Это же бред сивой кобылы!
Вместе с тем, не приходится сомневаться, что межродственные сексуальные контакты — повседневная реальность, а отнюдь не выдумка нелюдимых извращенцев.
Мой собственный опыт инцестуального секса связан с моей младшей сестрой. Когда у нас начались эти игры, мне было семнадцать, а ей только исполнилось двенадцать лет.
Кстати, если вы думаете, что инициатором в подобных случаях всегда выступают старшие, то вы глубоко ошибаетесь. Всем хорошо известно, какой горячий интерес к признакам физического различия между полами пробуждается у детей в возрасте примерно 9—11 лет. Они начинают задавать нескромные вопросы, подглядывать. А за кем им подглядывать? Кому задавать вопросы? Естественно, вся эта буйная активность выплескивается на старших членов семьи.
Так вышло и в данном случае.
Было жаркое лето, все ходили по квартире чуть ли не голые. Родители на работе, а у нас с сестрой — летние каникулы, поэтому мы были дома вдвоем.
Я вышел из душа, обмотав бедра полотенцем, и пошел в свою комнату, чтобы достать из шкафа чистые трусы. Войдя в комнату, закрыл за собой дверь, чтобы сестра, которая смотрела в другой комнате мультфильмы, случайно не вошла в самый интересный момент.
Однако, когда я снял полотенце, она с торжествующими криками выкатилась из-под кровати и запрыгала вокруг меня, во все глаза таращась на предмет своего жадного детского любопытства. Я сперва заметался: бросился сначала к кровати, чтобы вернуть на себя полотенце, потом снова к шкафу — достать трусы, но в конце концов на меня накатило какое-то ледяное спокойствие, и я подумал: «Ну, и что тут, собственно, такого? Ну, увидела она меня голым — что ж теперь, на стену лезть, что ли?»
Я позволил ей рассмотреть то, что она хотела, во всех подробностях, думая, что утолю ее любопытство раз и навсегда.
Сестра оказалась совершенно бесстыдной девчонкой. Сначала она просто пялилась. Потом схватила рукой и стала трогать и ощупывать. От такого обращения у меня, естественно, началась эрекция — и это вызвало у маленькой хулиганки такой восторг, что трудно описать.
Мне пришлось ответить на все ее вопросы. Она хотела знать, для чего служит каждый элемент мужских гениталий, требовала исчерпывающих и правдивых ответов. Я отвечал. Сестра непрерывно теребила меня обеими руками: сжимала и перекатывала в ладошке яички, гоняла туда-сюда крайнюю плоть, любуясь то возникающей, то исчезающей головкой. От этих манипуляций я не на шутку возбудился, и на кончике члена появилась прозрачная капелька смазки.
Это, конечно, породило новый шквал вопросов.
Кончилось все тем, что она сняла шорты и улеглась на кровать, широко раздвинув ножки и прижав коленки к плечам, чтобы я показал ей, куда же все-таки мужчина вставляет женщине член во время секса. Я осторожно раздвинул ее половые губы и наметил пальцем, куда это делается. Кстати, я и сам это понял с полной ясностью только в тот момент, потому что прежде, конечно, ни разу в жизни не видел женский половой орган так близко и в таком развернутом виде.
Надо ли говорить, что мы оба сильно возбудились. Мне, чтобы разрядиться, пришлось снова отправиться в ванную. Сестра осталась в комнате и тоже, видимо, не потратила время зря — когда я вернулся, она уже снова смотрела телевизор, сияя как начищенный пятак и без малейших признаков напряженности.
Я рассчитывал, что столь радикальный ликбез удовлетворит ее любопытство на всю оставшуюся жизнь — но я ошибся.
Через несколько дней сестра подошла ко мне с просьбой «дать посмотреть еще разочек». Я послал ее подальше, но она пристала, как липучка. Невольно я начал вспоминать, как это было приятно, и каждый следующий отказ стал звучать менее уверенно, чем предыдущий. В результате мы оба разделись догола и стали друг друга трогать.
На этот раз наша игра закончилась взаимной мастурбацией. Я забрызгал сестру спермой, и пришлось объяснять, что это такое.
Это продолжалось несколько лет — в том числе и после того, как у сестры начались месячные. Всякий раз, когда мы оставались дома одни, мы играли в игры с сексуальной окраской — то в фотографа и модель, то в хозяина и рабыню, то в доктора и пациентку, то еще во что-нибудь — но все эти игры сводились к одному: мы показывали и ласкали друг другу половые органы. И получали от этого восхитительное наслаждение.
Ни орального, ни анального, ни генитального секса не было. Во-первых, я был достаточно начитан и знал, что межродственные половые связи ведут к появлению больных и уродливых детей; во-вторых, мы оба прекрасно понимали — если на очередном гинекологическом осмотре выяснится, что моей сестренке кто-то порвал девственную плеву, начнутся выяснения, и будет жуткий семейный скандал. Знал я и о том, что опыт орального секса, полученный до первого генитального полового акта, способен привести юную девушку к острой психологической зависимости от сосания члена, что может негативно отразиться на ее дальнейшей половой жизни. Ну, а что касается анального секса, то это развлечение нас с сестрой попросту не привлекало.
В возрасте шестнадцати лет она начала встречаться с парнями. В семнадцать лишилась физической девственности, в двадцать вышла замуж.
В настоящее время у нас очень теплые, нежные и совершенно платонические отношения.
183