— Что, ты, милая! Я же женат. И к тому же, люблю Людмилу. Она тоже любит меня. Такой очаровательной и преданной жены сейчас не так-то просто найти! В добавок, у меня чудные дети! — возмутился он, сев на край кровати, на которой она только что закончила очередную бурную и страстную сцену потрясающего минета. Она еще не оправилась после родов, да он от нее на большее и не рассчитывал.
— А меня ты любишь? — усмехнулась Софи, встав с постели и подойдя к столику, налила в хрустальные фужеры шампанское, охлажденное льдом.
— Тебя? Гм... Не знаю...
— А ты посмотри внимательно на мое тело. Твоей Людмиле пока о такой красоте приходится только мечтать, да, к тому же, у меня тоже растет твой сын. Уже второй месяц пошел...
— Да. Это так. Но тело мое здесь, а душа там..., — безнадежно махнул рукой Константин.
— Ну, что ж. Я постараюсь вернуть тебя с заоблачных небес в мечте о вечной любви на нашу грешную землю, — ответила Софи и включила телевизор. Она щелкнула выключателем видеомагнитофона и на экране телевизора появилась его ненаглядная Людмила, медленно, через голову, снимающая свою, так любимую Костей, розового цвета полупрозрачную комбинацию. Сзади показались чьи-то большие руки, стягивающие вниз ее узкие, красного цвета стринги. Костя медленно встал и замер, как гончая, вынюхивающая скрывающуюся в траве раненую перепелку.
— Тебе хорошо со мной? — повернулась голая Людмила и к ее треугольнику припала чья-то взлохмаченная белобрысая голова, жадно работающая ртом.
— Узнаешь? — насмешливо спросила Софи.
— Что это? Кто? Где?! — Костя сжал в ярости кулаки, готовый кинуться на этот подлый ящик.
— Не узнаешь? Так я тебе сейчас помогу, — и Софи увеличила звук.
— Милая. Я так люблю тебя! Теперь, когда твой дурак нежится в постели с этой держимордой Софи, я заклинаю тебя стать моей женой!
— А я и так твоя уже восемь лет. Неужели ты забыл, чьих детей я воспитываю?!
— Нет! Не забыл. Я их очень люблю, а тебя особенно, — и тут Костя узнал своего шофера-телохранителя и лучшего друга семьи, которому он доверял больше, чем самому себе. В этот момент «друг» уже заваливал его жену поперек кровати, она тут же расставила по — шире ноги, прижимая одной рукой его голову к себе, а другой, направляя его член в свое трепетавшее от жгучего желания ненасытное тело. Он вставил ей быстро и сильно, словно забил молотком гвоздь. Она тут же положила руку на его ягодицу, стараясь прижать ее плотнее к вибрирующему телу.
«Гм... А у него «Прибор» меньше, чем у меня, — не без ехидства отметил про себя Костя, — но работает он неплохо. Никогда не думал, что он так может трахать, да еще мою жену. А я считал его увальнем, а ее — тюхой, а они вон как расторопно работают, ненасытные твари!».
— Откуда у тебя эта съемка?! Монтаж?!
— С твоей новой квартиры, милый. Мои люди там делали ремонт...
— Это единственный экземпляр?!
— Да..., если не считать эти, — выдвинула она ящик в столе, на котором стоял телевизор, где лежало еще несколько кассет.
— Я дарю тебе их. Можешь вдоволь насладиться их тайным сексом, который давно является секретом полишинеля...
— Вот гады! А я так любил их обоих!...
— Что поделать. Так устроен мир. Чем больше добра мы делаем людям, тем больше получаем от них черной неблагодарности, — ответила Софи, иронически посмотрев на своего обескураженного любовника.
— Но, мои дети! Я так люблю их!...
— Это от Людмилы что ли?
— А еще от кого?
— От меня, например...
— Говори яснее. Добивай, так сразу, — Костя сжал кулаки...
— У Людмилы не твои дети. Она их с помощью Володи приобрела.
— Ну, это надо еще доказать!
— А тут и доказывать нечего. Вот заключение анализа «ДНК». Читай, если еще не разучился, — и она, усмехнувшись, протянула ему листик бумаги.
Да. Все сомнения тут же растворились, как утренний туман. Оба ребенка у Людмилы были от Володи.
— А вот мой анализ, — Софи протянула еще один листик, где было написано, что отцом ее сына является Константин Казачинский.
— Не верю! Ты все это подстроила, — схватился за голову Костя и бухнулся в кресло.
— Это судьба, Костя. Мы созданы друг для друга...
— Но я не люблю тебя! Зачем ты силком арканишь меня?!
— А мне твоей любви и не нужно. Мне нужен муж, а ребенку отец. А любовника я себе всегда найду, как ты себе...
— И зачем тебе такой муж?!
— Мне нужен свой человек во главе холдинга. Только ты подходишь на эту роль.
— А если я откажусь?
— Ты откажешься от двадцати процентов акций? Это миллион долларов каждый месяц! И должность Генерального тебе как раз подойдет. А чтобы тебе не было скучно, дарю тебе Машку. Можешь драть ее каждый день и даже в моем присутствии...
— Какую Машку?
— Ну, Мэри, как она тебе представилась. Мою племянницу...
— Гм. А ты неплохо все это придумала. Но чтобы управлять такой махиной, нужны знания, надеюсь, не только электрика с инженерным дипломом.
— Наконец-то «я слышу глас не мальчика, но мужа... «. Поступишь в университет на финансово-экономический, заочно. Приставлю к тебе грамотных ребят. А смотреть, чтобы у нас не воровали, у тебя своего ума хватит, а не хватит, так у «Мэри» подзаймешь. Она девка умная, несмотря на то, что и блядь порядочная.
— Так. Если ты хочешь жить со мной и видеть во мне хорошего и любящего мужа, то такие словечки брось! У нас должны быть культурные отношения...
— Милый! Так и я тоже за это, — она подошла и поцеловала Костю точно так, как его целовала жена и Мэри.
«Вот бабы! Умеют же так целоваться, сучки, когда «Этого» хотят», — подумал Костя, чувствуя, как у него встает и набухает член.
— Ну, надеюсь, ты согласен, чтобы я стала мадам Казачинской, а?
— А куда мне деваться? Ты загнала меня в угол...
— Эх! Кто бы загнал меня в такой угол, когда мы с Александром открывали свой первый бизнес. Мы начали с частной парикмахерской. А тогда нас давили все, кому не лень. И выжили, благодаря упорному труду.
— Ты любила его?
— Очень! Одно убивало меня его бесплодие...
— Да. Судьба играет человеком. Он и меня приметил в туалете, увидев моего «Богатыря». У меня тогда еще сердце екнуло от предчувствия, что судьба моя скоро изменится...
— Так пойдем в спальню, чтобы закрепить наш будущий брак? — предложила она.
— Ты так всегда будешь меня приглашать?
— Всегда! — она скинула халат и предстала перед ним совсем голой. Он смотрел на ее тело, не отрывая глаз. Многих женщин он видел в таком виде, но такого красивого тела не было ни у одной из них. Перед ним сейчас стояла сама «Афродита»...
— Минет хочешь? — вдруг спросила она.
— Облизать задумала? — улыбнулся он, догадавшись, что прочел ее мысль.
— Да. Мне нравится запах и вкус твоей спермы...
— Давай...
— А потом оттрахаешь мою племянницу в попу...
— Что так?
— Ты можешь порвать ей здесь. Все же ее «Кладовка» пока не рассчитана на прием такого «Бревна», — улыбнулась она.
— Да твоя Машка всю ночь со мной трахалась, и только на рассвете сдалась. Знойная девочка — мечта поэта.
— Только не угробь ее. Ей уже пора и замуж выходить...
— А как же наши связи?
— Надо разумно сочетать приятное с полезным. Ладно. Много говорим. Я бы сама составила тебе компанию, но мне, пока рано заниматься этим приятным делом...
... Мэри давно дожидалась меня в самой удаленной от спальни комнате. Она даже заснула, но тут же проснулась, когда скрипнула дверь.
— Не спишь? — спросил Константин.
— Уснешь тут с вами...
— А кого ждешь?
— Вас, шеф!
— Но мы же вчера кувыркались с тобой всю ночь в постели...
— Тогда ваша взяла, а теперь, надеюсь, возьмет моя...
— Твоя никогда не возьмет...
— Это почему же?
— Потому, что я женюсь...
— На ком же, если не секрет?
—&n
bsp;Да какой это секрет! На Софочке, тетушке твоей преподобной...
— Вот стерва. Захомутала ведь такого мужика. Я ей этого никогда не прощу! — гневно засверкала зрачками Мэри.
— Успокойся. Софочка не стерва. Она женит меня на себе, чтобы поставить во главе Холдинга. Отдает мне виллу Александра и кучу денег. А тебя она мне дарит и разрешает заниматься сексом в любое время, в любом месте, даже в ее присутствии. Сечешь?
— Тогда я совсем ничего не понимаю, — растерянно уставилась Мэри на улыбающегося Константина.
— Ей нужен муж-мэнеджер, руководитель холдингом и надзиратель за ее капиталом. Я и буду этим заниматься. А брак — фикция. Он для остальной публики. С ней мы будем рядом только на приемах, а спать мне разрешено с тобой в соседней спальне. Поняла?
— А кем тебе буду я?
— Я беру тебя в старшие секретари...
— И любовницы..., — добавила она.
— И это тоже, — подтвердил Константин.
— А ты уверен, что мне не захочется замуж, чтобы свить свое собственное гнездышко?
— Когда ты этого захочешь, тогда и совьешь его. Я тебе в этом деле не помеха. Подброшу на твой счет несколько миллионов зелени. Что ты на это скажешь?
— Подбросил бы сейчас...
— Извини, милая, пока у меня их нет. Я же еще не Генеральный директор холдинга и не муж Софочки. Она еще может и передумать...
— Тогда мы просто убьем ее! Да? — подскочила с кровати Мэри и бросилась на шею Кости. Он обнял ее за щеки, притянул ее губы к своим губам и крепко, по мужски поцеловал ее, высасывая ее слюну из рта. Она тут же ответила ему щекотанием его языка кончиком своего маленького, но проворного язычка.
— А ты неплохо целуешься не только внизу, но и вверху, — едва отдышалась Мэри, оторвавшись от его рта.
— Так меня целовала Людка, когда хотела «Этого».
— А почему же она тебя бросила? Ты так любил ее!...
— А ты откуда знаешь?
— Я хорошо изучила биографию своего будущего патрона. Не находишь, что я гожусь в следопыты или сыщики?
— О! Да! Ты настоящий Шерлок-Холмс в юбке...
— Я это знаю...
— Но ты не ответила на мой вопрос.
— Людмила бросила тебя, не потому, что разлюбила. Она и сейчас, уверена, любит тебя. Просто ее купили за большие деньги. Вот дети, точно не твои. Я видела бумаги по ДНК.
— Откуда?
— Наивняк. Я была ответственной по воплощению программы Софочки в жизнь. Уверена, что и взрыв в самолете — дело ее рук.
— Ну, это надо еще доказать...
— А тут и доказывать нечего. Он произошел именно тогда, когда он был очень кому-то нужен.
— Ладно! Хватит болтать! Соня очень любила мужа и на такую подлянку никогда бы не пошла. Она честная и порядочная женщина, но ей не повезло с первым мужем, так в чем ее вина?! Что он был импотентом и его обязанности в постели достались мне?!
— Хорошо! Хорошо! Я не собираюсь вбивать клин между вами, и к тому же я ее очень люблю. Она стала мне второй матерью. Моя-то умерла при родах...
— Бедненькая ты моя! Сейчас я тебя «пожалею», — Костя стал медленно заваливать Мэри на спину поперек кровати так, чтобы ступни ее ног, согнутых в коленях, оказались на краю матраса, и были широко раздвинуты. Сейчас ее «Прелесть» смотрела на него темными дырочками двустволки, расположенными вертикально. Эти дырочки казались такими маленькими и беспомощными, что Косте стало вдруг жалко их «разрывать» своим «Бревном», которое уже проснулось и жаждало секса, вспомнившего о своих успехах над этим красивым женским телом прошедшей ночью.
... Сейчас он решил не грубо насиловать это прекрасное молодое женское тело, как это было прошлой ночью, а показать ей, что он не только грубое животное в кровати, а нежный и тонкий любовник, понимающий всю тонкость ее сексуальных чувств. Поэтому, стоя на коленях перед ее «амбразурой», от слегка провел указательным пальцем едва прикасаясь к ее телу от пупка до первой дырочки, слегка коснувшись ее входа, затем — ко второй, где поглаживание увенчалось полизыванием и щекотанием кончиком языка с попыткой проникновения во внутрь.
Мэри, готовая принять от него опять жесткий секс, совсем не ожидала такой утонченной сексуальной ласки, и тут же сомкнула ноги, зажав ими его голову. Ее живот стал вибрировать и вдруг обмяк.
— Ты что? Спустила?
— Да, — прошептала она. — Это было так классно, что я не выдержала.
— Ха! Фрейлен любит ласковый секс?
— А кто его не любит?
— Тогда продолжим, — ответил он, раздвинул ее ноги по-шире и стал вылизывать все то, что успело туда набежать из глубины ее тела.
— Ах! — постанывала она, — как ты это делаешь, мерзавец! Умереть можно, — она обеими руками ухватилась за напрягшие соски ее груди, сдавила их пальцами так, словно хотела их раздавить.
— Девонька уже созрела. Пора «Мальчика» вводить, — прошептал он и стал медленно, едва прикасаясь к входам ее «Пещерок» водить вверх и вниз своим готовым к бою «Бойцом». Она чувствовала не только эти волшебные прикосновения, но и ощущала специфический запах его органа, принадлежащего только этой части его тела.
— Ну! Давай же! Вставляй! Чего дрочишь?! — шептала она, приподнимая таз навстречу этому самому желанному органу его тела, величина которого уже не пугала ее, и она жаждала укрыть его в самом глубоком месте своих «пещерок».
— Потерпи, милая. Ты еще не благословила его на сей ратный подвиг, — ответил он, приподнимая член навстречу подставленному к ее накрашенным губам его открытую головку. Мэри ухватилась за него обеими ладошками, полностью оттянула кожу на его теле до самого отказа и стала, как баклан рыбу, заглатывать его. Она чувствовала, как головка скользнула по гландам и ушла вниз.
«Так в цирке фокусники шпаги глотают», — почему-то вспомнилось ей, и она потянула член назад. В следующее погружение она не позволила ему миновать гланды и, оставив его во рту, девушка принялась сильно отсасывать его, создавая в его стволе разряжение до такой степени, что Костя не вытерпел такой сладкой муки и тут же слил свое молочко прямо в ее широко открытый, жадный до похоти рот. Она улыбнулась, давая ему понять, что и она может довести до оргазма даже самого стойкого мужика в первые же минуты сексуального акта.
— Балдеешь? — улыбнулась она, глотая все то, чем наградил ее этот необыкновенный член.
— Еще бы! Разве можно удержаться от такого кайфа. Нет. Ты не блядь, как говорит твоя тетушка, ты суперсексуалка, — едва переведя дух ответил он.
— А ты как думал? Я все могу. И трахаться так, что твоему члену потребуется пожарная машина, и тихо, тихо заводить его так, что он расплачется, а пожарная машина потребуется потом мне. Вот сейчас твой «Шланг» и сыграл эту роль. А теперь, мой господин, стань на некоторое время моим рабом и поработай им над моим аналом. Прочисть этот «Дымоход» как следует, чтобы там угарный газ не скапливался...
— Сероводород, — поправил Константин.
— Какая разница! Работай! — она стала на колени, подставив ему зад.
Он поцеловал ее ягодицы, полизал вход в обе «Пещерки» и стал вводить в верхнюю из них торчащий член, который уже знал туда дорогу и без труда вошел весь.
— Ой! — воскликнула она. — Он уже там?
— Как видишь, милая, — сдавленным голосом ответил он.
— Но прошлой ночью было больно, — прошептала она.
— Но он уже знает эту дорогу, которую открыл при разведке боем вчера. Теперь тебе будет хорошо. Не отвлекайся. Работай!
И она заработала. Она попросила его не делать встречных движений, а только держать член в постоянном напряжении. Она сама наезжала на него, сначала очень медленно, с остановкой в самом конце пути, а потом стала совершать челночные движения все быстрее и быстрее, а затем он с ужасом заметил, что это уже не движения, а какой-то вихрь бьется об его член с такой быстротой и силой, что глаза уже просто не успевали фиксировать их, а только безнадежно созерцали.
— О! О! О! — громко раздавалось из ее рта.
— И! И! И! — вторил он ей, ухватившись ладонями за ее ягодицы и помогая ей убыстрять движения.
Через несколько минут, он, издав громкий крик, свалился с нее, окропив ее ягодицы и постель вырвавшейся струей.
— Ты жив, миленький? — она прильнула к нему, нежно целуя.
— А ты классно трахаешься. Просто — супер! — он привстал, целуя ее между ног.
— Учители были хорошие...
— И кто они?
— Одного ты знаешь...
— И кто этот счастливец?
— Муж Софочки Александр...
Он был почти сражен этой новостью, так как на Александра это было совсем не похоже.
Они обнялись и уснули, как ратники на поле закончившейся битвы, не подозревая, что их сексуальный «бой» был записан на видео диск в кабинете Софочки, которая наблюдала всю эту сцену с начала до конца.
— Не плохой компромат для будущего развода, в случае чего, не так ли, а?! — ликовала наследница огромного состояния, заботливо пряча диск в сейф.
— А все — таки, несмотря на то, что он бугай примерный, все же не продал меня. А то, что не любит, так это мы еще проверим, господин Казачинский. Дайте-ка мне только от родов немного оправиться, а там мы еще посмотрим, кто из нас будет сверху в постели, — погрозила она пальчиком экрану телевизора и улеглась спать. Вскоре она уснула, спала и Мэри на плече уставшего Константина, только он вдруг проснулся, так как к нему сон почему-то не шел. Он лежал и думал: «Софи не была Софочкай, если бы не записала на видео всю эту сцену. Ловко же я сыграл вам в поддавки, мадам Терлецкая»...
(продолжение следует)
126