Узнать, где живут девушки, не составило большого труда, несколько тысяч рублей бармену, и он уже вспомнил девушек, и даже вспомнил официантку, которая обслуживала интересующий меня столик.
Ну а с девушкой официанткой было совсем просто, правда пришлось наврать, что Ирина потеряла у меня дома сережку, и официантка без всяких колебаний сказала адрес и нужный номер телефона.
Самое главное — это суметь договорится с девочками, а ещё понять созваниваются они с Маргаритой перед посещением клуба или нет, потому что, если созваниваются, то внезапное знакомство было не возможно.
Я гнала скутер на очень большой скорости. У Ирининого подъезда мне не пришлось долго ждать.
— Это ты хотела со мной поговорить? — раздался откуда-то со спины уже знакомый мне девичий голос.
— Я, — обернувшись и рассматривая девушку с головы до ног, ответила я.
— Что хочешь? — откровенно и очень грубо спросила она, так, как это делают девочки подростки, которые хотят казаться старше и значимей.
— Приехала тебе денег дать, — начала я, — Чтобы ты сделала одно доброе дело.
Я сразу почувствовала заинтересованность собеседницы, девушка задумалась.
— Сколько? — спросила она.
— Пять тысяч.
Её зрачки двигались быстро-быстро строго по горизонтали. Было видно, что она почти согласна.
— Ну, говори, кому надо морду набить или опустить. Только подробней. Фото. Где живет? — проговорила Ирина.
— Ни кого бить и опускать не надо. Я плачу тебе эти деньги, за то, чтобы ты с подругами в эту пятницу не пошли в клуб «F riеnds», либо приехали туда не раньше часа ночи, — улыбаясь, спокойно произнесла я.
— И это все? — удивленно спросила она.
— Да все, — ответила я.»
— Ну, ты старуха даешь. Я думала, что у тебя что-то серьёзное. А это ерунда. Я вообще еще не знаю, куда мы решим поехать в пятницу и поедем ли вообще куда-нибудь, как соберемся, так и решим, — сказала она.
Я поняла, что девушка откровенна со мной.
— Вот я и хочу заплатить за то, чтобы вы собрались и не решили, — настаивала я.
— Ну, хорошо, — начала соглашаться Ирина, — Мне пять тысяч, а девчонкам что?
— Хорошо, — я решила с ней не торговаться, — Я дам вам семь тысяч и сверху тысячу лично тебе, если ответишь на вопрос.
Она чуть задумалась. Было хорошо видно, что ей очень хотелось получить эти деньги, и было понятно, что с подругами она делиться, не намерена.
— Хорошо давай деньги.
Я сунула руку в карман, достала приготовленные купюры, и протянула ей. Ирина быстро выхватила их из моих рук и пересчитала.
— Что ты еще хотела спросить? Спрашивай, — очень довольно улыбаясь, спросила она.
Я быстро достала телефон, включила экран.
— Она звонит Вам? — спросила я после того, как показала фото Маргариты.
Ирина посмотрела на фотографию и криво улыбнулась.
— Нет, не звонит. Мы познакомились с этой соской в клубе. Она любит там по пятницам бывать.
— Спасибо, — ответила я, поворачивая ключ в замке зажигания. Нажав ногой на стартер, сквозь шум начинающего работать двигателя я услышала эти слова Ирины.
— Она на всю голову трахнутая, любит грубых девок, — сквозь шум начавшего работать двигателя я услышала последние фразы Ирины.
Назад я ехала, обдумывая детали своего плана. Мыслей и проектов было много, но как — то я не приходила не к одному, чтобы взять его за основу. И поэтому, приехав домой, я опять взялась за телефон и фотографии. За телефон, чтобы позвонить Зинаиде. А фотографии, чтобы показать ей фотографии девушек.
— Алло, Зинчик. Ты свободна? Нет, нечего не случилось. Просто, как всегда нужен твой совет. Ну, я к тебе или ты ко мне? Нет, мама на работе. Хорошо жду. Кофе с пирожными и шампанское я уже ставлю на стол.
Быстро выбрав четкие фотографии с лицами девушек, и отправив их на принтер, я побежала на кухню, достала из холодильника пирожные и бутылку шампанского. Успела налить воду в кофе машину и пошла открывать дверь, так как Зина уже в нее позвонила.
— Ну, какой совет тебе нужен? — сразу спросила Зина, войдя на кухню.
Я на ходу придумала историю о том, что мне удалось сфотографировать сотрудниц той дамы, к которой я пойду на собеседование, и поэтому мне нужен совет Зины, как вести себя на собеседовании, чтобы меня точно взяли.
— Посмотри Зинчик, может, что-нибудь подскажешь, — говорила я, открывая бутылку шампанского.
— Дарья, тебе так нужна эта работа? — спросила она.
Вот тут я проявила, как мне показалось весь свой природный артистизм, ответив, что мне очень нужна именно эта работа, так как там хорошо платят.
Но обмануть Зину было не так-то просто.
— Ой, не знаю, что ты задумала и зачем это тебе нужно, — сказала она, и, сделав маленькую паузу, добавила, — Давай, показывай фотографии.
Я быстро метнулась в комнату, и, вытащив из принтера распечатанные фотографии вернулась на кухню. Зина внимательно просмотрела все фотографии и после этого начала давать характеристики.
— Девочки немного примитивные, это хорошо видно из одежды. Посмотри, как они одеты, обрати внимание на несовместимость и стилей и цвета. Резкие, грубые, две из них очень агрессивные, — продолжила Зина, — Ленивые, но с фантазией.
Сказав это, она начала объяснять, почему она так считает, долго объясняя мне о губах, щеках, глазницах. Это я выдержать уже не могла, потому что совершенно не понимала её рассуждения. Да они мне были и не к чему.
— Зиночка, ты очень большая умница, всего много знаешь, но все это я не запомню. Ты скажи проще, как мне выглядеть и вести себя на собеседовании, взмолилась я.
Поморщив свой большой лоб, Зинаида недолго помолчала
— В одежде должна быть какая-то дисгармония цвета или формы. Минимальное количество косметики, — начала она, потом опять наморщила свой лоб и тяжело вздохнув, продолжила, — Вести себя надо жёстко и немного грубо. По принципу я лучшая и лучше меня нет, возьмите меня на работу и точка! Возможно такое продолжение — я не уйду, пока не возьмете работать.
Потом мы еще долго болтали с Зиной, но уже о разной ерунде и пустяках.
Приближение пятницы я просто сказать торопила, как могла. Купила джинсовую куртку, чёрное платье с бежевыми не то цветами, не то пятнами. Туфли цвета морской волны у меня были. Сложнее было с уверенностью, примитивностью и грубостью в себе.
Пока я готовилась, я каждый день смотрела на усталую измученную маму, которая поздно возвращалась с работы, и по её бледному опустошенному виду было понятно, что издевательства, которые применяет к ней Маргарита Николаевна, приобретают все новые, более изощренные виды и формы. Провожая взглядом маму в её комнату или на кухню, я в душе жалела её. А сама сжимала кулаки.
В пятницу я приехала в клуб, взяв папин джип, за сорок минут до приезда Маргариты. Села я именно за тот столик, где в прошлую пятницу Маргарита сидела в компании девочек. Мой расчет при выборе места, был совершенно прост, Маргарита будет искать подружек за этим столиком и увидит меня. Заказав безалкогольный коктейль и кофе, я стала ждать.
Конечно, я нервничала, постоянно брала телефон и смотрела на часы. И чем ближе был момент появления Маргариты, тем сильнее в мою голову лезли всякие мысли.
Мысли были обо всем сразу, о том, правильно ли я вообще делаю, что придумала все это, правильно ли мы с Зинаидой просчитали психотип Маргариты, а вдруг она вообще не придет?
Чем меньше времени оставалось, тем сильнее начинало биться мое сердце. И когда наступило так называемое время «х», а Маргарита так и не появилась, как вспышка меня поразило разочарование при чем, сразу во всем.
Но мое сердце вновь забилось часто в тот момент, когда Маргарита появилась через пятнадцать минут на пороге зала. Она остановилась, на минуту быстро окинула взглядом зал, потом улыбнулась сразу всем и пошла вперёд.
Она шла по центральному проходу и была просто обворожительна. Сегодня она была не в своем традиционном деловом костюме с белой блузкой. Сегодня Маргарита была одета в облегающее и подчеркивающее ее формы и телеса платье василькового цвета, поверх которого был одет белый пиджак. Помимо того, что платье было очень облегающим, оно имело несколько разрезов разной длинны. Я заворожено смотрела на неё. В голове возник вопрос, куда же она идёт? И сразу появился ответ — она идет именно ко мне. Она подошла к моему столику.
— Здравствуй, — остановившись, сказала она.
— Привет, — помня наставления Зины, бросила я в ответ.
— Привет. А Инны и Иры нет? — задала она вопрос.
— Обещали приехать, сама жду, — ответила я, как можно безразличней.
— Можно я присяду? — спросила она, отодвигая стул.
— Да, — разрешила я
Мое сердце билось так, что я слышала его частый стук. К Маргарите быстро подошла официантка с меню, я наблюдала, как она делает заказ и пыталась справиться со своим волнением. Внутренне я ликовала, что все получалось именно так, как я и спланировала, во всяком случае, пока получалось, оставалось надеяться, что так будет и дальше.
Маргарита заказала себе двойной алкогольный коктейль Лонг Айленд. Я тоже заказала себе Пину колада, чтобы увереннее себя чувствовать и окончательно победить своё волнение.
Когда официантка ушла и зазвучала музыка, Маргарита поинтересовалась у меня рассказывали ли мне Ирина и Инна, что — нибудь про нее. И тут я вспомнила слова Ирины, улыбнулась и чуть больше положенного задержала взгляд на Маргарите.
— Говорили, что ты их трахнутая соска, что ты их личная блядь, и они тебя поимели в прошлый раз на свалке, — сказав это я опять сделала паузу.
Мне было интересно видеть, как от моих слов она начинала смущаться, как сошла с её губ улыбка, а глаза, пристально до этого смотрящие на меня, начали смотреть в стол. Пауза затягивалась, но в это время официантка принесла наши заказы. Сделав глоток своего коктейля и подождав, пока официантка уйдет, я представилась: «Я, Дарья».
— Маргарита, — произнесла она, не отрывая глаз от поверхности стола, а потом тихо добавила, — Просто Марго.
— А как тебя Ирка и Инка называют? — неожиданно для нее спросила я.
Я не ожидала, что опять вгоню её в смущение, да ещё в такое — на ее щеках проступил румянец стыда.
— Соска, — выдавливая из себя, произнесла она.
— Очень хорошее имя. Я буду называть тебя соска Рита, — от этих моих слов румянец на её щеках стал ещё гуще.
Я понимала, что мне срочно надо начинать активно действовать, и если я не начну, то совсем скоро Маргарита поймет, что я не имею никакого отношения к Ирине и Инне, встанет и уйдет, и больше подобраться к ней так близко не получится.
В моей голове был хоровод мыслей, вспомнилась та сцена, которую я подглядела дома, как эта сидящая передо мной женщина унижала мою маму.
Маргарита подняла с фужер с коктейлем и собралась сделать глоток.
— Поставь бокал! — строго приказала я ей.
Она поставила бокал на стол.
— Встань и иди в туалет! — не давая ей опомниться, я произнесла следующий приказ.
Мне показалось, что она не собирается его выполнять, поэтому я наступила в пол силы под столом на её ногу и уже просто прошипела: «Ты что плохо слышишь? Я кому сказала встать!»
Последнюю часть фразы я сказала как можно строже, достаточно громким голосом. Маргарита поняла, что мне плевать на то, что это могут слышать окружающие и что я прямо здесь готова на многое. Она поморщилась, встала и пошла, куда ей было приказано.
— Жди меня у кабинки, — поймав кураж, бросила я ей в спину.
Подозвав официанта, я быстро расплатилась и не спеша тоже направилась в дамскую комнату.
Маргарита стояла там, где было приказано, но выражение её лица отнюдь не было покорным, всем своим видом она показывала мне, что сомневается в моих способностях, и все, что сейчас будет происходить, ей вряд ли ей понравятся.
Не дав ей опомниться, я подошла к ней почти вплотную. В нос тонким облаком потянулся приятный аромат духов Маргариты, смешанный с возбуждающим запах
ом свежего, зрелого тела и мягких волос.
Я запустила руку в ее волосы и, ощутив их мягкость, дернула ее голову чуть назад. Маргарита поморщилась и закрыла глаза.
— Я что-то не поняла тебя, блядь, — сказала я ей прямо в ухо, — Что ты там устроила в зале? Почему ты сидела, когда я тебе приказала встать и идти сюда?
Я сделала маленькую паузу в своей речи, чтобы глубоко вздохнуть и самой чуть-чуть успокоиться, но все это время я продолжала держать ее за волосы.
— Так, так... Моя похотливая сука решила поднять бунт? — мои губы говорили в сантиметре от её уха.
Я ощущала, как она дрожит всем своим телом.
— Ты рождена быть покорной рабыней, шлюха. Да ты и сама это знаешь. Знаешь, что весь смысл твоей рабской жизни — это беспрекословное подчинение таким девушкам, как я. Я тебя, блядь, научу понимать это. Молчишь? Ты молчишь, потому что согласна, — я отпустила её волосы, мне было видно, как она дрожит.
Я не думала останавливаться. Я с наслаждением продолжала ее унижать.
— Подними подол, я хочу увидеть, насколько тебя сучку возбудил наш серьезный разговор, — прошептала я в ухо соски.
Она захватила ткань платья, чуть ниже пояса и стала собирать ткань в руки. Вся эта сцена происходила в зоне умывальников туалета, что создавало дополнительную остроту всему этому действу.
— Быстрее! — скомандовала я.
Когда подол все же был поднят, я увидела, что ее трусы были мокрыми, хоть отжимай. Я поняла, что останавливаться мне нельзя, и, направив руку между ее ног, пальцами коснулась кружевной ткани белья, немного надавливая на них.
На минуту в туалете воцарилась тишина, мне было слышно, как она тяжело дышит, как часто бьётся её сердце. Я повторила надавливание пальцами и в ответ она громко охнула.
— Потаскуха, ты решила, что буду тебя удовлетворять здесь? — гневно прошипела я.
Я даже не могла представить, что могу так злиться. Моя рука просвистела по воздуху, и поверхность ладони коснулась ее щеки.
— Ты напрасно думаешь так, блядище. Призвание таких шлюх, как ты, удовлетворять таких девушек как я.
Полученная Маргаритой пощёчина сделала своё дело — все последующие мои приказы выполнялись ею быстро без колебаний и раздумий.
— Отпусти подол сучка. Сними пиджак, покажи сиськи.
И опять мой гнев, и новая пощечина.
— Как ты смела, блядь, припереться ко мне на встречу в лифчике?! Быстро пошла в кабинку и сняла с себя эти не положенные тебе вещи! Будешь готова — позовешь!
Очень скоро из кабинки из кабинки раздался дрожащий голос: «Я готова».
Я решительно открыла дверь, и приказала Маргарите сесть на унитаз и отдать мне все, что она сняла.
— Подними подол! Теперь ноги шире! Ещё!
Наконец она уселась на унитаз так, как мне было нужно. Я отчетливо видела, что сидящая передо мной на унитазе женщина сильно дрожит и явно не от холода.
— Я засуну эти чертовы трусы тебе в пизду, тупая дырка!
С этими словами я скрутила плотный комок из ее трусиков, завела свою руку под неё и надавила этим комком на её половые губы. Дрожь её тела усиливалась, по мере того как этот комок из кружевной материи стал исчезать в ней. Её влагалище было достаточно мокрым от возбуждения, поэтому трусы быстро исчезли под жадно раскрывшимися половыми губками, Маргариты. Мне было совершенно безразлично, будет она сходить с ума, мечтая о сношении, или кончит по дороге.
— Можешь опустить подол и встать, — сказала я, выбрасывая лифчик Маргариты в корзину для мусора и открывая дверь кабинки.
— Жди меня на улице, — приказала я ей.
Этот приказ был проверкой, если будет ждать, как приказано, значит, я на верном пути. А если сбежит, то придётся перехватывать её у её же дома. Да и мне надо было выйти из образа, перевести дух, отдышаться и просто передохнуть.
Но все равно я спешила, быстро вымыла руки, вытерла их бумажным полотенцем, и поспешила через зал к выходу за своей подопечной.
На душе стало не много не по себе, когда выйдя из дверей клуба, я не увидела Маргариты. Уже думая бежать к своей машине, что бы пуститься в погоню за ней, я посмотрела чуть вбок и увидела в вечерних сумерках белое пятно её пиджака. Сразу стало легче. Она стояла в цвете уличного фонаря, изготовленного под старину.
Мне было хорошо видно, что от той уверенности, которую она излучала за столиком и вначале нашего с ней нахождения в туалете, не осталось и следа, сейчас она была полностью моя, я могла делать с ней все, что угодно.
Однако, возможно я просто видела то, что мне хотелось видеть, возможно мне все это показалось в вечерних сумерках. Я подошла к ней. И сразу почувствовала, как она сжалась вся, будто ожидала от меня унижений прямо здесь. Но я просто взяла её за руку и сразу почувствовала, как она задрожала от моего прикосновения.
Мы подошли к краю тротуара, я начала ловить машину такси, так как воспользоваться своей машиной я уже не могла из-за выпитого в клубе алкогольного коктейля. Машина поймалась быстро, мы сели и я назвала адрес. Через несколько минут мы стояли около старого дома на окраине города, жильцов этого дома расселили, и я приметила его, как вариант для продолжения встречи.
— Иди за мной, — не оборачиваясь, бросила я в сторону Маргариты.
— Ты будешь наказана за свое непростительное поведение, потаскуха! Я знаю, между ног у тебя пожар горит, и ты течешь только от одной мысли о наказании, — все это я говорила женщине, покорно идущей со мной, пока мы поднимались по ступенькам полуразрушенной лестницы.
Поднявшись на второй этаж, я её втолкнула свою спутницу в ближайшую комнату, в которой пол не был завален мусором и хламом.
Пока мы поднимались, я взяла Маргариту за руку и чувствовала, как ее начинает охватывать паника. Ее рука дрожала в моей руке, губы пересохли от волнения, я видела, как она несколько раз облизала их языком.
Я подняла с пола кусок резинового шланга, который к моему удивлению весьма кстати оказался в нужное время в нужном месте, и резко махнула перед ее носом.
— Вот теперь я тебя, сука, научу как правильно себя вести надо.
Свист шланга заставил женщину вздрогнуть и чуть отступить назад.
— Стоять! — с этими словами я опять дала Маргарите пощечину. Хлесткий удар по щеке, откинул ее голову в противоположную сторону и остановил её.
— Раздевайся! — приказала я, замахиваясь шлангом.
Не знаю, может нечаянно, а может быть специально, чтобы опять проверить меня, она замешкалась.
— Ты меня не слышала? Я приказа тебе снять одежду, она тебе сейчас ни к чему, сучка!
Возможно жесткий тон, унизительные приказы, а может быть пощечина, от которой ее щека просто горела — все это подавило ее слабые попытки сопротивления.
Возможно, она проверяла меня и наконец, поверила, что я способна на многое. Женщина сдалась и стала судорожно снимать с себя одежду. Сначала к моим ногам упал белый пиджак, за тем, её шикарное васильковое платье.
Я, постукивая шлангом по руке, с удовольствием рассматривала обнаженное тело женщины. Маргарита не знала, куда спрятать взгляд, ей было стыдно оттого, что все происходящее ее бурно завело, но сознание этого делало возбуждение лишь острее. Соски ее набухли и затвердели. На ее половых губках выступили первые капельки влаги. Мне было видно, как тяжело поднимается ее грудь. Дыхание Маргариты стало сбивчивым и неровным. В пустой комнате было слышно, как часто бьется ее сердце.
— Ноги расставь широко, корова, руки сложи за головой.
Маргарита подчинилась строгому голосу. Мне было видно, как дрожит ее тело, особенно ноги и что возбуждение захлестнуло ее с головой. Это было хорошо, теперь она была моей полностью.
Я запустила большой и указательные пальцы между ее половых губ и быстро нащупала ткань комка, который я запихнула в нее в клубе. Зацепив разбухший от ее влаги комок, я потянула его вниз, сначала медленно и по мере того, как этот тампон начал поддаваться и двигаться, резко дернула. Маргарита громко ойкнула. Пока она приходила в себя от моего первого действия я размахнулась и ударила шлангом по соску левой груди. Я ощутила полностью, как мой импровизированный стек коротко и сильно коснулся ее набухшего соска.
Размахнувшись второй раз я ударила еще раз, она вскрикнула, так как второй удар пришелся по ее пизде.
Я решила поиграть с ней — четыре дрочащих движения пауза и удар, четыре дрочащих движения пауза и удар и так далее. После первых движений я почувствовала, как она вся задрожала от похоти, когда тонкий длинный конец шланга с закругленным концом заскользил между ее ног, медленно, туда-сюда, раздвигая ее половые губы, зарываясь в них все глубже. Потом пауза и удар, а за тем опять эти движения туда — сюда. Маргарита не смогла сдержать стон удовольствия, он сорвался с ее дрожащих губ полным признанием покорности.
Мой стек-шланг уже просто скользил — вся его поверхность блестела от смазки возбужденной до предела женщины. Женщина в полузабытье закатила глаза и стала страстно мычать. Легкий удар шланга по промежности вернул ее на землю, но лишь для того, чтобы Маргарита сама раздвинула свои ноги шире, и наверно, чтобы мне было удобнее наказывать ее таким способом.
Но я уже придумала другое.
— Живо на колени, шлюха! — скомандовала я.
Марго бухнулась на колени, не ожидая повторений.
— Руки на пол! — дала я следующую команду ей.
Наслаждаясь её униженным растоптанным состоянием, я подошла к ней, зажала голову между своих ног и резко нанесла первый сильный удар по ее заднице.
— Теперь ты навсегда становишься моей собственностью, моей покорной рабыней и блядью, — проговорила я, размахиваясь и нанося второй удар, — У тебя похотливая соска не будет пути назад!
С этими словами я опять опустила шланг на ее белый зад. И опять ударила.
— Твое сучье мнение не будет больше никого интересовать. Я буду делать с тобой все, что мне заблагорассудится.
Удар. За тем еще один.
— Ты согласна, сука?
— Да, — дрожащим голосом из-под моих ног ответила Маргарита.
Я нанесла ей ещё ударов пять. После чего отошла и села на подоконник. Я смотрела на неё. Мои собственные ощущения от того, что мне покорилась женщина, которая была гораздо старше меня, были просто запредельны. Мне было приятно смотреть на нее, стоящую на четвереньках. А Марго чувствовала и знала, что ей нужно, что это положение ее является единственно правильным, что это ее место в жизни — это место у ног своей Хозяйки.
Мне в ней нравилось сейчас буквально все. Как ее тонкие ноздри широко раздувались и сходились вновь — губы рта чуть дергались. Как спина сама то и дело прогибалась, приподнимая как еще выше белоснежный зад с красными следами от порки. Внутренняя часть бедер была вся мокрой от выделяемой смазки и постыдно блестела в плохом освещении.
Я откровенно наслаждалась положением своей рабыни. И то верно, часто ли встретишь, красивую взрослую женщину, вот так ползающую у тебя в ногах, готовую беспрекословно выполнить любую твою прихоть и при этом текущую, как сука.
Сняв с ноги туфлю я бросила ей.
— Ляг на спину, сука и раздвинь ноги, — обезумевшая от похоти женщина с готовностью подчинилась. Длинные полные ноги согнулись в коленях и призывно разошлись, открывая замечательный вид на истекающее желанием женское лоно.
— Засунь туфлю себе в пизду, тупая дырка и дрочи!
Она, залившись румянцем стыда и повернув голову в сторону начала делать поступательные движения.
— Быстрей! Не останавливайся! — приказала я ей.
Я, сняв вторую туфлю, босиком подошла к ее одежде, лежащей на полу. Там же лежал ее клач. Достав из него паспорт Маргариты, я сфотографировала телефон первую страницу и страницу с пропиской. После этого я взяла ее сотовый телефон и, вбив в него свой номер, сохранила его, как «Хозяйка», сделала звонок себе, положила все обратно в клач и вернула его в кучу одежды.
Переключила камеру на видео, стала снимать манипуляции своей подопечной. Камера хорошо передавала, как Маргарита трахает себя моей туфелькой, как она старается и делает это неистово, как искажается ее лицо, как содрогается ее тело от испытываемых ею оргазмов. Поснимав еще не долго, я приказала ей остановиться.
— Стоп! С тебя хватит на сегодня!
244