— Ты готова к покорности? — спросил он вкрадчиво.
Девушка не ответила, лишь губы её растянулись в презрительной улыбке, а глаза, не мигая, выдерживали пристальный взгляд мужчины.
— Знаешь, кто была первая женщина, из которой я изгнал беса? Моя сестра. Дьявол сильно упирался, и мне пришлось изрядно повозится. Теперь ты понимаешь, если я не слишком церемонился с родственной плотью, должен ли я оказывать снисхождение тебе?
Не получив ответа, инквизитор обошёл вокруг столба, оглядев девушку со всех сторон и снова приблизил к ней своё лицо.
— Где он скрывается? Здесь? — рука инквизитора легла на лоб девушки. — Здесь? — она опустилась ниже и легла на высокую пышную грудь. — Или там, где средоточие мужских грехов и одновременно источник новой жизни?
— Раздень меня, — дерзко ответила девушка, — и, может быть, увидишь.
Одним резким движением он разорвал тонкую ткань сорочки, и девушка слегка поёжилась от прохладного воздуха, бесцеремонно коснувшегося её полностью обнажённого тела.
— Ты прекрасна, — изрёк инквизитор почти с восхищением, — и способна пленять мужчин даже без помощи дьявола. Господь наградил тебя божественной красотой, так-то ты отплачиваешь ему?
— Устами церковников он заставил скрывать её под уродливой одеждой, — ответила девушка. — Он хотел превратить меня в жалкую старуху. Лишь сатана по-настоящему оценил моё призвание: покорять мужчин.
— Да, это мечта дьвольских отродий, — возвысил голос инквизитор. — Смысл существования женщины в покорности мужчине, обратное порождает хаос. Я научу тебя покорности! — он поднял руку и сжал широкой ладонью хрупкую шею девушки. Когда её лицо слегка покраснело и она начала задыхаться, он отпустил её и снова обошёл вокруг столба, что-то обдумывая. Затем придвинулся вплотную и снова уставился в слезящиеся голубые глаза. — Если дьявол в тебе, возможно, овладев тобой, я овладею им? — раздумчиво произнёс инквизитор.
Он снова поднёс руку к шее девушки, но не сжал её, а, слегка погладив, медленно опустил на грудь. Неожиданно рука резко скользнула вниз и проникла между широко расставленных ног, мясистые властные пальцы по-хозяйски начали изучать неизведанную территорию, осваивая её с
жадностью первопроходца.
Спустя несколько минут девушка тихо застонала, а его бёдра едва заметно задрожали.
— Видишь, — шептал инкизитор с торжес
твом в голосе, не ослабляя напора, — твой мозг ненавидит меня, а твоё тело с охотой отдаётся моей ладони. О лукавый женский род, даже дьвол не в силах исправить слабость твоего передка!
Нагнувшись, инквизитор быстро подсунул мускулистые руки под коленки девушки и так же быстро выпрямился, задрав вверх и разведя девичьи ляжки, а затем приник крепким телом к хрупкому тельцу своей жертвы, не давая ни малейшей возможности сомкнуть бёдра. Девушка попыталась слабо сопротивляться, но быстро поняла, что не в силах что-либо предпринять. Вскоре она почувствовала, как длинный твёрдый член инквизитора решительно и смачно вошёл в неё, словно таран, разбивший хлипкую защиту деревянных ворот.
— Я овладел и повелеваю тобой, — почти кричал инквизитор, с каким-то неистовым ожесточением орудуя членом, словно мощным поршнем. — Покинь это грешное тело и уйди посрамлённым!
Девушка снова застонала, её тело затряслось, а лицо покрыла гримаса исступления, не то от боли, не то от восторга.
— Я имею тебя, нечистый дух! — ревел инквизитор. — Я, хрупкий сосуд, созданный из глины, сокрушаю бессмертную силу зла во имя моего небесного отца!
Из раскрытого рта девушки вырвался громкий стон, тело словно забилось в припадке и неожиданно резко обмякло, словно осело в руках своего мучителя, испытывавшего не менее бурные эмоции. Он поставил её на ноги, и оба, тяжело дыша, слитые воедино, ещё некоторое время переживали угасавшую страсть.
Развязав руки, он обнаружил на её запястьях следы от врезавшихся верёвок.
— Извини! — пробурчал он виновато. — В следующий раз что-нибудь придумаем.
— Знаешь, мне как-то не по душе от этой игры, — сказала она нерешительно. — Всё-таки я крещёная христианка, хотя и не сказать, что сильно во что-то верю... Может, лучше вернёмся к медсестре и стюардессе? Зачем зря костюмам пылиться...
— Ну ты же сама хотела разнообразия, — парировал он. — Даже жёсткости...
— Но не до такой степени. Мне стало не по себе, когда ты схватил меня за горло.
— Ну, этого требовала роль. Если тебе не понравилось, я буду аккуратнее.
Она направилась в душ, но на полпути замерла, словно вспомнив что-то, и обернулась к мужу.
— А что ты там говорил насчёт сестры? — осторожно спросила она.
— Это была фантазия, — улыбнулся он. — Я настолько вжился в свою роль, что меня немного занесло.
Она скрылась в душе, а он так и остался стоять со странной улыбкой на губах. Его мысли унеслись в прошлое, пробуждая давние воспоминания. Они делали его улыбку всё шире и шире.
689