– Кто спорит. А ты это к чему?
Лежим с Лидой вечером, спать собираемся. Нет, ничем таким не занимались. На работе успели пару раз. Излишество, оно тоже вредит. Притупляется чувственность. Так что просто лежим, разговариваем. Мама в своей комнате, тоже спать пошла.
– Вов, как ты думаешь, каково ей слушать наши концерты?
Даже не задумывался. Живём мы с Лидой официально скоро уж как год будет. Ну да, занимаемся сексом практически каждый день, за исключением трёх – четырёх дней в месяц, вызванных физиологией женского организма. Лида давно уж не сдерживает себя в чувствах, занимаясь сексом. Это на работе приходится прикусывать кулачок, чтобы не орать на весь офис, а дома кого стесняться. Вот и отрываемся. Лично меня её крики возбуждают, заводят и желание возникает раз за разом. Давно уж купили широченную кровать, на которой можно спать хоть вдоль, хоть поперёк. И не только вдвоём. Роту не разместишь, но четверо поместятся свободно. Лида меж тем продолжала.
– Вов, может быть нужно найти ей мужчину. Если не для жизни, то хотя бы для сека. Вов, не перебивай. – Да я и не думал. Так, попытался рот открыть. – Понимаешь, слушая нас она же возбуждается. А разрядки нет. А от этого у женщин знаешь сколько болезней бывает. Вов, ну что ты молчишь?
Пойми этих женщин. То рот закрой, не перебивай, то "что ты молчишь".
– А что нужно сказать? Лид, извини, не въеду в тему. Чем мы – то сможем помочь?
Лида села на кровати, натянула на себя одеяло, прикрывая прекрасные титечки, опёрлась спиной о стену
– Вов, я уже разговаривала с мамой на эту тему. Мне прямо стыдно, что я такая счастливая, а она нет.
– И что она сказала?
– Не поверишь, но она не представляет себе, как это можно привести в дом какого – то чужого дядьку, она так и сказала, и спать с ним.
– Лид, не темни. Насколько я тебя знаю, ты уже что – то придумала.
– Вов, не я, мы придумали. Только... Ох! Стыдно – то как!
– Лид, ты меня интригуешь. Мне приказывать?
Замахала руками
– Нет, нет! Что ты! Я сейчас всё расскажу. Принеси попить, а я пока соберусь.
Накинул на плечи Лидкин халат. Спать ложимся голыми, но ведь на кухню в таком виде не пойдёшь, вдруг мать выйдет и будет не совсем комфортно. Это Лидка может фестивалить едва не голышом. Да бывает, что и голышом. Стоп! А ведь и мать последнее время тоже начала грешить этим. То сорочка прозрачная, что всё тело видно вплоть до цвета волос на лобке. То халатик, едва прикрывающий попу. Причём надет на голое тело, что становится видно, едва мама наклониться. Всё страньше и страньше, как говорится в одной умной книжке. И это Лидкин сегодняшний разговор. Что за странные тенёта плетутся за спиной? Нет, в Лидке уверен не на сто, а на все двести процентов. И всё же, всё же. Принёс водички. Лида отпила пару глотков. Так уж сильно пить хотела.
– Ну, милая, колись. И не вздумай ходить вокруг да около. Давно замечаю, что вы с мамой о чём – то спелись, только вот понять не могу ничего. Рассказывай, пока не начал пытки. Знаешь сколько у меня в тумбочке перьев?
Лида аж подскочила. Эту сладостную пытку она любила и ненавидела одновременно. Прочитав в какой – то книжке о применении обычных перьев в процессе возбуждения женщины, попробовали. И сейчас бывало практиковали. Только вот эта пытка до того выматывала Лиду, что потом несколько дней она даже и думать не могла о близости. Это было что – то вроде наркотика, но не наступало привыкания.
– Нет, нет! Вов, ну что ты сразу про перья? Я сама всё расскажу. Только знаешь, не удивляйся и не возмущайся сразу. Вначале подумай, потом будешь высказывать своё мнение. Ты же настырный. Скажешь, не подумав, потом ни за что не отступишься. Ладно, Вов?
И носиком о плечо потёрлась, запустила ручки шаловливые под халатик, который я так и не снял.
– Вов, тебе может показаться странным, но у нас есть обычай (встретиться бы мне с Лидыными родичами). Если женщина остаётся одна, без мужа, заботу о ней берёт на себя отец мужа. Если его нет, то брат мужа. А в отсутствии всех этих родственников забота перекладывается на старшего сына. Вов, вся забота. Вся полнота отношений. Не только содержание, но и удовлетворение телесных потребностей. Проще говоря, они становятся мужьями женщины.
– Что, все сразу?
– Ты чем слушал? – Лида возмущённо фыркнула. – Я же тебе рассказала очерёдность.
– Постой, постой. Деда у меня нет, дяди тоже, получается, что я...
Лида удовлетворённо закивала.
– Вов, я горжусь, что у меня такой умный муж. Сразу всё понял
– Ты не льсти, лисичка. А что мама?
– А что мама? Думаешь она сразу согласилась? Нет. Но идея ей понравилась. Моральные терзания оставим в стороне, их преодолели. Не сразу. Мы с тобой сколько живём?
– Почти год.
– А изменения какие – нибудь во внешнем виде мамы, в её поведении ты заметил?
– Заметил. Только вот не мог сообразить, что к чему.
– Муж, не разочаровывай меня. Ты же умничка. Ты когда это заметил?
– Не так давно.
– Вот. Мама внутренне готова. И чего ты ждёшь?
– В смысле?
– Без смысла. Ты сколько ещё будешь маму мучать. Сейчас же иди к ней и заставь её кричать от счастья. Ну иди, иди же.
– Лид, а ты?
– А что я?
– А ты ревновать там, волноваться, расстраиваться не будешь?
Лида прижалась, поцеловала
– Дурачок! Это же мама. Для меня она – это ты. И ты – это она. Вы одно целое. Как я могу ревновать к каому – то кусочку, к половинке? Иди, иди уж. У тебя вон уже встаёт. Ох, какие же вы мужчины.
Подталкиваемый в спину ласковыми тычками, пошёл в материну спальню. Лидка шепнула вслед
– Я буду ждать маминых криков. Если она не закричит, то смотри у меня, сам кричать будешь.
Зашёл. Мама лежит на спине, прикрытая одеялом до груди. Тити выставлены. Полутьма, но в свете уличных фонарей видно, как вздымается её грудь, как трепещут ресницы прикрытых глаз.
Не спит, ждёт, что решили сын со снохой. В снохе – то уверена, а вот как сын отнесётся ко всему этому. И не будет ли она стыдливо прятать глаза на утро, видя кор во взгляде сына? Сказать – то, может, и не скажет ничего, ео вот жить после со всем этим. А сын вот уже, рядом. Скидывает с себя халат жены, в котором почему – то пришёл, ложится рядом, хозяйским движением откинув одеяло и полностью обнажив её тело, положил руку на грудь, приласкал сосок, двинулся дальше, к животу, к заветному холмику лобка. Хорошо сноха настояла чисто выбрить. Слегка расслабилась, отодвинула ногу, впуская ищущую руку сына меж бёдер. А он, нащупав горячую щель, принялся ласкать и тискать, наклонился и целует. Ответила. Губы у него мягкие, сладкие, жадные. Язык проник в рот и что – то там ищет. В ответ протолкнула в его рот свой. Внизу живота разгорался огонь. А он не торопится его тушить, всё играет и играет, ласкает, гладит. И когда не смола терпеть эту сладкую муку, потянула тело сына, тело теперь уже любовника, на себя, широко раздвинув согнутые в коленях ноги. Нащупала его твёрдый и такой огромный, как ей казалось, член, потянула ко входу во влагалище, направляя головку точно в цель И он вошёл. Вошёл такой огромный, такой твёрдый. Вошел и заполнил её до самых краёв. Возникло ощущение распирания. Показалось, что ещё чуть – чуть и он её просто порвёт. А он замер, давая время привыкнуть, подстроиться под его присутствие. Полеж
ал не шевелясь и медленно двинулся назад. Показалось, что вслед за этим поршнем потянулись все внутренности. Что вагина не захотела отпускать его. Да какая там вагина. Похотливая пизда.
Мама приняла меня. А через некоторое время её сладострастные стоны превратились в бессвязные выкрики. Ногами плотно обхватила мои ноги, руки на пояснице, прижимает к себе. Голова мотается. Глаза прикрыла и на лице быстро меняется гамма чувств от счастливой улыбки до гримасы страдания. И вот долгожданный крик оповестил всех желающих и не желающих слышать о том, что мама полностью счастлива, получив от сына то, что женщине положено получать от мужчины: полное сексуальное удовлетворение. А потом повернул маму на живот и она делилась счастливыми криками с подушкой, в которую упиралась головой.
Какой же сын неутомимый, какой умелый и какой ласковый, нежный. Дав удовлетворение, не стал торопиться. Дождался, пока прошло последствие оргазма и лишь затем повернул на живот. Охотно подчиняясь сильным мужским рукам, задрала задницу. А что же ещё? Это у снохи Лидочки, дай бог её здоровья, попа. А у неё крупная задница. И сын ворвался, иначе не назовёшь, в похотливую пизду. И та приняла его с радостью, полностью подчинилась, отдалась в его власть. И растягивалась, принимая заполняющий её поток сыновьего семени. И сма в ответ сокращалась от очередного оргазма.
Лежу на матери, придавив её к матрасу. Она молчит, не пытается избавиться от тяжести. Чувствую, как член, опадая, покидает мамину писю, оставив в ней всю жидкость, что излил в то место, из которого я вышел на свет. Вывалился, уткнулся чувствительной головкой в постель. Откатился в сторону, повернул маму лицом к себе. Она что – то хотела сказать, не дал, заткнув рот поцелуем. Обнялись, целуемся не как сын с матерью, как мужчина с женщиной. Чую какое – то движение. Лисичка Лидочка пробирается к нм на кровать. Забралась, обняла мать со спины, прижалась. Мама дёрнулась
– Лида, дочка, ты?
– Тихо, тихо, мама. Я это, я. Мам, у тебя получилось? – Та в ответ лишь кивнула головой, прижимаясь к сыну. – Мам, я так за тебя рада. Мам, я полежу с вами?
– Лежи, доченька, лежи.
Мама отвернулась от меня, обняла Лиду. Та мигом развернулась и приняла свою любимую позу ножичком, прижимаясь спиной к маминой груди и попой к её животу. Мне осталось лишь обнять мать со спины. Укрыл всех троих одеялом. Женщины о чём – то тихо шепчутся, а я устало закрыл глаза. Сил на маму потратил немало, пока растормошил её и пробудил в ней женское начало. Да и первоначальную зажатость надо было преодолеть. А потом уж дело техники. Мама, это я к тебе не применял ни оральные ласки, ни пытки перьями. Погодите, заговорщицы, вы у меня ещё пощады просить будете. С тем и заснул под шёпоток женщин.
Проснулся утром. Мать лежит на спине, сопит. У стеночки Лидка. Не спит, на меня смотрит. Увидела, что глаза открыл, улыбнулась, послала воздушный поцелуй. Потом глянула на меня, заметила утренний стояк, хихикнула в кулак. Показал головой, что пора бы ей на выход и помочь мужу справиться с проблемой. Она в ответ отрицательно замотала головой, указала на мать и, сложив указательный и большой палец одной руки в колечко, пальцем другой потыкала, намекая на то, что по всем этим вопросам вначале к маме. Ну что, ж, сама напросилась, смотри. Наклонился к маме, прислушался. Нет, спит. Легонько прикоснулся губами к соску. Мама напряглась, тут же расслабилась. Тон дыхания изменился, но глаза не открывает. Тогда всосал в себя сосок, приласкал языком.
Проснулась от того, что кто – то целует сосок. Дёрнулась и тут же вспомнила произошедшее ночью. Кто же это может быть кроме сына, сыночка, сынулечки, моего любовника, моего мужчины. А он целует всё настойчивее. Вот его рука скользнула по животу, дотянулась до лобка, протискивается меж ног. Мамочки, я же вчера не подмылась! Попыталась сжать ноги, но что – то не дало это сделать. Напротив расслабила и развела. А сын ласкает и ласки его до того приятны, что вскоре наступило возбуждение и сама, вот лахудра похотливая, потянула его на себя, обхватила ногами и руками, приподняла задницу.
Мамино тело отвечало на ласку, лишь разок напряглось, когда я попытался просунуть руку меж ног. Но тут же расслабилось и она сама раздвинула ноги. Через некоторое время почувствовал, что она тянет меня на себя и готова принять в своё лоно. Обхватила ногами, руками и приподняла попу. Потом пропустила руку меж наших тел и, нащупав член, направила его в себя. Лидка в это время почти что вжалась в стенку, отодвинувшись как можно дальше от нас и не дышала, побоявшись помешать нашему сексу. Да где ей мешать, когда оба завелись до невозможности. Утро, светло и прекрасно видно всё. И мамино тело подо мной, отвечающее взаимностью на мои действия. И Лидку, с какой – то идиотской улыбкой на губах теребящую свою писечку. Мама кончила так ни разу и не открыв глаз. Выкрикнул в последний раз, расслабилась, открыла глаза.
– Сынок, как же я... Ну ничего, сейчас я тебе помогу. Как мне лечь?
– Мам, никак. Лида поможет.
Оторопело оглянулась и увидела Лидку, лежащую у стенки. Лицо мигом покраснело, а Лидка, будто это такая обыденная мелочь, на которую не стоит обращать внимания, встала на четвереньки и призывно качнула попой
– Вов, иди ко мне. Я уже ревновать начинаю. Ты второй раз с мамой, а мне?
Мать, усевшись на кровать и от удивления открыв рот, смотрит, как среди бела дня, точнее среди светлого утра, её сын тарабанит сноху. Как та толкается головой в подушку, подаваясь от толчков сына вперёд. Как болтаются её титечки. И дождалась, когда сын, после коротенького выкрика снохи, прижался к той и несколько раз вздрогнул. Спустил – поняла мать. Интересно, а что чувствует сноха, когда семя сына заполняет её пещерку? Ну что за мысли в голове? Нет, всё же интересно, такие же ли у неё ощущения. Ничего, расспрошу. Давно уж стали подругами. Одна старше и опытнее, вторая младше. Только вот выход из ситуации подсказала всё же младшая. Спасибо ей, Лидочке. Какая же всё же она славная. Как повезло её Вовику. Ну всё, встают. Лидочка размазала вытекающую жидкость по писе, по лобку, досталось и животику. Облизала пальчики. Что она делает?
– Мам, ты удивляешься?
– Извини, Лида, но да.
– Вов, ты иди, мойся. Мы сейчас. Мам, моя мама говорила, что лишь семя именно твоего мужчины приходится по вкусу. Попробуй, вдруг это не так.
Принюхалась. Приятный запах. Попробовала лизнуть, вспоминая, какое отвращение вызвала попытка мужа на заре их жизни заставить её глотать сперму после минета. Чуть ли не урча облизала Лидочкины пальчики
– Ну как, мам?
– Вкусно. Действительно вкусно.
– Мам, поздравляю, это именно твой... нет, наш мужчина.
Обняла сноху за плечики, притянула к себе. Две голые бабы на одной кровати, на которой их недавно имел один и тот же мужчина.
– Лида, не претендую я на него. Помолчи. Не так сказала. Мы с тобой сможем его поделить. А знаешь что, давай сегодня вечером выдоим нашего мужа и пусть он поделится с нами такой вкусной спермой. Ты делаешь ему минет? Редко? Не любит? Вот же засранец! А придётся полюбить.
– Мам, а Вова тебе вчера это... как его... писю лизал?
– Дочь, ты что? Я слышала, но...
– Вот же засранец! А придётся полизать.
Сообразив о чём только что ей заявила сноха, оценив пародию на её же слова, засмеялась. Лида поддержала. Так смеясь, обнявшись, ввалились в ванную комнату, выгнав оттуда теперь уже общего мужа готовить утренний кофе.
435