— Четырнадцатый... — думал я, поднимаясь в лифте с большим тяжёлым матрасом в обнимку, — высотища-то! Наверное, классный вид из окна... и от универа две минуты пешком... в общем, как бы то ни было, спасибо мехмату.
Кстати, на мехмат московского университета я так и не поступил. В это трудно поверить, но сдав на пятёрки обе математики (устную и письменную), я схлопотал парашу по сочинению. Причём с орфографией и пунктуацией вообще был полный шоколад, но тему я так и не раскрыл. Неудивительно, в 11 классе я конкретно подзабил на все гуманитарные дисциплины, а на литературу особенно... Чёрт! Кто вообще придумал принимать вступительное сочинение на мехмат? Был бы диктант... Тогда бы я щас преспокойненько учился в высотке на Воробьёвых... Ну, ничё! Следующим летом обязательно перепоступлю! А пока годочек перекантуюсь тут. А что? Довольно престижный технический университет! К тому же, с поступлением вообще не было напрягов. В приёмном комиссии, выяснив, КУДА я сдал на пятёрки математику, предложили мне пойти на факультет информатики и вычислительной техники без вступительных, что я, собственно, и сделал. Причем сам выбрал отделение прикладной математики, где одна только вышка была разбита предметов на пятнадцать разных и читалась все пять курсов. Плюс физика, плюс информатики до жопы... В общем, учёба обещала быть интересной...
Дотащив матрас до своей будущей комнаты, я облокотил его на стену и замер перед дверью. — Интересно, как примут соседи? Всё-таки старшекурсники... — подумал я. Откуда-то раздавались мужские и женские стоны. Не придав этому значения, я тихонько постучал в дверь. Никакой реакции. Я постучал погромче. Стоны прекратились. — Кого ещё чёрт принёс? — послышался раздражённый мужской голос из комнаты. — Извините... Я... Ваш новый сосед. Заселяться пришёл, — робко ответил я. Послышалось чертыхание и шарканье тапочек. Дверь открылась, и на пороге появился молодой мужчина атлетического телосложения в джинсах и наскоро застёгнутой рубахе. — Слышь, сосед! Я сейчас очень занят, так что... давай, пару часиков погуляй где-нибудь, а потом приходи заселяться... Всё, счастливо! — и мужчина закрыл дверь перед моим носом.
В растерянности я потоптался перед дверью ещё несколько минут. Стоны из-за двери возобновились. Я, посчитав, что подслушивать некрасиво, обхватил матрас и отправился бродить по этажу. Быстренько прочитав устав общежития, висевший в коридоре, я подошёл к смотровому окну, находившемуся у входа на лестницу. Вид действительно был потрясающий. Где-то далеко внизу был небольшой сквер со скамейками, клумбами и фонтаном, далее оживлённая улица, огромный супермаркет и спальный район. А за ним ещё один... И ещё... И ещё... Огромная, суетливая, многообещающая Москва! Столица нашей Родины! Самый крупный город Европы!... А вообще-то, говорят, это лучшее общежитие универа — здесь должны быть большие комнаты-блоки с туалетом и душевой. Я попал сюда только потому, что был приравнен к ребятам, сдавшим вступительные на одни пятёрки. Все остальные мои однокурсники были поселены в седьмом общежитии — старом, ветхом здании коридорного типа с тремя кухнями и тремя вонючими общими сортирами на каждом этаже. (Я жил там на абитуре, и остался не в восторге). Здесь же в основном жили старшекурсники ИВТ, экономфака и физмеха, да ещё на последнем, пятнадцатом этаже — аспиранты. И наконец, эта, пятая общага, находится на территории студенческого городка, а до седьмой надо шкондыбать семь автобусных остановок. Так что грустить повода не было...
Побродив ещё по изогнутому коридору этажа, я решил пойти и постучаться в дверь снова. На этот раз дверь быстро открылась, и на пороге показался лохматый мужик средних лет с огромной русой бородой и добрыми голубыми глазами, одетый в кожанные штаны и майку Harley Davidson. — Здрасьте! Я Ваш новый сосед. Вот, пришёл заселяться, — и я кивнул на матрас. — Ну, прОхОди тОгда! ШтО встал-тО? — радушно сказал дядька каким-то вологодским выговором и подвинулся, чтобы меня пропустить. Я прошёл в небольшую прихожую, где находился шкаф для одежды, кухонный стол и электроплитка. В прихожей также была небольшая дверь, ведущая, по-видимому, в санузел. Разувшись, я поволок матрас дальше, в собственно комнату. (Ничего, просторная! И вид из окна потрясный — на сквер и главный корпус универа, только вот кровати почему-то две). — А где моя кровать? — растерянно спросил я. — СОбрать надО! Давай пОмОгу-тО! — усмехнулся дядька в ответ, и вытащил из-за шкафа основу и боковины кровати. Собрав кровать, он помог мне перетащить её в свободный угол комнаты. Я разложил матрас и расстелил бельё. — Ты штО вОлОсатый такой? Хиппан, штоль? — всё так же окая, спросил мужик. (мои густые чёрные волосы были собраны в хвост, доходивший мне почти до середины спины, и лишь небольшая прядь была подобрана за ухом) — Нет, в основном тяжёлую музыку люблю, — скромно ответил я. — Я тоже! Вот, на гитаре хОчу научиться. Ты мОгёшь? — весело спросил дядька, кивнув на стоящую в углу гитару, похожую на ту, которая была у меня дома. — Немного, — скромно ответил я и взял в руки инструмент. Медиатор был рядом с колками, зажатый между струнами. Я его вытащил, и пальцы резво забегали по грифу (всё-таки Колян здорово меня наблатыкал в этом деле). Мужик удивлённо покачал головой. — Slayer, штоль? МОлОде-е-ец! — одобрительно протянул он, — тебя звать-тО как? — Юра, — ответил я, — а Вас? — Давай на «ты»! — засмеялся мужчина, — Алексей! — представился он и протянул руку. Я пожал руку, и мы разговорились.
Оказывается, Лёхе было «всего» двадцать четыре, он учился на третьем курсе ИВТ, только на другом отделении. Поступил он в университет после службы в армии, а родители его жили в каком-то медвежьем углу Архангельской области (короче, в родной деревне парень бывал раз в полгода). Лёхиной страстью были мотоциклы, он был самым настоящим байкером. Свой байк он держал в съёмном гараже, куда иногда просто приходил с друганами попить пивка. Также подрабатывал продавцом-консультантом в магазине автомототоваров. Закончив слушать его рассказ, я поведал всё о себе, а потом спросил, что за чел мне открыл дверь в первый раз. Лёха рассказал, что чела зовут Антон, он пятикурсник с экономфака, живёт в Самаре, где его отец работает директором какого-то крупного предприятия. Антон постоянно зависает с Викой, красавицей-второкурсницей со своего факультета, которая живёт в нашей общаге на седьмом этаже.
Внезапно я вспомнил, что оставил баул со своими вещами в камере хранения вокзала, и, извинившись, ринулся за ним. Вернувшись через пару часиков, я застал. .. в комнате обоих своих соседей. — ЭтО Антон, этО Юра, наш новый сОсед, — представил нас Лёха друг другу. — Угу, — буркнул в ответ Антон, даже не посмотрев в мою сторону (он сосредоточенно набирал какой-то номер на мобильнике). — Привет ещё раз, Викуль! Да... Минут через десять у входа... Целую, зай, — сказал он в трубку. — Так, Новый Сосед, — начал Антон, обращаясь теперь ко мне, — я не знаю, как там у тебя с личной жизнью... но мы тут люди взрослые, и иногда приводим девушек... особенно я. Так что, если увидишь, что ко мне пришла гостья, будь хорошим парнем, исчезни на пару часиков. Ладно? — и он пристально посмотрел мне в глаза. Я в ответ кивнул головой. — Ну, вот и молодец, — удовлетворённо сказал Антон и вышел из комнаты, похлопав меня по плечу...
Через два дня начался учебный год. Учиться было совсем не напряжно: матан — классно, аналитичка — супер, высшая алгебра — вообше песня. Информатика и численные методы — тоже ничего. Правда, ещё физра и парочка гуманитарных дисциплин... ну, уж ладно, как-нибудь переживу. Преподаватели, как правило, меня хвалили и вызывали к доске с теми задачами, которые не получались у моих однокурсников. Кстати, мои однокурсники оказались нормальными ребятами (на всём потоке пара девчонок всего, да и то не в нашей группе). Пара пацанов увлекалась, как и я, тяжёлой музыкой и игрой на гитарах, они даже играли кое-что на двух электрухах. Придя как-то раз к ним на репетицию в седьмую общагу, я послушал их игру и кое-что наиграл сам. Они остались довольны, и даже захотели, чтобы я присоединился к ним, но вот беда — третьей гитары у них не было. (правда, через пару месяцев, отложив стипуху и попросив немного у мамы, я-таки купил простенькую электруху с примочкой и стал полноправным членом их команды)
С соседями по комнате отношения были тоже ничего, особенно с Лёхой — я часто показывал ему какие-нибудь рифы на гитаре, а он потом неуклюже пытался их повторить. Пару раз он приглашал меня к себе в гараж, посмотреть на мотоцикл. Честно говоря, машина-зверь! Когда Лёха сказал, что собрал его сам из нескольких битых, я даже не поверил... Всё-таки руки у парня из того места растут! Однажды он даже меня прокатил... Страшно было, до чёртиков! Лёха — большой лихач, и на скорости сто пятьдесят я чувствовал себя между жизнью и смертью даже за его широкой спиной... Короче, потом на его предложения покататься я отвечал скромным отказом.
Антон же первое время меня игнорировал — не здоровался со мной за руку, не обращался ко мне. Однажды я сидел за письменным столом в нашей комнате, делал домашку по матану (а препод по матану частенько давал мне на дом персональные задачки, со звёздочкой), и услышал, как хлопнула входная дверь. Послышались шаги, потом смолкли. — А где Антон? — спросил взволнованный женский голос. Поглощённый решением задачи, я даже не обернулся. Снова послышались шаги, и чья-то рука легла мне на плечо, больно впившись в него ногтями. — Слышь, подруга, а ты вообще кто и чё тут делаешь? — раздался тот же голос над моим ухом. Я обернулся и увидел красивую девушку-шатенку ростом где-то 180 см. — Ой! — растерянно сказала девушка, убрав руку с моего плеча, — извини, пожалуйста! Ты, наверное, сосед Антона? — спросила она мирно. — Да, я Юра, — спокойно сказал я. — Я — Вика, девушка Антона... Прости, что я... но у тебя просто шикарные волосы, как у девушки, и я... чуть было не увидела в тебе соперницу. А где Рюмин? — и она внимательно посмотрела на меня. — В душе, погоди немного — он сейчас выйдет, — ответил я и снова углубился в решение задачи. — Юр, а ты чё делаешь? — спросила Вика, усевшись на кровать Антона. — Домашнюю работу по матану, — ответил я, не отрывая взгляда от тетради. Дверь душа открылась, и в комнату вошёл Антон, обёрнутый полотенцем. Подойдя к Вике, он молча поцеловал его и нарочно-громко кашлянул. Я обернулся.
Антон смотрел на меня пристальным взглядом, обнимая свою девушку-красавицу. Поняв всё без слов, я молча закрыл тетрадь и задачник, и, наскоро одевшись, ушёл в седьмую общагу к товарищам по рок-группе.
Придя поздно вечером и не обнаружив в комнате ни души, я умылся и завалился спать. На следующее утро Антон выглядел озабоченным. — Слышь, Ньютон! — обратился он ко мне, — у тебя сколько пар сегодня? — Четыре, — ответил я. — Давай тогда не задерживайся после учёбы, разговор есть! — сказал он, делая глоток горячего кофе...
После учёбы я сразу пошёл в общагу. — Короче, сосед, нужна твоя помощь! — задумчиво произнёс Антон, как только я появился на пороге. — Я готов, — нерешительно сказал я, не понимая всё же, чем я могу помочь этому взрослому самостоятельному парню. — Ещё бы! — строго парировал мой сосед, — в общем, у Вики моей напряг с контрольной по матстатистике. Она у меня далеко не дура, конечно... только остра на язык. Сказала что-то не то преподу, вот он её и гнобит. Короче, в домашней контрольной все три задачи ей попались офигенно сложные. Одну с грехом пополам смог сделать отличник из её группы, а две остальные... никто не знает, как решать! Так что тебе поручение — посмотреть, разобраться и решить... через два дня максимум уже надо сдать. Вот они, — и Антон протянул мне листочек с условиями задач. — Но нам ещё не читали матстатистику, — попробовал возразить я. — Ну и что, — спокойно сказал Антон, — обернись, на столе лежит учебник по предмету, и Викина тетрадь с лекциями. Она у меня аккуратная, все лекции до одной пишет... Так что удачи! Завтра вечером она придёт забирать плоды твоего интеллектуального труда, — с этими словами Антон вышел из комнаты...
— Да-а-а! Вот попал, так попал! — подумал я. Но делать было нечего, и я стал читать условия задач. Поняв, что этого материала я вообще ни хрена не знаю, я принялся читать сперва лекции, потом учебник... Ну, немного прояснилось, хотя... не понимаю, откуда вылезла эта формула. Так, здесь берут вот такой странный несобственный интеграл... Посмотрю в трёхтомнике Фихтенгольца (по ходу дела, это уже материал второго курса по матану)... Да, точно! Теперь начинаю помаленьку вьезжать... Стоп! Они же не до плюс бесконечности его берут!... Вот попандос... хотя, не табулированы ли значения этого интеграла? — смотрю таблицы-приложения в конце учебника... Точняк! Ну, теперь всё ясно, как божий день! Вторая задача... Ещё проще, здесь даже без таблиц! Хотя, интеграл больно корявый... Ну, Фихтенгольц, снова выручай!... Ага, ясненько... Взяв ручку, я быстренько, но сумбурно записал подробные решения, а ещё через пятнадцать минут оформил их вчистовую. Закончив, я, как ни в чём ни бывало, уселся за домашку по численным методам...
Через час в комнату вошёл Антон. — Э, доцент! Как успехи твои? — бодро спросил он. — В смысле? — включил я дурака. — Ты чё? Ты задачи для Вики смотреть собираешься? — возмущению Антона не было предела. — Задачи для Вики давно готовы, — невозмутимо ответил я и оглянулся. Лицо Антона надо было видеть. — Да ладно? — тихо спросил он, вытаращив глаза и глупо улыбаясь. В ответ я молча протянул ему решения. — Ну ладно, завтра она сдаст, посмотрим... хотя, слушай! А если он её устно по этим задачам спросит? — Антон встревоженно посмотрел на меня. — Давай я ей объясню, как я решал, а она завтра ему расскажет, — предложил я. — Ладно... пошли к ней в комнату! — сказал мой сосед и пригласил меня следовать за собой.
Мы спустились на лифте на седьмой этаж и постучали в дверь Викиной комнаты. — Войдите! — раздались несколько девичих голосов. Мы вошли. Кроме Вики, в комнате находились две её соседки, вполне симпатичные девушки.
— Ну, чё, Юрок? — с нетерпением спросила меня Вика, приглашая сесть к письменному столу. — Решил я твои задачки, Вик! — гордо произнёс я. — Ну?! Давай, рассказывай, — сказала Вика, и я начал объяснять. Я заметил, что во время объяснения соседка Вики, стройная миниатюрная брюнетка с пирсингом в брови, стояла рядом, и, не отрывая от меня взгляда, слушала. Устав говорить, я закашлялся, и брюнетка сразу принесла мне стакан сока. — Спасибо! — сказал я, с благодарностью посмотрев на неё, и снова погрузился с головой в задачу. Глядя в глаза Вики, я почему-то сразу понимал, какие моменты она поняла, а какие не очень, и те, что не очень, объяснял заново, более понятными фразами...
— Ты его хоть понимаешь? — спросил Антон девушку, когда я закончил. — Да-да, всё понятно, — поспешно заверила Вика. — Ну, ладно... иди пока, — сказал мне сосед, и я отправился в нашу комнату... На следующий день счастливый Антон ворвался в комнату и бросился ко мне. — Молодчина, Ньютон! — крикнул он, потрепав меня по растрёпанным волосам, — давай пять, — и он в первый раз протянул мне руку. — Ну как? — осторожно спросил я. — Да нормуль! Четыре балла, прикинь! — лицо Антона светилось счастьем. — Почему четыре? — расстроился я. — Да!... Не парься! В общем, там была ещё третья задача, которую делал не ты, а один кретин с её группы... вот он-то и накосячил с решением. А с теми, что ты решал, всё в поряде! — счастливый, как младенец, Антон снова и снова тряс мою руку... После этого случая у нас с Антохой отношения стали просто замечательными. Он часто помогал мне советами, считался с моим мнением и даже, когда Вика приходила в гости, он не смотрел на меня молча с презрением, а подходил и тихонько говорил мне на ухо, положа руку на моё плечо: «Юрик, будь другом... на пару часиков, пожалуйста»
Через несколько дней после того, как я помог Вике, она пришла к нам в комнату, когда Антона не было. — Привет! — бросила она мне. — Привет, Вик! Проходи, правда, Антохи нету, — ответил я. — И хорошо, что нету... я к тебе, — сказала она нерешительно. — Ну, слушаю тебя, — промолвил я, удивлённо посмотрев на неё. — Юр! А у тебя девушка есть? — начала она тихим голосом. — Ни фига себе вопросики! — засмеялся я, — к чему тебе это? — мой голос стал вдруг серьёзным. — Ты очень нравишься одной девочке, и... она попросила меня узнать это. — Ну, как тебе сказать, — задумчиво сказал я, — и да, и нет... — То есть? — удивилась Вика. — «Да» — потому что я очень люблю одну девушку, с которой когда-то мы были вместе, а «нет» — потому что она уехала далеко, и... наверное, навсегда, — сказал я и пристально посмотрел на Вику. — Ну, ладно... извини, я пойду, — сказала она, выдержав паузу и вышла из комнаты...
Я остался наедине со своими мыслями. Да, я до сих пор крепко любил Айну. Приехав в Москву, я на следующий же день бросился в интернет-кафе и написал на уже заученный наизусть электронный адрес трогательное письмо, в котором рассказывал о себе и о том, как я люблю её и как я скучаю по ней. После этого я целый месяц почти каждый день приходил в это кафе в надежде получить ответ... но ответа так и не было. Я постепенно смирился с мыслью о том, что потерял эту девушку навсегда. С другой стороны, Айна не выходила у меня из головы, и завести новую подругу мне не хотелось — любая другая девушка была уродливой, брутальной и глупой по сравнению с НЕЙ.
Между тем молодой организм требовал своего, и порой сексуальное возбуждение нарастало до предела... только вот снимал я это возбуждение совсем не обычным для парня способом. Запершись в душе, я тщательно мылся несколько раз — с мылом, с гелем для душа, со средством для интимной гигиены. После ещё раз намыливал свою попку и нежно массировал дырочку, превращённую за последние годы в мощную эрогенную зону. После такой прелюдии я проникал внутрь собственного тела, и уже через несколько минут упоённо трахал себя ладошкой, сложенной лодочкой. Иногда удавалось даже трахнуть себя кулачком, да вот беда — за всё время жизни в общаге мне так ни разу и не удалось довести себя до оргазма. Наверное, всё-таки сказывалось отсутствие ПОЛНОГО уединения, и я не мог как следует сосредоточиться.
Однажды в декабре Антоха сказал мне, что в ближайшие выходные отмечает днюху, и я, естественно, оказался в числе приглашённых. Отмечать именинник решил в Викиной комнате, так как на седьмом этаже живут в основном девчонки, и комендантша заходит туда ловить нарушителей режима намного реже, чем к нам на четырнадцатый (а нарушать режим Антоха ещё как собирался — по поллитра водки и литру вина на каждого, включая девчонок)... И вот, в субботу вечером, наша комната вместе с семьсот второй, где жила Вика, собралась в полном составе за праздничным столом. После нескольких весёлых тостов заиграла медленная музыка, и Антоха пригласил танцевать Вику. Остальные не танцевали, а просто громко ржали над Лёхиными анекдотами (они и так были смешными, а ещё с его окающим выговором — это вообще!). Я заметил, что Кристина (та самая брюнетка с пирсингом в брови, которая жила с Викой в одной комнате) часто украдкой поглядывает на меня... И вот, медляк кончился, и все снова расселись за столом. Вика с Кристиной тихо перекинулись несколькими фразами, после чего Вика подошла ко мне. — Юрк! Ты чё такой скучный и не танцуешь ни с кем? — надув губки, спросила она. — Неохота! — лениво ответил я. — Юра! Кристине очень хочется потанцевать. Будь джентельменом, пригласи её на медленный танец, — шепнула она мне на ухо и пошла на своё место...
Через несколько минут снова заиграл медляк. Я неторопливо подошёл к Кристине и молча протянул ей руку. Девушка подала мне свою ладонь и встала. Выведя свою партнёршу на середину комнаты, я положил свои руки ей на талию. Кристина обняла меня за плечи и взглянула мне в лицо своими огромными красивыми карими глазами... её губы приблизились к моим губам, и вот... мы уже нежно целуемся, забыв обо всём...
— Э, молодёжь! — похлопал меня Антон по плечу, — конечно, ваше дело, но в мою честь говорят тост, — и он указал рукой на всех остальных, сидящих за столом и с улыбками смотрящих на нас. Мы с Кристиной вернулись к столу, сев теперь вместе... Часов в десять Вика с Антоном ушли в нашу комнату, Алёна (другая соседка Вики) ушла на шестой этаж к подругам из группы, а Лёха вдруг вспомнил, что у него «срочные дела в гараже» и «будет он сегодня очень поздно».
Когда все ушли, моя новая подруга заперла входную дверь изнутри и стала медленно меня раздевать. Я тоже раздел её, и мы, голые, юркнули под одеяло. Девушка и вправду классно целовалась, и уже через минуту мой член был несгибаем. Аккуратно примостившись сверху, Кристина стала насаживаться на мой конец, который, преодолев небольшое сопротивление, скользнул в её влажную пещерку. Девушка начала медленно двигаться, постепенно ускоряя темп. Ей было очень приятно — закусив нижнюю губу, она тихонько стонала. Минут через пять я обильно кончил внутрь своей подруги... Лёжа рядом, мы абсолютно молча нежно поглаживали друг друга.
— Да, — разачарованно думал я, ласково теребя пальцами напряжённый сосок девичьей груди, — и это ВСЁ? Это ТО, ради чего парни откладывают все дела, теряют головы, дарят цветы и выслушивают бесконечные истерики? По ощущениям — это самая обычная дрочка. А вот с Айночкой... Что ни говори, с нелюбимой девушкой — это совсем не то! Да и вообще, с девушкой... Кстати, несколько минут назад я стал настоящим мужчиной, но эта мысль абсолютно меня не греет. Отвлекая меня от моих дум, Кристина стала ласково гладить моего дружка ладонью, пробуждая его от недолгой спячки. Ещё несколько мгновений — и мы снова страстно целуемся.. . Мягко разведя стройные ножки девушки, я пристроился сверху, и мы начали снова. Одновременно кончив, мы застыли, не выпуская друг друга из объятий. — Милый, мне так хорошо с тобой! — ласково прошептала моя первая женщина мне на ушко. Я молчал.
— А тебе со мной? — спросила она, выдержав паузу. Я молча кивнул. — Пойдём ополоснёмся, — тихо предложил я, и, не дожидаясь ответа, повёл Кристину за руку в душ... Мы стояли под тёплыми струями воды и нежно тёрли друг друга намыленными банными губками. Намылив руку, я стал мыть промежность девушки, желая залезть пальчиком в её попку, но она только смеялась, и, ссылаясь на щекотку, отдёргивала мою руку. — Да, всё не так просто, — уныло подумал я, пока что не теряя надежды. Тщательно вымыв друг друга, мы вытерлись насухо и прошмыгнули снова в нашу постельку. Я снова впился губами в губы девушки и стал нежно поглаживать её по животику, лобку и бёдрам. Мои поцелуи спускались всё ниже и ниже, и вот я уже ласкаю ртом её небольшие твёрдые сосочки... животик... и вот... мой язык достиг заветного холмика.
Устроившись между раздвинутыми ногами подруги, я ласково играл язычком с её клитором, заставляя девушку стонать и комкать пальцами простыню. Через несколько минут такого усердия я оторвался от своего «десерта» и попросил Кристину встать на четвереньки ко мне попкой. Дождавшись исполнения своей просьбы, я принялся осторожно ласкать язычком анальное отверстие, иногда слегка проникая внутрь. Женские стоны снова наполнили комнату... Утомившись работать ртом, я подвинулся ближе, и, стоя на коленях, стал вводить пенис в горячую девичью вагину. Опять начались безумные скачки. Разогретая донельзя, Кристина громко стонала, и её стоны порой даже переходили на визг. Одновременно кончив буквально через минуту, мы рухнули на постель и стали переводить дыхание. — Юрочка, ты просто неподражаем! Так хорошо мне никогда и ни с кем ещё не было, — сказала моя новая девушка. Я потянулся, чтобу поцеловать Кристину в губы, но она отвернула лицо, и поцелуй пришёлся в щёку. — Это что за детский сад? — притворно-строго спросил я, — а ну подставляй губки! — Ну... не сейча-а-ас, ми-и-иленький, — просящим голосом сказала девушка. И вдруг... страшная догадка пришла мне в голову. Неужели... неужели это действительно так?! — Слушай, зай, — произнёс я нарочито сонным голосом, — спать охота до ужаса. Пойду почищу зубы перед сном. Запасная щётка есть? — Да, котёнок! На полке возьми, пожалуйста! — сказала Кристина и показала мне рукой в сторону душа... Распечатав новую щётку, я наскоро почистил зубы, и вернулся. Юркнув в постель, я закутался в одеяло. — А поцелуй на ночь? — строго спросил я, будто только что вспомнив об этом. Девушка в ответ нежно обняла меня и подарила мне долгий страстный поцелуй в губы. — Да, к сожалению, я был прав, — подумалось мне с грустью. Пожелав Кристине спокойной ночи, я обнял её и закрыл глаза...
Утром я проснулся от звука осторожно открываемой ключом двери. Спросонок я метнулся в прихожую и только там догадался, что абсолютно обнажён. Молниеносно прикрыв гениталии прихваткой для горячего, лежащеё на столе, я увидел в проёме двери Антона. — Привет настоящим взрослым мужикам! — улыбнулся сосед и протянул мне руку. Я пожал руку и приложил палец к губам. — Тише, Тоха, Кристина спит, — шепнул я. Антон закивал в ответ и шёпотом попросил меня принести Викину косметичку со стола. Уходя, он показал мне рукой на чайник и сковородку и многозначительно поднял палец вверх, сделав серьёзное лицо. Я понял его без слов. После ухода Антона я по-быстренькому сварганил творожную запеканку, наделал бутербродов с маслом и сварил кофе. — Доброе утро! — ласково сказал я Кристине, подойдя к кровати. — М-м-м! — лениво протянула девушка, открывая глаза. — Кристюш, вставай, завтрак стынет, — прошептал я, наклоняясь и целуя Кристину в губы. Девушка потянулась. Погладив её по обнажённой груди, я встал и неторопливо пошёл к двери. — Ты куда, малыш? — расстроенно спросила меня подруга. — Пойду к себе уже, а то Алёнка скоро придёт, неудобно... — уклончиво сказал я...
Поднявшись на свой этаж, я из вежливости постучал в свою комнату. — Войдите! — раздался бодрый женский голос из-за двери. Войдя, я увидел Антона с Викой, и Лёху. — Здорово, ковбой! Ну как? — восхищённо улыбаясь, спросила Вика. — Нормально! — спокойно сказал я и стал наливать себе чаю... Позавтракав, я сел за книги, и даже не заметил, как все куда-то ушли. Почувствовав вдруг нежные девичьи руки на своих плечах, я обернулся. — Привет, зай! Спасибо за завтрак, очень вкусно было! — Кристина восхищённо смотрела на меня своими красивыми глазами. — Пустяки! — сказал я в ответ на поцелуй в щёку. — Какие планы на день? — весело спросила девушка. — Щас уже на репетицию пойду в седьмую общагу, — ответил я, перелистывая страницу учебника по численным методам. — А с тобой можно? — спросила Кристина, поправляя мне волосы на лбу. — Вряд ли тебе интересно будет, — уклончиво сказал я, откладывая книгу и начиная собираться. — Значит, нельзя? — Ну почему нельзя? Хочешь — пошли!...
Мы подошли к дверям седьмой общаги. Я прекрасно знал, что ударник и второй гитарист уезжают на выходные к родителям в Подмосковье, и в общаге остаётся только басист Вадик, который живёт в Угличе. Я также прекрасно понимал, что играть вдвоём, да ещё и без ударных — полная лажа, но я всё-таки до последнего надеялся отвязаться от Кристины... Не вышло...
— Здорово, Вадюх! — бодро сказал я, вваливаясь в комнату приятеля. — О! Приветики! — Вадюха сидел за столом, аппетитно наяривая ложкой жареную картошку прямо со сковородки, ухитряясь попутно разгадывать сканворд из какого-то тупого еженедельника. — Приятного аппетита! — пожелал я. — Пасиб! Будешь, то есть будете? — Вадюха указал рукой на сковородку. — Не! — сказал я, и Кристина отрицательно покачала головой. — А чайку? — не унимался мой кореш. — Да нет, Вадюх, спасибо... Кстати, это Кристина... Я порепетировать пришёл, — сообщил наконец я о цели своего визита. — Порепетировать? Но ведь Саня и Егор по домам поехали... Если только вдвоём? Без ударных? — Вадик удивлённо смотрел на меня. Я незаметно для Кристины подмигнул ему. — Ну, вообще, пошли... — сказал басист.
Взяв инструменты, мы спустились в комнату отдыха. Подключив гитару и басуху к усилку, мы начали играть. Кристина села на стул в сторонке и внимательно стала за нами наблюдать. Я стал потихоньку раздражаться — не люблю, когда кто-нибудь присутствует на репетиции. Поиграв менее часа, мы решили, что достаточно на сегодня лажи и распрощались.
— Ты так здорово играешь! — сказала Кристина, когда мы, не торопясь, шли по улице. — Да брось ты! То и дело лажаю, — уныло ответил я. — Такое впечатление, что твой друг даже не знал о сегодняшней репетиции, — задумчиво произнесла девушка. — А он и не знал, — признался я. — Зачем же ты мне врал? — Кристина остановилась и печально посмотрела на меня. — Я тебе не врал... Мне просто захотелось поиграть на гитаре, — тихо ответил я. — И поэтому ты не хотел меня брать с собой? — не унималась моя подруга. Я начал нервничать. Такое выяснение отношений меня порядком раздражало. — Нет, не поэтому, — начал говорить я на повышенных тонах, — понимаешь, Кристин, каждому человеку иногда необходимо побыть одному! — И что, чтобы побыть одному, ты пошёл провести время с другом? Странно... Такое впечатление, что тебе хотелось отвязаться от меня. Так? — девушка, недобро улыбнувшись, прищурилась. — А если даже и так, то что из этого? — с издёвкой спросил я. — Ты знаешь, я почему-то думала, что нам хорошо вместе, — на глазах девушки выступили слёзы. — Ну, тебе-то может и хорошо... — жестоко произнёс я. — А тебе? Что тебе не так? Скажи честно! — не унималась она. — Пожалуйста! Скажу честно, если хочешь...
Ты классный человечек, и мы с тобой можем быть хорошими друзьями, такими же, как с Лёхой, Антоном или Вадюхой, но не более... То, что было между нами сегодня ночью, мне совсем не понравилось... Мне не нравится заниматься любовью с девушкой, которая брезгует своим же телом, — спокойно говорил я. — Ты о чем? — прошептала Кристина, еле сдерживая рыдания. — Я ни о чём, а о ком! О тебе... Ты отказываешься целоваться со мной, после того, как я ласкал тебя ртом. А минет? А анальный секс? Для тебя это что-то запредельное, так ведь? А ведь это совершенно нормальные вещи! Мне шестнадцать лет, а тебе уже через два месяца стукнет девятнадцать, но я готов на всё ради партнёрши, а ты... Ты просто ходячий комплекс! И раз уж у нас такой откровенный разговор получился, знай, что мне с тобой в постели скучно! — выпалил я.
Кристина тихо рыдала, закрыв лицо руками. — Ладно... Кристин, прости, что наорал на тебя, но... я сказал правду, — успокоившись, тихо произнёс я. Мне было жаль эту добрую симпатичную девочку, которая почему-то любила меня. — Иди в общагу... пожалуйста, а я ещё немного погуляю... — тихо и неумолимо сказал я подруге. Кристина опустила вниз ладони и я увидел её заплаканное лицо. Через мгновение я получил звонкую пощёчину, и девушка, посмотрев на меня в последний раз, ушла, не оборачиваясь...
Постояв немного в нерешительности, я уныло побрёл куда глаза глядят, и вскоре почему-то вышел опять к седьмой общаге. На душе скребли кошки. Замешкавшись немного на крыльце, я всё же открыл дверь и решительно вошёл внутрь... — Вадюх, есть что-нибудь ё*нуть? — спросил я у приятеля с порога комнаты. — О-оо! — протянул Вадик, — да ты, друган, не в адеквате. Матом ругаешься, выпить хочешь. Чё случилось? — лицо друга выражало беспокойство. — С Кристиной поругался, — ответил я печально. — Это с девушкой со своей, что-ли? — Да, только теперь правильнее сказать, с «бывшей девушкой»... Обидел я её, болван, сильно... Гадостей наговорил. Ну так водка есть? — вернулся я к прежней теме. — Водки нет, есть самогон дедов... из деревни, но он крепче сорока, — предупредил Вадюха. — Давай! — махнул рукой я.
Первый раз в жизни мне хотелось выпить, и не просто выпить, а ужраться в ноль. До этого в своей жизни я выпил всего пару глотков пива, да съел несколько конфет с ликёром. Вадик засуетился, и через три минуты на столе появились литровая бутыль, почти полная мутноватой влаги, полбуханки чёрного хлеба, нарезанного в спешке толстыми кривыми ломтями, большая миска квашенной капусты, порезанный на кусочки солёный огурец и две вилки. Протерев кухонным полотенцем два гранёных стакана, мой друг плеснул в каждый из них грамм по пятьдесят. — Ну! За то, чтоб ты не переживал так сильно! — улыбнувшись, изрёк Вадюха, и, чёкнувшись о мой стакан, опрокинул самогон себе в рот. С брезгливостью посмотрев на содержимое своего стакана, я зажмурился и перелил его в рот. О!... О!... О, боже! — Глаза мои полезли из орбит. Рот и пищевод объяло адское пламя, которое неумолимо спускалось к желудку. — Э, Юрок! Ну-ка, давай, закусывай! — на лице басиста появилась тревога. Я послушно отправил в рот кусочек солёного огурца и немного квашенной капусты. — Ещё! — уверенно сказал я через несколко секунд, обильно откусив от ломтя чёрного хлеба. Вадик налил ещё по столько же... Вторая пошла легче, тревога отступила на второй план. Но голова помутилась и развязался язык... Всё стало как в тумане...
... Чёрт! Где я? Почему так трещит башка? И почему такая дикая жажда? Я перевернулся на другой бок. Какая-то чужая комната. Я сел в кровати. О-о-ой! Голова трещала так, что я схватился за неё двумя руками. Скрипнула дверь, и в комнату вошёл бодрый улыбающийся Вадик с полотенцем на плече и тюбиком зубной пасты и зубной щёткой в руке. — Привет алконавтам! Как самочувствие? — радостно спросил он. — Я укоризненно покачал головой в ответ на его издёвку... Выпив два стакана огуречного рассола, я почувствовал себя немного лучше.
— Ну ты и куролесил вчера! — хохотнул мой друг. Сердце моё упало к самым пяткам и там бешено забилось. Неужели я по пьяной лавочке рассказал кому-нибудь о своём сексуальном опыте? Или, не дай бог, приставал к кому-нибудь из парней? — В к-каком смысле? — заикаясь, выдавил я. — А то ты не помнишь? Короче, тебе после третьей захотелось похавать горяченького. Ты берёшь в морозилке пачку пельменей, и, держась за стеночку, пи*дуешь на кухню их варить. Пока пельмени варились, к тебе подошёл Виталька из четыреста десятой комнаты, он на физмехе учится, тоже на первом курсе. Ну, слово за слово, вы познакомились, и ты вызвался помочь ему с домашней контрольной по механике. Естественно, забыв про пельмени, вы уходите к нему в комнату. Через сорок минут я забеспокоился и полетел тебя искать на кухню. Газовая плита включена на всю, на ней стоит почерневшая кастрюля с намертво приварившимися к дну пельменями. Воняло горелым — ужас! Я снял её с огня и давай орать «Юрка! Юрбан!» Тебя нет. Я при
255