Сдав последний выпускной экзамен в школе, мы выгуливали собак на нашем любимом пустыре. Если не считать четвероногих питомцев, нас было четверо — я, Стас, Гоша и Светка. Мы одноклассники, поэтому уже больше часа обсуждали результаты экзаменов.
— Хорошо бы это дело отметить, — предложил я мальчишкам, когда Светка отошла в сторону поиграть со своей собакой. — У меня предки на даче, хата пустая.
— После семи водки уже не купишь, — пессимистично заметил Гоша.
— Ерунда, — ответил я. — Я знаю, где взять.
— Пошли, пошли, — обрадовалась Светка, подходя к нам. Она, оказывается, все слышала.
Светка в меня влюблена, я это знаю, поэтому всегда рада зайти ко мне в гости. Только мне она совершенно не нравится, и я по возможности стараюсь избегать ее общества. Но теперь от нее не отделаться. Тут подошли Ленка с Натой. Ленка — это девушка, точнее она уже замужняя женщина, ей 21 год. А Ната — немецкая овчарка.
— А вы что уже уходите? – разочарованно спросила Ленка. Компания распадается, ей придется выгуливать Натку в одиночестве.
— Хотим устроить вечеринку, — ответил я. — Отмечаем последний экзамен.
— У кого собираетесь?
— У меня. Хочешь — приходи. Придешь?
— А что, и приду. Вот Натка дела свои сделает, и приду.
Ленка — обалденно красивая баба. Грудь где-то номер третий. Ножки стройненькие, словно точеные, волосы каштановые, густые. Если заплетет косу, эта коса будет толщиной с мою руку, а рука у меня не маленькая, я академической греблей занимаюсь. Я бы Ленке вдул с преогромным удовольствием, но она замужем. Правда, муж на все лето уехал с геологической партией, но все равно нехорошо чужих баб трахать. (Тогда мы были так воспитаны – прим. авт.)
— Ждите меня здесь, — сказал я ребятам. — Я сейчас.
Я взял своего эрделя Улана на поводок и вышел к дороге. Машин было мало. Наконец, показался зеленый огонек. Спиртное заканчивали продавать в магазинах в семь — так партия и правительство боролись с пьянством, — но у таксистов всегда было. Я проголосовал, машина остановилась.
— С собаками не сажаем, — предупредил водитель. — Не положено.
— Да мне не ехать, — ответил я. — Пузырь есть?
— Пятерка.
.В магазине водка стоила 3 рубля 62 копейки, таксисты продавали за пять. Я вынул из кармана джинсов мятую трешку, рубль и еще рубль наковырял мелочью. Шофер, принимая мелочь, поморщился, но ничего не сказал и протянул мне «коленвал». Коленвал — это не деталь от машины, просто на этикетке слово «водка» было написано в шахматном порядке — буковки шли вверх-вниз, — поэтому ее и прозвали «коленвал».
Из всех магазинов в это время работал только овощной. Мы купили на закусь черешни, банку помидоров в собственном соку, компот из персиков — там компота мало, я персиков много — и апельсиновый сок. Пока ребята отводили домой собак, я накрыл на стол. В холодильнике оставалось немного колбасы, и еще обнаружилась банка прошлогодних маринованных грибов. Сожрать надо все, завтра я отвезу Улана на дачу, мы там живем все лето. а на городскую квартиру наведаюсь только на выпускной, а это через два дня. Пришли ребята, мы сели за стол. Ленки все не было. «Не придет, наверно», — подумал я и загрустил. Но едва мы налили по первой, раздался звонок в дверь. Ленка притащила бутылку коньяку.
— Откуда это?
— А, мужу на работе давали в наборе. Еще к Первому мая.
— А он ругаться не будет?
— Подумаешь! Что я, не могу друзьям приятное сделать?
Мы подождали, пока Ленка покрутится у зеркала.
— Ой, грибочки! —Ленка уселась за стол и придвинула к себе миску с грибами.
— Погоди зря закуску уплетать. Тебе штрафную…
Мы быстро уговорили водку, разбавляя ее апельсиновым соком, а потом и коньяк. Стало весело, включили радиолу, и принялись танцевать. У меня была битловская пластинка, под нее мы и отплясывали. Из динамиков неслось:
Lady madonna,
children at your feet.
Wonder how you manage to
make ends meet.
Я, Гоша, Стас и Светка встали в кружок и изображали что-то типа шейка, а Ленка в центре круга вытворяла нечто фантастическое — ее волосы развевались, кофточка расстегнулась, почти обнажив грудь. Лично я был просто в экстазе. Теперь именно эта мелодия — «Леди мадонна» — ассоциируется у меня с той вечеринкой, которую я запомнил на всю жизнь.
— А что-нибудь медленное можешь поставить? — спросила Ленка.
Я поставил Тома Джонса, композицию «My way».
— Белый танец, — объявила Ленка и подхватила меня.
Светка ревновала. Она гневно сверкнула глазками, посмотрев на Ленку, и пригласила Стаса, хотя танцевать с ней явно хотел Гоша. А мы топтались с Ленкой по паласу, я держал ее руками за талию, ощущая через легкую кофточку упругое тело. Она обхватила мои плечи, я чувствовал ее горячее дыхание, запах ее волос и старался не прикасаться к ней своей нижней частью тела, стесняясь показать, как я возбужден.
Ленка посмотрела на грустившего Гошу и сказала:
— А я одну игру знаю, давайте, поиграем?
— А что за игра? – оживились мы.
— В бутылочку!
— Давайте, давайте, — все подхватили эту идею.
— Только целоваться в губы, — предупредила Ленка.
Первым водящим был Гоша. Он крутанул бутылку из-под «коленвала», и она указала на Светку. Светка долго кочевряжилась, но потом коротко чмокнула Гошу в губы и раскрутила бутылочку сама. Горлышко показало в мою сторону. Я нехотя подошел к Светке, взял ее за плечи, она запрокинула голову и закрыла глаза. Целоваться мы не умели. Я прикоснулся к ее губам, а она крепко обхватила меня за шею, прижимая к себе.
— Ну, хватит, не на свадьбе, — раздраженно заметил Гоша. Похоже, он ревновал.
Теперь бутылку крутил я. «Только бы не Светка», — твердило подсознание. Я повернул бутылочку тихонько, чтобы до Светки она не достала. Горлышко указало на Стаса. Стас покраснел. Я лишь спустя несколько лет понял, почему. Он, оказывается, был голубым.
— А мужики с мужиками не целуются, — Ленка сидела после Стаса, она протянула ко мне руки.
— Целуются. В аэропорту, — сказал Гоша. Это он Брежнева имел в виду, поэтому в сторону добавил громко: — Это мне одна сволочь сказала! – и шепотом обратился ко мне: — Вдруг у тебя тут «жучки».
— Ну, мы ж не гомосеки! — Ленка продолжала тянуть ко мне руки, а Стас покраснел еще сильнее. — То есть, не генсеки. Ну, иди сюда.
У меня замерло в груди и пересохло в горле. Неужели я сейчас буду с ней целоваться! Я сел на подлокотник кресла, в котором сидела Ленка, наклонился к ней и припал к ее губам. Она просунула язычок сквозь мои сжатые губы, пошевелила им, пропихивая внутрь. Это было неожиданно, но очень приятно. Через минуту Ленка оторвалась от меня:
— Теперь ты.
— Эй, эй! – запротестовал Гоша. – Хватит, другим тоже хочется.
— А вам никто не мешает.
— Ну нет, игра так игра.
— Как хотите, — Ленка повернула бутылочку.
Не знаю, как у нее вышло, но стеклотара, которой мы доверили свою судьбу, указала прямо на меня.
— Вот видите!
А мне она прошептала на ухо:
— Ты что, не умеешь целоваться?
Я помотал головой. Ленка притянула меня к себе. Теперь я заполнил своим языком ее рот.
— У-х-х-у! – выдыхая через нос, в знак одобрения произнесла моя учительница с легким кивком.
Не отрываясь от Ленки, я заметил краем глаза, что Светка с Гошей целуются сами, уже без всякой бутылочки.
— Скучно тут с вами, — Стас поднялся с кресла и включил радиолу.
Lady madonna,
children at your feet.
Wonder how you manage to
make ends meet.
Зазвучала мелодия.
Мы четверо целовались, а Стас ходил и скучал, потом сказал:
— Ладно, ребята, пойду я домой.
— Погоди, Стас, — отрываясь от меня, попыталась удержать его Ленка. — Хочешь, я и тебя поцелую?
— Да нет. Пошла я, пошлая, ушла я, ушлая.
Стас ушел.
— У нас ничего больше выпить нету? — спросила вдруг Светка.
Я порылся в буфете и нашел початую бутылку «Столичной», там оставалась почти половина. Точно, в воскресенье у нас были гости, и мама припрятала бутылку от вконец упившихся мужиков, потому что знала – эта доза будет лишней. А нам она пришлась очень кстати. Мы выпили, закусили последними черешенками. Я зажег свечи для интима, но романтический настрой прошел. Да и время было уже третий час ночи. Светка, поджав коленки, устроилась на диване и задремала. Гоша тоже поклевал носом и начал собираться домой.
— Иди, Гош, — сказала Ленка. — Мы со Светкой посуду помоем и тоже пойдем..
Гоша ушел. Я не стал будить Светку, прикрыл ее пледом и принялся носить в кухню посуду, а Ленка надела фартук и мыла. Это было так по-семейному, будто бы мы муж и жена. Сейчас покончим с делами и ляжем в кроватку. Покончив с посудой, Ленка отерла о фартук руки, сняла его и вопросительно посмотрела на меня. У меня что-то сжалось внутри. А ведь она сейчас уйдет, и кончится эта удивительная ночь. А за окном уже светало. Как задержать ее, что придумать? Но Ленка сама помогла мне.
— А что-нибудь интересненькое есть у тебя? Можешь мне показать?
Я хотел спошлить: мол, кое-что интересное у меня в штанах не дает покоя, но передумал. Я повел ее в родительскую спальню, там висели картины, которые рисовал мой папа. Ленка посмотрела на них, потом села в кресло и мы снова целовались.
— У-х-х-у! – произносила она в знак одобрения, не отрываясь от моих губ.
Я сунул руку ей под кофточку, ощутив нежность гладкой кожи и тепло ее груди, нащупал сосок. Ленка вздрогнула. Мы все не прекращали поцелуй. Я скользнул рукой по ее животу, пытаясь просунуть ладонь под пояс джинсов.
— Э-а! –через нос произнесла Ленка, чуть мотнув головой.
Что значит «э-а»? Я замужем, не приставай? Целоваться можно, но больше — ни-ни? Из вредности я энергичнее стал просовывать руку. Пусть она мне не даст, пусть сейчас встанет и уйдет, все равно останется в памяти, что ЭТО МОГЛО БЫТЬ. Сейчас засуну руку в трусы, хоть пощупаю, что там бывает у женщин, потом воспоминаний на целый год хватит, я буду представлять, будто бы сделал это: она сдалась моему натиску, а я, сломив сопротивление, взял ее! Я нащупал волоски, сейчас пальчик коснется…
— Э-а! — снова через нос выдохнула Ленка (мой язык все еще пребывал у нее во рту).
Я чуть задержался, но тут же снова принялся дальше пропихивать ладошку. Кресло тесное, ноги у нее плотно сдвинуты, да еще узкие джинсы. Одна рука у меня была занята – я гладил ее по волосам (на голове). Другую я вытащил из ее трусов и расстегнул на Ленке джинсы.
— Э-а!
Ну уж нет, никаких «э-а». Теперь было проще оттянуть резинку трусов и дотронуться пальчиками до половых губ. Там было мокро. «Она тоже хочет!» — подумал я и нажал немного средним пальцем, углубив его между губками. Ленка сделала встречное движение тазом. Точно, хочет. Может попробовать? Даже если ничего не получится, все равно — воспоминания на всю жизнь. А почему, собственно, не получится? Вырвется и убежит? Это мы еще посмотрим. Я подхватил Ленку на руки и перенес на родительский сексодром.
— Нет. Нет, — тихо пришептывала Ленка.
«Что ты ломаешься, как девочка!» — хотел я сказать, но не сказал. Мораль ушла на второй план, я уже не думал о том, что нехорошо трахать чужих жен. Я опустил ее на кровать и начал стаскивать трусы вместе с джинсами. Мне открылось то, что я вживую никогда в жизни не видел. Покрывающий лобок треугольничек из нежной растительности уходил своей вершинкой к ножкам, а сквозь него просвечивали две нежные белые складки, на которых блестела прозрачная влага. Как же ЭТО делается? То, что надо всунуть, это понятно, но как? Спустив с нее штаны с трусами до щиколоток, я снял свои и устроился на ней верхом, прижался к ее животу, поерзал членом, пытаясь найти вход.
— Не так, — Ленка развела колени.
Я водрузился между ее ногами. Мешали не снятые до конца джинсы, ну да черт с ними. Я тыкался членом в промежность, так и не находя заветной дырочки. Ленка лежала, раскинув руки, с закрытыми глазами и, похоже, не собиралась мне помогать. Сказала только:
— Не туда!
Я взял член рукой, поводил им вдоль щелки и, наконец, нашел то, что искал — горячее мокрое устье. Ленка подалась мне навстречу тазом, и я с трудом вошел в нее — как у нее там узко! — Ленка даже чуть вскрикнула.
Господи, неужели это свершилось?! Я трахаюсь с бабой! Да не просто с бабой. с красивой бабой, которую я давно хотел! От этих эмоций, конечно же, я перевозбудился и после трех-четырех фрикций кончил. Ее влагалище тут же заполнилось спермой. Мой орган извергал и извергал ее, жидкость не помещалась там и вытекала наружу. Я быстро слез с Ленки, натянул на нее трусы и брюки. Всё, ничего и не было…
Я даже не подумал о том, кончила ли она, было ли ей приятно со мной. Я даже не знал, как и когда женщины получают оргазм и что им для этого надо. Может им достаточно мужского семени во влагалище? Глупо, конечно, но опыта у меня не было. Ленка лежала, не двигаясь.
— Почему ты ушел? — спросила она. — Ты что, уже?
— Да.
—Я хочу еще.
Она хочет еще! Ей понравилось! Теперь я уже по-хозяйски стянул с нее джинсы и насквозь мокрые трусики, раздвинул ее ноги своими коленями и смело вошел все еще твердым членом.
— Чаще, чаще, — торопила Ленка, прикрывая глаза и морща носик.
Мне показалось, что она несколько раз дернулась и закусила губу. Это оргазм? а я трудился и трудился, и никак не мог кончить. Двигать становилось труднее, у Ленки там делалось все суше и суше. А я продолжал двигать и двигать. Оргазм не наступал, наверное, все что мог, я выплеснул в первый раз. А мальчишеская эрекция никак не кончалась:
— Ну, хватит, у меня уже все болит! Скоро дым пойдет!
Ленка отпихнула меня. Я нехотя с нее слез. Она продолжала лежать с закрытыми глазами, а я изучал ее тело глазами и пальчиками. Когда дотрагивался до плотно сжатых половых губ, она навстречу приподнимала попку.
— Ты точно кончила?
— Да.
— А почему ты так делаешь? — я опять дотронулся до письки, чтобы она повторила это движение.
— Почему, почему. Потому. Ну, все, мне пора. Завтра… Сегодня на работу, еще Натку надо выгулять.
— Может, продолжим, а? Я же не кончил второй раз, я так испорчусь.
— Не испортишься.
Она чмокнула меня в щеку
и начала одеваться. Мокрые трусы надевать не стала, надела джинсы на голое тело.
— Дойду так. У тебя есть кусочек газеты вот это завернуть? Ну все, не провожай меня. Мужчина.
Она ушла. А я сидел на кровати. Без штанов. И вспоминал, как это все было, в который раз прокручивая, как кинопленку. Открылась дверь. Я машинально прикрыл срам руками. Член все еще торчал, я прижал его к животу. В дверях стояла Светка.
— А я знаю, чем вы тут занимались.
— Ты подглядывала? Не стыдно?
— И подслушивала. Чего тут стыдного, я даже пару раз кончила.
Она подошла ко мне и стала медленно через голову снимать платье. Я ей не мешал. Ладно, будь что будет. Я ее не люблю, она мне вообще безразлична, но я все еще заведен Ленкой, член стоит и его надо куда-то сунуть. Сняв последнюю деталь одежды, она подошла вплотную, мои колени оказались между ее ногами. Я смотрел на ее прелести, прикрытые густыми черными волосами, спускавшимися с лобка. Светка была брюнеткой. Не понимаю, почему родители назвали ее Светой?
А они с Ленкой совсем разные! У Ленки большие губы плотно смыкаются, оставляя узкую щель, а у Светки — широко расставлены, они не скрывают блестящий клитор и малые губки, красные как моя головка и свисающие как крылья бабочки.
— Поцелуй! — сказала Светка, подав попку вперед и сильнее выпячивая то, что впереди. — Полижи, а то скажу Вадику, чем вы с Ленкой занимались, и он тебя поколотит.
— Он? Меня? — с сомнением произнес я.
— Ну, не сам, конечно. У него тут вся шпана знакомая. Подкараулят в темном переулке…
Это уже серьезно. У меня даже чуть сжался мой до предела возбужденный орган. В нашем районе хулиганы двоих уже зарезали.
— Только не думай, что ты меня напугала, —я лизнул ее клитор.
Запах ее секреции стал меня возбуждать. Она пахла резко и была чуть солоноватой на вкус. Я прижал свои губы к ее малым губкам. Весь рот заполнили ее выделения. Я сделал над собой усилие и сглотнул. Светка издала какой-то кряхтящий звук и подала вперед тазом, совсем как Ленка, когда я трогал ее пальчиком.
Светка уложила меня на кровать и взгромоздилась верхом, орошая своими выделениями мой живот. Она взяла рукой мой член, направляя его куда надо. Войти в нее получилось не сразу, лишь когда Светка сама решительно насадилась на мой кол, при этом вскрикнув от боли и сморщив лицо. Почувствовав проникновение, я удержал ее за бедра и резким движением засадил в самую глубь. Конец головки коснулся какого-то твердого комочка, наверно это была матка. Светка крикнула громче, похоже, перебудила всех соседей. Мы замерли на несколько секунд, потом она стала прыгать на мне, а я двигал в такт своим задом и теребил руками ее груди. Так продолжалось минут двадцать, а я все не кончал. Зато Светка пару раз закатывала к потолку глазки, морщила лобик, издавала глубокий стон, падала на меня и замирала. Но тут же снова поднималась и принималась скакать. Под конец она выгнулась назад, завела свою руку за спину и сжала в кулаке мои яйца. И тут из меня вырвалась сперма. Вытащить, конечно же, я не успел. Светка заорала просто во весь голос и без сил упала на меня.
— Вот это оргазм! – прошептала она через минуту и легла сбоку от меня.
За окном вовсю светило солнце нового дня. Подо мной было мокро. Я провел ладонью по своей промежности, по волосам на лобке. На ладони остались следы крови. На покрывале, наверно, тоже. Надо его застирать, чтоб у родителей не возникло вопросов.
— Ты не бойся, — сказала Светка. – Я к тебе приставать больше не буду. И жениться на себе не заставлю, и ребенка никакого не будет, я лучше аборт сделаю, если залечу. Я с двенадцати лет сама себя вот этими пальчиками… мне давно хотелось с парнем по-настоящему. Я еще в девятом классе решила, что первым у меня будешь ты. Понял?
Я молчал.
— Дубина! — Она встала и начала надевать разбросанные по полу вещи.
Светка ушла, хлопнув дверью, а в голове все еще звучало:
Lady madonna,
children at your feet.
Wonder how you manage to
make ends meet….
В комнату вошел Улан и ткнулся мокрым носом в мою голую коленку. Всю ночь он деликатно дремал в прихожей и, наконец, решил напомнить о себе.
— Молодец, хорошо, — я потрепал пса по стриженому затылку, он завилял культей хвоста. — Погоди немного, сейчас пойдем.
Завтракать мне все равно было нечем, а для Улана еще со вчера в холодильнике оставалось немного «геркулеса», запаренного на мясном бульоне. Пока пес ел, я застирал покрывало, повесил сушиться в ванной, потом оделся, надел на собаку ошейник и отправился с ним к платформе электричек. Идти было минут двадцать, по дороге он сделал все свои дела, мы сели в полупустой вагон, и я слегка задремал под стук колес.
Выпускной проходил у нас в два этапа. Сначала официальная часть и танцы, а в десять вечера мы должны собраться у пристани на ночную прогулку на теплоходе. В актовом зале нам вручили аттестаты, грамоты и традиционные фотоколлажи с видами Кремля и Университета и физиономиями учеников и учителей. На обратной стороне этих фото мы оставляли друг другу автографы и писали разные напутствия. Светка написала мне: «Я помню чудное мгновенье…» Вот зараза, обещала же не вспоминать об этом.
Гоша нацарапал ей своим, только нам понятным, почерком цитату из Стендаля: «Жизнь коротка… Хватай доступное тебе счастье обеими руками и торопись насладиться им…» Я добавил: «И не только руками!»
— Дурак! — Светка покрутила пальцем у виска.
— Вообще-то я имел в виду женское обаяние, — пояснил я.
Перед теплоходной прогулкой мы собрались на нашем пустыре. Ребята выгуливали собак, а я так, за компанию. Уже собрались уходить, когда пришла Ленка. Горячая и холодная волна друг за дружкой пробежали по мне от головы до пяток.
— Лен… — я взял ее под локоток, отводя в сторону.
— Чего? — она отвела руку.
— Приходи ко мне сегодня, а?
— На теплоход опоздаешь.
— Если придешь, мне никакой теплоход не нужен.
— Саш, я замужняя женщина.
— Ну и что? Ведь ты же отдалась мне…
— Во-первых, не я, а ты мне отдался. А во-вторых, кончай дурить. Я не собираюсь быть подстилкой для мальчика, и чтоб все вокруг судачили об этом. Мы — друзья, понял? И всё.
— Саш! — крикнули ребята. — Ты идешь или где?
— Иду, иду!
На теплоходе Светка подошла ко мне.
— Не хочет ли благородный дон уделить внимание прекрасной даме?
Она где-то уже здорово набралась. Я тоже был слегка под мухой, но не до такой степени.
— Благородный дон хочет напомнить прекрасной даме о ее обещании.
— Каком именно?
— Не приставать ко мне.
— Чурбан ты, а не благородный дон.
— Пусть так.
Светка от меня отлипла. Через полчаса я увидел, как она целовалась с Гошей на корме на верхней палубе.
Месяц я прожил на даче. Все это время занимался учебой, готовился к вступительным экзаменам. В августе подал документы в Энергетический институт, там конкурс был меньше всего. Точнее, меньше всего был в Станкоинструментальный, но туда мне совсем не хотелось. Вечером, в девять ноль-ноль, я вышел на наш пустырь пообщаться с ребятами. Ленка так и не появилась, наверно уже выгуляла Нату в другое время. А может, куда уехала? Слава богу, и Светка не пришла, меньше проблем. Мы поболтали с Гошей и Стасом, в десять я пошел домой.
От скуки решил позвонить Ленке по телефону.
— Алё! — прозвучало на том конце.
— Привет…
— Привет, Саш! — однако узнала. — Как, поступаешь куда? Как экзамены? Сдаешь?
— Сдаю…
Да не о том я поговорить хотел. А что дальше сказать-то? Я замешкался, сопя в трубку.
— Саш, говори быстрее, у меня вода в ванной льется.
— Лен, приходи ко мне…
— Саш, ну мы договаривались. Дружба и всё. Ты плохо меня понял? Я была пьяная, теперь жалею. Прости, я тут стирку затеяла. Завтра на пустырь выходи, пообщаемся.
Она повесила трубку. Мне стало тоскливо. Спиртного в доме не было. По дороге я купил себе на ужин колбасы и помидоров, а про это дело забыл. А напрасно. Если б Ленка пришла, чем угощал бы? Надо было хоть шампанского взять или вина сухого. Раздался звонок в дверь. Неужели передумала?
На пороге стояла Светка со своим керри-блю-терьером Бимом.
— Ну заходи, — я посторонился.
— Выпить нету?
Я помотал головой:
— Что тебе тут, кабак, что ли?
— Ладно, забили. Место, Бим! — она оставила собаку в прихожей и вошла в комнату.
Я прошел следом за ней. От нее несло спиртным. Светка включила радиолу и поставила на диск звукосниматель.
Lady madonna,
children at your feet.
Wonder how you manage to
make ends meet….
— Потанцуем?
— Свет! И не кабак, и не танц-холл. Говори, зачем пришла? Мне к экзаменам готовиться надо.
Светка опустилась в кресло.
— Погано…
Она минуту посидела, потом резко вскочила и помчалась в туалет. Оттуда стали доноситься характерные звуки. Ее тошнило.
— О… Тебе и пить-то хватит, — решил я ее поддеть.
— Да, хватит, — согласилась она. — Я беременна.
У меня немного похолодело внутри, потом отпустило.
— И что? И при чем здесь я?
— Ты?! Ни при чем?!
— Свет, я тебя за язык не тянул. Ты сама сказала, что жениться на себе не заставишь, и что ребенка никакого не будет.
— Да, — согласилась она. — Не будет. Сама не думала, что будет так погано. Черт. Не хочу идти к гинекологу. Страшно.
— Сходи к стоматологу. Шутка.
— Тебе хорошо шутить. Сунул-вынул. А терпеть мне.
— Свет, я, что ли, тебя изнасиловал? Ты сама, между прочим. И вообще, ты уверена, что это мой ребенок?
Она схватила с журнального столика хрустальную пепельницу и запустила в меня. Я еле увернулся. Хорошо, этот предмет попал не в сервант с фамильным фарфором, а в стену. Осколки посыпались на пол. Светка меня не убила, зато отец точно прибьет — это была его любимая пепельница.
— Ты чего?! Я же видел, как вы с Гошкой целовались на палубе.
— От этого детей не бывает.
— Я же не знаю, что вы потом делали.
Светка молча поднялась, взяла Бима на поводок и ушла, хлопнув дверью. Блин, дура! Истеричка! В конце концов, я ее в постель не затаскивал. И сама она говорила, что приставать больше не будет. Один черт разберет, что у этих баб на уме. И что за невезуха, лучше б уж Ленка от меня залетела!
Когда я нашел свою фамилию в списках поступивших, решил пригласить ребят отметить это событие. Купил по дороге домой бутылку «Экстры», закусон, позвонил Стасу и Гоше. Немного поколебавшись, набрал номер Ленки. Но она не отвечала.
Гоша поступил в консерваторию, он пианист, а Стас — в Бауманку. Мы выпили за успех. Гоша светился от радости, но не только от успешно выдержанных экзаменов. Он долго зрел словно прыщ, наконец его прорвало:
— Мужики, а мы со Светкой пожениться решили.
Сначала я почувствовал, как бетонная плита сорвалась у меня с плеч, и я воспарил. Потом хлопнулся о землю — охватил испуг. Знает ли он про нас? Знает ли, чьего ребенка будет воспитывать? А может, и вправду это не мой ребенок, а его собственный? Кто их вообще поймет, этих баб?
Мы выпили за счастье жениха и невесты. Жениха поздравили тут же, а невесту заочно.
— Что ж ты ее не пригласил? — поставив рюмку, спросил Стас.
— Я приглашал, она не захотела. Пусть, говорит, это у вас мальчишник будет.
— Когда свадьба? — от скатившейся с плеч горы я захмелел больше чем от водки.
— Десятого сентября.
— Еще успеем настоящий мальчишник устроить. Ленку позовем, еще двух телок.
Утром я поехал на дачу, а через неделю вернулся. Когда вышел из лифта, увидел Ленку, она звонила в мою квартиру.
— Привет, — растерялся я. — Какими судьбами?
— Может, впустишь меня сначала?
Ленка вошла, закурила.
— Где пепельница?
Я хотел сказать, что ее расколошматила Светка, но вовремя спохватился. Принес из кухни блюдце. Потом включил радиолу.
Lady madonna,
children at your feet.
Wonder how you manage to
make ends meet….
— Этот козел, — Ленка стряхнула пепел, — он изменял мне в экспедиции…
Я молчал, не зная, как отреагировать. Посочувствовать или дать совет?
— Хочешь меня? Ты мне изменять не будешь?
— Я? Ленк, да не в жисть!
Она обхватила меня за шею и поцеловала. Раздался звонок в дверь. Я отстранился от Ленки, пошел открывать. За дверью был Гоша.
— Привет, жених! — бодреньким голосом поздоровался я, впуская гостя.
На Гошке не было лица. Он был в черной рубашке, которая ужасно контрастировала с его бледным лицом. Гошка упал в кресло, достал сигареты и долго курил.
— Ты что, Гош? — спросила Ленка. Похоже, он ее даже не заметил.
— Гош, что случилось? — не вытерпел я.
То, что случилось нечто ужасное, не вызывало сомнения.
— Светка умерла…
— Ты что!
Я подскочил. Стадо термитов вцепилось мне в голову и толпой побежало к ногам. Сердце отчаянно стукнуло. Ленка ахнула.
— Как?!
— Оказывается, она ждала ребенка… Но я тут ни при чем! Клянусь! Я вообще не был с ней! Она мне не давала, говорила — после свадьбы! Вы мне верите?
Гоша схватил меня за подол рубахи и перевел взгляд на Ленку.
— Да. А что? Как? Она самоубийством?..
— Нет. Она хотела вызвать искусственный выкидыш. Каким-то народным способом. Началось кровотечение.
— Дура! — в сердцах произнесла Ленка. — Выключи эту шарманку!
Я поднял звукосниматель микролифтом.
— Ее мама была на работе — продолжал Гоша. — Когда пришла… Светка, она в ванной закрылась, когда делала это. Мать вызвала скорую. Светка еще жива была. Но поздно, до больницы не довезли. Она матери успела сказать, что я не виноват, что это не я. Мать сама мне это сказала. Но я чувствую, она не верит. Ух, если бы я знал, кто это!
Гоша сжал кулаки.
— Гош… Это я.
— Ты?!
— Да, я, черт возьми! Я! Убей меня! Не знаю, как мне жить теперь! Но это я! Я ее убил!
Гоша раздавил окурок о чайное блюдце, медленно встал, повернулся и ушел. Лучше бы он ударил меня, избил до потери сознания. Но он просто ушел… И Ленка тоже ушла. Ушла и хлопнула дверью. Звукосниматель сорвался на диск.
Lady madonna,
children at your feet.
Wonder how you manage to
make ends meet….
P.S. Этот рассказ несколько лет назад был опубликован на сайте «Проза ру». Автор его некто Филогёрл. Это тоже мой псевдоним, поэтому не спешите обвинять автора в плагиате
188