Послышался звук мотора и из – за поворота появился старый грузовик, в котором ехал знакомый шофер из соседнего села. Машина, скрипнув тормозами замерла.
– Людмила Юрьевна, вы уже домой?
– Да! – кивнула она.
– Какой у Вас красивый букет! От любимого человека?
– Нет! Что Вы – это от учеников!
– Значит они Вас ценят!
– Просто день Учителя! Сегодня все с цветами!
– А, точно, я и забыл… Вы сегодня прекрасны, как эти цветы, – подмигнул он.
Людмила смутилась и встала с лавочки.
– Мне пора, – улыбнулась и открыла калитку. Она понимала, что нравится, но была не уверена, нравится ли он ей, поэтому и старалась избежать разговора.
Дом был приземистым, оставшимся по наследству от прежних хозяев. Небольшая кухня и несколько комнат. На подоконниках стояли цветы. Это были всевозможные сорта фиалок, благодаря чему у нее и появилось прозвище. Гладиолусы немного не вписывались в палитру, и она просто принесла для них большую вазу. Водрузив их на середину стола, отошла назад и окинула их взглядом.
Оставив букет в зале, она прошла в свою спальню, где стоял шкаф. По пути она нажала кнопочку ноутбука, и пока она шуршал, загружаясь, принялась снимать с себя одежду, дабы побыстрее попасть в домашнюю обстановку.
Обычно она носила холщовые легкие брючки или джинсы, но на работу приходилось одевать юбочный костюм или платье. Она взяла за подол и потянула его вверх. Сразу стало легче. Посмотрев на себя в зеркало, улыбнулась и присела на край стула, чтобы снять туфли. Каблуки она тоже не любила, но из – за невысокого роста, подобрала себе на каблуке, хоть и сравнительно небольшом. Колготы она снимала дольше, дабы вновь не зацепить их за край стула, отчего бывали неприятные стрелки.
Белоснежное белье было новым и смотрелось немного нелепо на ее загорелом теле. На юге она не была, а вот на грядках проводила время постоянно, поэтому ее загару могли позавидовать многие курортницы.
Ноутбук загрузился и мерцал в полумраке заставкой с неизменными фиалочками. Люда подошла и запустила почтовую программу. В почте были несколько открыток от подруг и коллег по работе. Она не стала их просматривать, а, поежившись, пошла в душевую, примыкавшую к кухне. У нее была и баня, но обычно топила ее по субботам. В обычные же дни она пользовалась душем. Бак подогревался больш
им тэном, поэтому горячая вода была всегда. Ладошки взялись за застежку лифчика, и расстегнули его. Бережно повесив на полотенцесушитель, взялась за резинку трусиков. Наклонившись, медленно спустила их почти до колен, а потом попросту отпустила и они упали вниз. Переступив с ноги на ногу она, нагнувшись, приподняла их и бросила в грязное белье.
Осторожно подойдя к душу, задернула за собой занавеску и повернула вентиль. Из мелких отверстий брызнули первые капли воды, заставив ее отскочить. Вода была холодная. Она это знала, поэтому дождалась пока пойдет теплая и встала под расслабляющие струи.
Прикрыв глаза, пару минут нежилась под душем. Потом взяла мочалку и мыло и начала намыливать свою бархатистую кожу. Медленно начиная с запястий рук, продвигаясь к локтям, а потом все выше до плеч, то же самое и на второй. Взяла тюбик с гелем и полила себе на грудь. Тонкая струйка потекла по ложбинке и легким движением она размазала его по телу, немного сжимая и растирая груди. Опустилась на живот и легким движением провела несколько раз по нему, опускаясь все ниже к лобку. Слегка сдавив тюбик она вновь выдавила порцию геля, который начал стекать к ногам. Нежными движениями она провела по лобку, слегка проникая между губками и как бы невзначай задевая клитор. По телу начала разливаться истома, и она продолжила невинные ласки. Она закрыла глаза и начала представлять себе недавнего собеседника.
«… Он вышел из машины и подошел к ней. Нежно обнял ее за талию и прижал к себе нежно, но одновременно по – мужски крепко и сильно. Их губы слились в поцелуе. Увлекая за собой, они пошли в дом, в спальню и он начал ее целовать и гладить своими большими и сильными руками…»
Люда застонала, представляя эту картину. Пальчики сжимали и растирали клитор. Она прижалась спиной к душевой и открыла рот, из которого вырвался стон.
В ее мыслях происходило все стремительно. Разлеталась в разные стороны одежда, и они падали в страстном поцелуе на кровать, где продолжались бурные ласки, руками и языком. Он был умелым любовником. Нежно лаская шейку, мочки ушей губами и языком, его руки гладили и сжимали груди, бедра и ягодицы.
Люда вновь застонала и немного присела, проникая в себя двумя пальцами. Она делала это осторожно и неглубоко. Она была девственницей, поэтому дальше фантазий о ласке тела и поцелуев дело не доходило.
Она вскрикнула и осела на пол. По телу разливалась дрожь и ноги подкашивались от этих ласк. Душа летала над телом и казалось, что она в раю и лишь душ своими мокрыми каплями все так же лил дождем на лежащее в душевой раскрытое для ласк и прикосновений женское тело. Капли струились по груди, покатым широким бедрам и мокрым волосам.
122