Со временем, «чисто так, по приколу», как себя убеждал, среди скачанных фильмов для взрослых стало появляться и гей-порно. Но, едва не спалившись перед родными во время просмотра и самоудовлетворения, когда, наблюдая жаркий секс между двумя молодыми парнями, на время выпал из реальности, заставил себя даже не заглядывать в подобные разделы. Но грезы, в которых я то и дело представлял себя на месте порноактриссы, с возбужденным членом во рту или даже насаживающимся на этот член попкой, никуда не делись, так что врать самому себе становилось все труднее.
Окончательно все изменилось в одно жаркое лето, когда я, восемнадцатилетний выпускник лицея, был отправлен родителями в далекую, глухую деревню к дальним родственникам, набраться сил перед учебой в вузе, а заодно, по словам отца, «хоть немного оторваться от этого чертового компьютера». Прибыв на место я убедился, что как минимум вторую цель выполнить будет легко: в деревеньке не было ни то что интернета, даже электричество появлялось и исчезало абсолютно непредсказуемо. А еще там не было... хм, проще сказать, что было: великолепная почти не тронутая природа, некоторое количество местных жителей, преимущественно «далеко за сорок» (молодежь разъехалась), и с десяток городских оболтусов моего возраста, явно сосланных в эти «Малые Ебеня» то ли в оздоровительных, то ли в карательных целях. Нет, отдыхать в таком месте несколько дней — это здорово: рыбалка, чистейшие озера и все такое, но — провести здесь два месяца?! Да тут даже телевизор не работает! Край земли, блин!
С «товарищами по несчастью» познакомился быстро: ребята «мотали срок» на неделю дольше меня и были рады любому новому лицу. И сразу же был «огорчен» еще одной «кошмарной» новостью — помимо всего прочего в деревне не было девушек! Из города завезти столь ценный в представлении банды восемнадцатилетних лбов ресурс никто не соизволил, а местные «дамы» с этим гордым званием распрощались еще в семидесятых, если не раньше. В общем, нам предстояла битва с самым страшным и непобедимым врагом — скукой.
В дружный мужской коллектив влился довольно легко, хоть и не без проблем. Будучи самым мелким и слабосильным, иногда становился объектом шуток и розыгрышей, иногда довольно грубых. Спасало чувство юмора, а также то, что явных отморозков в нашей компании не наблюдалось. Основным нашим занятием стало купание в ближайшем озере, действительно очень красивом и не испорченном толпами отдыхающих. Но если для остальных это было лишь способом хоть как-то занять себя, то для меня наше пляжное времяпровождение становилось все большим испытанием.
Ребята подобрались как на подбор: высокие, спортивные. А учитывая, что прятаться было не от кого — все свои, я постоянно становился свидетелем того, как они переодевались или просто выжимали плавки. И если раньше я возбуждался от вида членов в порнухе, то наличие подобных, если даже не более массивных и красивых органов находящихся совсем рядом — только руку протяни, вгоняло меня в дикое возбуждение, густо замешанное на страхе. А если они догадаются, что... ну, что мне это интересно (даже в мыслях я боялся признаться себе, чего же хочу на самом деле)? Тогда мою жизнь можно будет описать одним словом — ад!
Поэтому под смешки и подколки товарищей, я постояно уходил переодеваться как можно дальше в заросли, где дрочил, кончая буквально от пары движений, а потом еще несколько минут приходил в себя, надеясь, что когда вернусь к ребятам, на моем лице не будет этой предательской краски стыда.
Так прошла неделя, и с каждым днем взгляды моих новых друзей становились все более подозрительными и задумчивыми. Я же чувствовал себя канатоходцем, идущем по тончайшей веревочке над пропастью, все яснее понимая, что дойти до конца — не удастся. Рано или поздно все раскроется, и тогда — неминуемое падение, бесконечный полет вниз. Короткими летними ночами, я долго лежал, глядя в потолок и гадая, как это будет, представляя себе презрительные или же злобные взгляды, насмешки... Иногда я доводил себя этим до исступления, раз за разом кончая даже от легкого прикосновения к члену, пока не проваливался в беспокойный, полный невнятных видений сон. Я был почти готов признаться себе в своих желаниях, но последняя ниточка разума удерживала от последнего шага.
Очередной день выдался как всегда теплым и солнечным: с погодой в то лето вообще везло. Почти вся наша дружная компания еще засветло вооружившись удочками свалила в дальний конец озера. Я же еще вчера открестился, заявляя что рыба мне ничего плохого не сделала и убивать ее я не намерен, но готов съесть уже пойманную. Кто-то из ребят мигом выдал шутку «и рыбку съесть, и на хуй сесть», спровоцировав всеобщий ржач минут на десять. Меня тогда даже слегка испугало столь несоразмерное примитивной шутке веселье, но собрав волю в кулак, посмеялся вместе со всеми. Так что, проснувшись утром, я оказался перед выбором — чем заняться. Можно было пойти поискать рыболовов, но рыбалку я действительно не любил. Или же отправиться на противоположный конец озера, на наше обычное место, искупаться и позагорать, в кои-то веки не думая о том, заметит ли кто стояк, или нет. Выбор пал на второе.
— Привет, Сашка! Купаться с утра пораньше?
Я, не сдержавшись, досадливо скривился. Пляж, вопреки ожиданиям, оказался не пуст: на расстеленном полотенце развалился Олег, один из заводил нашей компашки. Высокий, под два метра ростом, худощавый, если не сказать тощий, он словно весь состоял из стальных жил. А мое проклятое воображение мгновенно напомнило, что хуй у него не только длинный, но и удивительно массивный для столь поджарого тела. Быстро скинув одежду, я, не говоря ни слова, ринулся в холодную воду, и уже оттуда, недовольно поинтересовался:
— А ты то что здесь делаешь? Вы же все за рыбой двинули? Думал, подремлю тут, в тишине, на утреннем солнышке.
— Да эти психи двинули в такую рань, что имел я их рыбалку. Проспал, в общем. Вылезай лучше греться, а то отморозишь что-нибудь.
Вода действительно чертовски холодная, поэтому выбираюсь на берег и устраиваюсь на солнышке. Олег тем временем молчит, и лишь как-то странно поглядывает то на меня, то по сторонам. С удивлением замечаю, что его хуй начинает вставать, все сильнее оттопыривая плавки.
— Бля, целый месяц уже без баб! — перехватив мой взгляд, парень без всякого смущения достает член и начинает его поглаживать, — Заебало уже дрочить! Ща бы даже самой страшненькой мымре присунул.
Неопределенно хмыкаю, тихо радуясь, что лежу на животе, а значит моя эрекция будет не так заметна. Принес же меня черт сюда! К тому же Олег мне нравится больше всех в нашей компании, так что еще и щеки пылают как маков цвет. Отворачиваюсь в другую сторону и закрываю глаза.
— Сышь, Сашок, а давай ты мне отсосешь, а? — вскидываюсь и в немом изумлении смотрю на подрачивающего хуй Олега, — А что, ты у нас смазливый, как девчонка, а со спины так и вовсе хрен отличишь. А то реально уже задрало суходрочкой заниматься.
Возмутиться почему-то не получается, так что начинаю немного испуганно мямлить:
— Олег, ты чего, вообще что ли? Да ты,... да я... Да я не по этой части, и вообще...
— Ай да ладно, — парень ухмыляется, — Типа я не видел, как у тебя встает, когда ты на чужие хуи пялишься. И в кустах ты после этого не дрочишь разве? Да все пацаны в курсе, что ты голубой.
Смотрю в землю. Так стыдно мне не было мне не было с тех пор как... да вообще никогда! fotobab.ru Думал, что никто не замечает, великий конспиратор, блин. Делаю последнюю попытку:
— С чего вы взяли! Я — не голубой!
— Ладно, не голубой, — Олег скидывает плавки плавно поднявшись, подходит ко мне, — Светло-синий. В крапинку. Пососи, а? А то аж яйца разрываются. Я же видел — тебе мой хуй нравится.
Хочу тоже подняться, чтобы убраться подальше, но, встав на колени, невольно замираю. Вот он, предмет моих ночных грез — прямо передо мной. В полной боевой готовности, с массивными яйцами — он буквально гипнотизирует меня. Поняв, что уже несколько минут пялюсь на чужой хуй, почти касающийся моего раскрасневшегося личика, испуганно поднимаю глаза на лицо Олега.
— А если... Если я пососу — ты никому не скажешь?
— Не скажу ни единого слова! — Олег как-то странно ухмыляется, — Давай, возьми в ротик.
Открываю рот, чтобы сказать еще что-то, но парень, устав ждать, пользуется моментом и просто запихивает свой член между моих разомкнутых губок.
«Ну вот, у тебя в ротике хуй. И больше не надо притворяться, что тебе этого не хочется» — мысль приходит вместе с ощущением солоноватого вкуса на языке и словно отмыкает какие-то невидимые замки. Уже не стесняясь, начинаю сосать, помогая себе одной рукой, а второй поглаживая могучие яйца моего первого любовника. Олег успел вспотеть на солнце, и исходящий от него запах опьяняет. С причмокиванием вынимаю член изо рта и начинаю с жадностью вылизывать от головки к мошонке, потом, пососав и проигравшись язычком с яичками — обратно.
Олег постанывает, положив ладони мне на затылок, но не вмешивается, довольный моими все более развратными действиями. А я, облизав столь понравившийся мне хуй еще раз, начинаю тереться об него личиком, и покрывать легкими, игривыми поцелуями.
— Да, сучка, давай, соси, — парень заставляет меня поднять голову и разглядывает мою раскрасневшуюся, испачканную слюнями и смазкой, мордашку, — Нравится мой хуй?
Высовываю язычок и медленно провожу им по члену от основания до уздечки, провожу кончиком вокруг головки, и только после этого отвечаю:
— Мммм... очень нравится! Он вкусный!
Олег рычит, буквально насаживает меня головой на член и начинает просто трахать в рот, ни мало не заботясь о моем удобстве. Не сопротивляюсь, тем более подсознательно хочу именно этого. Лишь вспоминая просмотренные ролики с глубоким минетом, делаю все возможное, чтобы принять в свой ротик как можно больше этого восхитительного члена. Весь с головой отдаюсь этому процессу, мир вокруг перестает существовать: и вот я чувствую как тяжелые, налитые яйца шлепаются по подбородку, а мой носик зарывается в густую поросль на лобке. Мне намного не хватает воздуха, но это меркнет перед осознанием, что я сейчас впервые полностью принимаю в себя член парня, который мне к тому же безумно нравится.
Олег уже буквально рычит, еще больше ускоряя фрикции, наконец, войдя особенно глубоко, замирает. Чувствую, как в мое горлышко начинает изливаться сперма. Парень удовлетворенно вздыхает, еще напряженный, блестящий от моей слюны член, скользит между моих губок, покидая ротик. Пытаюсь отдышаться — последние минуты дались мне не легко, и при этом чувствую, как безумно, болезненно напряжен мой собственный хуек в пропитанных сочащейся смазкой плавках. Кладу на него ладошку, чтобы подрочить, но не успеваю сделать ни единого движения — от первого же прикосновения меня скручивает в таком оргазме, какого я не испытывал никогда в жизни.
Валюсь на землю, почти без сознания. Перед глазами все плывет, мысли путаются, и потому я далеко не сразу понимаю, что на пляже звучат чьи-то голоса. Среди них — голос Олега, довольный, и еще хрипловатый от возбуждения, а остальные... Собираю все силы, и поднимаю голову, как раз чтобы увидеть, как из зарослей ивняка выбирается вся наша деревенская компания, без сетей или удочек, но с горящими от возбуждения глазами и оттопыренными в паху плавками.
Ужас окатывает меня ледяной волной, начисто смывая остатки возбуждения. Олег заканчивает что-то объяснять новоприбывшим, и поворачивается ко мне, все такой же высокой, красивый, с еще не до конца обмякшим. еще влажным от моей слюны членом. Чувствую, как на глаза начинают невольно наворачиваться слезы:
— Олег, ты... Ты же обещал никому ничего не говорить!
— А он ничего и не говорил, — это Павел, невысокой, даже ниже меня, но крепкий, почти квадратный парень, — Мы, типа, сами все видели. Это, бля, было круто — как в хорошей порнухе.
— Но...
— Да ты не шугайся, — рядом со мной присаживается Гриша, балагур и весельчак, душа нашей компании, — Сам подумай, мы тут уже месяц без баб, и еще полтора куковать. У пацанов уже скоро кровавые мозоли на руках появятся.
Его смех заразителен, так что вскоре вся компания дружно хохочет. Даже я начинаю робко улыбаться.
— А тут ты нарисовался, такой весь из себя нежный и стеснительный, как девчонка. Да и на хуи начал с первого же дня заглядываться. ну мы с мужиками и подумали... Ты лучше скажи — поможешь нам с нашей бедой? А то ведь чахнем тут без ласки.
— Но... — обвожу взглядом притихших парней, рассматривающих меня с жадным ожиданием, — Всем? Вас же тут целая толпа — девять человек. А я... у меня сегодня вообще первый раз такое было.
— Оппа, — Олег победно ухмыляется, — Это я тебе что, ротик распечатал? А в жопу тебя уже ебли?
— Нет! — я отчаянно краснею, и обиженно отворачиваюсь, — Я вообще не такой!
— Да ладно, не дуйся, — судя по голосу, Олег действительно извиняется.
— Слушай, Саш, а давай я тебя в жопу трахну, — Гриша пододвигается ближе, — А то у тебя попка, прям как у моей девушки. Я когда ее туда ебал — ей всегда кайфово было.
Парень начинает аккуратно, но настойчиво стаскивать с меня пропитанные спермой плавки. Остальные тоже приближаются. заинтересованные и возбужденные происходящим. После того, как я только что отсосал парню, сопротивляться — глупо, да и небезопасно. К тому же, — не хочется. Последняя преграда на пути к моей попке отлетает в сторону. Под жадными взглядами парней невольно сжимаюсь. Григорий тоже разоблачается: его хуй несколько меньше, чем у Олега и не такой толстый, но довольно красивый. Не дожидаясь просьбы, беру его в ротик и начинаю неторопливо сосать.
— Ух, бля, какой ротик, — парень довольно жмуриться, — Кайф! А мою Ленку приходится на каждый минет неделю уламывать — не нравится ей, видите ли... Ладно, хватит, хватит, разошелся.
Нехотя выпускаю член из ротика и смущенно улыбаюсь: что-то я действительно увлекся процессом. Кто-то из ребят передает Грише баночку с кремом. Да, на интересную рыбалку они сегодня собирались, без удочек, но зато со смазкой. Случайно они сюда пришли, ну-ну... Становлюсь рачком, оттопыривая попку, чем зарабатываю несколько пошлых комментариев и один довольно болезненный шлепок.
— На, очко приготовь, — передо мной оказывается открытый крем. Послушно смазываю попку, проникая внутрь. Представляю себе, как выгляжу со стороны: голый, с пальчиками, засунутыми в беззащитно выставленную на всеобщее обозрение попку, на глазах у девяти возбужденных парней, и не в силах сдержаться, начинаю постанывать.
— Давай, Гриш, засади сучке, вон, видишь как по хуям истосковалась! Давай, еби его! Ух, бля, ща кончу! — гул голосов сливается в один неразборчивый фон. Я заканчиваю смазывать дырочку, и умоляюще смотрю на Гришу. Тот молча пристраивается сзади и начинает входить в меня.
Жду боли, и она приходит, но какая-то не мучительная, а, скорее, болезненно приятная. Головка, преодолев сопротивление, проскальзывает внутрь. Парень еще усиливает напор,... и чувствую, как член, только что бывший у меня в ротике, уверенно погружается в мою уже не девственную попку. Слышу шлепок Гришиных бедер о мое тело. Погрузившись до конца, парень замирает, а я, словно желая окончательно увериться в произошедшем, просовываю руку между ног, нащупываю чужую мошонку рядом со своим безвольно обвисшим члеником, и слегка поглаживаю ее. Парень аж всхлипывает от удовольствия, и тут же начинает обратное движение, полностью извлекая распечатавший меня член из попки, но лишь для того, чтобы снова всадить до упора. Так он поступает несколько раз. Чавкающие звуки, разносящиеся по пляжу, еще больше распаляют и его самого, и всех наблюдателей. Это довольно больно, унизительно, но при этом дарит мучительное наслаждение, заставляющее меня, отбросив все приличия, издавать громкие стоны при каждом проникновении.
Сполна насладившись, Гриша начинает размашисто трахать меня, то и дело награждая многострадальную попу шлепками. Его член ходит во мне, словно поршень какой-то дьявольской машины.
— А, на, бля, на! Кааайф! Стони, сучка! — еще один болезненный шлепок, — О да, вот так!
— Все, не могу больше! — кто-то из зрителей не выдерживает возбуждения, и подскочив, хватает меня за волосы, заставляя поднять голову. А из члена нетерпеливого парня уже вырывается сперма, крупными сгустками покрывая лоб, щеки, попадая в распахнутый в стоне ротик. Не понимая, что делаю, пытаюсь ловить маячащий перед лицом член губами, но парень, похоже, жаждет не минета, а именно обкончать мое личико. Очередная струйка бьет прямо в губы: облизываюсь, искренне жалея, что в ротик попало так мало, а парень. все еще держа меня за волосы, начинает членом размазывать свое семя по моей коже.
Этого зрелища не выдерживает уже Гриша, и, ускорившись, словно желая проткнуть меня насквозь, начинает с рыком кончать, наполняя попку спермой. Полностью излившись, выходит, но на его место сразу же вторгается новый хуй. Следующий член больше Гришиного, с крупной головкой, заставляющей меня при первом вторжении закричать от боли. «Это, наверное, Игорь, у него самый толстый... « — странно, но боль быстро уходит, сменяясь наслаждением, и это ясно слышно по моим стонам. Мне в ротик тоже входит чей-то член, но, как и предыдущий, этот парень кончает после всего нескольких движений — слишком быстро! Сглатываю сперму, и с благодарностью принимаю нового «гостя», сразу же начавшего по хозяйски насаживать мою голову на свое вздыбленное хозяйство.
Теперь на пляже вместо стонов раздается лишь сдавленное мычание, почти заглушаемое шлепками разгоряченных тел. Попка во второй раз наполняется чужим семенем, и могучий агрегат Игоря медленно, словно нехотя, выходит из меня, рождая странное чувство опустошенности. К счастью, не надолго — третий член не заставляет себя ждать, проникая в мою порядком разработанную попу медленно, плавно, словно меч в созданные специально для него ножны. Мой новый парень (а я даже не могу повернуть голову, чтобы увидеть, кто он — член в ротике требует пристального внимания) не спешит, трахая меня мощными, уверенными движениями, то почти полностью извлекая свой агрегат, то вновь неторопливо погружая обратно. Весь захваченный этим размеренным ритмом, даже пропускаю тот миг, когда изливается пользующий мой ротик партнер.
«Так, три в попу, трое в ротик, один — на лицо... Осталось двое», — после того, как орудующий в моей попке член в третий раз за утро накачав меня спермой, с чмокающим звуком вышел из ануса, я без сил падаю на траву. Болит попа, болят губы, челюсть, горят огнем ягодицы, все тело было покрыто липкой смесью спермы и пота, и, в довершение всего, я чувствую, как мужское семя сочится из моей уже не способной закрыться дырочки. Сам я тоже успел кончить, даже не прикасаясь руками к члену, и даже не помню сколько раз и когда именно это сделал: лишь лужица спермы на траве оповещает весь мир о полученном мною оргазме.
«Еще двух я не осилю... Мамочки, у меня все болит!» — я умоляюще смотрю на приближающихся парней, о чьем желании ясно говорят затвердевшие до каменного состояния и сочащиеся смазкой члены.
— Не бойся, — один из них, кажется Дима, успокаивающе поглаживает меня по голове, — Мы тебя трахать не будем больше сегодня. Ты нам просто подрочи.
Благодарно улыбаюсь, и с трудом встав на колени, беру в каждую руку по члену, еще раз мимолетно удивляясь, как же это оказывается приятно, вот так запросто сжимать в ладошках хуи дух красивых, молодых парней. Долго ласкать их не приходиться — через минуту оба юноши с громкими стонами начинают кончать, стараясь залить своей спермой мое усталое, но счастливое личико. Ловлю горьковатые струйки губами, а в конце, под ободряющие комментарии парней, нежно облизываю оба члена.
Огладываюсь на устроившихся вокруг ребят: многие из них снова в боевой готовности, но, к счастью, попыток продолжить не делают. И хорошо, а то я совсем выдохся.
— Ну ты, Сашок, даешь! — Олег, кажется, доволен собой и всем миром, — Я сразу понял, что тебе будет в кайф. А вон ребята не верили, что тебя раскрутить удастся. Надо было сразу тебя выебать, еще в тот день, как приехал. Эх, столько времени зря потеряли. Понравилось?
— Да, — я снова опускаюсь на траву и блаженно улыбаюсь, — Понравилось. Жаль, что вы меня сразу не выебли.
— Ничего, — Гриша, все еще обнаженный, садиться рядом и по хозяйски ощупывает мою измазанную спермой попку, — Мы наверстаем. Ты отдохни сегодня, а завтра мы продолжим. Еще половина лета впереди.
Чужая рука хозяйничает между моими ягодицами, но не делаю попытки отодвинуться, и лишь удовлетворенно закрываю глаза. Что ж, возможно полтора месяца в этой глуши окажутся не такими уж и скучными.
276