— Не надо, Оленька! — взмолился я. — Ну что хотите для вас сделаю! Что я могу сделать для вас?
Я даже перешел на «вы», попав в зависимость от этой девчонки. Ольга же наоборот, почувствовав власть надо мной, подошла и, нагло глядя в глаза мне, сказала:
— Что сделать? Теперь ты мой раб!
Она запустила руку мне в штаны и больно сдавила яйца. Я закатил глаза, но терпел, не издавая звуков.
— На колени!
Она потянула меня за яйца вниз. Я опустился.
— Лижи! — Ольга спустила до колен брюки.
Ну, такое рабство мне по душе. Я люблю делать женщинам куни, тем более, что восемнадцатилетним девицам мне еще делать не приходилось. Надо сказать, вообще до прошедшей ночи самой молодой моей любовнице было двадцать восемь лет. А тут — две девственницы подряд и еще одна молоденькая пися перед носом. Я обнял Ольгу за попу и присосался к ее цветку. Пока я лизал половые губы и засасывал клитор, возбуждался сам. Ольга стонала и извивалась, я нащупывал языком вход во влагалище, и чувствовал, что хочу проникнуть туда членом. Я поднялся, обнял Ольгу и зашептал ей на ухо, хотя мы были одни:
— Не хочет ли моя госпожа пустить презренного раба в ее сокровищницу?
— Потом, — ответила она. — После завтрака. Пошли в лагерь.
После завтрака мы играли в бадминтон. Потом пошли поплескаться в речушке. Речушка была переплюйка. Шириной метров десять, а глубиной, ну, скажем, Зое едва по пояс, а Наташе — и трусиков не намочит. Тем не менее, было довольно жарко, девушки затеяли игру с мячом, носились и брызгались, визжали, а я участия в игре не принимал, просто сидел на берегу и смотрел на девчонок. Ира уже, кажется, простила меня за утреннее происшествие. Если за завтраком она еще поглядывала на меня косо и сердито, то теперь в ее взглядах не было неприязни, было даже кокетство. Во время игры она нагибалась, показывая мне попку, а пробегая мимо меня, нарочито мотала головой и задевала меня косой.
Когда мимо меня пробежала Ольга, я поймал ее за руку и напомнил, шепнув на ухо:
— Завтрак уже был…
— Потом, — хихикнула Ольга. — Позже.
Когда игры в воде закончились, Ира и Зоя отправились готовить обед. Оля пошепталась о чем-то с Наташей и Любой. Потом Люба с Наташей куда-то ушли. Я подошел к Ольге, решив снова напомнить о ее обещании:
— Ну как, госпожа? Раб будет отрабатывать свою повинность?
— Обязательно! Иди сюда.
Она взяла меня за руку и потащила вдоль берега на лужайку, откуда нас не было видно из лагеря.. Там она сняла с себя купальник.
— На колени!
Я опустился, а Ольга завязала мне глаза полотенцем. Надо сказать, это меня разочаровало. Во-первых, я еще не налюбовался Ольгиной красивой фигурой без купальника. Во-вторых, мне бы хотелось видеть ее во время полового акта. Но раб есть раб…
Она взяла меня за уши и подтянула к себе мою голову, уперев мой нос в свой волосатый лобок. Вообще-то ее пи*да была не сильно волосатая. В те далекие времена у девушек еще не было принято делать эпиляцию на интимных местах, хотя я постоянно намекал своим любовницам, что лизать бритую писю намного приятнее.
Ольга стонала и извивалась, пока я обнимал ее бедра и посасывал клитор, потом сказала: «Хватит, погоди!» Я отпустил ее. Через минуту она опять притянула меня к себе, и я продолжил лизать. Было ощущение, что Ольга встала на цыпочки, ее пися оказалась немного выше, и вкус стал немного другим, чуть кисловатым что ли. Потом Ольга еще раз меня оттолкнула, а когда велела продолжить, мне показалась, что она чуть присела, а вкус ее опять изменился, он стал настолько приятным и ярким, что я никак не мог оторваться. Но пришлось.
— Встань! — повелительно прозвучал Ольгин голос.
Я поднялся на ноги. Я был до крайности возбужден, мне уже не терпелось трахнуть Ольгу. Но хитрая деваха всё никак не давала. Она стянула с меня штаны и трусы и принялась играть моим членом. Мусолить яйца, натягивать крайнюю плоть на головку и снова ее обнажать, потом быстро-быстро надрачивать. Я из последних сил терпел, чтоб не спустить, ведь если я кончу, то не смогу с ней совокупиться. По крайней мере, ближайшие полчаса. Я уж подумал, что она специально добивается эякуляции, чтобы не дать мне, но она, наконец, грозно скомандовала:
— Ну все, раб! Войди в меня! — и, хихикая, с кокетством добавила: — Только не торопись, целку ломай осторожно.
Она взяла меня за руки и положила ладони себе на бедра. На ощупь я догадался, что она стоит раком. Мне послышались какие-то посторонние тихие сопения, перешептывания и хихикания. У нас что, есть зрители? А впрочем, какая разница. Главное — сейчас я трахну Ольгу! Я погладил ее ягодицы, а ее рука сама направила мой член головкой к дырочке. Я поднатужился и, удерживая ее за бедра, впихнул.
— У-а-а-й-ё! — услышал я совершенно другой, не Ольгин голос, а следом еще чей-то восторженный возглас и смех.
Я не выдержал, мотнул головой, и повязка слетела с меня. Оказывается, я держал за бедра Наташу, она стояла, нагнувшись, задом ко мне, и мой член был в ней. Ольга и Люба стояли рядом. Значит, их тут трое. Значит, с завязанными глазами я лизал всем троим! А теперь вместо Ольги я е*у Наташу. Мой член чуть не опустился от такого издевательства, но Ольга намомнила:
— Не забывай, ты мой раб! Давай, трахай ее!
И мне ничего не оставалось делать. Я трахал Наташу под ее стоны и восторженные возгласы девчонок. От моих толчков раскачивались Наташины груди. Чтобы они не раскачивались, я взял их в руки. Ольга и Люба смотрели на нас, издавая звуки: «О-о-о» и «У-у-у!», иногда перешептывались и отпускали комментарии, которые я не слышал. Они переминались с ноги на ногу и время от времени поглаживали ладошками собственные писи, видимо, зуд в них не давал им покоя. Я трахал Наташу и на удивление никак не кончал, возможно, мне мешало присутствие зрителей. А Наташа, кажется, уже кончила, потому что перестала двигаться и стонать, внутри у нее сделалось сухо, член ходил в ней с трудом, но Наташа послушно стояла, нагнувшись, разведя ноги и положив руки на бедра
— Ой, девочки, всё,— флегматично и медленно произнесла она, выпрямляясь. — Хватит, больше не могу.
Член выскользнул из нее и напряженно закачался, глядя на солнце. Ему хотелось еще. Я жаждал Ольгу, но эта паршивка нагло улыбалась, подбоченившись, демонстрировала свое повелительство и глазами указала на Любашу:
— Теперь её! И аккуратно. Она у нас тоже девушка.
Люба подобрала полотенце, которым мне завязывали глаза, и постелила его на травку.
— Не хочу первый раз по-собачьи е*аться, хочу как люди, — она легла на полотенце и развела ноги, подняв колени.
Половые губы ее разошлись, как створки раковины моллюска, открыв крайнюю плоть клитора, малые губы и темную ямочку между ними — девственную дырочку влагалища.
Что ж, если наградой мне будет Ольга, можно лишить невинности и Любу. Четвертая девственница за два дня! Надо сказать, большая удача — еще вчера ни за что б не поверил в такое счастье. Интересно, а Ольга? Она тоже или уже не?
Я опустился сверху на Любашу. Быстрым и уверенным (уже отработанным) движением сломал ей целку («Ой, бля! — вскрикнула она») и начал трахать. Еще вчера, доведись мне трахнуть юную, да к тому же невинную, деву, я бы плясал от счастья. Пусть даже у нее маленькая грудь и широкая задница как у Любы, это бы не имело значения. Главное — я первый вспахал эту целину, и член, охваченный тугим и неразболтанным еще лоном, испытает райское наслаждение. Собственно, такое чувство эйфории и было у меня вчера ночью, когда вставил Зое. Но сейчас это уже четвертая девка! Я трахал Любашу машинально, без особого наслаждения, потому что хотелось мне не её, мне хотелось Ольгу. Задорную, немножко ехидную, вредную девчонку Ольгу. И мне все равно, целка она или нет, да хоть бы она до меня с эскадроном гусар перетрахалась. А она — вон, стоит и хихикает. Знает, что я хочу её, а заставляет трахать Любу.
Чтобы Любаша скорее кончила, я тер ей клитор пальцем и мял ей грудь.
— О-о! О-о! А-а! А-а!
Любаша двигалась подо мной как настоящая баба. Словно она не первый раз трахается, а уже лет n замужем. Быстро у девчонок появляются бабьи привычки. Она обхватила меня ногами и руками, и тут я почувствовал, как она задрожала и задергалась, будто к ней несколько раз приложили электрошокер.
— Всё! — Любаша раскинула ноги и руки и вся растеклась.
Я поднялся с нее с торчащим как бушприт членом.
— А он что, так и не кончил? — глядя на этот бушприт, спросила Наташа, как мне показалось, с долей сочувствия и беспокойства.
— Неа,— Любаша провела пальцем по своей вагине, осмотрела его и даже понюхала, словно определяя, нет ли на нем следов спермы. — Кажется, не кончил.
Меня несколько раздражало, что девчонки говорят обо мне в третьем лице, не обращаясь ко мне. Словно меня как бы и нет. Авторитет инструктора скатился до положения секс-раба. И все из-за Ольги!
Честно говоря, еще вчера я помер бы со стыда, если за тем, как я трахаюсь, наблюдали бы посторонние люди. Но сейчас мне было все равно. Наверное, именно потому, что инициатором всего была Ольга. А я безумно хотел ее и исполнял все ее капризы, даже столь интимные, за то, что она будет мне наградой. В принципе, я мог бы овладеть ею силой, как утром Ириной. Но я втянулся в игру, мне не хотелось нарушать установленные Ольгой правила и портить с ней отношения. Пусть лучше она сама.
— Сейчас кончит, — Ольга решительно направилась ко мне.
Ну, наконец-то! Неужели она мне все-таки даст? В это время из лагеря донеслось бряканье ложкой по миске — нас звали к обеду.
— Жрать зовут, — сказала Любаша.
— Сейчас, — Ольга присела на корточки. — Владимир Андреевич кончит, и пойдем. Смотрите, как надо.
Наташа и Любаша присели с ней рядом и уставились на мой член. А Ольга ласково погладила мне яички, потом положила два пальчика под уздечку, а большим пальцем через крайнюю плоть погладила головку, раз, другой... Внизу живота у меня защемило, в яйцах заломило, в головке засвербело, и сперма брызнула. Прямо в глаз любопытной Любаше.
— Фу, блин! — она закрылась ладонями, а девчонки заржали. — Я не думала, что так стреляет!
— У некоторых на два метра улетает, — с интонацией знатока пояснила Ольга.
— Эй! Ну долго вас ждать?! Суп остынет! — раздалось сверху, с пригорка.
Это Ира пришла поторопить нас к обеду.
— А что вы тут делаете? — удивилась она. — Почему вы все голые?
— Так, нудизмом занимаемся, — ответила за всех Ольга. — Нудизмом-онанизмом.
Любаша и Наташа забрали свои купальники, и пошли наверх. Я стал одеваться. Ольга задержалась.
— Так как, госпожа? — обратился я к ней. — Когда же?
— Тебе что, четырех девок мало? — съехидничала она. — Ладно, хорошо. После ужина. Смотри. Не пожалеешь?
Глаза ее странным блеском сверкнули, она засунула мне руку в штаны и снова больно сдавила яйца.
После ужина мы сидели у костра. Я и мой гарем. Интересно, Люба и Наташа знают, что Зою и Иру я тоже трахал? А Зоя? Она догадывается, что я испортил не только ее, но и ее подружек? Всех, кроме Ольги. Вот ехидна, так ехидна.
— Девчонки! — сказала Ольга. — Мы с вами перед походом договорились, что наш инструктор перетрахает всех нас, да?
«Наш инструктор!» Опять, словно меня тут нет. Девчонки молчали, но молчание, похоже, было в знак согласия.
— Ну вот. Осталась одна я. Но мы с Владимиром Андреевичем условились, что я его госпожа. И я обещаю, что дам ему, если он узнает меня на вкус. Как, Владимир Андреевич, согласны?
— То есть? — я понял, к чему она клонит, но решил прикинуться дурачком.
— Ну вы же лизали у всех. И у меня.
— Не у всех. У Иры нет. И у Зои.
— Хорошо. Сейчас каждая даст вам лизнуть, потом мы вам завяжем глаза, и вы будете выбирать. Узнаете меня, тогда я вам дам. Согласны?
— Ну, давайте попробуем.
— Давайте.
Ольга первая подошла ко мне и приспустила штанишки с трусиками. Я припал губами к ее половой щели, стараясь запомнить ее запах и вкус. Потом то же самое сделала Ира. Она улыбалась, словно и позабыла про изнасилование. Да, похоже, это и не было изнасилованием, все было подстроено заранее, как и то, что прошлой ночью я спал с Зоей. Зоя была следующей. Ее даже не надо было запоминать, эту пи*денку ни с чьей не спутаешь по густой обильной растительности. Наташину я еще днем запомнил по кисловатому вкусу, а Любашина… О, Любашина — это сказка. Главное теперь не перепутать Олю и Иру.
Мне завязали глаза. Первой была мохнатая Зоина пися. Потом мне дала лизнуть Люба, и я непроизвольно слегка задержался на ней. Любина пи*да из всех была самая вкусная. С завязанными глазами лизать ее одно наслаждение. После Любы была Наташа. А вот следующую я облизывал долго, боясь ошибиться. Я обследовал языком влагалище, лизал клитор, снова входил языком во влагалище. А ведь Ольгу я не трахал. Если, допустим, и она девственница, как ее подруги, я могу определить ее влагалище по размеру отверстия. Хотя вряд ли она целка, судя по тому, как умело она спустила мне сперму. Я силился вспомнить, как входил мой язык в Ольгу, когда я лизал ей утром и днем. Нет, передо мной не Ольга. Это все-таки Ира. Я сказал:
— Дальше!
А вот и Ольга, самая желанная! Точно, я узнал ее! Я сдернул повязку. Да, это была Ольга.
Ира, Зоя, Люба и Наташа легли спать в одну палатку, оставив нам с Ольгой отдельную «квартиру». Что только она не делала со мной той ночью! Но это отдельная история. Уснули лишь мы на рассвете. Да, это был самый сложный в моей жизни поход. Седьмой категории сложности. Мы с Ольгой долго потом вспоминали о нем. Да и сейчас вспоминаем..
Буду рад отзывам
[email protected]
257