Уже к семи Виталька сидел на скамейке в тенистой аллейке у общежития, где ему было назначено. Со ступенек общежития сбежала Настёна и осмотревшись по сторонам, направилась к скамейке, где за ней наблюдал предмет её коварной мести.
– Прилетел за лёгкой добычей, стервятник? – не церемонясь, обратилась она к Виталику, приветливо улыбающемуся ей, с букетиком фиалок в руке.
– И тебе привет, богиня! А что так сурово? Оно как-то не располагает к романтическому свиданию, на которое меня, заметь, ты сама пригласила.
– Тебе может ещё и свечи зажечь? Обойдёшься, я потому тебя и выбрала, что спрос на тебя в нашем семействе явно завышен, решила убедиться сама.
– Только поэтому? Стало быть с Сергеем уже определилась, не оправдал надежд десантник? Ну этого и следовало ожидать.
– С чего ты взял, что не оправдал, как мужчина он вполне соответствовал, дело в другом.
– Тогда, если не секрет, посвяти в подробности вашей размолвки.
– Ну коли сам нарываешься... Скажи ты мне, Виталик... Кого ты в нашем семействе ещё не трахнул? Можешь пальцы не загибать, нас с Илонкой и нашей матерью, её счастье, что живёт далеко. Тогда, как получилось, что наша добропорядочная Вика пренебрегла честью своей семьи и живет с тобой на правах любовницы, а её законный супруг мирится с её блядством?
– Отвечу, Настенька. Всё, что ты узнала от Сережи, ты узнала после того, как сама пренебрегла честью их семьи. И твой звонок ко мне, это всего лишь акт заслуженной им мести. Уж я то знаю, как умеет женщина мстить изменнику. А тебе не приходило в голову, что узнала ты обо всём только потому, что он любит тебя, а не Вику. Может, так он хотел оградить тебя от неизбежных страданий в ваших отношениях, а другого способа не нашёл, как выдать всё подчистую, что с десантника взять...
– Складненько, но как-то гаденько, не находишь? Но уж коли решила, то отменять ничего не буду, измена имела место, к тому же, не с одной женщиной. Пошли ко мне.
Они поднялись со скамейки и направились в общежитие мимо комендантши, наблюдавшей через окошко за проходящими мимо жильцами общаги.
– Куприянова, куда кузена повела? Смотри девка. Как пить дать, недоучишься до диплома.
– Он на пять минут, Зинаида Сергеевна, только продукты поднимет на третий и уйдёт.
– Этим и пяти минут хватит, знаю я этих кузенов с букетиками! – ворчала женщина, раскрывая заложенное место в книжке под названием «В когтях страсти».
Молодые люди поднялись наверх и зашли в сорок вторую комнату.
– Что велела, не забыл принести?
– Так это всегда при мне, – похлопав по ноге, заверил Виталька.
– Я про то, что в сумке, а не в штанах, – уточнила Настя, забирая у парня из рук болоньевый пакет и заглядывая в него.
– Так, мускатик умыкнул из запасов у своих любовниц. А резинки где?, – шаря рукой в сумке, спросила Настя.
– Вот они, как раз, в штанах, одну я даже заранее надел, чтобы время не терять.
– Предусмотрительный, паразит, – пренебрежительно хмыкнула Настёнка, доставая из шкафчика чайную посуду.
– Ну давай, развлекай даму речами сладкими, поцелуями жаркими. Чем ты нашу Вику уломал, паршивец.
– С женщинами я не делюсь секретами своих побед, – разливая вино по чашкам, отказался Виталий, – этика профессионала, – с гордостью заявил он, – которая тут твоя кровать?
– Эта, а чего торопишься?
– Так вот на какую койку прилетал Демон, сны на шелковые ресницы своей Тамаре навевать...
– Тут ещё три Тамары обитают, – уточнила Настя.
– А чем этот компот закусить? – Поинтересовался Виталька.
– С закуской не захмелеешь, а время разлёживаться у нас нет, – пояснила Настя своему гостю. Ну, за что пьём соблазнитель, ведь ты добился чего хотел и, причём, без всяких усилий со своей стороны.
– В таком случае за удачу, Настенька.
– Твоя удача меня на ту койку завалить, моя, посложней будет.
– Серёгу побольней укусить? – Предположил Виталька.
– Не только это. Может, я не любя собралась за муж за тебя, как у них с Викой.
– И ты тоже? – Усмехнулся Виталик, удивлённо качнув головой.
– А ещё кто? – поинтересовалась Настя.
– Твоя Илона, кстати, у неё с Викой была настоящая потасовка на этой почве. Едва растащил сестрёнок.
– Сраный миротворец! Давай всё же выпьем, а то так до дела не дойдём.
Они выпили и Настя достала пачку печений, – будешь уходить, бутылку с собой захвати, тётя Зина с проверкой ходит.
Выпив ещё пару раз вина, Настя открыла свою тумбочку и достала упаковку салфеток, встряхнув подушку, откинула одеяло и оглянувшись на Витальку сказала:
– Отвернись, я разденусь...
– А я посмотреть хотел...
– Сперва женись, потом хоть каждый день смотри.
– Балдею от твоего постоянства, Настюха, – улыбнулся Виталий, отворачиваясь к окну.
Услыхав скрип кроватной сетки, он отбросил рубашку на спинку стула у соседней койки и расстегнув брючной ремень снял брюки. Взглянув на лежащую под одеялом Настю, отвернувшуюся лицом к стене, Виталька присел на край кровати и стянул с ног носки. Приподнявшись, стащил трусы и бросив одежду на стул, лёг под одеяло, обнаружив при этом стройную фигурку девочки, очень напоминающей ему Вику. Если закрыть глаза, то только на ощупь можно определить, что это не она. Но худенькие плечики, тонкая талия с мягкими ягодичками, с идеальными формами бёдер, привели в восторг Витальку. Он коснулся тонкой шейки девочки и скользящим движением пальцев провёл по спине до самой ложбинки между ягодицами Насти. Она лишь вздрогнула от прикосновения и медленно повернулась на спину. Глаза её были прикрыты, только ресницы вздрагивали, когда пальцы Виталика очертили тёмные кружки на высокой груди Насти и губы вобрали в себя её сосок, наливающийся упругостью под языком парня. Тонкие пальцы девушки коснулись головы Витальки и признательно погладили его волосы. Виталька прикоснулся губами к щеке Насти и провёл кончиком языка по краю раковины маленького уха. Она зажмурила глаза и тихо прошептала:
– Поцелуй меня, пожалуйста, хочу знать, как ты её целуешь.
Виталий прильнул к приоткрытым губам Насти, протолкнув свой язык, заполняя рот девочки и играя им с её, убегающим язычком. Но наконец смирившись, она отдала свой язычок в настойчивые губы своего любовника, постанывая от возникшего возбуждения внизу между напряжённых бёдер. Ладони Насти легли на спину парня и замерли, сжимая напряжённые мышцы плеч Витальки. Спустившись к ногам Насти, Виталька поцеловал её выстриженный лобок с красной родинкой на внутренней стороне бедра. Проведя языком по сжатой прорези наружных губ, он шире раздвинул покорно разошедшиеся под его руками ноги и приоткрыл пальцами вход в нежную полость вагины девочки. Слегка подул в образовавшуюся раковину, обрамлённую лепестками влажных розовых губ, скрывающих маленький холмик клитора. При этом, томно вздохнув, Настя коснулась головы Виталика, запустив тонкие пальцы в густую шапку тёмных волос парня. Язык любовника порхнул в глубину открывшейся полости, обежав её мягкие стенки, всё более увлажняемые соками приоткрывшегося влагалища. Поиграв языком с упругим холмиком под капюшоном складки вульвы, Виталька протиснул палец в глубину открытого влагалища, приведя этим в крайнее возбуждение Настю. Страстная дрожь пробежала по телу девушки, вызывая желание поскорее перейти к более глубокому возбуждению, всё более возрастающему в глубине живота Насти. Потянув его к себе, дрожащим голосом от подступающего оргазма в глубине плоти, она попросила парня:
– Виталик, я сейчас кончу, поскорее милый.
Парень распрямился и перехватив рукой возбуждённый член, прижатый к своему животу, на глазах Насти навёл его ко входу истекающей соками вагины. Только сейчас Настя с оторопью в глазах замерла, от увиденного ею инструмента, готовящегося пронзить её хрупкую плоть. Попытка удержать Витальку от дерзкого вторжения, была сломлена натиском крупной головки в разошедшиеся наружные губки промежности молодой любовницы, пытающейся остановить жестокое проникновение. Схватив полотенце со спинки кровати над головой, Настя зажала его в зубах, судорожно застонав в тупом бессилие остановить надвигающееся испытание. Всё последующее за тем, происходило с ней словно в жутком сне. То её тянуло в бездну страха и боли, то накатывалось волной острого оргазма. Настя, обессилив лежала, раскинув ослабевшие ноги под продолжающими толчками в промежность Виталькиного члена. Каждый удар в промежность подбрасывал измученное тело девушки, голова, скатившаяся с подушки, вздрагивала при каждом резком проникновение в матку. Пот покрывал измученное лицо девочки, грудь раскачивалась, торчащими вверх острыми сосками. Когда Виталька, задыхаясь от нахлынувшего извержения в истерзанное тело своей любовницы, затих, склонив ей на грудь голову, Настя столкнула с себя своего насильника и глубоко вздохнув, тихо прошептала ему пересохшими губами:
– Я, кажется, описалась, подо мной всё мокро... Ты меня чуть не убил, паразит. Тут же на трёх здоровых мужиков хватило бы такого добра, досталось же одному дураку, – закашлявшись, от сухости в горле, она взяла с тумбочки чашку, с оставшимся в ней вином и жадно отхлебнула терпкий вкус муската, – и зачем Вике эти мучения с тобой, неужели так плох Сергей? Теперь понимаю, почему тебе одной женщины мало. Этого же удава чтобы накормить, из постели не вылезать нормальной бабе.
Выслушав себе отповедь, Виталька приподнялся над Настей и долго не выпускал её губы, щекоча языком в подъязычье её рта, пока она сама не оттолкнула от себя голову своего неутомимого любовника.
– Всё, Виталик, довольно с меня, я теперь что-то расхотела выходить замуж за тебя. Эдак я своей смертью, от твоих усердий, не помру. Словно в лягушку через соломку наспускал, охальник, внутри всё плещется, и как я до туалета теперь дойду? Упаковки салфеток не хватит. Ты же, гадёныш, говорил, что резинка на тебе, а у меня сегодня последний день.
– Точно на мне, правда только колечко осталось, уж очень у тебя там узко, требуется немного растянуть, но ничего, со временем...
– Сейчас! Размечтался, нашёл себе ещё одну дуру ноги раздвигать для него. Меня после такого комбайнёра не один тракторист замуж не возьмёт. Вылазь из моей постели, пока тётя Зина не хватилась тебя, кузен недоделанный!
– Ты скажи, Насть. Тебе всё не понравилось или хоть что-то хотела бы повторить?
– Целуешься ты классно, это правда, да я в прошлый раз это заценила, а всё прочее я даже не поняла. И хорошо и больно. Мне в себя приходить неделю надо. Но я уже отомстила Сергею, хорошего помаленьку. Вы с братцем меня в грех ввели, а с кем мне теперь естественную потребность справлять? – сокрушенно вздохнула Настя, глядя на довольную рожу родственника, – как дала бы!...
– Можно повторить, – с готовностью согласился Виталька обнимая Настю.
– С тобой так до утра можно повторять, а как тётя Зина хватится? – озадачено произнесла Настя.
– А ты снеси ей вниз винца, там больше полбутылки осталось, скажешь от кузена презент, – съёрничал Виталька, перебирая в руке тонкие пальчики девушки.
– Думаешь, прокатит?... – усомнилась Настя.
– Если ты останешься у меня на ночь, твоя Вика мне все волосы на голове выдерет, как Илонке.
– Она, по-моему тебя любит, – успокоил её Виталик.
– Я её тоже. Особенно после одного случая. Она меня очень давно учила целоваться. Мне тогда один мальчик понравился, я её спросила, что если он полезет с поцелуями, как быть? Давай, говорит, покажу... Вобщем так показала, что я того мальчика на средний палец послала. А Илонка, стервозина, подглядела за нами и родителям нажаловалась, отомстила за то, что мы её проигнорировали. Вика с тех пор её терпеть не может, а тут та и заявилась без приглашения. Мамочка всё! Как же, девочки должны жить вместе, вот и отпустили к Вике. Слушай, а Илонке ты подошёл бы, она как чувствует, в тебя втюрилась, – усмехнулась Настя.
– А тебе? Пошла бы за меня? –
– В твой горем любимой женой? Не а, не хочу. Переспать с тобой по случаю, куда не шло, а терпеть твою дурь по жизни, увольте. Пусти, может душ не занят, схожу потихонечку.
Настя разорвала упаковку и принялась укладывать салфетки между ног, прижимая их натянутыми трусиками, – чего опять уставился, сначала женись!...
– Вот возьму и женюсь! – пригрозил Виталька, шутя шлёпнув Настю по аппетитной попке.
* * *
Звонок секретаря в кабинет Ступининой с просьбой срочно передать товарищу Кузовлеву, что его ждёт у себя директор, насторожил Антонину Васильевну. За всяким вызовом Игоря Александровича к руководству в душе Ступининой каждый раз поселялась тревога. Не тот ли это разговор о переводе Игоря в Москву?
– Игорь Александрович, тебя к директору просили зайти, – с равнодушной интонацией в голосе сообщила она своему заму. И не услышав, как тот встаёт из-за стола, добавила, – срочно.
– И трёх дней не прошло, как вернулся, опять ехать что ли?... Хоть не уезжай, Чаще в поезде
живёшь, чем дома. Надюша опять будет нервничать, а ей в её положение это противопоказано... – озабоченно вздохнул Кузовлев.
– Раз зовут, иди и без возражений там. Блокнот с собой не забудь, не всё в голове держать, – проводила она зятя.
Когда Антонина Васильевна осталась в кабинете одна, сняв трубку, она перезвонила в приёмную.
– Танечка, это Ступинина, не знаешь по какому вопросу директор Игоря Александровича вызвал?
– Антонина Васильевна, я ведь всего только секретарь, откуда мне...
– По тому и спрашиваю, Танюша, как хорошего секретаря, – прервала она нервный возглас из трубки.
– Голубушка, Антонина Васильевна, час назад москвичи приехали, заперлись и даже кофе не просили. О чём-то говорят, понять не возможно, все распоряжения по телефону.
– Спасибо, милая, – поблагодарила Ступинина секретаря и положила трубку, обдумывая полученную информацию. Обычно, с приездом из Москвы управленцев, Игоря не зовут, ходит она. Уж не с переводом ли связан этот вызов, хотя в этом случае её пригласили бы тоже. Значит идёт неофициальная предварительная беседа личного характера. Надо ждать и не дёргаться прежде времени, надеясь, что ему хватит ума сразу не отказываться, сказать, что у него семья и жена в положение... Нельзя сказать, что у Антонины Васильевны не защемило в тревоге сердце за Игоря и Надежду. Но там у них реальные перспективы с работой, только где их устроят с жильём?...
Прошло не меньше часа, прежде чем Игорь вернулся на место. На молчаливый, вопрос своей начальницы, он достал из стеклянного шкафчика пару рюмок и бутылочку початого коньяка. Закрыв кабинет на щеколду, Игорь Александрович с нервной дрожью в руке, позвякивая горлышком по краям рюмок, наполнил их.
– Дал согласие? – не вытерпев его манипуляций с приготовлениями, взорвалась тёща, по свойски ткнув в плечо своего нерасторопного зятя.
– У нас с Надей дочка, а у тебя внучка, УЗИ показало! – Нервно хохотнув, с влажнеющими глазами, сообщил Игорь Александрович, – поздравляю тебя бабуленька, – и чмокнув тёщу в щёку, расчувствовавшись добавил:
– Спасибо тебе, Тонечка, за наших девочек! Надюша так хотела дочку! Пьём за них, родная!
И подняв со стола рюмку, залпом опрокинул её в рот, закусив разломанной шоколадкой в обёртке. Антонина Васильевна последовала за зятем, и прижав его голову к своему плечу, поцеловала в тронутый сединой висок, – вот и ладно.
Но спохватившись, прервала сентиментальные изъяснения чувств и оттолкнув его от себя спросила:
– Тебя директор вызывал, чтобы поздравить что ли?
– Нет, не за этим. Предложили новую работу в Московском филиале у нас в Саратове, с перспективой перевода в министерство.
– И ты?...
– Конечно согласился! Но обрисовал свою семейную ситуацию, что живу с беременной женой на съёмной квартире, с нами моя тёща и в Ленинский район, к месту работы, долго добираться. На что москвичи заверили, что из своих средств выделят нам ведомственную жилплощадь в количестве трёх комнат, ну и с окладом вопрос будет отрегулирован. Прочат на должность начальника службы по экономическим вопросам объектов промышленного и гражданского строительства.
Антонина Васильевна ухватилась за сердце и указала рукой на рюмку.
– Налей, Игорёк! За такое грех не выпить. Только немного, а то к начальству позовут, хороши мы будем. А ты, что так долго у них был? – спросила Антонина Васильевна.
– Да у них я всего-то минут двадцать был, правда директор, жалел, что не успел со своими планами на мой счёт, но там разговор сразу перевели на другие вопросы, а меня отпустили на место. И тут мне секретарь сказала, чтобы я перезвонил срочно по телефону Нади. Я тут же её набрал, и она мне сказала, что была в женской консультации на УЗИ, что у нас будет доча! Познакомилась потом с одной женщиной, та собиралась взять направление на аборт, но как-то колебалась. Разговорились, оказалось работает в техникуме, где учится Виталий. Но Надюша её отговорила, что дети Богом даются и не нам решать их судьбу. Словом, считай, спасла живого человечка. Удачный день, Тонечка, у нас сегодня, правда?
– Не говори родной, дети это к счастью, главное какими вырастут...
Вечером Игорь сообщил новость своим старикам. В глазах бедной старушки читался восторг и гордость за сына. Она долго не отпускала руку сидящей рядом Нади, поминутно утирая платочком слезящиеся глаза, при этом у старика чуть запотели стёкла очков и лёгкое покашливание выдавало скрываемое им волнение.
– Теперь и помирать не страшно, сердце не выдержит такой радости за вас, мои родненькие!
– А кто нашей дочурке попку целовать будет? – засмеялась Надя, поглаживая свой наметившийся живот под домашним халатом
– И помоложе нас найдутся желающие. Вот Тонечка не откажется помочь нашим детям. Будет нашу внучку пестовать. Да и мы не откажемся, в чем подсобить. Только, как мы теперь без вас, совсем нас забудете...
— Ну пока в одном городе живём, будем видеться часто... – успокоил стариков Игорь Александрович, трогая худенькое плечико старушки.
* * *
– Ты меня избегаешь Настя? – Встретив на улице сестру, остановила её Вика, – мы ведь не будем из-за Илоны ссориться?... Давай с тобой поговорим в более спокойной обстановке, – предложила Вика, оробевшую сестру, – нам с тобой делить некого, ведь правда, дорогая?
Настя, с бьющимся в груди сердцем, закивала головой, с усилием заставив себя взглянуть в глаза сестры.
– Разумеется, Викуля, – отрешено подтвердила Настя, – пойдём поговорим.
– Сейчас я не могу, я ещё на работе, а вечером ты могла бы зайти ко мне домой, будем одни, Сергея не будет, нам никто не помешает.
– К скольки я должна придти? – спросила Настя.
– Почему должна? Ты не должна, просто ты здесь уже давно, а мы до сих пор с тобой толком не общались. Я скучаю по тебе и хочу с тобой поболтать, ведь нам есть о чём?
– Конечно, Викочка, я обязательно приду. Можно к семи?
– Отлично, в семь буду ждать. Поужинаем, в свою общагу ты не вернёшься, заночуешь у меня. Ну до вечера, милая.
И она, смешалась с толпой прохожих, ступая лёгкой походкой, постукивая каблучками по тротуарной плитке, оставив Настю стоять в растерянности и смятении.
– Теперь моё признание в том, что я переспала с её мужем и любовником, неизбежно. Я пропала! – Беззвучным шепотом произнесла Настя, – Вика меня проклянёт и откажется от своей подлой сестры навсегда. Илонка только хотела, а я сделала...
Вечером Настя с трепетом стояла перед дверью в квартиру сестры, так и не решив для себя, как ей начать разговор с Викой.
– Пришла, солнышко, – встретила Настя сестру, целуя ту в щёчку, – проходи на кухню, пора ужинать, все разговоры потом.
Усадив девушку за стол, она нарезала ломтики чёрного хлеба, – твой любимый чёрный хлеб, – и поставила перед ней тарелку горячего супа.
– Знаешь, я не сторонница спаивать молоденьких девчонок, но сегодня можно и не занудствовать, – Вика открыла кухонный шкафчик и достала с полки бутылку «Муската», – он не крепкий, но пьётся легко. Вот и рюмочки, сейчас достану штопор. Ты начинай есть, я сейчас открою вино.
– А Сергей знает, что я у вас? – спросила Настя, робко взглянув на сестру.
– Его это не касается, во всяком случае, я ему не говорила, что ты будешь у меня.
– Открыв бутылку, Вика разлила вино по рюмкам и взглянув на гостью удивлённо спросила:
– Ты какая-то напряжённая, что-то случилось?
Настя взяла рюмку в руку и вино, поставила её на стол.
– Викочка, я должна тебе признаться. Я переспала с Сергеем и с Виталиком.
– То есть, как, с обоими сразу? – воскликнула сестра, замерев с рюмкой в руке.
– Нет по очереди.
– Объяснить не хочешь?
– С Сергеем потому, что любила, – потупив глаза, призналась Настя.
– А с Виталиком-то зачем?
– Чтобы отомстить Сереже за то, что спал с матерью и с сестрой.
– И чего добилась?
– Сергей отказался от меня ради тебя, а с Виталиком я поняла, что ты для меня самый дорогой человек в жизни. Не бросай меня Викуля.
– Ну что-то в этом роде я ожидала от Илоны, но от тебя!... растеряно произнесла Вика глядя на рюмку, затем выпив вино, она взглянула на Настю и добавила:
– Ну и на здоровье, Настюша. Тебе хоть понравилось?
– Я не могу с тобой об этом, это твои мужчины, а я их у тебя словно украла, хотя и вернула.
– И с кем из них тебе было лучше? – спросила Вика, наливая вновь опустевшие рюмки.
Настя виновато взглянула на сестру и тяжело вздохнув, вновь опустила глаза в тарелку.
– По-настоящему, с Виталькой... Я с ним несколько раз смогла кончить, просто лосяра какой-то. Ты хоть знаешь, что эти братцы своих домашних трахают?
– Разумеется, думаешь с кем они сейчас? Ведь ты у меня женщиной стала, Настенька, давай выпьем за тебя.
Они выпили и Вика продолжила:
– Я не ревную тебя к ним, ведь ты моя сестра. Илона для меня всегда была чужой, а тебя я любила.
– Мне так стыдно перед тобой Викуля... – утирая катящиеся из глаз слезинки, призналась Настя. Ты никогда не сможешь простить меня!
– Дурочка! – улыбнулась Вика, – я тебе вот что предложу. Давай мы тебя выдадим за Витальку. И будет у нас свой семейный альянс на четверых. Я с Сергеем и ты с Виталиком. Никаких запретов у нас не будет, и Надюха скоро замуж выйдет, Сергей намекал. А наша свекровь, с нашими-то жеребцами не у дел не останется.
Настя улыбнулась в ответ сестре и слегка пожала плечами.
– Витальку непросто женить, он тебя Викуль, любит, а я у него запасным вариантом буду всю жизнь.
– Он не меня, он баб любит и себя больше других. Не всегда же он будет таким всеядным, а так за ним пригляд будет. Ну за разговорами всё уже остыло. Потом продолжим, ешь сестрёнка.
Когда девушки закончили ужин, Вика предложила сестре принять душ перед сном.
– Я сегодня в общаге ходила в душ, у нас конечно не так комфортно, как дома, но вполне сносно, правда к вечеру не пробьёшься постоянно очередь.
– Потому и предлагаю, у нас без очереди. Только дверь в ванную не запирай, я зайду тебе спинку помыть.
Пока Настя была в ванной, Вика застелила постель свежей простынёй, сменила на подушках наволочки. Набросила поверх всего мягкий цветастый плед и пошла в ванную.
– Так, не сказала тебе. Эта моя губка, полотенце возьмёшь свежее. Шампунь сама выбирай.
Вика намылила губку и оглядела Настю со всех сторон.
– Какая ты у меня красотка, Настюш, я в твои годы такой не была, смотри, моя любимая родинка у самого лобка. Я вас с Илоной только по ней и различала. Помню, вас маленькими помогала маме купать, а когда вытирали полотенцем, то выбирала всегда тебя по этой самой родинке. Целовала в неё, а ты смеялась и говорила, что щекотно. Казалось, что это только вчера было, а теперь передо мной молодая, очаровательная женщина во всей своей красе. Повернись спиной, я тебя помою. Вика ополоснула спину сестры и принялась её намыливать. Потёки мыльной пены из под губки убегали в ложбинку между ягодиц девушки, сползая между стройных ног Насти.
– Ты так приятно это делаешь, Викуль, как в детстве. Даже у мамы так не получалось, – млея от мягких движений губки по спине и ягодицам призналась Настя, придерживаясь о кафельную стену руками.
Вика провела руки под мышками у девушки и коснувшись груди обрисовала пеной её окружности, слегка сжав твердеющие бугорки сосков. Настя порывисто вздохнула и своей рукой задержала ускользающие ладони Вики на своей груди.
– Не мешай, малышка, – шепнула на ухо Вика, – отодвинь ножку, я везде хочу тебя поласкать.
Настя не стала препятствовать сестре и руки Вики спустились на бёдра девушки, сбежав с короткой щетинки пухленького лобка в прорезь приоткрывшейся вагины Насти. Девочка вздрогнула, слегка согнувшись вперёд, чем воспользовалась Вика, проведя ладонь другой руки навстречу сжатой руке, сомкнувшимися ногами Насти через расщелину между ягодиц девушки.
– Викусенька! – Лишь простонала Настёна, ухватившись за руку сестры устремлённой в её лоно.
– Дай мне тебя поцеловать, моё золотко, – прижавшись к мокрому телу Насти потребовала Вика.
Поймав приоткрытый рот девушки, она заключила Настю в объятия и долго не выпускала, пока не получила в ответ признательный, покорный поцелуй сестры.
Продолжение следует
843