал, что она описалась - под ее попкой было небольшое мокрое пятнышко. Кроме того, дырочка, из которой только что выполз мой писюн, еще полностью не закрылась и мне, почему-то, очень хотелось на неё смотреть… Через несколько секунд стало жарко я покрылся испариной и потом.
Ленка открыла глаза:
— Мне очень понравилось, - услышал я. – А тебе?
— И мне.
Немного помедлив, мы оделись. Лена обнаружила мокрое пятнышко, сбегала в ванную, принесла мокрую тряпочку, вытерла «испачканное» место, потом высушила его утюгом – находчивая девчонка! Я еле дождался, когда она зако
нчит, совсем уставший упал на диван.. Вернувшаяся подружка легла рядом. Я заснул и проспал почти час. Когда открыл глаза, обнаружил, что Ленки рядом нет. Как раз в это время она вошла в комнату.
— Проснулся, - услышал я, - пойдем обедать…
Я поднялся, мы молча поели, то, что нам приготовили родители, вернулись в комнату, попытались чем-нибудь заняться, но как-то не клеилось.
— Тебе правда понравилось? – вдруг спросила Ленка.
— Ну да… - немного тушуясь, ответил я.
— А как у тебя было?
Я попытался передать свои ощущения, она свои, скованность постепенно ушла, разговор оживился. Мы обменивались всё новыми и новыми подробностями – это возбуждало. Я и не заметил, в какой момент мой писюн стал опять подниматься к верху. Стало зябко, озноб похоти зажал в свои клещи.. На Ленку этот разговор тоже подействовал.
— Давай ещё? - опустив вдруг глаза, спросила она и тут же глянула на меня.
— Да… - смог выдавить я, преодолевая спазм в горле возникший от возбуждения.
Я пошел к дивану. Лена помчалась куда-то и через мгновение вернулась с полотенцем в руках.
— Это зачем, - спросил я.
— Чтобы диван больше не пачкать.
Мы разделись. Она опять легла на спинку, подложив под попку полотенце. Я занял уже знакомое место – между её голых раздвинутых ног, открывающих вид на беззащитную нежную мягкую вульву. Я заметил, что она уже была влажная, а когда Ленка пальчиками раздвинула половые губки, мне вообще показалось, что из её письки потекло… Не сосредотачиваясь на этом, я наклонился над ней, опёрся на локти, подвел писюн к месту ожидаемого наслаждения. Ленка подхватила его и уже со знанием дела прислонила куда надо. Я слегка подался вперед.
Член сразу же легко вошёл во влагалище.. Теперь я знал, что делать и что ожидать. Мой «поршенек» заёрзал в девичьей вагине. Второй половой акт получился куда продолжительнее. Нам удалось дольше натирать друг об друга наши детские, но уже умеющие получать удовольствие письки, возбуждая их больше и больше. Наконец, мой член опять надулся, запульсировал, повергая меня в восхитительные ощущения, щеки полыхали.
— Ой, хорошо! Ой, хорошо! – запричитала Лена: – Быстрей! Еще, еще!
В агонии, я вогнал пенис на сколько смог и сделал толкательные движения несколько раз, пытаясь проникнуть в самую глубину влагалища. Понимая, что большего, чем сейчас, не добьюсь, я вывел его, ещё не успевшего поникнуть, наполовину и ввел вновь наслаждаясь последними импульсами извергающего писюна.
Всему приходит конец, мне захотелось посмотреть – что же ТАМ происходит. Я завёл колени под Ленкины ноги.
Это позволило сесть, выпрямившись, при этом наши письки еще были в половом контакте и мне хорошо были видны наши сомкнувшиеся промежности. Я осторожно начал выводить член, наблюдая, как он весь мокрый выползает из ещё более мокрого влагалища, вытягивая на себе внутренние губки раскрасневшейся вульвы. Наконец вышла оголённая головка, послышался звук разъединяющихся слипшихся органов, она скользнула по половым губкам и член обессиленный упал вниз…
Я оторвал взгляд от Ленкиного разворошённого влагалища, посмотрел ей в лицо. Она лежала со всё ещё закрытыми глазами, совсем расслабленная, щёчки её были, как два красных яблочка. Я отполз от неё, голым пошёл в ванную комнату, помыл писюн покрытый слизью и вернулся, чтобы одеться. Ленка сидела с зажатым между ног полотенцем, увидев меня, она подхватила свою одежду и тоже отправилась в ванную. Вернулась уже одетой.
Мы не стали развлекаться какими-то ерундовыми играми, теперь весь наш интерес был направлен только на ЭТО! На то замечательное, доселе от нас потаённое, что мы сами сумели открыть. С этого дня началась наша совместная половая жизнь. Мы познавали друг друга, устройство наших гениталий, секреты получения удовольствий от слияния в похотливом действе. Помощи со стороны, конечно, быть не могло, все пробовали сами…
Не могу сказать, что нам часто удавалось быть вместе, чтобы, раздевшись, слиться телами, но всякий раз мы ЭТО делали по два раза. Со временем я стал замечать, что Ленка получает от процесса «натирания письками» всё большее удовольствие. Для всех наши интимные отношения были, конечно, под огромным секретом. Дружба, взаимная привязанность и зависимость только возрастали.
Так продолжалось, пока нам не исполнилось n-надцать лет. Отец Лены получил назначение служить в Монголии сроком на два года. Летом, в каникулы, они уехали всей семьёй. Перед отъездом мы с Ленкой дали друг другу клятвы ждать и ни с кем другим ЭТИМ не заниматься.
Мы писали друг другу письма, но не часто, писать-то особенно было нечего, а вести разговор о нашем секрете мы опасались, боясь, что письмо может попасть на глаза кому-нибудь из взрослых. Время шло, два года пролетели. Нам исполнилось по 18 лет. В конце августа должны были приехать Морозовы. Я ждал этого события с нетерпением и страхом – а вдруг она уже не "моя"…
И вот встреча! Родители радовались, как дети! Устроили по этому поводу хорошее застолье. Куда же делась та девчонка, которую я хранил в своей памяти, с которой имел тайную радость сексуального общения? Передо мной стояла большеглазая красивая девушка с уже начавшими оформляться формами: стройными длинными ножками, соблазнительно перекатывающейся при ходьбе попкой и заметно выдающейся вперед под платьем грудью (в маму). Кроме того, она была на полголовы выше меня! Я даже оробел… Она тоже не проявляла решительности.
— Ну, чего замолчали, - спросила нас Ленкина мама, - не узнаёте друг друга?
Мы сдвинулись с места, невнятно поздоровались и ушли от взрослых. С этого дня мы начали знакомиться снова. Первое время общение не очень ладилось. Кроме того, в душе таился червяк сомнения: а вдруг она ТАМ… Примерно то же она думала про меня. Пришло время идти в школу. Все одноклассники знали, что приехала «моя» Ленка и Вовка, с которым я сидел эти два года, первого сентября сам уступил ей место, не сев со мной. Началась учёба. Мы так и не решались поговорить об ЭТОМ. Пришёл ноябрь, после уроков, по дороге домой,
Лена сказала:
— Зайди ко мне, помоги разобраться, я сегодня по алгебре ничего не поняла.
— Ладно, - без задней мысли ответил я, - только домой заскочу.
Родителей ни у неё, ни у меня, как обычно дома не было – работа. Я быстренько переоделся, поел и отправился к Ленке на второй этаж. Она встретила меня в коротеньком домашнем халатике, как специально демонстрируя свои красивые ножки. Я подошёл к столу, разложил учебник, готовясь к её вопросам. Повернувшись, я увидел, что она, похоже, не собирается сосредотачиваться на алгебре. Ленка сидела с ногами на диване (на том самом) и смотрела на меня.
— Оставь ты эту книжку, - сказала она, - иди сюда, поговорим…
Я присел на край дивана.
— Ты что, стесняешься? - спросила она.
— Нет. Почему?
— А чего тогда? Ты что, ничего не помнишь?
— Почему? – опять заладил я. – Помню.
— И я все помню, - уже мягким вкрадчивым голосом сказала Ленка и продолжила:
— Помнишь, обещание давали? Я слово сдержала, честно! Я ни с кем…
— И я ни с кем! Честно!
Я поверил ей. Груз недоговорённости свалился с плеч, сразу стало легче, я вновь увидел прежнюю Ленку – близкую и желанную. Я, конечно, в её отсутствие нашёл выход из тяжкого положения – дрочил, но это ведь не измена с другой…
— А давай, как раньше, - лукаво прищурив глаза, предложила Ленка.
— Давай, - с готовностью ответил я.
Мы, торопясь, начали раздеваться. Обнажающаяся Лена, своим молодым повзрослевшим телом возбудила меня так, что когда наступила очередь скидывать трусы, они зацепились за торчащий колом член, он высвобождаясь хлопнул меня по животу. Как она изменилась! Сначала я видел её со спины: Пухленькие аппетитные половинки попки, казалось, были созданы только для того, чтобы их целовать. Когда же она повернулась, первое, что я увидел, были две восхитительные упругие сиськи с торчащими сосками, которые так и просили их потрогать.
Когда же я опустил взгляд ниже, то увидел волосики узкой полоской спускающиеся с лобка в промежность, пытаясь спрятать от взгляда, трепетные половые губки. Я нервно сглотнул. Ленка подошла ко мне, взяла за руку и потянула на диван. Там она, как когда-то, легла на спину, нежные мячики её сисек немного приплюснулись и расползлись в стороны, при этом их соски продолжали призывно торчать вверх. Под её попкой откуда-то появилось полотенце, она согнула в коленях и раздвинула свои длинные ножки и передо мной открылась божественная картина зовущей к себе женской вульвы.. Её бархатный цветок "распустился" розовыми лепестками половых губок, ставших крупнее, изящней и желанней, чем прежде. Я даже немного растерялся.
— Чего ты, иди ко мне, - каким-то грудным голосом сказала Ленка и протянула ко мне руки.
Я переместился к ней между ног, наклонился, так низко, что почувствовал, как в грудь упираются её соски, подвел торчащий пенис к нежной промежности подружки. Она, как раньше, аккуратно взяла его рукой и подвела ко входу в сокровищницу наслаждений. Я подался вперёд, головка мягко пошла внутрь и волна забытых ощущений охватила меня.
— Ах! – глубоко вдохнула Лена..
— Что! Не так? – испуганно быстро спросил я, остановив движение, внимательно следя за выражением ее лица.
— Всё так! Дальше…
Пенис пошёл в глубь влагалища, пока не погрузился весь. Я наклонил голову, отводя взгляд от светящегося блаженством лица такой теперь близкой подружки. Глаза её были закрыты. Я, наоборот, хотел видеть всё. Передо мной была её грудь. Так захотелось поцеловать это чудо! В первый раз в жизни я сделал это! Сиси оказались очень мягкими. Поцелуи понравились Лене, потому, что при этом она опять глубоко и судорожно вздохнула.
Увлекшись новым ощущением, я чуть не забыл о главном! Не мешкая, начал двигать членом, который, казалось, очутился в невесомости, летая в безвоздушном пространстве нежного космоса Ленкиного влагалища. Истомившись в ожидании, мы отдавались друг другу с отчаянной страстью. Возбуждение росло, я уже сдерживался с трудом, Лена издавала тихие грудные звуки от получаемого удовольствия при каждом моём толчке.
Наконец, как следствие, наступил предел. Член разбух, я замедлил движения, погрузил его в глубину недр влагалища и выпустил накопившуюся сперму в её ненасытную утробу. Она стала извиваться подо мной как уж, мыча высоким тоном. Я втолкнул в вагину все остатки и вышел из неё. В тот мне было непонятно – как я мог раньше обходиться без такого нежного, близкого, родного женского тела, как я пережил разлуку? Какое счастье, что все вернулось! Я четко понимал, что теперь не смогу существовать без моей Ленки!
Мы по очереди сбегали в ванную, легли, не одеваясь, рядышком и, не сговариваясь, начали ласкать друг друга. Долго это продолжаться не могло, и, мы трахнулись еще раз… Только по глупости, неопытности и полностью отдавшись страсти мы тогда не подумали, что Ленка могла забеременеть! Но, к счастью, все обошлось.
Теперь нам не надо было ждать, когда родители оставят нас вместе. Мы стали достаточно большими, чтобы самостоятельно планировать своё время и не упускали возможности, чтобы удовлетворить наше взаимное половое влечение. Разум вовремя вернулся к нам и мы стали предохраняться.
Прошло время, мы выросли и стали мужем и женой. Радость наших родителей (особенно отцов) от того, что теперь они породнились, была неописуема! Если бы они знали, как давно мы с Ленкой начали познавать друг друга! Так или иначе теперь мы семья, у нас двое отличных малышей, мы счастливы в браке, особенно, что касается его интимной стороны…
496