Юля, лежала на кровати, прикрыв глаза от яркого солнца, лучи которого играли на ее расслабленном от сна двенадцатилетнем лице. Ее длинные светлые волосы рассыпались по подушке, формируя мягкий, цвета меда, ореол вокруг ее головы. Только тонкая простынка прикрывала ее зреющее, молодое тело от легкого ветерка, нежно дующего через открытое окно.
Юля потянулась и зевнула, ее красивые молодые груди, показались из под простыни, потревоженной ее движением. Она имела тело пышной молодой Венеры. Любой заинтересованный наблюдатель мог бы подробно рассмотреть тугие точки ее сосков, ясно проглядывающиеся через тонкую хлопковую ткань простыни, слегка прикрывающей ее высокую, округлую грудь. Простынь сужалась по ее крошечной, девичьей талии и расширялась на круглых бедрах, повторяя форму песочных часов. Ее живот был плоский и гладкий, мягкая небольшая выпуклость ее киски, между полными бедрами хорошо сформирована. Оттуда ее длинные, красивые ноги сужались вниз к кончикам пальцев ног, выглядывающих из под простыни.
Юля имела тот вид развивающегося тела, которое привлекает внимание на улице... любящий взгляд мужчин и некоторых девушек, и зависть старух к ее двенадцатилетней красоте. Везде где она шла, глаза всегда были на ее подстрекающем к разврату молодому телу, ее длинных светлых волосах натуральной блондинки, и на ее прекрасных формах. И было бы не честно ожидать, что люди не будут смотреть на нее, даже при том, что Юле только двенадцать лет. Поскольку она имела такое тело, что воплощала все, что рассматривалось как красота... и сексуальность. Ее волосы цвета меда обрамляли молодое лицо, на котором сильней всего притягивали глаза. Яркие, синие глаза были большие и полны невинности, с длинными темными ресницами. Она имела небольшой, симпатичный нос и зрелый, молодой ротик, который подзывал даже, когда она хмурилась. Ее цвет лица был очень гладок и красив, слегка загорелый, с розовым румянцем на ее щеках. Сказать что Юля была красивым ребенком было явным преуменьшением. Она была прекрасной и сексуальной двенадцатилетней девочкой, которая могла очаровать каждого.
Она зевнула и снова положила свою голову на подушку. Согласно часам на бюро, было слишком рано чтобы готовиться к школе. Закрыв глаза, она стала вспоминать о том, как папа приходил к ней ночью, пару месяцев назад.
Ее ресницы медленно трепетали на ее прикрытых веках. Она могла бы видеть ее папу, с нежностью глядящего на нее. Он держал его массивный член в одной руке, медленно поглаживая, закрытые курчавыми волосами яйца, полностью голый если бы не его брюки собравшиеся вокруг лодыжек. Его глаза дико пылали. Сергей Долин не замечал что его дочь не спит, наблюдая за ним. Какое то время он так и стоял перед ней, держа член в руке и глядя на нее. Юля заметила несколько молочных капелек, блестящих в маленьком отверстии на его кончике. Потом он развернулся и вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
Его член был совсем не такой как тот что показывал ей Андрей, в учебнике биологии. У ее отца он был больше и казался раздутым кровью.
Девушка почувствовала как от этих воспоминаний стремительно забилось сердце. Инстинктивно, она поместила свои дрожащие пальцы, на поднимающиеся выступы ее красивых грудей, а потом по ее приятно изогнутому животу вниз... в мягкий, светлый лобковый треугольник между ее ног.
Мягкий булькающий звук раздался у ней из горла, поскольку ее пальцы закрадывались через гладкое, сырое отверстие ее половых губ и далее к ней во влагалище. Юля тяжело задышала, поскольку она засовывала ее пальцы через бархатную гладкую влажность, а затем, тянула их назад. Ее глаза ненадолго приоткрылись, но через минуту, затрепетав снова закрылись. Ее средний палец стал скользить все быстрее и быстрее внутри тепла разреза ее киски.
В ее мыслях, папа стал ее любовником. Он подошел к ней с его огромным членом, широко раздвинул ее ноги, и наклонился к ней, чтобы проникнуть в ее теплое, влажное отверстие, что Андрей назвал ее «влагалищем». Точно также это называла и ее мать, когда объясняла ей откуда берутся дети. Хотя она знала это уже давно, но не сказала матери. Андрей, ее пятнадцатилетний двоюродный брат, с которым они вместе шли до школы, рассказал ей все это еще пол года назад. Она не поверила этому в первый раз — как она могла допустить, что ее мать позволяет ее отцу делать вещи подобные этим? Помещать его член внутрь ее матери..., она не верила этому..., сначала это казалось слишком грязным. Но постепенно чувства молодого подростка относительно секса изменились, и она поверила в это.
И как только это случилось, она приняла это как естественное, ее любопытство, возросло также. Особенно относительно того, чтобы она почувствовала, когда в ее влагалище проникает мужской член.
Именно тогда Юля впервые задумалась о папе.
Папа, который делал ее мать такой счастливой, что она всегда что-нибудь напевала находясь дома, прибираясь или готовя еду для их немецкой овчарки — Джека.
Джек...
Ее мысли переметнулись на их мощную и большую сторожевую собаку. Она помнила что не так давно, Джек был лишь маленьким, несмышленым щенком, с которым она играла в парке. Он был очень милым и нежным.
Конечно, Джек был теперь очень далек от того маленького щенка каким он был. Он вырос настолько быстро, что она даже не заметила этого. Теперь он был мощной и взрослой собакой, с сильной мужской индивидуальностью. Он никогда не рычал на своих хозяев, и искренне их любил. Он стал настоящей сторожевой собакой, и семейство Долиных могло чувствовать себя спокойно, когда Джек был рядом.
Пальцы девушки двигались быстрее и быстрее сквозь теплые, скользкие сгибы ее молодого влагалища, стон настоящей радости вырвался из ее прикрытых губ. Почему она начала думать о Джеке? Папа был тем, о котором ей хотелось мечтать. Она всегда представляла его когда мастурбировала, даже не смотря на то что ее двоюродный брат однажды пытался потрогать ее тело, что, как позже она должна была признать, довольно сильно возбудило ее.
Но она никак не проявила этого, стукнула его по руке, и повела себя очень строго, по крайней мере на поверхности. Намекнула что если об этом позоре узнает ее отец, то он убьет его.
Все же тайно, она чувствовала ужасное, незнакомое волнение, когда Андрей положил свою руку на ее туго обтянутую свитером грудь. Он не получил многого, для своего удовольствия, только почувствовал ее бюстгальтер, и ее вспышку гнева. Ее дыхание стало неестественно громким в тишине пустой квартиры. Они продолжили смотреть телевизор, однако она уже не могла сосредоточиться на фильме. Что, если бы он попробовал..., засунул его руку под ее бюстгальтер и сумел почувствовать ее поднимающиеся молодые груди, сжимая их. Полные груди в его сильных нетерпеливых руках? Что, если бы его пальцы коснулись ее напряженных сосков? Чтобы она почувствовала?
Молодая девушка на кровати, стала задыхаться от чувств, как ее пальцы, теперь двигающиеся с увеличивающейся безотлагательностью в пределах горячих влажных сгибов ее киски. Соски ее грудей, казалось, покалывались высокой температурой, и полный треугольник ее промежности трепетал словно безумный. Ее напряженные груди поднимались и опускались. Она видела своего папу, наклоняющегося к ней, опускающегося вниз на ее голое тело, его темная волосатая грудь на ее грудях, совершающих вертикальные колебания и соски, трущиеся, об его плоть, его горячее дыхание в ее лицо, его огромный член, двигающий вперед в... в чувствительные влажные двери ее горячей возбужденной молодой киски... проникновение...
Ее сверхчувствительный небольшой клитор, агонизировал от чувств, которые заставили ее красивую голову блондинки откинуться назад, ее рот, открылся и раздалось несколько сдавленных криков, мускулы и вены на ее шее напряглись и пульсировали. Она чувствовала приближающийся оргазм...
И затем внезапно произошло что-то еще!
Ее ноздри широко раскрылись, дыхание стало пробиваться. .. с трудом... поскольку ее видение папы сменилось Джеком!
Не трахающем ее, а занимающийся этим с другой собакой, как она наблюдала за этим в парке на прошлой неделе.
Она вспомнила об этом, продолжая ритмично работать пальцами у себя между ног. Они вошли в парк где встретили другую собаку, суку, какую-то помесь терьера. Очевидно Джек ее хорошо знал, поскольку заметил ее издалека. Юля не поверила своим глазам, поскольку светлый длинный красный член Джека выскользнул из пушистых складок между его ног. Собаки бросились навстречу друг другу, с влажными языками, вывалившимися из их пастей.
Член овчарки скользнул во влагалище суки, и Джек стал делать дергающие движения, облокотив свои передние лапы на заднею часть другой собаки.
Юля чувствовал ее собственное дыхание, учащающееся от наблюдение за собаками, ее промежность приятно потеплела. Она никогда не видела или воображала Джека как сексуального самца прежде, и это было подобно удару, видеть его участвующим в такой страстной сцене. Обнаружить, что ее любимый Джек мог бы участвовать в этом с таким энтузиазмом.
Все же это было именно так. Она беспомощно наблюдала за ними, сжимая в руке поводок.
И затем она заметила кое-что еще, она вспомнила теперь..., красивые карие глаза Джека смотрели на нее!
Но почему это так задело ее? Было ли в этом что — нибудь неестественное? Она ведь была его хозяйка, и естественно он пристально глядел на нее, даже при траханьи с другой собакой.
Юля стонала, ее средний палец, перемещался стремительно внутрь и наружу сосущего прохода ее киски. Она думала о своем красивом отце, но теперь она думала и о Джеке, их гладкой, темной Немецкой овчарке. Размышления о том, что он сделал с той другой собакой в парке... его бедра, неуклонно перемещающиеся назад и вперед... его мягкие карие глаза, смотрящие на нее, его горящий красный член, исчезающий в другой собаке, а затем появляющийся снова, гладкий и блестящий... но все в таком разъяренном темпе, что ее дыхание срывалось..., и она вообразила..., но нет!... и затем покалывание..., будто что-то жесткое щекочет в ее промежности...
« Ооооооооохххххх!, Джек... « она шептала, ее пальцы, перемещающиеся наружу и внутрь со все увеличивающейся скоростью.
И затем это было ее красивый папа снова, вставляющий ей между ног, его голодный рот, прижимается к ее, целуя ее мягкие сочные губы... его бедра, работающие в безумном ритме... и затем... тогда...
« Оооохххххх... Ах! Дорогооооой!»
Юля, изогнулась на кровати, как будто находилась во власти непристойной, уничтожающей душу пытки. Волна чувств, болящего удовольствие с приятной агонией, пронеслась через ее дрожащее тело от пальцев ног до кончиков волос, на мгновение ее горячая молодая плоть конвульсионно дернулась, она громки вскрикнула, ее рука, продолжала неистово работать в пределах ее разгоряченной молодой киски. И затем раздался один длинный, бесконечно растянутый, стон из ее сжатых губ, капли пота выступили на ее гладкой молодой коже. Она стонала, стонала и скулила, ее голос, постепенно слабел, поскольку она медленно расслаблялась после оргазма, вызванного ее мечтами. Спустя некоторое время ее глаза снова открылись, и она посмотрела на потолок, ее тело, смоченное потом, ее прекрасное лицо, вспыхнувшее и теплое, ее бедра, слабые и дрожащие. В ее промежности еще чувствовалось эхо удовольствия.
« О, черт возьми,» она дышала, полной грудью. Юля попробовала вспомнить то, что она думала в связи с Джеком, но теперь это, казалось, избегало ее. Что-то относительно двух собак в парке...
Это было верно, она вспомнила теперь. Но почему она думала о Джеке, в то время как она занималась любовью со собой? Почти всегда она думала только о папе. Но черт возьми, если он когда-либо узнает, что она думала такие вещи про него, будет скандал!
Она обхватила свою, округлую молодую грудь, мягко сжав ее рукой и скинула простынь, сидя так, чтобы видеть себя в зеркале трельяжа. Ее длинные светлые волосы, ниспадали по ее спине до самой попки.
Если папа увидел бы ее в таком виде, она могла держать пари, что он захотел бы ее поиметь.
Но почему она думала о Джеке?
Размышляя об этом она качала ее длинными стройными ногами, свесив их с края кровати. Она снова взглянула на часы, пора было собираться в школу.
Юля всегда долго возилась, когда нужно было собираться в школу. Встав перед зеркалом в полный рост, она оглядела себя со всех сторон. Она имела совершенную форму груди, и знала о том что многие девочки в школе ревновали к ней..., и она никогда не смотрела на них проходя мимо, специально идя так, чтоб ее грудь сексуально покачивалась. Красиво сформированные бедра плавно переходили в длинные гладкие ноги, которые она подбривала маминой бритвой. Она любила чувствовать себя чистой.
Двенадцатилетний вамп также поглядела на свои вьющиеся светлые лобковые волосы в зеркале. Она сделала несколько шагов по спальне, глядя на себя. Ее золотистый треугольник волос был слишком редок. Ее мать, например, имела очень много вьющихся волос... ярко каштанового цвета.
Так или иначе, это было не настолько важно для нее пока она не стала старше. Например к женитьбе.
А выйдет ли она когда нибудь за муж!? Мысль об этом послала дрожь вниз по ее позвоночнику. Она не хотела бы оставить папу; она всегда хотела любить его. Если бы только он мог бы видеть, как она хочет быть с ним
Но это было бесполезно; он едва замечал ее. Даже в тот вечер, когда она попыталась сесть ему на колени и прижаться к нему, пока мать занята на кухне. Он оттолкнул ее сердито с его коленей прежде, чем она даже смогла бы, почувствовать его член. Это казалось ей несправедливым; она так обожала его, а он едва замечал ее.
Юля поглядела на часы, пришло время поторопиться, если она не хочет опоздать в школу.
Глава 2
Со школой на сегодня было закончено, шесть уроков пролетели незаметно, оставив после себя лишь совсем немного домашнего задания.
Время было около двенадцати, и солнце светило очень ярко, обещая прекрасный весенний день. Однако настроение Юли было немного подпорчено похотливой сексуальной сценой, которую она подслушала этим утром у родителей, когда шла в ванну.
Конечно, она принимала, что ее родители всегда занимались сексом. Но слушая восхищенные стоны своей матери и задыхающиеся стоны отца, имеющего ее, она испытывала ревность. Ревность и осознание того, что ее фантазии при мастурбации, относительно ее отца, стали удовлетворять ее все слабее и слабее. Ее палец был слишком тонким и недостаточно длинным, она нуждалась в чем то большем!
Она вспомнила член отца, толстый и большой даже в спокойном состоянии. А когда он вставал на всю длину, он даже внушал ей страх, своими размерами. А его яйца, она была убеждена в этом, наверно очень приятно бились бы о ее молодые ягодицы.
Хорошо конечно, но все это были лишь мечты маленькой девочки. Ничего подобного этому не могло бы случиться между ней и ее папой. Это было табу, и она никогда не сможет приблизиться к нему. Он расценивал ее как маленького ребенка.
Юля вздохнула и продолжила прогулку до дома. Она сдула прядь своих золотистых волос с глаз, и огляделась. День был просто великолепен, в воздухе кружился аромат приближающегося лета и все было прекрасно.
Она вспомнила время завтрака. Ее отец зашел на кухню одетый в брюки и рубашку. Юля сделала вид что не заметила его.
«Доброе утро, котенок!» — отец слегка поцеловал ее в щеку.
Пытаясь справиться с борющимися в ней чувствами, девушка улыбнулась ему своей лучшей улыбкой. Однако ее отец уже отгородился свежей газетой.
Что ей теперь делать? Что?
Первоначально, мастурбация, казалось, была ответом на ее желания, но теперь она нуждалась в большем. В чем то, что сможет подавить растущею жажду ее молодой киски.
Но что это может быть? Член настоящего мальчика, скользящий между ее широко раздвинутыми ногами?
Ее дыхание участилось даже, от того что она думало об этом. А что бы это было, чувствовать внутри себя мужской член, твердый и толстый...
К сожалению, она не могла узнать об этом у своей матери, они конечно были подругами, но эта тема казалась ей ужасно бесстыдной, чтоб обсуждать ее с ней. Ну да ладно, она подумает об этом сегодня вечером, лежа в кровати.
«Привет!»
Юля, оглянулась назад. Это было ее пятнадцатилетний двоюродный брат Андрей. Он жил неподалеку от их дома и они часто встречались по дороге из школы.
Андрей был высоким белокурым мальчиком, с довольно симпатичной улыбкой. И хотя многие девочки в школе считали его красивым, Юля терпела его только из-за родственных отношений.
«Привет,» — ее голос прозвучал не очень жизнерадостно, и любой другой парень на его месте, поняв ситуацию бы удалился. Однако ум у Андрея, был не на первом месте, среди его достоинств.
Не замечая ее настроения он пристроился рядом с ней. Юле оставалось лишь терпеть его присутствие.
«Можно я провожу тебя до дома?»
«Конечно.» — Вопрос был явно глупым он жил рядом с ней и им все равно пришлось бы идти одной дорогой.
«Как прошел день в школе?» — его голос казалось просто источает радость.
«Мммм. Так, ничего особенного.» — Она бросила на него взгляд, пытаясь определить источник его веселья. Все оказалось просто, сегодня на ней была надета белая блуза, но из за жары две верхние пуговицы она расстегнула. И Андрей, пользуясь своим высоким ростом, время от времени заглядывал в образовавшийся вырез, рассматривая привлекательные полукружья ее грудей.
Конечно Андрей не был самым красивым парнем на земле, но Юле всегда нравилось когда на нее обращают внимание. Она дернула головой, будто убирая соскочившею на лицо прядь волос, на самом же деле заставляя свою грудь колыхнуться.
Услышав справа, где шел Андрей, сдавленный вздох, она улыбнулась своей маленькой победе.
«Девушку, похожею на вас, ожидает большое будущее.» — Он с жадностью рассматривал свою младшею, двоюродную сестру. Юля скосила взгляд на право, и отметила что выпуклость спереди, его джинсов заметно увеличилась. — «Ты наверняка станешь актрисой или моделью.»
«Что заставляет тебя так думать?»
Он усмехнулся, — «Ты знаешь что, Юля... у тебя классное тело, и в особенности грудь.»
Юля нахмурилась, пытаясь сделать вид что рассердилась, однако ей было очень приятно слышать это, даже от своего брата. Она почувствовала как у нее между ног приятно потяжелело.
«Андрей! Как ты смеешь говорить мне такие вещи.!»
Он только усмехнулся и снова бросил взгляд на ее грудь. Какое то время они шли молча, но Андрей кажется знал что ей приятны такие разговоры, поэтому он заговорил вновь:
«Не хочешь зайти сейчас со мной в парк?»
«Это еще зачем?» — Она подозрительно посмотрела на него.
«Хочу показать тебе одну замечательную вещь, ведь тебе сейчас все равно нечего делать.»
Это было правдой, родителей дома не было, а тратить такой прекрасный день на зубрежку уроков, не очень то хотелось. И может быть Андрей, хочет показать ей свой член?!
От этой мысли ее бросило сначала в жар, а потом в холод. Это было невероятно, но могло быть правдой.
Так что они свернули на тропинку, и через калитку в воротах вошли в парк. Парк был небольшой, несколько, уже начавших ржаветь, аттракционов и старая деревянная сцена, в окружении лип и тополей.
Андрей подвел ее к одной из скамеек, полукругом, окружающих сцену. Они бросили свои портфели на траву и уселись на зеленой скамейке. Юля почувствовала как несколько щепок уперлось в ее прикрытую трусиками попку.
«Ну и что?»
Внезапно, он наклонился к ней, одной рукой обхватив ее за шею, а другую сунул под ее юбку. Это было так неожиданно и в то же время долгожданно, что на секунду она растерялась. И Юлин двоюродный брат, моментально стал ее хозяином. Она чувствовала его теплые, нетерпеливые руки на своих напряженных ягодицах.
Прохладный ветерок приятно обдувал ее промежность, открытую, задравшейся юбкой. Она попыталась сказать ему что бы он остановился, но с ее губ сорвался только тихий стон. Взглянув вниз, она увидела, что ее юбка высоко задралась, открывая тонкие нейлоновые трусики. Под которыми ясно проступала ее киска, окруженная редкими светлыми волосами.
Юля покраснела, осознавая что сейчас ее мог видеть любой человек, случайно выглянувший из здания напротив.
«Андрей! Пожалуйста! Остановись, нас мог увидеть.»
Однако, его смелые руки продолжали ласкать ее попку. И изголодавшаяся по мужской ласке, Юлина промежность начала отвечать. Казалось что ее влагалище заполыхало огнем, чувство было знакомое, но во много раз сильнее.
Ее ягодицы, ее промежность, ее покалывающий низ живота, казалось были заполнены электричеством. Она не могла вспомнить ничего такого восхитительного происходящего с ней.
«Пожалуйста...» — ее голос был тих, поскольку приятная слабость охватила все ее тело, — «Хватит...»
Он поцеловал ее в шею.
«Ладно, но с одним условием»
«Каким?»
Давай уйдем в кустарник за сценой, и там продолжим.» — голос его был смел и уверен в себе.
«О... Хорошо» — казалось она совсем не понимала где находиться и что делает.
Андрей резко прекратил ласку, и схватившись за руки, они побежали за сцену.
Глава 3
Оказавшись прикрытыми густыми кустами, Андрей снова стал целовать ее. Вспыхнувшее внутри Юли чувство, заставило ее обхватить его плечи, сильно прижимая к себе.
Она вернула его поцелуй, с пылким желанием, ее собственный язык стал облизывать его губы и язык.
В этот момент, Андрей, снова сунул свою рук ей под юбку.
«О! Ааххххххххх!»
Не позволяя их ртам разъединиться, он стал нежно гладить внутреннею сторону ее мягких бедер, постепенно забираясь все выше и выше.
«Нет... о! Ты не должен!» — Она говорила это зная, что остановка происходящего была бы самой последней вещью, которую она хотела.
Но возражать было бесполезно. Его рот захватил ее снова, и она не могла сопротивляться этому ужасному инстинкту. Она сосала его язык, и в ее воображении он был членом, подобным тому, что был у ее отца.
Андрей полностью контролировал ее, его палец сдвинул в сторону ее белоснежные трусики, и нащупал небольшой разрез между ее ногами.
О мой Бог, она почувствовал толчок его среднего пальца внутри своей напряженной киски, и это было так прекрасно... боже помоги мне.
Всякое сопротивление с ее стороны исчезло, руки Юли обхватили его голову. Его палец, наталкивающийся на ее мягкие половые губы, был вознагражден потоком теплой влажности, которая просачивалась из Юлиного влагалища. Она мягко вздохнула через приоткрытые губы, и закрыла глаза. Я обречена, подумала она. Он получит меня теперь.
Его опытный средний палец работал вокруг сырой теплой плоти ее киски, в безумном темпе. Она чувствовала, себя так, будто она тонет в водовороте самого чистого чувственного желания. Она никогда прежде не испытывала ничего подобного в своем молодом влагалище. Ее язык лизал внутреннею часть его рта с дикой потребностью.
Рука Андрея полностью исчезла под ее трусиками. Четыре его пальца уверенно ласкали изгибы ее сексуально-голодной промежности, каждым своим движением вызывая у Юли вспышки тепла, ладонь его лежала на ее лобке, прижимая редкие, светлые, паховые волоски, а средний палец почти полностью скрылся внутри ее влагалища.
«О нет, не надо,» — она задыхалась на мгновение, оторвавшись от его сладких губ. Но это было лишь на секунду, поскольку он улыбнулся ей той привлекательной мужской улыбкой, от которой она, будто загипнотизированная, опять припала к его рту.
Я обречена теперь, снова подумала. Совсем обречена...
И это было бы действительно так, если б не внезапно раздавшееся, грозное рычание их овчарки...
«Джек!» — Она отодвинулась от задыхающегося Андрея.
Их домашний пес с негодованием смотрел на ее брата, и в его глазах таилась угроза. Палец мальчика выскочил из пропитанной страстью Юлиной киски. Несколько капель ее вагинальной жидкости, у него на руке, блеснули на солнце.
«Эй, иди домой!» — Окрик Андрея был сердит, но собака проигнорировала его — «Что тебе здесь надо?!»
Пользуясь тем что он отвлекся, Юля быстро выскочила из кустов, на ходу поправляя юбку.
Глава 4
Рыдающая Юля, что есть сил бежала домой, она хлопнула дверью подъезда и быстро поднялась на свой этаж. Просто чудо, что она не встретила никого знакомого по дороге. Родителей дома не было, отец на работе, а мать хотела пойти по магазинам, поэтому молодая блондинка, своим ключом открыв дверь, проскользнула в темную прихожею.
В ванной, она сполоснула свое лицо и взглянула на себя в зеркало, висящее над шкафчиком с лекарствами. Ей было стыдно, то что произошло в парке... она вела себя ужасно. Но так или иначе, как только палец Андрея попал в ее киску, она сразу же потеряла контроль над собой. Его рука, ласкающая ее клитор, эту кнопку удовольствия, превратила ее в беспомощного раба. Но боже, как это было прекрасно.
Ооох, если только ее родители узнают про то что она позволила своему двоюродному брату, так трогать себя. Наверняка разразиться скандал, и они будут стыдить ее. Она не вынесет этого.
Обезумевшая и задыхающаяся, от чувств двенадцатилетняя школьница прошла в свою спальню, где быстро разделась. Бросив школьные вещи на стул, она голой прошла в душ, где включила воду на максимальный напор. Позволяя жестким струям воды бить в свое молодое тело, пытаясь избавиться от волнения которое она чувствовала, когда Андрей, засовывал свой палец, ей между ног.
Ее руки сильно сжали грудь, поднимая ее так, чтобы тонкие струи воды разбивались, о розовые ореолы вокруг ее сосков. Растревоженная мужской лаской, ее грудь была чувствительна как никогда. Юля продолжала сжимать одну грудь рукой, пока не почувствовала боль, опустив другую руку себе между ног. Она нащупала выступ клитора, и стала быстро тереть его пальцами. Пришедший оргазм был резок, Юля громко вскрикнула, ее шея выгнулась, а лицо неузнаваемо исказилось. Она медленно съехала по стене душевой на дно ванны.
Выключив воду, и все еще тихонько всхлипывая, девочка снова прошла в свою комнату, и упав на кровать, зарылась лицом в подушку. Она лежала так пока не услышала царапанье во входную дверь. Не замечая того что она полностью обнажена, Юля прошла в коридор и открыла дверь, впуская Джека в квартиру. Не глядя на нее собака пробежала в ее спальню.
«Джек! Почему...»
Юля села на кровать, а овчарка улеглась на свой коврик в углу ее комнаты. Услышав свое имя пес взглянул на нее, по смешному наклонив голову.
«Джек, хорошая собачка, откуда ты там взялся?»
Вскочив на лапы, собака бросилась к ней, пытаясь лизнуть свою хозяйку в лицо. Засмеявшись, она схватила его за морду, пытаясь отодвинуться от его мокрого языка. Джек подпрыгнул, ложа свои передние лапы на белые бедра своей молодой хозяйки. Щекотка его шерсти на чувствительной коже ее ноги приятным эхом отозвалось у ней в промежности. Извернувшись в Юлиных руках, пес лизнул ее голые груди.
«Джек!, фу!» — инстинктивно она натянула тонкое покрывало, пытаясь прикрыть свою уязвимую грудь. — «Что это ты задумал?»
Сексуальное возбуждение, совсем недавно начавшее затихать в ее теле, возникло снова — вызванное горячим, влажным языком немецкой овчарки. Ее первым чувством был страх. Но кого ей было пугаться, Джека, которого она еще щенком таскала на своих руках.
Конечно нет. Ведь это был всего лишь Джек, ее любимая овчарка. И было глупо стесняться его, будто это человек. Юля отпустила край покрывала, позволяя ему сползти, открывая ее грудь. Джек никогда не сделает ей ничего плохого.
«Иди сюда, хороший,» — сказал она нежно собаке, и когда та подошла, ласково обхватила его за шею, — «Ты спас Юлю, там в парке? Да?»
Его большие карие глаза смотрели на нее так, будто но понимал каждое слово произнесенное ей. Джек снова попытался лизнуть ее лицо, девочка не сопротивлялась.
«Мой герой!» — она улыбнулась, вспомнив как он спас ее от приставаний двоюродного брата. Точно как в сказке, где принц спасает принцессу из лап дракона, только здесь все было наоборот.
Улегшись на кровать, Юля стала рассматривать своего пса. Поставленные уши, настоящая «мужская» морда, очень симпатичная. Его длинный красный язык болтался, вывалившись из пасти, слюна капающая с него скапливалась на простыне, и для двенадцатилетней девочки это не было не приятно. Ей казалось это довольно сексуальным. Она взглянула в его прекрасные глаза. Что они видели, когда смотрели на нее? Ее недавно созревшею грудь, ее длинные светлые волосы? Только ли хозяйку, которую он обожал? Или нечто большее?
Юля вздохнула. Хорошо, что Джек был рядом с нею. Одной рукой она обхватила свою напряженную грудь, и посмотрела вниз, на затвердевающие соски, в окружении розового ореола, покрывающегося пупырышками. Это было приятно, когда Джек лизнул ее в груди, она должна была признать это. Никто никогда не делал этого раньше. Это было почти так, как будто это было то, что они ожидали..., целовать, сжать и возможно даже причинить им боль.
Двенадцатилетняя кокетка снова посмотрела на Джека и улыбнулась.
«Ты любишь меня, Джеки? Конечно, я знаю что любишь. Знаешь, папа никогда не лизал мою грудь, он даже не видел меня голой. Но я все равно люблю его, и почему же он не может любить меня? А, Джек?»
Джек издал звук согласия.
«Ну, хоть ты то, меня понимаешь.»
Она опустила свои пальцы вниз, в ее молодую киску в попытке мастурбации стереть, мысли о происшедшем в парке, и вспомнить об своем отце.
«Смотри Джек, когда я помещаю пальцы себе между ног, и тру там, представляя себе папу, это доставляет мне огромное удовольствие.»
Она приподняла одну ногу и позволила двум своим пальцам закрасться внутрь ее молодого влагалища.
«Когда я делаю так, я думаю о большом папином члене. Как он скользит внутри меня. И это наверно действительно потрясающее чувство.»
Она захихикала и поместила свою руку ко рту, пробуя свои выделения на вкус. Ее, странно возбуждало, говорить, подобные грязные вещи своей собаке.
Двенадцатилетняя блондинка посмотрела на своего домашнего пса. Сколько же он понимал, из того что она ему говорила.
Юля вздохнула от увеличивающейся чувствительности своего тела. Было очень приятно находиться здесь и играть с собой, на глазах у Джека.
«Он не трахнет меня, папа никогда не трахнет меня, Джек! Мне кажется он не замечает меня, я даже пробовала сесть ему на колени, недавно, но он согнал меня.
«Если б я только могла погасить это пламя. Черт возьми, это убивает меня. Если б ты, мог мне помочь. Только не знаю как, ведь ты собака.»
Будто что то услышав в ее словах, Джек стремительно вскочил на кровать, и подошел к ней, смело поставив свои передние лапы у нее между ног. Он дважды гавкнул, и завилял хвостом.
«Что, милый,» — девочка почесала его за ухом — «Что ты хочешь мне сообщить.»
Глава 5
Привлеченный запахом ее выделений, пес наклонил голову.
«Джек! Нет! Нет! Не делай этого!»
Юля попробовала отодвинуть его голову от себя, но внезапно, его длинный красный язык выскочил подобно ящерице и хлестнул по покалывающему разрезу ее киски, от ее крошечного заднего прохода до самого клитора!
«ОХХХХ! ДЖЕК!»
Ее голова упала назад с задыхающимся стоном. Ее восхитительная немецкая овчарка пыталась поудобнее улечься, между ее белых, широко раздвинутых ног. Юлины руки обхватили его уши, но вместо того чтоб оттолкнуть его, казалось, они тянули его ближе. Внезапно испуганная, молодая блондинка почувствовала, что его теплая морда вызвала такой поток выделений, из ее возбужденного влагалища, который она не получала никогда, да еще так быстро. И затем холодный нос Джека потерся о ее невыносимо саднящий клитор, а его горячий язык стал облизывать ее промежность, время от времени попадая на ягодицы.
«О Джек... о, Любимый... Ты не должен... о нет..., пожалуйста не делай..., это неправильно... о Боже... о Боже...»
Но протесты молодой девушки, быстро ослабли, до такой степени, что она сама могла их едва слышать. Быстрый натиск его толстого, влажного языка, между теплыми мягкими сгибами ее промежности были подобны пламени сжигающего сухую бумагу. И она не хотела чтоб он останавливался.
Но это неправильно! Ее мозг кричал в ее замученной голове. Я должна заставить его остановиться. Я должна заставить его уйти. Но как я могу это сделать?
В то время как одна половина ее сознания осознавала какую неправильность она совершает, другая же половина, кипела от юного желания, которое так ждало, этого проникновения, в свою пламенную промежность. Чувство языка, ее немецкой овчарки лижущей по щели между ее ногами, это было просто прекрасно. Она закрыла глаза, позволяя своему одурманенному мозгу уйти от обдумывания моральные сторон данной ситуации, пытаясь полностью отдаться удовлетворяющему чувству, сырого теплого языка, так непристойно, ласкающего вокруг ее девственной киски.
Потрясенная молодая блондинка задохнулась от внезапного вхождения наконечника языка Джека в ее мягкий, влажный вагинальный проход Инстинктивно ее промежность дернулась вверх с первым электрическим разрядом, в ненамеренной судороге восхищения. Ее вагинальный проход заключил контакт, сжимаясь и разжимаясь вокруг его толстого гладкого языка, который погружался все глубже и глубже внутрь ее влагалища, а затем выходил назад. Ее дыхание, стало сбиваться, и она начала задыхаться, поскольку собака начала двигать языком все быстрее, внутри ее отверстия. Дрожь самого чистого восхищения, пробежала волной по ее промежности. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она могла только мечтать об подобном. Ничто в мире, казалось, не существовало, кроме ее промежности и талантливого языка собаки.
Язык большой немецкой овчарки снова и снова погружался в лоно своей хозяйки..., облизывая, сгибы ее киски, как будто они были почтовые марки. Крики молодой девушки были длинны, и больше похожи на непрерывный стон, поскольку ей казалось, что ее тело подвергается разрушающему мозг удовольствию, которое Юля никогда не испытывала.
Джек вытащил свой язык из гладкого, влажного прохода ее девственного влагалища, и принялся облизывать небольшой, напряженный, зародыш ее клитора вызывая у Юли крики наэлектризованного экстаза, искажающего ее лицо. Она корчилась и изгибалась в непристойном танце желания, полностью отдаваясь этому возбуждающему чувству, которое не требовало никаких извинений и никаких объяснений, просто животный секс, с которым нельзя бороться.
«Оооооох, оохххх, любимый, о любимый...» — она выла, ее плоть и сознание, полностью потерялись в приливе чувств источником которых была ее горящая молодая промежность.
Ее киска была похожа на цветок, распускающийся все шире и шире, между ее ногами, увеличивающийся с каждой секундой. Ее сок тек уже настоящим потоком, будто в дамбе образовалась трещина, струйкой стекая вниз, по внутренней стороне ее бедер, образовывая липкую, молочного цвета, теплую лужицу под ее ягодицами.
Юля чувствовала, как задыхается все сильней, и казалось что этому не будет конца. Пылающий огонь желания в ее влагалище становилось все больше, подобно воздушному шару, надувшемуся до предела и почти готовому разорваться.
И похоже она собиралась кончить! Она была уверена в этом! Наконец! О Боже, наконец!
Но Джек, так или иначе тоже ощущал это, ее волнение, передалось и на его гениталии. Он любил свою хозяйку, и он распознал ее потребность, она хотела, чтоб он лизал теплые, сырые сгибы ее открытой киски.
Но теперь собака поняла кое-что еще... то, что блестящая щель, которую он облизывал между ее дрожащими ногами, была такой же сырой, горячей дыркой, в которую он трахал сук на улице. Он понимал это не сознанием, а скорее он чувствовал это в своим животным инстинктом, который начал производить сперму и заполнять его член, нагретой, жаждой, кровью. И Джек поднялся, заинтересованный подходом к влажной, дрожащей киски Юли. Длинный, толстый член Джек болел с инстинктивным нетерпением, от желания погрузиться в пределы границ влагалища молодой девушки.
Его яростное облизывание, ее промежности, немного замедлилось, однако Юля, еще не знающая о том, что происходит, продолжала стонать от агонии чувств. Ее ноги лежали открытыми, под тупым углом, не представляя никакого сопротивления к подходу члена ее любимой овчарки.
Продолжать пододвигать свой член к ее влагалищу продолжая лизать ей между ног, не представлялось возможным, поэтому мо
247