И днём и ночью — я всегда в пути.
Шекспир, 27-ой сонет
Едва темнеет, я иду на плешку,
где на скамейках стайками сидят
весёлые эфебы... и, помешкав,
на ком-нибудь задерживаю взгляд...
И этот кто-то — Вова или Ваня,
Валера, Владислав или Вадим —
мне улыбнувшись, грациозно встанет.
Вот, собственно, и всё...
Иду за ним.
У мальчика — коротенькая стрижка,
манящая округлость полусфер...
Ау, сооблазнительный мальчишка!..
Сейчас я догоню тебя, пострел,
и... не лукавя, ты по-деловому
заговоришь со мною о цене, —
я баксы тут же отсчитаю, словно
мысль о деньгах невыносима мне, —
невстреченные чьи-то половины,
уставшие единственного ждать...
Да, я один...
Конечно, с вазелином...
Три остановки...
... Старая кровать,
свидетельница стонов и стенаний,
нас приютит... тебя я обниму —
на перекрёстке
встреч и расставаний
мы окунёмся в грёзы наяву...
Вчера был Саша,
ме
жду двух соитий
поведавший историю свою...
Позавчера был Вася... или Витя?..
Сегодня ты, мой мальчик...
I lоvе yоu!
Иду по жизни я из ниоткуда...
Шагаешь ты по жизни в никуда...
Мы пилигримы, ищущие чудо...
А чуда нет...
И снова, как всегда,
забыв тариф, целуя тебя в губы,
не думая, где встретились с тобой,
ночь напролёт я Адрианом буду,
вообразив, что ты мой Антиной...
Ты скажешь,
что зовут тебя Сергеем...
или Денисом, — раз, и два, и три
в постели мы друг друга отогреем
дыханием невстреченной любви, —
ласкать всю ночь я буду твоё тело...
губами твои губы изомну...
Ты плату отработаешь умело...
Ночь кончится... Объятья разомкну...
Возникнешь ты на миг из ниоткуда,
чтоб снова испариться в никуда,
и я тебя удерживать не буду —
не чудо ты...
И снова, как всегда,
наступит вечер — я пойду на плешку,
где стайками весёлыми сидят
беспечные эфебы...
и, помешкав,
на ком-нибудь остановлю я взгляд...
259