— Мистер Дима, ну вот почему так? Встретила мужчину своей мечты и мы вот сейчас расстаёмся... Как это тяжело, мой дорогой генерал... Но твоего сына я назову Дима! - даже в полутьме мне видно, как вытаращила глаза обалдевшая Шарлотта...
Вот уже расстаял в ночном небе Ли-2, а я всё стоял. .. Клэр, зачем ты так ударила меня, даже сердце болит... Лёг я спать, но сон не шёл, Лиза и Настя крутились на кухне. И тут я придумал и полетел на кухню, напевая:
Надо же, надо же, надо ж такому случиться
Надо же, надо же, надо ж так было влюбиться
Надо бы, надо бы, надо бы остановиться
Но не могу, не могу, не могу, не могу
Не могу и не хочу...
Девушки затеребили меня - мол они хотят услышать новую песню, но я, выпив чаю, спустился вниз. Девушки, я придумал классную "бяку" немчуре, вот и пою. Вскоре лихо взревели моторы "Доджа" и БА-10 - мы помчались на аэродром!
Время разбрасывать камни – время и собирать камни.
Вначале красавица-связистка отправила шифрограмму Хозяину – просьба наконец присвоить приказом звание генерал-майора Толбухину и прислать золотистые генеральские петлицы с двумя звёздами. И, конечно, звание подполковника командиру полка Кузьмину, великолепному артиллеристу. А шифрограммой – чтобы сволочной Мехлис не увидел фамилию этого ловкого и знающего майора.
Я крутился вовсю! Раз уже отремонтировали два Ил-4, то обратился к полковнику авиации Иваницкому с просьбой. Обсчитали они и получилось – в следующую ночь один бомбёр летит на порт Констанцу, а второй – на нефтяные поля Плоешти. Но не с бомбами, а с такой более интересной вещью – ампулы КС-1. Как мне выдал о них справку начальник инженерного отдела моего штаба - “Длинная толстостенная стеклянная ампула, полностью наполненная мощной самовоспламеняющейся смесью (на основе серной кислоты или белого фосфора), вставленная внутрь бутылки с зажигательной смесью. При разбивании бутылки происходило разрушение ампулы, что вызывало самовозгорание зажигательной смеси”.
И, поскольку мне выдали данные, что второй Ил-4 будет закидывать румынский порт этими ампулами около 3 часов ночи, то я договорился с командованием флота — в 3 часа трофейная подлодка будет в районе Констанцы. Вот тут и получилась потеха! Порт горел как свечка, корабли-нейтралы так и рванули из него, как зайцы от стаи волков, поняв, что нефти из резервуаров порта они не получат. И тут привет эсминцам Кригсмарине — сразу четыре торпеды из носовых аппаратов подлодки. И при отходе — две из кормовых! Да ещё на горизонте встаёт зарево — горят нефтяные вышки! Облака снизу были подсвечены таким жутким кроваво-красным цветом…
Шум был на всю Ивановскую, как говорится. Немцы поняли, откуда подул ветер - Геббельс по радио захлёбывался от страсти — «Восточные варвары были ужасны! Такого не знала Европа со времён пожара Рима! Генерал Козлофф - это демон смерти! Он настоящий варвар - придумать такое! Наши смелые и ловкие воины-диверсанты называют его "дьявол". Он точно дьявол! Он демон смерти!» Да, когда они жгли мирных жителей в домах и сараях — это одно, но вот когда горят нефтяные вышки и Германия осталась без нефти и без боевых кораблей на Чёрном море - это ужасно. Когда их моряки сгорают в жутком огне и просто улетают пеплом на небеса — это ужасно! А вот мне — так нормально!
Так что после доклада Хозяину через неделю Ли-2 привёз «Правду» — меня наградила орденом Ленина. И шикарные петлицы Толбухину в пакете - генерал-майор!
Девушки мои медицинские вместе составили методичку по очистке ран бойцов на передовой и оказании первой помощи, добавив, что инициатором «золотых минут» в лечении» является именно сам командующий фронтом. Но я им "отомстил" за такую рекламу - всем завтра в финотдел. Премия за методичку! После ужина они меня зацеловали! Да ещё я этим же вечером вновь напел моим красавицам песню из репертуара моей любимой группы «Белый орёл», особенно им понравился вот этот куплет:
Я боюсь твоих губ,
Для меня это просто погибель.
В свете лампы ночной,
Твои волосы сводят с ума…
Девушки опять плакать, но записали все слова. А через пару дней “Боевой листок” со стихами “Письмо моей любимой” знали все на фронте, много писем ушло к жёнам и подругам бойцов со такими стихами. Эффект был невероятно потрясающий! Товарищ Сталин в разговоре по “ВЧ”, явно довольный разбоем наших летунов в порту и нефтяных полях Румынии, даже пошутил, что совсем не типично для него:
– Товарищ Козлов, тут Васильевский категорически против Вашего снятия и наказания, даже если Вы провалите Крым. Говорит, что с Вашей популярностью Вы даже обойдёте и самого Симонова! Ваши песни знает вся страна! Когда Вы всё успеваете, товарищ Козлов? Но про немцев Вы не забывайте,хорошо?
Да, теперь я обратил внимание, как наши бойцы на фронте ко мне относятся. Явное обожание светилось в их глазах. Я ведь старался избежать глупых потерь. И все знали, что командующий привёз два вагона медикаментов, да ещё старается, чтобы раненые в госпитале питались хорошо. Так что, когда немцы выбросили очередную пятёрку «киллеров» по мою душу, то их сразу и окружили, но вот довезти до особого отдела никого не
удалось. Бойцы, узнав, что диверсантов послали убить командующего фронтом, в бешенстве просто забили их ногами и прикладами.
Экипированы они были необычно. Диверсанты были все офицеры, выряжены в одинаковые мундиры, зеленые как шкура лягушки, к тому же изляпанные размытыми черными полосами. Сапоги с коротко обрезанными голенищами, шнурованные сбоку. На поясе эссэсовкий кинжал, револьвер Нагана и «Парабеллум Лонг-09» с разрывными пулями с ядом — для ближнего боя. Дополняют, так сказать, внешний облик перчатки толстой кожи и черный берет чуть набекрень. Крутые парни. Точнее — круто убитые немецкие диверсанты. Потом в Боевом листке» была статья, бойцы так и выдали — эти немецкие убийцы умерли лёгкой смертью, но если немецкие диверсанты опять будут пытаться убить командующего — лёгкой смерти у них не будет! Да ещё и попросили наших героических лётчиков сбросить эти “Боевые листки” над немецкими окопами – пусть знают!
А мне лихие парни из разведвзвода после награждения их медалями и лейтенанта орденом Красной Звезды преподнесли оригинальный подарок - кинжал командира группы диверсантов. Засекли ночью парашюты и всех утром в том овраге и уничтожили. Вот они в том овраге и остались, как пошутил лейтенант, командир разведвзвода - "переваривая прилетевший свинец". А где же подарок? И вот он! Отличная золингеновская сталь, черная матировка на лезвии с односторонней заточкой и прекрасная обрезиненная рукоять с выемками под естественный хват. Настоящий мужской клинок! Поблагодарил я парней и пожал всем руки. Они были довольны! Да ещё они громогласно заявили, что любой, кто поднимет руку на их генерала... Мехлиса аж перекосило...
Поняв это, теперь и Мехлис вёл себя со мной намного спокойнее — стоило ему наорать на меня, как вокруг него были только злые взгляды бойцов. Звериным чутьём он понял, что махать свои «Маузером» у меня перед носом теперь ему смертельно опасно – тогда сразу автоматы моей охраны смотрели вроде бы и невзначай ему в голову и в спину. Да ещё волчьи взгляды Андрея и его рука в кармане галифе... Но особо его злило, что я совсем не реагирую на его указания и вопли, а когда он заканчивает орать и брызгать слюной, я отдаю приказы в письменном виде и совершенно противоположные. Никаких тупых атак на пулемёты фашистов, как он постоянно требует. Всё делать с умом и хитростью! Активная и жёсткая оборона! И контратаки!
А вот вечером для успокоения моих нервов девушки придумали такое!
– Товарищ генерал, Дмитрий Тимофеевич, а мы красивые? Вот посмотрите на нас, а то мы сомневаемся, – вот негодяйки, стоят передо мной в трусиках и лифчиках, ну и чулочки натянули. Такая пленительная стайка красавиц стоит, я даже непроизвольно сглотнул слюну. Так, Олю и Свету завтра выгнать обязательно! Ах, Лиза и Настя - какие прелести!
– Нет, девушки, вы не красивые, – вытаращенные глаза и открытые ротики. Надо будет в эти ротики засунуть моего сразу вставшего “генерала”. Я сделал лёгкую мхатовскую паузу… Вы, девчата мои ненаглядные, не красивые, вы все очень-очень красивые, просто невероятно красивые, вы очень фигуристые и сексуальные, – вот сейчас они просто стали отмирать от шока. Вот напугал я их! Ещё бы - назвать этих красоток не красивыми!
Они с визгом кинулись ко мне и просто зацеловали. Потом Света с двумя девушками вышла, вроде на кухню, а Ольга так гибко опустилась на колени и я оказался в раю, в самом прямом смысле этого слова – ну ведь только в раю может быть сладко! Оля взяла в свой красивый сладкий ротик моего взлетевшего в небеса от яркого удовольствия “орла” и вот сейчас я так бурно и сладко кончаю, чуть не рыча от невероятного чудесного удовольствия. И вскоре коварная новость – девушки принесли кофе. И хитрая прелесть Оля выдала так очень сексуально – она сейчас пьёт “кофе со сливками”. И мои красотки громко захихикали! Вот балованные какие! Но зато я точно отошёл от психа из-за постоянных стычек с Мехлисом. И ещё Настя на ухо - она тоже хочет "кофе со сливками"! Вот какие они стали очень балованные. И это я их разбаловал!
И на просьбу моих красавиц спеть перед сном и порадовать их, я им выдал популярную песню 50-х годов:
И как я додумался, братцы,
И сам-то понять не могу!
В любви перед нею признаться,
Доверить дружку своему.
Под вечер запели гармони,
И стал небосвод голубым.
Тогда и отправился к Ольге,
Мой друг с порученьем моим…
А от последних строчек девушки опять плакать:
Прости меня Оля, Ольга Петровна,
Не знаю за что, но прости…
Девушки опять зацеловали меня. Вошедший Толбухин уже не был в своём обычном шоке, но девушки постарались и его довести до шока. Выпил он крепко и на радостях, обмывая своё новое звание, новые петлицы и, конечно - орден БКЗ. Вот утром он проснулся в жарких объятиях красавицы Светочки… Представляю выражение его лица - рядом лежит полуголая Света, закинyв на него свою ножкy...
Хорошо, что видя моё настроение и усталость, девушки ласкали меня от души и вскоре, после отличного минета Насти и её сладких до полного умопомрачения поцелуев, я крепко уснул. Оля ловко, как шаловливый котёнок, пристроилась сбоку и, нежно меня обняв, даже тихо замурлыкала… И тихие шаги - Лиза и Настя выходят из комнаты.
Но завтра я ещё одну подлость сделаю Вермахту. И тут Морфей успокоил меня...
336