Я открыл глаза. Ранее утро... Наташа крепко обняла меня, закинув на меня свою ножку. Обе врачихи уже беременные, но я кое-что придумал... А облака-то по небу яркому, словно выстиранному, как корабли плывут, тихо, величаво. Красиво. Какая война, тут лежать надобно да на небо смотреть. И тихо, и покойно на душе, и боль из груди уходит…И как ни тяжело мне посылать людей на смерть, но надо! Есть такое слово - "надо!"
Ах, какой мне сон снился! Но почему всегда сны прерываются на самом интересном месте? Это был такой чудесный сон-видение. Я иду по полю, а навстречу мне быстро бежит моя прелесть Маргарита, точно как лесная фея. И я тоже бегу...
Ну конечно же к ней. Она тоже невесомо летит мне навстречу. Одежда ей ни к чему -- только венок из одуванчиков красуется диадемой на голове. Цветы, солнце, волосы, её тело -- всё излучает слепящий золотой свет. От этого нестерпимого света слезятся глаза. И сквозь слёзы причудливо искажаются и дробятся очертания плывущего мне навстречу мира... Это чудесное мирное поле, всё в цветах...
Я падаю спиной в шелковистую, словно её волосы, и зелёную, как омут её глаз, траву. Над ним воцаряется глубокая, всасывающая в себя синь. А на фоне этой неотвратимой, такой яркой, гипнотизирующей синевы появляется золотой ореол. Это она. Я вижу снизу её загорелые стройные ноги, которые уходят в неведомые выси, в туманное сжимание перспективы. Я даже замечаю там чёрный треугольник, указывающий перевёрнутой вершиной, подобно путеводной стрелке, на ту особенную точку, в которой таится высшее телесное наслаждение. Я различает её глянцевитый, цвета кофе с молоком, животик. Чарующая ямочка пупка -- будто потухший кратер чувственного вулкана. Я вижу её крупные, светящиеся на солнце груди. Их упругую оболочку распирает изнутри горячее давление крови и ещё какой-то неведомой силы. А в её животике я неожиданно явственно различаю зарождение новой жизни, там мой наследник...
Но вот пора и вставать! Я поднялся, размялся и вместо зарядки пошёл рубить дрова. А что, отличная разминка. И заодно и дрова будут и для кухни и для титана. Вот и Наташа подскочила и, надев сапожки, полетела скользящим шагом к дому. Видок был ещё тот, короткая ночнушка подскакивала до трусиков, открывая её классные ножки. Один из часовых, сонный такой, сразу проснулся и непроизвольно облизнулся. Потом второму большой палец показал - мол, классная подруга у нашего генерала. Второй тоже кивает - высший класс девушка!
На Перекопе нас продолжала атаковать 73 пехотная дивизия, пытаясь прорвать там оборону. Немцы её переделали в танковую, вооружив её 48-ю танками Т-IV. 73-я была чисто пехотной дивизией, вся артиллерия и обозы перемещались у неё на лошадях и подводах. Эта дивизия предназначалась была для непосредственного штурма Севастополя, Но вот обстоятельства вынули Манштейна и её направить на передовую. Рудольф фон Бюнау, прусский генерал, кавалер двух железных крестов ещё за первую мировую войну, командир 73-й пехотной, был старым опытным воякой. Вот я его и задумал поймать на строгом следовании уставов.
Наступление Крымского фронта на правом фланге было неожиданным и стремительным. Уж больно неудобным местом был Крым: один перешеек шириной в 9 километров! Для наступающих плохо, для обороны хорошо. Но... Там у 73-й дивизии было море средств и сил: доты, дзоты, вкопанные танки, 400 орудий. Но... Мы решили немного рискнуть! Штрафной батальон пошёл первым, практически это была разведка боем.
Я собрал всех командиров взводов этого батальона и предпредил, что смотреть, как только увидят красные ракеты - всем бегом назад. Бегом! А мы прикроем.. И тут явление Христа народу - Мехлис летит, вытаращив и без того свои снулые, как у рыбы глаза, слюна на три метра летит от его воплей:
— Никаких отходов! Только вперёд! Ни шагу назад! Ни пяди земли врагу! Лучше смерть!
— Да пошёл ты, мурло тупое! Конь педальных протухший! Тупой, как двери в военкомате! Ну хорошо! Товарищи, с вами впереди будет идти в атаку армейский комиссар первого ранга товарищ Мехлис! Берите его под руки и вперёд, в атаку!
Как он завизжал, как недорезанная свинья, вырвался из рук, упал и н
а карачках назад - немцы стали стрелять. https://bestweapon.ru Интересно, он только обоссался или в добавок и обделался?
— Герой недоношенный! - теперь орал уже я, кончилось моё терпение, мог весь план сорвать. Будешь писать на меня? Не забудь писанину свернуть в трубочку. Зачем? Чтобы себе в жопу засунуть, - гогот трехсот глоток наверно и до немчуры долетел. Ну а что - сняли парни своё нервное напряжение. Но по плану... Работаем!
И сработало! Батальон рванул назад, фон Бюнау поднял своих героев Вермахта в свою контратаку и они нарвались на минное поле и растяжки. И тут по ним ударили прямо на расплав стволов MG-34 последними лентами. И, только остатки их залегли, застлав землю своими мышиными мундирами, как тут удар наших "Катюш", да по тылам фашистов - паника там была и, соответственно, полно жертв. Сразу после удара наши гвардейские миномёты в балку и сразу накрыть сетями. Прилетели асы люфтваффе, да их встретила стена огня - 12 скорострельных зенитных автоматов, снятых с немецких десантных барж. Кстати, баржи вывели уже около тысячи раненых и две тысячи беженцев. А тут по сигналу, пока асы Люфтваффе обедали, налетели СУ-2 - по двизии Бюнау ударили "РС" и бомбы.
Через пару часов пришли парламентёры с белым флагом - хотят забрать своих воинов. Да на здоровье! А всех своих предупредил - кто выстрелит, тот у меня будет умирать долго и больно. Ведь пока работают немецкие санитары, то и наши санитары могут отправить своих раненых в госпиталь. И, как не бесился Мехлис, требуя стрелять по немецким санитарам, грозя своим "Маузером" с табличкой "За храбрость. И. Ст." - никто не стрелял. Перемирие было нам на руку. Тут надо учитывать сильный психологический эффект! Ведь увидев тысячи своих погибших, теперь немцы будут намного "скромнее" в своих атаках. Да и мы сумеем спасти наших раненых парней, вовремя став их лечить, да и окопы успеем сделать поглубже. Вот родная земля наших бойцов и прикроет!
Лёг спать я поздно. Своего адьютанта вместе с врачами и с великаном Стёпой отправил в Джанкой. Я прозвонил - секретарь горкома поможет девушкам выделить по квартире, как беременным бойцам РККА. А Стёпе вот ещё деньги - проехать по всему частному сектору на грузовике и купить соления, именно купить, сколько смогут продать - капусту, огурцы, яблоки, помидоры, всё в бочках. Это будут такие чудесные витамины нашим раненым. Да ещё ночным самолётом отправил в Москву деньги - рубли и рейсмарки из сейфов барж в Фонд обороны. Заодно по просьбе Сталина - пару "Боевых листков", как все считали - с моими стихами. Потом и второй "Листок", со стихами "Майор привёз мальчишку на лафете". А что - пиар есть пиар! Да Симонов ещё много напишет, на шесть Сталинских премий, от одного стиха не обеднеет!
Наташа после долго хлопотала надо мной. В этот день я много пережил - видел юных парней, ставших седыми после бешенного артогня и после бомбёжки, когда дико завывая сиренами, пикировали "Юнкерсы". Но вот её ласки и я расслабился немного. Заодно спел девушкам свою любимую песню из кинофильма"Белорусский вокзал". А концовку пели вместе:
Взлетает звёздочкой ракета,
Бьёт пулемёт неутомим,
А нынче нам нужна победа!
Одна на всех - мы за ценой не постоим!
Света записала и отдала адъютанту, а мы вновь спели эту песню. Девушки поплакали, потом мы выпили и они буквально утащили меня в кровать. И там было просто чудесно! Какие они умнички! Ласки девушек буквально вернули меня к жизни! Особенно чудесно было с Олей!
Были поцелуи и путешествия рук по телу. Были умелые оральные ласки и поцелуи её сладкой груди и сладкие стоны. В её глазах промелькнул или адский огонёчек или отражение света ночника, улыбка превратилась из милой и невинной в потрясающе соблазнительную. Я положил руку на её талию и поцеловал её. Хоть я целовался отлично — у меня была просто отличная учительница. Губы у неё какие... Мягкие пухлые губы, юркий язычок, копна рыжих волос. Этот момент отпечатался в моей памяти.
Она уже обвивала меня руками. А моя же рука спустилась со спины на её аппетитную попу. Всё. Я отошёл окончательно. В тот же момент она обхватила меня ногами. Глаза в глаза, а руки расстёгивают её лифчик. А она же: она стала стягивать мои трусы, выпустив на волю моего «орла»... Нас охватила стихия. Стихия желания и похоти. Она срывала с меня майку, я задирал её ночнушку и стягивал трусики. Ох эти ножки, которые я раздвигаю... И её тихое: «Хочу, очень хочу... Я вас обожаю... Вы такой смелый и такой умный... Все бойцы наши просто молятся на Вас... И я всегда Вас хочу, мой генерал...»
310