В «Красиво сломанной тайне»немало похоти, безумия и разврата. Но всё же главное здесь не это. Поэтому, если вы ждёте десятка страниц описаний секса, — вероятно, эту историю лучше не читать. Хотя, кто знает, можете попробовать!
Глава первая: Ищейка
Радостный и сияющий улыбкой Саша в спешке собирался домой после рабочего дня, который, казалось, тянулся вечность. Погода же, напротив, была хмурая и зябкая, однако вполне обычная для Петербурга этого времени — с самого утра Невский утопал в воде, дождь лил не прекращаясь. И сейчас людям на шумной центральной улице приходилось во всеобщей суматохе вилять по тротуару между лужами.
Зонт! — прострелило в голове у парня, когда он уже стоял перед выходом из здания. Как назло Саша оставил его наверху. Ладно, чёрт с ним, возвращаться в офис не хотелось — до метро десять минут. Пять, если бегом, — подумал Саша, ни капали не расстроившись.
Чтобы насквозь не промокнуть он только накинул на голову капюшон своего худи, до горла застегнул чёрную кожаную куртку и побежал. Минута, две, три — Дом Зингера остался позади. Он в спешке пересёк мост через Грибоедова и теперь от входа в метро его отделял один перекрёсток. Саша посмотрел по сторонам и быстрым шагом пошёл через дорогу. Вспрыгнув на поребрик, он на секунду отвлекся на сигнал чёрного Крузера, который едва не снёс зеваку-туриста, вальяжно пёршегося по зебре, задерживая поток машин с Невского.
— Может у тебя в каком-нибудь там Берлине или Мюнхене так принято, а у нас за такое и на хуй можно сходить... Культурная, блядь, столица! — злобно усмехнулся Саша про себя. Придумать ещё что-нибудь едкое об этом бундесе или лягушатнике он не успел.
— Чёрт! — он с размаху ступил в лужу, образовавшуюся на месте выбитой тротуарной плитки и насквозь промочил белые кеды, которые, впрочем, и так было уже не спасти.
— Ты нормальный?! — раздался возмущённый женский оклик спереди. Саша развернул голову и увидел девчонку, стоявшую в нескольких шагах от него под большим прозрачным зонтом. Её туфли и светло-голубые обтягивающие джинсы покрылись россыпью серо-коричневых брызг.
— Прошу прощения — буркнул Саша и побежал дальше, через секунду скрывшись в арке входа в метро «Невский проспект», и оставив ошарашенную девочку стоять с застывшей на лице злостью.
Но и это неприятное происшествие не расстроило Александра.
Спустившись в метро и уже стоя в забитом вагоне, Саша приподнял рукав кожаной куртки и взглянул на часы: 17:07. А по ощущениям уже все десять вечера. Этот день тянется невозможно долго, и хотя он возвращается домой на целых два часа раньше обычного, кажется, будто сегодня на работе он провел целую вечность.
На следующей станции поток пассажиров вдавили его в стену, так что пошевелить он мог, разве что, головой. В любой другой день его бы это здорово взбесило. Но сегодня ничто не могло испортить Саше настроение. Под ритмичный стук и свист питерского метро Саша, привыкший к суматохе и давке, закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Окружающий его мир начинал таять. Сашу несло прочь от него. Шум вагона и жужжание людей становились всё тише и вскоре совсем смолкли.
...Загоревшие полноватые бёдра... Выбивающийся над ними треугольник густых тёмных волос на лобке зрелой блондинки...
События прошлого вечера не давали ему ни спать этой ночью, ни работать днём, и сейчас, стоило ему отойти от повседневных мыслей, они вновь возникали перед глазами.
Голая женщина в полумраке сидит за компьютером, на столе стоит початая бутылка тёмно-янтарной жидкости. Женщину освещает только мерцающий разными цветами экран монитора.
Она отодвигается на компьютерном стуле, откидывается на спинку, медленно раздвигает ноги — слипшаяся кожа бёдер у промежности раскрывается, обнажая набухшие склеившиеся половые губы. Женщина кладёт правую ногу на стоящий сбоку диван, а левую, не церемонясь, прямо на стол. Затем запрокидывает голову, и нежными круговыми движениями четырёх пальцев начинает ласкать себя.
Когда она отодвинулась от монитора и откинулась на кресле, массивная рыхлая грудь с крупными розовыми сосками расплылась по телу. В этот момент на мониторе застыла светлая статичная сцена, полностью осветив блондинку и мутные очертания шкафа за её спиной.
На вид женщине от тридцати пяти до сорока — выглядит она свежо и молодо. Крупная, сбитая, кровь с молоком — большие ноги, широкие полные бёдра, небольшой животик с одной крохотной складкой по линии пупка, крупная грудь и узкие плечи. По её фигуре никак не скажешь, что она выносила, выкормила и родила двоих детей. А уж в то что ей на самом деле вчера исполнилось сорок три года и вовсе не верится.
Разогревшись, она поднимает руку, проводит пальцами по соску, медленно сжимает непомещающуюся в ладони грудь, затем несёт руку выше — нюхает пальцы, нежно проводит ими по лицу — касается губ, гладит щеки.
Она двигается плавно, наслаждаясь собой.
Не отрывая сосредоточенный взгляд от монитора, женщина медленно засовывает пальцы в рот и, обильно смочив их слюной, возвращает к киске. Наконец она вводит их внутрь, сопровождая движение глубоким вздохом.
Сколько времени прошло пока она ласкала себя? Пять, десять минут? Саша не мог вспомнить. Но нежные ласки были только началом...
Блондинка на несколько делений увеличивает громкость динамиков, перематывает видео на тот момент момент, когда лысый бугай уже грубо облапал худенькую девчонку, и теперь завязал ей глаза, положил её на чёрный кожаный диван, забрался сверху, нависнув тазом над её головой, пропихнул член в рот и принялся остервенело трахать, орудуя членом у неё в горле.
Огромный и венистый он поршнем ходит в горле — девушка пытается освободиться, но бугай крепко прижал её шею рукой к дивану, навалившись на бедняжку всем весом... Вот ей на мгновение удалось вывернуться и снять голову с крепкого терзающего её глотку кола, но она сразу же получила за это хлёсткую пощечину. Бугай снова направил член рукой и пропихнул его в маленький рот до основания, так что на горле снаружи появился небольшой бугорок, на который медленно катилась струйка вязкой слюны, залившей уже всё лицо девушки.
Блондинке это нравится. Она, приоткрыв рот, заворожённо наблюдает за мучениями девочки, облизывая губы, и в том же темпе, что бугай трахает глотку шлюхи, вгоняет в свою разбухшую дырку три пальца.
Спустя минуту блондинку уже трясёт, она нечленораздельно бормочет, облизываясь. Затем несколько раз легонько шлёпает себя по киске и вновь обретает контроль над собой. Она продолжает нежно гладить себя, сознательно отдаляя подступающее к ней безумие...
СЕННАЯ ПЛОЩАДЬ — через громкоговоритель объявляет машинист.
Саша очнулся и кое-как принялся проталкиваться к выходу. С «Сенной» пересадка на «Садовую». И вот новый забитый вагон несёт его вверх по фиолетовой ветке.
... Блондинка в кресле глухо стонет и едва заметно дёргается, ритмично раздрачивая пизду тремя пальцами. Её уже не волнует что происходит на экране — она запрокинула голову и закрыла глаза, пытаясь максимально сконцентрироваться на ощущениях приближающегося оргазма. Когда она начинает мычать совсем громко, она вынимает пальцы из вагины и принимается лупить ладонью по пизде, вздрагивая в конвульсиях. Одна, две, три, четыре волны оргазма окатывают её, и каждая сопровождается несколькими звонкими ударами по влажной пизде и конвульсивной схваткой. Спустя несколько секунду оргазм начинает отступать. Выжав из себя последние капли удовольствия, бессознательно поглаживая становящийся уже чересчур чувствительным клитор, женщина неторопливо опускает трясущиеся ноги на пол, несколько раз крепко сжимает бёдра и, обмякнув в кресле, с полминуты лежит без движения. А когда приходит в себя — пододвигается ближе к монитору, закрывает видео, встаёт и на ватных ногах отходит от компьютера...
***
Саша ворвался домой, в спешке скинул ботинки с ног, снял куртку и худи, капюшон которого насквозь вымок, и сразу отправился на свою крохотную кухню. Он вскипятил воду и по-быстрому приготовил чашку горячего кофе. Саша не стал его по-обычному варить, вместо этого просто залил кипятком, и с чашкой в руках направился в единственную комнату квартиры, где хозяина дожидался его рабочий ноутбук.
Сашина комната была аккуратно убрана и очень просто обставлена — раскладной диван, который служил ему также и кроватью, стол из Икеа с выдвижным ящиком, мягкое компьютерное кресло и гардероб — вот, пожалуй, и всё. Выдвижной ящик же был полной противоположностью комнаты — в нём скопилась куча всей Сашиной ерунды и был там полнейший бардак. В этот «Выручай ящик» Саша складывал весь нужный и ненужный хлам, которой, впрочем, каким-то непостижимым образом умудрялся соседствовать там с документами, рабочими заметками и важными личными вещами.
На столе стояли ноутбук, лампа, и аккуратная стопка книг, а по самому центру лежал совершенно непонятно откуда взявшийся старый советский паяльник, хотя с «железом» Саша дел не имел и радиолюбителем не был.
Саша включил компьютер и глотнул терпкий кофе. Первым делом он зашёл на свою страницу Вконтакте. Уверенность в том, что открыв профиль, напротив графы «Сообщения» он увидит заветную цифру «1» будоражила его с самого утра.
В течение дня Саша, борясь с искушением, не проверяет свою страницу. Он делает это только по вечерам, устраивая себе небольшой праздник, предвкушение которого сопровождает его весь день. И действительно, стоило Вконтакте загрузиться, он обнаружил, что его ждёт одно непрочитанное сообщение. Но и сейчас он не открыл это сообщение. Он просто проверил — на месте ли оно, а затем с улыбкой свернул браузер и запустил программу Rаdmin. И в который раз за эти две недели скрытно подключился к компьютеру матери, жившей на другом конце города.
Глава вторая: Жизнь
В молодости Ирина была обычной беззаботной дурочкой. Она любила поэзию, занималась спортом, сходила с ума по романтикам и, конечно же, верила в вечную и чистую любовь. По воли ли высших сил, природы или космоса такие люди склонны сами принимать те решения, которые со временем сотрут их беспечность в пыль и покажут, что настоящая жизнь — гораздо сложнее юношеских представлений о ней.
Таким решением для Иры стал брак — девушка рано выскочила замуж и уже через десять месяцев родила. Поначалу молодая мать была счастлива, любимый радовался их первенцу не меньше. Однако спустя время энтузиазма у обоих супругов сильно поубавилось. Оказалось, что на ребёнка нужно тратить время и деньги. Увы, ни того ни другого у них особо-то и не было... По злому стечению обстоятельств и глупости, спустя год после первых родов Ира вновь забеременела. Второго ребёнка они с мужем не планировали и совсем не хотели, однако врачи строго посоветовали не делать аборт, и женщина решила рожать. Ире это решение далось тяжело, но не так тяжело, как её любимому. Ему потребовалось совсем немного времени чтобы осознать, что со вторым ребёнком его уже и без того не таким весёлым и беззаботным денькам решительно придёт конец. Поэтому он поступил так, как поступали до него миллион мужчин — он собрал вещи и ушёл.
С этого момента Ира не верила больше ни в любовь, ни в мужчин. По правде сказать, последних она и вовсе возненавидела. Им двоим с одним ребёнком было тяжело. Одной Ире с двумя детьми было невыносимо. Однако с горем пополам она справлялась.
Оба Ириных ребёнка — Саша и Аня — росли в строгости, и не сказать чтобы в достатке. Разговоры об отце всегда были в их семье негласным табу. Когда Саше исполнилось шестнадцать, Ира вкратце рассказала ему кто его отец, и больше, на его памяти, они к этой теме никогда не возвращались. С Аней, Саша подозревал, мать была откровеннее и по-женски делилась большим (однако даже Аня не знала всей правды). В частности из-за этого всё детство Саше казалось, что Аню мать любит сильнее. И наверное это было действительно так. Теперь Ира презирала всех мужчин, в том числе, конечно же бессознательно, и своего несовершеннолетнего сына, которого, по-хорошему, стоило бы воспитать настоящим ответственным человеком. Однако обида была сильнее здравого смысла и унять её молодая мать не могла
***
В девяностые Ира работала бухгалтером. Денег разумеется ни на что не хватало, но вечно уставшая мать уделяла немало внимания, по её мнению, верному воспитанию детей. Саше, как мальчику, доставалось больше, чем Ане. В Ане мать заочно видела жертву, в Саше — виноватого.
За простую оплошность, такую как, например, разбитая тарелка, Саша запросто мог получить увесистый подзатыльник. За то что в n-надцать лет у Саши при матери случайно вырвалось слово «блядь», когда он с размаху плюхнулся на лёд по дороге в магазин, он две недели не садился за компьютер. По правде говоря, первые дни садиться вообще было больно. Но самое суровое наказание, которое он отлично помнит и сейчас, случилось в n-надцать лет, когда мать застукала его за просмотром порно-фото: с мышкой в одной руке и с членом в другой.
После того как она проорала на него весь вечер, так что не только сестра, но и, пожалуй, все соседи на этаже, узнали, что мальчика сегодня поймали за дрочкой, она попросту перестала с ним разговаривать. Молчала она ни много ни мало месяц. Разумеется, весь месяц мальчик жил без карманных денег и с непокидающим его чувством вины, которое так до конца и не ушло, здорово сказавшись на Сашиной сексуальной жизни.
Когда Саше исполнилось 18 лет и он поступил в университет изучать программирование, Ира, наконец, нашла новую работу в турфирме и оставила в прошлом успевшую опостылеть бухгалтерию. Вместе с учёбой Саша подрабатывал, не боясь браться за любые фрилансерские проекты. И в целом финансовое положение их семьи стало налаживаться.
Дела шли так, что к концу своего обучения Саша уже неплохо зарабатывал и успел скопить денег на учёбу сестры в Москве, а сам снял квартиру и съехал от матери.
По первости, когда Саша стал жить сам, он думал, что ещё больше отдалится от неё. Но уже через каких-то пару месяцев осознал, что всё чаще сам без приглашения посмотреть что там с компьютером стал наведываться к Ире — их отношения сильно потеплели. Саша объяснял себе это тем, что, во-первых, финансовый вопрос уже не стоял так остро — теперь они жили в достатке, поэтому угрюмость, бывшая обыденной для Иры, осталась в прошлом. А во-вторых, мать начала его воспринимать, как взрослого и самостоятельного человека, и поэтому общалась уже не назидательно, а дружески. И в-третьих, Саша подозревал, что она всё-таки чувствует себя виноватой за свою излишнюю строгость, злобу и недостаток любви.
В той или иной степени Саша был прав во всех трёх своих предположениях. С возрастом Ира стала значительно мудрее. А с новой работой ещё и постоянно пропадала по командировкам — так что мать с сыном успевали друг по другу соскучиться, и каждый её приезд отмечали вместе — иногда за чаем, иногда за вином, а иногда и просто так.
***
И вот, в один из промозглых осенних вечеров, когда Ира вернулась из Тайланда, Саша взял бутылку красного сухого и, как у них теперь это было принято, пришёл в гости.
Мать встретила его уставшая — она недавно вернулась и только вышла из душа. На ней был красный атласный халат до колен, повязанный поясом и пушистые домашние тапки. Светлые волосы ещё не высохли и здорово контрастировали с тёмной загоревшей кожей.
Ира была высокой и стройной для женщины сорока двух лет. В молодости она занималась лёгкой атлетикой и в институте считалась фигуристой красавицей. У неё были большие красивые и совсем немного пополневшие с возрастом ноги, широкие бёдра, пропадающая, но всё ещё отчётливая талия, небольшой животик — которого и не заметишь под одеждой, крупная грудь и узкие плечи. Она уже давно не занималась спортом, но следила за питанием, поэтому её не разнесло, как большинство сверстниц.
Зайдя в квартиру, Саша посмотрел нам мать, искренне улыбнулся, а затем крепко обнял её.
— Ну как долетела, мама?
— Не спрашивай. Всё мне на работе нравится, но к этим перелётам я никак не привыкну. Я перед вылетом ночь не спала, думала в самолёте отосплюсь, но только взлетели — сна ни в одном глазу. А сейчас рубит. — медленно и устало пожаловалась Ира.
— Ладно, чего стоим, иди в комнату. Ты вино там что ли принёс? Не очень идейка, только алкоголя мне не хватало — я тогда прям сейчас спать грохнусь.
— Да ладно, мам, выпьем немного и я свалю, а ты как раз выспишься — ответил через плечо Саша, обходя мамин чемодан, который она так и не убрала из прихожей.
— Хорошо, только ты это... не забудь мне там с антивирусом разобраться, — крикнула она из кухни. — Он постоянно пищит, как я комп ни включу, и закрыть его у меня не получается.
Через минуту она вошла в комнату с двумя чашками.
— Так, сегодня не по-барски из чашек попьём, а к концу недели у меня день рождения — тогда и нормально на стол накрою. Мне сейчас лень.
Они оба зашли в небольшую гостиную, мать по-обычному села на диван, Саша, придвинув компьютерное кресло, уселся напротив. Так они проводили большую часть семейных встреч: сидели, разговаривали. А сегодня ещё и пили.
Они проболтали около получаса. Мать расспрашивала сына о работе, он её о путешествии. Они выпили по две чашки, и от бутылки вина практически ничего не осталось. Оба захмелели. Особенно Ира, у неё уже слипались глаза.
— Который это раз? двадцатый, традцатый? — с улыбкой спросил Саша.
— Ага, пятидесятый! Саш, я всего четвёртый раз в Тайланд летаю за пять лет. Вот Наталья Ивановна там уже раз десять была точно — растягивая слова ответила мать.
— Ну и как, что-то там меняется?
— Меняется конечно, мы четверть всех туристов туда сейчас отправляем. Выходишь на пляж — как в Сочи, все, считай, по-русски говорят. Ты возьми да и поезжай, сам посмотришь, — подумав добавила женщина. — А то как-то неправильно, мать по курортам разъезжает, а вы с Анькой за границей ни разу не были. И это ж недорого, тем более я тебе, считай, треть цены скину.
— Ну мам, ты ж по работе. У меня работа другая, я свободно кататься так не могу. Хотя в Тай бы, конечно, слетал.
— А как там у вас Катей? Не помирились ещё?
— Нет! Не помирились и не помиримся, не начинай. — отрезал Саша.
Эта тема грызла его изнутри. Он задумался и с раздражением добавил — Она уже в Москву переехала со своим новым, так что лучше Аню про неё спрашивай, она и то, наверное, больше тебе расскажет.
После этого они полминуты просидели в неловкой тишине.
— А ты... Познакомилась там с кем-то? — спросил Саша, решив прервать молчание.
— Ой, Саш, оставь в покое, я туда не знакомиться летаю. Это ж работа. Да и времени у меня свободного там не так много, как кажется.
— Ну и зря — ухмыльнулся сын.
— Может и зря, кто знает — устало ответила Ира. — Ладно, сына, я спать пойду, а ты мне компьютер посмотреть не забудь.
Она медленно встала и поплелась к себе в комнату. Саша же, проглотив остатки вина, развернулся на стуле и включил компьютер. Система загрузилась, и правда, сразу же завыл антивирус. Он отключил его в диспетчере задач и начал искать причину. Сначала он открыл папку «Загрузки» — проверить, не скачала ли мать чего-то не то.
Папка оказалась пустой. И это его удивило. Тогда он запустил браузер, открыл историю, и начал прокручивать список посещённых страниц. История была сохранена только за последний день перед её отъездом.
— Mаil погода;
— Десять страниц ОK;
— Четыре страницы поиска Yаndеx;
— Вк (странно, мама что Вконтакте зарегистрировалась?)
— Какой-то сайт по уходу за кожей.
И тут его сердце ёкнуло: с 21: 44 до 23: 08 — восемь страниц Xvidеоs, а между ними поисковой запрос в Gооglе «удушение» и несколько левых порносайтов по нему.
Пару секунд Саша остолбенело пялился на эти строки.
Нихрена себе! Мать, которая про секс-то никогда с ним открыто не говорила, которую он никогда не видел ни с одним мужчиной — смотрит порно, да ещё и не просто какое-то порно, а, судя по всему, откровенный жесткач.
Саша, прислушался — не решила ли мама вдруг вернуться в комнату за чем-то. Затем он убрал звук и открыл несколько страниц из её истории. У всех открытых видео присутствовали теги: dееpthrоаt, rаpе.
Он прокручивал ролики и всё больше поражался. Он хоть и любит хардкор, любит БДСМ, порку, но и то временами дрочит на что-то менее жёсткое. А мама... У него не укладывалось это в голове. Он второпях стёр всю свою сегодняшнюю историю, полностью отключил антивирус, выключил компьютер и стал собираться. Перед уходом он заглянул в комнату к маме.
— Мам — шёпотом произнёс он, приоткрыв дверь. — Не спишь ещё?
— Нет — сонным голосом ответила Ирина.
— Мам, я комп посмотрел, там что-то серьёзное походу. Я пока антивирус отключил, завтра приду, разберусь.
— Серьёзное? Что серьёзное? — заспанная, она не очень быстро соображала.
— Не знаю. Надо будет завтра на трезвую голову подольше покопаться.
— Ммм... хорошо, только я завтра до вечера на работе буду. Может послезавтра?
— Не могу, мам. У меня завтра выходной, а потом я всю неделю занят буду.
Ирина ещё на секунду задумалась.
— Ладно, возьми тогда вторые ключи... Дождёшься меня?
— Не знаю... посмотрим — рассеянно ответил Саша, закрывая дверь комнаты.
— Хорошо, сына, целую, пока.
— Пока, мам — буркнул он через плечо и захлопнул дверь.
Саша обулся, забрал вторые ключи с тумбочки рядом с дверью и вышел.
Отчасти он до сих пор не мог поверить в увиденное. Он один за другим отметал варианты, по которым кто-то мог оказаться у неё дома и смотреть порно. Во-первых, насколько он знал, мужчины у неё не было. А если бы и был, и мать решила об этом молчать, он бы всё равно заметил. Временами он приходил к ней в гости без спроса, зная, что после работы она всегда возвращается сразу домой и никуда не ходит. Наверняка в один из таких нежданных визитов на мужчину он бы наткнулся. Во-вторых, он общался с ней в тот день, и она как раз таки звала его в гости перед отъездом, но он до конца не знал, сможет ли зайти.
Обдумав все пришедшие в голову варианты, Саша не нашел никаких объяснений порно-сайтам в маминой истории браузера, кроме самого очевидного — порно смотрела сама мать.
Пока он шёл по тёмной улице к метро он обдумывал свой план, который практически сразу после увиденного пришёл в голову, и в котором он почему-то не сомневался ни секунды. Любопытство взяло верх.
— Так, завтра зайду пораньше, ещё пороюсь у неё на компе, может найду что-то интересное. Поставлю ей кейлогер или сразу удалённый доступ настрою. Хмм... наверное лучше и то, и другое. Неужто и правда мама порнушку посматривает.
С мыслями о том, как лучше это реализовать он вернулся к себе. Всю ночь он думал и пытался осознать тот факт, что его мама — взрослая приличная женщина — смотрит, да наверное и не только смотрит, жёсткое порно. Смотрит и наслаждается тем как женщин бьют, душат, трахают в глотку и издеваются над ними.
Знать бы Саше тогда — к чему приведёт его этот план...
***
Когда на следующий день Саша зашёл в подъезд матери, сердце ёкнуло, когда он поднялся на семнадцатый этаж, пульс уже заметно участился. Саша тысячу раз заходил в этот подъезд и поднимался на этом лифте. Когда он переехал, приходить он стал реже, но стены этого дома он отлично знал — они были для него родными. Но сегодня он почувствовал что-то новое. Сегодня он пришёл не к себе домой и не в гости к матери. Он пришёл к жертве. Может это и шалость, но Саша осозновал, что делает сейчас что-то очень плохое и запретное, и делает наверняка зря, но любопытство было его слабостью, и поступить как-то иначе, после того как он весь день представлял свой довольно простой план, Саша уже не мог. От этого он испытывал сексуальное возбуждение.
Причём таких сексуальных эмоций, как сегодня, не было ни с одной из его девушек, хотя абсолютно все подобные переживания у Саши в голове всегда так или иначе были связаны с чувством вины. Началось это с детства — с того момента, когда мать поймала его за онанизмом. Когда вместо того чтобы тихонько выйти из комнаты, она ворвалась в гневе, опозорив его, пристыдив, обругав, а потом не говорила с ним месяц. Когда его сестра, Аня, первые дни успокаивала его, а потом на протяжении чуть ли не года, при любой возможности смеялась над этим.
Сейчас Саша чувствовал вину, а значит в этом был секс. А ещё во всём этом была его мама, поэтому чувство вины было во сто крат сильнее обычного. Оно пьянило Сашу, и гораздо сильнее, чем вчерашнее вино.
Саша вставил ключ в замочную скважину, провернул и после знакомого щелчка открыл дверь пустой маминой квартиры. Наружная лампа осветила прихожую. Саша шагнул внутрь и закрыл за собой дверь.
Он снял рюкзак, по привычке положил его на тумбочку, с которой он вчера забрал ключи от квартиры. Свет он не включал. Саша любил темноту. По мягкому ковру он медленно пересёк прихожую, и через небольшой коридор зашёл на кухню. В полумраке он включил чайник и заварил себе чай.
Затем Саша направился в ванную. Тут он всё же включил свет. Необычные ощущения. Его внимание начало фокусироваться на тех предметах, на которые он никогда раньше не обращал внимание — на маминых личных вещах. Он осмотрел её зубную щётку — повертел в руках и поставил на место, затем снял с верхней полки упаковку её тампонов — оb... Ничего интересного. Тут он развернулся и его взгляд упал на сушку для полотенец — на ней висел мамин лифчик. Повседневный белый, окантованный кружевом — размера, эдак, четвёртого. Саша взял его в руки — видимо вчера после душа мама не кинула его в контейнер с грязным бельём, а повесила рядом.
Таких больших размеров он раньше в руках не держал. Катя — девушка, с которой Саша встречался в университете, была крохой — совсем миниатюрной. У неё была узкая талия, аккуратная попка и небольшие стоячие грудки, обе легко помещавшиеся в ладони. И она всегда носила пуш-ап. Мамин же лифчик по ощущениям был раза в три больше Катиного. А ещё в нём не было поролона, вообще не было — тонкая ткань, державшая грудь, была мягкой и тоненькой. Саша поднёс лифчик к лицу, закрыл глаза, уткнулся носом внутрь чашки и сделал глубокий вдох. Он почувствовал приятный и хорошо знакомый запах матери. Не её парфюма, не косметики — её тела, который он чувствует каждый раз, обнимая её.
Не найдя больше ничего интересного, Саша повесил лифчик на прежнее место, вымыл руки и вышел из ванной. В прихожей он взял рюкзак с оборудованием и отправился в гостиную.
Саша положил рюкзак на диван, стоявший торцом к компьютерному столу, сел в кресло, нагнулся и включил мамин компьютер. После загрузки системы Саша, как и вчера, запустил браузер и открыл историю. То что сегодня она была уже вычищена его не сильно удивило. Учитывая, что вчера он обнаружил историю посещённых сайтов всего за один день, было очевидно, что мать её регулярно подчищает — Саша-то приходит часто, и порой без спроса пользуется её компьютером. Видимо перед отъездом она просто замоталась и забыла всё удалить, а сегодня с утра, зная, что Саша наверняка придёт, уничтожила «улики».
Саша потянулся к дивану, расстегнул молнию, вынул из рюкзака свой ноутбук и положил его на стол. Из внутреннего кармашка он достал флешку, которую с утра подготовил, и вставил её в мамин компьютер. Он скопировал на рабочий стоил кейлогер и программу Rаdmin. Перед тем как запустить их и начать настройку, он предусмотрительно удалил антивирус, который при первой же активности «шпионов» выдал бы его с головой.
Саша потратил на установку и настройку программ каких-то пятнадцать минут. И теперь ему нужно было убедиться, что он всё настроил верно. Саша открыл крышку ноутбука и подключился с него к маминому компьютеру через установленного только что»шпиона«. В окне на своём экране он видел её рабочий стол. Он дважды кликнул на ярлык «Мой компьютер». Перевёл взгляд на на мамин монитор — «Мой компьютер» открыт. Он закрыл «Мой компьютер» у себя на ноутбуке — поднял глаза на мамин монитор — «Мой компьютер» закрылся.
Он переложил ноутбук на стол и взял мамину клавиатуру, затем в пустоту кликнул по четырём клавишам: t-е-s-t. Потом он снова взял свой ноутбук и обновил отчёт кейлогера. В отчёте отобразились четыре нажатия: клавиша t, клавиша е, клавиша s и клавиша t.
Довольный своей работой Саша улыбнулся — всё было правильно настроено и работало как нужно — каждая клавиша, которую он нажимал на мамином компьютере, отображалась в логах у него на ноутбуке. Он провёл ещё несколько проверок, чтобы убедиться, что неподготовленный человек никак не сможет понять, что за его компьютером шпионят — все они были удачные.
Саша взглянул на часы — 20: 30. У него было ещё где-то полчаса до того как вернётся мать.
Он откинулся на спинке кресла и на секунду закрыл глаза, представляя, как уже сегодня сможет «заглянуть в замочную скважину» маминой жизни. С одной стороны это плохо и он себя за это винил. Но с другой — всё что было связано с виной было для него отталкивающе привлекательным.
Саша вспомнил, что по приходу он заварил себе чай, который наверняка уже остыл, и пошёл за ним на кухню. Вернувшись, он снова уселся в компьютерное кресло. Ему почему-то не хотелось уходить. Поэтому он решил себя чем-то занять и поискать у мамы на жёстком диске ещё что-нибудь интересное. Сначала он открыл корзину, но обнаружил в ней лишь несколько размытых неказистых фотографий из Тайланда, которые мать, по видимому, решила сегодня с утра удалить. Он поверхностно прокликал её жёсткий диск в поисках видеозаписей, фотографий и всего, что может представлять какой-либо интерес. Увы, кроме стандартных программ, нескольких папок с её документами и пары художественных фильмов ничего найти не удалось. Была ещё и папка с фотографиями, которую он наскоро пролистал, но проверять восемь гигабайт фото желания не было.
Ну, попытка — не пытка — утешил себя Саша. Он снова откинулся на кресле, глотнул прохладный чай и уже думал собираться, но тут его взгляд привлёк глазок вебкамеры, прищепкой крепившейся к монитору.
В голову тут же проникла ещё более смелая мысль — настроить подключение к вебке, чтобы не только знать, что мама смотрит на компьютере, но ещё и видеть, что при этом она делает. Впрочем, мимолётное воодушевление пропало так же быстро, как и пришло. Саша вспомнил, что когда камера работает, у неё всегда горит светодиод. Отключить его отдельно от камеры практически нереально. А если и пробовать, то на то чтобы Саше разобраться как это сделать понадобится не то что полчаса, которые у него остались, а дай бог чтобы один, а то и два дня. И не факт, что из этой затеи хоть что-нибудь выйдет. Залепить диод — тоже не вариант. Если мать это заметит — может догадаться. Она не так хорошо умеет пользоваться компьютером, но она далеко не дура. Сложить вместе отключенный антивирус, залепленную камеру, и то что однажды Саша лазил в её компьютере, когда в истории браузера был на неё компромат, она запросто сможет.
— Ладно, пока и этого будет достаточно, а если нужно будет, что-нибудь придумаю — подумал Саша и стал собираться. Ирину он решил не ждать. Он выключил компьютер, собрал свои вещи, обулся и поехал к себе.
***
Первый раз он проверил компьютер, сразу же когда вернулся домой. Было уже без пяти десять и по прикидкам Саши, мама уже должна была вернуться с работы. Однако её компьютер всё так же был выключен.
— А, блин, она же вроде сказала, что задержится — вспомнил Саша.
Он не находил себе места — не мог ни читать, ни работать. Ожидание не давало ему покоя. Всё что он мог делать — неосмысленно пялиться на мамину фотографию, которую он открыл во весь экран, воображая, что именно сегодня ему предстоит увидеть...
Когда их отношения наладились, Саша при любой возможности напоминал маме о её красоте. При каждой встрече по-доброму подмечал как она хорошо выглядит и как элегантно одевается. На эти комплименты Ира только улыбалась и мимоходом благодарила сына. Однако сейчас он смотрел на неё другим взглядом.
Наклонив голову набок, Саша с интересом рассматривал её густые и от природы светлые волосы, её благородное всегда серьёзное лицо. Из-за Ириной изогнутой формы бровей, казалось, что она всегда смотрит на собеседника надменно и удивленно, будто бы приподняв брови. У Ирины были пухлые розовые губы, большие зелёные глаза и длинные ресницы. Косметикой она пользовалась нечасто, и обычно ограничивалась подводкой для глаз и тушью, придавая своему взгляду ещё больше выразительности.
Но главное — её кожа. Кожа была бархатной, без единого изъяна кроме, разумеется, немногочисленных мимических морщин, появившихся с возрастом на лбу и у уголков глаз.
Саша смотрел на мать и восхищался её красотой... Восхищался не так как раньше, хотя пока это этого и не осознавал.
***
Ирина включила компьютер около одиннадцати. Когда Саша в очередной раз попытался подключиться к ней, то попал на пустой рабочий стол — он так часто это делал, что поймал именно тот момент, когда мать только включила компьютер. Оказалось, наблюдать за ней было не так увлекательно, как он представлял. Вместо того чтобы прямиком отправиться на порно-хабы, Ира провела полтора часа на сайте своей фирмы, редактируя описание туров. Она добавляла новые фотографии Тайланда, корректировала описание гостиниц и меняла цены. Она не отвлекалась от работы, и даже не открыла ни Одноклассников, ни Скайпа.
Несмотря на свою привлекательность, у Иры не почти не было как таковых ни друзей, ни подруг. Наташа — сотрудница, да Алла, которая уже более n лет жила в США, и с которой Ира болтала от силы раза два в месяц.
Саша уже собирался отключаться — наблюдение за скучными обновлениями туристического сайта его порядком утомило, но тут наконец Ира закрыла сайт, и зашла на ВК. Саша оживился — он знал, что у матери нет профиля Вконтакте, она не раз ему отказывала, когда он предлагал ей там зарегистрироваться, чтобы им с сестрой было удобнее общаться с ней.
Ира ввела, логин и десятизначный пароль. Галку «Запомнить меня» при входе она не поставила.
Через секунду мать попала на свою страницу. На первый взгляд ничего особенного, однако сонливость Саша как рукой сняло, он наблюдал за этим с большим любопытством. Перед ним на экране был профиль некой Киры Бессловесной. Профиль был полупустой. Ни увлечений, ни интересов, ни даты рождения. Друзей у неё тоже не было. Фотография была только одна — молодая голубоглазая блондинка с заклеенным скотчем ртом. Также был указан город — Москва.
Но жили-то они в Санкт-Петербурге.
Судя по зависшему на одном месте курсору, мать отлучилась от компьютера.
Саша, воспользовавшись паузой, выпрямился на стуле, открыл отчёт кейлогера, выудил оттуда пароль: irishа2008 и скопировал его в блокнот.
Мать вернулась. Она нажала на кнопку «Сообщения», и Саша в очередной раз убедился, что со своей идеей шпионажа не прогадал.
Он завороженно смотрел на то, по сравнению с чем вчерашняя порнушка казалось мелочью. Ему хватило секунды, чтобы понять это — достаточно было только взглянуть на аватарки людей, которые писали маме. Это был не список диалогов, а настоящий перечень маргиналов — у большей части профилей на аватарке торчал стоячий член, другие были просто голые по пояс. Нормальные люди, судя по всему, ей не писали. Превью же последних сообщений сплошь состояли из «Фотография». Догадаться, что за фотографии ей слали эти люди было не так уж сложно.
На странице «Сообщения» мать долго не задержалась — она несколько раз просколлила их, будто бы искала что-то, а затем кликнула на кнопку «Группы» и зашла в первую — в ту, которую она посещает чаще всего: «БДСМ-клуб». Судя по описанию, это была закрытая группа, с дюжиной тысяч участников. Пока она прокручивала страницу, Саша заметил раздел «Видео», на превью первых двух — женщины, связанные по технике Шибари. Затем линейку фотографий — судя по всему любительских. Даже по их миниатюркам было видно, что сделаны они в лучшем случае на дешёвый фотоаппарат, а скорее даже на камеру телефона. Видимо, это были личные фото участников группы.
Но маму интересовал не медиаконтент, а обсуждения. Их было немало. Некоторые насчитывали по сотне страниц.
Первым в списке шли «Знакомства» — 11129 сообщений
Затем:
«Наши фотографии» — 985 сообщений
«Порка» — 212 сообщений
«Виртуальное общение» — 122 сообщения
Ира быстро прокручивала длинный список обсуждений, пока не нашла нужное: «Сессии с удушением»
Она кликнула по названию темы и попала внутрь, затем сразу же перешла на последнюю страницу и начала писать комментарий. Буквы медленно появлялись одна за другой в поле сообщения, и Саша жадно ловил взглядом каждое возникающее слово.
«Значит так, Инга, как ты и просила, отписываюсь... « — отвечала мать девушке, оставившей предыдущий комментарий.
Саша пробежался глазами по нему:»Пока сосёш душить нет смысла, тогда вся идея с оральным сексом накроется. Мне, как и наверное любому человеку, член в горле и так не даёт нормально дышать, а если при этом ещё и горло стягивать, то вообще пипец. « — писала Инга Шевелёва.
Саша вновь опустил глаза на сообщение матери. Она дважды начинала, затем стирала написанное. Составив конечный вариант и несколько раз его отредактировав, она отправила следующие строки:
«... по-моему, самое классное в удушении — контроль партнёра, и как раз особенно, когда сессия сопровождается не только удушением, но и глубоким минетом. Затягивая ремень на горле, создаётся дополнительное давление, и в этот момент становится больно. Даже если ты привыкла делать глубокий минет, дополнительно давление на горло даёт ещё больший эффект, потому что рвотные рефлекс, который уже не возникает при обычном глубоком минете, появляется. И при этом добавляется ещё и кайф от асфиксии — голова немного покруживается. Но как я и говорила — главное контроль партнёра, чтобы он понимал, когда тебе нужно дать немного подышать — либо член вынуть, либо удавку ослабить. Но я и правда не смогла найти ни одно видео, где девушка могла бы долго сосать, пока её душат. Может я одна такая ёбнутая:) Короче, как я это вижу — для мазохистки это совершенно новый уровень, на который выходишь, даже если у тебя уже большой опыт и мало что удивляет.»
Она отправила этот комментарий и закрыла Вконтакте.
Саша с глупым видом смотрел, как мать закрывает браузер и выходит из системы. Спустя минуту, он будто бы очнулся ото сна. Он ошарашено сидел и пытался уложить у себя в голове новый образ мамы, но у него не получалось.
С этого дня Саша больше никогда не воспринимал Иру матерью. Для него она перешла в какую-то особую категорию, которую он ещё долго не мог как-либо охарактеризовать.
***
Где-то в глубине души Саша подозревал, что он и так узнал о маме много лишнего, и пора бы остановиться. Однако его слежка оказалась настолько простой и эффективной, что новые детали плана без приглашения легко залетали в голову. Ему даже не нужно было их долго обдумывать.
Так Саше пришла ещё одна, на этот раз более смелая мысль, на осуществление которой ему понадобилось чуть больше половины недели.
Следующие три дня он с мамой практически не общался. По возвращении из Тайланда у неё прибавилось работы и она всегда возвращалась домой поздно, поэтому не звала Сашу в гости. Сам он тоже пропадал на работе, а вечера тратил на слежку за её компьютером.
Со дня его визита мать только однажды позвонила узнать, всё ли с компьютером в порядке, и всё ли он починил.
—... Антивирус больше не пищит. Вроде всё работает нормально — произнесла Ира в трубку.
— Правильно, я так-то всё починил, но до конца не понял почему он буйствовал. Я, как работы меньше станет, зайду может ещё покопаюсь. — выбил себе на случай необходимости дополнительный визит Саша.
— Хорошо, Саш, только предупреди заранее.
— Окей. Ладно, мне работать надо. Пока.
— Пока, сынок.
Впрочем, пока ему физический доступ к маминому компьютеру не требовался. Хватало удалённого.
Через три дня после того как Саша обнаружил у мамы аккаунт Вконтакте, утром, по дороге на работу, он купил новый номер телефона, на который в тот же вечер зарегистрировал себе ещё одну страницу ВК на имя Дмитрия Топова. Он наскоро накидал туда чужих фотографий, заполнил информацию о себе, сделал несколько репостов и подал заявку на вступление в тот самый «БДСМ-клуб», которую администратор одобрил в течение часа. И Саша принялся за дело. Он отложил все дела, зашёл в группу и вдумчиво изучил популярные темы, отыскав там десятка четыре маминых сообщений. Как оказалось, Ира отписывалась в группе часто, и тут её хорошо знали...
Все последние три дня Саша наблюдал за тем как мать, по приходу домой, включает компьютер и смотрит порно — так он медленно но верно формировал в голове образ сексуальных предпочтений Ирины. Когда же он изучил её посты в группе, он подметил одну важную деталь — общается она только с женщинами.
Отредактировав под её интересы оформление своего профиля, Саша, зная Ирин логин и пароль, зашёл на её страницу и так же изучил её вдоль и поперёк. Друзей у Киры не было, были только подписчики: двадцать восемь человек — мужчины. Все профили левые — на это недвузначно намекали члены на аватарках. Репостов у мамы на странице тоже не было, как не было ни музыки, ни видео. Очевидно, зарегистрировалась Ира для общения. Причём только в группах. Помимо «БДСМ клуба» она состояла ещё в десятке тематических сообществ. Они были открытые, и по большей части полнились лишь тоннами порно-контента. Люди там не общались, вся стена была исписана безответными мужскими предложениями побыть чьим-то рабом или хозяином и прочей чушью.
Закончив с группами, Саша приступил к десерту — он открыл список маминых диалогов. Их было чуть больше пятидесяти. Впрочем, на то чтобы изучить их все не потребовалось много времени. В личке она ни разу никому не ответила (а если и ответила, видимо, удалила те диалоги). Все люди, которые писали Ире, а точнее Кире — были мужчины. Некоторые более настойчивые, некоторые менее. Все они хотели одного — познакомиться. Когда они понимали, что Кира их игнорирует, скидывали фотографии: своего тела, своих членов и сливались. Любопытно было, что Ира не удаляла эти диалоги и, видимо, иногда пересматривала их фотографии. Саша понял это потому что некоторые из диалогов были двухгодичной давности, а некоторые совсем свежие. Он прикинул, что за несколько лет, таких эксгибиционистов должно было набраться в разы больше, поэтому какие-то из них мать наверняка удалила, а эти зачем-то оставила. Другой причины, кроме как пересматривать, Саше в голову не пришло.
Главным же было то, что Ира, тем не менее, никогда и никому не отвечала. Сашу это расстроило. Ведь его дальнейший план был — завести диалог с матерью. Но судя по её полному игнорированию мужского пола что в группе, что в личке, это обещало быть трудноисполнимым замыслом. Его утешало лишь то, что он хорошо знал свою маму и то, чем её можно заинтересовать — за эти три дня Саша хорошо изучил мамины сексуальные пристрастия, которыми она не делилась даже с пользователями группы.
В последнее время Ира активно увлеклась сенсорной депривацией. Все три вечера, которые он следил за ней, она смотрела порно этой тематики. Каждый сеанс по ощущениям длился не менее полутора часов. Саша не замечал времени — он заворожено наблюдал за тем, что смотрит его мать, а когда выходил из этого медитативного состояния, грыз себе локти что так и не решился заклеить диод камеры, чтобы безбоязненно подключиться к её вебке.
Все три раза Ира смотрела порно, в котором девушек не только связывали и жёстко трахали в рот, но также завязывали им глаза, затыкали уши и подвешивали — лишая их связи с реальным миром. Поэтому, когда Саша обдумывал как ему завязать с Кирой разговор, он решил сделать акцент именно на этот её новый интерес.
***
Вечером, накануне дня рождения матери (о котором Саша, к слову, во всей этой суматохе со слежкой успел забыть) он открыл свой новый профиль Вконтакте, перешёл на мамину страницу, кликнул на кнопку «Написать сообщение» и скопировал из своего дежурного блокнота вдумчиво подготовленный текст:
«Немногие из знакомых мне женщин умеют
настолько грамотно описать ощущения при глубоком минете с удушением. В твоих словах видно умение наслаждаться прекрасным и неочевидным.
От себя добавлю, что такие эксперименты с оральным сексом и удушениям проходят ещё лучше, если добавить к ним сенсорную депривацию. Связанные глаза и отключенный слух убирают ту толику контроля и информации, которая остаётся у женщины в эти моменты. Кого-то это может отпугнуть, но моя практика показывает, что от такого мазохистка, которая по-настоящему любит оральный секс, практически всегда в первые разы ловит нехилый сабспейс. Так что нет, не ты одна такая ёбнутая, я, пожалуй, ещё хуже.
Приятно познакомиться, Дмитрий«
Он ещё раз перечитал своё сообщение, а затем кликнул «Отправить». Было восемь вечера. Ждать прихода матери с работы оставалось ещё около часа-двух. Однако всего тридцать минут спустя раздался телефонный звонок. Саша взглянул на номер — мать. Его пробила дрожь. Причин для паники не было, мать ещё даже не успела прочитать его сообщения, а прочитай она его, всё равно не поняла бы, что это он написал ей написал. Это просто нереально. Тем не менее, Сашу сковал неведомый и необъяснимый страх. Он поднял трубку.
— Да?
— Что да? Привет!
— Привет, мам. Что-то случилось?
— Ага, случилось. Сам-то не знаешь?
— Чт-т-то не знаю? — У Саши похолодело внутри.
— Что маме твоей завтра сорок три исполняется. Ты там спишь что ли? У тебя голос странный.
— Нет, мам — выдохнул с облегчением Саша.
— Я сегодня на работе с девочками отмечу. А завтра дома. Анька сказала, что приехать не сможет, поэтому завтра в восемь жду только тебя. Вдвоём посидим.
— Раньше срока отмечать, примета плохая — ухмыльнулся Саша, которого страх отпустил так же быстро, как и сковал.
— Оставь в покое, нормальная примета. Так что, придёшь завтра мать поздравить? — деловито интересовалась Ира.
— Конечно приду, мам!
— Отлично, приходи в восемь, я тортик куплю и вина. До завтра, сына!
— До завтра, мам...
— Саша, у тебя точно всё хорошо? У тебя голос тревожный.
— Да всё нормально, мам. Я просто занят сейчас немного.
— Смотри у меня! Ладно, до завтра, целую.
— Пока, мам.
Саша положил трубку. С матерью он не общался уже несколько дней, зато так много раз перечитывал сообщения Киры, прокручивал в голове их возможный диалог, что с ходу перестроиться на разговор Ирой у него не получилось. Мать этого не упустила.
— Осторожнее нужно быть. Осторожнее! — тихо проговорил Саша.
Он подумал, что несмотря на свою железобетонную защиту, действительно стоит быть поаккуратнее. Вычислить она его не могла — он это понимал, но где-то в подсознании чувствовал, хоть и никак не мог себе этого объяснить, что мать может каким-то невообразимым чутьём догадаться: что это он — Саша, ей пишет, и что это он — Саша как-то за ней следит.
Ближе к ночи Саша вновь подключился к маминому компьютеру. Сегодня она не смотрела порно, она снова работала, и, судя по всему, уже собиралась закругляться — она ничего не редактировала, а просто просматривала страницу «Горячих туров».
И верно, через 5 минут она закрыл вкладку своей турфирмы и собралась выключать компьютер. Однако перед этим она зашла в историю посещений и стёрла всю историю браузера.
Саша улыбнулся — она это сделала потому что он завтра придёт, и она очень не хочет, чтобы он узнал, чем она увлекается и что смотрит.
— Но я знаю, кто ты на самом деле — шёпотом, глядя в экран, произнес её сын.
Мысль о том, что мать заметает свои следы, взбудоражила Сашу. Он чувствовал себя хищником, от которого прячется его добыча, и думает, что она в безопасности. Однако он, притаившись, наблюдает за ней из своего укрытия, которое добыче, как ни старайся, не обнаружить.
***
На следующее утро Саша проснулся бодрым и полным сил. Вчерашнее чувство всевластия осело, но не покинуло его. Позавтракав, он отправился на работу, а после заехал к другу одолжить кое-что важное для сегодняшней встречи с матерью. Ощущение безнаказанности, которое посетило его, когда он увидел мать, заметающую следы, подстегнуло его, наконец, решить главную проблему, не дававшую ему покоя. П прямо перед тем как идти к матери, он заскочил ещё и в книжный и, решив покуражится, выбрал маме забавный подарок. Саша был тщеславным...
Когда он пришёл к Ире и обонял её, он тут же вспомнил её запах, тот, который он знал с детства, и тот, который он почувствовал в ванной, когда нюхал её лифчик. Затем он поцеловал мать в щеку, подарил букет алых роз, купленных на выходе из метро и потянулся в рюкзак за подарком.
— Так, подарок подождёт! Раздевайся и проходи. Анька только что звонила, привет тебе передавала. Пришёл бы раньше, вместе поболтали. Поэтому я не успела накрыть — сказала Ира и направилась в комнату.
— Ну и ну, мам, какая ты красавица! — разуваясь ответил Саша, оглядев её с ног до головы, когда она повернулась спиной.
— Ага, красавица, конечно! Сорок три твоей маме сегодня. Не сыпь соль на рану. — крикнула мать из комнаты. По голосу чувствовалась, что она ждала комплимента и ей было приятно.
Ира и правда сегодня была особенно обворожительна. Саша не лукавил. Она ходила по квартире босиком, но к празднику надела красное платье чуть выше колен. Оно полностью закрывало грудь, зато здорово облегало фигуру и подчёркивало её большую округлую попку и широкие бёдра.
Саша вошёл в комнату. На столе стояли две бутылки вина и симпатичный крохотный тортик — Ира ел сладкое, за редким исключением, один раз в год — на свой день рождения. Да и Саша не был особым сладкоежкой. Он уселся в мамино компьютерное кресло и стал ждать, пока она принесёт бокалы и тарелки.
Через время, когда вино разлили, а торт попробовали, Саша произнес короткий тост, и они выпили, а затем принялись болтать. Сначала Саша испытывал лёгкий дискомфорт, однако потом прогнал Киру из головы и обстановка стала легче. Болтали они, как обычно — обо всём и ни о чём. Мама делилась рабочими историями, которые произошли за эту несколько дней и обмолвилась о том, что её собираются повысить и перевести в главный офис в самый центр города.
—... Будем с тобой рядом работать. Вот так вот — подытожила радостная Ира.
Спустя полчаса раздался телефонный звонок. Мать подняла трубку и долго кого-то слушала, улыбалась и кивала. Затем вышла на кухню. Её не было около двух минут. Вернувшись, она сказала:
— Саш, девочки мне какой-то презент приготовили, я спущусь вниз минут на пятнадцать. Они не хотят заходить.
— Странные какие у тебя девочки, почему бы и не зайти? — ответил Саша, на самом деле обрадовавшись, потому что ему как раз и было нужно остаться в квартире одному. До этого он планировал снова споить её и отправить спать, но складывающаяся ситуация устраивала его даже больше.
— Ну, я сказала им вчера, что сегодня у меня семейное торжество. Наверное мешать не хотят. Я пойду. — ответила Ира, накидывая лёгкое пальто.
Как только мать захлопнула дверь квартиры, Саша тоже направился в прихожую. Он расстегнул свой рюкзак и достал из него блестящий мультитул и ту самую вещицу, за которой сегодня после работы заезжал к другу — старый советский паяльник.
Дело в том, что сегодня на работе Саша хорошенько обдумал как лучше всего реализовать полноценную слежку, и понял, прочитав несколько статей, что для того чтобы красиво программно отключить сигнализацию работы камеры, потребуется огромное количество времени на манипуляции с драйвером, поэтому решил действовать топорно. Он собирался просто выпаять чёртов диод. Быстро, грубо и эффективно. В крайнем случае, всегда можно будет сослаться, что диод вообще не работает просто потому что камера выходит из строя. Нести её чинить мать не станет, ведь принципиально подсветка работы камеры на её функции никак не влияет, да и тем боле, вещь это копеечная.
Саша подключил паяльник, чтобы тот нагрелся, а сам в это время снял с монитора мамину вебкамеру, аккуратно поддел лезвием мультитула крохотные заглушки по бокам, открутил отвёрткой винты, и вскрыл её. Кончик паяльника задымился. Заметив это, Саша пулей метнулся к окну и открыл его нараспашку, чтобы мать, вернувшись, не почувствовала запаха.
Он подошёл обратно к компьютерному столу, взял паяльник, аккуратно поднес его к плате камеры и выпаял соединение с диодом. Потом он осторожно положил вскрытую камеру на стол и отключил паяльник. Теперь его нужно было быстро отсудить, поэтому Саша, пренебрегая всеми мерами техники безопасности, сбегал в ванную и попросту обдал металлическую часть паяльника холодной водой. Он пощупал его кончик и, удостоверившись, что тот не прожжёт ему рюкзак, спрятал его. Затем он вернулся в комнату, собрал камеру, закрутил винты, наклеил на прежнее место заглушки и поставил камеру на место.
Саше оставалось надеяться, что ничего лишнего он не задел и камера будет работать. Проверить это было просто. Он включил компьютер, и после того как тот загрузился, попал на хорошо знакомый рабочий стол, который он видел каждый вечер вот уже несколько дней подряд. Саша открыл браузер и зашёл в чат-рулетку. Одобрил доступ к оборудованию — и, вуаля — на маленьком экранчике в левом нижнем углу монитора он увидел своё довольное лицо и мамину комнату. Камера работала как надо, а светодиод — нет. Он больше не подавал признаков жизни.
Радость Саши в тот момент, когда он увидел себя на экране монитора, сложно передать — он ликовал. По большей части не из-за того, что теперь сможет полноценно подсматривать за мамой, а потому что его внутренний хищник ещё ближе подкрался к своей ни о чём не подозревающей добыче.
Саша, подкрутил настройки программы удалённого доступа — убедиться, что подключиться к камере получится без проблем. Затем очистил историю браузера, чтобы мать не заметила его входа в чат-рулетку и выключил компьютер.
После этого Саша закрыл окно, спокойно сел на диван, налил себе очередной бокал вина и довольный собой продолжил потягивать его, ожидая мать и воображая что же именно ему вскоре придётся увидеть.
Ира вернулась спустя полчаса. Весёлая и разгорячённая. Оказалось, сотрудницы принесли ей не только букет цветов и подарок — небольшую коробку, завёрнутую в красную обёрточную бумагу — но и бутылку коньяка, которую они уже отполовинили на улице.
— Ты ж вроде вчера с ними праздновала, нет? — с удивлением спросил Саша, вспомнив вчерашний мамин звонок.
— Праздновала, — весело ответила Ира — Я вчера проставлялась, а они ничего не подарили. Я думала — вот козы — а они, оказывается — хихикнула мать — просто не успели купить то что хотели. Вот сейчас с работы вышли, забрали мой новенький набор косметики, — мать потрясла подарком перед Сашиным лицом. — Ну и выпили мы немного. Будешь?
— Не, с вином мешать не стану — улыбнулся Саша. Я и так уже хороший.
— Как знаешь — улыбнулась мама, и в шутку нахмурив брови серьёзно добавила — Молодец, а то чего это я тебя спаиваю. — она поставила коньяк на стол и больше к нему не притрагивалась.
Так за милыми разговорами и двумя бутылками вина они и провели остаток вечера. Коньяк давал о себе знать — Ира была заметно пьянее Саши, поэтому, как и в прошлый раз, не дожидаясь его ухода пошла спать.
— Вызывай такси, а я ложусь. Закроешь. Ты ведь так ключи и не выложил. Ну и пусть у тебя будут. Это же и твой дом, в конце концов. — сказала пьяная мать.
— Люблю тебя, сынок, спасибо что зашёл!
С этим словами Ира вышла из комнаты, а Саша допил своё вино, вызвал машину и уже собирался уходить. Но тут он вспомнил про подарок, который так матери и не вручил. Саша взял со стола блокнот с ручкой, вырвал лист бумаги и написал:
«Ты у меня любишь всякую эзотерику. Но сорок три года — самое время узнать, как на самом деле устроен наш мозг.«
Он вынул из рюкзака книгу Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений» и положил её на стол, накрыв сверху запиской.
Да, Саша был тщеславен.
Когда он вернулся домой с маминого дня рождения он впервые за эту неделю сразу же лёг спать, не притронувшись к своему компьютеру.
На следующее утро Саша проснулся и пошёл на работу. Ну а когда он вернулся домой, его ждали два огромных сюрприза: Во-первых, в этот вечер он впервые увидел мать через объектив камеры. Ну а во-вторых, и это было главным — Кира ответила.
«Привет, Дмитрий. Прям с языка снял — я как раз сегодня хотела отписаться о депривации в этом же ключе.«
Сухо, коротко, но ответила! Саша не стал ждать и сразу написал ей новое сообщение:
«Судя по всему, мы на одной волне. Для начала неплохо«
Так, из-за крохотного инцидента, когда мать забыла удалить историю своего браузера, их общение с сыном выкатилось с прямой, гладкой и безопасной дороги, на какую-то неизведанную вязкую тропу. Ира этого ещё не знала, Саша до конца не понимал — но катилось оно стремительно, набирало обороты, а впереди была неизвестность.
Глава третья: Оковы
Прошли две недели с тех пор, как Ире исполнилось сорок три года. Она была счастлива. Нет, она не любила свои дни рождения, которые из года в год, казалось, наступали всё чаще и чаще. Вот ей вроде тридцать пять, моргнула, и уже сорок, не успела смириться с тем что разменяла пятый десяток — пролетели ещё три года.
Нееет, Ира чувствовала себя счастливой по другой причине, а точнее — причинам. Во-первых, Иру повысили и немного подняли ей зарплату — теперь она работала в новом офисе на Невском в нескольких кварталах от сына. Во-вторых, она познакомилась с мужчиной — хорошим мужчиной, который разделяет её взгляды на жизнь и на секс. И если первой радостью она могла поделиться со своими немногочисленными друзьями и родственниками, то вторую держала в строгом секрете.
После ухода мужа Ирина разочаровалась в мужчинах. Более чем за двадцать лет с момента их расставания она не заводила отношений — так, интрижки. Одна из них вяло тянулась за Ирой до сих пор, но она уже стала забывать об этом человеке. Встречались они редко, и секс уже наскучивал. Раньше он казался ей хорошим вариантом трахнуться три-четыре раза в месяц, но теперь надоел. Кроме того, её любовник был женат и у него дети. За это она его ненавидела. Ненавидела и себя, за то что несколько лет подтачивает его семью.
Но недавно у Иры появился новый мужчина. Хотя, как сказать появился... Что она о нём знает? Его зовут Дмитрий. Он умён и с ним она может поговорить. Обсудить любимые фильмы, литературу, работу. Понимает её Дмитрий так, как будто они знакомы сто лет... А ещё он любит секс. Любит тот секс, который нравится ей. Даже больше — он любит тот секс, который она ещё никогда не пробовала, и который ей интересен.
Для Иры секс — фундаментальный аспект отношений. Ей не нужна поддержка, не нужна любовь, не нужно и взаимопонимание. Она научилась жить без этого. Но Ира любит секс. Любовника ей найти непросто — её запросы необычны. Поэтому большую часть жизни она довольствуется обыденным и малопримечательным соитием, а по-настоящему удовлетвориться может только сама.
И вот, спустя много лет, кажется, она нашла адекватного человека, который как-то невообразимо чувствует и понимает то, что ей хочется. Только вот общаются они с Димой лишь по сети, друг друга близко не подпускают. Он живёт в Москве, она в Петербурге. Чёрт, да он даже не знает, как она выглядит. Ира не отправила ему ни одной нормальной фотографии. Только своё тело... Но с этим ладно, они и познакомились не как нормальные люди. Вся завязка их «отношений» строится на обмене сексуальным опытом. Тем не менее, разговоры с Дмитрием делают её счастливой. Он интересуется ей, как женщиной, и Ире это льстит. Такого она не испытывала уже очень давно, и думала, что уже и не испытает — она, как огня, боялась привязаться к мужчине.
Дмитрий говорит, что он моложе. Не уточняет на сколько. Судя по фото ему около тридцати, может чуть больше. Он красив, у него пронзительные голубые глаза и мощный волевой подбородок. Дмитрий говорит он холост — может врёт. Да и она-то сама хороша — наврала с три короба — и детей, мол, у неё нет, и замужем не была, и не сорок три ей вовсе, а тридцать пять...
Они общаются только Вконтакте, телефонов друг друга не знают. Её это устраивает. Дмитрий буквально с языка снимает то, о чем Ирина думает — иногда ей кажется это каким-то наваждением.
Дмитрий давно и активно практикует БДСМ. Ира любит эту игру. Она любит боль. В Ириной жизни её было так много, что пришлось полюбить — иногда она так отшучивалась в своей любимой группе Вконтакте, где искала единомышленниц и обменивалась с ними мыслями, выдавая иногда их за реальный опыт. «Аспадинов» и «Хазянов» в БДСМ-клубе она обходила стороной — непроходимые идиоты, непонимающие в БДСМ ничерта.
Дмитрий был не такой — он аккуратно и вежливо привлёк её внимание, подметив схожесть их интересов. И очень быстро — слово за слово — они начали общаться каждый вечер. Сначала они просто обсуждали свои сексуальные идеи, затем как-то плавно и незаметно перешли к их воплощению.
Дмитрий давал Ирине строгие указания, а она выполняла их от и до, поражаясь, как ловко и точно он формирует из отдельных нот её желаний гармоничный аккорд. Она выполняла их и писала Диме длинные и подробные отчёты, порой самонадеянно снабжая их фотографиями своего тела. Её терзала неутолимая жажда его внимания и восхищения. Но Дмитрий, вопреки своему интересу к ней, по большей части был сух. И несмотря на всё нарастающий темп общения, Ире казалось, что она до конца не устраивает его. Ира боялась, что тот может просто однажды вечером не написать, исчезнув из её жизни... как муж. Хоть этого ничто и не предвещало, страх потерять Дмитрия был единственным, что омрачало эти счастливые дни. Всё остальное было прекрасно.
И вот однажды, зайдя на свою страницу Вконтакте, Ира получила от Дмитрия сообщение, от которого внутри у неё похолодело — он приезжал в Санкт-Петербург.
***
Через семь дней после маминого дня рождения, Саша взял двухнедельный отпуск. Его нынешнее состояние просто не позволяло концентрироваться и нормально работать. Он превратился в зомби — беседы с матерью, ставшие теперь регулярными, вытягивали из него всю энергию. Он уже не отдавал себе отчёт в том, что делает.
За эти несколько недель его внутренний мир перевернулся с ног на голову. Он узнал, что мать живет двойной жизнью, что она трахает себя после работы практически каждый вечер, что общается с извращенками, а теперь и с ним.
Он узнал, что мать любит горловой минет, любит удушение, деривацию, не прочь попробовать золотой дождь, что у неё всё же были за это время любовники, о которых Саша не знал и которых мать использовала только для секса. Он узнал, что эта женщина, выругавшая его в детстве за дрочку, сама часами раздрачивает себе пизду, наблюдая за истязанием молоденьких девушек. Узнал, что у неё где-то дома спрятан огромный резиновый член, сантиметров эдак двадцать, которым она себя трахает в глотку — что она кайфует от этого, что она любит сначала растрахать им пизду, а потом вылизать и пропихнуть его в горло, так что слюни заливают ей весь подбородок, грудь и живот.
И по правде, Саша уже отчасти жалел, что просто не ухмыльнулся и не прошёл мимо нескольких порно-роликов, замеченных у мамы на компьютере, с которых всё началось. Он был бы и рад разорвать этот порочный круг, утягивающий его всё дальше, но не мог — все его мысли были только о Кире. Все его осмысленные занятия заключались лишь в слежке за матерью. Сашу не покидало чувство тревоги — он не представлял себе, как выйти из этой игры. Он пытался бросить, но его мысли вскоре снова возвращались к Кире. Он сильно запутался. В один день ему казалось, что отступать не стоит, на следующий — что следует всё бросить прямо сейчас. Однако в конце концов он решил довести начатое до конца.
И сейчас Саша открыл свою страницу и написал матери от имени Дмитрия:
«Кира, мы здорово проводим время в сети. Я думаю, мы уже друг к другу привыкли, поэтому настало время встретиться. Я буду в Петербурге в эти выходные. Когда я приеду, я сниму квартиру и сообщу тебе адрес. Это будет твоя первая настоящая сессия.
Одна маленькая деталь. Ты всё это время не показывала мне лица, хоть я этого и не просил. На сессии ты не увидишь моего. Ты ничего не увидишь. Я оставлю для тебя дверь квартиры открытой. Ты придёшь и отпишешься мне. Затем ты наденешь повязку на глаза, вставишь беруши, и будешь стоять в углу, ожидая. Ждать тебе придётся не долго«.
Он отправил ей это и закрыл крышку ноутбука. Сашу затянуло в омут с головой, но на сердце стало легче — бремя неизвестности спало. Он снова что-то готовил — теперь только процесс дарил ему спокойствие.
***
Иру испугало последнее сообщение Дмитрия. Она безумно хотела увидеться, но такого острого развития событий не ждала. Она, конечно, планировала их встречу и представляла как она произойдёт. Да, это должна была быть съёмная квартира. Ира не хотела вести незнакомого мужчину в дом. Но так сразу и так радикально... Она рассчитывала начать знакомство с самого знакомства, а не с сессии. Ире стало дурно.
Решение далось непросто, она боялась, но очень хотела. В конце концов Ира отвергла доводы рассудка и решила рискнуть. Она коротко ответила Дмитрию:
«Слушаюсь«.
***
Саша снял квартиру заранее и на несколько дней вперёд. Сначала он изучил её и нашёл отличный наблюдательный пункт, откуда он заметит приближение матери к дому. Окна квартиры выходили на Комендантский проспект, а парадная была во дворе. Из этого же двора открывался отличный вид на вход.
После осмотра квартиры Саша отправился в торговый центр неподалёку от метро и купил себе полный комплект одежды — от ботинок до куртки. Также он купил новые духи. Затыкать ей нос он не планировал, поэтому мать не должна была узнать его по запаху. И чтобы перестраховаться, он зашёл также и спорттовары и купил чёрную плотную балаклаву.
Необходимо было избежать любой возможности, при которой мать могла бы понять, что Дмитрий — это Саша. Последствия вскрывшейся тайны он даже не мог себе представить.
Связанные глаза и заткнутые уши — хороший способ себя обезопасить, однако повязка может в любую секунду упасть, или Кира её сама снимет в самый неподходящий момент.
Поэтому Саша решил надеть ту одежду, которую мать никогда на нём не могла видеть — новую — и скрыть лицо.
***
За день до того как Дмитрий должен был приехать он прислал ей короткое сообщение:
«15: 00 Комендантский проспект, дом 13. к1 через высокую арку налево во второй подъезд, на лифте на 13 этаж, квартира 333. На этот номер телефона ********* отправишь смс, когда выполнишь всё что я тебе сказал в прошлом сообщении«.
Димы не было в Сети. Наверное уже уехал — подумала Ира. Она открыла карту и нашла нужный дом. Оказалось, самое страшное в этой авантюре было просто решиться на неё. Теперь Ира знала когда и куда ей идти, знала что делать — ей полегчало и она пошла подбирать вещи для завтрашней встречи.
***
На улице было прохладно — новая куртка оказалась тонкой и не такой уж удобной. Саша продрог, он переминался с ноги на ногу. Удивительно, но он был спокоен — так его организм реагировал на экстремальный стресс — он просто отключил чувство тревоги. Тем не менее, голова немного покруживалась и у Саши было ощущение, что он пьян. Наконец, без пяти три, он увидел мать — в своём сером, так знакомом ему плаще, она быстрым шагом шла к нужной парадной.
Три часа дня. В кармане завибрировал его старый телефон, куда он вставил новую симку — ту самую, которую купил, для того чтобы зарегистрировать Вконтакте страницу Дмитрия.
«Я на месте, надеваю повязку на глаза и беруши«
Саша накинул капюшон и на ватных ногах направился к дому. Зашёл внутрь, в лифте надел балаклаву, а выйдя из лифта рванул в квартиру 333 и закрыл за собой дверь. Сердце колотилось, отбивая сумасшедший такт, живот вертело внутри, а ноги подкашивались. Когда он снял куртку и повернулся, чтобы повесить её, он увидел на вешалке слева от себя мамин плащ и ощутил запах её духов. Этот знакомый серый плащ, висевший в коридоре квартиры, снятой в качестве уединённой комнатки грязного борделя и стал тем решающим моментом, который, наконец выбил почву у него из под ног. В глазах потемнело. Он опёрся спиной на стену и на несколько секунд замер, пока подступившая тошнота не ушла.
— Может мне уйти... Прямо сейчас. Ещё не поздно! — пронеслось у него в голове.
Напротив входной двери, в конце коридора, стоял большой гардероб с зеркальной дверью-купе. Мешковатые джинсы, красная необъятная толстовка, чёрная маска — Саша смотрел сам себе в глаза:
— Что ты делаешь, идиот?! Вдумайся-в-то-что-ты-собрался-сделать!
Но нет! Саша всё-таки взял себя в руки. Первый шаг по коридору дался труднее всего. Затем следующий. Ещё один и вот он уже притаился у входа в комнату, прислонившись к косяку.
Внутри, прямо напротив входа, — большое окно — через него он видит крыши домов на другой стороне улицы. Он переводит взгляд на огромную кровать, застланную красным клетчатым покрывалом. Рядом с кроватью крохотный лакированный журнальный столик тёмно-коричневого цвета. На ним висит небольшая картина. Она почему-то привлекает внимание — женщина ведёт вперёд по улице древнего города слепого мужчину, обернутого в полотно, а люди вокруг тычут в них пальцами. Судя по стилю что-то греческое или библейское. Странно, в прошлый раз Саша её не заметил. Сейчас же мозг концентрируется на мельчайших деталях.
Он выдыхает и входит в комнату.
В дальнем углу комнаты спиной к нему стоит женщина. Её ноги на ширине плеч, руки по швам. В их первую встречу она надела строгую чёрную юбку-карандаш чуть выше колен и белую едва прозрачную свободную блузку. Судя по всему новую — Саша раньше её не видел. Как же чертовски привлекательно Кира смотрится в строгой одежде — белоснежная блузка контрастирует на фоне загоревшей кофейного цвета кожи шеи и рук. Светлые волосы стянуты по затылку чёрной повязкой, которую она послушно надела на глаза, как он и велел. На вид ей и правда не большей тридцати пяти.
Большие бёдра и крупные ягодицы стягивает атласная ткань юбки. Кира кажется выше, чем обычно — Саша переводит взгляд вниз и видит на ней мамины чёрные туфли на высоком каблуке, которые она надевает по праздникам. Она не любит каблуки, они лишь для особых случаев.
Саша подходит ближе, вдыхает хорошо знакомый аромат её духов. Все органы чувств обострились до предела — он слышит её взволнованное дыхание. Но Саша не знает что ему делать. Он неловко кладёт руку ей на плечо, отчего Кира вздрагивает и по её спине проносится дрожь.
— Ты пришёл... — тихо шепчет она.
Саша тянет её плечо к себе и она медленно, цокая каблуками по деревянному полу, поворачивается к нему лицом. Она открывает рот, пытаясь что-то сказать, но Саша палец кладёт ей на губы. Он чувствует её горячее дыхание.
Саша опустил руку вниз и дрожащими пальцами стал аккуратно расстегивать блузку — одна пуговица, две, три... Мама надела тот самый белый лифчик, который Саша видел висевшим на сушке, когда пришёл к ней домой. Лифчик ей немного маловат — чашечки сильно стягивают кожу. Грудь топорщится и кажется, что бюстгальтер вот-вот лопнет. Когда Саша касается мягкого живота, Иру обсыпают мурашки, она инстинктивно втягивает его.
Наконец Саша полностью расстегнул блузку и помог матери аккуратно стянуть её с рук.
Саша кидает блузку на пол, отходит на несколько шагов и смотрит на Иру опьянёнными глазами. Необычный вид и необычная реакция — член упирается в джинсы. Саша через ткань несколько раз сжимает головку и вновь возвращается к неподвижно стоящей матери — вытягивает руку и сжимает её мягкую грудь через ткань лифчика. Он мнёт её одной рукой, а другой через джинсы пощипывает головку своего члена. Затем он резко разворачивает её спиной к себе, так что женщине едва удаётся сохранить равновесие, срывает все три крючка застёжки лифчика и грубо стягивает его с матери.
Он обнимает её сзади и обеими руками хватает массивные мягкие груди. Саша пытается уместить их в ладонях, но они настолько большие, что ему не удаётся это сделать — вместе этого он начинает с упоением их мять. Ирины рыхлые сиськи податливо сжимаются под напором его пальцев.
Насытившись ими, Саша снова поворачивает Иру лицом к себе. Её грудь великолепна. Камера не могла передать то, как она выглядит в жизни. Он наклоняется ближе и рассматривает её — она большая, но не обвислая — под своим весом она грузно лежит на мамином теле. Саша смотрит на огромные бледно-розовые соски размером с большое яблоко, на россыпь родинок и крохотных пигментных пятен особо заметных на бледной коже у сосков.
Затем он поднимает взгляд, и смотрит в лицо матери. Он снова подносит руку к её груди, аккуратно берёт двумя пальцами сосок и начинает легонько тянуть на себя. Ира стоит без движения. Саша отходит на шаг назад, не отпуская сосок, и тянет его уже заметно сильнее. Массивная грудь полностью отрывается от тела, натягивая кожу вокруг. Цок — Ира делает шаг к нему. Саша делает ещё несколько шагов назад — цок, цок, цок — полуголая, она медленно следует за ним к центру комнаты.
Ира слушается его рук и без слов понимает что он хочет от неё.
Саша проводит руками по её телу, опуская их сначала к талии, затем проводит по округлым стянутым ягодицам, по бёдрам и наконец хватает её за подол юбки. Следующими несколькими резкими движениями он задирает юбку к животу. На маме белые кружевные трусики. Саша легонько хлопает Иру по горячей внутренней части бедра у промежности, чтобы она сильнее развела ноги. Стоило Ире дважды цокнуть каблуками по полу, расставив ноги шире, Саша заметил, что белая ткань трусиков у неё между ног уже стала прозрачной от влаги. А одна капля выбилась из под них и теперь медленно стекает вниз по ноге.
Саша наблюдает за тем, как едва вязкая капля течёт по бедру, истощаясь и, наконец, замирая. И это сводит его с ума. Он задирает балаклаву у себя на лице, выпрямляется и пьяным взглядом смотрит на перевязанное чёрной повязкой лицо матери, на её пухлые нежно-розовые губы, и тут же, с яростью, впивается в них. От его напора женщина на шаг отступает. Саша целует её, посасывая и кусая губы. Затем он отрывается от них, берёт в охапку волосы матери, так что Ира охает от неожиданности и ей приходится немного запрокинуть голову назад, и одним медленным движением проводит всей полостью языка по её лицу, а после, с напором пропихивает язык в рот. Он безумно мечется им внутри, пытаясь просунуть его как можно глубже, смешивая её и свои слюни. Когда через полминуты Саша вновь отрывается от губ матери, он полностью теряет контроль над собой — он опускает руки ниже, хватая женщину за ягодицы, до боли сжимая их, и припадает губами к груди, жадно кусая и вылизывая крупные соски.
— Дииима, полееееегче, — улыбаясь шепчет мать и пытается немного отстраниться.
Её реплика выводит его из равновесия. Он выпускает изо рта блестящую влагой грудь матери, выпрямляется, заносит руку и наотмашь бьёт её открытой ладонью по лицу. От неожиданности Кира вскрикивает и, цокнув, отступает на шаг назад.
— Дмитрий... простите... я не хотела — виновато шепчет мама, поднося ладонь к красной щеке.
Саша уже плохо соображает что происходит вокруг. Он несколько секунд смотрит на женщину, затем опять медленно заносит руку и снова бьёт её по лицу.
— Простите меня!! — вскрикивает мать, закрываясь. Теперь в её голосе слышен страх.
Саша хватает женщину за волосы и толкает её затылок вниз. Кира уже начинает сгибать ноги, чтобы встать на колени, но Саша задерживает её в таком положении и она понимает, что нужно просто наклониться вперёд, выпятив задницу. Она упирается руками себе в бёдра и ждёт пока Саша обойдёт её.
Ладонь левой руки Саша просовывает между вагиной и тканью трусов, а правой рукой упирается Кире в талию, и что есть силы дёргает. Безрезультатно — закусив губы, Кира мычит от боли и немного подаётся назад, но раздаётся лишь треск. Ещё одно усилие, на этот раз сильнее — трусики начинает рваться по шву. Ещё! Ещё! Ещё! Он уже треплет в руках бесформенный кусок ткани и наконец, последним рывком, срывает белые трусики с обеих ног матери. Выкинув их себе за спину, Саша становится на одно колено, крепко хватает и разводит её задницу двумя руками и безудержно впивается в хлюпающую при этом пизду, размазывая по лицу и по маминым бёдрам прозрачную смазку. В нос бьёт одурманивающий тяжёлый запах её выделений. Он лижешь её, кусает и посасывает мясистые губы, проникает языком внутрь матери, в тщетных попытках насытиться её солоноватым вкусом. Затем Саша поднимается выше и, отчего мать вздрагивает, принимается вылизывать тугое колечко ануса — сначала всей полостью языка смачивает его слюной вперемешку с Кириными выделениями, а потом бегает по нему языком. Пока Саша вылизывает женщину, он отчаянно щипает пальцами свободной руки член, раздирающий джинсы.
Возбуждение достигло пика. Он терзает тело матери, но не может удовлетворить похоть. В бессильных попытка унять разгоревшееся безумие, он встаёт на ноги и начинает наотмашь лупить Иру по ягодицам, оставляя на них припухающие следы ладоней. При особо сильных ударах женщина не может удержать равновесие и на несколько сантиметров шагает вперёд, чтобы не упасть, но тут же послушно отступает на прежнее место, ещё сильнее выпячивая зад.
У Саши лишь одно желание — растерзать покорно стоящую перед ним Киру.
Он снова хватает волосы матери в кулак и рывком тянет её вниз. На этот раз Кире не удаётся удержаться на ногах — один каблук подворачивается и она неловко, с грохотом, падает на пол. Она пытается встать, думая, что что-то пошло не так, но Саша ногой наступает ей на спину, и женщина понимает, что шевелиться не следует. Вместо этого Кира, распластавшись на полу, раздвигает пухлые бёдра, открывая Саше свою дырку.
Он в спешке снимает джинсы с трусами, и берёт небольшой надутый член в руку. Ему кажется он пульсирует. Саша отводит кожу, обнажая покрытую тонкой плёнкой тягучей смазки головку. Капля падает Кире на внутреннюю часть бедра, а Саша тем временем становится на колени между ног женщины и упирается левой рукой в пол, а правой направляет член в раскрасневшуюся от его стараний пизду матери.
Это мгновение он запомнил на всю жизнь — горячая влажная плоть послушно разошлась, приняв его в своё лоно, а затем снова туго сошлась, и теперь нежно обволакивала его пульсирующий член.
Саша навис над матерью: одной рукой он опирается на пол, а другой вытягивает из шлёвок кожаный ремень. Наконец вытащив его, Саша протянул ремень под тонкой Кириной шеей, просунул язычок в пряжку и крепко затянул, взяв мать на поводок. Саша потянул и Кира послушно поднялась с пола на четвереньки. Сын ещё сильнее натянул ремень и Кире пришлось задрать голову — теперь ей стало нечем дышать. Она тихонько и неестественно кряхтела от боли, и лишь открывала и закрывала рот, безуспешно пытаясь проглотить хоть немного воздуха.
Саша вновь вогнал выпрыгнувший член внутрь, намотал ремень на руку и принялся остервенело ебать раскорячившуюся женщину, свободной рукой хлещаеё по массивной, вздрагивающей от каждой фрикции, жопе. Так, в сумасшедшем темпе, Саша бился бёдрами и животом о её задницу в течение нескольких минут. Когда член вылетал, Саша, прежде чем вставить его обратно, размашисто бил мать ладонью по истекающей пизде, отчего та в попытке защититься горбила спину, но затем вновь выгибала её, раскрываясь перед насильником.
Когда сын почувствовал, что готов кончить и остановился — по лицу градом лился пот. Он встал и дёрнул Иру наверх, но у неё уже не было сил подняться. Он решил не тащить её силой и бросил ремень на пол. Как только Ира почувствовала ослабшее натяжение, она трясущимися руками потянулась к пунцовой шее и ослабила удавку.
— Пожалуйста... дайте мне... передохнуть — отрывисто прохрипела мать, перевернувшись с живота на бок и поджав ноги.
Саша немного успокоился и отошёл в сторону, медленно надрачивая член, от которого потихоньку отступало ощущение приближающегося оргазма. Перед ним на полу корчилась женщина, на голом теле которой не было живого места — красную задницу исполосовали распухающие следы ладоней, а несколько отпечатков были и на её покрытой испариной спине.
— Передохни, тварь — подумал Саша, тяжело дыша. Он отступил назад и сел на кровать отдышаться. На полу у него в ногах лежала растрёпанная мать, жадно хватая ртом воздух.
Мыслей в голове сейчас не было, Саша просто смотрел на женщину и не мог поверить в то, что видел. Всего несколько секунд отдышавшись, Кира перевернулась на спину, перекрестив поджала ноги и принялась ритмично сначала напрягать, а потом расслаблять бёдра. Каждый такой спазм она запрокидывала голову и вертела ею то влево, то вправо, сильно высунув язык и облизывая губы. Спустя полминуты Кира потянулось рукой к клитору и совсем скоро её пробила первая конвульсия. Женщина глухо замычала и стала извиваться. Оргазм длился долго и был очень сильным. Гораздо сильнее тех, которые Саша видел через объектив вебкамеры, когда она трахала себя дома...
Последние полчаса мозг Саши то включался, то снова выключался. Когда он возвращался к реальности, его пробивала дрожь — он боялся мыслей о том, что он сейчас делает и гнал их прочь. Но мысли не уходили... И когда он начинал думать об этом, его вновь окатывали застилающие глаза вспышки гнева.
Так и сейчас — стоило ему задуматься, что он только что довёл мать до оргазма, в глазах снова потемнело.
Он встал, и подошёл к Ире, которая обессилев лежала на полу и тяжело дышала, пытаясь унять спазмы уходящего удовольствия — у неё отрывисто вздрагивали то руки, то ноги, то живот. Когда она наконец успокоилась, груди медленно расплылись по телу. Саша сделал ещё один шаг и наступил на левую грудь женщины — сначала кончиками пальцев, а затем всей ногой. Ира взвыла от боли и попыталась вывернуться.
— Куда?! — разозлившись подумал Саша и легонько пнул её в бок. Затем он поднёс ногу к её лицу и дотронулся большим пальцем до губ. Лёжа на полу, Ира открыла рот и принялась старательно вылизывать тёплым языком Сашины пальцы. Это было нежно и очень приятно. Саша легонько надавил ногой на лицо, а затем отошёл и сел на кровать.
Ира перевернулась на живот, затем встала на четвереньки и последовала за ним. Она не ориентировалась в пространстве, поэтому вытянула руку, пытаясь в кромешной для себя темноте нащупать ноги мужчины. Саша наблюдал за ней со злой ухмылкой на лице. Через несколько секунд Ириных мучений он потянулся и взял её за руку, направив к себе.
Ира подползла к нему на четвереньках, припала к ногам и принялась их целовать — сначала пальцы, потом стопы, голени, ещё выше, теперь колени, она выпрямила спину, облокотилась руками на кровать и стала целовать бёдра...
Саша наклонил набок голову и, будто под гипнозом, смотрел на перетянутое чёрной повязкой лицо матери. Кира старалась отдать ему всю свою нежность. Плавность её движений укачивала. Ему казалось, что кровать, на которой он сидит, медленно раскачивается на лёгких волнах.
Ира стояла на коленях рядом с кроватью, обхватив бёдра сына руками и ласково их целовала. Её большая мягкая грудь легла Саше на ноги, и при каждом Ирином движении нежно терлось о бёдра. Ира блаженствовала — ей удалось унять гнев Дмитрия, одаривая его своей лаской и любовью. Вся её нежность в этот момент была настолько естественной и искренней, что она могла её сравнить лишь с любовью матери, убаюкивающей ребёнка.
Она обильно облизала руку и обхватила тонкими пальцами член любовника. Сначала она аккуратно несколько раз сжала головку, а затем начала медленно дрочить, полностью положив массивную свою грудь ему на ноги.
— Он превосходный, Дмитрий... Такой аккуратный... бархатный... А какой пахучий... можно мне его попробовать? — шептала Ира, подняв голову и невидящим взглядом смотрела в глаза сыну.
Вместо ответа он положил руки ей на затылок и направил голову матери к члену. Ира поцеловала головку, а затем взяла её в рот, и стала нежно и медленно обсасывать. У Иры во рту смешались солоноватым вкусом их выделения.
Капелька слюны упала с губ женщины ей на пальцы и потекла вниз.
— Ой! — мило удивилась она. Из под повязки приподнялись брови. Она опустила голову и слизала капельку слюны с пальцев.
Саша загипнотизированным взглядом наблюдал за её движениями. Они были настолько нежными и плавными, что, казалось, убаюкивали, унося весь его гнев куда-то вдаль.
Ира целовала член, облизывала весь ствол от основания до головки, посасывала уздечку и покрывала поцелуями яйца. Затем она приступила к своей любимой части — высунув язык, женщина медленно и осторожно попыталась принять его в горло. Для Саши это были необычные ощущения, теплый рот и язык дарят нежность — это приятно до дрожи, но кончить от таких ласк практически невозможно. Но если женщина умеет заглатывать — ощущения кардинально меняются.
По первости Саша сравнил их с анальным сексом — горло мягко, но очень туго охватывало головку. Оно не настолько сильно растягивалось, как влагалище, поэтому сжимало пульсирующий член так крепко, что предоргазменные ощущения вернулись уже через несколько секунд. Так произошло отчасти и потому, что Сашу возбудила внезапно промелькнувшая мысль — он не просто ебёт свою мать, он ебёт её в горло — в орган, совершенно не предназначенный для секса. Его возбудило то, что женщина сейчас испытывает от этого самые неприятные ощущения — давится, не может дышать, ей становится дурно и всё лишь для того, чтобы принести мужчине оргазм — мимолётное наслаждение.
Подумав об этом, он прижал мать к паху, полностью вогнав член в глотку, и начал двигать бёдрами, изнутри растягивая членом её горло.
Кира любила горловой минет, но по большей части занималась им сама — во время мастурбации, насаживаясь ртом на крупный фалоиммитатор. Член, терзающий её сейчас, был значительно меньше этой игрушки, однако она не контролировала его, и поэтому когда Саша начал двигаться, зажав голову матери руками, её охватила паника, она стала задыхаться и вырвалась.
Перед глазами был темнота, она тяжело дышала, истекая слюной, и тут, в которой раз за сегодня, её лицо огрела мощная пощечина. Саша уже готов был кончить, но сука соскочила в самый неподходящий момент. На этот раз он не хотел упускать оргазм, поэтому взял её за щеки рукой, набрал в рот слюны и плюнул, целя в рот. Мать проглотила. Затем Саша встал, потянул Киру за волосы к себе и вновь насадил на член. Теперь он крепко держал её голову, чтобы в очередной раз Кире не удалось всё испортить. Чавкающий гортанный звук — и член снова оказался в горле у матери. Он двигал тазом, растягивая её глотку, и помогал себе руками, в бешеном темпе отводя и притягивая голову женщины к себе. И вот, наконец, волны оргазма сотрясли его — вязкая сперма выстрелила в горло. Кончая, Саша прижал к паху голову женщины и вздрагивал всем телом каждый раз, когда член стрелял новой порцией спермы. Кира давилась и задыхалась, но принимала её. Под конец Саша вынул член изо рта, и окатил последними струями горячей спермы её лицо. Она неровными штрихами легла на чёрную повязку, на губы, на щеки, брызнула на груди и на живот и крохотными капельками покрыла светлые волосы матери...
***
Саша сидел в последнем ряду старенькой, подпрыгивающей на ухабах газели и смотрел в окно — но он не замечал тряски. Мимо него плавно и медленно проносился пасмурный, враждебный город. В голове не было мыслей — только гнетущее и всепоглощающее чувство непоправимого. Он не задавался тем — куда он едет, да и не смог бы ответить на этот вопрос. Саша не шевелился, а просто припал к холодному грязному стеклу лицом и смотрел в окно.
Спустя какое-то время из беспамятства его вывел грубый мужской оклик, донёсшийся будто бы издалека.
— Выходи, конечная! — кричал снаружи пожилой мужчина в потрёпанной кожаной куртке.
Оказывается, они уже куда-то приехали... Саша, как во сне, вышел из маршрутки и оглядел незнакомую улицу. Затем он медленно подошёл к одиноко стоящему ларьку и впервые за три года купил пачку сигарет. Домой ему не хотелось. Что теперь делать он не знал.
Послесловие автора
Серия «Красиво сломанная тайна» состоит из трёх частей. Только что вы прочитали первую, и если вам понравилась история — не забудьте оставить свою оценку. От количества оценок напрямую зависит скорость появления следующей части. Спасибо! Мой еmаil для связи и вопросов: frееоfdutiеs собака gmаil точка cоm
P. S.
Это вымышленная история, все совпадения с реальными людьми случайны. Не пытайтесь повторить этого в жизни.
//А
261