— С чего ты взял? Он же любит тебя. Может что-то случилось, поэтому он не звонит? Ты пробовал поговорить с ним об этом?
— В твоём мире всё так просто... Я с детства шлюха, подстилка, которой платят деньги. Не думаю, что Макс захочет со мной общаться после такого. Я бы и сам не стал.
Я не ответил. Писать больше не хотелось, собственно, как и слушать. Пожелав доброй ночи, я отправился спать и почему-то был уверен, что Шон ко мне в эту ночь не подойдёт. Разбудил он меня часа в четыре дня.
— Ну ты и соня! Вставай! Я уже обед приготовил, — толкнул меня Шон.
— Четверть пятого, почему ты меня не разбудил?!
— Ты же писатель, на работу не ходишь, значит, можешь спать сколько вздумается. К тому же мы закончили часов в шесть утра.
Я поднялся и побрёл на кухню:
— А что с твоей работой бармена?
— Уволили в тот же день.
— За что?
— Ушёл с работы раньше времени. Через два часа «Ангелы и Демоны» снова откроется. Пойдешь?
— Мне через два дня сдавать готовую рукопись! Если б мог, я бы там ночевать остался.К шести часам Шон подбросил меня до дверей клуба. Я слез с Харлея и оглянулся:
— Идёшь?
— Нет. У меня клиент. Вечером, может быть, заеду.
Он махнул рукой и умчался по делам, а я направился внутрь. На входе меня уже поджидали двое охранников, которые вежливо попросили следовать за ними. Я испугался, ведь ничего такого не натворил, но мне пришлось повиноваться. Увидев, как я плетусь за двумя амбалами, Денис тут же ринулся в мою сторону, но его лишь отстранили. Поднявшись на второй этаж, я вошёл в кабинет, и дверь за мной захлопнулась.
Я оказался в небольшом уютном помещении, а за столом прямо передо мной сидел хозяин клуба. Им оказался мужчина лет сорока, находившийся в отличной форме. Его широкие плечи, мускулистые руки и гордая осанка говорили о том, что мужчина некогда был военным и до сих пор ходил в тренажёрный зал. Пепельные волосы были коротко подстрижены, а серьёзное на вид лицо с синими глазами и мужественными скулами, сейчас выражало дружелюбную улыбку. Он поднялся и любезно указал мне на кресло:
— Добрый вечер, меня зовут Борис Краснов. Я очень рад познакомиться с вами лично.
Я нахмурился и сел в кресло перед ним, но ничего не ответил.
— Энтони Кид, я не ошибся?
— Да, это я. Я в чём-то провинился?
— Ох, нет! Что вы? Я хотел бы выразить своё почтение вашему творчеству. Я слышал, вы пишете книгу о наших мальчишках, поэтому хотел бы предоставить вам личный кабинет. Никто не помешает, вы сможете спокойно разговаривать и работать.
— Благодарю вас, но я, пожалуй, откажусь, — я недоверчиво прищурился. — Обстановка в клубе способствует вдохновению и продуктивности моей творческой работы.
— Понимаю. Быть писателем — это тяжёлый труд.
— Не сложнее, чем готовить яичницу. Вот только муза та ещё стерва, не всегда приходит на завтрак, обед и ужин.
— Может, ей надоело есть яичницу три раза в день? — отшутился Борис.
— Кажется, вы правы, — я улыбнулся в ответ.
— Могу ли я помочь вам чем-либо еще?
— Можно один не очень деликатный вопрос?
— Да, я тоже отношусь к тому типу мужчин, которые питают слабость к своему полу.
— Вы читаете мои мысли, — я пытливо посмотрел ему прямо в глаза, но он взгляда не отвёл. — И что же в вашей жизни оказалось не так?
— Не уверен, что вам понравится моя история, она не очень подходит для романов.
— И всё же?
— Когда я только начал служить в армии...
Сразу после школы Бориса Краснова забрали в армию. Первые дни казались адом, но как только строгие правила вошли в привычку, то силовые нагрузки стали обычной ежедневной нормой, а прилежность и повиновение — залогом успеха. Когда пришёл срок, он решил остаться и начал карабкаться по лестнице воинских званий.
Спустя четыре года Борис дослужился до сержанта. На попечение ему дали взвод новобранцев из сорока человек. В их числе оказался Влад Морозов, целеустремлённый и очень способный парень, который вследствие стал младшим сержантом, а также лучшим другом Бориса. Прошло ещё около пяти лет. Краснов занял пост старшины, а Морозов стал старшим сержантом.
Они были полной противоположностью друг друга. Если Борис всё время позволял себе отпускать шуточки, был добр и весел со своими солдатами, то Влад, наоборот, относился ко всем холодно и равнодушно, был строг и серьёзен. Именно за это его и прозвали Диктатором, хотя всё же иногда он невольно улыбался, когда Борис пытался приободрить своего друга.
Полными антиподами они были также и по внешности. На фоне высокого, широкоплечего товарища, Влад выглядел маленьким и хрупким, хотя и был его ниже всего на пол головы. Его стройное поджарое тело великолепно смотрелось в униформе.
Обязанности между собой они распределили совсем не по званию: старшина любил проводить время с солдатами и всегда занимался их дисциплиной и физической подготовкой, но не переносил общения с выше поставленными людьми, поэтому Влад взвалил эту обязанность на свои плечи. Его крутой нрав и уверенное спокойствие пользовались авторитетом не только у рядовых, что и позволяло ему исполнять только те указания, которые он считал необходимыми.
Борис проснулся на рассвете. Когда он вышел на улицу, его взвод уже построился, а сержант Заимов стал проводить утреннюю разминку.
— Я сам, — кивнул старшина, когда Заимов отдал ему честь. — Встать в строй! Равняйсь, смирно! Нале-во! Бегом марш! Двадцать минут на утреннюю пробежку.
Довольный собой, он потянулся и стал расхаживать из стороны в сторону, пока солдаты наворачивали круги. Едва поднявшееся над горизонтом солнце приятно согревало своими нежными лучами, а день обещал быть жарким и безветренным. Взвод вновь выстроился перед старшиной и покорно ждал очередного приказа.
— На первый, второй, третий рассчитайся! Первые номера — 50 приседаний, вторые — 50 отжиманий, и третьи — 50 подтягиваний.
Послышалось недовольное бурчание. Отшутившись, Борис и сам отжался пару раз, дабы размяться с утра. Выпрямившись, он стал расхаживать среди своих солдат и слегка пожурил одного:
— Стрельцов, не филонь!
— А я уже закончил, — нагло заявил юноша и спрыгнул с турника.
— А, по-моему, только начал.
По взводу прошёлся смешок. Борис заметил приближающегося к ним Влада и пригрозил:
— Смотри, сейчас старшему сержанту Морозову пожалуюсь.
— Да подтягиваюсь я, подтягиваюсь! — Стрельцов снова схватился за турники.
Влад не спешил, походка его была твёрдой и сдержанной, а по мере его приближения, солдаты разговаривали всё тише и тише, пока не замолкли.
— Что у вас тут за шум?
— Да вот, подтягиваться не желает, — Борис кивнул головой в сторону парня.
— Стрельцов, сотню раз. Выполняй! — приказал Влад и жестом подозвал старшину к себе.
— Афигеть, да даже вы столько не подтянетесь! Не буду! — начал возмущаться солдат.
— Ты думаешь, я не подтянусь сто раз? — Морозов приблизился к бедному парню вплотную и смерил его ледяным взглядом.
Солдат не смел проронить ни слова под натиском Диктатора и лишь сглотнул ком в горле. Влад, недолго думая, стянул с себя мундир и рубашку, оголив потрясающий рельефный торс, и, подпрыгнув, схватился за турник. Один, два, три... Весь взвод оторвался от разминки, а Стрельцов считал вслух. Пятьдесят шесть, пятьдесят семь... Борис залюбовался другом. Почему-то ему нравилось это стройное поджарое тело, перекатывающиеся мышцы, острый подбородок и серьёзное, но довольно милое личико. От таких девушки были без ума, но Борис тоже не был обделён женским вниманием. Многим нравилась его грубая мужская красота, а его размер сам собой позволял чувствовать спокойствие и защищённость, что было так необходимо слабому полу.
— Сотня!
Влад спрыгнул с турника и расслабился. На его лице не читалось ни усталости, ни презрения, а всего лишь лёгкая довольная усмешка, которая чуть-чуть затронула кончики губ.
— Я бы и две сотни осилил, но у меня есть более важные дела. Чего все встали? Продолжаем! Тренируйся, Стрельцов! — он улыбнулся застывшему солдату и, забрав одежду, двинулся в сторону казарм.
— Сержант Заимов, продолжайте тренировку! — приказал Борис и догнал Влада. — Впечатляет! До этого момента они испытывали трепетный страх, а теперь уважение.
— Так и должно быть, это армия.
— Какие новости?
— Я решил уволиться, — Влад открыл дверь, пропуская друга вперёд.
— Уволиться?! Издеваешься?! Что я тут без тебя делать-то буду? Кроме Диктатора некому начальством помыкать!
Борис был в смятении. Эта неожиданная новость потрясла его до глубины души, и надо было срочно исправлять положение. Он был влюблён давно и безнадёжно, но суровые законы и крепкая мужская дружба не позволяли ему открыто проявлять свои чувства, а в последнее время Борис и вовсе позабыл о них. И тут всё внезапно нахлынуло, вновь заставляя забыть о приличиях. Снова захотелось дотронуться до его губ, прикоснуться к его мраморной коже, и главное — быть всегда рядом, преследовать его словно тень, не отпускать от себя ни на шаг.
— Ты в душ идёшь? — прервал его мысли старший сержант и стянул с себя штаны.
Борис мотнул головой, чтобы чуть-чуть отрезвить себя, и тоже стал раздеваться. Дрожь пробежала по его спине, когда полностью обнажённый Влад закинул полотенце на плечо и повернулся к другу. Старшина еле сдерживался, чтобы не накинуться на него и не заключить в горячие объятия. Внизу живота забила жизненная энергия, и штаны стали ненужной оковой, сдерживающей и стесняющей движения.
— Иди, я сейчас, — прорычал Борис и отвернулся, чтобы раздеться.
В душевой зажурчала вода. Он опоясался полотенцем и последовал за Владом. В комнате было с десяток душевых, которые разделяли невысокие бортики, совершенно не скрывающие солдат друг от друга.
— Я здесь уже лет пять. Думаю, с меня хватит, — продолжил разговор Влад.
Борис занял место справа от него и включил душ. Тёплые капли тут же стали струится по широкой мощной спине, позволяя расслабиться и отвлечься.
— У тебя кто-то появился? — пророкотал он, но тихий голос, кажется, слился с журчанием воды.
— Нет! Не в этом дело!
— Да брось, я тут уже n лет. Ещё годик и, может, тоже уйду. Останься! — Борис снова окинул взглядом друга и понял, что делать этого не стоило.
Промокшие чёрные волосы падали на глаза и обрамляли без того прекрасное лицо, на губах застыла довольная улыбка, тело было испещрено мелкими капельками воды. Всё это сводило с ума и возбуждало так, как не возбуждает ни одна женщина. Борис удивился, каким образом друг до сих пор не заметил его эрекцию, а Влад продолжал:
— Жизнь мимо идёт.
— Разве тебе не будет скучно без моих баек и шуток?
— Будет.
— Оставайся, — Борис помедлил, но затем с уверенностью заявил, — это приказ!
Ожидая ответа, старшина с силой сжал в кулаке кусок мыла, который с лёгкостью выскользнул из рук и запрыгал по плиткам на полу.
— Ну, хорошо, остаюсь, — невольно улыбнулся Влад и нагнулся, чтобы поднять вещь.
Борис прикусил губу и вцепился в бортик, завидев упругую задницу друга, которая словно приглашала к действиям. Выпрямившись, старший сержант окинул его взглядом и протянул мыло:
— Что с тобой? Утренняя эрекция?
— Дневная.
Влад хмыкнул и зажмурился, ловя языком капли воды. Борис отвернулся и упёрся взглядом в стену.
— У лейтенанта Домирова завтра день рождения, пойдешь?
— Он меня не звал.
— Я зову. Он тебя немного побаивается, поэтому и попросил меня. Развлечёмся, выпьем. Там девчонки будут.
— Женщины мне не интересны.
— Ладно тебе! Ты же не ешь в местной столовке пищу с этой дрянью, так что какая-нибудь красотка наверняка заберётся к тебе в штаны и поможет развеяться.
— А что дарить?
— Я уже купил ему большой охотничий нож от нас двоих. С тебя две тысячи.
Старший сержант выключил душ и молча направился в раздевалку. Прислонившись спиной к стене, Борис схватился за член и помог себе сбросить напряжение. Белая жидкость смешалась с водой, медленно исчезая в стоке. Тело его размякло. Мужчина сполз вниз и опустился на пол. Появившийся в дверях Влад обеспокоено взглянул на него:
— С тобой точно всё в порядке?
Борис поднялся и протиснулся в дверной проём, отстранив подчинённого в сторону и стараясь не думать о своих фантазиях. Сейчас нужно было лишь не натворить глупостей и держать себя в руках. Осталось подождать того момента, когда Влад продлит свой контракт, но это оказалось не так-то просто.
Вечер плавно спустился на землю. На улице стало прохладно. Борис надел свой праздничный костюм, упаковал подарок и глянул на часы. Раздался тихий стук. Влад приоткрыл дверь и заглянул в комнату.
— Ну, что? Идём?
— Угу, — мужчина запер дверь и с ног до головы оглядел друга.
Так непривычно было видеть на нём джинсы и футболку вместо мундира. Старшина позволил себе отметить, что у Влада был неплохой вкус и довольно интересная манера одеваться. Сам-то он по привычке натянул парадные штаны и белую рубаху и лишь потом догадался сменить её на новую футболку, которую приготовил ещё вчера.
До небольшой дачи они добрались на служебной машине. Борис отправил обратно шофёра и приказал забрать их в полночь. В загородном домике было полным-полно народу. Именинника они отыскали не сразу и, вручив подарок, отправились на кухню за выпивкой.
Влад взял бутылку рома и кивком указал другу на лестницу, ведущую на второй этаж. Там оказалось чуть менее людно, и им всё-таки удалось ускользнуть от праздничной суматохи.
Борис тут же завёл беседу с миловидной дамой. рассказы эротические Его другу и вовсе не пришлось напрягаться: девушек к нему тянуло словно магнитом. Ближе к ночи они уже допивали бутылку в компании двух очаровательных брюнеток. В голове слегка шумело, координация была немного нарушена, но в целом старшина чувствовал себя нормально, а вот Влад, видимо, позволил себе расслабиться и всё время натыкался на различные предметы быта, пока чуть было не упал.
Борис подхватил его и помог выбраться с «минного поля» на улицу. Свежий воздух слегка бодрил. Ночь была безлунной, поэтому окружение можно было различить только на расстоянии десяти метров от дачи и лишь в тех местах, до куда добивал свет из окон. Машины всё ещё не было, да и Влад уже засыпал на ходу, поэтому они в обнимку побрели в сторону лагеря. Благо, идти оказалось не так далеко, как он предполагал.
Сил двигаться дальше уже не было, поэтому они вдвоём завалились в комнату к Борису и рухнули на кровать.
— По-хорошему, надо бы раздеться, — зевнул Влад.
— За столько лет я уже привык спать в чём угодно и где угодно, — зевнул в ответ Борис и стал стягивать с себя одежду.
Старший сержант приложил немало усилий, а затем, оставшись в одних трусах, шлёпнулся обратно на большую кровать. Не спалось. Алкоголь постепенно выветрился, но навязчивые идеи всё равно не давали покоя. Они были рядом, лежали в одной постели на расстоянии пары сантиметров друг от друга, к тому же оба почти голые! Как можно было не воспользоваться такой возможностью? Стоит лишь протянуть руку! Борис зажмурился и задержал дыхание. Дух захватывало от одной только мысли, чем это могло закончиться.
Влад, кажется, дремал, но когда Борис попытался дотронуться рукой до его щеки, резко распахнул глаза.
— Почему ты так нервничаешь? — сонно спросил он.
— Мне трудно находиться рядом с тобой. Сложно сдерживаться.
— Почему? В чём причина?
— Потому что люблю.
— Ты пьян, давай лучше спать.
Влад отвернулся на другой бок и засопел. Борис тяжело вздохнул:
— Сейчас я абсолютно трезв... Я и правда люблю тебя.
На утро, когда они проснулись в одной постели, Борис корил себя за то, что не воспользовался своим единственным шансом. Однако к обеду ему принесли радостную весть: Морозов остаётся ещё на один год. Старшина с облегчением вздохнул и вышел на улицу. Можно было не волноваться ни о чём, ведь всё было как и прежде.
Но теперь, когда Влад всё знал, они стали меньше общаться, реже видеться, а порою сержант и вовсе игнорировал Бориса и не позволял приближаться к себе. С каждым днём становилось всё сложнее, месяц тянулся мучительно долго. Записки, подарки, цветы и просьбы — всё это, в итоге, оказывалось в мусорке, а общение сводилось лишь к приказам и поручениям.
За ошибки всегда приходится дорого платить. Но было ли это ошибкой?
— Старшего сержанта Морозова ко мне!
— Есть сер.
Борис сидел в своей комнате и размышлял, с чего стоит начать разговор. Друг отдалился от него настолько, насколько это было возможно. С той памятной ночи прошло почти два месяца, и дальше так продолжаться больше не могло.
— Старший сержант Морозов прибыл, — отрапортовал солдат, впустив Влада, и закрыл за собой дверь.
Вошедший окинул комнату ледяным взглядом и остановился на Борисе. У того даже мурашки побежали по спине. Совладав с собой, старшина сглотнул ком в горле и начал разговор:
— Почему ты избегаешь меня?
— С чего ты взял? — фраза прозвучала скорее с укором, чем с презрением.
— Это из-за той ночи? Я говорил правду и слова брать назад не намерен, но ты мог бы быть ко мне милосердней!
Влад промолчал, ему явно не хотелось отвечать на столь прямой вопрос.
— Вот всегда ты так. Холоден и равнодушен, игнорируешь мои чувства, — старшина встал и вплотную подошёл к Владу. — Скажи хоть что-нибудь! Пошли меня на хер или прикажи не говорить больше об этом! Чего ты молчишь?!
Борис схватил Влада за мундир, хорошенько тряханул его и бросил на своё ложе. Сам сел сверху, одной рукой прижав его тонкие запястья к кровати, а второй раздевая молодого человека.
— Что ты дела...
Но Борис впился в его губы так страстно и нежно, не давая ему продолжить. Влад крепко стиснул зубы и попытался высвободить руки, но не тут-то было. Железная хватка старшины не давала ему возможности даже
пошевелиться. А Борис лишь прикасался своими горячими влажными губами к его мраморной коже, скользя рукой по рёбрам, кубикам пресса, животу и ниже... Когда грубые пальцы осторожно нырнули под резинку трусов, Влад от возмущения приоткрыл рот, чтобы процедить: «Даже не смей!», но тут же за это поплатился — язык Бориса скользнул между его зубами и настойчиво вторгся внутрь.
Вот тут-то Влад серьёзно испугался — Борис больше не мог себя контролировать, а в мутном взгляде читались лишь жажда и полная решимость. Старший сержант бедром почувствовал возбуждённую плоть друга и тут же заёрзал под ним, пытаясь выбраться из этого плена. Борис был достаточно крупным и сильным, и справиться с таким медведем в одиночку у Влада бы не хватило сил.
Старшина вдруг резко выпрямился, но также остался сидеть сверху, прижав Влада к кровати. Он быстро расстегнул пуговицы мундира и, сняв, отшвырнул его куда-то в сторону. Следом за мундиром на пол полетела и рубашка.
— Прекрати, Борис!
— Я не могу. Зачем ты меня так мучаешь, Влад? Ведь я люблю тебя.
Борис снова наклонился к возлюбленному. Заглянув в ледяные серые глаза, он провёл языком вдоль мышцы на шее и нагло стащил с него штаны. У парня перехватило дыхание, он упёрся руками в мускулистые плечи старшины и попытался оттолкнуть от себя, но мужчина навалился всем своим весом и сжал хрупкое тело в своих объятиях.
В дверь постучали. Борис тут же заткнул ему рот ладонью и сам замер. В глазах Влада промелькнул страх, он перестал ёрзать на простынях и даже затаил дыхание. Последовал ещё один стук, а затем шаги удалились по коридору.
Борис разжал пальцы. Влад тяжело дышал. Его всего трясло. Он зажмурился, чтобы не видеть друга. Ему было чертовски и противно, и неприятно, и стыдно — все чувства смешались воедино. Сейчас он бы предпочёл оказаться как можно дальше отсюда и больше никогда не видеть человека, который так бесцеремонно затащил его в собственную постель. Старшина всё понял и грустно улыбнулся.
— Ты будешь меня ненавидеть... — он слегка помедлил, затем аккуратно поднялся и лёг рядом с ним, уставившись в потолок. — Знаешь, я так боялся, что ты уйдёшь... Может, именно поэтому я не наделал глупостей в ту ночь.
Влад свернулся клубком и уткнулся носом в подушку. Он не знал куда себя деть от внимательного изучающего взгляда. А Борис просто встал с кровати, собрал свои шмотки с пола и покинул комнату.
Прошла почти неделя с того момента, как они виделись. Борис стал переживать, не случилось ли чего. Он расспросил своих солдат о старшем сержанте и после того, как услышал о том, что всё в порядке, решил сам навестить своего друга. Комната Влада была дальше по коридору. Когда старшина медленными неуверенными шагами достиг своей цели, дверь оказалась заперта. Он постучался.
Внутри послышался шум и шорох, затем полураздетый старший сержант распахнул дверь. Увидев друга, недолго думая, он попытался захлопнуть дверь прямо перед носом, но Борис остановил его, подставив ботинок. Несмотря на молчаливый протест и укоряющий взгляд, он всё же протиснулся внутрь и закрылся на засов.
— Зачем пришёл? — поинтересовался Влад, пытаясь отыскать глазами что-то, что можно было надеть, чтобы скрыть свой обнажённый торс. Взгляд невольно упал на халат, что висел возле двери прямо за спиной друга.
— Я не могу больше терпеть! — прорычал старшина, медленно надвигаясь на хрупкого юношу.
Сержант сразу же встал в боевую стойку, но ударить не решался и лишь отступал назад, пока не упёрся спиной в холодную стенку. Бежать было некуда, да и этот огромный медведь приблизился настолько, что не оставил возможности и расстояния для манёвра. Борис сделал ещё шаг, его руки упёрлись в стену по обе стороны от головы Влада. Юноша среагировал мгновенно: он поднырнул под огромную мускулистую лапищу медведя, толкнул того в спину и ринулся к двери.
Влад даже не успел отдёрнуть засов, как старшина схватил его за ремешок и буквально оттащил от спасительного выхода. Встав между ним и дверью, Борис лишь развёл руками и улыбнулся. Всё это напоминало ему охоту на ягуара, ведь он знал, насколько хорошо старшина владеет боевыми искусствами и насколько опасен он может быть в бою.
Изо рта вырывалось хриплое размеренное дыхание. Влад не шевелился. Хоть он и был загнан в ловушку, но он защищался, что давало ему определённые преимущества. Однако они были знакомы достаточно давно и знали маленькие хитрости друг друга. Борис разоружающе улыбнулся и повернулся было, чтобы уйти, но затем сдёрнул с вешалки халат и швырнул его в сторону Влада. Хищник отвлёкся на приманку, для охотника этого момента оказалось вполне достаточно. Он сбил парня с ног и попытался удержать его на полу. Выкарабкаться из-под огромной кучи мышц Владу всё-таки удалось, но друг мгновенно схватил его за запястье и завёл руку за спину.
Брыкаться или лягаться было бесполезно: Борис находился на безопасном расстоянии, а выкрутиться из стального захвата такого медведя Владу было не под силу. Пришлось подчиниться. Старшина медленно подвёл его к кровати и легонько толкнул вперёд. Влад упал на колени и упёрся свободной рукой в мягкую перину. Когда он почувствовал горячее дыхание на своей спине, то снова попытался высвободиться, но охотник лишь покрепче сомкнул пальцы на его запястье. Звать на помощь было бесполезно, да и кому бы стали помогать в такой ситуации?
— Борис, прошу тебя, не надо... — серьёзно начал Влад, но друг лишь посильнее завёл за спину руку, да так, что боль пробежала по всему телу, заставляя замолчать.
Мужчина уже не слушал. Он получил азарт от пойманной добычи и теперь в полной мере хотел насладиться своей победой. Мазолистые пальцы свободной руки скользнули к пуговицам на штанах Влада, а затем внутрь, и стали грубо массировать член. Юноша лишь сжал зубы, дабы не издать ни звука. Борис стянул с него штаны до колен и схватился двумя руками за упругую задницу, которую он уже так давно желал. Влад попытался размять затёкшую руку и тут же почувствовал, как что-то горячее и тёплое упирается между ягодиц. Он рванул вперёд, но пальцы впились в его плоть, оставляя синяки на мраморной коже, и притянули его обратно.
— НЕТ! — услышал Влад собственный дикий неестественный хрип будто со стороны, но было поздно.
Что-то словно разорвало его изнутри. Борис рывком вошёл в него и стал двигаться, пробиваясь внутрь с такой силой и скоростью, что каждый толчок отзывался болью во всём теле. Кричать Влад не мог, слёзы ручьём хлынули из его глаз. От боли помутнело в голове. Он почти потерял сознание, но старшина заботливо перевернул его на спину, что мгновенно вернуло к реальности. Охотник жадно впился ему в шею, оставляя засос на память, а Влад лишь хрипло выдохнул. Из горла его вырвался то ли стон, то ли всхлип, что заставило Бориса немного помедлить.
Он замер и взглянул на своего друга: тот лежал, закрыв глаза, и тяжело дышал. Каждое новое движение неприятно отдавалось во всём теле. Вначале боль была настолько продолжительной и резкой, что сейчас уже почти не чувствовалась, а слёзы хрустальными капельками стекали по щекам и растворялись где-то в простынях.
Вдруг, кто-то постучал в дверь. Они оба замерли, боясь даже пошевелиться. Бориса это немного отрезвило, но останавливаться на этом он не собирался. Если же его поймают и накажут, то только после того, как он закончит начатое и осуществит свою очень давнюю мечту.
— Владислав Сергеевич, можно войти? — кто-то ещё раз настойчиво поскрёбся в дверь.
— Давай, позови на помощь, — прорычал Борис и продолжил с новой силой вторгаться в хрупкое тело парня.
— Владислав Сергеевич, я знаю, что вы там. Нам нужно поговорить! — сказал кто-то уже громче.
— Уходи! Я отдыхаю, — из последних сил выдавил из себя Влад.
— Хорошо, — хмыкнул солдат под дверью и последовал далее.
Борис немного удивился:
— Почему ты не позвал его? Не хочешь, чтобы тебя застали в таком постыдном положении? Но ты же понимаешь, что иначе это не закончится. Я буду приходить вновь, — толчок, — вновь, — ещё толчок, — и вновь.
Влад не отвечал. И сознание наконец покинуло его. Борис сделал ещё пару рывков и торжествующе закинул голову вверх. Наконец-то! Он удовлетворил так долго терзавшую его потребность и с огромным облегчением вытащил член из предмета обожания. Приходя в себя, он мотнул головой и глянул на Влада. Тот не шевелился. Лишь грудь медленно вздымалась и опускалась. Простыни под ним окрасились в алый цвет.
— Дьявол! — рыкнул Борис и вскочил с кровати. Опьяняющая дымка победы испарилась вмиг, а в голове прояснилось. Теперь он понял, что натворил, и запустил пальцы в свои пепельные щетинистые волосы.
Спрятав лицо в ладони, старшина сидел на стуле в углу комнаты друга и пытался найти выход из сложившейся ситуации. Напротив него на кровати лежал Влад, который до сих пор был без сознания, а над ним склонился местный доктор из медчасти.
— Какой же вы всё-таки ублюдок, Борис Степанович! — покачал головой врач. — Вы думаете, я не знаю, чем вызвано такое состояние?
— Заткнись и делай свою работу!
— Грязное животное...
Борис встал, схватил его за воротник и притянул к себе. Докторишка лишь в страхе сглотнул слюну. Ведь таким разъяренным старшину он никогда ещё не видел и боялся даже представить, насколько он может быть страшен в гневе.
— Об этом никто не должен знать, иначе придушу собственными руками, — медведь разжал пальцы и неуклюже опустился на прежнее место.
Доктор продолжил выполнять свою работу, стараясь не обращать внимания на раздосадованного мужчину. Положив холодное полотенце на голову парня, врач собрал свою сумку и направился к двери.
— Как он? — окликнул Борис.
— Жить будет, если вы будете удовлетворять свои потребности сами или при помощи других людей хотя бы пару дней.
Влад очнулся лишь под вечер следующего дня. Теперь старшина мог вздохнуть с облегчением. Он пытался всячески искупить свою вину.
— Старшина, тебя вызывают на ковёр, — окликнул его солдат в коридоре.
— По какому поводу?
Он резко развернулся и, не дослушав ответа, отправился в кабинет начальства. Когда он вошёл, штаб был в сборе, но генерал махнул рукой, и удалились все, кроме него и всё того же доктора.
— Старшина Краснов, мне сообщили что вы... Об этом даже сложно говорить... В общем, по вашей вине нездоровится старшему сержанту Морозову.
Борис потупил взгляд и засунул руки в карманы. К такой ситуации он не был готов, ведь он достаточно припугнул врача. Видимо, здесь сыграл роль его мягкий характер и добродушное отношение к солдатам.
— Я... — приготовился отчитаться за свои действия старшина.
Но в кабинет вошёл Влад в полном обмундировании и встал в дверях. Борис опешил, но сделал пару шагов в сторону, чтобы не загораживать старшего сержанта от чужих глаз. Генерал пожал плечами и взглянул на доктора, тот и вовсе открыл рот и смотрел на всё большими от удивления глазами.
— Вы ошиблись, — отрапортовал старший сержант.
— Морозов, с вами всё в порядке?
— Так точно!
— Ну ладно, тогда, прости за ложные обвинения, — обратился генерал к Борису. — Можете идти.
Морозов развернулся на каблуке и растворился в дверях. Старшина пропустил вперёд еле шагающего врача, проводив его ненавистным взглядом, и вышел следом. Влад прислонился к стенке и медленно сполз на пол.
— Сука! — Борис схватил доктора и сомкнул пальцы на его горле.
— Оставь его, — бросил Влад.
Как только хватка ослабла, доктришка тут же предпочёл убраться восвояси. Борис помог другу подняться и добраться до постели. Влад скинул мундир и лёг прямо в одежде. Каждое движение давалось ему с огромным трудом.
Борис встал перед ним на колени, сержант лишь смерил его ледяным взглядом.
— Влад, хоть раз в своей жизни поговори со мной!
Долго просить не пришлось, Влад пытался говорить медленно и спокойно, но в нём кипела злоба:
— Ты обесчестил меня. Ты не знаешь, какой это стыд и позор — быть изнасилованным мужчиной. Такие отношения противоестественны, и ты это знаешь! Найди себе хорошую жену, которая нарожает тебе кучу детишек, и забудь про меня.
— Мне не нужна жена и куча детишек, мне нужен ты!
Вот тут то Влад и сорвался:
— Зачем? Зачем, твою мать, я тебе нужен?! Чтобы ты трахал меня? Чтобы я был твоей личной игрушкой? Это омерзительно — заниматься любовью с мужиком, уже не говоря о том, что ещё более мерзко — быть снизу! Я не твоя собственность, найди себе другую девочку лёгкого поведения! Тебе самому не противно и не стыдно? Ты здоровый накачанный мужик, трахаешь молодого парня, который не в силах оказать тебе сопротивление. А что скажут другие, когда узнают? Из нас двоих ты грёбаный пидор! И почему, спрашивается, именно я должен это терпеть?!
— Заткнись! — рыкнул Борис, поднимаясь с колен.
— Что? Обидно стало? Ты гомик, признай это и вали из армии. Таким, как ты здесь не место! Я спас тебя только потому, что это касалось и меня тоже.
— Да что ты об этом знаешь, Морозов?! Ты понятия не имеешь, что такое чувства! У тебя каменное сердце, и ты даже представить не можешь, что я испытал, когда ты почти два месяца игнорировал меня! Бесчувственный эгоист, который только и печётся о своём покое и репутации!
— Это армия! Ты мне нравился, мы были друзьями, но здесь не место, чтобы проявлять хоть какие-то эмоции, — Влад понизил голос на тон и снова стал расчётливо спокоен.
— Я... — только и смог сказать Борис, уткнувшись взглядом в свои ботинки.
Ему было стыдно и обидно, и, кажется, это признание вызвало смущение, окрасив щёки лёгким румянцем.
— Убирайся, — прошипел старший сержант.
Борис не смел ослушаться и, даже не взглянув на друга, покинул комнату.
Вскоре Морозов поправился, и снова пошла размеренная армейская жизнь. Всё как обычно: милые улыбки, шутки, отговорки. Борису не хватало тёплого дружеского общения за кружечкой кофе по вечерам. Вместо этого он посещал Влада раз или два в неделю, и больше не видел в этом ничего постыдного. Парень же сопротивлялся всё меньше, но при этом не издавал ни звука. На людях они вели себя как обычно, но наедине старший сержант становился тихим, забитым, молчаливым, а Борис наоборот — распущенным и агрессивным.
Так прошёл почти год. Ближе к лету Влад подал прошение об отставке, которое тут же приняли к рассмотрению. Через день пришёл положительный ответ. Борис узнал об этом одним из последних.
Дверь в комнату была слегка приоткрыта. Влад сновал туда-сюда, складывая свои пожитки в одну кучу на стол. Большая часть вещей была уже собрана, и на полу лежал огромный чемодан.
— Уже собрался? — толкнул дверь старшина.
— Угу.
— Я тоже подал заявление... Я не смогу здесь без тебя.
— Я знаю, — холодно заметил Влад, аккуратно складывая стопку книг на стол.
— Я пришёл к тебе в последний раз...
— Мне раздеться?
— Я... Что? — опешил Борис. Этого он никак не ожидал.
— Ты ведь за этим пришёл? У тебя есть ещё одна ночь, и мы больше никогда не увидимся.
— Я бы хотел провести её как-то по-особенному... — Борис переминался с ноги на ногу.
— Не рассчитывай, что я предложу отсосать или сам раздвину перед тобой ноги.
— Я не это имел в виду! Почему ты такой грубый?
Влад подошёл к кровати, повернулся спиной к другу, стянул с себя мундир и стал расстёгивать пуговицы на рубашке:
— Ты тоже нежностью не отличаешься, но я же терплю.
Немного помедлив, Борис всё же подошёл к нему сзади и приобнял за талию. Отвечать не хотелось, да и говорить в общем-то тоже. Не было тех слов, которыми бы можно было сейчас всё объяснить, все накатившие вдруг чувства и желание, чтобы время длилось как можно медленнее. Он лишь отогнул ворот рубашки и поцеловал его в шею, а Влад нервно выдохнул. Борис действовал нежно и аккуратно, в нём больше не было ни капли медвежьей грубости, с которой он действовал обычно.
Рубашка медленно сползла с плеч и упала на пол, а Борис поцелуй за поцелуем исследовал спину и плечи возлюбленного, расстёгивая ему штаны. Влад повернулся к нему лицом. Теперь в глазах вместо привычной покорности читалось возбуждение, но он пытался скрыть это насколько мог.
Старшина подтолкнул его к кровати и аккуратно уложил на лопатки. Влад приготовился, что здоровяк навалится на него всем телом, но тот лишь навис над ним и нежно заправил прядь волос за ухо. Они смотрели друг другу в глаза, и не один не мог отвести взгляд. Борис приблизился настолько, что их носы почти соприкасались. Каждый ощущал на себе горячее дыхание другого. Влад слегка приподнял голову, и их губы соприкоснулись в страстном поцелуе.
Борис вытолкнул язык Влада из собственного рта и ухмыльнулся: то ли это уже вошло в привычку, то ли друг действительно завёлся. Он поцеловал юношу в уголок прекрасных губ, затем в шею, спустился ниже, облизал один сосок, слегка прикусил второй, тем временем стягивая трусы. Нащупав член, Борис был приятно удивлён: тот уже налился кровью и был твёрдым и упругим. Ещё раз окинув взглядом возбуждённого друга, медведь спустился вниз и заглотил его член полностью. Из уст Влада вырвался «Ах!», но он тут же заткнул себе рот двумя руками, чтобы больше не проронить ни звука. Губы кольцом обхватили его член, заставляя дрожать от удовольствия. Борис двигался медленно, не спеша, смакуя каждое движение, а вот Влад сдерживаться больше не мог. Он выгнулся навстречу любовнику и застонал. Борису ничего не оставалось, как положить руки ему на бёдра и снова прижать к кровати. Чертовски возбуждал уже сам факт, что Влад извивался под ним и стонал, терзая руками простыни. Он оторвался, чтобы взглянуть на друга, но юноша запустил пальцы в его пепельные волосы и снова притянул его к своему члену. Рука Бориса скользнула по спине в ложбинку между ягодицами. Влад снова выгнулся и пробормотал что-то вроде «Борис».
— На этот раз я буду с тобой нежен. Тебе нравится? — поинтересовался он, медля с продолжением.
Влад оторвал голову от подушки и посмотрел на него дикими глазами. Голос его немного подрагивал:
— Хватит меня мучить! Прошу, оттрахай меня!
Борис ничего не ответил. На лице его появилась довольная ухмылка. Он быстро поднялся с кровати и снял с себя одежду. Когда он приблизился к Владу, тот лишь обвил его торс ногами и притянул к себе.
138