Усмехнувшись детским страхам внутри себя, стряхнул пыль, посыпавшуюся с дверного косяка и шагнул внутрь. На мое счастье электричество в доме все еще было и это значительно упрощало задачу. Не слишком яркий свет осветил хаос внутри.
Раскиданные стулья. Журналы и газеты на полу. Книги, валявшиеся у подножия шкафа. Некоторые раскрыты, будто кто-то бросил их прямо во время прочтения. Накрытый покрывалом диван, стоявший под неестественным углом, словно кому-то мешал. Очевидно, что за эти несколько лет в дом наведывались. Проходившие мимо грибники или просто подростки. Сейчас это уже не имело значения.
— Что ж... — пробурчал я себе под нос и захлопнул входную дверь. — Сам вызвался.
Да и не на кого было переложить мою работу. После смерти дяди, которому принадлежал дом, и который последние несколько лет провел в психушке, мы с сестрой, как ближайшие родственники, получили весь этот хлам в наследство и теперь мне предстояло привести хибару в пригодный вид. Сестра предлагала продать дом, что лично мне казалось неосуществимым мероприятием.
Сейчас, находясь внутри, трудно было себе представить, что кто-то захочет жить в таком месте. Ближайшая деревушка находилась в нескольких километрах, а до города и вовсе не менее часа езды. Никакой связи с миром. Лишь шум деревьев и запах озера, расположившегося неподалеку от дома. Единственным напоминанием о цивилизации было шоссе, рассекавшее лес в нескольких сотнях метров выше, но я не встретил ни одной машины, пока ехал к дому своего покойного дяди.
— Дом, милый дом, — сказал я вслух и поднял стул, лежавший у ног.
Честно говоря, не ожидал, что так вымотаюсь. Около часа понадобилось лишь на то, чтобы придать этому бытовому хаосу хоть какой-то порядок и избавить вещи от старящего их налета пыли. Только после этого дом смог заполучить первые намеки на уют. Конечно, здесь еще многое предстояло довести до ума, а что-то и вовсе стоило выкинуть, но сейчас, усадив свой уставший зад в скрипнувший диван, я был доволен результатом.
В сарае обнаружилась поленница с дровами, что было очень кстати, учитывая наползавшую на дом осеннюю ночь, поэтому камин уже потрескивал, согревая приятным теплом, а бутерброд в руке дополнял образовавшуюся идиллию.
Может быть сказывалась усталость от поездки, но я начинал проникаться тишиной и умиротворенностью дома. Разве что деревья снаружи пугающе поскрипывали на ветру, однако и к этим звукам вполне можно было привыкнуть. Даже начал подумывать о том, что не зря прихватил с собой рабочий ноутбук. Можно было воспользоваться моментом и дописать статью здесь — вдали от городской суеты и шума.
Наверное от этого и убежал тогда дядя, когда решил именно здесь дописывать книгу. Он всегда избегал скопления людей, а после бегства в глушь мы про него и вовсе стали забывать. Не знаю, как он здесь жил и чем занимался, но издательство так и не получило его рукопись...
Снова взглянув на шкаф, набитый книгами, которые я расставил во время уборки, обратил внимание на массивную печатную машинку, стоявшую поверх. Лицо расползлось в невольной улыбке, потому что я тут же вспомнил свою машинку, которая появилась у меня задолго до появления первого компьютера и которую постоянно таскал в рюкзаке. Она была огромной и очень тяжелой, но я гордился ее наличием и трудом, с которым заполучил. В наш современный век мобильных технологий людям уже не понять того ощущения, которое получаешь за подобным печатным «станком».
Я бы даже мог написать оставшуюся часть статьи прямо на этом механическом пережитке прошлого, а после возвращения в город отсканировать работу. При условии, конечно же, что в ленте машинки еще не высохли чернила, а в доме смогу найти бумагу.
Не без труда стащил громоздкую технику механического пера со шкафа и перенес на стол у камина. Пачку бумаги для печати нашел там же — на шкафу. Более того, один из листков уже был заправлен и готов к печати. Не сразу обратил внимание, что на нем даже было что-то напечатано. Заметил уже после того, как забрал оставшиеся вещи из машины и уселся за стол, попутно разминая пальцы. Для полноты картины не хватало чашки кофе и теплого пледа.
«Изабелла была» — всего два слова и нажатый пробел — все, что было отпечатано на чуть пожелтевшем листе бумаги. Будто дядю прервали в самый неподходящий момент и он так и не смог закончить предложение. Если это вообще было его рук дело.
— Изабелла была... — пробормотал я, глядя в камин на яркие языки пламени, аппетитно пожирающие сухие дрова.
— Изабелла была... — продолжал задумчиво говорить себе, подбрасывая в камин еще пару поленьев.
Прочитанное стало похоже на навязчивую мелодию, которая засела в мозгу и никак не желала его покидать. Я будто пытался зацепиться за какое-то воспоминание, которое подсказало бы, кем именно или какой была та самая Изабелла. Напомнило мне мою дипломную работу, которая представляла собой белый лист бумаги, за который я каждый день садился, но долго не мог родить ни единого слова.
— А Изабелла-то, была той еще сукой! — раздраженно выдал я и засмеялся.
Хотелось вырвать лист с корнем и отправить в мусорное ведро, но некая незавершенность наверняка не позволила бы спокойно заняться работой и я решил написать хоть что-нибудь. Первое, что придет в голову.
«Изабелла была олицетворением всего того, что я любил и ненавидел в женщинах!» — быстро отбил я, все еще ведомый некоторым раздражением. — «Молодая и красивая, но ветреная и капризная. Грациозная как кошка, но резкая на язычок. Знающая себе цену, но испорченная. Сексуальная бестия с задатками мужского темперамента, привыкшая всегда получать свое».
Мышечная память пальцев, которые с должным усилием ударили по массивным кнопкам и передали кинетическую энергию молоточкам с буквами, поразила меня. Много лет не садился за печатную машинку, но руки все еще помнили, как именно это делается.
С улыбкой на лице отжал прижимную планку и вынул бумагу со своим творением. По старой профессиональной привычке несколько раз перечитал.
Черт возьми, это было приятно! Будто камень с души упал. Будто завершил многомесячную работу и теперь мог позволить себе немного расслабиться.
В тот самый момент, когда наклонился к камину, чтобы выбросить скомканный лист в огонь и забыть про «Изабеллу», в дом ворвался нежданный стук в дверь. Учитывая относительную тишину в последние пару часов, он оказался для меня настолько оглушительным, что листок бумаги выпал из ладони на пол, а затылок болезненно встретил каменный выступ над камином. На секунду даже показалось, что потеряю равновесие, но повторный звук привел в чувство.
На этот раз он был похожим на раздражение, с которым обычно человек настаивает на том, чтобы быть услышанным.
С перекошенным от боли в затылке лицом и потирая голову, с ужасом взглянул на дверь и темные окна, за которыми уже ничего не было видно. Никогда не считал себя трусом, но... нет ничего хуже, чем стук в дверь тогда, когда ты его не ждешь. Да еще и там, где он по определению маловероятен! Тем более в такое время суток.
Когда постучали в третий раз, бессмысленно было дальше таращиться на дверь и строить догадки вроде той, где у кого-то на шоссе сломалась машина и теперь этот человек стучал в надежде на помощь. Или той, где псих в хоккейной маске и с окровавленной бензопилой бродил по лесу в поисках своей очередной жертвы.
— Люди делятся на две части... — нервно прошептал я себе и попытался засмеяться.
Обычно это немного помогало. Чувство юмора всегда обострялось во мне в критических ситуациях. Вот и сейчас. Было страшно и смешно одновременно. Будто подсознание намекало, что ничего со мной случиться не может.
Тем не менее, дверной замок отпирал с кочергой наперевес, морально готовясь к чему угодно. Зомби, вампиры, оборотни, гигантские пауки... Хотя, нет... К паукам не очень готов. Терпеть не могу этих толстозадых ублюдков!
— Заснул, что ли?! — выдала симпатичная брюнетка, чуть прищурившаяся от хлынувшего в ее глаза яркого света.
— Простите? — удивленно пролепетал я, продолжая удерживать кочергу занесенной над головой.
— Прощаю, — усмехнулась девушка и бесцеремонно протиснулась мимо меня в дом. — И опусти эту хрень, а то еще поранишься!
Я успел услышать и осознать то, как она протопала по деревянному настилу и уселась на скрипучем диване перед камином, но продолжал стоять у открытой двери и смотреть куда-то в темноту.
— Ты еще кого-то ждешь? — раздался голос за спиной.
Не смотря на нотки раздражения в этом звуке, он был приятен моему уху.
Шагнув наружу и убедившись, что у дома нет больше машин, кроме моей, я вернулся в дом и закрыл дверь.
— Вы кто? — спросил я, опустив испачканную сажей кочергу, но продолжая держать в руке, будто это хрупкое создание в короткой кожаной ветровке и облегающих джинсах могло причинить мне какой-то вред.
Сидящая на диване, она теперь казалась еще меньше. Миниатюрная, с красивыми бедрами и небольшой, но заметной грудью, очертания которой не могла скрыть даже куртка. Мозг отметил факт привлекательности гостьи, но еще не пришедший в норму сердечный темп напомнил о необычности ситуации и недополученных ответах.
— Как вы здесь очутились? — сменил вопрос я и вернул кочергу на свое законное место.
— В смысле? — удивленно хлопнула густыми ресницами девушка. — Так же как и ты.
Она сползла с дивана и уселась на коврик у камина, попутно стянув куртку и швырнув ее назад, не глядя. Куртка пролетела мимо дивана и упала на пол. Жест, за который в обычной жизни обязательно сделал бы выговор, но сейчас я просто поднял куртку и повесил на вешалку у двери.
— Вы здесь одна? — спросил я, уже не совсем понимая, какие еще вопросы должен задать и как вообще вести себя в подобных ситуациях.
Кто знает, может она чокнутая... Однажды мне уже доводилось иметь дело с женщиной, которая пришла в мой дом, искренне полагая, что живет в нем. Уговоры и объяснения тогда ни к чему не привели, а попытки вывести силой приводили к истерике.
Эта не выглядела девушкой «с приветом». С другой стороны, как по мне, любая особь женского пола обладала своим набором приветов и если ваша не познакомила со своими, значит ваш час еще не пробил.
— Что значит одна? С тобой! — усмехнулась девушка. — У тебя есть кофе?
Бесцеремонность. Хотелось подойти и щелкнуть по ее красивому короткому носику за неуважительное отношение к хозяину дома, в который ввалилась безо всякого приглашения. У современной молодежи никаких понятий об этике и уважении старших. На вид девушке было не больше восемнадцати, а значит я вполне годился ей в отцы с нашей-то разницей в двадцать лет. Тем не менее, она вела себя так, будто мы — сверстники или закадычные друзья.
Легкое раздражение прошло так же быстро, как и появилось. Сложно злиться на симпатичных тебе людей, а эта девушка была настолько хороша, что было даже немного странно видеть подобное в таком месте. Ну никак не вязалась обстановка дома с ее красивым маникюром, ухоженными, прямыми, и черными как смола волосами, а также очень подвижным ртом, накрашенные губы которого так и норовили сложиться в бантик, будто девушка собиралась сделать очередное селфи.
В шкафчике над электроплитой обнаружилась старая турка и большой пакет молотого кофе. Не спроси она об этом, я бы и не подумал искать в доме кофе.
— Вы так и не ответили, как здесь очутились? — возобновил я расспросы, вернувшись в дом с ведром воды.
За короткое время моего отсутствия брюнетка успела вернуться на диван и теперь лежала на животе, подперев руками голову и что-то читая. Боюсь, что замер в дверях на неприлично долгий промежуток времени. Не ожидал от себя такого ступора при виде женской задницы... Туго обтянутые джинсами, ее ягодицы в этом положении еще эффектнее выступали, украшая не только владелицу, но и старый выцветший диван.
Остановить бы время, подойти ближе и взяться обеими руками за... В такие секунды всегда радуюсь тому, что никто не может слышать моих мыслей.
— Что за Изабелла? — спросила девушка, игнорируя мой вопрос.
Только сейчас понял, что в ее руках тот самый листок бумаги, который все это время лежал у камина.
— Понятия не имею, — пожал плечами я, украдкой взглянув еще несколько раз на ее манящие очертания, после чего поставил ведро и занялся приготовлением кофе.
— Забавно, — сказала девушка и перевернулась, закинув ноги на спинку дивана.
— Что именно? — не совсем понял я.
— Ну... Забавно, что ее тоже зовут Изабелла.
На несколько секунд я замер с туркой в руках. Действительно забавно. Особенно, если ее слова являлись правдой. С чего мне верить человеку, скрывающему причины своего появления.
— Тебя зовут Изабелла?
— В точку, профессор! — засмеялась девушка, поднимая прядь волос вверх и отпуская их себе на лицо.
Не похоже на вранье. Имя было редким для наших краев, но я уже начал привыкать к тому, что современные родители все чаще стремились отделить, так сказать, своих детей от серой массы. Изабелла — не самое необычное, что мне доводилось слышать. Тем не менее, совпадение и впрямь было странным.
Помещение наполнилось запахом свежего кофе и брюнетка резво подскочила с дивана. Очутившись возле меня, она смотрела как я мою кружки, выуженные из шкафа с посудой.
— Чем займемся? — спросила она, заполучив горячий кофе.
— В смысле? — ответил я вопросом и отхлебнул горький напиток.
Попытался придумать более оригинальный ответ, но ничего не приходило в голову. Да и что я мог ей предложить в этом сарае. Даже стало немного стыдно за себя, ведь едва ли я мог как-то развлечь здесь молодую девушку.
— Ну чем ты тут обычно занимаешься?
Брюнетка с необычным именем прошла вдоль комнаты и очутилась у шкафа с книгами.
— Я здесь всего на пару дней, — ответил я и сел за стол. — Приведу дом в порядок и вернусь в город
— Но это же скучно! — выдала Изабелла, быстро потерявшая интерес к книгам.
— Не все в жизни сводится к развлечениям.
— Говоришь, как мой папа.
Не обращая внимания на подошедшую девушку, открыл ноутбук. Пытался выглядеть максимально равнодушно и непринужденно, но рядом с ней это было делать весьма трудно. Может быть ее духи так на меня действовали, а может само ее присутствие, но все мое нутро было взволновано, хотя я и прикрывался маской сухого безразличия.. оrg Она будто в издевку стояла максимально близко, прислонившись бедрами к краю стола и глядя на меня.
— У тебя есть музыка? — спросила Изабелла, легонько постучав ногтем по краю ноутбука.
— Нет. Только работа.
— Мне скучно, — сказала девушка, нахмурившись и выпятив губу, словно маленький ребенок. — Может перепихнемся?
— Что? — закашлялся я и чуть рукой не смахнул кружку со стола.
Я прекрасно расслышал и понял, что она имела ввиду, но был, мягко говоря, шокирован. В горле мгновенно пересохло, а дыхание сбилось, будто я разучился правильно дышать.
Девушка несколько секунд абсолютно серьезно смотрела на меня, а затем разразилась громким смехом.
— Ты бы видел свое лицо! — смеялась она, держась одной рукой за живот, а ладонью второй хлопая меня по руке. — Я же прикалывалась! Расслабься. Так нахмурился, будто я что-то страшное сказала.
Теперь виляющая задница, уплывающая прочь от стола, выглядела для меня в еще более интригующем свете.
— Тебя смущают разговоры о сексе? — спросила Изабелла, стоя ко мне спиной и разглядывая журналы на полке.
Она взяла один из них и шлепнулась с размаху на диван.
— Вовсе нет, — ответил я максимально нейтральным тоном. — Все зависит от обстановки и собеседника.
Судорожно глотнул остывающий кофе. Нужно было подумать о чем-то отвлеченном. Член в штанах недвусмысленно намекал на свой повышенный интерес к сексуальному телу брюнетки, но меньше всего мне хотелось, чтобы Изабелла победила в своей игре, заметив мое возбуждение. Очевидно, ведь, что для нее это была просто игра. Развлечение. Ей было скучно и ради забавы она решила использовать флирт и свою сексапильность против меня...
— Разве сейчас обстановка неподходящая? — продолжила она, даже не глядя на меня. — Мы одни в доме. Только ты и я.
Странно, но меня почему-то перестал заботить факт того, что я ничего не знаю об этой девушке. Я был даже рад, что она здесь. Мне не хотелось больше ничего выяснять, словно расспросы могли спугнуть ее и девушка ушла бы так же внезапно, как и пришла.
— Тебе нравится минет? — прозвучал еще более откровенный вопрос.
Не знаю, какой именно реакции она ждала, но лично у меня полным ходом шел процесс по отключению рассудка. Внешне я никак не изменился и все так же продолжал хлебать кофе и имитировать бурную деятельность за ноутбуком, но на самом деле делал это почти неосознанно, а все мысли были сосредоточены на воспоминаниях о том, как она лежала к верху попой и представлениях, как бы это могло выглядеть, если бы на ней ничего не было.
— Любому мужчине нравится минет, — ответил я, предварительно смочив горло слюной.
Надеюсь, со стороны мой ответ выглядел естественным и непринужденным.
— Не только мужчинам, — уверенно сказала брюнетка, шумно перелистнув страницу. — Я люблю делать минет. Часто мастурбирую, вспоминая, как мой одноклассник заставлял ему отсасывать. Заводил в укромное место, где одной рукой держал за волосы, а другой доставал член и совал его мне в рот. Кончал и уходил, ничего не говоря. Это так возбуждало...
Журнал с шумом упал на пол, заставив меня взглянуть на девушку. Она задумчиво смотрела в потолок и улыбалась.
— Мужской член прекрасен... Большой, сильный, нежный и сладкий. Ну прям — олицетворение настоящего мужчины!
Изабелла снова засмеялась, хотя причин для смеха я не видел. Тот самый большой и сильный в это мгновение был у меня в штанах, что скорее печалило. Невозможно радоваться эрекции, если нет возможности применить ее по назначению. Манящая своими формами девушка на диване едва ли рассматривалась мною как объект сексуального удовлетворения. Слишком молода. Слишком хороша. Слишком...
— Сделать тебе минет?
— Нет! — тут же выдал я.
Наверное, у моего либидо в эту секунду челюсть с грохотом упала на пол. Не задумываясь отказался от того, чего хотел сейчас больше всего. Минет? Да! Да! И еще раз — да! И лучше — не один. Тогда почему отказался? Защитная реакция? Опасение нарваться на еще один розыгрыш Изабеллы? Понятия не имею...
— Почему? — с легким разочарование спросила девушка и поднялась с дивана. — Я хорошо умею это делать. Не останешься равнодушным.
Она подошла ближе и опустилась сбоку от меня на колени.
— Давай, — сказала девушка, игриво заглядывая в глаза и кладя руку мне на бедро. — Соглашайся.
Когда уже был уверен, что сейчас ее маленькая ладонь, с красивыми белыми ноготками, расстегнет молнию на моих штанах и достанет оттуда торчащего меня, девушка вдруг отстранила руку и подмигнула.
— Ну как знаешь, — сказала она, невинно улыбнувшись и поднявшись с пола. — Где тут у тебя туалет?
Указал рукой на дверь и в очередной раз наблюдал, как от меня уходят ее великолепные бедра...
Лишь после этого вскочил и в беззвучном крике запустил журнал, который она листала, в противоположную стену. Сучка! Так и знал, что для нее это просто игра. Дразнить мужчин — ее фишка. Способ для укрепления самооценки. Доводилось встречать подобных людей.
Измятый лист с описанием Изабеллы постигла аналогичная участь, но уже в направлении камина, который с удовольствием сожрал пожелтевший комок бумаги.
Лучшим способом сейчас было пойти спать, чтобы охладить в себе это напряжение. Осталось лишь дождаться девушку и... Чего она там так долго?
— У тебя все в порядке? — громко спросил я и прислушался.
Не услышал ничего, кроме едва различимых звуков леса и потрескивающего камина. Уснула там, что ли? Не хватало мне тут еще нянчиться с этой особой.
Выждал пять минут, а затем постучал в дверь. Ничего.
— Я вхожу! — предупредил я и тихонько толкнул дверь.
Внутри крохотной ванной комнаты, в которой умещались лишь недостроенная душевая кабинка, раковина и унитаз, никого не было.
— Так... — пробормотал я, выходя в легком недоумении.
Своими глазами видел, как она туда вошла, а других выходов из помещения не имелось. Обошел весь дом дважды и даже выглянул на улицу, окрикнув девушку по имени. Возвращаясь внутрь, впал в еще больший ступор, когда понял, что и куртки Изабеллы на вешалке не
было.
Запер дверь и подкинул дров в камин. Чем больше смотрел на огонь, тем менее реальной казалась гостья. Будто все это мне привиделось или даже приснилось. Нет, ну правда. Где доказательства?
Включил в себе Шерлока и принюхался ко второй кружке, в надежде ощутить запах ее помады.
— Бред какой-то... — нахмурившись пробурчал я и опустил задницу на стул перед печатной машинкой. — Черт!
Не раз видел ролики в сети, где вот точно также, махнув ногами вылетают кубарем из-за стола от испуга. Всегда смеялся над такими людьми, а сейчас сам так резко рванул назад, попутно оттолкнувшись от стола, что стул качнулся и я увидел, как мои ноги отрываются от пола и взмывают вверх. Болезненный удар затылком об пол. В очередной раз.
Даже отсюда, снизу, я видел, что в печатную машинку вставлен лист бумаги. Точно такой же. Чуть пожелтевший. С тем же незавершенным предложением.
«Изабелла была» — прочел я, когда осторожно вернулся к столу.
Осмотрелся по сторонам, а затем пару минут просто стоял и пялился на печатную машинку. Со стороны могло показаться, что я пытаюсь что-то понять, но, на самом деле, в голове творился такой же хаос, какой был в доме к моему приезду. Я сплю?
Еще в тот раз, когда девушка сказала, что у нее такое же имя, подсознательно я ощутил некую закономерность в этих двух переменных, но побоялся самому себе признаться в серьезности подобных измышлений.
— Ты точно спятил! — сказал я, поднимая стул и садясь за машинку.
«Изабелла была бунтаркой с самого детства. Пока сверстницы играли в дочки-матери, она устраивала с пацанами дворовые войны, либо покоряла очередную мото-трассу на игровой приставке. По мере взросления мотоциклы перестали быть виртуальными, а из парней она научилась извлекать множество выгод. Привлекательность и дерзкий нрав всегда сопутствовали ей в этом».
Саркастически ухмыльнувшись полету мысли, достал лист, а затем перевел взгляд через плечо на дверь.
— Кто-нибудь? — спросил я, продолжая криво улыбаться. — Нет?
Где-то вдали ухнула сова.
Понимая, что жду то, во что не верю, скомкал лист и швырнул его в мусорную корзину.
— Нужно еще кофе.
Знакомый мне звук, донесшийся снаружи, заставил замереть с туркой в руках, а затем рвануть к выходу.
На несколько секунд показалось, что у машины стоит какой-то парень в джинсовой куртке, однако выглядывающий из под бейсболки хвост черных как смола волос и соответствующие очертания бедер, дали понять, что напечатанная на листе бумаги Изабелла вновь предстала передо мной.
— Твоя тачка? — спросила девушка, кивнув в мою сторону и захлопнув дверь машины, в которой, судя по всему, уже успела побывать.
— Ты не могла бы отойти от машины?
— Дашь прокатиться? — спросила Изабелла, направляясь ко мне.
Ее лицо светилось хитрой улыбкой, а жвачка во рту придавала хулиганский вид.
— Я никогда не даю машину посторонним! — сухо ответил я.
— Хорошее правило, — кивнула девушка, остановившись передо мной. — В дом тоже не пустишь? Я, кстати, Изабелла.
Поняв, что я не возражаю, она лопнула розовый пузырь из жвачки и пошла в дом. Не смотря на старые, затертые до дыр шмотки, она выглядела... потрясающе!
— Пялишься на мой зад? — обыденным тоном спросила девушка, не оборачиваясь.
Я и впрямь смотрел на ее бедра, но думал совсем о другом. Словами было не описать всю ту бурю эмоций, что разрастались в эти секунды в моей груди. Я будто тайну святого Грааля раскрыл. Не имел ни малейшего понятия, что именно происходит, но лицо расползалось в такой же улыбке, как в детстве, когда узнал, что мне на день рождения подарят велосипед.
— Сейчас бы выпить, — сказала Изабелла, резво усевшаяся поверх стола, а ноги поставившая на стул.
Когда проходил мимо, ее нога взмахом преградила мне путь.
— Здесь нет алкоголя, — немного смутившись ответил я и опустил ногу девушки вниз.
— Печально! — вздохнула Изабелла.
— Ты не могла бы слезть со стола?
— Зачем?
— Я здесь работаю, — ответил я, махнув рукой на ноутбук.
— Я думала, мы пообщаемся...
Девушка спрыгнула со стола и подошла ко мне вплотную. Одной рукой она кокетливо накручивала волосы на свой палец, а другой провела указательным по моей груди.
Опять это пьянящее ощущение близости. Как и прошлая Изабелла, эта просто источала секс вокруг себя... Даже понимая, что она может пользоваться этим, сложно было сопротивляться.
Толкнула ладонью в грудь и я шлепнулся задницей на диван. Запрыгнула на колени, словно кошка, и рукой взъерошила мои волосы. Терпеть не могу, когда так делают, но сейчас это показалось чем-то божественным.
— Ты любишь общаться? — спросила она и впилась губами в мои.
В голове вспыхнул салют эмоций, а в штанах набухли вены на члене. Контроль над разумом был утрачен практически мгновенно.
— Я тебе нравлюсь? — спросила Изабелла усыпая мои губы, щеки и шею поцелуями.
— Да...
— А что во мне тебе нравится больше?
Подобные вопросы всегда ставили меня в тупик, но она даже не стала ждать ответа. Взяла мои ладони и положила себе на грудь.
— Сиськи или задница? — спросила она и перевела мои руки на свои ягодицы.
— И то и другое, — ответил я, хотя ее попа определенно волновала меня куда больше.
— Хитрюжка! — хихикнула Изабелла и положила руку на мою ширинку. — У тебя уже встал?
Я не ответил, а она продолжала все более настойчиво гладить, коварно улыбаясь и поглядывая вниз.
— Ты же мне не откажешь? — спросила девушка, расстегивая ремень на моих штанах.
— Нет, — не задумываясь ответил я, хотя не совсем понимал суть вопроса. — В чем?
— Хочу взять его в рот, — ответила Изабелла и вынула жвачку изо рта.
Прилепив ее к спинке дивана, она опустилась на колени на пол и устроилась между моих ног. Резво расстегнув ширинку, замерла на несколько секунд, словно о чем-то вспомнила.
— Можешь не смотреть, как я это делаю? — спросила она, с гримасой, похожей на стеснение.
Я хотел было закрыть глаза, но она снова вскочила, осмотрелась, а затем принесла полотенце.
— Так мне будет комфортнее, — пояснила она, усевшись снова сверху и завязывая мне глаза.
Не могу сказать, что затея пришлась мне по душе, ибо теперь я не видел и частично не слышал, ведь полотенце закрывало и мои уши, но жаловаться не собирался. Когда сидишь возбужденный, а перед твоей расстегнутой ширинкой суетится девушка, ты готов на что угодно, лишь бы она приступила к делу.
Изабелла сползла на пол и взялась за член, но уже не через штаны, а через ткань трусов, отчего пенис вздрогнул и напрягся еще сильнее.
Ну, давай же, девочка... Не томи! Начинай, иначе у меня крыша поедет от напряжения. Что она делает? Точнее... Почему ничего не делает вовсе?
В сердце тревогой вползло сомнение, отчего оно застучало еще сильнее. Снова хлопок автомобильной двери снаружи и я рванул с дивана, налетев прямо на стул, который почему-то оказался у моих ног. Перелетев через него, сорвал с лица полотенце и в эту же секунду услышал родные моему уху звуки взревевшего двигателя.
— Вот, сучка! Сперла ключи...
Понимая, что не успею ей помешать, выхватил из урны комок бумаги с текстом об Изабелле и кинулся к камину. К этому времени тот представлял собою бесполезную горстку тлеющих угольков и вряд ли мог чем-то помочь. Мысленно скрестив пальцы, развернул листок, а затем разорвал его.
Сработало! Не знаю, как, но сработало. Снаружи стояла машина с заведенным двигателем, а внутри никого не было. Заглушил и замкнул двери, после чего вернулся в дом. Внутри ждала печатная машинка, в которую все так же был вставлен уже знакомый мне лист с текстом: «Изабелла была».
— Нет, уж! Хватит с меня Изабелл! Больше не прикоснусь к этой адской машине.
Минут через десять я уже снова сидел на стуле перед пожелтевшим листом бумаги. Не останавливала даже мысль о том, что между поехавшей крышей моего дяди и этим мистическим устройством могла быть какая-то взаимосвязь.
Казалось, что в воздухе все еще витал ее аромат...
Теперь я знал, как это работает и осознал предыдущие свои ошибки. Это уже не было догадкой или экспериментом. Я знал, чего хочу.
Тем не менее, писать задуманное решился не сразу. Внутренний моральный барьер пытался помешать той похоти, что возникала каждый раз, когда я вспоминал ощущения, запах и голос девушки.
— Кто меня осудит? — спросил громко я, будто успокаивая себя.
«Хочу взять его в рот» — шептало воспоминание.
— Акт третий, — сказал я и засмеялся.
«Изабелла была нимфоманкой, хотя и не считала себя таковой. Порой она даже ненавидела мужчин, но исключительно из-за своей зависимости от них. Редкий день проходил у нее без мыслей о сексе и редкий мужчина, с которым оставалась тет-а-тет, не вызывал бы у нее желаний, перетекающих в животную похоть. Постоянное чувство неудовлетворенности приводило к случайным связям, что, впрочем, давало скоротечный эффект и, спустя короткий промежуток времени, ее снова влекли мысли о сексе».
На этот раз я не торопился вынимать результат своего труда из печатной машинки. К сомнениям о правильности подобного поступка подмешивался еще и мандраж. Не перегибаю ли палку? С другой стороны... Кто помешает мне в любой момент разорвать в клочья этот листок.
Бросать его в урну не стал. Сложил и опустил в карман.
Стук в дверь уже не стал сюрпризом, хотя и заставил слегка вздрогнуть. Ощущение было схожим с тем, которое испытывал перед своим первым свиданием. Едва сдерживал улыбку, когда открывал дверь.
Впрочем, Изабелла вовсе не стеснялась сверкнуть в меня жемчужной белизной своих зубов и обезоруживающим обаянием. Перед этой девушкой невозможно было устоять.
— Привет, — махнула она рукой.
— Привет. Зайдешь? — перешел я сразу же в наступление.
Мне показалось, что промелькнувшее на секунду сомнение в ее глазах заставит девушку отказаться от предложения незнакомого мужчины, однако черты ее лица тут же снова разгладились и она утвердительно кивнула.
— Если можно, — сказала Изабелла и ступила внутрь.
Ведомая ли магией печатной машинки или какими-то другими, неведомыми мне мотивами, она уже вновь волновала мое сознание с еще большей силой. Причины были для меня не важны и абсолютно не трогали.
— Ты здесь живешь? — спросила девушка, освобождаясь от тонкого осеннего пальто.
— Временно, — ответил я, завороженный тем, насколько волнующим образом платье Изабеллы подчеркивало ее фигуру. — Всего на пару дней.
— Здорово, когда есть возможность убежать от городских соблазнов...
Как и первая Изабелла, она подошла к шкафу с книгами и даже достала одну из них.
— У меня есть кофе, — выпалил я, не зная, что сказать еще, но боясь возникновения неловкой паузы.
— Спасибо, было бы очень кстати.
— И о каких соблазнах речь?
— Ну, знаешь... Тачки, клубы, спиртное. Новые знакомства. Мужчины... Секс.
В эту секунду, не сгибая коленей, она наклонилась к самой нижней полке, в полной мере демонстрируя весь объем своих ягодиц, словно орудие, направленных в мою сторону. Жест, непреднамеренность которого вызывала большие сомнения.
— Что в этом дурного?
— В чем именно? — спросила Изабелла, внезапно повернувшись и, неторопливо, словно кошка, направляясь в мою сторону. — В сексе?
Она будто швырнула мне в лицо этим словом. Ее взгляд дурманил, а присутствие разогревало воздух похлеще камина.
— Да...
— Ничего, если только он не становится навязчивой идеей. Желанием, которое преследует тебя всегда и везде, — говоря это, она подняла с пола журнал и подошла с ним к столу. — Вот прямо как сейчас.
Девушка загадочно подмигнула и, облокотившись на стол, принялась листать его. Учитывая небольшую высоту стола, поза ее была почти вульгарной, но Изабеллу это не заботило.
— Так и будешь стоять? — спросила она, без особого интереса переходя от страницы к странице. — Делать вид, что у тебя высокие моральные принципы и что ты вообще святой?
Всего три шага мне понадобилось, чтобы оказаться у нее за спиной. Девушка лишь чуть повернула голову, улыбнулась, и снова продолжила смотреть в журнал.
— Все мужчины одинаковые.
Осторожно прикоснулся к ней, положив ладонь на спину. Не встретил никаких возражений или сопротивления.
— Любите говорить о морали, пока на горизонте не появится очередная красотка с хорошей задницей или сиськами и не вскружит вам голову.
Взялся обеими руками за ее отставленные ягодицы и сжал их. Почти уже не разбирая слов, которые произносила девушка, задрал подол платья и задышал еще тяжелее, при виде ее трусиков.
— Продолжай! — вдруг отчетливо услышал я.
Одним движение освободил ее ягодицы от мешающего мне клочка материи и расстегнул ширинку.
— Не смей останавливаться, пока не кончишь!
После этого она уже больше ничего не говорила. Щека девушки прилипла к глянцевой странице журнала, а ладони сжимали края стола. С молчаливым удовольствием и неистовством растягивал ее влагалище, наслаждаясь видом вспотевших ягодиц Изабеллы, а также блестевшим от смазки членом, то и дело исчезавшим внутри нее. Какое-то время она не издавала ни звука, но когда начала стонать, я уже не мог сдерживаться и выплеснул себя. Сначала внутри нее, а затем член выскользнул и окатил ее промежность еще несколькими струями спермы.
Рухнув на диван, наслаждался видом ее раскрасневшегося лица, а также оголенных ягодиц, расписанных белыми брызгами.
— Неплохо, для начала, — похвалила девушка и поднялась со стола.
Вместо того, чтобы натянуть спущенные трусики и опустить платье, она ловко выскользнула из них, оставшись передо мной абсолютно голой.
— Хочу курить, — сказала она, улыбаясь, и поставив ногу на мое бедро, рядом с членом, торчавшим из ширинки. — А затем мы продолжим.
— Я не курю, — все еще пытаясь отдышаться, ответил я. — Но в бардачке машины должны были остаться сигареты сестры.
— Ключи, — тут же попросила Изабелла и протянула руку. — Сама возьму.
Восхищенно смотрел на грациозную походку обнаженной девушки, абсолютно не смущавшейся ни своей наготы, ни прохладного воздуха, хлынувшего в открытые двери. Сам же поежился и заправил член в штаны.
Вернулась той же неспешной походкой и закурила у плиты.
— Сними их, — спокойным, но почти приказным тоном сказала она. — Иначе я начинаю чувствовать себя некомфортно.
С легким смущением, но все же стянул штаны с себя, оставаясь в трусах. Не смотря на то, что всего несколько минут назад трахал эту девушку, я продолжал оставаться во власти ее шарма и сексуальных чар. Снова хотел ее. Теперь даже сильнее, чем прежде.
— Можешь подойти?
Поднялся с дивана и подошел к Изабелле. Даже с ненавистной мне сигаретой в ее губах, она была воплощением моих желаний и юношеских фантазий.
— Хочу посмотреть на твой член, — сказала она, выпустив облако дыма и опустившись передо мной на колени. — Снимай.
Сделал, как она велела и тут же возбудился от близости женских губ с моим пенисом, даже не смотря на то, что девушка к нему не прикасалась.
— Ты часто мастурбируешь? — с серьезным видом спросила она, делая очередную затяжку и не сводя взгляда с члена, будто вопрос был адресован именно ему.
— Иногда, — также серьезно ответил я, хотя вопрос смутил.
— Я бы хотела посмотреть на это.
— Прямо сейчас? — смутился я еще больше.
— Да, если не сложно. Хочу увидеть процесс.
Наверное, я даже немного покраснел, ибо вряд ли когда-либо мог подумать о том, что буду дрочить перед девушкой. Это было... странно.
Изабелла же не смутилась ничуть. Даже, когда ее щеку и сигарету обдало каплями моего усердного труда кулаком, она лишь облизнула губы, а затем позволила мне вернуться на диван и отдохнуть.
— Мысли о мужском члене всегда вызывали у меня желание мастурбировать, что я и без того делаю слишком часто, — сказала девушка и поднялась с пола, чтобы затушить сигаретный окурок. — А уж в живом виде... Он рождает во мне самые грязные желания.
Изабелла подошла и забралась ко мне на колени. От вида ее возбужденных сосков страстно хотелось вновь овладеть девушкой, однако изможденный член требовал передышки.
— У меня есть для тебя небольшой сюрприз, — сказала девушка, снова обращаясь не ко мне, а к обмякшему органу.
С этими словами, она послюнявила несколько пальцев и направила ладонь к себе за спину. Вниз. Что-то делала там некоторое время, не сводя глаз с пениса и прикусив губу, после чего приподнялась и направила его рукой в себя. Думаю, нет смысла объяснять, какой эффект на моем члене возымела мысль о том, куда именно он был направлен.
Чуть позже я сидел на диване в гордом одиночестве. Голый и обессиленный. Рядом лежал разорванный лист бумаги, а в машинке на столе виднелся еще один. Такой же пожелтевший, но еще неоконченный.
Снова проиграл. К собственному стыду я должен был признать, что в похоти своей создал ту, которую неспособен был удовлетворить, однако стоило мне разорвать лист, как я уже начинал скучать по Изабелле...
Печатная машинка вновь влекла к себе.
— Последний раз, — уверенно сказал я, натягивая одежду. — Это будет в последний раз!
«Изабелла была очарована мною в первые же секунды, как увидела. Это была любовь с первого взгляда и осознание этого чувства укреплялось в ней с каждой секундой. Она больше не могла и не хотела быть одной. Не представляла себе ни дня без меня. Сходила с ума от мысли быть разлученной со мной».
Изабелла на бумаге покинула печатный валик, чтобы очутиться в сложенном виде в моем кармане, а затем воплотиться в виде реальности прямо у порога дома.
Отворяя дверь, я вижу в ее глазах искры света, которых не замечал ранее. Она снова наполняет дом своим присутствием, а воздух звенит от ее прекрасного голоса, когда она смеется над моими шутками. Мы еще долго сидим у камина, поражаясь тому, как много между нами общего, а затем, держась за руки, уходим на верхний этаж, чтобы заснуть в обнимку на большой деревянной кровати. Все настолько хорошо, что даже кажется нереальным.
«На этот раз я сделал все верно» — думаю я и погружаюсь в сон...
Боль! Именно с этим чувством я вновь открываю глаза. Вернее, пытаюсь открыть. Ноющая и выкручивающая суставы боль. Странный запах и вязкое ощущение в мышцах, будто меня засасывает болотная трясина. Все тело словно налилось свинцом и даже веки стали весить непомерно много, чтобы я был в состоянии их открыть.
Красный. Цвет крови... Веки закрываются и я делаю еще одно усилие, чтобы открыть их. Теперь вижу, что повсюду кровь. Вся постель в крови. Кровь на мне. На полу. Кровавый след уходит куда-то под дверь.
— Изабелла, — пытаюсь крикнуть я, но изо рта лишь неслышный никому шепот и хрип.
Сваливаюсь с постели на пол и неимоверным усилием воли заставляю себя подняться на ноги. Дверная ручка скользит от крови и не сразу поддается мне. За дверью тоже кровь. От самой двери и дальше вниз по ступенькам. Делаю шаг и теряю равновесие...
Забавно, но не чувствую падения, слетая вниз по лестнице. Еще усилие и снова на ногах. Двигаться все труднее. Сознание застилает туман. Какие-то странные звуки, похожие на стук и чьи-то крики.
— Изабелла, — повторяю я чуть громче.
Она стоит у стола с печатной машинкой. Не сразу замечаю нож в ее руках и кровь на платье.
— Я любила тебя, — говорит она. — А ты предал меня!
Девушка поднимает руку и я вижу в ней пожелтевший лист бумаги, разорванный напополам когда-то, но склеенный вновь обычным скотчем.
Леденящий душу холод сковывает, когда осознаю, что вокруг меня... части человеческого тела. Части... Изабеллы.
— Что ты наделала? — шепчу я.
Теперь я понял причины слабости в своем теле. Из нескольких ран в моем животе струилась кровь, орошавшая пол подо мной и медленно покидавшая тело вместе с моей жизнью.
— Но ты не волнуйся, любимый, — говорит девушка с ножом. — Я тебя прощаю.
Она смеется. Она... обезумела.
В дверь снова стучат. Все громче и настойчивее.
— Нет! — пытаюсь крикнуть я, но снова лишь хрип. — Не входите!
Делаю шаг к двери и падаю на пол. Больше нет сил, но вставать и не хочется. Дверь распахивается и помещение заливает яркий свет. Слишком яркий, чтобы можно было вытерпеть. И голоса. Знакомые. Один из них похож на голос моей сестры.
— Что с ним? — спрашивает она.
— Черепно-мозговая травма, — отвечают ей. — Сотрясение мозга.
— Судя по ране на голове и сломанному стулу, он мог упасть, когда доставал печатную машинку со шкафа, — добавил кто-то третий. — На ней есть кровь.
Последним усилием открываю глаза и поворачиваю голову. Пожелтевший листок бумаги вставлен в печатную машинку.
— Изабелла... — шепчу я, пытаясь дотянуться до нее рукой.
182